Потерянная летопись

– Быстрее! – прошептала она, почти задыхаясь от бега, бросая взгляд на Каила, чье лицо было напряжено и покрыто потом. – Они близко!

Каил лишь крепче сжал ее руку, подталкивая вперед. Его взгляд, полный решимости, говорил больше любых слов.

Фолиант в руках Арины начал сильно вибрировать, словно живое существо, ощущающее нависшую опасность. Его пульсирующий свет становился ярче, указывая путь вглубь храма, в сторону, куда они еще не заглядывали. Это было интуитивное, почти магическое направление, которое она уже научилась безоговорочно принимать.

Они свернули в заросшую секцию храма. Здесь повсюду был густой, цепкий плющ, обвивающий колонны и древние изваяния, превращая проходы в зеленые тоннели. Воздух стал влажным и тяжелым, пахнущим сыростью, землей и давно забытыми тайнами, словно само время здесь остановилось, уступая место первозданной природе.

– Куда он нас ведет? – спросил Каил, его голос был глухим от тяжелого дыхания, когда он пробирался сквозь завесы плюща, расчищая им путь. – Здесь будто никто не бывал целую вечность.

– Туда, где прячется правда, – ответила Арина, ее голос звучал твердо, несмотря на усталость. Она верила Фолианту, его свет был для нее путеводной звездой в этом опасном мире, и его ведение к этому забытому, заросшему месту лишь подтверждало ее догадки о важности скрытых истин.

Фолиант мерцал.

Они, наконец, вышли в просторный, но полуразрушенный зал, который оказался скрыт за завесой из плюща. Это место выглядело так, словно его поглотило время, и лишь зелень придавала ему своеобразную, дикую красоту. Повсюду свисали лианы, обнимая каменные изваяния, которые когда-то, возможно, были величественными статуями богов или древних героев. Лучи света проникали сквозь проломы в крыше, создавая причудливые узоры на полу, покрытом толстым слоем пыли и опавших листьев.

В самом центре зала, окруженный густой порослью, стоял древний каменный пьедестал. Он был покрыт мхом и лишайниками, но его форма оставалась узнаваемой, словно напоминание о былом величии. На его плоской, отполированной временем поверхности, под тонким слоем вековой пыли, лежала пожелтевшая, почти истлевшая от времени часть Истинной Летописи. Это был свиток, словно обернутый в кожу, который ждал своего часа, своего истинного читателя, чтобы раскрыть давно забытые знания.

Сердце Арины замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Она почувствовала невидимую связь с этим артефактом, словно каждый волосок на ее теле отзывался на его присутствие. Это был не просто старый свиток; это был ключ, еще одна часть головоломки, которую она так отчаянно пыталась собрать.

– Вот она, – выдохнула Арина, осторожно приближаясь к пьедесталу, ее глаза сияли от возбуждения и предвкушения. – Еще одна часть правды.

Каил, стоящий рядом, кивнул, его взгляд был прикован к Летописи. – Будь осторожна. Мы не знаем, что она скрывает.

На пожелтевшей поверхности свитка отчетливо проступали древние символы, тонкие и изящные, словно выведенные рукой искусного мастера. Арина осторожно провела кончиками пальцев по их контурам, ощущая под ними едва уловимое тепло. Каждый завиток, каждая линия казались ей не просто письменами, а живыми отголосками прошлого, несущими в себе забытые знания. Эти символы, на первый взгляд незнакомые, глубоко в душе отзывались чем-то важным, словно она уже видела их прежде, в других свитках, и они складывались в единую, пугающую мозаику.

Она поняла, что это был не просто текст, а ключ к пониманию самого Великого Разрыва, того события, что так сильно исказило историю этого мира. В каждом изгибе древнего письма читалась мощь, мудрость и, возможно, отголоски трагедии. Это было подтверждением того, что культисты не просто обманывали – они уничтожали саму память, стирали истину, чтобы удержать свою власть, свою сфабрикованную реальность.

– Это не просто страницы, Каил, – произнесла Арина, не отрывая взгляда от свитка, ее голос звучал почти благоговейно. – Это свидетельства. Доказательства того, что все, во что они верят, – ложь. Поэтому они так хотят уничтожить это. Они боятся правды больше всего на свете.

– И значит, мы должны ее защитить, – твердо ответил Каил, его рука легла на рукоять меча. – Любой ценой.

Внезапно до них донеслись шаги культистов. Они приближались, их голоса становились все громче, а топот ног эхом отдавался в каменных коридорах, словно раскаты грома, предвещающие бурю. Девушка почувствовала, как по спине пробежал холодок. Время, которое они выиграли, стремительно сокращалось, и теперь каждый миг был на вес золота.

Каил мгновенно среагировал. Он встал перед Ариной, расставив ноги и выставив вперед меч, который глухо звякнул, извлеченный из ножен. Его широкая спина стала для нее нерушимой стеной, его взгляд был прикован к проходу, откуда доносились звуки погони. Он был готов встретить врагов, дать ей бесценные секунды, чтобы выполнить то, ради чего они сюда пришли.

– Бери Летопись! – приказал он, его голос был жестким, но в нем слышалась непоколебимая решимость. – Я задержу их. Ищи другой выход!

Напряжение в воздухе стало почти осязаемым, густым и давящим. Опасность нарастала с каждой секундой, она чувствовалась в каждом шорохе, в каждом звуке, идущем из коридоров. Сердце Арины колотилось как бешеное, но ее руки оставались твердыми.

Арина, не теряя ни секунды, протянула руку и схватила пожелтевший свиток с пьедестала. В тот же миг, как только ее пальцы коснулись древней Летописи, по телу прокатилась волна мощной, чистой энергии, обжигающей, но в то же время невероятно приятной. Летопись словно ожила в ее руках, отдавая свою силу, подтверждая свою истинность.

Фолиант в ее другой руке снова завибрировал, но на этот раз не с предупреждением, а с указанием. Его свет, ставший еще ярче, скользнул по стене зала, указывая на едва заметную трещину, скрытую за густой завесой плюща, почти невидимую для несведущего глаза. Это был потайной проход, о котором она даже не подозревала, их единственный шанс на спасение.

– Сюда! – крикнула Арина, уже бежавшая к указанной Фолиантом стене, не оглядываясь. – Я нашла его!

Каил, услышав ее крик, бросил быстрый взгляд через плечо, его лицо на мгновение осветилось надеждой, а затем он продолжил яростно отражать первые удары культистов, которые уже ворвались в зал. Звон стали, крики и проклятия наполнили пространство, пока Арина изо всех сил пыталась расчистить путь, прорываясь сквозь плотный плющ к спасительной темноте потайного хода. Они искали новый путь отступления, и это был их единственный шанс.

Арина продиралась сквозь густую, цепкую завесу плюща, который обволакивал древние камни, словно живой, зеленый змей. Ветки хлестали по лицу и рукам, оставляя мелкие царапины, но она не обращала на боль внимания. Каждый сантиметр пути давался с трудом, листья цеплялись за одежду, тормозя ее, но инстинкт выживания и отчаянная потребность спасти Каила гнали ее вперед. Фолиант, зажатый в руке, пульсировал ярким, золотистым светом, его теплое сияние пробивалось сквозь сумрак, освещая путь и одновременно становясь маяком надежды. Это был ее единственный ориентир в этом заросшем, забытом уголке храма, наполненном запахом сырой земли и вековой пыли.

За спиной раздавались яростные крики культистов, смешанные со звоном стали. Каил сражался, его отрывистые возгласы и глухие удары меча свидетельствовали об ожесточенной битве. Она слышала, как он отбивает удары, как свистит его меч, рубящий воздух, защищая ее от натиска фанатиков. Эти звуки эхом отдавались в сердце Арины, подстегивая ее к еще большей скорости, хотя казалось, что быстрее двигаться уже невозможно. Ей нужно было выиграть время, чтобы найти выход, чтобы вернуться за ним. Время было на исходе, и она чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

– Быстрее, Арина! – донесся сквозь шум боя отчаянный, но твердый голос Каила. – Я долго их не продержу!

Его слова обжигали ее сильнее, чем ветки плюща, но и придавали новую решимость. Она понимала, что Каил, такой сильный и бесстрашный, отдавал все свои силы, чтобы дать ей шанс, чтобы она смогла выполнить их общую миссию. Эта мысль заставляла ее двигаться с удвоенной энергией, продираясь сквозь заросли, пока легкие горели от напряжения. Каждый шаг был борьбой, но сдаваться было нельзя.

Фолиант внезапно усилил свое свечение, став почти невыносимо ярким, и его свет скользнул по одной из каменных стен, указывая на едва заметную щель, скрытую за особенно густой завесой плюща. Это был узкий, почти незаметный лаз, словно щель в скале, которая могла бы остаться незамеченной для любого другого. Но Фолиант видел, Фолиант знал. Это был их путь. Каил продолжал отбивать атаки, его дыхание было тяжелым, но удары все еще были сильными. Культисты, разъяренные сопротивлением, напирали, их фанатичные крики становились все громче, а атаки – все яростнее. Их не останавливало ничто, кроме клинка Каила.

– Сюда! – выдохнула Арина, пробиваясь к лазу, ее голос был хриплым от усталости, но наполненным решимостью. – Он ведет меня!

Каил лишь коротко кивнул, не отвлекаясь от боя. Он верил ей, верил Фолианту, и это доверие было для Арины мощнейшей опорой. Он продолжал быть ее стеной, защищая от разъяренной толпы, давая драгоценные мгновения. Слыша, как культисты кричат и пытаются обойти Каила, чтобы добраться до нее, Арина поняла, что у них больше нет времени на раздумья. Лидер культистов, судя по всему, был полон решимости не дать ей уйти с Летописью.

Девушка, не теряя ни секунды, принялась протискиваться в узкий, заваленный обломками камней проход. Острые края врезались в кожу, разрывая одежду и царапая тело, но она не останавливалась. Каждая мышца горела от напряжения, а легкие требовали воздуха, но она упорно двигалась вперед, сантиметр за сантиметром. Некоторые камни были шаткими, грозя обрушиться, но Арина инстинктивно чувствовала, где можно опереться. Каил, видя ее усилия, с еще большим ожесточением держал оборону, не давая ни единому культисту прорваться к лазу, становясь живым щитом, позволяя ей уйти. Он кричал им что-то, отвлекая внимание, пока Арина пробиралась в спасительную темноту.

– Вы не получите ее! – рычал Каил, его голос был глухим, но полным ярости. – Ни за что!

Проход становился все уже, стены давили со всех сторон, создавая ощущение полной беспомощности. Камни были холодными и влажными, а запах сырости становился все сильнее. В какой-то момент, когда Арина уже почти пролезла вперед, проход резко ушел вниз, почти вертикально. Ее ноги соскользнули по скользким камням, и она потеряла равновесие. Сердце ухнуло в груди, когда она поняла, что падает. В отчаянной попытке удержаться, Арина протянула руку и, чудом, схватилась за острый выступ. Боль пронзила пальцы, но она не ослабила хватку. Внизу была лишь темнота, обещающая неизвестность.

Это был путь без возврата. Она понимала, что выбраться обратно через этот узкий, почти вертикальный лаз, пока культисты сражаются с Каилом, было бы невозможно. Давление культистов из зала нарастало, их крики становились все ближе, словно они уже были готовы прорвать оборону Каила. Слышались глухие удары, указывающие на то, что Каил, скорее всего, был уже ранен, но продолжал сражаться, удерживая их. В груди Арины поселился страх за его жизнь, но она знала, что единственный способ спасти его – это продолжить двигаться вперед.

Тесное пространство давило на грудь, заставляя задыхаться, а воздух в проходе казался густым и тяжелым. Арина чувствовала, как паника медленно подступает, но она сжимала свиток Летописи в одной руке, а Фолиант в другой, черпая в них силу и уверенность. Она понимала, что Каил не сможет сдерживать их вечно; его силы не бесконечны. Она должна была выбраться из этой ловушки, найти другой путь, обойти культистов и вернуться за ним. Только так они смогут продолжить поиски Летописи и раскрыть правду. Ее цель была ясна.

– Я вернусь за тобой, Каил! – прошептала Арина в темноту, ее голос дрожал от напряжения, но был полон решимости. – Держись!

Она упорно ползла вниз, оставляя бой позади. Каждый сантиметр этого пути был испытанием, но она не сомневалась, что Фолиант ведет ее не просто к случайному выходу, а к следующей части Истинной Летописи. Это был не просто побег, это было продолжение ее миссии, ее судьбы. Впереди ждала разгадка истории этого мира, и она была готова к любым испытаниям, чтобы докопаться до истины. Темнота прохода скрывала новые тайны, но ее сердце было полно решимости.

Арина спускалась вниз по узкому, почти отвесному проходу, который скрывал ее от культистов. Мокрые, скользкие камни под ногами были холодными, их поверхность давно заросла мхом, создавая дополнительную опасность с каждым движением. Она цеплялась за выступы, замерзшими пальцами нащупывая любую опору, в то время как ее тело сотрясалось от напряжения. Сверху до нее еще доносились отдаленные, приглушенные крики культистов и глухие удары меча Каила, который продолжал сражаться, удерживая их натиск. Эти звуки, хоть и слабые, разрывали ее сердце, наполняя его болью и страхом за его жизнь, но одновременно и подстегивали ее двигаться вперед. Мысль о том, что он может не выдержать, обжигала, заставляя забыть о собственной усталости и боли, превращая ее в чистое желание действовать, спасти его любой ценой. Ей казалось, что каждый его удар эхом отдается в ее собственных жилах, заставляя ее двигаться быстрее, несмотря на опасность.

– Держись, Каил, пожалуйста, держись! – прошептала она, и ее слова утонули в сырой темноте.

Страх за Каила был сильной движущей силой. Она чувствовала себя предательницей, оставляя его там, одного против целой толпы.

Но отступать было нельзя. Только следующая часть Летописи могла им помочь.

Острые обломки камней, торчащие из стен, безжалостно царапали кожу на ее руках и ногах, оставляя красные полосы и глубокие ссадины. Местами проход сужался до такой степени, что ей приходилось протискиваться боком, ощущая, как острые края врезаются в ее ребра и бедра. Древние, обветшалые камни скрипели и стонали под малейшим давлением, угрожая обрушиться в любой момент, и каждый такой скрип заставлял ее сердце замирать от ужаса. Арина чувствовала, как храм ослаблен после событий, связанных с Фальсификаторами и «Великим Разрывом», который, по словам Старейшины Андара, разорвал саму ткань реальности и истории этого мира. Он буквально трещал по швам, отражая внутреннее искажение, которым его наполнили лжецы.

– Этот проход… он может не выдержать, – пробормотала она, напрягая слух, чтобы уловить любые новые звуки обрушения. – Сколько еще он продержится?

Она представила, как огромные глыбы камней рушатся вокруг нее, хороня ее заживо в этой холодной, влажной темноте.

Это не просто старое сооружение.

Это израненное, искаженное место.

Фолиант, который до этого момента был для нее верным компасом и источником надежды, внезапно и необъяснимо потускнел в ее руках. Его золотистое свечение, которое так уверенно вела ее вперед, ослабло с каждым шагом, превращаясь в тусклый, почти незаметный отсвет. Книга словно реагировала на удаление от последней страницы Летописи, которую она так стремилась найти, теряя свою силу и связь. Это было предвестником новых, гораздо более серьезных испытаний и опасностей, которые ждали ее впереди, лишая ее привычной защиты и ориентира. Она осталась одна на один с темнотой и неизвестностью.

– Фолиант? Что случилось? – ее голос прозвучал как шепот, почти мольба. – Не оставляй меня сейчас…

Книга безмолвствовала, лишь едва уловимое тепло оставалось в ее переплете.

Ее маяк мерк.

Она чувствовала себя потерянной.

Снизу, из самого сердца этого темного, неизведанного прохода, донесся слабый, но отчетливый гул. Он не был похож на естественный шум обвала или движение воздуха; в нем чувствовалась какая-то странная, искусственная вибрация, наполненная угрозой. Арина мгновенно поняла, что это не просто обычное эхо или предвестник обвала, который мог быть частью ветхости храма. Это был звук, предвещающий большую, целенаправленную опасность, возможно, хитроумно устроенную ловушку, часть сложной защитной системы, которую секта Фальсификаторов разместила, чтобы охранять свои секреты и не дать никому докопаться до истины.

– Ловушка, – выдохнула она, и ее глаза расширились от внезапного осознания. – Они знали, что кто-то будет искать…

Факт того, что Фальсификаторы так глубоко проникли в древние храмы и обустроили там свои смертоносные капканы, был поистине ужасающим.

Их влияние распространялось повсюду.

Арина чувствовала себя невероятно одинокой в этом пути. Мысли о Каиле, который остался один на один с культистами, о его борьбе, о возможном ранении, наполнили ее сердце острой, жгучей болью. Она представляла его лицо, его решительный взгляд, его верность, и понимала, что оставила его в самый опасный момент. Надежда на легкий выход из этой ситуации, на быстрое разрешение всех проблем, исчезла полностью, уступив место тяжелой, гнетущей тревоге. Но несмотря на это отчаяние, одна цель оставалась неизменной и непоколебимой в ее сознании: раскрыть обман истории, вернуть миру правду.

– Если я не справлюсь, то все будет зря, – пробормотала она, пытаясь унять дрожь в руках. – Его жертва, все это…

Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы собрать воедино разрозненные мысли и унять панику, которая медленно, но верно подступала к горлу. Этот глубокий, замедленный вдох был актом принятия неизбежности, признанием того, что путь будет гораздо сложнее и опаснее, чем она могла себе представить. Она крепче сжала Фолиант, почувствовав его тусклое тепло, и Летопись, словно черпая в них хоть крупицу силы. Она понимала, что должна, просто обязана продолжать движение вперед, несмотря ни на что. Ей необходимо было найти следующую часть Истинной Летописи, не только для того, чтобы спасти этот искаженный мир от дальнейшей лжи, но и чтобы спасти Каила, который рисковал своей жизнью ради нее. Его жизнь зависела от ее успеха, и эта мысль придавала ей новые силы.

– Я справлюсь, – голос Арины дрогнул, но прозвучал твердо. – Я найду ее, ради Каила, ради правды!

Ее решимость была единственным светом в этой сгущающейся темноте. Она двинулась дальше, навстречу неизвестности.

Арина продолжала свой мучительный спуск по узкому, почти отвесному проходу, который теперь казался еще более зловещим после того, как Фолиант потерял свое сияние. Каждый шаг давался с трудом, ноги скользили по влажным, заросшим мхом камням, и она чувствовала, как напряжение медленно, но верно копится в мышцах. Воздух становился тяжелее, насыщенный запахом сырости и древней пыли, а звуки далекой битвы с Каилом постепенно затихали, оставляя ее наедине с гнетущей тишиной и собственным страхом. Внезапно, под ее ногами раздался пронзительный скрип, а затем пол резко ушел вниз, лишая ее всякой опоры и бросая в леденящую бездну.

– Нет! – крик вырвался из ее груди, когда тело, повинуясь гравитации, полетело вниз.

Это была не просто естественная полость или трещина; это была хитроумно скрытая ловушка Фальсификаторов, разработанная с дьявольской изобретательностью для защиты Забытых Катакомб. Девушка чувствовала, как ее внутренности сжимаются от паники, пока она беспомощно падала, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но вокруг были лишь скользкие, безжизненные камни. Она понимала, что оказалась в смертельной западне, мастерски спрятанной в глубинах древнего храма, который теперь казался живым, враждебным существом.

– Очередная их подлость, – выдохнула она, пытаясь совладать с нарастающей дрожью.

Падение было резким, но, к ее удивлению, не слишком долгим. Она приземлилась на неровную, заваленную мелкими камнями поверхность, сильно ударившись при этом коленом и локтем. Боль пронзила тело, но было некогда обращать на нее внимание. Едва она успела осознать, что жива, как каменные стены прохода, словно гигантские челюсти, начали медленно, но неумолимо смыкаться, угрожая раздавить ее. Ужасный, скрежещущий звук камня о камень наполнил замкнутое пространство, заставляя ее вздрогнуть. Девушка чувствовала, как дрожь земли передается ей через ладони, прижатые к холодному полу, и в этот момент она осознала: промедление смертельно, и у нее остались лишь секунды.

Смерть была так близко.

– Только не так… – прошептала она, пытаясь найти хоть какой-то выход.

Нарастающий хруст и ощущение надвигающейся каменной плиты заставили ее инстинктивно действовать. В голове пронеслась единственная мысль: свиток Истинной Летописи – он должен быть спасен любой ценой, ведь без него все жертвы будут напрасны. С невероятной для себя силой Арина резко подбросила свиток высоко вверх, надеясь, что он перелетит через смыкающиеся стены или хотя бы не будет раздавлен. Затем, не раздумывая ни секунды, она резко выпрыгнула в узкую, едва заметную боковую нишу, успев едва-едва увернуться от надвигающихся плит, которые могли раздавить ее в одно мгновение. Ее тело ударилось о холодную стену, выбив из легких остатки воздуха, но она была жива.

– Свиток! – крикнула она, задыхаясь от боли и напряжения.

Дрожащими руками она схватилась за Фолиант, который лежал на дне ниши, забытый в спешке. В тот же миг, словно откликаясь на ее отчаянный призыв, Фолиант тускло, почти незаметно, но уверенно вспыхнул. Его мерцающий свет, хоть и слабый, окутал брошенный свиток Летописи, создавая вокруг него защитный барьер, едва видимый в стремительно сгущающейся пыли. В следующее мгновение, с оглушительным грохотом, обвалившиеся камни полностью блокировали проход, отрезая ей путь назад. Каменная пыль закружилась в воздухе, заполнив легкие и глаза, а мощный удар сотряс всю конструкцию ниши, словно она была карточным домиком.

Свиток был спасен.

Но какой ценой?

Арина оказалась запертой в тесной нише, окруженной со всех сторон обломками, словно в каменном гробу. Воздух здесь был тяжелым и спертым, наполненным запахом сырого камня и пыли. Гул, который она слышала ранее, теперь усилился и стал отчетливее, превратившись в низкое, вибрирующее рычание, идущее, казалось, из-под самой земли. Она понимала, что оказалась в смертельной ловушке, разработанной Фальсификаторами, и ей нужно было срочно найти новый путь, пока ее не поглотила наступающая тьма. Ниша была до того мала, что ей приходилось дышать медленно, чтобы не натолкнуться на выступы.

– Черт, они действительно не играют, – пробормотала она, пытаясь отдышаться.

Сквозь нарастающую тревогу, мысли Арины неизбежно вернулись к Каилу, который остался один против толпы обезумевших культистов. Ей стало невыносимо стыдно, что она оставила его там, рискуя своей жизнью ради нее. Девушка осознавала, насколько Фальсификаторы коварны и беспощадны, что они не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить свою ложь. Но это только усиливало ее решимость. Ей нужно было выбраться из этой ловушки, чтобы спасти друга и продолжить поиски правды, ведь теперь его жизнь зависела от ее успеха.

– Я не могу его бросить, – ее голос дрогнул от смеси отчаяния и решимости. – Каил, я найду выход, обещаю!

Она прижала Фолиант к груди, чувствуя его слабое, но все же живое тепло. Мысль о том, что где-то в этом храме, полном ловушек и обмана, спрятана еще одна часть Летописи, подстегивала ее. Если бы она могла собрать их все, то, возможно, смогла бы не только спасти Каила, но и весь этот искаженный мир от власти лжи. Этот путь был опаснее, чем она могла представить, но теперь отступать было некуда. Ее цель стала кристально ясна, словно свет маяка в кромешной тьме.

Ей нужно было продолжать.

Взгляд Арины скользнул по стенам ниши, ища хоть малейший намек на щель, трещину, что угодно, что могло бы стать спасением. Она осторожно потрогала шершавый камень, пытаясь понять его структуру, почувствовать скрытые механизмы. Каждый сантиметр этого храма был пронизан древней магией и коварством, но она знала, что должна быть лазейка. Даже в самых совершенных ловушках всегда есть выход, если только знать, где его искать. Она верила, что правда, которую она несла, поможет ей найти дорогу.

– Если Фальсификаторы так хорошо скрывают, значит, они что-то очень боятся, – прошептала она, вдохновленная новой мыслью. – И я узнаю, что именно.

Ее пальцы нащупали небольшую выемку в камне, едва заметную, скрытую под толстым слоем мха и пыли. Это было необычно ровное углубление, не похожее на случайные неровности. Сердце Арины ёкнуло. Возможно, это был механизм, рычаг, или что-то, что можно использовать. Надежда, такая хрупкая в этом мраке, вспыхнула внутри нее. Она осторожно, почти боясь дышать, попыталась надавить на выемку. Камень под ее пальцами едва заметно подался, и тут же гул вокруг усилился, но на этот раз он звучал иначе – словно храм медленно пробуждался, открывая что-то новое. Это был шанс.

Ее путь не закончен.

Глава 12

Ее пальцы дрожали, когда Арина медленно, почти с опаской, надавила на едва заметную выемку в шершавом камне ниши. Сердце колотилось в груди диким, неистовым ритмом, отражающим смесь страха и надежды, которая боролась внутри нее. Под ее прикосновением древний механизм, спавший, возможно, сотни лет, вдруг с глухим скрежетом пробудился, издавая звук, похожий на стон вековых скал. Каменная плита, до этого казавшаяся незыблемой частью стены, медленно, с трудом, начала скользить в сторону, обнажая перед ней узкий, почти идеально круглый лаз, уходящий глубоко вниз. Оттуда, из самой утробы храма, донесся приглушенный, зловещий гул, словно там, внизу, бурлило нечто живое и опасное, сопровождаемый едким запахом гари и серы, который ударил ей в ноздри, предвещая новые, еще более мрачные испытания. Это был запах тайны, запах лжи, запах древнего зла, которое Фальсификаторы так тщательно оберегали. Внезапно Фолиант в ее руке вспыхнул, но тут же погас, словно предупреждая об опасности, но одновременно указывая на правильность пути.