Несносные дочери леди Элизабет 2

– Звучит угрожающе, – заметила Лорен, намазывая масло на тост. – Но отказаться было бы невежливо, не так ли?

– И стратегически неверно, – кивнул Хэмонд. – Отказ будет воспринят как признак слабости или страха.

– Значит, мы примем приглашение, – решила я. – Но будем начеку.

– Всегда, – с лёгкой улыбкой ответила Амели…

Дом лейны Корины, расположенный в самом сердце квартала Лунного Камня, впечатлял своей архитектурой. Фасад из светло-серого камня, украшенный резными колоннами и барельефами, говорил о многовековой истории семьи. Широкая мраморная лестница вела к массивным дубовым дверям, перед которыми стояли ливрейные слуги, готовые встречать гостей.

Едва наша карета остановилась у подножия лестницы, я почувствовала непонятное беспокойство. Что-то в этом величественном доме вызывало смутную тревогу, словно за его элегантным фасадом скрывалась неясная угроза.

– Всё в порядке? – тихо спросил Хэмонд, заметив моё выражение лица.

– Да, просто… странное предчувствие, – ответила я, принимая его руку и выходя из кареты.

Нас встретил дворецкий, чьё лицо хранило выражение безмятежного спокойствия, которое могло появиться только после десятилетий безупречной службы.

– Лейр и лейна Вайлиш, лейны Лорен и Амели, – объявил он, когда мы вошли в просторный холл с мраморными колоннами и потолком, расписанным сценами из древних легенд.

Лейна Корина встретила нас у входа в гостиную. Несмотря на преклонный возраст, она держалась с царственной прямотой. Её серебристые волосы были уложены в сложную причёску, украшенную жемчугом, а тёмно-синее платье с высоким кружевным воротником подчёркивало аристократическую бледность её кожи.

– Лейна Элизабет, какая радость, что вы смогли принять моё приглашение, – произнесла она, протягивая руку для приветствия. – Столица уже несколько дней только и говорит о новой семье лейра Вайлиша.

– Надеюсь, говорит хорошее, – с лёгкой улыбкой ответила я, пожимая её холодную, сухую руку.

– О, всякое, – с обезоруживающей прямотой ответила лейна Корина. – Но это и есть признак того, что вы произвели впечатление. В нашем обществе лучше вызывать разговоры, чем быть забытой.

Она повернулась к моим дочерям, окидывая их оценивающим взглядом:

– А вот и знаменитые лейны Лорен и Амели. После приёма у герцогини Мейрин о вас ходят самые… колоритные истории.

– Мы польщены вниманием, – спокойно ответила Лорен, выдерживая её пристальный взгляд.

– И не смущены им? Говорят, одна из вас ответила на пролитое вино столь же «случайным» соусом, – в глазах лейны Корины появился странный блеск.

– Столица полна странных совпадений, – невинно заметила Амели. – Особенно в дни праздников.

Лейна Корина рассмеялась – неожиданно искренним, звонким смехом, который, казалось, сбросил с неё несколько десятилетий:

– Прекрасно! Просто прекрасно. Идёмте, гости уже собрались в Голубой гостиной.

Она провела нас через анфиладу комнат, каждая из которых была обставлена с безупречным вкусом и украшена произведениями искусства, достойными королевского дворца. В Голубой гостиной – просторном зале с высокими арочными окнами и стенами, обтянутыми шёлком небесного цвета, – собралось около двух десятков гостей. Я узнала нескольких из них по приёму у герцогини Мейрин, но большинство видела впервые.

– Позвольте представить вам мою племянницу, лейну Ровену, – сказала лейна Корина, подзывая жестом молодую женщину, которая беседовала с группой гостей у камина.

Лейна Ровена подошла к нам с грациозной улыбкой. В отличие от многих столичных дам, она была одета довольно просто – в платье цвета слоновой кости с минимумом украшений, но её природная красота не нуждалась в дополнительных аксессуарах.

– Рада познакомиться, – искренне сказала она, обращаясь ко мне и моим дочерям. – Надеюсь, столица показалась вам гостеприимной?

– По большей части, – дипломатично ответила я.

– С переменным успехом, – одновременно со мной произнесла Лорен, и Ровена рассмеялась.

– Я так и думала, – кивнула она. – Местное общество может быть… трудным для новичков. Но вы, кажется, справляетесь прекрасно.

– Даже слишком прекрасно, – заметила лейна Корина, и в её голосе прозвучала странная нотка, которую я не смогла распознать. – Некоторые считают, что для провинциалок вы проявляете излишнюю… дерзость.

– Тётя! – тихо воскликнула Ровена, явно смущённая её прямотой.

– Что? – невинно переспросила лейна Корина. – Я всего лишь передаю мнение, которое слышала. Я сама восхищаюсь такой смелостью. В мои времена молодые лейны были гораздо более… покорными.

Я почувствовала, как напряглась Лорен рядом со мной. Слово «провинциалки» было произнесено с особой интонацией, и я поняла, что лейна Корина, несмотря на видимую доброжелательность, проверяет нас, испытывает нашу реакцию.

– Благодарим за комплимент, лейна Корина, – спокойно ответила я. – Хотя я предпочитаю называть это не дерзостью, а достоинством. В Лавении нас учат не поддаваться первым трудностям и защищать свою честь.

– Как и в родовом поместье моей бабушки, баронессы Марши, – добавила я, заметив, как глаза лейны Корины на мгновение расширились. – Полагаю, наши корни в Сольтерре не менее глубоки, чем у многих столичных семей.

– Баронесса Марша, – протянула лейна Корина. – Какое интересное родство. Знаете, я была знакома с ней в молодости. Удивительная женщина… с удивительной историей.

– И множеством тайн, – добавила я, внимательно наблюдая за её реакцией.

– О да, тайны, – кивнула лейна Корина. – Они были её… специальностью. Как и умение находить информацию, которую другие хотели бы скрыть.

В её словах явно таился какой-то намёк, но прежде чем я успела что-то ответить, к нам присоединилась группа гостей, и разговор неизбежно стал более общим.

Следующий час прошёл в светской беседе, во время которой я заметила, как внимательно лейна Корина наблюдает за моими дочерьми, словно изучая каждое их слово, каждый жест. Особенно её, казалось, заинтересовала Амели, которая вела оживлённую беседу с лейной Ровеной и ещё несколькими молодыми гостями о целебных свойствах редких растений.

В какой-то момент меня отвлёк подошедший Хэмонд, который всё это время беседовал с мужчинами о политических и торговых новостях.

– Ты выглядишь напряжённой, – тихо заметил он.

– Здесь что-то не так, – так же тихо ответила я. – Лейна Корина слишком много знает о нас и о моей бабушке. И она явно что-то скрывает.

– Она знает всё и обо всех, – пожал плечами Хэмонд. – Такова её репутация. Но, насколько мне известно, она редко использует свои знания для причинения вреда… напрямую.

– «Напрямую» звучит не очень обнадёживающе, – заметила я.

В этот момент я заметила, как лейна Корина подошла к небольшой группе дам, среди которых выделялась высокая женщина с острыми чертами лица и рыжими волосами, уложенными в замысловатую причёску. Что-то в её поведении и в том, как другие дамы внимательно слушали каждое её слово, выдавало в ней признанную сплетницу высшего общества.

– Кто та рыжеволосая дама? – спросила я у Хэмонда.

– Лейна Джулия, – ответил он, слегка поморщившись. – Известная своим язвительным языком и умением превращать самый безобидный слух в скандальную историю. Её боятся даже те, кто называет её своей подругой.

Я заметила, как Амели, незаметно покинув группу молодёжи, прошла мимо лейны Джулии, якобы направляясь к столу с напитками. Что-то в её походке, слишком целеустремлённой для обычной прогулки по залу, заставило меня насторожиться.

– Что затевает твоя дочь? – тихо спросил Хэмонд, видимо, заметивший то же, что и я.

– Не уверена, что хочу знать, – честно ответила я.

Но вот Амели остановилась у стола с напитками, делая вид, что изучает ассортимент вин и соков. Именно в этот момент слуга проходил мимо нее с подносом, на котором стояли наполненные бокалы. Движение Амели было почти незаметным – она словно просто отступила в сторону, пропуская слугу, но её рука на мгновение оказалась над подносом.

– О нет, – прошептала я, наблюдая, как слуга остановился возле группы дам, предлагая им освежить бокалы.

Лейна Джулия взяла один из бокалов – тот самый, над которым на мгновение зависла рука Амели. Я хотела было броситься вперёд, но Хэмонд удержал меня, крепко сжав мою руку.

– Не привлекай внимания, – прошептал он. – Что бы ни задумала Амели, вмешательство только усугубит ситуацию.

Я с тревогой наблюдала, как лейна Джулия сделала глоток из своего бокала, продолжая разговор с лейной Кориной и другими дамами. Сначала ничего не происходило, и я начала надеяться, что тревога была напрасной. Но примерно через пять минут лицо лейны Джулии странно изменилось – её глаза стали шире, а выражение лица из самоуверенного превратилось в слегка растерянное.

– А знаете, – вдруг отчётливо произнесла она, прерывая кого-то из собеседниц, – я всегда считала, что платье лейны Софии напоминает шторы из борделя. Глядя на эти рюши, я так и представляю, как она сдёргивает их по первому требованию посетителя!

В гостиной повисла мёртвая тишина. Лейна София, миловидная брюнетка в платье с обилием рюшей и оборок, побледнела, а затем стремительно покраснела.

– Джулия! – воскликнула она. – Что за ужасные вещи ты говоришь?!

Лейна Джулия казалась не менее потрясённой своими словами. Она прижала руку ко рту, но, словно против собственной воли, продолжила:

– Прости, дорогая, но это чистая правда. Я всегда считала твой вкус в одежде вульгарным, хотя в лицо всегда восхищалась твоими нарядами. Впрочем, не только твоими, – она повернулась к другой даме, – платье лейны Селесты выглядит так, будто его шили для женщины вдвое моложе и втрое стройнее. Эти рукава-фонарики только подчёркивают, насколько обвисли её руки!

Гостиная наполнилась возмущёнными возгласами. Лейна Джулия, казалось, пыталась остановиться, но слова продолжали литься из неё, как вода из сломанного крана.

– А лейр Кассий, – она указала на пожилого мужчину, застывшего с бокалом у губ, – уже три года не платит карточные долги! Он просто меняет кредиторов, занимая у одних, чтобы отдать другим! А его сын тайно встречается с женой графа Терно, и они собираются сбежать после празднования Равноденствия!

– Джулия! – голос лейны Корины прорезал хаос, воцарившийся в гостиной. – Ты пьяна? Или лишилась рассудка?!

– Я не понимаю, что происходит, – растерянно ответила лейна Джулия, схватившись за голову. – Я не хочу этого говорить, но не могу остановиться! Я… я…

Она повернулась к лейне Корине, и её глаза расширились от ужаса, словно она поняла, что вот-вот скажет что-то непоправимое.

– Нет… нет… только не это, – пробормотала она, зажимая себе рот рукой.

Но было поздно.

– А вы, лейна Корина, – звонко произнесла она, глядя прямо на хозяйку дома, – вы на самом деле презираете всех, кто не родился в столице! Вы называете их «грязью провинций» и «деревенщиной», хотя в лицо улыбаетесь и приглашаете в свой дом! И вы устроили этот приём только для того, чтобы выведать больше информации о семье Вайлиш, потому что вас бесит, что они так быстро вошли в высшее общество и не поддались вашим коварным расспросам!

Лейна Корина застыла, её лицо стало белее мрамора. На мгновение в гостиной воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как за окном щебечут птицы.

– Полагаю, лейне Джулии нездоровится, – наконец произнесла лейна Корина ледяным тоном. – Эрик, – обратилась она к дворецкому, – проводите лейну Джулию в Голубую комнату, чтобы она могла отдохнуть.

– Не нужно, – выкрикнула лейна Джулия, её лицо исказилось от смятения и стыда. – Я… я лучше пойду домой. Прошу прощения за… за всё.

Она поспешила к выходу, едва не опрокинув столик с напитками. В гостиной вновь воцарился гул голосов, теперь ещё более возбуждённых.

Лейна Корина обвела взглядом комнату и, поймав мой взгляд, на мгновение замерла. В её глазах читалось что-то… не просто гнев или смущение, а какое-то странное понимание.

– Друзья мои, – громко произнесла она, обращаясь ко всем гостям, – боюсь, я должна просить вас о понимании. Лейна Джулия, очевидно, нездорова, и этот инцидент несколько… расстроил наш вечер. Возможно, нам стоит перенести наше собрание на другой день?

Когда мы уже собирались уходить, лейна Корина внезапно оказалась рядом со мной.

– Какие интересные у вас дочери, лейна Элизабет, – произнесла она тихим голосом. – Надеюсь увидеть вас на королевском балу. После сегодняшнего вечера мне кажется, он будет ещё более… увлекательным, чем я предполагала.

Глава 14

Когда мы покидали дом лейны Корины, я заметила, как Лорен и Амели обмениваются довольными взглядами. Только оказавшись в карете и убедившись, что окна закрыты, а возница не может нас слышать, я обратилась к младшей дочери:

– «Настойка правды», Амели? – тихо спросила я. – Серьёзно?

– Это совершенно безопасное зелье, мама, – невинно ответила Амели. – Просто заставляет человека говорить то, что он действительно думает, но обычно сдерживает. Эффект проходит через пару часов без всяких последствий.

– Но зачем? – спросил Хэмонд, в его голосе смешались изумление и невольное восхищение. – Риск был огромен. Если бы кто-то заметил…

– Но никто не заметил, – заметила Лорен. – И теперь у всего высшего общества на языке то, что раньше было лишь в их мыслях. Включая истинное отношение лейны Корины к «провинциалам».

– Я слышала их разговор с лейной Джулией, – добавила Амели. – Они обсуждали, как бы половчее выведать «тайны нового семейства Вайлиш» и добавить их в свою «коллекцию компромата». Лейна Джулия даже предлагала подкупить кого-то из ваших слуг, Хэмонд.

– И ты решила, что лучшая защита – нападение? – со вздохом спросила я.

– Просто небольшой урок, – пожала плечами Амели. – Теперь они дважды подумают, прежде чем пытаться вытянуть из нас секреты.

– Это было… – Хэмонд покачал головой, но в его глазах плясали искорки веселья, – невероятно рискованно и необычайно эффективно. Весь столичный свет теперь будет гадать, что произошло с лейной Джулией.

– Надеюсь, подобные инциденты больше не повторятся, – твёрдо сказала я, глядя на своих дочерей. – По крайней мере, без предварительного обсуждения.

– Конечно, мама, – серьёзно кивнула Амели. – В следующий раз я буду более осмотрительна.

– К тому же, – добавила Лорен с лёгкой улыбкой, – этот вечер и так превзошёл все наши ожидания.

Хэмонд рассмеялся, откинувшись на спинку сиденья.

– Я должен признать, что давно не видел ничего подобного. Лейна Джулия – гроза всего столичного общества, известная своим ядовитым языком, – внезапно выдаёт все тайны, которые годами собирала. Это… впечатляет.

– Но также и опасно, – добавила я. – Лейна Корина не из тех, кто легко прощает такие вещи. Я видела её взгляд. Она подозревает что-то.

– Но не может ничего доказать, – уверенно произнесла Амели. – Никто не видел, как я добавила капли в бокал. И основной удар пришёлся на лейну Джулию. Все будут обсуждать её выходку, а не искать причину.

– Я надеюсь на это, – вздохнула я. – Но в любом случае, мы должны быть готовы к последствиям. Столичное общество не прощает тех, кто нарушает его неписаные правила.

– Правила созданы, чтобы их нарушать, – беззаботно отмахнулась Лорен. – По крайней мере, те, которые несправедливы.

– В этом я с тобой согласен, – неожиданно серьёзно сказал Хэмонд. – Иногда необходимо напомнить обществу, что его правила не высечены в камне. Особенно когда они используются только для поддержания статуса тех, кто уже наверху.

Я взглянула на него с удивлением. В его словах звучало что-то непривычное – некий вызов устоявшемуся порядку, который я не ожидала услышать от человека его положения.

– Тебя не беспокоит, что наши… выходки могут повредить твоей репутации? – осторожно спросила я.

– Знаешь, когда-то давно это волновало бы меня. Но годы, проведённые в торговых сделках с людьми разных сословий и разных стран, научили меня ценить другое – искренность, смелость, верность своим принципам. Именно эти качества я вижу в тебе и твоих дочерях, – он тепло улыбнулся. – И это стоит любых возможных неудобств со стороны светского общества.

Эти слова тронули меня глубже, чем я могла ожидать. Впервые с момента нашего брака я почувствовала настоящую близость с этим человеком – не просто договорённость о взаимной выгоде, а нечто более глубокое, основанное на понимании и уважении…

Карета, наконец, остановилась у нашего особняка. И едва мы вошли в просторный холл дома, мы увидели Роберта, который расхаживал взад-вперёд по мраморному полу, словно в ожидании важных новостей. Его обычно безукоризненный камзол был расстёгнут, а волосы слегка растрёпаны, выдавая нетерпение и беспокойство.

– Наконец-то! – воскликнул он, и в его голосе звучало странное возбуждение, совсем не характерное для его обычной сдержанности. – Я уже больше часа жду вашего возвращения! Как прошёл вечер у лейны Корины? Говорят, её салон – настоящая змеиная яма даже для опытных придворных.

Я заметила, как Гастон, стоявший у лестницы, удивлённо поднял бровь при виде такого необычного поведения своего молодого господина. Несомненно, это было не то поведение, которое было привычно для дома Вайлишей.

Лорен, которая, казалось, была в особенно приподнятом настроении после нашего триумфального бегства из дома лейны Корины, шагнула вперёд, и в её глазах заплясали озорные искорки.

– О, это был вечер, который столица не скоро забудет, – начала она с едва сдерживаемым восторгом. – Представь себе, лейна Джулия вдруг начала говорить такое, что…

Я бросила на неё строгий предупреждающий взгляд, и Лорен умолкла на полуслове. Затем, к моему изумлению, она вдруг подошла к Роберту вплотную и, с заговорщической улыбкой, непринуждённо взяла его под руку. Я никогда раньше не видела, чтобы моя обычно сдержанная в проявлении чувств дочь так свободно касалась кого-то, кроме членов нашей семьи.

– Такое лучше обсуждать не здесь, – сказала она, понизив голос до конспиративного шёпота. – Пойдём в малую гостиную, и я расскажу тебе такое, что ты не поверишь своим ушам.

Роберт на мгновение замер от неожиданности, когда её рука коснулась его предплечья. Его щёки слегка покраснели, и он неловко посмотрел на свою руку, словно не зная, как реагировать на такую внезапную фамильярность.

– Я тоже хочу услышать твою версию событий, сестра, – с тихим смешком добавила Амели, подходя к ним и подхватив Роберта под другую руку.

Роберт, который всё ещё выглядел слегка ошеломлённым от такого внимания со стороны моей старшей дочери, вдруг улыбнулся – открыто и искренне, без привычной сдержанности и настороженности. Его плечи расслабились, а поза стала более непринуждённой.

– Что ж, я готов услышать все подробности, – сказал он, и в его голосе появились нотки, которых я раньше не слышала – тёплые, почти весёлые.

И вскоре они направились к малой гостиной, а до нас донесся приглушённый голос Лорен: «Всё началось с того, что лейна Джулия приняла бокал вина от слуги…», а затем дверь закрылась за ними.

– Ты видела? – тихо спросил Хэмонд, на его лице застыло выражение глубокого удивления и радости. – Мой сын… Я не видел, чтобы он так улыбался с тех пор, как…

Он не закончил фразу, но я поняла, что он имеет в виду. С тех пор, как потерял мать. С тех пор, как его отец начал проводить больше времени в торговых поездках, чем дома.

– Они нашли общий язык, – ответила я с лёгкой улыбкой. – Лорен не так легко идёт на контакт с людьми, но когда решает, что кто-то достоин её доверия…

– Ты и твои дочери, – произнёс Хэмонд, глядя мне в глаза с необычайной нежностью, – вы сделали счастливым не только меня, но и моего сына. Я и не надеялся, что он снова станет таким… живым.

Его слова тронули что-то глубоко внутри меня. Внезапно я осознала, как близко он стоит, и какое тепло исходит от его тела в прохладном воздухе холла. Его глаза, обычно сдержанные и внимательные, сейчас сияли от эмоций, которые я прежде не замечала – или, возможно, не хотела замечать.

Медленно, давая мне возможность отступить, если бы я того пожелала, Хэмонд наклонился ко мне. Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее, а дыхание прервалось на мгновение. И вместо того чтобы отстраниться, я подалась ему навстречу.

Его губы коснулись моих – нежно, осторожно, словно ожидая отказа. Это был наш первый настоящий поцелуй. Не тот формальный, сдержанный, которым мы обменялись во время нашей скромной свадебной церемонии в Солхейвене, а настоящий, наполненный чувством.

Я закрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом моменте. Его рука бережно коснулась моей щеки, а другая легла на талию, притягивая ближе. Я ощутила запах сандала от его одежды, смешанный с лёгким ароматом кожи и чего-то свежего, напоминающего горные травы.

Когда мы, наконец, отстранились друг от друга, я заметила, что моя рука каким-то образом оказалась на его груди, прямо над сердцем, которое билось так же учащённо, как и моё собственное. Мы смотрели друг на друга, и я видела в его глазах отражение моего собственного удивления и… да, счастья.

– Я… – начала я, но слова почему-то не шли на ум.

– Я давно хотел это сделать, – мягко произнёс он. – Но боялся спугнуть тебя.

Я сейчас же почувствовала, как моё лицо заливается румянцем, словно я была не взрослой женщиной, матерью двух взрослых дочерей, а юной девушкой, получившей свой первый поцелуй. Это было странное, забытое чувство – волнение, смешанное с радостью и лёгким смущением.

В этот момент из малой гостиной донёсся взрыв смеха.

– Кажется, там веселье в разгаре, – заметила я, всё ещё не до конца придя в себя после поцелуя.

– Мы могли бы присоединиться к ним, – предложил Хэмонд, хотя его взгляд говорил, что ему хотелось бы остаться наедине со мной. – Или, может быть, ты предпочла бы выпить чая в зимнем саду? Там очень красиво при лунном свете.

Я колебалась, чувствуя странное волнение. Часть меня хотела укрыться в своей комнате, чтобы осмыслить всё, что произошло за этот долгий день, и особенно эти последние минуты. Но другая часть… другая часть не хотела отпускать это новое, хрупкое чувство близости с человеком, который стал моим мужем по стечению обстоятельств, но теперь превращался в кого-то гораздо более важного.

Ответить я не успела, двери малой гостиной распахнулись, и оттуда вышли наши дети, всё ещё смеясь. Роберт выглядел так, словно был одновременно шокирован и восхищён услышанным.

– Это невероятно! – воскликнул он, обращаясь к отцу. – Амели… она просто…

– Гений, – подсказала Лорен с гордостью. – Никто даже не заподозрил!

– И Лорен тоже! – добавил Роберт, его глаза сияли от возбуждения. – Та история с соусом… Я бы многое отдал, чтобы увидеть лицо лейны Виктории!

Видя их вместе, смеющихся и оживлённо обсуждающих события, я поняла, что за эти дни произошло нечто важное – мы действительно становились семьёй. Не просто союзом по договорённости, не просто группой людей, вынужденных жить под одной крышей, а настоящей семьёй, с общими секретами, шутками и, что важнее всего, с заботой друг о друге. Хэмонд, словно прочитав мои мысли, тихо сказал:

– Мы должны быть благодарны судьбе, что она свела нас вместе, как бы странно это ни произошло.

Я кивнула, глядя на наших детей. Да, нас свела судьба, и возможно, это было лучшее, что могло произойти с каждым из нас.

Вскоре Гастон принёс серебряный поднос с конвертом из тонкой голубой бумаги, запечатанным серебряной печатью с изображением розы. Внутри оказалась небольшая карточка, на которой изящным почерком было написано: «Интересная встреча, лейна Элизабет. Вы напомнили мне о моей юности, когда мир казался полем для смелых экспериментов. Возможно, мы найдём общий язык лучше, чем кажется. К.».

– От кого это? – поинтересовался Хэмонд, заметив моё удивление.

– От лейны Корины, – ответила я, показывая ему карточку. – Похоже, сегодняшний вечер произвёл на неё определённое впечатление.

– Хм, – задумчиво произнёс Хэмонд. – Лейна Корина не из тех, кто легко выражает одобрение. Если она отправила тебе записку, это может означать, что она действительно увидела в вас нечто такое, что её заинтересовало.

– Или она просто пытается усыпить нашу бдительность, – заметила Лорен, читая записку через моё плечо.

– В любом случае, – сказала я, аккуратно убирая карточку обратно в конверт, – нам стоит быть внимательными. Столичное общество полно скрытых течений и подводных камней. И нам ещё предстоит научиться в нём ориентироваться.

– Пока мы прекрасно справляемся, – подмигнула Амели. – Уже два приёма, и каждый запомнится всем присутствующим надолго.

– И это только начало, – добавила Лорен, направляясь к лестнице. – Впереди ещё королевский бал.

Я вздохнула, глядя им вслед. Мои дочери, кажется, были полны решимости перевернуть столичное общество с ног на голову. И, признаться, часть меня испытывала тревогу, но другая часть… другая часть не могла не восхищаться их смелостью и решимостью.