Всё подлинное во мне

– Ты не хочешь этого?

– Нет, к чёрту. Я устала сидеть под маминым крылом. Её эгоистичная «гиперопека» кого угодно доконает.

Лера неподвижно смотрит на пыльную стену.

– Родители есть родители. Вам стоит найти общий язык и прийти к компромиссу. Я думаю, если ты объяснишь маме, что не хочешь учиться в старшей школе, то она поймёт и отпустит тебя.

Я решаю довериться Лере, и выдать всё как на духу:

– Моя мать сказала, что пойти работать проституткой, это единственное, чего я смогу добиться, если не доучусь.

– Бог мой, – Лера так искренне переживает за меня, что даже не вериться. – Такое нельзя говорить своим детям. Это так жестоко, ведь в мире тысячи людей, кто не заканчивал одиннадцать классов, и разве все они стали эскортницами? Это же полный бред. Твоя мама, вероятно, сильно погорячилась. Не держи на неё зла.

Я не могу пообещать подруге, что не буду злиться. Ведь всё нутро невероятно бушует.

– Не знаю, мне тяжело сейчас думать и принимать решения.

– Я понимаю, не переживай, – Лера улыбается. – В конце концов, до выпускного ещё целый год, а это значит, что есть время всё обдумать и принять правильное решение. Родителей нужно ценить, они не вечные.

– Ты права, – я шмыгаю носом. – Что бы ты сделала на моем месте?

Она, задумавшись, устремляет взгляд куда-то глубоко внутрь себя. Затем, немного погодя, отвечает:

– Я мечтаю стать патологоанатомом, так что доучиться одиннадцать классов должна в любом случае. Но это – часть выбранного мою пути. Если же тебе не нужно высшее образование, тогда нет смысла себя заставлять делать то, что не нравиться.

Я удивляюсь тому, что эта миниатюрная девушка хочет вскрывать трупы. Как-то это не вяжется с её хрупкой фигурой. Так же, я не знаю, что ответить ей, ведь понятия не имею, кем хочу стать и какое образование хочу получить. Почему от пятнадцатилетнего подростка требуют решить дальнейшею судьбу за один учебный год?

Двери на веранду распахиваются, и мы видим Егора, держащего молоток в одной руке, а гвозди – в другой. Он поднимается на второй этаж, и я вдруг вспоминаю, что хочу курить и есть. Я так и не сделала ничего из этого после школы.

– Мальчики, похоже, не шутили, когда говорили о ремонте, – замечает Лера, когда вверху доносится звук ударов молотком.

Со второго этажа доносится крик Тотального:

– Олень! Ты мой палец пришиб!

Парни начинают ржать.

– Как бы нас из-за такого шума не спалили, – беспокоюсь я.

– Да, я тоже переживаю.

– Давай осмотримся, есть ли кто в округе, – предлагаю я.

Мы осторожно подходим к окнам. За небольшой берёзовой рощей пролегает песчаная дорога, на которой никого нет. С облегчением выдыхаю.

– А школьный охранник не может настучать на нас? – Лера с тревогой посматривает на школьный двор.

– Да как не может… может конечно. Но его надо со второго этажа сторожить, здесь забор мешает разглядеть.

– Тогда, пусть парни займутся этим. Пойдём наверх, попросим Ваню или ещё кого покараулить у окна.

Лера поднимается по лесенкам, но вскоре ей преграждают путь.

– Насплетничались?

– А тебе какое дело, – шипит Лера. – Подслушивал нас?

Марк загадочно улыбается и обходит Леру, спускаясь вниз. Я собираюсь обойти его.

– Подожди, – он мягко берет меня за предплечье.

– Что?

– Идём.

Он направляется на первый этаж и ловко перепрыгивает через подоконник. Я так и продолжаю стоять на лестнице. Лера зовёт меня:

– Ну ты чего там застряла?

Я смотрю на Марка. Он машет мне рукой, в знак того, чтобы я следовала за ним.

– Я отойду ненадолго, хорошо?

– Бли-ин, не бросай меня надолго!

– Скоро буду, – устало улыбаюсь в ответ.

Перелажу через оконный проём и подхожу к Марку. Он стоит слегка сгорбившись, не вынимая рук из карманов. Его карие глаза пьяны, причём весьма сильно.

– Зачем позвал меня?

– В магаз надо сгонять. Не хочу один идти.

– Не мог Ваню позвать, например?

Марк медлит с ответом. Он смотрит на Двушку, затем переводит взгляд на меня:

– Я, может, с тобой хочу пойти.

Что-ж, не в силах отказать, я следую за ним, надевая капюшон, дабы защититься от дождя. Марк выпрямляется и делает пару шагов по тропинке, пошатываясь из стороны в сторону.

– Да ты же в стельку пьян!

– Не-е-е, – протягивает тот и тут же начинает смеяться. – Я тебя изображаю.

– Эй, я не хожу так!

Не знаю, что он имеет в виду, возможно последний день лета, когда я изрядно напилась на карьерах, а может просто дурачится. Во всяком случае его слова заставляют меня улыбнуться.

– Хочется чаще это видеть.

– Ты о чём? – не понимаю я.

– О твоей улыбке. Ты сегодня выглядела расстроенной, – Марк выходит с тропинки на песчаную дорогу, идущую к стадиону, а я следую за ним.

– Хреновые дни бывают у всех, – замечаю я, не желая вдаваться в подробности.

Слишком личное.

– Я слышал, о чём вы говорили. Твоя мама, кажется, несправедлива по отношению к тебе, – Марк пристально смотрит на меня, хотя, из-за выпитого алкоголя, даётся ему это с трудом.

– Зачем ты подслушивал нас? – вскидывая руки возмущаюсь я.

– Да я не хотел, выходил покурить на лестницу, как-то само собой получилось.

– Звучит как оправдание.

– Как знаешь, – он пожимает плечами.

Мы идём мимо стадиона, когда дождь разыгрывается не на шутку, застилая дома и лес густой пеленой.

– Мне кажется, если мы пойдём дальше, то превратимся в мокрых мышей, – замечаю я, прикрывая лицо капюшоном, насколько это возможно. – Побежали к тому дереву над сценой?

Без лишних слов, Марк хватает меня за руку, и тянет за собой под липу, растущую за школьным забором ближе всех прочих деревьев над сценой, закрывая ту пожелтевшими, но ещё не опавшими листьями.

Мы забираемся на сцену, встав как можно ближе к школьному забору. Я вдруг замечаю, что Марк приобнимает меня за плечо, смотря на небесный водопад.

– Да, похоже мы тут застряли надолго, – констатирует он.

– Я не курила уже лет сто и не ела еще с обеда в столовой, – снимая капюшон и выжимая мокрые пряди волос произношу я.

– Угостил бы чем мог, да только сам в магазин за сигаретами шёл, – виновато улыбается он. – Немного подождем, и двинем дальше.

Мы стоим неподвижно какое-то время, пока мимо стадиона не проносится машина, из которой громко раздается энергичная песня, строки которой тут же подхватывает Марк …Я с тобою как в раю: для тебя дышу, для тебя пою… Он берет меня за руку и ведет в танец, продолжая напевать мотив трека, местами заменяя слова на «на-на-на». Я жутко смущаюсь, но поддаюсь и начинаю танцевать в такт. Мы улыбаемся друг другу, а песня, звучавшая из машины, ещё какое-то время эхом разносится по поселению, и мы, как два ненормальных, продолжаем подхватывать уносящийся ритм. Вскоре, музыка совсем стихает, сменяясь шумом дождя. Марк подходит ко мне очень близко, приобнимает за талию, затем, склоняясь ближе к моему лицу, произносит:

– Классно танцуешь.

В ответ лишь нервно смеюсь.

А затем, Марк наклоняется ниже, и его тёплые и влажные губы сливаются воедино с моими – холодными и дрожащими. Он целует меня нежно, сначала лишь губами, а затем проникает языком, сплетаясь с моим, и теперь те танцуют в такт ускоренному сердцебиению. Я буквально таю в его объятьях, не в силах сопротивляться. Он держит меня за талию так крепко, не желая отпускать. Осенний дождь смешивается с нашим поцелуем, мир вокруг словно останавливается, наблюдая за нами, ожидая продолжения.

Марк опускает руку, сплетая пальцы с моими, а затем, медленно отстраняясь, произносит:

– Кажется дождь немного стих, идём?

Я смущенно киваю в ответ, и мы, держась за руки направляемся в сторону магазина. Неволей вспоминаются слова Вани: «Марк признался Олесе в чувствах, но та его отвергла». А теперь он держит меня за руку, и мы только что целовались. Могу ли я надеяться после этого, что заняла место Олеси в его сердце?

Мы подходим к магазину, пристроенному к кирпичному дому. Вывеска с надписью «Продуктовый магазин Заря» уже давно выцвела.

– Подожди здесь, – просит Марк и я киваю в ответ.

Если ему и продают сигареты, то явно не в сопровождении с девочкой, выглядящей даже моложе пятнадцати.

Вскоре Марк выходит из магазина, держа в руке три пачки «Винстона» и что-то ещё в целлофановом пакете.

– Держи, – он протягивает этот пакет мне.

– Спасибо, – я разворачиваю обертку и вижу сэндвич с ветчиной.

Я уминаю сэндвич в три укуса. Марк смеется:

– Тигры не впиваются в добычу так, как ты в этот бутерброд.

– Я фпрафду голодная, – с набитым ртом отвечаю я.

Расправившись с сэндвичем, решаюсь сказать:

– Есть кое-что, что я хочу сказать тебе.

– И что же? – заинтригованно спрашивает он, закурив.

– Спасибо тебе, Марк, – не уверенно начинаю я. – За то, что спасал меня из передряг уже не раз. Особенно я благодарна за то, что не дал мне утонуть на пруду, – тут я смолкаю.

Уж больно трудно это говорить.

– Да не за что, – спокойно отвечает он. Затем добавляет: – Ты не первая, кого я спасал.

– Кого ещё?

– Моего младшего брата – Данила. Мы, тогда, с семьёй отдыхать ездили. Плавательный круг Данилки оказался очень далеко от берега, вот он и полез за ним. Течение на реке было сильное, и тот стал захлёбываться. Я был на берегу, когда заметил, как он начал тонуть. Вся родня стояла в ступоре, лишь я, не раздумывая, прыгнул в воду. Даже джинсы не успел снять.

– Ты молодец, правда. Данилу повезло с тобой.

– Да, но есть то, чего я не смог сделать для него. И за что я буду отвечать до самой смерти, – на его лице читается грусть.

– За что же?

Он вдруг начинает улыбаться:

– Меньше знаешь – крепче спишь.

Вскоре мы оказываемся в Двушке, которую теперь трудно узнать, отчасти от того, что окна на втором этаже теперь заколочены, а отчасти от того, что пол каким-то чудом оказался подметённым. Парни откуда-то раздобыли свечи, расставили их по подоконникам и теперь этаж напоминает комнату для спиритических сеансов.

Ваня первым замечает нас:

– Теперь понятно, куда этот засранец подевался. Обещал прийти через двадцать минут, а прошёл уже целый час! Мы все хотим курить, братан.

Марк протягивает две пачки сигарет Ване. Тот подходит ко мне и шепчет на ухо:

– Ты как? Он не сделал ничего, о чём посмеет пожалеть?

– Всё в порядке Ваня, я просто составила Марку компанию.

В последнее время Ваня только и делает, что зависает с парнями. И Лерой. Он отстранился от меня, отчего делиться интимными подробностями личной жизни не хочется.

Мы с Марком присоединяемся к игре в «Дурака». Пока Тотальный открыто мухлюет, а Валдис, Егор, Лера и Ваня пытаются всеми правдами и неправдами угомонить того, я замечаю, что Марк что-то делает в своём телефоне. Вибрирует мой мобильный. Смотрю на экран: «Заявка в друзья от Марка Туманова. Принять/Отклонить?»

Принимаю.

12 сентября

Неохотно просыпаюсь от назойливого звонка будильника. Сколько часов я сегодня спала? Два или три, не больше. Уснуть было крайне трудно. Домой я вернулась около двенадцати, насквозь вымокшая и жутко уставшая. Мама уже спала. Я выдохнула с облегчением. Говорить с ней нет желания.

Всю ночь я не могла подобрать позу для сна, постоянно ворочалась. Никак не могла выбросить из головы первый поцелуй. Щеки вспыхивали каждый раз, а живот сладостно сводило, когда я вспоминала Марка. Что же он творит с моей жизнью!

Смотрю на экран мобильного. «Сладких снов» и смайлик – единственное и долгожданное сообщение от Марка Туманова. И мой ответ, с тем же пожеланием.

Приподнимаюсь с кровати и замечаю, что болит шея. Провожу по ней пальцами и ощущаю рядом с ключицей какую-то шероховатость. Приподнимаюсь с постели и тут же из-под одеяла вылетает Барсик.

Всю ночь грелся об меня, засранец. Я следую за котом в сторону зеркала и, как только вижу отражение, тут же бледнею: на моей шее две алые царапины.

– Ах ты пушистая… мордочка, – шиплю на кота. Тот сонливо потягивается и идёт на кухню завтракать. Вот блин, и что мне теперь делать с царапинами?

– Я смотрю, бурная ночь у вас с Дестроем была! – с диким смехом Ваня стучит кулаком по парте. – Ой, я просто не могу, ха-ха-ха!

– Ты бы ещё при всех так завопил, – огрызаюсь я, одновременно радуясь тому, что в классе никого нет. – И ничего это не Марк. Это… Барсик ночью поцарапал меня.

– Значит, у тебя царапины под пластырем, – угомонившись, произносит Иван. – Я-то думал там засосы.

– Подожди… тебе что-то известно? – смотрю на того с подозрением, но не успеваю услышать ответ, так как в класс залетает Лера.

– Лина-а-а, – кричит она и тут же вешается на мою шею. – Доброе утро! Ох ты, обалдеть, чего это у тебя?

– Это кот меня поцарапал.

– А котика-то Марком зовут? – ехидно спрашивает она, и Ваня снова начинает дико ржать.

– Да кто вам сказал-то?

– Это же очевидно, – как будто играя в Шерлока произносит Лера, садясь рядом с Ваней за парту. – Когда вы вернулись с магазина, сидели рука об руку, как сладкая парочка, к тому же Марк не в первый раз вызвался проводить тебя до дома.

Я виновато улыбаюсь, словно преступник, которого раскусили.

– Я ему всё равно не доверяю. У Дестроя ветер в голове, – Ваня крутит у виска. – Я рад за тебя, но будь осторожнее подруга. Как бы он ни причинил тебе боль.

Взглядом ищу Марка по школе каждую перемену, но его нигде нет. Тогда я решаю поинтересоваться у Леры, пришёл ли Марк на занятия, она отрицательно качает головой. Данила я застаю у кабинета третьеклассников, тот играет в догонялки с другими ребятами. Мне хочется написать Марку, и спросить, где он, но всё, на что осмеливаюсь, это проверить, когда тот был в сети. Был в сети вчера в двадцать три пятьдесят пять. В это же время он отправил мне эсэмэс с пожеланием «сладких снов».

И больше в сеть он не заходил.

– Лина, пойдём на улицу! Сегодня заметно потеплело! –Лера толкает меня к выходу.

Мы неторопливо идём по школьному двору. Вчера лил дождь, а сегодня по-настоящему наступила осень: буквально за ночь листья приобрели окрас трёх первых цветов радуги. Лерины огненные волосы идеально сливаются с этой атмосферой. С первого сентября каждая девчонка нашей школы с завистью смотрит на мою миниатюрную подружку, ведь она одна такая яркая здесь. Даже кудрявые локоны Наташи не сравняться с прелестью Лериных волос.

Лера идёт вприпрыжку, тем самым напоминая мне о Ванином причудливом поведении. На её белоснежном лице сверкает непоколебимая полуулыбка, а в глазах виднеется летняя зелень. Складывается впечатление, что она радуется абсолютно каждой мелочи.

– У меня дома никого нет, – сообщает она, переходя с прыжков на шаг. – Не хочешь прийти в гости?

– В гости? Конечно хочу, – отзываюсь я. – Только нужно маму уговорить… сама понимаешь, у меня сейчас с учёбой туго.

– Ты после уроков на дополнительные занятия остаёшься, да? – спрашивает она, уставившись на высокую пожелтевшую берёзу.

– Да… сегодня оставляют на алгебру… снова с Косым.

– Я подожду тебя, – спокойно говорит она, срывая с дерева лист, и на неё тут же осыпаются капли от вчерашнего дождя.

– Мам, – я осторожно вхожу в её кабинет, закрывая пластырь воротником рубашки.

В воздухе стоит запах медицинского спирта, в углу красуется учебный анатомический скелет, весьма и весьма потрёпанный временем. В противоположном углу стоит шкаф со стеклянными дверцами, запираемыми на ключ, а внутри находятся различные лекарства и препараты. Мама сидит за столом, заполняя какие-то бумаги, а я присаживаюсь на кушетку.

– Я сегодня хочу пойти в гости к подруге, можно?

– Снова с Наташей общаешься?

– Нет… с Лерой подружилась. Она новенькая в школе.

– Поступай как знаешь, – устало отвечает она. – Но на дополнительные занятия чтобы пошла!

– Обязательно, – встаю с кушетки и направляюсь в коридор.

Утром мы общались как ни в чём не бывало. Буд-то и не было никакой ссоры. Я решила не поднимать тему со старшими классами, пока, по крайней мере, не придумаю, куда хочу поступить. Быть может, удастся её уговорить отпустить меня в колледж, если буду иметь чёткий план на будущее.

Косой. Ох, как же он бесит меня! Почему он говорит так медленно и монотонно?! Почему каждая и без того долгая минута длиться ещё дольше? Лере же, наоборот, будто всё нипочём. Она решает составить компанию, пока Косой мучает меня уравнениями. Помимо нас сегодня здесь три шестиклассника и Лена – вторая и последняя в Наташиной свите. Видеть здесь Лену вовсе неудивительно, она сама себе на уме, и с учёбой всегда имела проблемы.

Лера просит учителя дать ей задание.

– Рад видеть, Валерия, что вы заинтересованы в закреплении изученных знаний, – Косой пыхтит над папкой, откуда достает листы с заданиями. – Давайте проверим, как хорошо вы усвоили тему рациональных дробей.

Лера самоуверенно улыбается в ответ.

Около четырёх мы, наконец-то, выходим из школы.

– Ты видела, видела да? Какое лицо Косой скукурузил, когда проверял мои решения уравнений. Ни одного промаха!

– Ну ты даёшь, – неподдельно удивляюсь я, накручивая и без того волнистый локон на палец. – Откуда такие познания?

– Я всегда была с математикой на ты. Это у меня от мамы, – она как-то тоскливо улыбается.

– А, куда, кстати, сегодня ушли твои родители?

– На работе. Не волнуйся, посидим, поболтаем, как настоящие подружки.

Первый пункт нашего маршрута – мой дом. Я уже больше года не ходила в гости вместе с подругой и не приглашала к себе. И это так здорово, когда Лера идёт рядом. Её лёгкость и беззаботность очаровывают мой вечно страдающий разум.

Когда мы заходим в дом, Лера прибывает в восторге:

– Ничего себе! Такой милый домик у тебя!

– Да вроде ничего особенного в нём нет, – я скидываю рюкзак и иду переодевать школьную форму. – Мы уже лет десять живём в состоянии застывшего ремонта. Эти неприкрытые ничем брёвна уже измозолили все глаза.

– А как по мне деревянный дом это круто, – отзывается Лера, трогая бревенчатые стены. – В этом есть определенная атмосфера. Ой, так вот кто тебя поцарапал! Какой милый!

Лера замечает Басю, который спит на моей кровати (вот же наглец). Она чешет его за ушком, а тот без стеснения мурчит, несмотря на тот факт, что видит её впервые.

Второй пункт – магазин. Мы решаем немного прогуляться, и вместо того, чтобы идти по кратчайшему пути вдоль леса, направляемся по главной дороге.

Вскоре мы сворачиваем вниз по длинной улице и останавливаемся у магазина «Заря». Лера заходит внутрь, и я, немного погодя, следую за ней. Именно здесь мы с Марком были вчера. Неужели, прошёл уже целый день? А мне всё кажется, будто я до сих пор стою под дождём и жду, когда он купит пачку сигарет и снова возьмёт меня за руку.

В магазинчике очень тесно, коробки с продуктами, что не поместились на прилавок, стоят друг на друге, загромождая проход. Лера покупает упаковку риса, куриное филе, молоко, овсяное печенье и пачку чипсов со вкусом бекона.

– Надеюсь, ты не против вредно, но очень вкусно похрустеть?

– Ни капли.

Мы выходим из магазина, поднимаемся по Береговой улице, ведущей к Химке. На одной улице с Лерой живёт Тотальный, но я ни разу не видела, чтобы они ходили вместе в школу.

–Стой… только не говори, что это твой дом! – широко раскрыв глаза, говорю я.

– Ха-ха, не говорю, потому что это папочкин коттедж, – простодушно отвечает она.

На самом верху улицы, на границе с лесом, раскинулся огромный двухэтажный коттедж из красного кирпича с панорамными окнами.

– Скажи честно, твои родители – миллионеры? – я всё ещё не могу прийти в себя.

Это вероятно самый дорогой дом в нашем поселении.

– Если бы! – смеется Лера, открывая металлические ворота, рисунок на которых напоминает виноградные лозы. – У папы своя автомастерская в городе.

Мы заходим во двор, где из примечательного лишь одиноко стоящая берёза с золотыми листьями, две коричневых скамьи и небольшая теплица, окружённая заросшим участком земли, явно предназначенный для выращивания овощей и ягод.

– Мы ещё не успели толком обосноваться здесь, – поясняет Лера, набирая код на электронном замке. – Всё делалось в спешке.

Я стою, разинув рот, потому что замечаю просторную застекленную веранду, окна которой выходят на лес. Всегда мечтала о такой.

– Ну, чего стоишь, заходи давай, – приглашает Лера в дом, широко распахнув двери.

Внутри всё достойно сочетается с внешним видом: высокие потолки, белоснежные тюлевые шторы, в центре гостиной стоит кожаный диван тёмно-шоколадного цвета, напротив висит плазменный телевизор. Лера небрежно кидает фиолетовый рюкзак на кожаный диван, затем бросает ключи на кухонный стол (будь я проклята, если столешница не выполнена из белого камня!) и снимает вязаный шарф в цвет рюкзака со своей тонкой шеи.

– Лина, не зависай так, меня пугает твоя реакция на мою берлогу! – беспокоится Лера и подходит к вешалке.

– Прости… твой дом больше моего раз в шесть! Я просто раньше не была в настолько вычурно богатых домах, понимаешь? – признаюсь я, подходя к окну, чтобы посмотреть на здешний вид.

Из окна с западной стороны можно увидеть Химку, находящуюся в трёхстах метрах от Лериного дома. Осенние листья устилают водную гладь, отчего издали вода приобретает желтоватый оттенок.

– Понимаю. Как шея, не болит? – спрашивает Лера, доставая из кухонного шкафа глубокую тарелку.

– Нормально, надеюсь, шрамов не останется, – отвечаю я, всё ещё рассматривая пруд из окна.

– Значит, котейка поцарапала тебя, да?

– Ну точно не Марк, если ты об этом, – немного смущённо отвечаю я.

– Что у вас было вчера? Давай, рассказывай, мне очень интересно, – Лера шуршит пачкой чипсов «Lay’s», насыпая их в тарелку. – Будешь чай, кофе, или, быть может, цикорий? У меня даже какао есть.

– Кофе, пожалуйста. С молоком и без сахара, – я подхожу к кожаному дивану, провожу по его гладкой поверхности рукой, и не сразу решаюсь сесть. – М-м-м, на счёт Марка… мы целовались.

– Блин! – вскрикивает она, а на фоне закипает чайник. – Не шутишь?!

– Правда, я сама всё ещё не могу в это поверить.

– Хотя если так подумать, Дестрой так плотоядно смотрит на тебя. Я даже в школе видела, как ты шла к расписанию, а Дестрой стоял у окна, писал что-то в телефоне и поглядывал на тебя, как зверь на добычу, – Лера ехидно улыбается, насыпая кофе в кружку в форме уточки.

На кружке, в которой она заваривает чай, красуется фотография женской волейбольной команды в синей форме.

– Думаешь на меня? – удивляюсь я, всё-таки рискнув опуститься на диван.

– На кого же ещё? Остальное время, что довелось наблюдать за ним, Марк то и делал, что спал на парте или смотрел в окно. В общем, кислый тип. Я предпочитаю более энергичных мальчиков, – Лера подмигивает.

Я смотрю на неё в замешательстве:

– Есть кто-то на примете?

– А-то.

– Поделишься?

Лера расплывается в широкой улыбке и с блеском в глазах отвечает:

– Тот блондинчик из твое класса.

– Тотальный? Да ну, – изумляюсь я. – Он такой заносчивый и эгоистичный. Что ты в нём нашла?

– В нём определенно есть лидерские качества, такие люди на подсознательном уровне притягивают, – Лера подносит ложку к губам. – М-м-м… а ещё он смешно шутит, и выглядит таким сильным и…

– Кхм, не продолжай. Я поняла.

Лера раскраснелась и стала похожа на маленькую помидорку в рыжем парике.

– Не хочешь подняться в мою комнату?

Лера ставит кружки на поднос, а вместе с ними пачку овсяного печенья и тарелку с чипсами, затем мы отправляемся на второй этаж, где помимо ванной и туалета есть две спальни, одна из которых Лерина. В центре просторной комнаты стоит двуспальная кровать, укрытая розовым меховым пледом, на бледно-розовых стенах висят плакаты с космическими мотивами, а над заваленным книгами рабочим столом я замечаю точно такую же фотографию, что красуется на её кружке. Так же, среди груды книг стоят два золотых и один бронзовый кубки в форме волейбольного мяча.

Я стараюсь не подавать вида, насколько не менее сильно меня впечатляет её комната, чем дом.

– Вау, за какие достижения кубки? – интересуюсь я, когда мы садимся на маленький диванчик, что стоит у письменного стола.

Лера протягивает мне кофе.

– За победу в межшкольных соревнованиях, – Лера отмахивается рукой, держа в той печенье. – Отдали мне, как капитану команды, решили, пусть лучше пылятся на моём столе, чем на столе физрука.

– Похоже, волейбол важен для тебя. Тогда почему ты говорила, что с волейболом покончено?

Лера опускается на подлокотник дивана, подперев голову ладонью. Её взгляд устремлён перед собой или же внутрь себя.