скачать книгу бесплатно
–Хочешь сказать, он был не до конца честен со мной?
–С тобой – не знаю, я же не слышала ваших разговоров.
–Это были не разговоры, а, скорее, лекции. Он рассказал мне про свою теорию о сущности потока.
–Разве это было не познавательно? – улыбнулась Дебби, потушив сигарету. – Заглянешь к нам с Сёреном? Поговорим! Ты ведь всё время проводишь, занимаясь с Лунио. Тебе стоит расслабиться.
–Сёрен уже позвал меня.
–Ты успел позавтракать? Или принц поднял тебя засветло, не дав поесть? Мы можем что-нибудь заказать. Что ты любишь?
–Обычно я ем рыбу.
–Отлично, значит, будет рыбный суп, – Дебби распахнула двери купе, пуская беглеца внутрь.
Внутри оказалось очень просторно: кровать, письменный стол, книжный шкаф. Сёрен, с бокалом в руке, сидел в глубоком кресле, листая книгу. Увидев гостя, он приветливо улыбнулся.
–Я уже заждался, – сказал он.
–Сёрен крайне нетерпелив, – Дебби достала из бара ещё один бокал для Оахаке. – Что будешь пить, мастер?
–Водку, если можно. Охлаждённую, – Оахаке сел на диван, обитый зелёным бархатом, прямо у окна. Дебби плеснула прозрачной жидкости в высокий «олд фэшн» бокал, добавила лёд. Оахаке поблагодарил Дебби и взял стакан.
–Мы говорили о предстоящем приёме у Менандра, – размеренно начал Сёрен. – Я утверждал, что у него отсутствует эстетический вкус. Претендует на звание властителя могущественного конгломерата, собирает у себя учёных, художников, музыкантов, но под его влиянием они превращаются в настоящих монстров. Всё, к чему он прикасается, становится мамонтообразным, неуклюжим и нежизнеспособным.
–Менандр отнял у Сёрена любовницу, переманил к себе в Иннис милую художницу. Это был страшный удар, – пояснила Дебби.
–Ты собиралась сделать заказ, Дебора, – Сёрен отпил из бокала и продолжил. – Я очень рад возможности отомстить Менандру. Знаешь, я просто возликовал, когда узнал, что мы посетим его несчастный конгломерат. Ты уже приготовил костюм для приёма?
–Меня никто не приглашал. Лоций только дал мне взглянуть на эти станции с холма, сказав, что у Менандра есть нечто важное. Ни на какой приём он меня не звал, – ответил беглец.
–Не страшно. Если у тебя нет костюма, я дам тебе свой, у меня их много. И у нас тобой один размер, как я погляжу. Только готовься к отвратительной музыке и высокомерным недоумкам. Иннис – поганое место, – Сёрен подлил себе вина, глядя как Дебби разговаривает с Лунио через иформатонный визир. Диалог был посвящён тому, как лучше приготовить рыбу. Сам Лунио готовил редко. Он лишь отдавал приказы трём поварам, работавшим на принца.
–Принц рассказал о слепке сознания Архелии. Что он нам необходим.
–Мы выкрадем этот слепок. Точнее, выкраду именно я! – довольно произнёс Сёрен.
–Это и будет твоя месть?
–Не только. Перед этим у меня ещё будет возможность высказать всё, что я думаю о фресках и помпезных полотнах во всех его залах. Я уж как следует его приложу.
–Разве для царя это имеет хоть какое-то значение?
–Оахаке, ты полагаешь, что я настолько незначительная фигура, что какой-то замшелый царь какого-то убого конгломерата не станет ко мне прислушиваться?! Менандр желал меня заполучить, как и Альберту, мою подругу, художницу.
–Ты тоже художник?
–Нет, писатель. Менандр надеялся, что я напишу нечто значительное о его славных деяниях. Увековечу память о нём, умножу его славу в веках.
–Почему же твоя подруга приняла предложение, а ты – нет?
–Альберта оказалась жадной и недалёкой. Её заворожили показная мощь и величие Инниса, она уверовала в этот конгломерат. Сказала, что уходит творить новую историю. Глупенькая…
–Альберта разбила Сёрену сердце, – Дебби села рядом с Оахаке, по левую руку. – Обед скоро будет готов. Я сказала Лунио, что сегодня ты у нас, что ты взял небольшой отдых. Лунио согласился, что это верное решение. Он даже лично возьмется приготовить рыбный суп.
–А с чего ты взяла, что я хочу рыбный суп, – удивился Сёрен.
–Это заказ Оахаке. Если тебе, что-то нужно, свяжись с Лунио сам. Мы же будем есть рыбный суп. Верно, мастер? – Дебби взяла стакан, который беглец успел осушить, чтобы снова его наполнить.
–Вообще, я готов есть что угодно. Здесь любое блюдо выходит отлично, – сказал Оахаке, принимая стакан обратно.
–Так куда и зачем вы сегодня ходили с Лоцием? – спросила Дебби.
–Я думал, принц делится с вами своими планами.
–Если тебе показалось, что мы у Лоция на каком-то особом положении, то ты слегка ошибся. Он всех ценит и всем доверяет, но никому не отдаёт предпочтение. Каждый знает столько, сколько нужно, по мнению принца.
–Может, тогда лучше и не говорить вам, что случилось утром в той пещере?
–Пещере? А что-то случилось в какой-то пещере?
–Я совершал обряд, – медленно протянул Оахаке, отпивая ледяной водки.
–Интригующе, – Дебби понизила тон, заговорив чуть тише. – И что за обряд?
–Я убил голубя. Принц сказал, это должно принести удачу.
–Просто убил голубя? – нахмурился Сёрен.
–Расскажи подробнее. Что ты чувствовал? – Дебора сосредоточенно смотрела на Оахаке. – Все, кто был до тебя, оказывались каким-то психами. Принц избавлялся от них, а нам так и не удавалось ничего понять.
–А кто был до меня? – спросил Оахаке.
–Другие наёмные мастера жертвоприношения. К твоей чести могу сказать, что ты единственный из них напоминаешь приличного человека, – в голосе Серёна звучал лёгкий, тактичный смех. – Ты первый, кто согласился с нами выпить. Остальные были очень уж нелюдимыми. Где только Лоций их находил?
–Он всех искал для помощи в спасении Архелии? – спросил Оахаке.
–Нет, эта цель перед нами возникла совсем неожиданно и не так давно. Так что я понятия не имею, зачем до этого принц нанимал разных шаманов и жрецов.
–И что всё это значит?
–Мы сами хотели бы знать. Потому и расспрашиваем. Каким было твоё первое задание? Принц ведь не запретил тебе говорить об этом? – спросила Дебби.
–Нет, не запретил.
Оахаке нерешительно, сбивчиво поведал о том, что произошло в пещере.
–Я хочу, по совету принца, настойчивей задавать вопросы Лунио и понять, чем же я, всё-таки, занимался, убив эту несчастную птицу, – к моменту, когда беглец закончил свой рассказ, в стакане сиротливо лежали лишь несколько кусочков льда.
Сёрен и Дебби не выразили особенного удивления, хотя слушали очень внимательно. Казалось, что они уже знали, что должны услышать. Точно своими словами Оахаке, как полевой исследователь, подтверждал теорию кабинетных учёных.
–Значит, ты слышал какие-то фразы, видел разрозненные образы? Но не знаешь, что это за люди и места? – задумчиво произнёс Сёрен.
–Вы думаете, я видел будущее или прошлое?
–Или настоящее, – добавила Дебби. – Но в любом случае, я надеюсь, теперь удача на нашей стороне.
В дверь вежливо постучали, вошёл Лунио, за ним помощник-повар, который вкатил тележку с обедом. Дебора попыталась уговорить Лунио отобедать с ними, но тот отказался, лишь попросив Оахаке не перебрать с выпивкой.
Разговоры продолжились за едой и после. Сёрен пустился в рассказы о своих предпочтениях в искусстве, говорил долго и увлечённо. Потом они ещё несколько раз возвращались к теме жертвоприношения, пытались понять, что может замышлять Лоций. К вечеру Оахаке почувствовал, что сознание его уже изрядно заволокло алкоголем и, выразив искреннюю благодарность за прекрасно проведённые часы, удалился в своё купе, чтобы уснуть, а затем проснуться с очень тяжёлой головой. Но не от выпитого.
Ночью, в мороке сна, он неведомым образом вновь окунулся в раскалённые полотна химерической ткани. Ткань, сегодня утром принявшая беглеца к себе, принявшая новое существо в свой мир, ночью явилась сказать, что отныне она всегда будет рядом. Следить и согревать Оахаке, заботиться о нём и ждать, пока его земное существование прекратится, чтобы после вобрать его тело и сознание, его кожу, все его ткани и нити. От этого чувства неизбежной гибели и растворения в потустороннем, Оахаке охватила густая тревога и сильная, истязающая боль в голове.
***
Беглец удивляется вещам, что хранятся в его памяти. Порою, опуская ладони в прохладную воду, он слышит гул реки, вдоль которой кочевало его племя. Или видит кусок засохшего хлеба (другого почти никогда не водилось в племени). Этот хлеб вдруг пробудит ком воспоминаний о запахах, наполнявших детство, о тканях, что носила его мать, о сухих ступнях, которыми он шагал по земле.
Один человек, знатный френолог по имени Кирнан, учил Оахаке избавляться от этого. От ненужных воспоминаний. Однажды он ощупал череп беглеца и указал, где живёт вся «скорбная мемория его души». Учёный предложил с помощью хитроумного механизма высосать её, чтобы она более не причиняла тягостных дум, чтобы яд этот не мучил разум Оахаке. Но Оахаке отказался – его устрашил метод Кирнана, по словам которого требовалось всего лишь вставить небольшую серебряную трубку в голову, погрузить её на два-три сантиметра вглубь мозгового вещества, в то самое болезненное место, и вытянуть воспоминания. Опыт этот не удалось совершить. Френолог, конечно, был разочарован неверием беглеца относительно силы научной мысли. Но всё же учёный согласился помочь и обучил Оахаке одной мануальной технике работы с черепом. Необходимо было с силой надавливать на тот участок головы, где скрывались воспоминания, втирая особую мазь. Затем, когда принималось жечь (это означало, что лекарство достигло мозга), надо было постукивать некоторое время, чтобы мазь как следует рассосалась. Не то чтобы Оахаке принял всё это всерьёз, скорее, даже наоборот. Но он иногда совершал эту процедуру, ведь, как выяснилось, мазь отлично избавляла от головной боли. А именно она и преследовала Оахаке утром.
Он проснулся рано, до восхода, почти ночью. Стараясь никого не разбудить, осторожно добрался до уборной, где, умывшись, принялся втирать лечебную мазь в виски и лобную часть. Возвратившись в своё купе, он позавтракал залежавшимися фруктами – они остались от какого-то ужина или обеда. Глядя в окно на долину, погружённую в предрассветные сумерки, Оахаке вспоминал горизонт, который ему приходилось видеть каждое утро, когда он жил в племени.
В те дни, только пробудившись, он выпрыгивал из повозки и смотрел на север или на юг – туда, куда они никогда не двигались: путь всегда лежал с востока на запад или с запада на восток, вдоль реки. Горизонты, к которым никогда не отправлялся народ Оахаке, не могли не оставить след в памяти ребёнка.
Потому порой, когда он уже бросил племя и повзрослел, при взгляде на линию сопряжения земли и небес Оахаке овладевало желание резко изменить направление пути, как он того страстно хотел в детстве. В такие моменты подбиралось старое чувство обиды, ведь если идти всё время вдоль одной реки, по одному замученному пути, то уж наверняка пропустишь всё в жизни, мир проживёт всё без тебя. Каждый день идти в разные стороны – вот о чём Оахаке мечтал в детстве. Это казалось идеальной свободой. Ходить куда хочешь. Каждый день – иная дорога.
***
После завтрака беглецу показалось, что в купе душно. Он попытался открыть окно, но ничего не вышло. Тогда он решил пойти на открытую платформу, где часто проходили занятия с Лунио. От обычного вагона она отличалась отсутствием крыши и большим количеством света и воздуха. От ветра защищали панорманые окна в рост человека: по сути, они и являлись боковыми стенами вагона. Стёкла помещались в тонкие блестящие рамы, без верхней перекладины. Изящные арки соединяли левую и правую стороны стеклянных стен. На платформе было свободно: несколько столиков, диваны и декоративная растительность.
Поездной состав включал локомотив и шесть вагонов. Первый занимал принц, во втором разместились Сёрен, Дебора и Оахаке, затем шла платформа для отдыха на свежем воздухе, остальные два вагона находились во владении Лунио с его кухней, а также складом для припасов и оружия. Ещё один вагон являлся так называемой «камерой консервации». Туда Скальни поместил тело Джозефа. Беглец был в этом вагоне только один раз, когда Лунио нужно было помочь принести ящики с энергокапсулами. Стерильные белые стены камеры консервации, лишённой окон, холод, информатоны и массивная серая ванная, словно из гранита, в которой лежало тело полиморфота – всё это вызывало тревогу.
–Время принесёт тебе понимание, – только и сказал Лунио. – Поставь ящик сюда.
Затем бородач открыл этот громоздкий синий ящик, который беглец с трудом дотащил до места и взял оттуда одну из небольших бронозовых энергокапсул, около десяти сантиметров длинной. Подошёл к серой ванной, на которой как оказалось есть небольшая приборная панель. Пробежал пальцами по клавишам, что-то зашипело внизу. Лунио присел, чтобы извлечь отработанную капсулу и заменить её свежей, наполненной энергей апейрона. Больше они в этот вагон не заходили…
…Когда после завтрака Оахаке отправился на открытую платформу, уже начинало светать. Опасаясь ледяного воздуха, он накинул тёплую куртку. Такой воздух всегда бывает осенним утром, несмотря на то, каким приятным после этого может оказаться день. Выйдя на платформу, сразу же захотелось вернуться назад, но кое-что заставило задержаться. За одним из столиков Оахаке увидел завтракающего Лунио. Оахаке знал, что его наставник поднимается рано, но ни разу ещё не удавалось застать его за утренним приёмом пищи.
–Приятный сюрприз, мастер. – Лунио как всегда был в добродушно-вежливом настроении. Оахаке сел рядом, с удивлением оглядывая большое количество блюд на столе. – Не ожидал, что ты поднимешься сегодня раньше обеда. Я думал, вы вчера хорошо провели время.
–Возможно, мне стоит поспать ещё. Чувствую себя отвратительно.
–Вот, этот чай приведёт тебя в чувство. Ты ещё такой не пробовал. Вчера, пока мы стояли на зарядной станции, я прогулялся по лесу, собрал кое-какие травы. Попробуй, это то, что нужно.
–А ты завтракаешь здесь в одиночку?
–Да. У меня всегда богатый завтрак. Давно привык к этому. Потом целый день на ногах, некогда есть, заправляюсь полностью с утра. Но раз уж ты сегодня тут, то прошу, не стесняйся.
–Да, я голоден.
–Тогда нам нужен ещё один прибор, я сейчас принесу.
Треска с фасолью пахла аппетитно. Когда Лунио возвратился, беглец, лишившийся терпения, моментально приступил к рыбе.
–Мне хотелось с тобой поговорить. Ты знаешь, что я вчера сделал для Лоция? – заговорил, немного насытившись, Оахаке.
–Да, он мне рассказал, что ты неплохо справился.
–Почему ты меня не предупредил? Я растерялся, и, кажется, разочаровал принца. Не знаю, что он тебе сказал, но я видел выражение его лица и отстраненность. Он ждал большего.
–В этом натура Лоция. Он всегда ждёт превосходной степени от всех и всего на свете. Ты справился, ведь ты до сих пор с нами.
–Я даже не понял, что произошло. Почему ты не сказал заранее о всех побочных эффектах? – Оахаке повертел в руках вилку.
–Я не знал, что Лоций задумал этот первый твой ритуал. Я узнал уже после. Вчера утром я искал тебя, когда ты не явился для занятий. Сёрен видел, что вы ушли, но куда, не известно. Только по возвращении я смог переговорить с Лоцием. Тогда он мне всё и объяснил.
–А мне что-либо объяснять он отказался, – Оахаке нервно забросил ещё одну рыбу к себе на тарелку. – Вообще, я получил от него совет расспрашивать тебя получше. Так что расскажи мне, в чём же дело.
–Мастер, если ты думаешь, что мы хотим что-то утаить от тебя, то это не так. Или ты мог подумать, что мы не доверяем тебе? Отчасти это верно, но не обижайся, ведь мы знакомы ещё совсем мало. Полагаю, что и ты пока не проникся к нам беззаветным доверием. – Лунио говорил размеренно и твёрдо, с наслаждением поглощая завтрак.
–Вы не приняли меня за своего, но раз ты говоришь, будто утаивать что-либо в ваши планы не входит, то я хочу прояснить интересующие меня вещи. Я задам прямые вопросы. Ты можешь ответить на парочку? – треска с фасолью и чай Лунио, кажется, успокаивали Оахаке. Вкусная, горячая и здоровая пища помогла справиться с болью и туманом в голове.
–Конечно, мастер. Только не спрашивай меня об Архелии или планах Лоция – об этом я знаю не больше твоего. Собственно, всё, что он сказал нам в том театре, и есть исчерпывающая информация о миссии.
–По словам Сёрена и Дебби выходит то же самое, только если вы все тут не сговорились, – улыбнулся Оахаке. Аромат травяного чая проникал в раздражённые участки разума и излечивал их.
–Так что тебя тогда интересует? – Лунио отложил вилку, прекратил есть, отхлебнул чай и внимательно посмотрел на беглеца.
–Я провалился в химерическую ткань… Вернее, она окутала меня, или нет… Она словно заполнила меня, как нечто пустое,
–Это испугало тебя, мастер?
–Скорее, да… или, по крайней мере, сильно встревожило…
–Ты теперь по-настоящему чувствуешь, что не один.
–Да, эта раскалённая сила… Я думал, что извне прикасался к её… телу, веществу… Но, кажется, она повсюду. Извне до неё просто невозможно дотронуться, ибо ты у неё внутри, как в брюхе. Мы все у неё в брюхе. И эти образы, которые я видел, Лунио, что они значат?
–Что видел ты, я не берусь предполагать. Это очень… непредсказуемо. Принц просил не углубляться, обучить тебя как можно быстрее, ты знаешь ведь… Я не всё успеваю объяснить, как должно. Но кое-что тебе, судя по всему, стоит знать.
Оахаке кивнул. Чай не просто расслабил и избавил от боли, он настроил беглеца на мистический лад. Мир загудел. Неосязаемое стало чувствоваться. Горячий газ ткани вновь поплыл по телу. Но не так агрессивно, как в пещере, а лишь слегка.
–Я расскажу тебе, кто ты и что ты значишь для нас, – произнёс Лунио. Он поднялся со стула и подошёл к стеклу. Поезд плыл по бескрайней долине: виднелись сельскохозяйственные дроны, обрабатывающие землю, станции зарядки, автономные стационарные пункты по обработке зерна, поблескивавшие солнечными батареями. Солнце успело взойти стремительно и заполнить мир скудным осенним теплом.
–Ты родился в племени субеев, блуждающих вдоль реки. Хранящих множество тайн. Но ты слишком рано покинул племя. Ты многого не знаешь, – вздохнул Лунио. В горле Оахаке застыл комок, воспоминания о племени будили в нём чувства, от которых хотелось отстраниться. Сожаление, тоска, ностальгия.
–Тебе необходимо кое-что вспомнить о сути твоих верований… – начал он, но беглец остановил его.
–Я не принадлежу более к своему народу, не связывай меня с ними.
