Всё подлинное во мне

Егор скептично смотрит на Леру.

– Твою мать. Я-то всё понять не мог, почему мы бежим! – еле как произносит тяжело дышащий Марк.

– Дестрой, это было круто, – довольно ухмыльнувшись, говорит Стас, а затем указывает на меня. – Считай, помог этой копуше.

– Я тоже видела этого долбанного призрака, – неожиданно для себя выдаю я. – И я, не буду скрывать, жутко испугалась, и не смогла сдвинуться с места.

– Да ладно? – удивляется Марк. – Почему я и Лера ничего не слышали?

– Уши надо чистить, – язвит Стас.

– Как вы думаете, откуда там мог взяться призрак? Или кто бы это ни был? – задает вопрос Лера.

– Может бывший хозяин Двушки? – предполагает Ваня. – Тотальный, помнишь, как мы нашли трупак его?

– Как забудешь такое. Твою же, – Стас качает головой. – Если бы Лина не подтвердила, что тоже его видела, я бы решил, что выжил из ума.

– Может вы оба сумасшедшие? – предполагает Егор.

– Хочешь проверить? – берет на «слабо» Тотальный. – Пошли, я тебя лично познакомлю с той хреновиной.

Егор даёт заднюю.

– Вы-то, олени, почему здесь сидите? – обращается Тотальный к Ване и Егору.

– Да в Двушку идти холодно. Мы хотели погреться, потом за вами сходить, – оправдывается Егор.

– Вон, сейчас идите, – усмехается Тотальный.

В Красном повисло молчание.

– А ты-то, что в Двушке забыла? – удивленно шепчет Иван мне на ухо.

– Долгая история. Я ногу, кажется, подвернула…

– Дай посмотреть.

Ваня подходит ко мне. Он внимательно осматривает правую ногу, будто разбирается в травмах. Марк встаёт с плиты и подходит к нам.

– Похоже, лодыжку повредила, – такое умозаключение делает без пяти минут врач Иван. – Сможешь идти?

Тяжело вздыхаю:

– Не думаю.

– Ничего, донесу.

– Я помогу, – отзывается Марк.

Я удивлённо, и в то же время благодарно смотрю на него.

– Ладно, мне тоже пора покинуть вас, – Тотальный встаёт с корточек. – Буду залечивать ментальную травму.

На этом и решили направиться по домам. Я возвращаю куртку Стасу. Лера уходит с Тотальным. Егор живет недалеко от школы, поэтому его путь пролегает рядом с Двушкой.

– По фигу, пойду через заброшку. Я не верю во всяких призраков, – небрежно говорит Егор.

Ване с Марком приходится поочерёдно нести меня. Первым меня несёт Ваня. Он справляется с поставленной задачей гораздо лучше, чем Марк: чувствуется разница в силе.

– Скоро в привычку войдёт провожать тебя до дома, – неожиданно говорит Марк, смотря в сторону моего дома.

В ответ я нервно смеюсь. Всё-таки, вчерашний день ещё сидит в его памяти. А дождь, темнота и все эти события потихоньку усыпляют меня на руках Ивана. Я очень устала и замёрзла. Скорей бы оказаться в тёплом доме, под мягким одеялом.

2 сентября

Маме о травме я так и ничего не сказала. Когда Ваня и Марк оставили меня возле ворот, я нашла в себе силы дойти до дома. Пока мама была у себя, я незаметно протащила кубики льда в комнату. Это всё, чем я могла помочь себе. На сегодняшнее утро щиколотка выглядит опухшей, на ней красуется синяк. В Интернете написано, что при разрыве связок нужно дать покой ноге в течение двух дней. Я понятия не имею, повредила ли я связки или ещё что. В медицине я профан, да и отлёживаться некогда.

В школу выхожу в восемь. На улице тихо, людей в округе не видно. Небо затянуто серами тучами, а сырая трава уже успела намочить мои кроссовки. Спускаюсь по улице, весьма сильно прихрамывая. В целом, боль терпима.

Чем ближе к школе, тем ближе к Двушке. Вчерашние события так и шерстят по нутру. Увидеть призрака: это вообще возможно? Может и вовсе, кто-то сыграл с нами жестокую шутку? Нарядился в стремный костюм и пошёл в Двушку размахивать фонариком? Не думаю, что нам удастся узнать. В любом случае, моя психика серьезно пошатнулась. Уверена, в отличии от меня, у Тотального дела обстоят гораздо лучше.

Из-за поворота виднеется старая крыша Двушки. Заброшенный дом, сырая песчаная дорога, неподвижные кроны берёз. Всё выглядит так, будто ничего и не происходило. Я ощущаю небывалую усталость, вперемешку с болью в ноге и страхом.

Во дворе бегают начальные классы. В школьных кабинетах и коридорах горит свет. Я сдаю курту и шарф в гардеробную. Я учла вчерашнюю ошибку при выборе одежды, поэтому сегодня оделась по погоде. Скидываю промокшие насквозь кроссовки и переодеваю их в сменные лоферы.

Отлично, теперь можно идти дальше.

Подхожу к зеркалу, из рюкзака достаю расчёску и привожу в порядок растрёпанные от влажного ветра волосы.

За стеной кабинета английского (в котором сегодня мой первый урок) слышны приглушённые и что-то бурно обсуждающие голоса.

Осторожно открываю дверь кабинета и прихожу в паническое состояние. Человек пятнадцать уставились на только что вошедшую в класс меня. Здесь, помимо моих одноклассников, я замечаю несколько человек из Лериного класса. Я незамедлительно смотрю на свою парту: за ней сидит Ваня и… Марк. Они что, издеваются, да?

– O-о! А вот и наш каскадёр прибыл, – бодро произносит Тотальный, закинув ноги на учительский стол.

Все начинают смеяться, а я торопливо иду к своей парте.

Думаю, они здесь вчерашние события обсуждают.

– Привет, – говорит Иван, смотря на меня снизу вверх. – Как твоя нога, не болит?

– Болит, – признаюсь я и кидаю рюкзак на парту.

– Привет, – здоровается Марк, как-то странно поглядывая на мой портфель.

– Здравствуй, – спокойно отвечаю я и направляюсь к выходу, дабы не участвовать в дискуссии про призрака.

Открываю дверь и слышу, как кто-то падает. Я испуганно смотрю на пол и вижу Леру. Я нечаянно ударила её дверью.

– Ай-й, прости, – извиняюсь я и помогаю встать ей.

– Ха-ха, всё отлично, – смеётся она и обнимает меня. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше всех, – отвечаю я, закрывая дверь, чтобы нас не подслушивали. – Точно не больно?

– Да нет, – отвечает она. – Ну, пойдём в кабинет, я хочу послушать, что там обсуждают! – возбуждённо зовёт она и открывает дверь.

– Ладно, пошли, – мы заходим обратно.

– Что теперь? Не будем в Двушку ходить? – спрашивает Валдис Тотального.

Мы с Лерой идём в конец кабинета.

– Если хочешь – можешь на улице торчать. А мы будем продолжать там тусоваться. Я уверен: призрак составит нам компанию, – усмехается Тотальный, хотя ещё вчера чуть не наложил в штаны от увиденного.

Ну, понятно, что Стас не бросит Двушку, ведь сидеть то компании особо негде. Тем более, учителя частенько проводят рейд по деревне, и в Двушку они тоже заходят. Везде опасно находиться, все это прекрасно понимают.

Я устала от таких «приключений». Хочу скорее отучиться и вернуться домой.

– Лучше бы дома сидели. Глядишь, и списывать бы перестали, – обращается к Стасу и Валдису бородатый не по годам одноклассник Антон.

Раздается школьный звонок. Лера и её одноклассники покидают кабинет английского, Ваня садится на своё место. Я достаю учебник и тетрадь. Закрывая молнию на рюкзаке, я вдруг понимаю, что кленовый брелок пропал.

После английского я незамедлительно подхожу к Ване:

– Это ты взял мой брелок?

– Нет, с чего ты это взяла? – Ваня запихивает учебник в свой рюкзак.

– Вероятно, потому что вы с Марком сидели за моей партой, оставшись наедине с моим портфелем!

– Я не брал, подруга, – Ваня отрицательно качает головой. – Спроси у Дестроя.

Вот уж незадача. Передо мной возникают два варианта: забить на брелок и не пытаться искать его или же подойти к Марку и расспросить его. Второй вариант невыполним, в связи с моей чрезмерной стеснительностью. Хотя я могу попытаться разузнать у Леры… А, чёрт с ним. Дурацкий брелок. Может я его и вовсе потеряла.

Я выхожу в коридор и направляюсь к кабинету Косого. Возле учительской я замечаю Марка. Он смотрит на расписание, ткнув указательным пальцем в вывешенный лист (мне кажется, или он смотрит расписание моего класса?), а в левой руке красуется мой брелок. Вот чёрт, всё-таки он взял. Марк вдруг поворачиваться, смотрит на меня и расплывается в ехидной улыбке:

– Ничего не потеряла? – он размахивает кожаным кленовым листом в воздухе.

– Будь добр вернуть его, – я подхожу ближе и протягиваю руку.

Марк незамедлительно поднимает руку вверх и теперь брелок находится на метр выше моей головы. Я встаю на цыпочки (здоровой ногой) и пытаюсь дотянуться до брелока, пока Марк ехидно смеется надо мной. Держать равновесие на одной ноге крайне трудно, и я машинально опираюсь рукой о грудь Марка. Тот размахивает брелоком высоко над головой, оставляя меня без шанса на победу. После непродолжительной борьбы я отступаю.

– После школы верну, – заявляет он, запихивая брелок в карман пиджака. – При условии, что будешь хорошо вести себя.

Я окатываю его настолько неприязненным взглядом, насколько только возможно это сделать по отношению к объекту симпатии.

После школы Марк действительно поджидает меня на школьном крыльце. Я смотрю на его самодовольное выражение лица, и не придумываю ничего лучше, как молча, прихрамывая, пройти мимо. Марк тащиться за мной.

– Неважно выглядишь, – он указывает на опухшую щиколотку.

– Да, знаю. Надеюсь, травма не настолько серьёзная, как кажется.

– Ты говорила маме об этом? Она же у тебя медсестра.

– Нет, – вздыхаю я с нескрываемым пессимизмом. – Ей я ничего не хочу говорить.

– Почему? – не унимается он.

– Потому что не все ладят со своими предками, понимаешь?

– Понимаю, – его тон вдруг стал серьезным. – Моя мать – алкоголичка. А я, каждый день, выполняю роль предка для младшего брата.

В замешательстве рассматриваю зелёные доски школьного забора, не зная, что ответить ему. Но Марк и не ждёт ответа:

– Почему у вас с мамой натянутые отношения?

– Просто однажды не тот человек переспал не с тем человеком, и, как итог, появилось недоразумение в виде меня, – не знаю почему, но мне хочется, чтобы Марк знал об этом.

– Я согласен, что ты недоразумение. Но лишь в том случае, когда дело касается прыжков с высоты, – Марк буравит меня бездонными глазами.

Я смеюсь и слегка толкаю его в бок:

– Иди ты. Я ещё покажу, на что способна.

– Буду ждать с нетерпением, – улыбается он, протягивая мне кленовый брелок.

«Я не знаю, я не знаю,

Я не знаю каким путем пойти».

© Bones

Глава V. Осенний дождь

11 сентября

Я в полном порядке. Передвигаюсь почти не хромая. Мама так и не заметила моей травмы, и я рада этому.

Мы с Лерой, похоже, стали подругами. По крайней мере, я так думаю, ибо она не общается ни с кем из девушек кроме меня, ну а я и подавно с ними не вожусь.

Мне немного завидно, что Лера попала в класс Марка, ведь она может видеть его чаще, и, быть может, сидеть с ним за одной партой. Представлять, как они делят тесную парту не хочется, но я бы на её месте сделала всё, чтобы оказаться там. Если вдруг мои опасения подтвердятся, и Лере понравится Марк, то не думаю, что у меня будет хоть какой-то шанс помешать им.

Я хотела бы знать универсальный секрет, благодаря которому девушка вдруг начинает нравится парню, и наоборот. Какая химия должна произойти между ними? Под каким созвездием нужно родиться, чтобы получить желаемое? Что нужно сказать или сделать, чтобы интересуемый объект вдруг стал заинтересован тобой? Эти вопросы так и зудят в голове, не давая покоя.

С начала учебного года издёвки в классе прекратились, да и Наташа стала тише вести себя, после того как Денис и Олеся уехали из поселения. Вопреки своему давнему обещанию, с начала учебного года, я частенько вспоминаю Дениса. В школе так непривычно без него. Интересно, куда он поступил, как пережил расставание с Наташей, скучает ли по нашей школе? Я ничего не знаю о его нынешней жизни, но, думаю, это и к лучшему. Ведь в конце концов, его давно перестало интересовать существование Алины Лапиной.

Без издёвок, школа для меня стала бы намного терпимее, если бы не одно «но». Учителя. Они постоянно загружают нас подготовкой к экзаменам. Помимо обязательных к сдаче предметов, пришлось выбирать два дополнительных. Я решила, что биология и литература наиболее подходящий выбор для меня, потому что по литературе я хотя бы читаю заданные книги (хоть и порой в кратком пересказе), а по биологии мы изучаем естественные процессы, происходящие вокруг, что довольно легки для понимания, в отличии от абстрактной алгебры, где нужно выявлять хрен знает зачем дискриминанты, или извлекать арифметические корни натуральной степени. Зачем они нужны в реальной жизни? Посчитать, сколько будет стоить буханка хлеба в кубическом корне? Чёрт бы побрал их с этой арифметикой. К сожалению, экзамен по математике обязателен к сдаче, и безжалостные вычисления будут нападать на меня весь учебный год.

Катаю ручку по парте и стараюсь «внимательно» слушать Людмилу Алексеевну – директрису, и по совместительству, учительницу биологии. За окном хмуро, моросит дождь. Стас, Ваня и Влад над чем-то сдавленно хихикают, стараясь, не привлекать внимания. Остальные в классе делают вид, что внимательно слушают о сущности жизни и всего живого. Живые организмы реагируют на изменение факторов окружающей их среды. Изречение Людмилы Алексеевны заставляет меня задуматься, как мне, живому организму, помимо раздражения, можно реагировать на бескрайние подготовки к выпускным экзаменам? Прошло менее двух недель с начала учебного года, а нас запарили уже до такой степени, будто сдача экзаменов наступит уже завтра.

От мыслей отвлекает Иван, тычущий ручкой в мою спину.

– Что? – поворачиваясь к нему, шёпотом спрашиваю я.

– Пошли гулять сегодня со всеми, – шепчет тот в ответ.

– Посмотрим.

Удивительно, как менее, чем за две недели, моё категоричное «нет», сменилось на «посмотрим». Возможно, появление Леры, возможно, нежелание готовиться к экзаменам, а возможно заинтересованность Марком заставляют меня пересмотреть решение по поводу времяпровождения в компании. А быть может и вовсе, мне начинает нравиться гулять с этими оболтусами, ведь Наташи и Дениса там нет, и никто больше не мозолит глаза. Да, исключительным умом никто из компании не блещет. Да, они ведут аморальный образ жизни. Да, связываться с ними здравомыслящему человеку не стоит. Но я не гожусь на роль здравомыслящей. Не хочу быть съеденной бескрайним чувством одиночества.

Звенит звонок. Собираю учебники с парты и медленно кидаю их в рюкзак. Затем, закидываю его на плечо и выхожу в коридор. Кажется, сейчас будет история, значит, пойду вниз.

Кабинет закрыт. Кидаю рюкзак рядом с дверью и подхожу к огромному окну. По школьному двору идёт толпа парней: Валдис, Тотальный, Иван, Егор и Марк. Почти каждую перемену они традиционно направляются в Курилку (они курят под берёзой, стоящей недалеко от школьной территории). Конечно, среди учеников курильщиков гораздо больше, взять хотя бы меня, но не все осмеливаются нарушать закон в трёх метрах от школьного забора.

– Здравствуй, Алина, – за спиной раздаётся менторский голос Раисы Сергеевны.

От неожиданности вздрагиваю:

– Ой… здравствуйте.

Поворачиваюсь к ней лицом. Классуха выше меня на целую голову, весит килограмм сто, если не больше.

От неё несёт резким и весьма неприятным запахом духов. Раиса Сергеевна сверлит меня пристальным взглядом. Я ощущаю сильное напряжение.

– У вас сегодня сколько уроков? – спрашивает она, не отводя глаз.

– Гм… шесть, кажется, – выдавливаю я.

– Хорошо, тогда после шестого урока жду тебя в моём кабинете, – она делает шаг в сторону.

– А… зачем? – мямлю я.

– Придёшь и узнаешь.

Классуха тут же удаляется прочь. У меня вдруг, от волнения, сводит живот. Я выбегаю на улицу, жадно вдыхая осенний воздух. Такое ощущение, что меня сейчас вырвет. Боже, какая же я впечатлительная! Ко мне всего лишь классуха подошла, а я так сильно начала переживать. Хотя, думаю, волнения не напрасны, она точно вызывает не чаи гонять. Так что же ей нужно…

Сидеть оставшиеся два урока для меня просто невыносимо. Я уже все свои косяки в голове перебрала, но так и ничего весомого не нашла. Если бы вызывали из-за распития алкоголя, то явно не только меня, а всю компанию. Значит, дело в другом.

– И не забудьте завтра принести контурные карты, – такими словами истографичка заканчивает урок.

Я просто вся на пределе. Ноги стали ватными, передвигаться трудно. Везёт же тем, кто сейчас сворачивает к гардеробной. А я иду мимо, в кабинет информатики.

И будто бы специально из этого кабинета выходят Марк, Лера и их одноклассники. Лера подбегает ко мне и говорит:

– Пойдем вместе домой!

– Извини… я не могу.

– Почему? – в этот момент замечаю, что Марк останавливается рядом с нами.

– Меня училка вызвала поговорить.

– Ты что-то натворила? – Лера беспокойно смотрит на меня.

– Знать бы. Ладно, я пойду.

Марк так и ничего не говорит, но кажется оба провожают меня сочувственным взглядом.

Останавливаюсь в дверях кабинета. Классуха не сразу замечает меня.

– А, Лапина, проходи, садись. Я скоро вернусь, – с такими словами она удаляется из класса.

Вот зачем она ушла? Неужто за кандалами? Какие орудия пыток она собралась использовать на мне?!

Я сажусь за вторую парту первого ряда. Самое оптимальное расстояние, чтобы не сидеть с ней нос к носу, и в то же время, не на Камчатке (так наша истографичка называет последние парты). Кладу рюкзак перед собой и рушусь головой на него. Ожидание меня жутко вымотало.

Немного погодя слышу приближающийся стук каблуков. Принимаю позицию прилежного ученика.

Раиса Сергеевна заходит в класс, держа в руках два журнала. Судя по обложке, оба журнала из моего класса, один с прошлого года.

– Ну что, Алина. Давно уже хотела поговорить о твоей успеваемости, – она садиться за свой стол.

– Но учебный год ведь только начался…

– Знаю. Надо было ещё в восьмом классе провести с тобой беседу, когда оценки начали снижаться. Ты ведь семь классов подряд была отличницей, так почему же в прошлом году нахватала шесть четвёрок за учебные четверти?

– Не знаю, – оправдываться ни капли не умею.

– Разве ты не могла попросить помощи у Наташи? – спрашивает она весьма грубым тоном.

– У Наташи (ненавижу произносить её имя) и своих проблем полно, – немного раздражённо отвечаю я.

Видимо классуха до сих пор думает, что мы дружим.

– Проблем полно, – повторяет за мной Раиса Сергеевна, будто передразнивая. – Ты вообще думаешь о своём будущем? Понимаешь, что для лучшего будущего нужен аттестат особого образца? Я и Ольга Александровна разговаривали по этому поводу и решили всерьез заняться твоей успеваемостью. Вдобавок, рассматриваем как одного из кандидатов в десятый класс.

Сильно сжимая кулаки, я продолжаю молчать. Классуха открывает журналы и, высматривая оценки, говорит:

– Вот… действительно, шесть четвёрок! А в девятом классе… уже успела тройку по физике и алгебре отхватить! И ты это называешь началом учебного года? – она неумолимо давит на меня.

Я молчу, не зная, что ответить надоедливой женщине.

– Начиная с сегодняшнего дня, будешь ходить на дополнительные занятия. Сейчас иди к Николаю Константиновичу, будет восполнять пробелы в твоих знаниях до тех пор, пока успеваемость не повысится, – она отточила эти слова так, словно два года вынашивала приговор.

Я встаю из-за парты, беру рюкзак и направляюсь к выходу.

– До свидания, – как можно ровнее произношу я.

– До свидания, – явно довольствуясь проделанной работой произносит она.

Думаю, говорить о том, сколько во мне злости и обиды, нет смыла.

Косой ожидает меня в своём кабинете. Я покорно выслушиваю его монотонные лекции, правда, особо не вникая в суть. Я хочу есть, курить и спать. И поговорить с кое-кем.

Дождь не прекращается целый день. Всё небо затянуто огромными серыми тучами, и нет ни единого намёка на проблеск солнечных лучей. После занятия с Косым я отправляюсь домой.

Дома я застаю маму, сидящей перед телевизором в зале, она ест вафельное мороженое и гладит Басю, что свернулся клубочком на её ногах.

– Ты сегодня поздно, – замечает она.

– Ты так думаешь? – с нескрываемым раздражением говорю я, закидывая рюкзак в комнату. – Хочешь знать, почему?

– М-м-м, что почему? – она слишком занята просмотром «Склифосовского», чтобы слушать меня.

– Хочешь знать почему я пришла так поздно? Ты вообще хоть что-то хочешь знать обо мне?! – мой голос скрывается чуть ли не на крик.

Она смотрит на меня в недоумении:

– В чем твоя проблема, зачем злишься на меня?

– Моя проблема в том, что ты решаешь за меня, как мне жить и кем мне быть! Классуха рассказала, что ты подала заявку на перевод в десятый класс, и ведь даже не посоветовалась со мной!

– Иначе и быть не может, – она отмахивается от меня, продолжая смотреть сериал. – Если звёзды сойдутся, и у нас откроют старшие классы, ты пойдешь в десятый класс.

– Почему не хочешь спросить, чего я хочу? – от злости мои щёки пылают.

– Потому что, очевидно, тебе захочется уехать. Я была такой же. И родители отпустили меня в город. Встретила твоего папашу, когда нам было всего семнадцать. И что дальше? Я родила тебя, и не смогла поступить в медицинский ВУЗ, потому что вся ответственность за твою жизнь лежала на мне! Идиот папаша не хотел даже слышать о смене подгузников или кормлении! Я угробила свою жизнь ради тебя, и теперь хочу, чтобы ты не угробила свою. Ты даже не знаешь, куда бы хотела поступить, о каком колледже может идти речь? – её слова звучат небрежно.

– Я найду чем заняться. У меня есть ещё год, чтобы выбрать колледж.

– С такими-то оценками? Раиса Сергеевна рассказала, как ты начала учебный год. Продолжишь в том же духе, и не останется ничего, кроме как стать проституткой.

Сердце резко кольнуло. Теперь не только щёки, но и уши пылают.

– Я не собираюсь становиться такой, как ты.

В гневе хлопаю входной дверью и выбегаю на улицу. По щекам катятся крупные слёзы, которые я не в силах остановить. Я бегу вверх по улице, не имея какого-либо маршрута. Мне просто хочется убежать от этой грубой женщины, что зовётся моей матерью, и что наплевательски относится к моим желаниям.

Минув две улицы, я, наконец, останавливаюсь, оперившись об колени, чтобы отдышаться. Тушь размазалась по лицу, смешавшись со слезами, но мне сейчас вообще всё равно на свой внешний вид. Я ни черта не понимаю, что мне теперь делать? Как вырваться из этой долбанной школы, подальше от равнодушной матери? Боже, как же я всё ненавижу!!!

Мне требуется ещё около двадцати минут, чтобы успокоиться и перестать плакать. Всё это время я иду в одном единственном направлении, не зная, куда ещё податься. Дома мне теперь точно нечего делать.

Я поднимаюсь по старой лестницам на второй этаж, откуда доносятся веселые крики. Последний раз я была здесь, когда мы встретили призрака или, что бы то ни было. Жутко страшно находиться здесь, но ещё хуже – быть сейчас дома.

Оказавшись в дверном проёме, я наблюдаю, как парни, в том числе и Ваня, что-то бурно обсуждают.

– Я тут подумал, – заливаясь из двух бутылок пива, говорит Тотальный, – надо бы ремонт в Двушке сделать, глядишь теплее станет.

– Молоток с гвоздями нужен, – подхватывает Ваня.

– Кому недалеко до дома сгонять? – спрашивает Тотальный.

Я не успеваю вникнуть в их дела, потому что меня замечает Лера.

– О-о, ты пришла! Так давно не гуляла с нами! – она подбегает ко мне и крепко обнимает, уткнувшись лицом в мою куртку.

– Да, знаю, – заплаканным голосом отвечаю я. – Рада, что смогла вырваться к вам.

Лера смотрит на моё лицо, а затем осторожно проводит ладонью по моей влажной от слёз щеке.

– Что-то произошло? – шёпотом спрашивает она, не привлекая внимания парней. – Хочешь рассказать?

Я стараюсь сдержать новый прилив слёз, киваю в ответ, и вдруг замечаю, что на нас смотрит Марк. Он сидит на потрёпанном диване, держа руки в карманах красной куртки.

Лера берет меня за руку и ведёт за собой на первый этаж.

Мы спускаемся на веранду, под лестницу. Здесь стоят два старинных стула из дерева, грязный и пыльный стол. На нём лежат осколки разбитой вазы. Такое ощущение, что-мы находимся в жутком доме с привидениями. Хотя… так и есть.

Лера отодвигает стул, отряхивает его манжетом куртки и жестом предлагает мне сесть. Затем, делает то же самое и садиться на противоположный стул.

Она вздыхает:

– Я сразу поняла, что что-то не так. Ты выглядишь очень расстроенной… кто-то умер?

Я подавляю нервный смешок:

– Нет, что ты. Разве что, моя вера в светлое будущее.

Она смотрит очень пристально.

– Это из-за разговора с учительницей?

– Вроде того. Классуха и мама хотят оставить меня учиться в десятом классе.