Потерянная летопись

– Вы не получите ее! – прошептала Арина, обращаясь к невидимым врагам, в ее голосе звучал вызов, смешанный со страхом.

В этот момент из самой глубины бездны, прямо под обрушившимся мостом, раздался еще более оглушительный, утробный рев, заставивший стены храма вибрировать с новой силой. Воздух наполнился тошнотворным запахом серы и сырой земли, смешанным с чем-то едким и почти металлическим. И затем, медленно, с ужасающим величием, из кромешной тьмы вырвались они – огромные, извивающиеся щупальца, покрытые скользкой черной слизью. Они были толщиной с деревья, их поверхности переливались в тусклом свете, а кончики оканчивались чем-то похожим на когтистые присоски. Это было чудовище, порожденное самим Великим Разрывом, хранитель Забытых Катакомб, оживший кошмар. Фолиант в руках Арины вспыхнул ослепительно ярким, золотистым светом, направляя ее взгляд на едва заметный впереди участок уступа, словно призывая двигаться. Нет времени на раздумья. Нет времени на страх.

– О, нет… – выдохнула Арина, ее сердце замерло от ужаса. – Что это еще за монстр? – Щупальца мгновенно устремились к ней, извиваясь в воздухе, словно живые змеи, стремительно сокращая расстояние. Они были невероятно быстрыми, несмотря на свои размеры. Арина бросилась вперед, ее ноги едва касались тонкого, скользкого уступа, балансируя на грани падения. Каждое движение было выверено инстинктом самосохранения, каждый мускул напряжен до предела. Она слышала свист воздуха, когда щупальца проносились мимо ее лица, пытаясь схватить. Один из них, скользкий и толстый, промахнулся всего на волосок, почти задев свиток Истинной Летописи, который она прижимала к груди. Книга в ее руках ярко пульсировала, усиливая свет, словно пытаясь отпугнуть чудовище.

– Только не Летопись! – крикнула она, отпрыгивая в сторону, чтобы избежать очередного удара. – Никогда!

Она чувствовала, как камень под ее ногами крошится, как тонкий выступ грозит обрушиться в любой момент. Впереди, казалось, оставалось всего несколько футов, отделяющих ее от относительно безопасного края. Но эти несколько футов были бездной, наполненной смертоносными щупальцами и ревущим ужасом. Сделав глубокий вдох, Арина собрала все силы, оставшиеся в ее измотанном теле, и совершила последний, отчаянный прыжок. Мгновение она летела над пропастью, ее тело казалось невесомым, а мир вокруг замер. Она ударилась о дальний край, ее пальцы скользнули по влажному камню, едва уцепившись за выступ. Ноги безвольно болтались над бездной, а сердце бешено колотилось в груди. Сквозь туман усталости и ужаса в ее сознании промелькнуло лицо Каила. Его мужество, его жертва – все это пришло на ум, и эта мысль дала ей новый прилив сил. Она не могла подвести его. Этот мир, который когда-то казался ей лишь фантазией, оказался гораздо опаснее и коварнее, чем любая книга. Великий Разрыв не просто исказил историю, он породил чудовищ, изменил саму ткань реальности.

– Держись! – прошептала Арина, стиснув зубы, ее мышцы горели от напряжения. – Держись, Арина! Ради Каила!

С диким усилием, цепляясь за каждый выступ, за каждый корень, она подтянулась и, наконец, перевалилась через край, рухнув на относительно ровный участок пола. Тяжело дыша, Арина попыталась восстановить контроль над своим дрожащим телом. Культисты за стеной обрушенного моста продолжали кричать, их голоса были полны бессильной ярости, но это не означало, что угроза миновала. Они, несомненно, будут искать другой путь, чтобы добраться до нее и Летописи. Она знала, что Фальсификаторы никогда не отступают. Крепко сжимая Фолиант, который все еще слабо мерцал, и бесценный свиток Истинной Летописи, Арина быстро огляделась в поисках нового укрытия. Ей нужен был план. Ей нужен был путь вперед. И она должна была найти Каила. Во что бы то ни стало. Борьба продолжалась, и она чувствовала, что самый опасный этап еще впереди. Она не сдавалась. Она не могла.

– Надо двигаться, – пробормотала Арина, поднимаясь на ноги, ее взгляд был тверд, несмотря на усталость. – Надо найти Каила. Истинная Летопись должна увидеть свет.

Арина продолжала двигаться по узкому тоннелю, каждый шаг отдавался глухой болью в натруженных мышцах. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным запахом плесени и древней пыли, а полустертые символы на стенах словно шептали забытые истории. Фолиант, ее единственный проводник в этой кромешной тьме, тускло светился, отбрасывая бледные золотистые отблески на скользкие камни под ногами. Мысли о только что пережитом кошмаре – обрушившемся мосте, чудовище из бездны, криках культистов – все еще преследовали ее, заставляя сердце биться чаще. Она помнила, как ее тело повисло над пропастью, как пальцы отчаянно цеплялись за выступ, а сознание цеплялось за единственную цель: найти Каила и спасти Летопись. Каждое мгновение здесь было наполнено ощущением неотвратимой опасности. Ей казалось, что сам храм, древний и полный тайн, восстал против нее, расставляя на пути все новые и новые ловушки.

– Не сдаваться, – прошептала Арина, ее голос дрожал от усталости, но в нем слышалась стальная решимость. – Не сейчас.

Внезапно тоннель содрогнулся. Резкий, оглушительный подземный толчок заставил Арину пошатнуться, ударившись плечом о шершавую стену. Древние камни над головой скрипели, словно стонали, с потолка посыпалась мелкая крошка и пыль, забивая глаза и легкие. Арина инстинктивно прикрыла голову руками, пытаясь удержаться на ногах, пока земля под ней ходила ходуном. Это было не просто землетрясение; это была реакция храма, его живой, враждебный ответ на ее проникновение. В голове промелькнули мысли о коварных ловушках Фальсификаторов, о том, как хитро они могли встроить механизмы защиты в саму структуру древнего здания. Они не просто хотели скрыть правду; они хотели, чтобы правда была похоронена под тоннами камней и забыта навсегда. Культисты не могли так быстро добраться сюда, но угроза была все еще реальной, она исходила от стен, от земли под ногами, от воздуха, которым она дышала. Она ощущала, как храм реагирует на ее присутствие, как будто каждое его каменное сердцебиение было направлено на ее уничтожение. Арина тяжело дышала, пытаясь унять дрожь, пронизывающую ее тело. Она знала, что Фальсификаторы способны на самые изощренные уловки, и каждый шаг вперед был шагом в неизведанное.

– О нет, – вырвался стон. – Только не это.

Перед Ариной, с оглушительным грохотом, обрушились камни. За несколько секунд проход, по которому она только что шла, оказался погребен под огромным завалом. Воздух наполнился густой, едкой пылью, которая душила и слепила. Звук падения был настолько мощным, что Арина почувствовала ударную волну, а ее легкие наполнились каменной крошкой. Она закашлялась, отчаянно пытаясь откашлять пыль. Путь вперед был полностью перекрыт непроходимой стеной из обломков. Арина обернулась, ее глаза лихорадочно искали спасения, но и путь назад, откуда она пришла, теперь был заблокирован новой грудой камней, появившейся в результате толчка. Она оказалась в ловушке, запертая между двумя обвалившимися стенами, в полной темноте, если бы не слабый свет Фолианта. Отчаяние сдавило ей грудь, словно невидимая рука. Она снова оказалась в западне, и на этот раз шансов на спасение, казалось, не было совсем. Тишина после грохота была оглушительной, лишь собственное прерывистое дыхание нарушало ее.

Потеряна. Полностью.

Но отчаяние длилось недолго. Воля к выживанию, усиленная мыслями о Каиле и Летописи, не позволила ей сдаться. Она прижала свиток Истинной Летописи крепче к себе, чувствуя его тяжесть и ценность. Арина прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь пыль, и начала методично ощупывать холодные, влажные стены. Ее рука скользнула по шершавой поверхности, затем наткнулась на нечто необычное – небольшую, почти незаметную выемку в камне. Это было слишком идеально, слишком точно, чтобы быть случайностью. Сердце ее забилось с новой силой. Она поняла, что храм полон таких потайных ходов и ловушек, каждая из которых была частью сложной, древней защиты, тщательно спроектированной Фальсификаторами. Это был не просто склеп или святилище; это был лабиринт, созданный для того, чтобы уберечь их ложь от посторонних глаз. Она вспомнила, как Каил говорил, что древние храмы не просто строятся, они создаются как живые существа, обладающие собственной волей и памятью. Это открытие дало ей надежду.

– Хитро, – пробормотала она, проводя пальцем по углублению. – Но я найду выход.

Арина надавила на выемку, и с тихим, почти неуловимым скрипом, скрытая дверца медленно приоткрылась, вывернувшись наружу из каменной кладки. Из проема донесся глубокий, низкий гул, словно где-то далеко внизу пульсировало огромное сердце храма. Этот звук был одновременно пугающим и манящим, он обещал разгадку, но предупреждал о еще большей опасности. Девушка вспомнила предупреждения Каила о древних ловушках храма, о том, что каждый шаг в нем может быть последним. Она глубоко вдохнула, готовясь к неизвестности. Возможно, это был путь к сердцу катакомб, к самому средоточию хранилища, где могли храниться остальные части Истинной Летописи. Или это была еще одна ловушка, более коварная, чем все предыдущие. Ее интуиция кричала об опасности, но любопытство и жажда правды были сильнее. Она понимала, что отступать уже некуда. За спиной был завал, впереди – неизвестность, но с Летописью в руках она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы продолжать. Гул усиливался, зовя ее вперед, обещая что-то важное и древнее.

– Здесь, – тихо сказала она, обращаясь к Фолианту, который слабо пульсировал в ее руках. – Или нигде.

За дверцей открылась глубокая, вертикальная шахта. Ее глубина казалась бездонной, теряясь в кромешной тьме, которая простиралась далеко вниз. Но что-то в самом ее основании ярко пульсировало красным светом, отбрасывая зловещие алые отблески на скользкие, влажные стены, покрытые слоем мха. Этот красный свет был похож на затаившееся дыхание чего-то живого и могущественного, чего-то, что ждало ее внизу. Это был древний путь в Забытые Катакомбы, к самым потаенным уголкам мира, к скрытым страницам Истинной Летописи, к ответам, которые она так отчаянно искала. Воздух из шахты дохнул холодом и сыростью, принося с собой слабый, но отчетливый запах древних тайн и давно забытых ритуалов. Арина приготовилась, ее взгляд стал твердым. Это был ее путь. Это была ее судьба. Она должна была спуститься. Она должна была узнать правду. И она должна была найти Каила. Во что бы то ни стало.

– Я иду, – прошептала Арина, глядя в красную бездну. – Я иду за Летописью.

Арина, собрав всю решимость, осторожно переступила порог скрытой дверцы, оказавшись на краю бездонной вертикальной шахты. Ее ладони вспотели, когда она попыталась нащупать опору на влажных, скользких камнях. Воздух здесь был густым, холодным, пропитанным запахом минералов и древности, отличным от той пыли, что преследовала ее наверху. Фолиант в ее руке пульсировал теперь не просто ярко, а с какой-то новой, лихорадочной энергией, отбрасывая золотистые отблески на чернильную тьму внизу, словно маяк в этом подземном океане. Из этой бездны доносилось глухое, ритмичное шипение, словно дыхание чего-то огромного и дремлющего, наполняющее все вокруг первобытным, необъяснимым напряжением. Оно проникало под кожу, заставляя мышцы сжиматься от предчувствия надвигающейся опасности. Это шипение было не просто звуком, это был голос катакомб, предупреждение, а может, и приветствие для тех, кто осмелился нарушить их покой.

– Ну что ж, – пробормотала Арина, стараясь придать голосу уверенности. – Вперед.

Каждый выступ, за который она пыталась ухватиться, оказывался предательски ненадежным. Некоторые были покрыты толстым слоем липкой, скользкой слизи, другие крошились под пальцами, осыпаясь мелкой пылью. Это красноречиво говорило о том, как долго эти Забытые Катакомбы оставались нетронутыми, погребенными под грузом времени и лжи. Стены, ранее едва заметные в бледном свете Фолианта, теперь казались живыми, покрытыми сетью трещин и влажных пятен, напоминающих глаза. Шипение снизу усиливалось, становясь все более отчетливым, теперь в нем слышались не только вздохи, но и скребущие звуки, напоминающие движение гигантских чешуйчатых тел, словно в глубине ждали неведомые монстры, стражи этого забвения. Арина чувствовала, что этот спуск – это не просто перемещение из одной точки в другую, это вход в совершенно иное измерение, где законы привычного мира теряли свою силу, а реальность искажалась, становясь призрачной и угрожающей. Здесь все было чужим, враждебным, но в то же время невероятно важным для ее миссии.

Спуск становился все более отвесным и опасным. В какой-то момент, когда Арина переносила вес, пытаясь дотянуться до следующего выступа, камень под ее ногой неожиданно крошился. Мгновенно потеряв опору, она полетела вниз, ее сердце пропустило удар, а в груди вспыхнула паника. Узкий выступ, на котором она находилась, казался ниточкой над бездной. В последний момент, отчаянно взмахнув руками, она нащупала толстый, мохнатый корень, свисавший откуда-то сверху, и изо всех сил вцепилась в него, чувствуя, как ногти впиваются в шершавую кору. Резкий рывок отдал болью в плече. Задержав дыхание, она повисла над пропастью, покачиваясь и пытаясь восстановить равновесие. Холодный пот стекал по вискам. Она отчетливо понимала, что каждая щель, каждый кажущийся безопасным камень здесь – это потенциальная ловушка, хитроумно расставленная Фальсификаторами. Они знали, что рано или поздно кто-то попытается добраться до правды, и подготовились к этому. Но эта мысль только укрепила ее решимость. Ее цель – Истинная Летопись и Каил. Она должна была найти их, чего бы это ни стоило.

– Черт, – выдохнула она, подтягиваясь. – Это было близко.

– Нельзя сдаваться, – прошептала Арина, глядя на Фолиант. – Каил, я найду тебя.

Фолиант в ее руке, словно откликаясь на ее мысли, вспыхнул еще ярче, его золотое свечение стало почти невыносимым, пронзая тьму Катакомб. Этот свет был не просто источником освещения; он был проводником, живым пульсом, реагирующим на близость своей сокровищницы. Арина почувствовала, как по руке пробежала мощная волна энергии, словно сам Фолиант вибрировал от предвкушения встречи с утраченными знаниями. Она интуитивно понимала, что это место не просто скрывает часть Летописи, оно хранит в себе самые глубокие и мрачные тайны «Великого Разрыва», те самые события, которые Фальсификаторы так тщательно пытались стереть из памяти мира. Секта приложила неимоверные усилия, чтобы спрятать здесь правду, воздвигая не только физические преграды, но и магические защиты, чтобы никто и никогда не смог добраться до истоков их обмана. Теперь, когда Фолиант светился так сильно, она знала, что очень близка, но эта близость означала и возрастающую опасность. Она должна быть невероятно внимательна, чтобы не попасться в расставленные сети.

– Он зовет меня, – подумала она, прижимая Фолиант к груди. – Летопись зовет.

Спуск становился все более и более опасным. Теперь ей приходилось не просто спускаться, а карабкаться вниз по почти отвесным участкам, где влага сделала камни похожими на мыло. В некоторых местах свисали пучки жестких, сухих лиан, которые могли оборваться в любой момент, обнажая бездну внизу. Арина заметила на стенах, в самых труднодоступных местах, следы древних символов. Они были частично стерты временем, разъедены влагой, но их очертания все еще можно было различить. Это были не просто рисунки, а, возможно, указания, предупреждения или даже фрагменты забытого языка, который мог бы раскрыть тайны этого места. Она пыталась расшифровать их смысл, бегло просматривая знакомые узоры, почерпнутые из книг, но в полумраке и напряжении это было почти невозможно. Каждое такое пятно, каждый высеченный знак вызывал в ней чувство приближения новой, неведомой угрозы – угрозы, которая могла быть не только физической, но и ментальной, магической, призванной сломить дух любого, кто осмелится посягнуть на сокровенные знания. Она чувствовала, как храм дышит вокруг нее, как его стены излучают древнюю, непонятную энергию.

– Что это значит? – прошептала Арина, проводя пальцем по одному из символов, напоминающему спираль. – Путь или предупреждение?

После казавшегося бесконечным спуска, когда руки и ноги невыносимо дрожали от напряжения, Арина наконец достигла небольшого, относительно ровного уступа. Его поверхность была шире, чем предыдущие выступы, давая временную передышку. Шипение, которое преследовало ее на протяжении всего пути, здесь временно затихло, словно существо внизу ждало, или же она миновала некий порог. Перед ней открывался темный, горизонтальный проход, ведущий глубже в недра земли. Это был новый уровень Катакомб, казалось, еще более древний и таинственный, чем тот, что она только что преодолела. Воздух здесь был неподвижен, тяжел, но уже не таким влажным, а сухим и пыльным, что указывало на более стабильные условия. Несмотря на усталость и боль в каждой мышце, Арина почувствовала прилив сил и надежды. Она верила, что Истинная Летопись и Каил ждут ее где-то впереди, в этих неизведанных глубинах. Эта вера была ее единственной опорой, движущей силой в кромешной тьме. Сделав глубокий вдох, девушка сделала последний, решительный шаг вниз, втягиваясь в темный проход, готовая встретить все, что он приготовил. Это был путь без возврата, и она была готова идти до конца.

Сделав последний, решительный шаг вниз, Арина, наконец, ступила на твердую, хоть и неровную поверхность широкого пыльного прохода. Длинный, изнурительный спуск в бездонную шахту, казалось, выжал из нее все соки, оставив в мышцах лишь дрожь, а в голове – гулкое эхо пережитого страха. Воздух здесь, в глубине Забытых Катакомб, был тяжелым и застоявшимся, пропитанным едким запахом пыли, влаги и чего-то неопределимого, древнего, словно сама земля дышала здесь вековыми тайнами. Этот запах отличался от того, что она чувствовала в верхних уровнях, напоминая о более глубоких, нетронутых временем пластах истории. Изначально, темнота казалась непроглядной, но затем, сквозь густой мрак, прорезались слабые, мерцающие вспышки алого света, пульсирующие где-то впереди, словно далекий, предупреждающий огонь. Каждая вспышка была короткой, но достаточно яркой, чтобы на мгновение выхватить из темноты причудливые очертания сталагмитов и сталактитов, обрамлявших проход, придавая ему сходство с разверзнутой пастью неведомого чудовища. Гул подземного разлома, который преследовал ее на протяжении всего пути вниз, теперь не просто усилился, он стал глубже, басовитее, заставляя ощущать вибрацию в самой груди, словно сердце самой земли билось в такт с ее собственным, встревоженным пульсом. Арина чувствовала, что она достигла самого сердца этого запутанного лабиринта, где должна была найти ответы и, возможно, Каила.

– Каил, – прошептала она, идя вперед. – Только бы ты был цел.

Фолиант в ее руке, словно разделяя ее тревогу, начал пульсировать еще интенсивнее, его золотистое свечение стало почти лихорадочным, отбрасывая причудливые тени на изъеденные временем стены. Девушка осторожно, шаг за шагом, двинулась вперед, стараясь ступать бесшумно, словно призрак, скользящий по древним плитам. Она напрягала слух, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, кроме монотонного, угнетающего гула, но пока что слышала лишь собственное учащенное дыхание. Сердце ее колотилось, отбивая тревожный ритм в груди, предчувствие беды нарастало с каждым новым шагом, тяжелея подобно невидимому грузу на ее плечах. Однако сдаваться она не собиралась, ведь слишком многое поставлено на карту. Мысли о Каиле, о правде Летописи, о всей несправедливости, царящей в этом мире, гнали ее вперед, через страх и отчаяние.

Арина продвигалась все ближе к источнику алого света, и картина, открывшаяся ее взору, заставила замереть на месте, перехватив дыхание. То, что она увидела, было гораздо хуже самых мрачных ее опасений. В центре небольшого, выбитого в скале грота, куда вел пыльный проход, на холодном, скользком полу лежал Каил. Его тело было скручено в неестественной позе, а правая нога оказалась безжалостно придавленной огромным, остроконечным обломком камня, который, судя по всему, откололся от потолка или стены, возможно, в результате одного из недавних обрушений. Каил был бледен, его лицо искажено болью, на лбу выступили капельки холодного пота. Он не двигался, лишь изредка издавая глухие стоны, которые едва доносились до Арины, но красноречиво говорили о его страданиях. Его одежда была разорвана, а сквозь прорехи виднелись ссадины и кровоподтеки, свидетельствующие о тяжелом падении или борьбе. От Каила исходила аура полного изнеможения, и Арина мгновенно поняла: он ранен, сильно ослаблен и не сможет самостоятельно выбраться из этой чудовищной ловушки. Зрелище любимого друга в таком беспомощном состоянии пронзило ее сердце острой болью, заставив забыть о собственной усталости и страхе.

– Каил! – вырвался из ее груди едва слышный шепот.

Ее взгляд метнулся по сторонам, и тогда она увидела их. Рядом с беспомощным Каилом, словно хищники, поджидающие свою добычу, стояли двое рослых культистов из секты Фальсификаторов. Их темные балахоны сливались с полумраком грота, делая их фигуры еще более зловещими и угрожающими. Культисты крепко держали Каила за руки, не давая ему даже пошевелиться, несмотря на его очевидную боль. На их лицах, скрытых в глубоких капюшонах, угадывались лишь злорадные усмешки, предвещающие беду. И в этот момент, словно по наитию, один из них, тот, что стоял ближе к Арине, поднял голову. Это был Моргарт, лидер Фальсификаторов, чьи глаза, черные и безжизненные, пронзили ее насквозь. На его губах медленно расплылась широкая, отвратительная улыбка, полная триумфа и превосходства, словно он ожидал ее появления все это время. В его взгляде читалось не просто узнавание, а холодное, расчетливое удовлетворение, которое мгновенно сковало Арину, заставив ее похолодеть от ужаса. Она была поймана. Это была ловушка.

Его смех эхом разнесся по гроту. Ужасающе.

Она мгновенно поняла всю жестокую правду происходящего. Это не было случайностью. Все, что с ней произошло с момента ее прибытия в этот мир, каждый шаг, каждый выбор – все было частью их изощренного плана. Голос, зовущий их по именам в храме, обещающий истинный путь, был лишь приманкой, тщательно продуманной уловкой, чтобы заманить их вглубь этих проклятых катакомб. Фальсификаторы знали, что она ищет Истинную Летопись, что она пришла сюда за правдой, и они использовали это знание против нее, как оружие. Каждое препятствие, каждая ловушка, каждое ложное обещание – все это было частью сложной паутины, сплетенной с одной целью: захватить ее, а вместе с ней – Фолиант и уже найденные страницы Летописи. И теперь, видя Каила в таком состоянии, она понимала, что это был не просто плен – это была часть чудовищного шантажа. Она должна была спасти Каила любой ценой, ведь он был не просто другом, он был ключом к разгадке, но теперь он сам стал заложником этой смертельной игры. И выхода не было, абсолютно никакого.

«Они знали. Всегда знали», – пронеслось в ее мыслях.

Моргарт, наслаждаясь ее замешательством и очевидным отчаянием, сделал медленный, театральный шаг вперед, его фигура казалась еще более зловещей в отсветах алого света. Он растянул губы в еще более широкой улыбке, полной презрения и самодовольства, и его голос, низкий и тягучий, словно яд, наполнил грот, усиленный жуткой акустикой подземного пространства. Его слова прозвучали как приговор, лишая Арину последних надежд на мирное разрешение ситуации. “Как глупо с вашей стороны, дитя, думать, что вы сможете прокрасться в самое сердце нашего убежища, – прошипел Моргарт, его взгляд скользнул от Арины к Каилу, а затем обратно, задерживаясь на Фолианте в ее руке. – Ваша наивность и жажда этой так называемой 'истины' привела вас прямо в объятия судьбы, от которой вы не сможете убежать. Вы искали забытую Летопись? Глупая девочка, она всегда была у нас, под носом, и будет использована так, как мы сочтем нужным.” Его слова были наполнены откровенным издевательством. В этот момент оставшиеся культисты, словно по невидимому сигналу, начали медленно окружать Арину, сужая круг, их движения были синхронны и угрожающи. Они готовились схватить девушку, и каждая их фигура казалась выросшей из самой тьмы. Арина ощущала, как нарастающее напряжение буквально вибрирует в воздухе, обволакивая ее, как невидимые путы. Отсутствие пути к отступлению было очевидно, и осознание этого заставило ее сердце сжаться. Она была окружена, Каил ранен и схвачен, и ей предстояло сделать выбор.

«Ни за что», – подумала она, сжимая Фолиант.

Крепко, до боли в костяшках пальцев, Арина сжала Фолиант. Его кожаная обложка казалась единственной опорой в этом хаосе, а древние символы, вытравленные на ней, словно ожили под ее прикосновением. В ответ на ее решимость, или, возможно, на пробудившуюся в ней ярость, книга начала тускло светиться, испуская слабое, но устойчивое золотистое сияние, которое, казалось, проникало сквозь тьму, пытаясь развеять ее. Это свечение было не таким ярким и направленным, как тогда, когда Фолиант вел ее по тайным проходам, оно было иным – более внутренним, сосредоточенным, словно книга собирала в себе энергию для защиты. Арина чувствовала, как по ее руке пробегает знакомая пульсация, как древняя магия отзывается на ее зов, готовясь проявиться. Ее взгляд скользнул по лицам культистов, остановившись на Моргарт, в чьих глазах плясал предвкушающий огонек. Она понимала: ситуация достигла своей критической точки. Выхода не было, отступать было некуда. Ей предстояла неизбежная схватка, битва за Каила, за Летопись, за свою собственную жизнь, и она была готова сражаться до последнего вздоха, используя всю свою волю и, конечно, загадочную силу Фолианта. Напряжение в воздухе было настолько густым, что его можно было потрогать. Она стиснула зубы, ее глаза вспыхнули решимостью. Иного выбора у нее не было.