Арто

Я:Часа через два. В холодильнике есть суп.

Даня:Уже нет.

Отлично, мальчики опустошили холодильник. Это значит, что вечер я вновь проведу у плиты, но предварительно голову сломаю, чем накормить брата и его друга.

***

– Доброе утро, – приветствую Таню, которая сегодня работает со мной в паре. – Как отдохнула?

– Великолепно! – Вдыхает поглубже, приступая к рассказу, как её мужчина развлекал свою спутницу вдалеке от города неделю. – В общем, мне всё понравилось. Решили, что поедем туда ещё раз.

– Рада за тебя, – выдавливаю улыбку, мысленно умоляя господа, чтобы он послал мне человека, который вот также вывезет меня куда-нибудь, исполняя все прихоти.

– Алька уехала?

– Да, вчера. И пока не писала. – Я просила её скинуть геолокацию на всякий случай, но пока данных не поступало. Даже набрала её пару раз, но абонент вне зоны действия сети. – Надеюсь, её отдых тоже окажется великолепным.

– Хоть бы, – произносит полушёпотом Таня.

– Что ты имеешь в виду?

– Слишком мало она знает этого Пашу. Я бы не рискнула поехать.

– Серьёзно? – повышаю голос, что заставляет Таню сжаться. – Напомнить тебе, боязливая моя, как вы с Соней полгода назад свалили из клуба с тремя мужиками? И кстати, даже имена их не помнили на следующий день. И где были тоже.

– Признаю, это было легкомысленно, – прикладывает ладонь к груди, подтверждая странность момента. – Нужно было остаться с тобой, потанцевать ещё час и поехать домой. Ты в отличие о нас, поступила грамотно.

Максимально грамотно… Если не считать горячего мужчины и такого же секса в номере отеля. Утром, анализируя свои действия, пришла к выводу, что всё могло закончиться плачевно, а учитывая пистолет… Радовалась, как ребёнок, что всё обошлось, но ещё месяц опасалась, что он заявится ко мне с претензиями или же с желанием наказать за увиденное. Но ничего не случилось, и в какой-то момент меня настигло разочарование. Я бы не отказалась увидеть его ещё раз: на несколько минут, лишь со стороны, не ввязываясь в общение. Хотя такому мужчине, уверена, неинтересна та, что после пары фраз запрыгнула в машину, а после стонала как оголодавшая от нахлынувшего оргазма. Просто секс. Просто случайность. Просто Светлячок, оказавшийся на его пути.

– Потому что хотела закончить тот вечер без проблем.

– Но всё же обошлось.

– Не считая того, что один из троицы три месяца преследовал Соню.

– Издержки знакомства в ночном клубе, – пожимает плечами, желая, видимо, соскочить с темы.

– Хороши издержки. А то, что она два месяца из дома выходить боялась, тебя не смущает?

– Но всё же закончилось? Она написала заявление, и ему объяснили, что нехорошо ночевать под окнами девушки и следовать за ней по пятам.

– Хорошо, что он оказался из спокойных и ничем плохим это не закончилось. Видела множество историй, когда сталкер переходит от слов к делу.

– Было и было, – бурчит Таня, удаляясь в подсобку и оставляя меня одну в зале.

– Да, было и было…

И сейчас я думаю не о Соне и парне, решившем во что бы то ни стало завоевать девушку, а о себе. О той ночи. О странном незнакомце. О новых для меня ощущениях. Удивительно, но он вызывал восхищение вперемешку со страхом. Казалось, я физически чувствовала грань: скажи он ещё слово, окинь меня двусмысленным взглядом, и я погрязну в адском страхе. Но он понял и останавливался ровно в тот момент, когда я сама была у черты, готовая бежать от него и дорого отеля. Либо я ему действительно понравилась, либо… Я приняла для себя, что мужчина просто хотел секса. Здесь и сейчас. И если не я, то кто-то другой. Всё просто.

– Не надо усложнять, Лиза… – напоминаю себе, что анализирование поведения мужчин ничем хорошим для меня никогда не заканчивались.

– Что усложнять? – Таня оказывается рядом неожиданно, напугав меня.

– Всё, Тань. Не нужно додумывать и создавать образ, который не является действительным.

– Вот и я говорю, что Паша этот не так прост.

– Какой Паша? – Не сразу понимаю, что она говорит о поклоннике Али, мыслями всё ещё находясь в полумраке номера отеля.

– Тот, что сейчас развлекает Аллу. Ты дозвонилась ей?

– Пока нет.

Демонстративно беру в руки телефон и набираю напарницу, получив знакомый ответ «абонент находится вне зоны действия сети». Внутри неприятно грызёт тревога ещё и потому, что именно я активно подталкивала Аллу к поездке, утверждая – Паша тот самый и лучше ей не найти.

Отработав смену, спешу домой, но предварительно забегаю в магазин, чтобы купить продукты и приготовить ужин подросткам. Шагаю к своему подъезду, уже решив, что как только окажусь в квартире, сразу расспрошу Женю, почему, имея семью и дом, он фактически живёт у нас.

– Здравствуйте, Лиза. Я помогу.

Женя встречает меня на пороге, отобрав пакеты и переместив на кухню. Всегда внимательный и учтивый, не позволяющий в общении лишнего. Я даже пару раз слышала, как он одёргивал Даню, откровенно переходящего на грубость в отношении меня.

Следую за ним, радуясь, что на кухне мы оказались вдвоём, и я могу задать интересующие меня вопросы.

– Лиза, это вам. – Подросток протягивает мне свёрток.

Расправив, обнаруживаю пятитысячные купюры. Пересчитываю – триста тысяч. Удивлённо смотрю на Женю, который смущён не меньше, чем я.

– Что это?

– Это папа вам передал.

– Папа? Насколько я поняла, ты живёшь с мамой.

– Они разведены, но с папой я общаюсь. Я рассказал ему, что много времени провожу у вас, а точнее, всё время, поэтому он передал вам деньги на еду и вообще…

– Лучше отдай маме. – Протягиваю Жене. Меня одолевает стыд, хотя ещё пятнадцать минут назад я была готова указать ему на дверь. – Ей нужнее.

– У неё и так много, – подросток поджимает губы и отводит взгляд, а затем всё же решается посмотреть на меня.

У него привлекательная внешность. Если мой брат походит на гадкого утёнка: сутулый, угловатый, с угревой сыпью на лице, то Женя выглядит иначе. Высокий, с идеальной осанкой и такой же кожей, спокойный, собранный, с умным, проницательным взглядом… Впервые отмечаю, что у него светло-зелёные глаза, которые мне напоминают… Нет, Лиза, это полный бред. Мой знакомый – незнакомый не уникален.

– Объясни.

– Папа переводит ей большие суммы. Я могу попросить всё, что хочу. Ограничений нет. Могу у него попросить, он тоже не откажет. Так что это только для вас, – указывает на свёрток, – считайте это благодарностью, что вы тратите на меня своё время и терпите моё присутствие.

– Жень, я хочу спросить… – мнусь, пытаясь сформулировать вопрос так, чтобы его не обидеть. – Почему ты всё время у нас? Нет, я тебя не выгоняю и мне нравится, что ты положительно влияешь на Даню, который, слава богу, не пропускает уроки, но у тебя есть дом и мама.

– Ей всё равно, где я. У неё новый муж. – Произнося последнюю фразу, он демонстративно ухмыляется, тем самым давая понять отношение к тому самому «новому мужу».

– Он тебе не нравится?

– Он злой и неприятный.

– Он обижает маму?

– Её нет.

И это значит, что злость нового мужа он испытал на себе.

– Он тебя обижал? Физически, – спрашиваю осторожно, не надеясь на откровенность.

– Нет. Но я его раздражаю. Точнее, моё присутствие. Поэтому всех устраивает, что домой я прихожу только ночевать.

– Папе говорил?

– Он его убьёт, – произносит серьёзно и добавляет: – Реально убьёт. Физически.

Сглатываю, потому как интонация, с которой Женя это произнёс, заставляет верить.

– А кем работает твой папа?

– Он бывший военный. Сейчас работает в частной организации. Поэтому такая сумма, – кивком показывает на стол, где лежат деньги, – для него мелочь.

Интересно, что это за работа, если триста тысяч считается незначительной? Уже открываю рот, чтобы утонить, но закрываю – а я хочу знать?

– Передай папе от меня благодарность.

Собираю купюры и убираю в сумку. Да, мне неудобно, что шестнадцатилетний подросток вручил мне деньги, но ситуация не оставляет другого выхода. Мальчиков нужно кормить, а рассчитывать свою зарплату на троих всё сложнее. К тому же от папы Жени не убудет, если он может себе позволить разбрасываться такими суммами. Удивительно, но мысли, что подросток добыл эти деньги нечестным путём, у меня нет, потому что одноклассник брата, зарекомендовал себя как человек прямой и честный.

Спустя час приглашаю подростков на кухню, чтобы накормить ужином, а после Женя на такси уезжает домой. Завтра после школы он вновь окажется у нас, а вечером отправится к маме. И так каждый день. Уже полгода. Если так пойдёт, то он переедет к нам насовсем. Мне неясны мотивы мамы, которая забила на своего ребёнка, поставив на первое место мужчину, но и позиция папы тоже вызывает вопросы. Если он обеспечен, почему сын не проживает с ним? Или у него новая семья, в которой нет места ребёнку от первого брака? И у матери новые отношения. Чем-то она напоминает нашу с Данькой, забывшую о детях и укатившую в неизвестном направлении с новой «любовью всей её жизни».

Мне двадцать шесть, я в состоянии работать и прокормить себя, но брат… Он скучает. И злится. Очень злится на ту, кто не выходит на связь и не интересуется им. Пройдёт время, и он примет её отсутствие, но сейчас виноватой он считает меня, вымещая злость, негодование и непонимание. Наверное, Женя появился вовремя, немного сгладив напряжение между нами и сделав Даню чуть мягче. Даже звонки из школы прекратились, успеваемость немного улучшилась, а всё время он проводит дома в компании нового друга. Так что, спасибо Жене. Достаю деньги, вновь пересчитываю, прикидывая, насколько их хватит, и мысленно шлю благодарность отцу подростка.

Глава 2

Выхожу из метро и направляюсь в сторону кофейни. Вечером вновь набирала Аллу, но безрезультатно. Надеюсь, она настолько хорошо проводит время с Пашей, что забыла о нашей договорённости. Роюсь в поисках ключей в сумке…

– Кондратьева Елизавета Антоновна?

Поднимаю голову и застываю на месте. Передо мной мужчина: под шестьдесят, белоснежные волосы, такого же цвета густая борода и тёмно-серый взгляд. За ним пристроились шесть крупных парней, как мне кажется, одинаковых и пугающих.

– Да, – из меня вылетает писк, свидетельствующий об испытываемом страхе.

Почему-то сразу вспоминается мой знакомый – незнакомый и пистолет, который я увидела в его сумке. Неужели, меня всё же накажут за то, что я видела?

– Открывайте. – Отходит в сторону, указывая на дверь в кофейню.

Достаю ключи и трясущимися руками пытаюсь попасть в замок роллета. Мне на помощь приходит один из мужчин, с лёгкостью подняв её и позволив войти внутрь.

– Присядем? – Мужчина, по всему понятно, главный в этой компании, предлагает занять места за столиком. Послушно опускаюсь, сцепив руки в замок и пытаясь унять дрожь. – Где Алла?

– Алла… – вопрос оказывается неожиданным. – Вы…

– Меня зову Дашкевич Аскольд Веранович. Я отец Аллы.

– Отец? Но вы же умерли… – на последнем слове перехожу на шёпот, пока не понимая, как умерший человек может внезапно воскреснуть, да ещё и оказаться передо мной.

– Умер, – со свистом выдыхает. – Но не до конца. У нас сложные отношения, а точнее, последние два года мы не контактировали. Но сейчас не об этом. Лиза, где Алла?

– Она уехала отдыхать с Пашей… – мямлю, чем, как мне кажется, раздражаю собеседника.

– Поподробнее, – он скользит по небольшому, круглому столику, оказавшись в нескольких сантиметрах от моего лица и поймав в капкан пронзительным взглядом.

– Пару недель назад он стал оказывать ей знаки внимания: дарил цветы, приглашал на свидания, проводил время. А потом пригласил провести выходные на какой-то базе отдыха за городом. Они уехали позавчера.

– Она звонила тебе?

– Нет. Мы договорились, что она скинет геолокацию, как окажется на месте, но сообщений не было. Я звонила сама, но телефон недоступен.

– Опиши Пашу.

– Высокий брюнет, симпатичный, в очках… – в этот момент понимаю, что не могу вспомнить какие-то особые приметы мужчины. – Он работает в бизнес-центре, – машу рукой в направлении здания, но по-прежнему смотрю на отца Аллы, – компания «Джойпринт».

Мужчина щёлкает пальцами, и один из охранников спешит к выходу.

– Дальше.

– А дальше… всё… Он показывал ей паспорт, но я не знаю фамилию или иных данных. Ваша дочь особо не распространяется о личном. А вы точно её отец?

Он достаёт телефон и поворачивает экран ко мне, позволяя рассмотреть фото, на котором запечатлены четыре человека: Алла, мужчина, который сидит передо мной, женщина его возраста и девушка. Видимо, это мама и сестра Али. И пока слишком долго рассматриваю фото, один из мужчин возвращается.

– В этой компании нет ни одного сотрудника с именем Павел, – вернувшийся охранник отчитывается перед отцом Аллы.

– Как нет? – Ошарашенно перевожу взгляд с одного мужчины на другого. – Он там работает. Точно. Он каждое утро входил в это здание, а вечером заходил за Аллой. Я сама видела, как он здоровался с охранником. Может, там что-то напутали?

Передо мной появляется ноутбук, мужчина вставляет провод от внешнего жёсткого диска и открывает видео.

– Смотри на людей, которые заходят, – переключаю внимание на экран. – Это позавчера утром. Взял запись у охраны.

Несколько минут внимательно осматриваю посетителей бизнес-центра, а затем замечаю знакомое лицо.

– Вот он, – стучу пальцем по экрану.

Запись ставят на паузу, и отец Аллы разворачивает ноутбук, чтобы «познакомиться» с тем, кто увёз его дочь.

– Уверена?

– Да. Он две недели приходил сюда каждый день.

– Каждый? Вы разве не по сменам работаете?

– По сменам. Но Алла отрабатывала за Таню, чтобы после Нового года отлучаться на занятия в институт.

– Да, институт… – потирает переносицу, словно недоволен самим фактом обучения дочери. – Нам пора. – Поднимается, и я совершаю аналогичное действие. – Всего доброго, Лиза.

Мужчины направляются к двери, а я хочу понимать, что с Аллой всё в порядке.

– Скажите, с ней всё хорошо?

– Надеюсь, да, – бросает через плечо и оказывается на улице.

Ощущение вины усиливается до максимального уровня. Ещё долго стою, уставившись на дверь и не понимая, что делать. Отмираю спустя время и набираю номер Аллы, получая в ответ: «набранного вами номера не существует». Это как? Странно.

Прихожу в себя лишь в тот момент, когда в сторону кофейни направляется несколько человек. Скидываю вещи в подсобку, обслуживаю клиентов и жду Веронику, с которой сегодня работаю. Делиться тем, что произошло час назад, не планирую, по какой-то причине чувствуя, что приход отца Аллы должна сохранить втайне.

На моё счастье, напарница молчит, исполняя свои обязанности и косо на меня поглядывая. Девушка со странностями и ограниченным интеллектом, но именно сейчас вспоминаю предостережение, высказанное Алле Вероникой. Неужели она оказалась права?

Проваливаюсь в мысли, не замечая, как напарница удалилась на улицу покурить, и не сразу слышу вибрацию телефона. На экране неизвестный номер, поэтому сомневаюсь, стоит ли принять звонок. Всё же смахиваю зелёный значок, чтобы услышать неожиданное.

– Лиза, это Алла. Послушай меня…

– Аля, ты где? Сегодня приходили какие-то люди. Один из мужчин сказал, что он твой отец. Но ты говорила, что твой папа умер. Спрашивал о тебе. Я сказала, что ты в отпуске, и уехала отдыхать с Пашей. А ещё…

– Лиза, послушай меня внимательно. – Аля нервничает, повышая голос и заставляя меня слушать. – Я не знаю, где именно нахожусь. Да и это не имеет значения, потому что скоро меня увезут. К тебе действительно приходил мой отец. Он жив. Почему я солгала, объясню потом. Главное, если он придёт, дай ему этот номер. Он высветился?

– Да.

– Пусть отследит его местоположение. Не звонит, а отследит, поняла?

– Да.

– Как только звонок завершится, не перезванивай и не пиши на него. Ни в коем случае, поняла?

– Да. Аля, я…

– Мне пора. Сделай, как я прошу.

Меньше минуты, а я не могу поверить, что действительно говорила с Алей. Открыв рот, гипнотизирую телефон, а потом понимаю: я не знаю, как связаться с её отцом. Он не оставил контактов и не сказал, зайдёт ли снова. Как оповестить, что дочь в опасности? Мысли сбиваются в стаю, не позволяя действовать рационально, а спустя несколько минут, когда Вероника возвращается, громко выругавшись по причине вечного недовольства этим миром, убираю телефон и делаю вид, что ничего не произошло. С ней делиться сомнениями не планирую, но продолжаю обдумывать варианты, как связаться с Аскольдом Верановичем.

Даже просматриваю соцсети в поисках его данных, но, как и предполагала, такой мужчина вряд ли активно ведёт страничку и выкладывает фото. Даже у Аллы нет аккаунтов в сети, что сейчас более чем понятно: её папа не похож на бизнесмена, скорее, на человека, который занимается чем-то серьёзным и, предполагаю, не совсем законным. И значительная охрана соответствующего вида является этому доказательством. Оказывается, я ничего не знала о человеке, с которым проработала год бок о бок, делясь важными моментами. Только Алле я рассказала о ночи в отеле и мужчине, от которого бежала. И сейчас, вспоминая её реакцию, понимаю – она никак не отреагировала на информацию о пистолете. Никаких эмоций. Или для неё это является нормой?

С трудом дорабатываю смену, отпустив Веронику на час раньше исключительно для того, чтобы погрузиться в мыслительный процесс и ещё раз обдумать варианты оповещения отца Аллы. Не одной идеи, как и возможности с ним связаться.

Закрываю роллет и спешу к станции метро, но, преодолев проходную, практически сталкиваюсь с одним из охранников Аскольда Верановича.

– Господи, как хорошо, что вы приехали, – мужчина не успевает открыть рот, как я накидываюсь на него. – Мне Алла звонила. Сказала, чтобы вы номер отследили.

– Номер? – Из машины появляется второй, сосредоточив внимание на мне.

– Да-да, – достаю телефон, чтобы открыть список вызовов и показать им. – Этот номер. Она сказала не перезванивать и не писать на него, только отследить геолокацию. У неё было мало времени, буквально минута.

И пока выдаю информацию, один из охранников уже кому-то звонит и диктует цифры номера телефона, дополняя, что его необходимо отследить немедленно.

– Спасибо, – скупая благодарность, а уже через мгновение машина со свистом срывается с места, оставив меня в замешательстве.

И всё? А чего я, собственно, ждала? Главное, чтобы Алле успели помочь, и неважно, каким способом. Окутавшее облегчение позволяет выдохнуть и надеяться, что уже скоро я могу с ней поговорить и расспросить о случившемся. Или не смогу, потому что вряд ли её отец позволит вернуться дочери в кофейню. В средствах он не ограничен, да и мать Али тоже, что наводит меня на вопрос: почему она оказалась моей напарницей?

***

– Алла не объявлялась? – Таня спрашивает каждый день и каждый день получает отрицательный ответ. – Могла бы оповестить, что увольняется. Крупин спустил на меня всех собак, словно это я владею сетью кофеин и обязана следить за персоналом.

– Нет. Не объявлялась.

С момента её звонка прошло две недели, а в эфире тишина. Неведение, от которого тошно. Помогла ли предоставленная мной информация? Что с Алей? В конце концов, жива ли она… О плохом думать не хочется, но тот факт, что она не связалась с кем-то из нас, наводит на паршивые выводы.

– И замены нет. Работаем втроём. Если честно, я устала.

– Она тебе смены отработала, – напоминаю Тане, что Аля трудилась без выходных.

– Да, но эти дни она должна была взять после Нового года. Я не рассчитывала свалиться замертво перед праздниками.

– Тань, хватит, – одёргиваю напарницу. – Ты ведь не знаешь, что случилось. Может, она заболела, попала в сложную ситуацию или вообще парализована и не может двигаться.

– Ой, не придумывай. Ты сейчас точно об Але говоришь? О человеке, жизнь которого скучнее, чем все наши вместе взятые?

Моя самая скучная – едва сдерживаюсь, чтобы не высказаться.

– Говори что хочешь. Но я считаю, что у неё случилось нечто серьёзное. А Крупин пусть не жалуется, потому что расчёт за декабрь теперь не придётся отдавать.

Ругнувшись, направляюсь в подсобку, чтобы позволить себе провести несколько минут в одиночестве. Ни с Таней, ни с Вероникой, ни тем более с Крупиным я не делилась тем, что произошло две недели назад. Об отце Аллы и звонке не обмолвилась. Да, никто не запрещал мне рассказать об этом, но по какой-то причине я ощутила внутренним чутьём, что распространяться не стоит.

– Когда уже этот чёртов день закончится, и мы уйдём на новогодние праздники? – Таня ноет, подгоняя время и желая покинуть кофейню на время праздников.

– Можешь идти, я доработаю и сама закрою.

– Серьёзно?

– Абсолютно.

И это не жест доброй воли, просто меня достали причитания напарницы.

– Тогда я побежала?

– Да, иди. С наступающим, – добавляю на автомате, потому как эта фраза звучит сегодня от каждого посетителя.

– И тебя, – Танька чмокает меня в щёку. – Счастливого Нового года.

Провожаю взглядом девушку, которая спешит к проходной, и выдыхаю.

Действительно, чёртов день. Да и год не очень. Таня со своим парнем уедет на праздник из города, Сонька к двоюродной сестре, а я встречу Новый год в одиночестве. Даже Даня принял приглашение друга и проведёт неделю в компании за городом. Сомневалась, стоит ли отпускать брата в незнакомое место, но Женя убедил меня, что они будут под присмотром его мамы и двух тёток, которые приедут на праздники. Компанию им составят два подростка, а жить они будут в свободной половине дома с отдельным входом. Просторная территория, взрослые рядом и закрытый посёлок с охраной на въезде меня убедили. Да и вряд ли я смогла бы удержать брата, который впервые с момента пропажи мамы, пожелал провести время в компании. Пусть хотя бы его Новый год пройдёт весело.

Мой же ограничится искусственной ёлкой, салатом и одиночеством. Неприятное чувство опустошения и жалости к себе заполняет меня всё больше с приближением Нового года. Уже завтра цифры на календаре сменятся, а моя жизнь останется такой же однообразной и тоскливой. Ощущение, будто я бегу в колесе и возможности выскочить из него нет, да и способов пока тоже. Пока брату не исполнится восемнадцать, я приколочена к нему и несу ответственность, которой не желала. Именно по этой причине моя личная жизнь не складывается, а я могу довольствоваться только редкими свиданиями без продолжения.

Заметила, что после знакомого – незнакомого неосознанно сравниваю всех мужчин с ним, быстро теряя интерес и принимая тот факт, что почти все значительно проигрывают. Или именно невозможность узнать его, делает образ идеальным? Уверена, проведи я с ним время, иллюзия исключительности рассыпалась бы, явив человека со множеством минусов. Но пока я ищу кого-то, хоть отдалённо напоминающего его. Найду ли?

– Ты даже компанию найти на праздник не можешь… – комментирую вслух собственные мысли.

Закрываю кофейню, мысленно благодаря Крупина за сокращённый рабочий день, и ползу в направлении станции метро. Неспешно бреду по улице, отмечая множество людей, спешащих по своим делам и обсуждающих предстоящий праздник. Отчасти завидую, что им есть куда идти и кого поздравлять.

Останавливаюсь, чтобы умилиться падающим крупным хлопьям снега, медленно накрывающим город белым покрывалом. Волшебство заключается именно в таких моментах, поэтому прикрываю глаза и загадываю желание: пусть в моей жизни случится что-то яркое, запоминающееся и совершенно неожиданное.

И как только мысленно проговариваю последнее слово, улыбнувшись самой себе, за спиной раздаётся:

– Привет, Светлячок.

Глава 3

Арто

Встреча с Совой назначена на двенадцать дня на парковке его дома. Хороший район, пост охраны на въезде и посещение по пропускам. Люди Генерала отскочили ещё вчера, видимо, не найдя в моей персоне ничего интересного: либо пришли к выводу о моей недееспособности по причине отсутствия Фелера, либо Ендоницкий уверен, что получит желаемое при любых раскладах. Мерханов зациклен на мне, но своих псов за мной не прикрепил, значит, опасается потерять людей, или же ребятки сядут мне на хвост позже. Ожидаю уже час, понимая, что помощник главы задерживается. Если наш план не выгорит, мы потеряем всё. Точнее, потеряет Фелер, а мы посыпемся следом.

Работу найти несложно, но есть моменты, которые гасит босс, прикрывая мою спину и аннулируя тем самым прошлые деяния. Охотник, желающий вытащить свою задницу, сделал всё, чтобы попасть в охраняемую клинику и перекинуться парой слов с Фелером. Теперь наш ход, и для выполнения задуманного я подсуетился ещё вчера.

Посетил торговый центр и нашёл подходящий магазин. Мимо него Алла Дашкевич точно не пройдёт, а девчонка, которой пообещали кучу бабла и процент от купленных шмоток, истекала слюной на моих глазах, предвкушая бонус к празднику. Администратор, задрот в костюме, получив значительный свёрток купюр, быстро заткнулся и был готов предоставить в аренду весь магазин. Нам нужно лишь помещение для персонала и забитый под завязку магазин для оправдания странной примерочной. И судя по количеству посетителей вчера, сегодня условия будут выполнены.