Потерянная летопись

Глава 14

Крепко, до боли в костяшках пальцев, Арина сжала Фолиант. Его кожаная обложка казалась единственной опорой в этом хаосе, а древние символы, вытравленные на ней, словно ожили под ее прикосновением. В ответ на ее решимость, или, возможно, на пробудившуюся в ней ярость, книга начала тускло светиться, испуская слабое, но устойчивое золотистое сияние, которое, казалось, проникало сквозь тьму, пытаясь развеять ее. Это свечение было не таким ярким и направленным, как тогда, когда Фолиант вел ее по тайным проходам, оно было иным – более внутренним, сосредоточенным, словно книга собирала в себе энергию для защиты. Арина чувствовала, как по ее руке пробегает знакомая пульсация, как древняя магия отзывается на ее зов, готовясь проявиться. Ее взгляд скользнул по лицам культистов, остановившись на Моргарт, в чьих глазах плясал предвкушающий огонек. Она понимала: ситуация достигла своей критической точки. Выхода не было, отступать было некуда. Ей предстояла неизбежная схватка, битва за Каила, за Летопись, за свою собственную жизнь, и она была готова сражаться до последнего вздоха, используя всю свою волю и, конечно, загадочную силу Фолианта. Напряжение в воздухе было настолько густым, что его можно было потрогать. Она стиснула зубы, ее глаза вспыхнули решимостью. Иного выбора у нее не было.

– Вы не получите его! – прорычала Арина, ее голос, обычно тихий, сейчас был пропитан несвойственной ей силой и отчаянием. Она сжала Фолиант еще сильнее, и древняя книга отозвалась на ее ярость, извергнув из своих глубин ослепительный поток золотого света. Этот свет, подобно живому щиту, мгновенно окутал Арину, сформировав вокруг нее полупрозрачный, пульсирующий барьер. Воздух вокруг зашипел, а обломки камней, ранее лежавшие у ее ног, поднялись в воздух, мерцая в золотистом ореоле. Барьер не просто защищал; он отталкивал, излучая мощную, невидимую энергию, которая заставила землю под ее ногами слегка дрогнуть. Арина почувствовала, как по ее венам пробегает электрический разряд, как ее собственная энергия сливается с магией Фолианта, превращая ее тело в проводник невероятной силы. Каждый мускул ее тела напрягся, но боль, которую она испытывала, была ничто по сравнению с ее решимостью защитить Каила и Летопись.

Моргарт, оправившись от первоначального шока, закричал, его голос был полон злобы и отчаяния. Он взмахнул рукой, и из его ладони вырвался сгусток черной, клубящейся энергии, похожий на живое облако тьмы. За ним последовали и остальные культисты, изрыгая невнятные заклинания и направляя свои темные импульсы на светящийся барьер Арины. Их атака была массированной, направленной на подавление ее защиты, но все их усилия оказались тщетными. Темные заклинания врезались в золотистое сияние, словно в нерушимую стену, и, вместо того чтобы пробить ее, рассыпались в ничтожные искры, растворяясь в воздухе без какого-либо вреда. Арина почувствовала легкое дрожание барьера, но он выстоял, доказав свою непробиваемость. Она видела, как злоба и разочарование искажают лица культистов, как их глаза, полные ненависти, на мгновение вспыхивают, осознав тщетность своих попыток.

– Глупая девчонка! – прорычал Моргарт, его голос срывался от бессильной ярости. – Ты не сможешь вечно держать эту защиту! Ты истощишь себя!

Защитный барьер, словно живое существо, не только поглощал, но и отражал энергию. Сокрушительная волна ослепительного золотого света вырвалась из него, ударив по атакующим культистам с невероятной силой. Эта волна была не просто светом; она несла в себе древнюю магию Фолианта, очищающую и сокрушающую ложь. Культисты, не ожидавшие такого отпора, вскрикнули от боли, их тела отшатнулись назад, словно пораженные невидимым ударом. Они закрыли лица руками, пытаясь защититься от ослепляющего сияния, которое, казалось, проникало сквозь их одежду, обжигая кожу. Арина чувствовала, как их темная энергия рассеивается под натиском света, как их воля ослабевает, уступая место панике.

Моргарт, которого волна света задела особенно сильно, издал пронзительный крик, похожий на крик раненого зверя. Его глаза, привыкшие к полумраку катакомб и собственной тьме, отчаянно щурились, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь вспышку. На мгновение он потерял ориентацию, его движения стали неуверенными и хаотичными. Ярость на его лице сменилась гримасой боли и удивления. Сила Фолианта не просто отразила их атаку; она нанесла ощутимый удар, временно лишив их возможности сражаться. Арина наблюдала за этим с чувством горького удовлетворения, понимая, что выиграла несколько драгоценных мгновений.

– Слишком ярко! Я ничего не вижу! – выкрикнул один из культистов, его голос был полон страха. – Мои глаза…

Культисты, члены секты Фальсификаторов, отступали в узкий тоннель, по которому Арина только что спустилась. Они прикрывали глаза руками, их движения были неуклюжими и отчаянными, каждый пытался найти укрытие от невыносимого сияния. Один из них споткнулся о выступ и упал, застонав от боли, но тут же поднялся, гонимый инстинктом самосохранения. Они не могли пройти через световую защиту, которая теперь простиралась дальше, чем раньше, образуя непреодолимую стену между Ариной и ее преследователями. Девушка чувствовала, как с каждой секундой силы Фолианта истощают ее, высасывая жизненную энергию. Боль в голове нарастала, а тело начало дрожать от перенапряжения.

Барьер мерцал, его золотистое сияние становилось все менее устойчивым. Арина чувствовала, как холодный пот стекает по ее лбу, как каждый вдох дается ей с трудом. Магия Фолианта была могущественной, но ее использование требовало колоссальных внутренних ресурсов, которые быстро истощались. Она понимала, что эта защита временная, что долго она не продержится. Ее взгляд метнулся к Каилу, его бледное лицо, искаженное болью, заставило ее сердце сжаться. Он все еще был беспомощен, зажат под камнем, и время играло против них. Нужно было действовать, и действовать быстро.

На самом краю ее периферийного зрения, прямо рядом с раненым Каилом, Арина заметила кое-что еще. Это был свиток, наполовину присыпанный пылью и мелкими обломками. Его потемневший пергамент и древняя печать безошибочно говорили о его назначении. Свиток Истинной Летописи. Ее сердце пропустило удар. Среди всего этого хаоса и отчаяния, вот она – новая часть правды. Не раздумывая ни секунды, Арина быстро наклонилась, протягивая дрожащую руку, и схватила его. Пергамент был холодным и шершавым на ощупь, но в ее руке он казался спасительным якорем. Это была одна из тех самых утраченных частей, которая могла помочь раскрыть весь чудовищный обман Фальсификаторов, приблизить ее к разгадке тайны этого мира и, возможно, к пути домой.

– У нас… есть еще одна… – прошептал Каил, его голос был слаб, но в нем проскользнул намек на надежду. Его глаза, хоть и затуманенные болью, сфокусировались на свитке в ее руке. – Хорошо.

Арина, игнорируя нарастающее истощение и боль, прижала свиток к груди, как самое ценное сокровище. Но радость от находки была мимолетной, потому что ее взгляд тут же вернулся к Каилу. Он был все еще зажат огромным, остроконечным камнем. Его правая нога оказалась под ним, и Каил не мог двинуться, даже пошевелиться без чудовищной боли. Этот валун был слишком тяжелым, чтобы просто так поднять его или столкнуть. Его лицо было бледным, покрытым холодным потом, а губы были плотно сжаты, чтобы не издать крика. Моргарт и его сектанты, хоть и временно ослепленные, уже начали приходить в себя. Их неясные силуэты маячили в тоннеле, их крики ярости и угрозы доносились до Арины, становясь все отчетливее. Барьер Фолианта слабел, его золотистое свечение становилось все тусклее, предвещая скорый прорыв врагов. Времени почти не осталось.

– Я должен… – прохрипел Каил, пытаясь пошевелиться, но лишь застонал от усиливающейся боли. – Уходи… Я задержу их…

– Нет! – твердо сказала Арина, чувствуя, как силы покидают ее, но воля к спасению друга не давала ей сдаться. Она посмотрела на Фолиант, который уже почти не светился, и поняла, что у нее остался лишь один шанс, одна последняя капля магии. Арина глубоко вздохнула, собирая последние крохи своей решимости. Она решила использовать оставшуюся энергию Фолианта, чтобы убрать камень. Это был отчаянный, рискованный шаг, который мог окончательно истощить ее, оставив беззащитной, но другого выхода не было. Ей нужно было действовать быстро, пока культисты не оправились от шока и не прорвали ослабевший барьер. Освобождение Каила было ее абсолютным приоритетом. Без него, без его знаний и поддержки, она не сможет завершить свою миссию, не сможет раскрыть обман. Она не могла позволить ему погибнуть здесь, в этом забытом гроте, ради ее спасения.

– Мы выберемся вместе, – прошептала Арина, обращаясь скорее к себе, чем к Каилу. – Должны. Держись.

Ее руки дрожали, когда она направила Фолиант на огромный валун. Последний, отчаянный рывок.

Ее руки дрожали, когда Арина, собрав остатки воли, направила Фолиант на огромный валун, все еще крепко прижимавший ногу Каила. Она чувствовала, как последние крупицы ее собственной энергии сливаются с древней магией книги, как по венам пробегает холод, а затем жар, сосредоточенный в ее ладонях. Кожа Фолианта под ее пальцами раскалилась, а его тусклое свечение внезапно вспыхнуло с новой, почти ослепительной силой, заливая грот пульсирующим золотым светом. От артефакта исходила мощная, почти осязаемая волна, направленная прямо на камень. С глухим, утробным скрежетом, который эхом разнесся по сводчатому потолку пещеры, валун начал медленно, неохотно приподниматься. Это движение, еле заметное поначалу, становилось все отчетливее, и вскоре между камнем и полом образовалась небольшая, но достаточная щель. Арина ощущала, как из нее буквально высасывают силы, как голова кружится, а ноги подкашиваются. Боль в висках усилилась, но она не могла остановиться, зная, что это их единственный шанс. Каждый сантиметр, на который поднимался валун, отдавался в ее теле невыносимым напряжением. Каил, до этого стиснувший зубы, тихо простонал, когда давление на его ногу ослабло. Он с трудом приподнял голову, его глаза, полные боли и измождения, встретились с ее глазами, и в них промелькнула искра надежды. Он верил в нее. Это придало Арине последние силы.

– Еще немного, Каил, – прошептала она, ее голос звучал хрипло и надтреснуто от напряжения. – Держись.

Защитный барьер, который Арина так отчаянно пыталась удержать, теперь дрожал и мерцал, словно свеча на сквозняке. Его золотистое сияние, еще недавно такое мощное, теперь стало тусклым и прерывистым. Моргарт и его культисты, словно хищники, почуявшие слабость жертвы, мгновенно это заметили. С их губ сорвались торжествующие крики, полные злорадства и предвкушения. Один за другим, темные сгустки энергии, похожие на когтистые тени, врезались в ослабевший щит, и на этот раз он не выдержал. Барьер распался с тихим шипением, словно разорванная паутина, исчезнув без следа. Тьма катакомб снова обволокла их. Моргарт, выскочивший вперед, злобно ухмыльнулся, его лицо, искаженное ненавистью и триумфом, казалось демоническим в полумраке. Он видел, как Арина побледнела, как ее тело дрожит от истощения, и его глаза вспыхнули нескрываемым ликованием. Она понимала, что конец близок, что беззащитность перед ними – это неминуемая гибель. Холод отчаяния пронзил ее до самых костей.

– Вот и все, глупая девчонка, – прошипел Моргарт, приближаясь. – Твоя магия иссякла.

– Ничего не иссякло, – пробормотала Арина, пытаясь удержать в голосе хоть каплю уверенности, которой она не чувствовала. Ее сердце колотилось, как загнанная птица.

Собрав последние, почти невидимые остатки сил, Арина сделала отчаянный рывок, силой толкнув валун. С усилившимся скрежетом, он окончательно откатился в сторону, тяжело ударившись о стену тоннеля и подняв облако пыли. Каил, освобожденный от смертельной ловушки, тяжело выдохнул, но тут же захлебнулся стоном острой боли. Его правая нога, наконец-то свободная, неестественно вывернулась, и он, не в силах сдержаться, громко вскрикнул. Это был крик, полный муки и отчаяния. Он попытался приподняться на локтях, его лицо было искажено гримасой боли, но нога отказывалась слушаться, и он тут же рухнул обратно на пыльный пол, тяжело дыша. Его взгляд был затуманен, а кожа покрыта холодным потом. Арина, почувствовав, как валун отвалился, бросилась к нему, не обращая внимания на собственную слабость.

– Каил! – выкрикнула она, ее голос был полон паники. – Ты как?

– Плохо… – прохрипел он, хватаясь за ногу. – Я… я не могу идти.

Моргарт, увидев, что Каил освобожден, издал яростный клич. Свиток Истинной Летописи, который Арина все еще крепко сжимала в одной руке, словно являлся магнитом, притягивающим его жадный взгляд. Культисты, подгоняемые яростью своего лидера, бросились вперед, их шаги эхом отдавались в тоннеле. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и Арина чувствовала, как нарастающая волна страха сдавливает ее грудь. Она понимала, что сейчас, когда Каил ранен и не может двигаться, их судьба предрешена. Беззащитные и истощенные, они были легкой добычей. Моргарт, его глаза горели злобным огнем, протянул руку, словно пытаясь схватить ее за свиток. Его пальцы были уже почти рядом. Дыхание Арины перехватило. Она знала, что если не предпримет что-то прямо сейчас, они будут пойманы, а Летопись навсегда потеряна. И тогда вся ее миссия, все ее усилия станут бессмысленными. Отчаяние достигло предела.

– Не тронь его! – выкрикнула Арина, ее голос был полон отчаянной решимости. – Не смей!

В этот критический момент, когда пальцы Моргарта уже почти коснулись ее, Фолиант, словно отвечая на ее безмолвный призыв, внезапно вспыхнул. На этот раз это был не тусклый золотистый отблеск, а ослепительная вспышка чистого, белого света, которая заполнила все пространство грота. Взрыв энергии был настолько мощным, что воздух вокруг них зашипел, а обломки камней на полу подпрыгнули. Арина почувствовала резкий рывок, словно земля ушла из-под ног, а потом ощущение полного дезориентирования, словно ее тело растягивалось в тысячи тонких нитей, а затем снова собиралось воедино. Это было как падение в бездну, но вместо твердой поверхности она приземлилась на нечто мягкое и влажное. Голова раскалывалась, перед глазами плыли цветные круги, и она едва устояла на ногах, цепляясь за Каила, который, кажется, тоже пережил этот неимоверный шок. В одно мгновение они оказались в другом месте. Последние резервы магической энергии артефакта были истощены этим невероятным усилием, и Фолиант в ее руке стал тяжелым и безжизненным, его кожаная обложка остыла, а древние символы больше не светились. Арина почувствовала полный упадок сил, ее тело стало ватным, а сознание поплыло, угрожая провалиться в темноту. Она едва держалась на ногах.

– Что… что это было? – прохрипел Каил, его голос был полон шока и замешательства. Он еще не успел понять, что произошло.

– Телепортация… – прошептала Арина, пытаясь отдышаться. – Последнее, что он мог сделать.

За спиной у них раздался оглушительный грохот, и в тот же миг воздух наполнился облаком пыли и запахом сырости. Проход, из которого они только что появились, буквально обрушился, заваливаясь огромными глыбами камней, обломками породы и пылью. То место, где они мгновение назад стояли, теперь было наглухо заблокировано непреодолимым завалом. Культисты, запертые по ту сторону, разразились яростными криками, их голоса, полные злобы и бессильной ярости, эхом отдавались в новом коридоре. Они были в ловушке, а Арина и Каил – временно в безопасности. Арина посмотрела на Каила. Он с трудом поднял голову, его глаза были полны боли, но в них также читалось облегчение. Опасность от Фальсификаторов миновала, по крайней мере, на какое-то время. Но они оказались в новом, незнакомом месте, Каил был ранен, а Фолиант истощен. Облегчение было мимолетным. Им нужно было двигаться дальше, чтобы избежать дальнейших ловушек и спастись, ведь они еще не выбрались из храма. Впереди их ждала неизвестность, а позади – только обрушенные камни и злоба Моргарта.

– Куда теперь? – спросил Каил, его голос был слаб, но полон решимости. – Нам нужно уходить отсюда.

– Не знаю… – Арина огляделась, ее взгляд метался по темноте. – Но куда-нибудь, подальше отсюда.

Арина помогла ему опереться на стену, и они, хромая, двинулись вперед, вглубь темного и неизвестного коридора, оставляя позади завал и крики обезумевших культистов.

Арина, едва удерживаясь на ногах, прислонилась к холодной, влажной стене. Воздух в коридоре был тяжелым, пыльным, с отчетливым запахом древности и сырой земли, смешанным с едким привкусом магического разряда от телепортации. За их спинами, там, где мгновение назад зияла распахнутая пасть обрушившегося прохода, теперь высился монолитный завал из огромных глыб, похожий на гору, которая навсегда перекрыла путь обратно в лабиринты Фальсификаторов. Казалось, даже слабый свет Фолианта не мог пробиться сквозь эту толщу, только приглушенные, полные ярости крики Моргарта и его культистов, словно последние отголоски бури, все еще доносились откуда-то из-за этих камней, медленно затухая в недрах тоннелей.

Каил, тяжело дыша, медленно опустился на пол, его лицо было искажено гримасой боли. Правая нога, все еще пульсирующая от травмы, лежала под неестественным углом, и каждый его вдох сопровождался болезненным стоном. Глаза, глубоко запавшие, метались по темному пространству, пытаясь осознать произошедшее. Он попытался опереться на стену, но силы покинули его. Арина, несмотря на собственное изнеможение, тут же присела рядом, ее взгляд тревожно скользнул по его ране. Сквозь разорванную ткань одежды проступала синюшная кожа, а кость, казалось, была вывернута самым ужасным образом. Она понимала, что без немедленной помощи Каил не сможет никуда идти, а его состояние лишь усугубится.

– Каил, как ты? – ее голос был хриплым, наполненным беспокойством. – Твоя нога… это серьезно.

– Хуже некуда, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Кажется, я сломал ее… или что-то вроде того.

– Мы должны что-то сделать, – пробормотала Арина, касаясь его лба. Он был горячим. – Здесь нет никого… никакой аптечки, никаких трав.

Арина чувствовала, как по ее собственным венам течет опустошенность. Фолиант, который до этого был таким живым и мощным, теперь лежал в ее руках тяжелым, безжизненным предметом, словно обычная древняя книга. Его кожаная обложка остыла, а некогда сияющие символы на ней потускнели, не испуская даже малейшего проблеска света. Она ощущала, что последние остатки магической энергии, которую она влила в него для телепортации, покинули ее, оставив лишь легкое головокружение и ноющую головную боль. Каждый мускул ее тела отзывался тупой болью, словно она участвовала в многодневной битве. Истощение накрыло ее с головой, и ей хотелось просто упасть и уснуть, забыв обо всем, но взгляд на страдающего Каила не давал ей такой возможности.

Ее взгляд упал на свиток, который она все еще крепко сжимала в другой руке. Это была та самая часть Истинной Летописи, которую она так отчаянно пыталась спасти. С трепетом, смешанным с последней надеждой, Арина осторожно развернула пожелтевший пергамент, ожидая увидеть древние письмена, таящие в себе ответы на все ее вопросы, ключи к истинной истории этого мира. Ее сердце забилось быстрее в предвкушении. Она поднесла свиток ближе к лицу, пытаясь рассмотреть буквы в тусклом свете, но то, что она увидела, или, вернее, не увидела, заставило ее застыть в оцепенении.

Пергамент был абсолютно пустым. Ни единого символа, ни одной линии, ни единого, даже самого слабого, знака. Только лишь пористая, немного шершавая поверхность, совершенно чистая, словно на ней никогда ничего не писали. Шокированная, Арина несколько раз перевернула свиток, проверяя обе стороны, поднося его ближе, пытаясь уловить хоть какие-то невидимые чернила, но все было тщетно. Холодное разочарование обдало ее, словно ледяной водой. Это был не свиток, а всего лишь обман, пустышка, призванная отвлечь или запутать. Возможно, часть какой-то головоломки, но сама по себе бесполезная.

– Что… что это? – прошептала она, ее голос был полон неверия и отчаяния. – Он… он пуст. Абсолютно пуст.

Каил, несмотря на боль, поднял голову и взглянул на свиток. Его глаза, сузившись, внимательно осмотрели пергамент, затем перевелись на Арину. В его взгляде читалось понимание.

– Пуст, значит, – тихо сказал он, его голос был глухим. – Неудивительно. Они всегда так делали. Заменяли истину пустотой.

Арина резко сжала свиток, ее руки дрожали. Вся ее энергия, все ее усилия, казалось, были потрачены впустую ради этой бесполезной вещи. Она почувствовала, как волна ярости поднялась внутри, смешиваясь с глубоким разочарованием. Этот свиток не давал ответов, он лишь подтверждал глубину обмана, в который был погружен этот мир. Фальсификаторы оказались гораздо хитрее и коварнее, чем она могла себе представить. Они не просто переписывали историю – они стирали ее, заменяя ее небытием. Чтобы раскрыть их ложь и восстановить истину, ей нужны были другие, настоящие страницы Летописи, те, что были надежно спрятаны от искателей. Ей нужно было что-то большее, чем этот символ. Ей нужен был *знак*. И *истинный* текст.

Внезапно, едва уловимо, Фолиант в ее руке слабо пульсировал. Это было настолько тихое, едва ощутимое биение, что Арина сначала подумала, что ей просто показалось. Но потом последовал еще один, чуть более явный толчок, словно сердце древнего артефакта пыталось снова забиться. Слабый, едва заметный, золотистый отблеск пробежал по выцветшим символам на обложке, тут же потускнев. Это был не всплеск силы, а скорее намек, тихое напоминание о том, что путь не окончен, что в нем еще есть остатки магии, способные указать дорогу. Артефакт, словно верный проводник, намекал на продолжение, отказываясь сдаваться окончательно. Арина крепче сжала книгу, чувствуя этот слабый отголосок магии, и в ее сердце вспыхнула крохотная искорка надежды. Она поняла, что Фолиант все еще с ней, и он, несмотря на истощение, готов помочь, если она найдет правильный путь.

– Фолиант… он еще дышит, – прошептала Арина, словно обращаясь к самому артефакту, и в ее голосе прозвучала нотка изумления. – Он указывает куда-то…

Каил, тяжело дыша, снова застонал, пытаясь изменить положение своей ноги. Его лицо исказилось от новой волны боли, но в его глазах, несмотря на страдания, промелькнула искра. Он стиснул зубы, его взгляд затуманился, словно он пытался что-то вспомнить, выудить из глубин своей памяти. Он, как ученый, всегда был кладезем знаний, особенно касающихся древних преданий и забытых летописей. Больше чем кто-либо другой, он ценил истину, и именно она давала ему силы держаться. Через мгновение, с усилием, он заговорил, его голос был хриплым, едва различимым, но наполненным неожиданной ясностью, словно важная мысль пробилась сквозь туман его боли.

– Библиотека Шепотов, – пробормотал Каил, его глаза были закрыты. – Древние тексты… Они говорили о ней. О месте, где хранятся знания… о Фолианте. И о Летописи. Истинной Летописи… уцелевшие фрагменты.

Арина склонилась к нему, пытаясь расслышать каждое слово. Имя 'Библиотека Шепотов' прозвучало, как эхо из другого мира, наполненное тайной и обещанием. Она знала, что Каил был одним из немногих, кто изучал запретные тексты, кто рисковал своей жизнью, чтобы прикоснуться к истине. Он не говорил об этом открыто, но ее интуиция подсказывала, что он знал гораздо больше, чем демонстрировал. Библиотека Шепотов… это казалось единственной надеждой. Если где-то и можно было найти разгадку, то только там, в ее залах, среди древних манускриптов и забытых историй.

– Библиотека Шепотов? Что это за место? – спросила Арина, пытаясь уложить новую информацию в уставшей голове. – Ты уверен?

– Более чем, – Каил открыл глаза, и в них читалась непоколебимая убежденность. – Легенды гласят, что это не просто хранилище книг. Это… убежище. Для тех, кто искал правду, когда мир вокруг погружался во ложь. Там, в ее глубинах, возможно, существуют не только страницы, но и ответы, как их расшифровать. Как собрать целое из разрозненных частей. Фолиант… он всегда был связан с ней. Они… они как две части одного целого. Только там ты найдешь ключи. Ключи к разгадке истории мира. Там мы сможем найти ответы, которые помогут противостоять Фальсификаторам.

Его слова прозвучали как приговор, как единственно верное решение. Каил посмотрел на Арину, его взгляд был полон серьезности, несмотря на боль. Он понимал, что сам не сможет отправиться в это путешествие, но также понимал, что она – их единственная надежда, единственная, кто может продолжить этот путь. Он верил в нее, в ее решимость и в ее связь с Фолиантом. Его предложение было не просьбой, а скорее приказом, исходящим из глубокого понимания ситуации. Единственным разумным действием. Он понимал, что у нее нет выбора, что это единственная возможность не только для них двоих, но и для всего мира, погрязшего в обмане.

– Ты должна пойти, Арина, – сказал Каил, его голос ослаб, но был тверд. – Это твой путь. Единственный.