скачать книгу бесплатно
– Я – гражданин мира, живу там, где могу реализовать свой потенциал.
– Впервые видела здесь яхты с цветными парусами,?– заметила Валя.
– Паруса делают из окрашенной ткани или прочной плёнки. Парус, по сути, крыло и должен выдерживать любые нагрузки.?– У Робертса был профиль морского волка и очень мягкая манера говорить.
– Крыло? – заинтересовалась Вика.
– У крыла и паруса единый принцип работы. Сила крыла летательного аппарата, используя встречный ветер, толкает вверх, а вертикально расположенный парус гонит яхту вперёд.
Объясняя, Робертс жестикулировал, и Валя, не преуспевшая в физике, больше любовалась его породистыми руками, чем понимала смысл. Представила, как развеваются на ветру его длинные светлые волосы, как горят глаза, а сильные руки сжимают штурвал яхты.
Вспомнила слова Горяева: «Знаешь, какой азарт натягивать вместе с капитаном парус? Там, как на выборах, важней всего угол установки паруса к ветру!»
И смутилась, потому что впервые с начала отношений с Горяевым восхищённо смотрела на другого мужчину.
– Вижу, любите свою работу,?– сказала Валя.
– Шведы знают толк в морской стихии, и умелый яхтсмен для них бог.
– А на фиг на верхней палубе четырёхугольник с мелкими камушками? – спросила Вика.
– Некоторые берут с собой собак.
– Чтоб собачки посрали?! – глаза у Вики полезли на лоб.
Робертс смутился, Валя пнула Вику под столом ногой, хотя и у самой в голове не помещался подобный уровень сервиса.
– Мы вымокли под дождём, нам пора,?– подвела Валя черту, потому что Робертс смотрел на неё так, что следующей фразой предложил бы поужинать.
– Было очень приятно познакомиться.?– Он встал из-за столика и поклонился в чуточку театральной манере.
– Чё ты его не склеила? Рассекали бы на яхте,?– огорчилась Вика.
В каюте развесили вещи, Валя налила в стакан водки, разбавила пополам водой, намочила полотенце и обтёрла Вику, как учила бабушка, минуя область сердца и пах. Потом обтёрлась разбавленной водкой сама.
Вика мгновенно уснула, Валя долго ворочалась, а потом увидела во сне, как этот Робертс управляет пёстрым крылом паруса. А рядом, в салюте морских брызг, сидит восхищённо глядящая на него женщина. И этой женщиной вполне может быть она…
И пусть Виктор рассекает на яхтах со своей избалованной женой. После слов, что с женой тоже есть секс, хотя «он про другое», внутри Вали распухала и распухала обида, готовая конвертироваться в месть.
Она проснулась, когда теплоход стоял без всякой качки, а часы показывали половину одиннадцатого. Затеребила Вику:
– Нас сейчас выгонят!
– Просто не откроем. Продержимся до полдвенадцатого, а там и кабак.
В каюте было тепло, одежда и обувь высохли. Валя с Викой принимали душ, подкрашивались. Завтракали бутербродами с колбасой, нарезанной захваченным Викой в салат-баре ножом и приправленной захваченной на шведском столе горчицей. Никто не собирался их выгонять.
Когда вышли из каюты, в коридорах не было ни души, а в салоне возле трапа пассажиры курили и пили кофе из автоматов. Сновали уборщики с огромными пылесосами, и пожилая пара, громко ругаясь по-английски, привязывала к тележке блоки алкоголя, приобретённого в дьюти-фри.
– В автомате кофе дешевле, чем в кафе,?– подчеркнула Вика и вздрогнула.?– Гляди!
Прямо на них двигался тот самый вчерашний Робертс, толкая перед собой здоровенный пылесос. Увидев Валю, он страшно смутился, отвернулся и прошествовал мимо.
– Думала, только наши эмигранты всё врут.?– Валя была поражена.?– Но он зачем врал мне? Кто я ему?
– А кому ещё ему врать? Шведам? Для них он ваще муравей.
Выпили кофе из пластмассовых стаканчиков. Хотелось забежать в гостиницу, переодеться перед важной встречей в свежую одежду, но там их не ждали.
Так что в двенадцать стояли перед рестораном, отмеченным галочкой на карте. В футболках и джинсах, переживших стокгольмский ливень, хельсинкский ливень и каютный фен.
С рюкзаками, в которых, кроме свитеров, косметичек, недоеденного батона колбасы и хлеба, булькала початая бутылка водки. Раз уж шведы лишили их номера, пусть принимают такими, как есть.
Опоздав на пятнадцать минут, подошёл неопрятный лохматый дядька в растянутом свитере и представился переводчиком Андерсом, заменяющим Эльзу.
Он, как и Эльза, говорил практически без акцента и объявил, что ресторан сочетает панорамный вид с высокой кухней и считается одним из самых престижных в городе. Поднялись на лифте, администраторша провела за самый удобный столик возле стеклянной стены. Ресторан надвисал над Стокгольмом, и центр, обрамлённый сияющей на солнце водой, лежал перед ними во всём своём холёном и холодном великолепии.
Впечатление портил болтливый Андерс, рассказавший, что считает себя главным славистом страны, и тут же пожаловавшийся на вывезенных из России через агентство русских жён, ставших конкурентками на рынке перевода.
– Плавали к пьяным чухонцам? – грубовато сострил Андерс.
– Вы про финнов?
– Русские зовут карело-финнов чухонцами. «По мшистым, топким берегам / Чернели избы здесь и там, / Приют убогого чухонца…»
Валя не знала, что это строки Пушкина, но в памяти вспыхнул пейзаж с почерневшим домом, где она в прошлой жизни была счастливой девочкой Васи у любящей матери Окку.
– Даль писал: «Сначала чухонец требует выпивку, потом выпивка требует выпивки, потом выпивка требует чухонца!» – не унимался Андерс.
– С кем мы обедаем? – раздражённо оборвала его Валя.
– С директором и с главным режиссёром нашего главного телеканала,?– ответил Андерс.?– Что понравилось в круизе вашей дочери?
– Я в отпаде от шведов, дерущихся за жрачку и хватающих шведских проституток! – откликнулась Вика.
– Это были финны,?– поправил Андерс.
– А ничё, что они говорили по-шведски и представлялись шведами? – усмехнулась Вика и полезла за фотоаппаратом.?– Шведский педофил лет под сто клеил меня прямо при матери! Показать фотку? Я продам её русским газетам!
– Кажется, они идут,?– кивнул Андерс в сторону входа, чтобы закрыть тему.
Появились два породистых мужчины лет пятидесяти, подали визитки, церемонно представились. Оба показались Вале похожими на Свена. К столику тут же подошёл мужчина в ослепительно-белом пиджаке и пожал Вале руку.
– Это хозяин ресторана,?– пояснил Андерс.?– Ему приятно видеть у себя русскую телезвезду.
Вслед за хозяином ресторана нарисовалась девушка в замурзанной белой жилетке и буквально приклеилась к их столу.
– Я сделаю заказ,?– сказал Андерс Вале, поговорив с директором и главным режиссёром.
Он что-то продиктовал девушке в замурзанной жилетке и стал переводить Вале вопросы важных телевизионщиков. Но они спрашивали какую-то ерунду. Как понравился Стокгольм? Что видели в Хельсинки? Как поживает Ельцин?
Валя поняла, что это протокольная преамбула. Вскоре девушка в замызганной жилетке принесла грибной суп. И то, как его несла, подсказывало, каким образом замызгалась её жилетка. Суп показался пересоленным, но все его честно хлебали.
После супа каждому был подан красивый глиняный горшок, из которого свешивалась верхняя половина варёного рака, а нижняя утопала в горячей томатной жиже.
– У меня аллергия на раков,?– испугалась Валя.
Конечно, она ловила в деревенской реке с девчонками раков, но не знала, какими приспособлениями едят их здесь.
– Шведы любят раков. Подарите рака директору канала,?– предложил Андерс, сунул свою лапищу в Валин горшок, вытащил рака за ус и шлёпнул в горшок директора канала.
Из горшка хлюпнули томатные брызги, и директор улыбнулся тонкими губами. Видимо, для Швеции это было нормально.
Вика с удовольствием грызла рака, а Валя копала в горшке вилкой. Содержимое напоминало подогретый томатный сок, в котором слонялись мидии и кусочки варёной рыбы.
– Здесь прекрасная кухня и прекрасное обслуживание,?– причмокнул Андерс.
– Полный отстой! Тарелка от супа до сих пор не убрана,?– откликнулась Вика.?– У нас за такое пинком под зад!
– Тарелки – не проблема. Профсоюз защищает труд официантов, шведский официант – работник, а не прислуга,?– гордо подчеркнул Андерс.
– Что именно защищает профсоюз? Её грязную жилетку? – возмутилась Валя, Андерс её бесил.
– Люди из России не могут нас критиковать. Мы видим по телевидению вашу безработицу, бандитизм, бездомных, проституцию. А Швеция – самая удобная для жизни страна мира,?– говоря это, Андерс выпучил глаза, как только что съеденный им рак.
– У нашего четырёхзвёздочного отеля тоже сидят бомжи с панками,?– встрепенулась Вика.?– Могу познакомить и с четырехзвёздочной крысой из нашего отеля! Я её сфот-кала.
Директор канала и режиссёр не испытывали ни малейшего интереса к происходящей рядом дискуссии на русском и переговаривались по-шведски.
– А ещё у нас переводчиков нанимают переводить, а не митинговать за свою зарплату,?– поставила Вика Андерса на место.
– Но переводить нечего, их не интересует Россия,?– сбавив тон, пояснил Андерс.
И тут директор канала показал на часы и обратился к Вале, а Андерс перевёл:
– К сожалению, мы спешим на другую встречу. Мне известно, что вы ведёте передачу о природе России. Но всё равно хочу узнать ваше мнение о выборах президента. Россия снова станет красной?
От этого вопроса Валя и сама покраснела от негодования:
– Название моей передачи – символ. Я провела за время избирательной кампании много эфиров с политическими экспертами, представителями партий и доверенными лицами президента!
Андерс перевёл, и директор канала с удивлением уставился на Валю:
– Извините, мне дали неточную информацию о вас. Так что вы думаете о шансах Ельцина?
– Уверена, что он победит. Никто в России больше не хочет жить в тюрьме. Пять лет свободы – достаточное время, чтобы почувствовать себя новым народом,?– ответила Валя.
Андерс перевёл, и тут директор телеканала кивнул режиссёру, чтобы тот шёл на встречу сам, заказал на всех кофе с десертами и стал задавать вопросы. Потом ещё раз заказал кофе с десертами, и ещё раз.
И всё задавал и задавал вопросы о происходящем в России. Вале казалось, что объясняет ему понятное ребёнку, но он слушал, словно она раскрывает государственные тайны. Андерс прекратил тянуть одеяло на себя и старательно переводил.
– Почти все наши представления о выборах из американских информационных агентств,?– признался директор телеканала.?– Конечно, мы делаем новостные сюжеты о России, но наши эксперты не всегда понимают, что у вас происходит.
– Какие сюжеты вы можете делать о России, если три журналиста ваших ведущих журналов спрашивали меня в основном о русской проституции? – спросила Валя, не церемонясь.
– Но в вашем парламенте говорят о легализации проституции,?– перевёл Андерс.?– А в Швеции запрет проституции – горячая тема политической повестки.
– Швеция – демократическая страна, зачем ей контролировать постель взрослых людей? – не поняла Валя.
– Швеция против эксплуатации женщин для секс-услуг! – перевёл Андерс.
– Почему именно женщин? Я была в московском стриптиз-клубе, там работают мужчины, которых можно пригласить к себе за деньги. Они добровольно выбрали такую работу,?– ответила Валя.?– Думаю, и у вас есть такие клубы.
– Я тоже против того, чтобы государство лезло в постель налогоплательщиков,?– признался директор канала в переводе Андерса.?– Но наказание за проституцию активно лоббируют две партии, имеющие высокое количество женщин. При этом сами шведки ездят в страны женского сексуального туризма, покупают там за деньги молодых мужчин и не скрывают этого.
– Андерс, спросите, чего он ожидал от встречи со мной? – попросила Валя.
– Мы ведём переговоры с американским филиалом Ады Рудольф по созданию совместного новостного телеканала. Жаль, что она попала в больницу перед этой поездкой. Но я очень рад, что, приехав вместо неё, вы рассказали столько нового. Надеюсь, Аде Рудольф уже лучше?
– Ей уже лучше,?– кивнула Валя, сдерживая улыбку, а Вика фыркнула в поедаемый яичный торт-пирамиду.
– Наш разговор дал новый объём понимания, но мы опасаемся вкладывать деньги до результата выборов. Я искренне признателен за эту встречу и всегда рад видеть вас в Швеции!
Он пожал руку Вале, Вике, Андерсу и бегом побежал на другую встречу.
– Машина отвезёт вас в культурный центр, там два журналиста и два фотографа из наших газет,?– предупредил Андерс.
По мере Валиного разговора с директором телеканала он становился всё почтительней и почтительней.
– Больше никаких журналистов и фотографов. Желающие придут на мой вечер в артистическом клубе,?– огрызнулась Валя.?– И передайте руководству, чтоб нам вернули Эльзу.
Андерс обиженно пожал плечами под растянутым свитером и проводил их до машины.
– Упырь! И бабы ему дают только через агентство,?– подытожила Вика.?– Зато я десертов обожралась, самый крутой здесь – зелёный фисташковый торт.
В отеле они заселились в тот же номер, переоделись, решили немного отдохнуть. Вика пощёлкала пультом телевизора и остановилась на порноканале:
– Фигасе! Ща они её будут дрючить прямо в этом абажуре!
Немолодая дама в карикатурно объёмном кринолине была поглощена прелюдией к сексу с двумя голыми чёрными парнями. При этом один пристраивался к верхней части её пышного тела, а другой кромсал ножницами ткань и терзал кусачками перекладины кринолина.
Валя ни разу в жизни не видела порнографии и почти заорала от испуга:
– Переключи немедленно! Борются с проституцией, а сами такое показывают!
– Ты чё так орёшь? Порнухи не видела? – усмехнулась Вика.?– Да выключу, выключу, поберегу твою девственность!
Вечером они до полного изнеможения гуляли по Старому городу, а потом уселись в баре возле Нобелевского музея. Бар был в стиле древней аптеки, а официанты долго не обращали на них внимания.
