Пароль «Питер»

– Я не знаю, сколько это займёт времени. Но как только всё решится, я приеду за тобой. Слышишь, приеду! Что касается нашей связи, то я буду писать тебе на электронную почту. Ноутбук будет в питерской квартире. – Рартнер подскочил к ней и, присев на колени, взял её руки в свои.

– Женя, а если…если не получится…решить…Что тогда будет? – осторожно, но прямо спросила она, пронзая взглядом и боясь ответа.

– У меня всё получится. У нас всё получится. Это даже не наша война. Здесь столкнулись интересы высших органов власти. Мы тоже пешки в этой игре. Но помни, победа за правдой. А правы мы, в этом нет никаких сомнений, – постарался твёрдо ответить он, подняв на неё свои впервые за долгое время испуганные глаза.

Алина тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Даже не пытаясь разложить по полочкам всю полученную за эти часы информацию, она качала головой из стороны в сторону, всё ещё пытаясь не принимать происходящее. Рартнер, также почти обессиленный эмоциональным надрывом, сел на кровать рядом с ней и крепко обнял, пытаясь успокоить и её, и себя.

– Ну что ты…перестань. Всё будет хорошо.

Он не боялся за свою жизнь и не боялся за свою карьеру. Он боялся расставания со своей девочкой. Со своей обожаемой Алиной, теперь и законной женой. Его женой. От этого смешения чувств радости и боли сердце ещё больше разрывалось на части.

***

Генерал положил её дорожную сумку в машину заместителя начальника охраны санатория. Нежно проведя подушечками пальцев по её лицу и гладким шелковистым волосам, он еле сдерживал слёзы, упиваясь последним поцелуем и последними прикосновениями к ней.

«Хорошо, что не стала спорить (когда он буквально разрывал их руки и тела, будто склеенные между собой). Хорошо, что молча села в машину. Моя девочка. Она всё сделала правильно, у неё всё получится. Нужно, чтобы и у меня всё получилось. Тогда я снова смогу её обнять, прижать к себе и больше никогда не отпускать», – думал Рартнер, провожая взглядом уезжающий в ночь автомобиль. Лишь напряжённые скулы попеременно вздрагивали, выдавая сдавливающую грудь и голову горечь расставания и страх за будущее. За их совместное будущее.

Глава 2: Город вечных ветров

Всё, что произошло вчера вечером, могло показаться лишь кошмаром, если бы она проснулась не в автобусе, который вёз туристов в столицу закатов Поволжья. Алина с трудом выбиралась из сна, когда утреннее, ещё приглушённое солнце начало освещать дорогу и пролетающие пейзажи суровой реальности. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что все заняты своими делами, она занялась приведением себя в порядок, насколько позволяли ей обстоятельства. До места назначения, по словам сопровождающего, оставалось не больше пары часов. Алина выпила воды и вскрыла первый конверт.

По плану Рартнера у неё было четыре часа на то, чтобы поесть и отдохнуть от дороги, а затем ей снова предстояло два переезда. Напряжённо вглядываясь в текст, она запоминала всё необходимое, периодически отвлекаясь на свет за окном, которого ей так не хватало сейчас в душе.

Часы показывали два ночи, когда водитель очередного автобуса предупредил о приближении к её окончательному месту назначения.

Спускаясь по ступенькам, Алина ещё чувствовала покачивания от проведённых в дороге часов. Убирая высвободившиеся локоны поглубже в капюшон, она сделала несколько шагов в сторону, чтобы отделиться от основной массы приезжих, и внимательно осмотрелась. Белые ночи уже отступили, и сумерки привычно окутывали спящий город. В это время людей оказалось не так много, но даже при этих условиях сложно было понять, как узнать встречающего. Никаких данных на этот счёт в письме не было. Телефон был с новой пустой симкартой, которую следовало уничтожить, прибыв на место. А свой смартфон она оставила в санатории. Это было обязательное условие операции.

– Такая красивая девушка и одна. Ночью. Как-то неправильно. Могу я предложить вас подвезти? – Молодой высокий мужчина плотного телосложения с чёрными волосами, в короткой стрижке подошёл со спины. Он дружелюбно, широко улыбался.

– Только если вы знаете нужный пароль, – не отвечая на его отчего-то чересчур весёлые посылы, серьёзно сказала уставшая Алина.

– Пароль от счастья? – усмехнулся тот.

– На данный момент он неактуален. Нужен пароль, чтобы красивая девушка ночью села в вашу машину по собственной инициативе, а не вызвала полицию и не написала заявление о домогательствах. – Алина немного вздохнула, что встречающий не заставил себя долго ждать и даже оказался с чувством юмора. От него не исходило тревожной энергетики. По его выражению лица, в его жестах и постановке фраз она читала добросердечность, простоту и некоторую наивность. Ей было нестрашно. Она верила, что Рартнер всё продумал. И его план должен был сработать на сто процентов. Главное, чтобы все ему следовали.

– Время. Пароль «время жить», – после минутной игры в гляделки уже не так бодро и весело произнёс мужчина. Лицо девушки было всё таким же эмоционально непробиваемым. Но, смотря на неё, он всё равно не мог до конца скрыть лёгкой улыбки, какая бывает при встрече с человеком, вызвавшим симпатию и интерес. В частности, с красивой женщиной, чьё внимание следовало ещё заслужить. И эта многовековая природная «игра» принималась всеми на подсознательном уровне.

– Не время умирать, – с облегчением выдохнув, что действительно не ошиблась, тихо назвала она отзыв.

Мужчина взял её сумку и сделал слегка наигранный жест-приглашение пройти к машине. И снова, не получив никакой эмоциональной реакции, чуть усмехнулся и проследовал за ней.

– А в живую вы выглядите намного лучше, чем на фото. А ещё намного моложе, – уже в машине простодушно продолжил разговор встречающий, периодически посматривая в зеркало на заднее сиденье, где устроилась девушка, отказавшись от места рядом с водителем.

– Сомнительный комплимент. Но могу сказать, Михаил Степанович, что вы тоже очень молоды для звания полковника, – быстро бросила ответ пассажирка.

– Эээ…я капитан. Михаил Степанович Каргин – мой отец. Он приболел и поручил мне встретить очень важного гостя. Я Павел Михайлович. Но лучше просто Паша. – На светофоре водитель обернулся, надеясь хоть сейчас поймать ответную приветливость.

– Это всё объясняет, – серьёзно и изучающе посмотрела она на него и снова отвернулась.

Получив ответ на некоторые беспокоящие её несостыковки в том, что мужчина ни по возрасту, ни по складу характера не подходил под статус близкого друга генерала Рартнера, она немного успокоилась. Хотя небольшое недовольство тем, что полковник отошёл от плана и встретил её не лично, тем самым раскрыв тайну её приезда ещё перед одним человеком, всё-таки присутствовало. С другой стороны, это был его сын, и он тоже состоял на службе. А значит, вполне мог быть доверенным лицом, несмотря на некоторую несерьёзность. Хотя эта несерьёзность легко объяснялась с точки зрения психологии, простой симпатией на уровне мужчина-женщина. И, скорее всего, в работе он был более собран, что больше соответствовало его внешнему виду.

Машина остановилась в историческом центре ещё спящего города. Между зданием, где находилось Генеральное консульство Королевства Испании и церковью Св. Анны. Водитель помог ей выйти и подал дорожную сумку.

– Благодарю, – тихо, но выразительно сказала пассажирка, ещё раз внимательно посмотрев на лицо мужчины для подтверждения своих заключений, его уже составленного психологического портрета.

– Может быть, в благодарность вы всё-таки скажете, как вас зовут? – слегка усмехнулся водитель. Девушка явно не хотела разговаривать, но и агрессии не проявляла. А попытать удачу и продолжить общение ему всё-таки хотелось.

– Павел Михайлович, смею предположить, что ваш отец рекомендовал вам не задавать лишних вопросов и вообще забыть об этом. – Голос её был гипнотически мягким, но слова чёткими и уверенными. Несмотря на дикую усталость, самоконтроль срабатывал автоматически. – Вам лучше к нему прислушаться. Отец плохого не посоветует. Всего доброго.

Алина сделала еле заметный кивок в знак признательности и прощания и поспешила скрыться в ближайшей арке, ведущей в кулуарные дворы-колодцы, готовые принять и спрятать там знающих нужные пароли людей.

Смотря ей вслед, Павел довольно и в то же время с сожалением вздохнул, обдумывая происходящее:

«Красивых и умных не забывают…Но отец, само собой, ничего не скажет, как даже имя не сказал, дал только мельком взглянуть на фотографию и назвал пароль для встречи»

***

Алина проснулась в небольшой квартире, ключи от которой были у неё в первом конверте. Ночью она не стала разбираться, что к чему и сразу рухнула на кровать. А сейчас, немного осмотревшись, она увидела, что это больше похоже на гостиничные апартаменты. Таблички на дверях и памятка постояльцам давали подсказки только на испанском. Поняв, что в этом Рартнеру помогал муж её дочери, она проанализировала вопрос именно такой необходимости и поняла, что это место может помочь ей и в будущем. Отследить этот адрес не так просто, а получить по нему информацию можно только через владельцев – испанское посольство. А это сложно выполнимая задача.

Очень хотелось ещё поспать, внутренний стресс и недосып от переездов всё ещё не давали ни капли расслабиться. Телу требовался тёплый душ. Но, во-первых, нельзя было оставлять лишних следов, а во-вторых, нужно было как можно быстрее добраться до окончательного места назначения. Вот там можно будет уже и отдохнуть. А главное, в той квартире она найдёт следующий конверт с инструкциями и с тёплыми, проникновенными и ободряющими словами от мужа, как и в первом письме.

Быстро перекусив сэндвичами и фруктами из мини-бара и сменив одежду, Алина поехала на железнодорожный вокзал, чтобы забрать свой чемодан. В конверте был номер ячейки и код-пароль к ней. Видимо, Рартнер в день её отъезда передал чемодан с кем-то на поезде. И этот кто-то положил его в нужную камеру. Сколько ещё конспирологических деталей её ожидает, Алина даже не представляла. Но по первым же инструкциям было понятно, что ей нужно быть не просто осторожной, не просто внимательной, ей нужно всегда быть на чеку и никогда не терять контроль. А сейчас ей оставалось сделать последний рывок и оказаться уже в стационарном положении на ближайшие…

Изображая на лице невозмутимость, уверенность и спокойствие, Алина поднималась на эскалаторе последней станции фиолетовой ветки питерского метрополитена. Чемодан был небольшой, поэтому она довольно легко с ним управлялась, маневрируя через несколько станций с пересадками на всякий случай. Далее на автобусе ей предстояло доехать почти до крайней части нового спального района. Адрес и ключи от её нового дома были в конверте в апартаментах.

Оценивая местность, Алина обратила внимание на то, что дом и дома вокруг были довольно новые, но микрорайон был полностью заселён и уже жил активной бытовой жизнью. Расположение её новостройки оказалось крайне удачным. С одной стороны, она была недалеко от транспортных развязок и остановок, с другой – выходила на парково-лесную зону, за которой протекала река и был виден Финский залив.

Несмотря на дневное время, в парадной и в лифте она оказалась одна. Что, несомненно, было только плюсом. Аккуратно закрыв за собой дверь, новоиспечённая хозяйка квартиры разулась и припарковала чемодан в удобном шкафу-нише небольшой прихожей. Постояв минуту в тишине и не двигаясь, обведя взглядом свои владения, она заглянула сначала в ванную, затем прошла в спальную комнату, потом на кухню и остановилась на балконе.

Примерно шестидесятиметровая квартира оказалась однокомнатной и располагалась на последнем, двадцать пятом этаже. Светлые стены и минимум мебели делали пространство ещё более широким, а присоединённый балкон с большим креслом и чайным столиком придавали этому аскетичному помещению уюта и теплоты. Дом стоял на пересечении двух, судя по всему, не сильно загруженных улиц. Центральная часть корпуса, где и находился балкон Алининой квартиры, выходила одной стороной на северо-запад города с виадуком, уносящим машины в курортные районы Репино и Комарово (это она успела изучить по карте, когда получила адрес). А по другую сторону был природный заказник. Между ними, на противоположном берегу реки, было какое-то необычное здание. Этот небоскреб имел форму то ли паруса, то ли конусовидной свечи, совсем не сочетавшейся с историко-культурным наследием города. Но, построенный на обособленно выделенной территории, вдали от центра, он вполне себе реализовывал символ будущего и символ современности жизни одновременно.

Кухня-гостиная в её квартире была оборудована всем необходимым. У стены располагался небольшой стол и два стула. Холодильник был пуст, как и её желудок сейчас. Но идти в магазин сил не было совсем, поэтому она решила принять душ и доесть захваченные из апартаментов сэндвичи. А потом, приведя себя в порядок уже по-настоящему, пройтись по району, чтобы осмотреться и найти кафе.

Резко проснувшись, почти подскочив на кровати от приснившегося кошмара, как следствие не переварившегося информационного кома последних дней и внутреннего перенапряжения, которое она всё это время успешно затрамбовывала в себя, Алина поняла, что просто уснула, едва коснувшись кровати. Неосознанно отключилась. Как была закутанная в полотенце, так и лежала в спальне. Восстанавливая дыхание, она не вставала ещё несколько минут, то открывая, то закрывая глаза. Кажется, на этом её запланированный отдых должен был и закончиться. Необходимо было собраться внешне и внутренне и действовать согласно намеченному плану, а также плану из нового конверта, о котором она на некоторое время забыла. С трудом, медленно поднявшись, придерживая полотенце, Алина подошла к окну, чтобы его зашторить. На улицу медленно спускались сумерки. Она проспала около трёх часов.

Важное для неё послание лежало в ящике прикроватной тумбочки, поэтому она его не увидела, когда обходила квартиру. Сглотнув внезапно образовавшийся ком в горле, Алина, наконец, открыла письмо. Кроме греющих сердце откровенностей её нежного генерала и плана дальнейших действий, касаемых новой временной работы, а также людей, к которым можно было при необходимости обратиться, там снова были прописаны инструкции по безопасности, варианты передвижений и напоминания о минимизации круга общения, а также чёткий контроль предоставляемой им информации о себе. Внимательно читая, будто заново осознавая происходящее, уже начиная более плотно включаться в эту странную «игру», Алина структурировала полученные данные и запоминала необходимые детали. Все письма полагалось уничтожить без какой-либо возможности восстановления.

В том же ящике в глубине находился телефон с симкартой на новое имя и новый паспорт. В телефоне не было фамилий, только четыре номера. Согласно письму, первый принадлежал полковнику Михаилу Степановичу Каргину. Второй – капитану Журбину Ивану Фёдоровичу, учителю Рартнера, который работает в районном управлении, где ей и обеспечили место под прикрытием. Третий – Георгию Дрожину, бывшему сослуживцу и владельцу фитнес-клуба, куда она могла по желанию ходить. А четвёртый она и сама прекрасно знала наизусть уже давно. Этот телефон принадлежал главврачу клиники, где она наблюдалась вот уже несколько лет и где ей проводили операции ЭКО.

Алина стойко переживала не только особенности выбранной специализации, странные, глубокие и запретные чувства к Юрию Латынину, но и свою несостоятельность как женщины. На сегодняшний день не прошло и двух недель с того момента, как они вернулись из питерской клиники Самуила Яковлевича Штоффа. Но шансы и сейчас всё так же были минимальны, и от разу к разу надежды почти не оставалось. Доктор не мог объяснить, с чем это связано. По всем показаниям оба они были вполне здоровы, соответственно, ничего не должно было им мешать. И Алина, стиснув зубы и подавляя все деструктивные, раскалывающие сознание доводы своей неполноценности и своей вины, вновь решалась на этот шаг. Таким образом, на данный момент всё складывалось так, что её временный переезд в Питер совпадал с подходившим временем приёма по результатам недавнего протокола ЭКО.

В том же пластиковом конверте она нашла брелок с ключами от машины и права. Как Рартнер сделал все эти документы, она и представить не могла. Но то, что они были настоящими, сомнений быть не могло. Его связи позволяли сделать и не такое. Но он никогда подобным не злоупотреблял. Это был самый крайний случай. Такой, как сейчас.

В глубине большого отделения прикроватной тумбы ещё находился ноутбук. Единственный адрес в почтовом сервере оповещал о новом сообщении. Муж спрашивал, как она добралась и хорошо ли она себя чувствует. Рартнер писал, что телефонной связью пользоваться небезопасно. И она должна это беспрекословно принять. Письма же шифруются и пересылаются через надёжного человека. Что касается работы, то после двухнедельного запланированного отпуска он оформит ей больничный ещё на две недели. А сразу после – командировку в Екатеринбург на тот же срок. Все дела и руководство отделом безвопросно принял на себя её заместитель Леонид Смолин. По ситуации в целом работа идёт, но новой информации пока нет.

Из этого послания Алина поняла, что примерное время их расставания должно уложиться в месяц. Так же оттуда следовало, что посвящать её в любые подробности происходящего он не собирается. Значит, всё намного серьёзнее, чем она предполагает. А ещё то, что свой план он разработал уже давно. И все его важные разговоры на тему её безопасности, а также лекции по слежке и конспирации всё это время были не на всякий случай и не для саморазвития. Он готовил её к чему-то подобному, возможно, и не подозревая, что оно произойдёт так скоро.

Написав краткий и ёмкий ответ, разбавив его небольшой иронией по успешному прохождению первого уровня квеста, Алина добавила ласковые любовные сожаления о разлуке, пожелание быть осторожным и беречь себя и просьбу писать чаще, как только он сможет себе позволить. А также попросила за неё не беспокоиться, потому что она будет делать всё чётко по его плану.

Отправив электронное послание, она ещё немного посидела в задумчивости. Будто снова давая себе небольшую передышку, прежде чем перевоплотиться в новую личность и на месяц заковать себя в строгие железные рамки правил и ограничений. В частности, психологических ограничений. Ошибок, а тем более срывов, допустить было нельзя.

***

Немного прогулявшись по вечернему кварталу, Алина оценила его потенциал. В ближайшей доступности здесь оказалось всё самое необходимое: магазины, аптеки, медклиники, променад вдоль реки, парк-заказник, а также оборудованные велодорожки и места парковки велосипедов. Необходимый продуктовый минимум, включая кофе, чай и сахар, был куплен в дальнем супермаркете. Ближайшим она решила временно не пользоваться, чтобы не примелькаться. Курьерская доставка на дом тоже исключалась. Для оплаты снимались наличные. А готовый ужин и завтрак она заказала с собой на вынос на обратной дороге в понравившемся кафетерии, чьи отзывы давали шанс на благополучный исход трапезы.

Вернувшись в свою маленькую «крепость», которая казалась ей очень надёжной и уютной, Алина расположилась на балконе с панорамными окнами. Если днём глазам приятней было смотреть чуть правее на открывающиеся просторы удивительным образом сохранившегося природного заказника и на реку, то сейчас взгляд приковывал и завораживал вид слева. Башня-свеча, возвышавшаяся на противоположной стороне, на фоне безоблачного сегодня, чистого тёмно-синего неба переливалась и сверкала мощной подсветкой так, что казалась то ли ракетой, взмывающей ввысь, то ли, наоборот, только что приземлившемся инопланетным кораблём.

Так, наслаждаясь внезапно удивительными картинами за окном, которые днём, в лёгкой облачной дымке города вечных ветров, сильно уступали натурально природному пейзажу, и не думая о будущем, а настраиваясь на ближайшее настоящее, Алина закончила с ужином и взяла ноутбук. В папке с её «новым я» были подробные личные данные: год и место рождения, школа, институт, данные родственников, друзей, даже история любовной линии. Имя складывалось из имени и отчества её любимого отца и девичьей фамилии её матери. Алина глубоко вздохнула и закрыла глаза. Воспоминания ударили в голову, потеснив сложности настоящего. Прокрутив в памяти родителей и подумав, что они и сейчас помогают ей, она, выравнивая дыхание, вернулась к прежней цели изучения личности под именем Александра Романовна Соболь.

В папке «работа» была детальная должностная инструкция. Ей предстояло вернуться в «гражданское» состояние на должность психолога служебной деятельности и заняться стандартной процедурой ежегодной психологической диагностики личного состава, а также тестированием и собеседованием кандидатов на службу.

***

Шестичасовой подъём, душ, завтрак и просмотр новостей был обычным для Алины ритуалом. Здесь же он был связан ещё и с тем, что путь до работы в центральную часть города оказался неблизким. В транспортной доступности от её дома находились три станции метро. И это оказалось, несомненно, очень удачным совпадением, так как пользоваться только одной веткой, а тем более добираться на машине или на такси, являлось небезопасным. Использовать их предполагалось в рандомном порядке. Машину планировалось оставлять на перехватывающих парковках в отдалении. И всё время менять место.

Алина поправила на себе строгий костюм, поняв, зачем муж настоял, чтобы она положила его в чемодан на отдых, ещё раз пригладила и без того гладко собранные волосы в строгом пучке на затылке, захлестнула и завязала летний плащ и вышла в межэтажный холл.

Подземный паркинг располагался прямо под корпусом, куда вёл первый из трёх лифтов. По левую руку от входа шла нумерация двухзначных чисел паркомест от тридцати, Алина пошла направо. Уже приближаясь к нужной цифре, она нажала на брелок. В ответ хозяйке раздался приветливый голос тёмно-синей ауди Q6. Алина слегка улыбнулась и порадовалась, что ей не придётся разбираться и привыкать к новой технике. Её аналогичная боевая подруга, только чёрного цвета, осталась дома в Москве.

ПЕРВАЯ НЕДЕЛЯ

Продефилировав с каменным видом через рядовых и сержантов, куривших у пазика и на входе, Алина уверенно вошла в здание РОВД. Приёмное помещение отделения было довольно просторным и уже кипело пересменкой и разбирательствами с буйными ночными или уже утренними нарушителями правопорядка, которых на время определяли в открытую камеру напротив дежурного. У окошка толпились и опера, и ранние потерпевшие с заявлениями. Уловив минутную паузу замешательства и тех, и других, она мгновенно склонилась к стеклу и, поздоровавшись, уточнила, как пройти в кабинет руководителя. А получив в ответ что-то среднее между хамством и отсылкой подождать своей очереди, чтобы не мешала работать, потому что дежурный уже вернулся к выяснению отношений с ранее прибывшими, иронично поблагодарила и отошла в сторону. Даже из такого ответа Алина смогла понять, что подполковника ещё нет на месте. Оставив новые попытки что-то уточнить, пока проблемы присутствующих не разрешаться, она расположилась на сиденьях напротив и сделала первые записи в блокнот.

Ничего удивительного для себя Алина не нашла, она прекрасно знала всю внутреннюю кухню отделений и психотипы сотрудников. Она, конечно, отвыкла от подобного простого обращения, круг её общения придерживался более строгих этических норм в разговорной речи, но вот их помыслы и методы действий зачастую были намного грязнее мыслей любого рядового.

Через десять минут в отдел зашёл невысокий седовласый мужчина в форме и с серым плащом, перевешанным через согнутую в локте руку. Оперативники вытянулись по струнке, а разгорячённый дежурный, растерявшись и замешкавшись, побежал за нужными ключами. Сомнений быть не могло. Этого человека и ждала Алина.

– Здравствуйте. Здравствуйте, – попеременно здоровался со всеми вошедший.

– Спасибо, Семён. Ко мне сегодня подойти должны, ты проводи… – принял он ключи, но не договорил, потому что дежурный Семён начал что-то мямлить и странно подмигивать.

Подполковник интуитивно понял, что тот ему пытается сказать, и обернулся. Девушка в деловом костюме, чем-то напоминающим форму, уже встала с места и терпеливо ждала, наблюдая за происходящими театральными сценами.

– Здравствуйте. Вы капитан Соболь? Александр, то есть Александра Соболь? – чуть запнувшись и немного смутившись, обратился к ней подполковник.

– Александра Романовна Соболь. Здравствуйте. – Алина подала руку для приветствия и, не улыбаясь, озвучила своё новое имя. Зная отношение к представителям этой профессии в данных кругах, давать слабину и показывать мягкость, начиная с самых мелких деталей, ни в коем случае нельзя было, поэтому маску серьёзности она закрепила ещё и лёгкой надменностью. Хотя про себя она, конечно, слегка усмехнулась, поняв, что под инициалами А.Р. Соболь здесь ожидали увидеть скорее мужчину, чем её.