Класс. История одного колумбайна

Колышев окончательно растерялся, и ему стоило огромного труда сохранять спокойствие. Как быть?! Выход объят огнем, а по школе бродит вооруженный убийца! Одно он знал точно – находиться здесь, в задымленном помещении, больше нельзя.

«Прежде всего – позвонить в полицию, – мелькнула у Колышева мысль. – Возможно, это кто-то сделал до нас, но лишним этот звонок не будет…»

Набрав 112, он сообщил дежурному о происшедшем. Раздраженным голосом тот сообщил, что к школе уже направлен наряд.

– Дядя? – снова позвала его девочка.

– Не волнуйся, – выдавил Юрий Александрович, обхватив пальцами ее маленькую худенькую ручку. – Мы обязательно что-нибудь придумаем… Скоро сюда приедет помощь, и нам помогут.

Школьник в очках приблизился к учителю.

– Юрий Александрович, что будем делать? – спросил он, откашлявшись. – Из одежды можно сделать тряпки, которые мы могли бы смочить водой. Пока пожар не разгорелся, у нас есть шанс пробиться через главный выход!

Колышев с сомнением посмотрел на дымовую завесу, которая расползалась по вестибюлю удушливым облаком. То место, где должна быть дверь, было заполнено клубами дыма, сквозь которые пробивались языки пламени.

Он покачал головой.

– Нет, Сергей. Это очень опасно, я не возьму на себя такой риск. К тому же с нами ребенок… В школе есть запасной выход?

– Есть, только он всегда закрыт, – с досадой ответил десятиклассник. – Сколько раз видел, там всегда замок висит.

– Снаружи есть пожарная лестница! – воскликнула Лариса. – Давайте попробуем!

– Для этого нужно подняться наверх, – сказал Игорь.

– Идем. Если с запасным выходом не получится, закроемся в классе, – решил Колышев. – Все наверх!

– Юрий Александрович! – позвал Константин. Он продолжал машинально тереть ладонь, на которой все еще оставались следы крови. – Вы не забыли, что тут… два трупа? Что, если этот псих притаился где-нибудь в коридоре?

– Если мы останемся здесь, через пару минут мы задохнемся, – кашлянув, ответил Колышев. – Выбора нет. Идем.

Он перехватил взгляд девочки. Одна косичка у нее развязалась, придавая ребенку трогательный и беззащитный вид.

– Как тебя зовут? – спросил Юрий Александрович, заставив себя улыбнуться.

– Настя, – ответила она, доверчиво глядя ему в глаза.

– Вот что, Настя. Я думаю, когда начался пожар, твоя мама наверняка вышла из школы. Она же не знала, что ты здесь, поэтому не стала тебя искать!

Кроха шмыгнула носом.

– Не знаю. Может, и так…

– Ладно-ладно. Пошли.

Настя послушно двинулась рядом, не выпуская из руки ладонь преподавателя.

– Я проверю, можно ли выйти на запасную лестницу, – вызвался Игорь, когда они поднялись на второй этаж.

– Только осторожней! – крикнул ему вслед Юрий Александрович. – Никто никуда не расходится! Держимся вместе, возле лестницы!

Настя озабоченно вертела головой по сторонам, морща носик и едва сдерживая слезы. Колышев, глядя на нее, испытал щемящую жалость. Но, к своему горькому сожалению, в настоящий момент он ничего не мог сделать для малышки. Оставалась надежда, что мать этой дрожащей девчушки действительно вышла раньше, и они просто разминулись по дороге.

Спустя минуту прибежал запыхавшийся Игорь.

– Выход закрыт, – сообщил он, переводя дух. – И стекло там такое галимое, с проволокой внутри, даже если разбить, замучаемся выковыривать. Юрий Александрович, два варианта. Первый – разбить окно. В другом крыле под окнами газон, туда прыгать можно, земля смягчит. И второй – попробовать выломать дверь на первом этаже. Ну, там, где черный вход…

– Погоди, Игорь, – остановил его Юрий Александрович. Прищурившись, он смотрел за спину рослого школьника, туда, где в конце коридора маячила высокая фигура. – Кто это?!

Игорь удивленно замолк, обернувшись.

«Это может быть кто-то из школы, – пронеслась у Колышева мысль. – Учитель, работник столовой, школьник, кто угодно. Но это также может быть…»

Он почувствовал, как маленькие пальчики Насти с силой впились в его вспотевшую ладонь.

Человек, который молча шел по коридору, внезапно убыстрил шаг, резким движением снимая что-то с плеча, и внутри у Юрия Александровича все оборвалось.

«Все, приплыли», – только успел подумать он.

Долговязый молодой человек в охотничьем жилете-«разгрузке», застыв в двух-трех метрах от их класса, медленно поднял ружье.

Дмитрий медленно поднял дробовик, плавно водя его из стороны в сторону перед застывшими школьниками. С его разгоряченного лица не сходила ухмылка.

– Вычитать и умножать… Малышей не обижать, – нараспев протянул он. – Учат в школе, учат в школе…

– Пожалуйста, не трогайте детей, – подал голос Колышев, закрывая своим телом девочку.

Свободин усмехнулся, направив помповик в его сторону:

– Дети? Ну, кроме этой крошки, которую ты прячешь за спиной, я вижу здесь юношей и девушек. Которые вполне могут выпивать и курить, которые наверняка уже давно занимаются друг с другом всем, о чем вы, взрослые, нам даже стесняетесь рассказывать. Это – не детки, а переростки, которые могут собраться толпой за гаражами и избить ногами своего одноклассника.

Школьники, словно загипнотизированные, испуганно таращились на жуткого незнакомца с окровавленным лицом. Все, кроме Игоря. Плотно сжав губы, парень исподлобья разглядывал Дмитрия. Он словно оценивал свои шансы на возможное противостояние с ним.

– Прошу вас, просто дайте нам уйти, – продолжал уговаривать преподаватель. – Мы ведь ничего вам не сделали!

Колышев говорил, стараясь не встречаться взглядом с этим жутким субъектом. Он буквально кожей ощущал, как от того волнами исходила испепеляющая ярость.

С улицы неожиданно раздались пронзительные звуки сирены, и лица школьников посветлели, озаренные надеждой.

– Мы пойдем вместе, – заявил Дмитрий. – У вас ведь был урок? И ты, судя по всему, учитель? Видать, новенький. В 2018 году тебя не было.

– Да, я здесь недавно работаю, – подтвердил Юрий Александрович. – Проводил факультативное занятие по социологии.

Константин сделал шаг назад. Затем еще один, и это движение не ускользнуло от Свободина.

– Еще раз дернешься без моего разрешения, я вышибу тебе глаз, – пообещал он, целясь в побледневшего парня. – Вместе с мозгами.

– Зачем тебе это? – неожиданно спросил Игорь. – Мы не знаем тебя, а ты не знаешь нас.

– У нас будет время для знакомства, – заверил Дмитрий. – Вперед.

Завывания сирены стали громче, к ним присоединился звук работающего двигателя. «Судя по всему, прибыла пожарная бригада», – подумал Юрий Александрович.

– Вам не нужно усугублять ситуацию, – мягко промолвил он. – Поверьте, никто не заинтересован…

– Заткнись! – внезапно рявкнул Дмитрий, черты лица его исказились. – Вы думаете, я шутить с вами буду?!

С этими словами он направил «Маверик» вверх, выстрелив в подвесной потолок. Коридор содрогнулся от оглушительного грохота, на пол посыпалось крошево и осколки плитки.

– Этот аргумент вас убедил? – спросил Дмитрий, передергивая цевье. Выброшенная эжектором гильза упала на линолеум, тихо звякнув.

Выстрел произвел ошеломляющий эффект. Девушки в страхе вжались в стену, Настя громко заплакала, уткнувшись лицом в спину Колышева. Юноши растерянно замерли на месте.

Игорь продолжал изучающе смотреть на стрелка. Когда прозвучал выстрел, он лишь слегка вздрогнул. Его отец, будучи заядлым охотником, часто брал его с собой на охоту, а также водил в тир, так что звук стреляющих ружей ему приходилось слышать неоднократно.

– Ты ведь не станешь нас всех убивать, – сказал он. – Хотя бы потому, что у тебя осталось пять или четыре патрона. А может, и еще меньше.

С губ Дмитрия сорвался язвительный смешок.

– Смелый парень, – похвалил он, наставив дробовик юноше в грудь. – Давай мы проясним кое-что и больше не будем к этому возвращаться. Если ты согласен, скажи «да» или просто кивни.

Игорь молчал.

– Пожалуйста, не надо, – подал голос Юрий Александрович. Он решил попытаться разрядить и без того накаленную обстановку. – Это всего лишь ученик, школьник!

– Совершенно верно. И, как я погляжу, он единственный среди пацанов, у кого в этом классе есть яйца, – хмыкнул Свободин. – Так вот, мэн. Я убью тебя первым, – сказал он, обращаясь к Игорю. – Да, у меня еще останется несколько зарядов, и если после того, как твоя башка разлетится как гнилая дыня, все начнут разбегаться, я уложу еще как минимум четверых. Но я не исключаю, что твои товарищи могут на меня наброситься. Хотя, глядя на их бледные физиономии, у меня на этот счет большие сомнения. Я бы больше поверил, что они готовы наложить в штаны от страха. Но в любом случае, ты все равно уже никогда не узнаешь исход этой истории. Или я убью их, или они меня. Или мы все вместе пойдем в класс и замечательно проведем время. Ну что, ты готов на такой расклад? Отвечай!

– Игорь… – заговорил Колышев, но Дмитрий его прервал:

– Захлопнись. Пусть он сам скажет, он уже взрослый мальчик.

Теперь все взоры были устремлены на Игоря, и школьник на мгновенье смутился.

– Нет, – помедлив, сказал он. – Не нужно стрелять.

– Я так и думал, – просиял Свободин. – Правильное решение. А теперь марш в класс. Если кто-то вздумает бежать, стреляю без предупреждения.

– Не трогайте хотя бы девочек и ребенка! – взмолился Юрий Александрович.

– Никаких условий, – отрезал Дмитрий. – Пошли.

Преподаватель тяжело вздохнул и бережно погладил по голове Настю, которая не переставала плакать.

Он совершенно не видел выхода из сложившейся ситуации.

Он – Свободин

Уже оказавшись на эвакуационной лестнице, Павлов позвонил в «Скорую помощь», сообщив о ранении старшеклассницы.

Спускаясь вниз, он внимательно осматривался, стараясь уловить хоть малейшую деталь, которая бы намекала на существование сообщников безумца с ружьем. Пока ничего подобного не наблюдалось.

Впрочем, интуиция подсказывала Артему, что тот парень наверху, по всей видимости, действует в одиночку. Адвокат не мог подкрепить свою точку зрения какими-либо доказательствами. Но, многократно прокручивая в памяти искаженное лицо молодого человека, мелькнувшее в дверной пробоине, он интуитивно чувствовал, что незнакомец пришел в школу один.

«Где мой выпуск?! – вспомнил он вопль стрелка, осатаневшего от злобы. – Где выпуск 2018 года?!»

Артем нахмурился. Это означало, что злоумышленник ошибся, полагая, что в актовом зале находятся выпускники трехгодичной давности.

«Те, с которыми он учился», – закончил мысль Павлов. В памяти также всплыла фраза директрисы о том, что запланированная встреча выпускников прошлых лет была перенесена из-за его лекции…

– Идите за ворота! – крикнул он, заметив, что Карина Романовна вопросительно смотрит на него. – Здесь оставаться опасно!

Артем бросил взгляд наверх. Из приоткрытых окон актового зала выбивались клочья сизого дыма.

– А вы молодец, – послышался женский голос, и он обернулся. Перед ним стояла та самая молодая учительница, которая первая бросилась двигать пианино.

– Сломать дверь – невелика заслуга, – ответил Артем.

– Вы сумели организовать людей, – возразила девушка. – Предотвратили панику.

– Давайте все-таки отойдем в сторону. Стрелок может спуститься вниз. Вам, кстати, тоже спасибо, – произнес Павлов.

Щеки учительницы зарделись от похвалы.

– Быстро сориентировались, – продолжал адвокат. – Как вас зовут, кстати?

– Вера Анатольевна. Можно просто Вера. Я учитель английского.

– Рад знакомству!

– И я. Жаль, что оно происходит в такой обстановке… – добавила она, вздохнув. – Этот псих поджег не только актовый зал. Горит главный вход.

Оказавшись за воротами школы, Артем приблизился к раненой школьнице, которая с заторможенным видом сидела на траве. Ее мама прикладывала к ссадине бумажные салфетки, которые одна за другой окрашивались кровью.

– «Скорая» сейчас приедет, – успокаивающим голосом проговорил Павлов, положив руку на плечо девушки. – Потерпи еще чуть-чуть.

– Может, вызвать такси? – неуверенно предложила женщина, с трудом сохраняя самообладание.

– Лучше дождитесь врачей, вашей дочери окажут помощь на месте. В противном случае вы можете застрять в пробке, и еще неизвестно, сколько времени придется ждать в приемном.

– Мне уже лучше, – вяло отозвалась старшеклассница. – Честно. Как честно и то, что эту лекцию, Артемий Андреевич, я запомню на всю жизнь.

– Кровотечение действительно уменьшилось, – с облегчением сообщила мама раненой.

Павлов подошел к директрисе, которая со страхом смотрела на дым, клубами вырывавшийся из дверей главного входа.

– Карина Романовна, кто еще сейчас может находиться в школе?

Она медленно повернула к адвокату свое полное лицо. Макияж смазался и «поплыл», в расширенных глазах женщины сквозил ледяной ужас.

– Сейчас? – глупо переспросила она. – В школе?

– Именно сейчас.

– Я… я не знаю, – пролепетала Карина Романовна, но ей на помощь уже метнулась завуч:

– В два часа должен быть урок по социологии, – выпалила она, нервным движением поправляя очки. – Он факультативный… Ведет наш новый учитель Юрий Колышев.

– С ним можно как-то связаться? Или с кем-то из учеников? – поинтересовался Павлов.

Ольга Аркадьевна растерянно посмотрела в сторону школы.

– Да, у меня есть номер Колышева. Только… – она запнулась и виновато взглянула на адвоката:

– Мой телефон остался в учительской.

– Может, они вышли, когда началась пожарная тревога? – подала голос директриса.

Артем покачал головой.

– Сомневаюсь, что они успели. Основной выход задымлен, разве что через запасной выход?

– Нет, на «черном» входе замок, – вспомнила Ольга Аркадьевна. – Мы им почти никогда не пользовались, лишь во время ремонта открывали. Господи, какой кошмар…

Вдали послышалось завывание сирены.

– Кто этот безумец? – не выдержала директриса, нервно кусая губы. – Террорист?!

– Предполагаю, что нападавший – ваш выпускник, – произнес адвокат и, перехватив потрясенный взгляд завуча, добавил:

– Я могу ошибаться. Но все указывает именно на это.

К воротам школы, сверкая мигалками, подкатил пожарный «КамАЗ», рядом остановилась карета «Скорой помощи», и Павлов быстро направился в сторону автомобилей. Пожарные высыпали из машины и в мгновение ока сняли баграми въездные ворота, освободив проезд «КамАЗу».

Пока Артем разговаривал с начальником пожарной бригады, врачи принялись оказывать помощь раненой девушке.

– Сколько понадобится времени для тушения входа? – задал вопрос адвокат, и пожарный оценивающе взглянул на дымящуюся дверь.

– Если источник возгорания находится там, то достаточно быстро, – последовал ответ.

– Источник возгорания скорее всего «коктейль Молотова», – сообщил Павлов, и брови начальника отделения поднялись вверх.

– Как и на четвертом этаже, – продолжил адвокат. – Это умышленный поджог.

– Я могу отправить на разведку своего бойца, – предложил пожарный. – Как я вижу, задымление наверху не такое интенсивное, как на первом этаже.

– Возможно, сработала система пожаротушения, – предположил Артем.

– Тимохин!

Один из пожарных, передав напорный рукав напарнику, подбежал к начальнику отделения.

– Постойте, – опередил его Павлов, прежде чем пожарному было дано указание. – Злоумышленник, который совершил поджог, все еще в школе, и он вооружен. Как минимум в его распоряжении дробовик и бутылки с зажигательной смесью. Жертвы и так уже есть. Так что есть смысл дождаться Росгвардию и спецназ.

Пожарные переглянулись.

– Вы правы, – наконец сказал начальник отделения и повернулся к подчиненным, которые, подняв крышку колодца, устанавливали на гидрант пожарную колонку.

– Займитесь первым этажом, – распорядился он. – Обеспечьте доступ в здание.

Через несколько секунд из пожарного ствола ударила тугая струя пены.

Между тем к школе начали подтягиваться зеваки, многие, достав смартфоны, с интересом снимали происходящее.

Артем шагнул к врачу, который заканчивал делать повязку раненой школьнице:

– Как у нас дела?

– Тошнит немного, – призналась девушка. – А так терпимо.

– Тебе очень повезло, – заметила врач. – Несколько сантиметров ниже, и все… Но зашить рану все равно нужно.

– А волосы на этом месте будут расти? – спросила десятиклассница, которую, похоже, больше всего на данный момент тревожил именно этот вопрос.

– Шрам будет совсем маленьким, и он будет незаметен, – уверил ее Артем и посмотрел на врача:

– Я просил бы вас подождать некоторое время, минут пять. В школе была стрельба, наверняка внутри раненые. Если сейчас вы уедете, ожидание следующей «Скорой» может стать критичным.

– Конечно, конечно, – кивнула врач.

Когда Павлов направился к пожарным, мама раненой девушки, не удержавшись, призналась:

– Брутальный мужчина. Не ожидала, что он умеет что-то еще, кроме как в судах выступать. А он… он ведь, по сути, спас всех нас!

– Что ж, молодец, – просто ответила врач. – Значит, не перевелись еще мужчины на Руси.

* * *

Поднявшись на крыльцо школы, Артем внимательно смотрел на зияющее отверстие, на месте которого еще несколько минут назад полыхала дверь. Почерневшая и обугленная, теперь она валялась на пороге, из нее все еще сочились слабые струйки дыма. Весь пол был залит пенной жидкостью.

– Ноги замо́чите, – заметил один из пожарных, видя, что Павлов шагнул вперед. Адвокат ничего не ответил, его взгляд был устремлен на неподвижное тело грузного мужчины у охранного поста. Он узнал его по униформе, так как от головы бедняги мало что осталось.

«Картечь, – подумал Артем, разглядывая громадную рваную дыру в животе убитого. – Очевидно, бывшего трудовика застрелил тот же тип, который так отчаянно ломился в актовый зал…»

За спиной раздался тихий стон, который тут же перешел в захлебывающийся кашель. Павлов мгновенно выпрямился, обернувшись. У раздевалки в луже крови распласталось еще одно тело, и он кинулся к нему. Цепкий взгляд сразу остановился на жуткой ране – правая рука несчастного была практически отстрелена и держалась на ошметках мышц и сухожилий. Лоб раненого был рассечен, но это повреждение было куда менее серьезным, чем рука.

Склонившись над мужчиной, Артем как можно аккуратней вытащил ремень из его брюк.

Физрук открыл глаза, сфокусировал на адвокате свои помутневшие глаза и выдавил:

– Пожар. Пожар в школе.

– Лежите, не двигайтесь, – велел Артем, перетягивая предплечье изуродованной руки ремнем. – Кто это сделал?

Евгений Владимирович вновь зашелся в надрывном кашле:

– Шлангин. Он…

Павлов как можно крепче затянул ремень, не без труда зафиксировав его на мокрой от крови конечности.

– Что «он»?

– Он учился здесь, – хрипло прошептал учитель физкультуры. Каждое слово давалось ему с неимоверным трудом. – Дмитрий Шлангин. То есть… Свободин. Он сказал, что теперь… он – Свободин.

Он хотел сказать что-то еще, но его глаза закатились, и физрук потерял сознание.

Артем поднялся на ноги и взглянул на пожарных, которые испуганно глазели на мертвое тело охранника.

– Там полиция приехала, – сообщил один из них.

Где-то на верхнем этаже что-то громко хлопнуло, и пожарные инстинктивно попятились назад.

– Мужики, пусть кто-то из вас поможет мне вытащить его наружу, – сказал Павлов. – И давайте скорее за врачом!

Под прицелом

Когда факультативный класс оказался на третьем этаже, Юрий Александрович предпринял еще одну попытку вразумить Дмитрия.

– Послушайте, – осторожно начал он, сделав шаг в сторону Свободина. – Пожалуйста, послушайте меня. В школе пожар. Ни я, ни эти ребята ни в чем перед вами не виноваты. У них есть родители, которые будут сходить с ума, как только узнают, что с ними произошло! Постарайтесь понять их чувства! Ведь вы молоды! У вас ведь тоже есть родители?

Он осекся, заметив, как губы Дмитрия скривились в презрительной усмешке.

– Единственный человек, который бы стал переживать обо мне, умер, – ответил Свободин. – А больше обо мне никто не вспомнит. Так что не нужно давить на жалость, мэн. Тебя как зовут?

Преподаватель сглотнул подступивший к горлу комок:

– Юрий Александрович.

– Так вот, Юра. Сейчас мы зайдем в класс, и вы будете делать все, как я скажу. Уяснил? Наверное, уяснил, ты же с высшим образованием. Потому что, если кто-то из вас попробует рыпнуться, будет плохо.

В коридоре послышался тихий стук, и Свободин, переменившись в лице, тут же повернулся на звук шума, выставив перед собой ружье. Внимательный взгляд успел заметить медленно закрывающуюся дверь туалета для мальчиков.

Дмитрий посмотрел на притихших школьников и направил ствол в сторону Константина. Веснушчатый парень все еще продолжал тереть ладонь, которую испачкал кровью охранника.

– Ты. Бегом в сортир и приведи всех, кого там увидишь, – распорядился Свободин. – Даю три минуты.

Константин ошарашенно уставился на стрелка.

– Ннет, пожалуйста, – забормотал он, тут же забыв о руке.

Дмитрий взял на прицел худенькую девушку с родинкой на щеке:

– Тогда я снесу ей череп. И в этом будешь виноват ты.

Константин глубоко вздохнул и, словно ища поддержки, посмотрел на преподавателя.

– Иди, – выдохнул Колышев. Он понимал, что толкает парня на непростое дело, но выбирать не приходилось. Теперь оставалось лишь молить бога, чтобы в туалете никого не было, а звук стукнувшейся двери, который услышал этот псих с ружьем, был вызван сквозняком.

Шаркая ногами, словно старик, Константин двинулся по коридору.

– Если ты скажешь, что внутри пусто, а я узнаю, что ты мне соврал, я пристрелю двоих из твоего класса, – пригрозил ему вслед Свободин, и плечи школьника поникли.

Когда он скрылся в туалете, к Колышеву незаметно приблизился Игорь.

– Юрий Александрович, он нас всех убьет, – прошептал парень. – Нельзя позволить ему закрыть нас в классе. Огонь скоро поднимется сюда.

Колышев едва успел открыть рот, как Дмитрий рявкнул:

– Эй, закрыли рты! Правило первое, все разговоры только по моему разрешению!

Он посмотрел на часы.

– Осталось две с половиной минуты.

Девушка с родинкой на щеке всхлипнула.

Юрий Александрович плотнее обнял Настю, которая уткнулась мокрым от слез лицом в его живот, и он чувствовал исходящее от ребенка тепло.

– Все будет хорошо, – прошептал он.

«Давай же, Костя, – мысленно позвал он. – Выходи! Выходи уже, хоть один, хоть с кем-то!»

– Осталась минута, – невозмутимо проговорил Дмитрий.

Неожиданно на первом этаже раздался неясный шум, за которым послышался грохот.

«Пожарные, – подумал Колышев, и в его сознании затеплилась надежда. – А может, уже и полиция приехала!»

– Тридцать секунд…

Юрий Александрович чувствовал каждый удар своего сердца. Он даже боялся думать о том, что произойдет, если Костя не выйдет в назначенное время. Наверное, начнется ад. И когда, по его расчетам, время уже было на исходе, дверь туалета распахнулась. Наружу, спотыкаясь, вышли два школьника лет десяти-одиннадцати, следом за ними Константин.

Колышев облегченно вздохнул, одновременно ощущая где-то внутри едкую горечь. С одной стороны, никто не пострадал, этот безумец не выполнил свою угрозу… С другой – руками Константина были подставлены под удар эти двое мальчишек, которым удалось найти хоть какое-то убежище от стрелка, и Юрий Александрович винил в этом себя. Но что он мог поделать?!

– А вот и малыши, – засмеялся Дмитрий. – Малыши-карандаши. Что вы делаете тут, пацаны? Любопытно, что в школе происходит после уроков?

Насмерть перепуганные школьники молчали. Дрожа, они жались друг к другу, страшась даже поднять глаза на незнакомца. Перемазанный кровью, с ружьем в руках Дмитрий вызывал у них ужас.

– Ну, а теперь этой веселой и разношерстной компанией мы проследуем в класс, – объявил Свободин. – Веди, Юра.

Как в тумане, Колышев на негнущихся ногах зашагал по коридору.

– Не могу поверить, – воскликнул Дмитрий, когда учитель толкнул дверь класса. – Вот ведь судьба-насмешница! В этом классе у меня была химия! И я добросовестно посещал все уроки! А ну, быстро внутрь!

Старшеклассники, словно зомби, вереницей брели в класс.

Дождавшись, когда последний из них вошел внутрь, Свободин закрыл класс на ключ и сунул его в нагрудный карман жилета.

– Теперь вы все мои, – ухмыльнулся он, обводя тяжелым взором бледные лица. У некоторых девушек из глаз текли слезы. – И только смерть разлучит нас.

Вера

Павлов дождался, когда санитары переложили раненого физрука на носилки, и лишь после этого вышел на крыльцо школы.

– Я попрошу вас никуда не уезжать, – сказал Артем начальнику пожарного расчета. – В здании школы убийца, у него емкости с зажигательной смесью. Никто не знает, каков их запас и как он намеревается ими воспользоваться.