Всё подлинное во мне

– Мне повезло с собратьями, что были одарены физической формой и денежками обеспеченных родителей, что отдавали своих чадо на платные занятия чуть ли не с младенчества. Мы тогда жили скромно, папа только только открыл свой бизнес, а мама всегда мечтала, чтобы я стала профессиональной волейболисткой, такой же, как она в школьные годы, – Лера застыла в грустной полуулыбке. – Мне приходилось очень много работать над собой, посещая школьные секции, не имея ни высокого роста, ни веса, ни выдающихся навыков. Волейбол мне нравился, правда. В конце концов, вот почему моё упорство привело к статусу командира команды.

– Честно, ведь и не скажешь, что ты имеешь дело со спортом. Ты же пьёшь так же много, как и Тотальный.

– Я тогда и не пила, – спокойно говорит Лера.

– Так почему начала?

Лера мешкает.

– Обещаешь, что это останется между нами?

– Конечно.

– Хорошо. Посмотри на мой рабочий стол, – просит она.

Я поворачиваю голову: среди учебников и тетрадей в самом углу стола стоит небольшая фотография с изображением женщины, с точно такими же волосами, как у Леры. Женщина улыбается. Зелень в глазах, такая же, как и у Леры. Складывается мутное впечатление, что я её уже где-то видела.

– Это твоя мама?

– Точно, – всё так же смотря перед собой, отвечает Лера.

Я вспомнила. Агата Зимина.

– Этим летом, четвертого июня, на пути с работы мама позвонила мне, и предложила прогуляться по набережной. Я отказалась, потому что в тот день мы играли на школьной площадке в волейбол. А мне не хотелось терять сноровку даже во время летних каникул. Через полтора часа после звонка мамы не стало, – её голос поплыл, затем окреп. – Её убили. И сделали ту мерзость, что часто делают с теми, кого собираются убить, – слёзы из Лериных глаз капают прямо в кружку с чаем. – Компания отморозков, что на мамин отказ подвезти её, решили её убить. Их поймали по горячим следам. Полицейские обнаружили мамино тело в овраге, совсем неподалёку от нашего дома. После похорон, мы с отцом решили переехать, как можно дальше от города, потому что слишком многое напоминало о маме, было невыносимо находиться в нашем старом доме. Папа выкупил у местного мужика недострой, и за пару месяцев привёл в надлежащее состояние. Но как бы он не старался погрязнуть в работе и ремонте, избегая ужасающих мыслей, маму уже ничем не вернуть.

– …Мне очень жаль, правда… это ужасно, – пытаюсь подобрать хоть какие-то слова, что никак не помогут ей, но хотя бы дадут понять, что мне и вправду очень жаль.

Лера шмыгает носом и вытирает слёзы рукавом кофты.

– Я никогда не прощу себе, что не пошла с мамой. Не прощу себе, что выбрала волейбол, пытаясь обрадовать маму, тем самым убив её.

– Если бы ты пошла с ней, каков был бы шанс, что уцелеешь? – наверное, слишком грубо спрашивать подобные вещи, но я, всё же, решаюсь.

– Ничтожный, вероятно, – с горечью отвечает она. – Но я могла бы хоть как-то помочь ей сбежать, пусть даже ценой своей никчёмной жизни!

Лера в сердцах швыряет кружку, и девушки в синей форме из волейбольной команды с треском рассыпаются на части, осколками разлетаясь по полу.

– Ох, чёрт, – я машинально опускаюсь с дивана, чтобы собрать осколки.

– Забей… я уберу, – Лера плачет навзрыд.

Перебарывая все сковывающие убеждения, что всегда делают меня крайне сдержанной в тактильном плане, я обнимаю Леру за тощие голени, прислонившись к её коленям. Она продолжает громко плакать, длинные рыжие волосы налипли на руки, которыми она закрывает красные и опухшие от слёз глаза. Она рыдает очень громко, как маленький ребенок, не в силах сдержать всю ту боль, что таила в себе долгое время.

Мне остаётся лишь ждать, мужественно сдерживая собственные слёзы. Ждать, когда приступ горя сменится смирением. Ведь никакие в мире слова не помогут вернуть любимого человека с того света.

Когда все слёзы выплаканы, а силы иссякли, Лера начинает успокаиваться. Я, всё так же обнимая её голени, осторожно и достаточно тихо спрашиваю:

– Где находиться веник и совок?

Лера, заикаясь отвечает:

– В… в ванной. Я у… уберу.

Приподнимаюсь, глажу её по голове и говорю:

– Всё нормально, жди здесь.

В просторной ванной, рядом с керамической раковиной стоит пластиковый веник и совок. Я возвращаюсь в комнату, тщательно и осторожно собираю осколки: крупные руками, остальное – веником. Пока я заканчиваю работу, Лера находит в себе силы и, шаркая тапочками, спускается на первый этаж, оттуда приносит мусорный пакет, и мы избавляемся от «улик».

– Эту кружку мне подарили собратья, а я взяла и разбила её, – гнусаво произносит Лера, вытирая нос бумажной салфеткой.

– Может, оно и к лучшему, – я завязываю пакет.

– Прости Лина, я не хотела плакать, правда… до этого дня я ни с кем не делилась и… понимаешь, – её голос поплыл.

– Да, всё хорошо, не нужно извиняться. Ты имеешь право испытывать любые чувства. Я очень надеюсь, что тебе стало немного легче.

Она грустно улыбается:

– Спасибо. Мне так не хватало этих слов.

Через некоторое время, когда общий эмоциональный фон приходит в более стабильное состояние, мы ставим ноутбук на кровать и смотрим мультфильм «Барби: Волшебство Пегаса». Лера предложила посмотреть именно этот мультфильм, ссылаясь на то, что подобного рода шоу отвлекают от тревожных мыслей, ведь там всё так ярко и красочно, а история обязательно заканчивается счастливым финалом. Я согласилась, ведь помимо Лериных проблем, в моей жизни тоже не всё сладко. Нам обоим не помешает перевести дух. Хотя бы в этот вечер.

Отыскав мобильник в кармане, смотрю на экран уведомлений.

Сообщений нет.

«Кто мы друг другу? Ритмы дыхания!

Только тебе одной буду сниться ночами я».

© 5sta Family

Глава VI. Ветер перемен

15 сентября

Выходные прошли в тщательной проработке домашнего задания, в частности по математике, русскому языку, биологии и литературе. Пока я выясняла, в каких целях люди используют плесневые грибы; в чём Скотинин похож на Чичикова; какова длина нити маятника в период его колебания, мама периодически проверяла проделанную мной работу (по готовым ответам, предоставленным в конце пособия). Не скажу, что её надзор даётся в радость, но выбора на самом деле немного. Если я хочу попасть в более ли менее хороший колледж, оценки должны быть не ниже четвёрок. Да, я рискую попасть в десятый класс если буду хорошо учиться, но также рискую стать той толстой поварихой из столовой, если не возьмусь за голову. Обида на маму никуда не делась, и, несмотря на ярое нежелание, я решила заняться учёбой исключительно в корыстных целях.

Сегодня во время первого урока Косой объявляет, что те, кто ходят на дополнительные занятия по математике, должны приходить в четырнадцать тридцать каждый понедельник (то есть сегодня), среду и пятницу. В остальные дни, как он выражается: «У меня есть личная жизнь, идущая в разрез с вашей неуспеваемостью». Такой расклад меня более ли менее устраивает, потому что изначально предполагалось, что дополнительно грызть гранит науки придётся пять дней в неделю.

После алгебры я отправляюсь к расписанию, дабы убедиться, что ничего в нём не поменялось. Рядом, на доске объявлений, замечаю плакат ручной работы: кленовые листы из цветной бумаги расположены по нижнему левому и верхнему правому краям, а в центре, витиеватым почерком написано: «Девятнадцатого сентября, «Осенний БУМ»! Школьная дискотека, ровно в шесть часов, ждём именно тебя!» Снизу приписка: «С тобой будет зажигать диджей Тотальный!» Удивительно, что учителя не сделали замечания по поводу прозвища диджея, хотя, диджей Стас или диджей Климов звучало бы страннее. Во всяком случае, такого рода мероприятия меня не интересуют. На школьных дискотеках всегда кто-то страдает. И я уже была в их числе.

– Ну привет, милашка, – кто-то шепчет над ухом, дотрагиваясь до моих волос.

По телу бегут мурашки.

– П-привет, – я запинаюсь от неожиданного появления Марка.

Он направляется в сторону выхода, где мелькают спины кудрявого друга и заносчивого блондинчика.

– Я же говорила, смотрит плотоядно, не иначе.

– О, Господи!

Я вскрикиваю, не ожидая застать рядом Леру.

– Ты меня напугала, – положив руку на грудь говорю я.

– Хи-хи, я могу быть скрытной, как настоящий ниндзя, – Лера прижимается к моей руке. – На что смотришь?

– Да расписание хотела уточнить.

– Видела объявление о дискотеке?

– Ага.

– Диджей Тотальный, – Лера расплывается в мечтательной улыбке. – Звучит, скажи-ка?

– А-то. Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь я, имея в виду тот день, когда мы были у неё дома.

– Так же, как если бы оказалась посреди космоса без скафандра, – Лера вдруг склоняет мою голову на один уровень с её, а затем шепчет: – Меня просили передать, что сегодня в шесть ждут тебя в Красном.

Лера наотрез отказалась делиться информацией о том, кто пригласил меня в Красный, ссылаясь на строжайший запрет распространять данную информацию. Есть пара доводов, и самый желанный это конечно же приглашение от Марка. С другой стороны, если рассуждать логически, он мог бы и сам написать мне. Я же теперь у него в друзьях в социальной сети. Вероятно, пригласил кто-то другой. Если подумать о Ване, то данный жест скрытности на него совсем не похож. Так или иначе, я решаю довериться Лере, и за полчаса до назначенного времени, отправляюсь в Красный.

Погода сегодня солнечная, хотя сырость от прошедших ливней всё ещё ощущается под ногами. У моста через речку я встречаю белую кошку, с интересом поглядывающую на водную гладь. Она меня не боится, наоборот, когда сажусь на корточки рядом, ластиться о мои рваные джинсы. Я нежно провожу рукой по её длинной шерсти.

– На кого охотишься, красавица?

Та мурлычет в ответ. Я смотрю на воду, где по илистому дну ползёт толстобрюхая лягушка. Потрепав кошку за ухо на прощание, отправляюсь дальше.

Приближаясь к Красному, я улавливаю приглушенный свист, будто что-то рассекает воздух, после чего раздается глухой удар.

Увидев, что происходит в Красном, я застываю на месте.

Он стоит неприлично близко к ней, объясняя, что нужно делать:

– Эту ногу выстави вперед. Да, вот так, молодец. Теперь расслабь плечи, и слегка опусти подбородок. Не торопись. Натяни здесь посильнее, и набери полную грудь воздуха. Когда будешь готова – выдыхай и отпускай.

Она повинуется его словам, и вскоре воздух с тихим свистом рассекается вновь. Попадание, почти в десятку.

– Для новичка ты отлично справляешься, – хвалит он.

– Спасибо, Марк.

Она с кокетливой улыбкой берет новую стрелу и натягивает на тетиву. Он следит за её движениями, и когда та, попадает точно в десятку, Марина и Лена вскрикивают победное: «Ура»!

Не веря ни своим глазам, ни ушам, я задумываюсь, а не рехнулась ли я вовсе, или же это именно то, что вижу. Хочется как можно скорее развернуться, но Тотальный замечает моё присутствие:

– О, Лина, здравствуй. Чего замерла? Ждёшь особого приглашения?

– …Привет Стас, – я медленно подхожу к Тотальному, что греется у костра.

Какой-то пацанский рэп играет из колонки Егора, что стоит возле полевой мишени, собирая стрелы. Марк оборачивается, замечает меня, отходит от Наташи, что натягивает следующую стрелу на тетиву рекурсивного лука, затем молча обнимает меня и возвращается обратно.

Думаю, нет смысла описывать то, в каком шоке я сейчас нахожусь.

– Стас, где Лера? – выдавливаю я.

– Рыжая-то? Она не приходила, – Тотальный традиционно присасывается к бутылке «Клинского».

Что значит, Лера не приходила? Что здесь делают Наташа и её свита?! Это какой-то тупой розыгрыш?!

В этот раз попав в девятку, Наташа передаёт лук Марине, а Марк, выступающий в роли инструктора, объясняет той тонкости стрельбы из лука. Только вот теперь он проводит инструктаж на дистанции не менее метра.

Наташа подходит к нам, и клянусь, такого откровенно насмешливого выражения лица в свой адрес я никогда не видела:

– Ну привет.

С нескрываемой злобой смотрю на неё. Показываю пятерню. Та лишь самодовольно ухмыляется. Она, как изысканная змея, обвивает руку Тотального:

– Стасик, скоро твоя очередь стрелять. Будешь с нами? – некогда человек, что я называла лучшей подругой, и человек, что отказался от дружбы со мной ради парня, теперь, как ни в чём небывало, предлагает пострелять с ними из лука.

Какого чёрта здесь происходит?

После Марины, что попала все три раза в семерку, Стас уступает очередь мне. Я беру лук: на вес оказывается довольно лёгким. Тотальный протягивает стрелу. Марк подходит ко мне вплотную. Он проводит инструктаж теми же словами, что и ранее.

– Ноги расставь на ширине плеч, левую руку слегка согни, – Марк уверенно фиксирует лук в моей руке в нужном положении. – Когда натягиваешь тетиву, локоть подними немного вверх, вот так. Как только будешь готова – выдыхай и отпускай.

Как бы я ни старалась успокоиться, руки всё равно предательски дрожат. Прекрасно понимаю, какой из меня стрелок. Понимаю, но отступать не собираюсь.

Стрела со свистом пролетает метров пятнадцать, до конца Красного, где стоит изрешечённая полевая мишень. Глухой звук эхом разносится по обветшалому зданию.

– Девять, – вяло кричит Егор, вероятно устав от работы сборщика стрел.

– Практически точно в цель, мадемуазель. Поздравляю, – хвалит Тотальный, протягивая следующую стрелу.

Вот же ж. Теперь мне нужно попасть два раза в десятку, не иначе, чтобы утереть нос Наташе. Эта борьба не выставлена напоказ, и никто из парней не догадывается, что мы соревнуемся, но не в стрельбе. Здесь ставки гораздо выше.

Я натягиваю тетиву. Закрываю левый глаз. Глубокий вдох. Медленный выдох. Выстрел.

– Десятка, – вяло кричит Егор, вероятно устав собирать стрелы.

– Ха-ха, ну ты даешь, – смеется Стас, демонстративно хлопая в ладоши.

Я молча беру следующую стрелу. Последний выстрел самый напряженный. Я должна попасть. Если не попаду, всё будет кончено.

За спиной улавливаю, как Марина шепчется с Леной. Я не успеваю разобрать их слова, но уверенна, та сказала, что-то вроде: «Смотри, сейчас промажет».После они начинают сдавленно хихикать. Я не вижу выражения лица у Наташи, но уверенна: та самодовольно улыбается.

Чувствую, что руки в сильном напряжении. Они дрожат от наплыва адреналина. Сердце бешено колотиться.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Выстрел.

Стрела, как пуля, мчится вдоль бетонных колонн, но эха не слышно. Стрела глухо врезается в песок.

– Ноль!

Марина с Леной сдавленно хихикают. Тотальный машет рукой:

– Э-э-х, так хорошо начинала!

К моим ушам приливает кровь. Сказать, что я хочу сквозь землю провалиться – ничего не сказать. Чувствую, как к глазам приливают слёзы. Нужно любой ценой сдержать их.

Чья-то рука опускается на мою голову.

– Молодец, это было гораздо лучше, чем когда мы были у Вани, да?

Я поднимаю глаза, вероятно, уже успевшие покраснеть, и встречаюсь с глазами цвета ночи.

– Угу, – соглашаюсь я, всеми силами стараясь не разрыдаться.

Марк приобнимет меня за плечо, а затем громко, как диктор на спортивном соревновании, вещает:

– Итак, друзья, Лина демонстрирует уникальную тактику – «убить песок». Напомню, песок уже мёртв, но бой был напряжённым!

Все заливаются хохотом. Я тоже начинаю смеяться, и слёзы, что успели собраться в уголках глаз, скатываются по щекам, но я быстро вытираю их рукавом. Вскоре волна разочарования вновь накрывает меня. «Вот же идиотка, полезла соревноваться там, где очевидно, что проиграешь, – мысленно терзаю себя. – И проиграла. Теперь это точно конец».

В кармане звонит телефон. Пока Стас берет лук, я торопливо бросаю «скоро вернусь», затем выбегаю из Красного и беру трубку:

– Привет ещё раз! – раздаётся бодрый голос из мобильного. – Совсем забыла сказать, что сегодня папочка попросил помочь ему собрать шкаф в спальню, так что не смогу прийти, извини.

– Какого чёрта, Лера?

– Что такое? – тон в её голосе резко сменяется на тревожный.

– Кто тебя надоумил позвать меня в Красный?

– Ты разве не встретила их? Они сказали, что ты обрадуешься…

– Кто. Это. Они, – я едва сдерживаю гнев.

– Девочки какие-то… кажется, вы вместе учитесь.

– Почему ты сразу не сказала?! На кой чёрт всё усложняешь?

– Да что с тобой не так?! – Лера в недоумении защищается. – Одна из них, та, что с черными волосами, сказала, чтобы я позвала тебя в Красный. Она сказала, что вы давние подруги! Не понимаю, из-за чего ты злишься на меня…

Я бросаю трубку.

Стремительно ускоряю шаг и удаляюсь от Красного, ни с кем не попрощавшись.

Чёртова стерва. Она снова хочет украсть у меня важного человека. Никак не может угомониться, разве Дениса было мало?! Ненавижу. Всей душой ненавижуеё.

Выхожу на дорогу, усыпанную гравием, следуя в сторону дома. Во мне кипит злоба на Леру, Наташу, Марка, да вообще на всех! Так хочется послать весь мир к чёртовой матери!

Несусь быстрым шагом, едва не переходя на бег. Сворачиваю на заросшую травой тропинку, ведущую к реке. Злоба вдруг сменятся слезами, такими горячими и обжигающими. В груди, словно кто-то сжимает тиски с невероятной силой. Безумная боль и отчаяние, что захватили меня, вдруг резко обрываются.

Вот она.

Та самая белая кошка, что охотилась на лягушку. Сидит на коряге, зелёные глаза сверкают в сумерках. Смотрит прямо на меня. И вдруг – всплеск! Лягушка, которую она всё это время караулила, выпрыгивает прямо перед её носом и ныряет в воду. Кошка замирает, потом фыркает. И… уходит. Просто разворачивается и уходит, будто говорит: «Ну и ладно. Бывает».

Я перестаю плакать.

На меня вдруг снисходит озарение.

Эта кошка только что проиграла – и ей всё равно. Не рвёт когтями кору, не воет от злости. Просто идёт дальше. С высоко поднятой мордочкой скрывается в кустах. Да, она машет хвостом. Да, ей, вероятно, досадно упустить добычу. Но она уверенна в том, что эта охота не последняя, и что в следующий раз она поймает кого-то сочнее и вкуснее. Её вера в себя непоколебима, даже если она этого не осознаёт.

Я сажусь на мостик, свесив ноги над водой. Слёзы больше не льются. Внутри, будто только что затушили огромный пожар. Жар ещё ощущается. Но пламя уже не обжигает, потому что всё, что можно было сжечь – уже сожжено. И теперь над пепелищем возвышается ответ, на столь яро мучавшие вопросы до сих пор.

Страдание –это не неизбежность, а мой выбор.

А это значит, я могу выбрать другой путь.

19 сентября

В шкафу в основном чёрная одежда. Джинсы, пару футболок, худи. Ни одного платья. А оно мне позарез нужно.

Иду на кухню. Мама готовит спагетти с курицей, пока Барсик трётся об её ноги.

– Мам, помнишь ты говорила о старой одежде, что больше не носишь, но слишком жалко выбрасывать?

– Помню, конечно.

– Можешь сказать, где те хранятся? – я беру карамельную конфету со стола.

– А тебе зачем? Барсик, брысь! – мама сгоняет кота, что запрыгнул на стол.

– Мне нечего надеть на дискотеку.

– Ох, думаешь откопать что-то интересное в этом старье?

– Хотя бы хочу попытаться.

– Как знаешь. На веранде в шкафу лежит черный пакет.

За большими дверьми винтажного шкафа, что достался в наследство от маминых родителей, нахожу искомое. Сначала мне попадается серый вязаный свитер в катышках, затем пара брюк, что при всём желании не налезут на мою широкую задницу. Белая водолазка, я её помню. Мама была в ней на новогоднем празднике, когда я училась в начальной школе. В самом низу я натыкаюсь на два платья. Одно голубое, с плиссированным низом и кружевным верхом. Платье весьма нарядное, наверное, мама его носила на встречи с друзьями или свидания, когда училась в колледже. Другое платье не такое торжественное: белое, в обтяжку, с высокой горловиной и открытыми плечами. Подходит. Главное, чтобы задница влезла.

Год назад я выпросила у мамы подарок в виде длинных сережек, состоящих из переплетенных между собой колец. Хоть и догадывалась, что не буду носить их, но в тот момент казалось, что свет клином сошёлся на этих вычурных серьгах. Что ж, пришло время надеть их. Из обуви – чёрные замшевые туфли на высоком каблуке, которые я купила под стать школьной форме. Макияж решаю оставить без изменений: тушь и черный карандаш, но сегодня глаза крашу чуть ярче. И последний штрих: солевой спрей для волос, чтобы сделать локоны ещё более волнистыми, чем обычно. Можно было бы так же использовать духи или помаду, но ничего из этого у меня нет. Так что, смотрю в зеркало любуясь результатом проделанной работы. Готово. Пора начинать задуманное.

– Думаешь, у нас получиться? – Лера достаёт виски из-под кровати.

Я собираюсь ответить, но Ваня оказывается быстрее:

– Хреновый план. Уже говорил, но повторю ещё раз: я соглашаюсь участвовать, исключительно из-за «Наки Томпсона».

– А что на счёт Тотального? Как поступим с ним? – интересуется Лера, расплёскивая виски по бокалам.

– Чем можно подкупить нашего диджея? – обращаюсь к Ване.

– Думаю, Наки Томпсон сгодиться и для него. Откуда пойло, подруга?

– Несколько дней назад папочка так сильно напился, что уснул прямо у телика, в разгар футбольного матча любимой команды! Тогда-то я и украла его недопитую бутылку. Кажется, он так и ни о чем не догадался, – Лера злорадно хихикает. – Проснулся на следующее утро, спросил, где виски, а я ответила, что выбросила вместе с мусором, так как бутылка была пуста. От него не убудет: он владеет целой коллекцией алкоголя, в основном виски и бурбоном.

– Ну ты даешь, – хвалю Леру. – И в правду, как настоящий ниндзя. – Ну что, выпьем за начало операции?

– Я так волнуюсь, а если мы проиграем? – подруга кусает губу.

– Здесь не будет проигравших, потому что никто и не догадается, что будет участвовать в нашей простой, но коварной игре.

– Это вообще не похоже на тебя, дружище. Но мне, чёрт возьми, хочется узнать, куда приведёт твой внезапный порыв безумия! Ну, вздрогнем! – Ваня поднимает бокал, а мы следуем его примеру.

Да начнётся битва.

Прежде чем продолжить историю, я должна прояснить несколько моментов.

Начнём со вторника, на следующий день после стрельбы из лука в Красном.

В этот день я не пошла в школу, ссылаясь на отравление просроченным йогуртом, что действительно был просрочен, но я успела заметить это раньше, чем съела его. Мама оставила мне препарат, который, как она выразилась «обладает сорбционными и детоксикационными свойствами», и который я, конечно же, не принимала. Мне был крайне нужен этот день, чтобы всё обдумать. Чтобы осознать, насколько ничтожно я выглядела порой, насколько импульсивно вела себя по отношению к друзьям, в частности, с Лерой. Я пришла к выводу, что Лера подставила меня не столько из злого умысла, сколько из-за недостатка информации. Я никогда с ней не делилась историей несчастной любви, отчего она не могла знать, в каких я отношениях с Наташей. Стараясь исключить попытки обвинить во всём новую подругу, я пришла к выводу, что стоило бы быть с ней откровеннее. Так я и поступила. Написала ей сообщение с извинениями и пообещала прояснить ситуацию. Позже, когда Лера вернулась с учебы, мы встретились на Химке. Там-то я и рассказала про нашу историю с Наташей и Денисом. Лера ответила: «Ты не представляешь, как я винила себя в том, что сделала. Я не могла найти себе места, и не понимала, почему ты злишься! Теперь всё встаёт на свои места. Я приму твои извинения, но впредь обещай быть искренней со мной!» На этом, считай, мы помирились.

В среду, после занятий с Косым, я пришла домой и заперлась в своей комнате. Я взвесила все за и против исполнения плана, обмозговала, как воплотить в реальность задуманное и составила список непредвиденных обстоятельств. Изначально, я не собиралась идти на дискотеку. Но последние события заставили меня передумать и решиться на то, на что я бы никогда не решилась. Позже я созвонилась с Лерой и предложила поучаствовать в авантюре, на что она, с нескрываемым восторгом, согласилась.

На следующий день, в четверг, после школы, я подкараулила Ваню у школьных ворот и предложила проводить его до дома, ссылаясь на то, что мы давно не общались и пришло время обсудить некоторые моменты. Тогда я уже знала, что собираюсь сделать, оставалось разъяснить план Ване, скорректировать детали и действия при возможных непредвиденных обстоятельствах. Ваня сказал, что я сбрендила, и что он не будет в этом учувствовать. Тогда в ход отправился «Наки Томпсон» и обещание, что Ваня сможет побывать у Леры дома. Такой расклад вещей его более чем устроил, и на этом, считай, дело оставалось за немногим.