Время в моей власти. Том I: «Россия идет»

Есть еще и два жилых дома "на пятне застройки". Один – нормальный, так сказать, жилой дом, второй – общежитие. "Нормальный" объявили аварийным и попытались под это дело фугануть жильцов куда-нибудь, куда придется – срочно, ввиду "угрозы обрушения". Жильцы – в суд, и дом признали нормальным. И даже оказался подходящим для хозяйственных построек новых хозяев. Жильцов нормально расселяют.

Общежитие… Жил здесь когда-то мой друг, костромской мужик, работяга-слесарь, настоящий лесковский Левша. Мыкался он, мыкался на белом свете – да и отправился на тот свет в цвете лет… Общежитие… Тут целый клубок проблем – от реальной аварийности здания до всяких дикостей с оформлением документов у людей, не по их вине. Газета: "Общежитие вместе с людьми "повисло в воздухе"… в буквальном смысле слова. Под его стенами уже выкопан котлован".

Дикость, варварство. И – обычная, обычная, вполне обычная, типичная российская история. "Пикантность" её только в том, что связана она с Конституционным судом! И не приходит никому в голову : ведь варварство, дикость…

Почему-то мне кажется: узнал бы эту историю Председатель суда Валерий Зорькин, схватился бы он за голову, и остановил к чертовой матери всю эту стройку-постройку-перестройку – до полного решения всех проблем обитателей "пятна застройки".

Но это уж из области чистой фантастики… Решается реальная задача: грандиозное воцарение Конституционного суда в Санкт-Петербурге.

Решалась – и, разумеется, решилась. Точно и в срок. С решением всех проблем: проблем Конституционного суда! И грандиозное воцарение состоялось. Давно уже…

Моё предприятие, «Красное знамя», стало памятником промышленной архитектуры, причем не российского, и даже не европейского – мирового значения!

Точнее, мировой памятник на его территории один, гигантский, это – силовая станция, немецкого архитектора Эриха Мендельсона, площадью шесть тысяч квадратных метров. По виду – корабль, «Титаник». Знали про этот корабль, в общем, всегда, но шумиха придала ему новую жизнь, когда он окончательно остановился… Понаехали, набежали бизнесмены, специалисты, архитекторы – даже музейщики, даже из Эрмитажа. Даже фонд Соломона Гуггенхайма из Нью-Йорка проявил интерес! Естесссссно… Реконструировать, вроде, собираются, центр современного искусства создавать – грязюку, то есть, разводить хотят.

Знаменитый Пикассо в свое время сказал: какой я великий художник? Я просто хитрый еврей…

Кстати, известно: после 1945 года, за несколько лет, США потратили в Европе миллионы долларов – огромные деньги – на поддержку всякого кубизма-квадратизма. Нынешнее «современное искусство» – следствие тех «инвестиций». «Современные» творческие деятели, конечно, тужатся, мазюкают-лепят-конструируют-перфомансируют, но, в принципе, выполняют политический заказ – причем давний. Сами деятели, возможно (да наверняка), этого и не знают. Которые неглупые, поди, удивляются иногда, с чего это вдруг их мазню превозносят… Политика, граждане «современные» деятели!

И всю территорию «Красного знамени», как пишут и говорят, преображать собираются: тут и жилой комплекс класса «комфорт», и бизнес-центр, и гостиница, и выставочный комплекс… Многие миллионы рублей на всё про всё!

Перепадет ли что-нибудь из этой суммы бывшим работникам «Красного знамени»? Ничего, разумеется – ни копейки. Загляните в огромное общежитие на улицу Барочную, что неподалеку, где многие люди прожили всю свою жизнь… Я вспоминал в своих заметках про убитого заместителя генерального директора – а кто вспомнит про убитого рабочего из жилых комнатенок, что находятся прямо в здании фабричного управления? Рабочего, который пытался бороться за свою судьбу, за свои «квадратные метры»?

Я вспоминал и про своего знакомого, тоже рабочего, Левшу из Костромы, тоже обитавшего в общежитии и пропавшего ни за понюх табаку…

Да и вообще «Титаник» этот под красным знаменем изначально плыл в никуда, с первого же дня своего плавания, отправляя на дно тысячи и тысячи жизней, человеческих судеб… Не «путевку в жизнь» выдавая, а засасывая под себя молодых людей со всех концов страны. В грязь их – в лимитчики, в общаги, в коммуналки, в унижения! На дно… Куда там настоящему «Титанику»! А теперь окончательно встал – как памятник над коллективной могилой.

Такова реальная история «Титаника» на Петроградской стороне.

А с грязюкой процесс уже пошел. Вот заметка-объявление в газете, апрель 2011-го: «На территории бывшей текстильной фабрики «Красное знамя» начнется III фестиваль современного искусства «Психонавтика-3: неоварвары», который продлится четыре дня. В этом году масштабный смотр творческих проявлений впервые заручился поддержкой комитета по культуре Санкт-Петербурга».

Процесс пошел вовсю.

Пошел-то пошел, вовсю и во все стороны, однако в 2017 году прозвучало: «Знамя не уберегли». Состоялся «круглый стол» по вопросам «Красного знамени», и эксперты из Германии Алекс Диль и Томас Вернер на трёх языках – английском, русском и немецком вопрошали: «Как могло произойти, чтобы рядом с памятником промышленной архитектуры мирового уровня появилось жильё, разрушившее единый ансамбль?». И не получили ответа.

Да мы-то, живущие в России, все знаем ответ!

Словом, рядом построили два жилых дома высотой 33 метра, что на треть выше станции Мендельсона. И все это проглядели : власти, общественность, градозащитники…

– Из важной доминанты ТЭЦ превратилась в бантик, – таковы комментарии.

А главный вывод экспертов – силовая станция потеряла шансы попасть в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Пока еще не произошло что-нибудь хуже… Музейщики! Забирайте этот текст и вставляйте в рамочку – с фотографией «Титаника» Эриха Мендельсона.

Однажды толпушка деятелей искусства в очередной раз обсуждала "Черный квадрат" Казимира Малевича. Один из деятелей, тряся бородкой, блестя глазами, с прыгающей на губах улыбкой, вёл пальцем по краю "квадрата" и объяснял нам:

– Смотрите: вот эта дрожащая линия!..

В то время как Малевич просто-напросто даже не захотел размазать краску поровнее – возможно, торопился на заседание какого-нибудь "нового художественного комитета".

А после революции он оказался большим начальником по художествам. Так же, кстати, как и Марк Шагал.

«Черный квадрат»… С чем его сравнить, для большей наглядности? А то ведь некоторые крупные авторитеты при упоминании «Черного квадрата» изображают глубокомыслие на лице!

Смех и грех. Ну, если бы писатель принес издателю роман под названием «Белый квадрат» – и протянул пустой лист.

Что произошло бы?

А если бы композитор назвал свою симфонию, скажем – «Тишина»? И зрители, оркестр отсидели в зале два часа, слушая чихания, сморкания да перешептывания? Вот она, вот она, «дрожащая линия» – в музыке!

Варианты «Черного квадрата»!

Смех и грех.

И шок, и удивление, вызвал сюжет, показанный в сентябре 2006-го по 5-му каналу телевидения. Коротко: семьи военных (капитанов 1-го, 2-го ранга, то есть полковников, подполковников) с чадами и домочадцами пытаются выселить из полученных ими квартир. Строительная фирма их "кинула". Правды военные не могут найти нигде. Один умер (в 42 года) от инсульта, были еще трагические случаи… Один капитан 1 ранга живет на корвалоле, и пока никак не может решиться подать в Европейский суд по правам человека на российские власти.

Приехало телевидение, рассказало эту историю.

Людей жалко. Однако я уверен, всё в этом доме уладилось. Именно потому, что не рядовые люди – полковники, подполковники. В конце концов, Страсбурга наши власти побоятся.

Однако что делать многим тысячам и тысячам людей (в масштабах страны – миллионам), находящимся в безвыходном положении? И в связи с "квартирным вопросом", и прочими вопросами. К ним и телевидение не приедет, и вообще никто об их бедах не узнает. Понимаете, я говорю не про обычные житейские проблемы (они и в Швеции, и в Греции есть), а про настоящие жизненные катастрофы, которые в нашей стране – на каждом шагу, несмотря на время от времени наступающую стабилизацию.

Глобальные законы, даже очень правильные и своевременные, на дальнюю и ближнюю перспективу, национальные проекты в той или иной сфере – людям, находящимся в катастрофическом положении сегодня – не помогут.

Нужны какие-то комитеты экстренной помощи, что ли – при городских, районных, поселковых администрациях, наделенные реальной властью и реальными средствами. Куда люди могли бы прийти и получить помощь: и с жильем (я понимаю, все понимаю, я не наивен), и с медициной (деньги на операцию, выведение мужа из смертного запоя) и так далее и тому подобное.

Думается, только так… Иначе некому, не для кого будет претворять в жизнь самые лучшие законы и проекты.

Как приятно было в свободный день, во всякое время года прокатиться в Стрельну! Дойдешь до Балтийского вокзала, сядешь в электричку – и через полчаса на месте. Огромный парк всегда пуст, можно пройтись до самого залива, и на скамейке посидеть, и в пруду ондатру посмотреть… И вокруг Константиновского дворца походить, благо, какое-то морское училище занимало всего лишь его часть, и никакой охраны вовсе не имелось.

С началом перестройки училище куда-то исчезло, дворец начал совсем ветшать, мосты, скамейки развалились, а разная нахальная публика стала заезжать на автомобилях прямо в парк, разводить костры, жарить шашлыки. В галерее у дворца отходы и горы гуано начали расти под потолок. Казалось, скоро всему конец, скоро всё развалят, сожгут, загадят.

И когда объявили о начале реконструкции всего комплекса, я так обрадовался – словно мою дачу, что-то родное, близкое, взялись реконструировать.

Работы пошли самыми ударными темпами, шумиха в СМИ возрастала (государственных денег – ни копейки! пожертвования предпринимателей! морская резиденция президента! дворец конгрессов! элитный гостиничный комплекс!) – и радостное чувство как-то стало убывать…

Наконец, всё закончили, отпрезентовали, оттрещали, утихли. Я выбрал день, поехал посмотреть. Оказывается, даже по парку можно пройти только с экскурсией, не говоря уж о дворце. За немалые деньги. Да и день сегодня – не экскурсионный. Идет мероприятие. Ладно, походил у ограды, поглядел издалека. Переписал расписание, часы экскурсий, уехал.

Приехал в другой день. Нет, опять не то: конгресс идет, никого не пускают. Что ж, вышел за проходную, сел в беседку у дорожки, сижу, поглядываю на красоту. Гляжу, в мою сторону направляется некто в пятнистой форме. Охранник. Вежливо, но твёрдо попросил покинуть беседку: нельзя… Словом, и туда – нельзя, и сюда – нельзя. Никуда нельзя.

Ну, если так, кое-что и я вам скажу, господа устроители конгрессов. Экскурсии в Константиновский дворец должны быть за символическую плату (раз уж государству это ничего не стоило), а доступ в парк – бесплатным, и в любой день, с утра до вечера. И вообще: какие конгрессы, какие к чертям собачьим конгрессы – в стране, где две трети населения живут в основном тем, что соберут с огорода?! Да перейдите дорогу от дворца, загляните в любую стрельнинскую избушшонку!..

Ну? Какие конгрессы?

Набросал я эти строки, и долго, до-о-лго не наведывался в Стрельну. Наконец, 4 ноября, в праздничный день – День народного единства, надумал прогуляться на природе. Самое ближнее – Стрельна. Стараясь держаться подальше от всяких дворцов конгрессов, по непарадной дороге дошел до Финского залива, но снова упёрся в какую-то ограду, повернул назад.

Смеркалось, на горизонте, среди ветвей появилась большая рыжая луна, я достал фотоаппарат, щелкнул… И тут из приземистого здания неподалеку появляется зеленая фигура и окликает меня, ну явно меня, хотя рядом и другой народ гуляет, фотографирует. Можно и не ходить – думаю, на дороге, среди людей, брать бы меня не стали. Да и фигура эта – не полицейский, следовательно, для меня – никто. Но я – из вежливости, пошел.

Попросили зайти внутрь. Попросили предъявить документы… Я понял, что меня задержали. При том, что нигде нет никаких табличек, типа "фотографировать запрещено", "проход запрещен" и т.п. При том, что в ста метрах находится музей, рядом санаторий, всякого гуляющего, фотографирующего народу – пруд пруди.

Двое охранников меня вежливо слушали, со всем соглашались, но сообщили:

– Нам приказано вас задержать.

Потом уж я догадался, что меня, по всей видимости, "вели" еще от залива, когда я уперся в забор, а уж когда щелкнул фотоаппаратом – тут меня и "замели". Хотя соглашались: я ничего не нарушил.

Мои данные с паспорта записали в журнал, сумку мою пропустили через агрегат, какие стоят в аэропорту, просмотрели мои снимки. Доложили куда-то по телефону:

– Нашего объекта на снимке нет.

И, изумленного, меня отпустили.

Ладно еще, вёл я себя тихо: делал, что мне говорят, не пытался поговорить с начальством, спорить, качать права. Иначе, вполне возможно, оказался бы в кутузке. Кутузка там наверняка есть. И «демократизатором», дубинкой, то есть – вежливые люди могли врезать.

Ну что ж, гражданин начальник, отдавший приказ: задержать… В общем, это произвол, хотя, попросту – дурь. Обычная охранно-сторожевая дурь, на фоне сонной одури – но и не только сонной: мы тут охраняем, у нас права-мускулы-форма-оружие-кутузка, а вы, всякие-разные, шляются тут… Логика известная, понятная.

Лучше бы тебе, гражданин начальник, куда-нибудь подальше из культурной столицы – к белым медведям, уж там ты к таким как я на заметку не попадешь – начальство не подведешь! Но будет ли лучше на твоем месте кто другой? Нет, все одним лыком шиты…

В другой раз пойду гулять по парку – официально, так сказать – я тебе ручкой помахаю, как старому знакомому. Так что в дырочку смотри внимательно.

Такие вот дворцовые страсти. С элементами конгресса…

А вообще – жаль. Нет больше Стрельны. Стрельны больше – нет. Есть, где-то там, орда чиновников, а здесь – вездесущая, как и повсюду нынче – армия охранников.

Морская резиденция президента, говорите? Вот и постройте где-нибудь в море, подальше от глаз. А Стрельну, дворец и парк, верните людям.

В мусоре мы утонули, притом навсегда… Разного хлама всё прибавляется и прибавляется, по всем канавам, лесам и лесочкам, в городе и за городом, по всем закоулкам и закуточкам. И вот, летом 2007-го – взрыв. Весной приезжаю в свое садоводство, и прямо у въезда на мою линию – свалка.

На озере, на пляжике, где загораю-купаюсь в погожие дни, в кустах у пляжика – свалка. В прежние годы у забора кто-то прицеплял мешок, и народ сбрасывал туда банки-бутылки. В этом году – всё: мешок цеплять бессмысленно, вокруг него мгновенно образуется свалка, куда и летят банки-бутылки-пакеты. И таких пляжиков, человек на 30,50,100 на моем озере – несколько. Столько же, значит, свалок.

Впрочем, свалка – кругом. Сунулся в ближайший лесок – боже мой, боже мой!.. Мусор – горами, горками, и ровным ковром. И он уходит в землю, и добавляется новый – и никакие "зеленые", никакие экологи ничего уже поделать не смогут : столько людей, бензина и грузовиков не набрать…

Ехал как-то, летом, по глухой дороге в довольно отдаленном Приозерском районе Ленинградской области. Остановился, отошел в лес. Боже мой, боже мой!.. Ящики, мешки, банки – старое, новое, ржавое, блестящее… Из земли торчит валун, и на нем, как символ – рваный башмак. А ведь остановился я в месте, совсем даже не удобном для въезда, остановки… В том же 2007-м прожил я несколько дней в палатке у озера, на Карельском перешейке. Сказочно красивая природа! Люди, за многие десятилетия, стихийно оборудовали себе места стоянок: столы, скамейки. Места для кострищ огорожены камнями. Даже мыльницы приделаны к деревьям, и веревочки висят для сушки белья.

Это хорошо.

Но рядом с каждой стоянкой – гниющая свалка. Хотя бы что-нибудь сжигали, закапывали, как-нибудь вывозили!

Нет…

Каждый укромный уголок берега, куда я пролазил, загажен мусором. Даже в камышах, далеко от берега, блестят пластиковые бутылки.

Огромный валун рядом с нашей стоянкой весь блестит, искрится под солнцем – от осколков стекла, покрывающих его сверху донизу. И вокруг – слой стекла. Туристы, отдыхающие, пьют – и бутылки об него бьют. Я взял веник, стёкла обмахнул – да что толку…

После этого зеленые-экологи проводили некие акции, рейды по сбору мусора вокруг озёр Приозерского района (читал в газетах). Это хорошо. Но если не произойдет перелом в сознании людей – бесполезно. Во-первых, всё не соберешь, во вторых, снова «добавят», в третьих… В третьих – много мусора в самих озёрах. Всё прибавляется и прибавляется. Озёра же – огромные!..

А в 2009-м поехал за грибами во Всеволожском районе, от деревни Варзолово к деревне Запорожское. Довольно глухие места: у Варзолово я видел лису, а мои знакомые в то лето встретились с… медведями – возле Запорожского. Но… Вы уже понимаете: вдоль дороги – сплошная свалка, мощная – навсегда, уходит в землю, а в лесу – банки-бутылки, вилки-тарелки, и черт еще знает что… Бедные лисы, бедные медведи!

Однако, всё выше сказанное – цветочки. Неподалеку от нашего садоводства находится огромный котлован, и когда-то он был еще больше. Садоводческий сторож мне рассказал: в этом котловане, военные, из ближайшей воинской части, закопали столько всякой разбитой техники, столько бочек, столько всякого своего хлама!.. И даже экскаватор бросили – и закопали. А сторож знал, о чем говорил, он всегда водил дружбу с военными – и солдатами, и прапорщиками, и офицерами. Да он каждый день пас своих коз возле котлована, и все-е-е видел… И сколько таких котлованов по России, и сколько там всего поназакопано – мы никогда не узнаем. Можно только предположить: вполне исчислимая часть всего земного шара!

Оказался я как-то близ этого котлована. Что ж, картина, как в том же лесочке: мусор горами, горками и ровным ковром. Но добавилось нечто новое: котлован-то у дороги, и народ не только сбрасывает туда хлам, но и … развешивает на деревьях, на обочине, разные пригодные для дальнейшей носки тряпки! Бесплатный секонд-хэнд. Я снял с ветки одну вещицу, повертел в руках: подростковые вельветовые штанишки, западного производства, совершенно новые…

И вспомнил, как много лет назад, в 1967-м, в мой родной Бийск приехала из Швеции моя тетка, а в Швецию она только что перебралась из Бразилии. Работала на кухне в какой-то лечебнице. На первые же отпускные деньги смогла проехать по всей России – как королева.

Сидели мы за столом, толковали о том о сем, и похвалили, наверное, ее одежду.

– Одежда моя вся с помойки, – сказала тетка.

Мы, родственники, вытаращили глаза.

– Нет-нет-нет, – засмеялась она, – там специально стоят такие ящики, куда люди складывают ненужную одежду, а кому надо – забирают.

Мы успокоились : ну что ж, ладно, хорошо придумано…

Лесной же "секонд-хэнд", конечно, без толку, а вместе с мусором, устилающим землю, придает лесу вид дикий, страшный…

А что же власти? Власти с мусорной проблемой в Ленинградской области борются. Организуют контейнерные площадки, ставят контейнеры (кстати, возле уже имеющихся контейнеров – громадные свалки, на десятки метров уходящие в лес!). Требуют с муниципальных властей навести порядок и так далее.

Однако той проблемы, о которой я пишу, это не решит ни в малейшей степени. Именно так.

Почему?..

Несколько лет назад, совершив поездку по Европе, въехал я на территорию России. Миновали финскую границу, остановились на заправку. Стоим. Дай, думаю, сфотографирую на память свой автобус, спутников, с коими прожил в этом автобусе немало дней. Подыскал нужный ракурс, навёл объектив… И тут по громкоговорителю так дико, во всё хайло, во всю дурнину, заорал мужик : фотографировать запрещено!!!

Я чуть не свалился в траву со своим фотоаппаратом – и не только от неожиданности: земля среди бурьяна, где я стоял, сплошь завалена бутылками, пакетами, ёмкостями из-под тосола, машинного масла…

Хамство, варварство, вандализм.

Замкнутый круг : вы ко мне так – и я к вам тоже.

В Париже, сидя в кафе на знаменитой Плас-Пигаль, размышлял я, глядя на местный садик : цветочки красивые, а решеточка субтильная… Однако целая, в Питере такую враз бы выдрали и в штопор закрутили, в мусор превратили…

Вандализм? Ответ на вандализм! Нас ведь постоянно в штопор закручивают… Причем мы-то действуем стихийно, а по отношению к нам действуют умышленно.

В России человек нигде, ни в чем не чувствует себя сколь-нибудь значимой, уважаемой величиной – отсюда его отношение ко всему окружающему – и ко всем окружающим, увы…

А появится ли к человеку человеческое отношение со стороны властей – самое главное в наведении какого бы то ни было порядка? Ну, в ближайшие годы не появится точно!

Значит, Россия будет мусором прирастать, а не людьми, не человеком…

Заметка сия написана 10 лет назад, «ближайшие годы» прошли, и 2017-й объявлен Годом экологии. Читаю в прессе: «Нагрузки на природу критические». Экономический ущерб России от накопления экологических проблем доходит до 6% ВВП, заявил Владимир Путин на заседании Госсовета по вопросам экологического развития России. «По ряду направлений нагрузка на природу достигла критических значений. В итоге ежегодный экономический ущерб растёт и с учетом последствий для здоровья людей доходит до 15%», – сказал Путин.

По его словам, откладывать решение экологических проблем в России уже невозможно, необходимо начинать масштабные мероприятия, иначе можно «вечно топтаться на месте». «А экологическое направление как приоритетное заложено и в недавно утвержденной стратегии научно-технологического развития России», – подчеркнул Путин.

Президент привел данные, согласно которым количество отходов на стихийных свалках в России превысило 30 млрд тонн. «Мусор выбрасывают где придется и как придется, и такие свалки занимают почти 48 тысяч гектаров», – отметил Путин. Он подчеркнул, что законодательно уже разработаны жесткие нормы утилизации и обезвреживания коммунальных отходов. «Но вступление в силу этих норм тоже пока сдвигается», – добавил глава государства.

Итак, год 100-летия Февраля – Октября объявлен Годом экологии. Очень знаменательно : ведь буквально тонем, уже утонули, что называется, с ручками, во всяческой грязи. Дошли до такого этапа… Хочу особо обратить внимание : во всяческой грязи, прежде всего в той, о которой ни один Госсовет не скажет. А грязь эта составляет процентов эдак 90 от всей грязи.

Как будем выныривать – Бог весть. Дай Бог, чтоб вынырнули!

Мода. Как ни странно, сказать тут, в общем-то, нечего: в обычной жизни люди чувствуют какую-то основную тенденцию, и соответствующим образом одеваются. В 2017 году никто не вылезет на улицу в брюках галифе, или в клёшах; или в юбке мини. А в 1970-м, когда в моде было мини, женщины в основном носили короткое, ну а кто помоложе – мини. Вот и всё.

Однако после 1991-го, когда как молния пришла "свобода" – грянул гром модных новостей, обзоров, рассказов о миллионных гонорарах западных моделей. Замелькали и наши деятели моды со своими показами и рассказами.

А мне-то можно ничего и не писать, ведь я не модный обозреватель. Но вот ведь в чем дело… Вся эта "мода", которая мелькает на экранах телевизоров, в журналах и газетах – сплошной авангардизм-абстракционизм, черный квадрат и андеграунд. Не имеющий отношения к реальной действительности, однако модные обозреватели говорят обо всем этом как вроде бы всерьез.

Значит, надо и мне всерьез. Без "как бы"… Да и то не стал бы я ничего писать ни так ни эдак, если бы не попались мне на глаза в один день известная модельерша – по телевизору, да блестящий журнал – в одной конторе.

Смотрю журнал. Два мужика, названы: Владимир и Константин. Владимир – хозяйско-кабанистого вида, Константин – бомжовско-помойного.

Владимир, с его тряпками-шмотками, штучками-дрючками, представлен публике так.

На Владимире: костюм от фирмы такой-то – 150 тысяч рублей; ботинки от фирмы такой-то – 50 тысяч рублей; рубашка – 15 тысяч; галстук – 10 тысяч; часы – 100 тысяч, и так далее.