Лиз на краю вселенной

– Эй! Это наш обед! – рванулся следом Стилет.

Мы двинулись цепочкой. Джунгли здесь плотные: лианы на уровне груди, корневища – как трапы, скользкие. Птица петляла осознанно, оставляя нам «кошельки» из раздвинутых веток – заманчивые, но с шипами. Я отметила пару ловушек взглядом и предупредила:

– Правая сторона – не лезть, там колючий подлесок. И глаза держите выше уровня пояса – есть ветки‑«кнуты».

Тану поднял ладонь, прислушался к лесу, словно улавливая рябь в шуме листвы, и тихо сказал:

– Слева, за лианами с белой корой.

Обошли полукругом. Наш вор сидел на толстой ветке, зажатой между стволами, и держал добычу в клюве, как трофей. Птица нас видела – и это было видно. Не паника, а оценка.

– Йенс, сеть есть? – спросила я.

– Складная, под сбор образцов, – кивнул он, уже вытягивая из чехла тонкую плетёнку с грузиками.

– Тогда по‑простому, – сказала я. – Я отвлеку, Стилет – подведёшь ближе справа, Тану – сверху прикроешь обзор.

Подняла мелкий камешек, метнула в дальние листья, чтобы щёлкнуло – птица коротко дёрнула головой, и этого хватило. Йенс бросил сеть чисто, без рывка, грузики легли кольцом. Птица трепыхнулась секунду, потом замерла. Не страх – опять оценка.

Мы подстраховали, сняли её с ветки осторожно, чтобы не травмировать крылья. На поляне, в тени, я присела на корточки, глядя в глаза пленнику. Взгляд был слишком… осмысленный для «обычной дичи». Йенс это тоже заметил:

– Умный взгляд. Не нравится мне это слово, но тут оно уместно.

– Потому и аккуратно, – ответила я. – Секунд пятнадцать на проверку.

Я активировала портативный сканер – бесконтактно, на расстоянии. Поле, импульс, отклик. График повёлся, как на живую аномалию: всплески, которые живые ткани сами не генерируют.

– Есть реакция, – сказала я. – В теле источник структурированной энергии. Не паразит и не имплант, именно «своя» сигнатура.

Тану сел рядом, положил ладонь возле клюва – не касаясь – и тихо, как в храме, произнёс:

– Это фамильяр. Отголосок воли, вплетённый в живое существо. Имя – Гага.

Птица моргнула и выдала мягкое, почти певучее:

– Га‑га.

Йенс выдохнул через нос:

– Прекрасно. Мы догнали «обед», который умеет представляться.

– Потому и не суетимся, – сказала я. – Снимаем сеть медленно. Если уходит – не держим. Если остаётся – говорим.

Сняли. Птица встряхнулась, поправила крыло – и осталась. Посмотрела на нас по очереди, как будто отмечая, кто есть кто, и сказала обычным человеческим голосом – с лёгкой хрипотцой, словно после долгого молчания:

– Я – Гага. Проведу вас к месту, где находят ответы. Но дорога опасна. На острове многое притворяется тем, чем не является.

Мы молча переглянулись. Я кивнула на корзины:

– Плоды прячем. Две наверх – на развилку ветвей, одну – в тень, маскируем листьями. Метки ставлю.

Сделали быстро: подвесили корзины на высоте плеч, чтобы не утащили с земли, прикрыли листвой, отметили стволы узлами из тонкой лозы – свои метки. Взяли по фляге, проверили ножи, сеть свернули обратно.

Я обернулась к птице:

– Ведёшь – мы идём. Но если по дороге нам снова встретится «обед», который разговаривает, предупреждай заранее.

Гага наклонила голову – похоже, это у неё жест согласия – и шагнула между стволами, куда с поляны вела едва заметная тропа, утрамбованная не лапами – когтями. Мы двинулись следом, дистанцию держим, обзор – секторами. Лес смолк, как это бывает, когда кто‑то важный вошёл в комнату.

Я отметила про себя: у птицы нет суетливости. Держит темп удобный нам, без рывков. Время от времени оглядывается – не для контроля, а чтобы убедиться, что мы поняли: дальше – не здесь. Дальше – глубже.

– Лиз, – вполголоса сказал Йенс, – у тебя всё это выглядит как план.

– Это и есть план, – ответила я так же тихо. – Идём за проводником, но своим умом. Смотрим под ноги, над головой и по сторонам. Всё, что неподвижно, может двигаться; всё, что движется – возможно, картинка для нас.

Гага коротко «га» – будто отметила правильный ход мысли. А я, не меняя шага, мысленно зафиксировала три вещи: где оставили еду, как вернёмся, и что спросим, когда дойдём «туда». По опыту: ответы важны, но ещё важнее – правильно их задавать.

Мы вошли в полутень следующего яруса леса.

✦✦✦

Глава 30

✦ Глава: Профессиональный гид ✦

Подъём был не подарок. Тропа становилась всё круче, а джунгли будто решили проверить нас на прочность. Лианы свисали сверху, как бесплатные канаты для тех, кто мечтает задохнуться в объятиях зелени. Воздух был тяжёлым, влажным, и каждый вдох казался глотком горячего супа.

Гага сидела у меня на плече, и я почти привыкла к тому, что меня теперь сопровождает персональный попугай-комментатор. Только эта «птичка» оказалась с сюжетом потяжелее, чем можно было ожидать.

– Моя хозяйка была похищена пиратами, – вдруг выдала она.

Я остановилась, повернула голову и уставилась на птицу.

– Извини, что? Пираты? На этом острове? Отлично. Осталось только дождаться динозавров, и у нас будет полный комплект приключений.

– Она пыталась использовать магию, – продолжила Гага, не обратив внимания на мой сарказм, – но пираты надели на неё ошейник, перекрывающий силы.

Йенс нахмурился, шагавший рядом:

– Магический ошейник… звучит неприятно.

– Неприятно – это мягко сказано, – буркнула я, уворачиваясь от ветки, которая явно пыталась выбить мне глаз. – Обычно такие штуки носят не ради моды, а ради того, чтобы хозяин долго и мучительно страдал.

Гага качнула головой.

– С тех пор я не чувствую связи с ней. Возможно, её лишили магии… или хуже.

Она замолчала. Мы шагали дальше, и я поймала себя на том, что слушаю птичий голос так же, как слушала бы лектора в университете. Тану, идущий позади, сказал тихо, но твёрдо:

– Фамильяр не может существовать без мага.

Гага повернулась ко мне.

– Когда я почувствовала твою магию, я дала себя поймать. Мне нужна ты.

Я усмехнулась краем губ.

– Ну конечно. «Мне нужна ты». Обычно так говорят женихи на свадьбах, а тут – индюк-фамильяр. Жизнь становится всё разнообразнее.

– Лиз, – хмыкнул Йенс, – ты слышала? У нас теперь есть говорящая птица-гид. Что может пойти не так?

– Хочешь полный список? – я сдвинула на него взгляд. – Я могу расписать по категориям: от «съедят живьём» до «свалимся в яму».

Он только рассмеялся.

Мы поднимались дальше. Тропа сужалась, камни под ногами скользили, приходилось помогать себе руками. Джунгли редели, но это было ещё хуже: солнце било прямо в лицо, заставляя пот струиться по спине.

Я поймала себя на мысли: внизу мы собирали корзины с плодами, а теперь тащим их вверх. Кто-то скажет «вот это преданность делу». А я скажу – «вот это глупость». Но, раз уж мы ввязались, придётся довести игру до конца.

Гага тихо добавила:

– Впереди будет развилка. Идите только направо.

Я закатила глаза.

– Прекрасно. Теперь у нас не только профессиональный гид, но ещё и встроенный навигатор. Йенс, ты рад?

– Более чем, – ухмыльнулся он. – Я знал, что с тобой скучно не будет.

К полудню дорога превратилась в издевательство. Вверх – почти отвесно, под ногами камни, а корни торчат из утёса, будто когти огромного зверя. Красота, конечно. Особенно если любишь лазить туда, где точно свернёшь себе шею.

Гага вспорхнула на выступ и сказала спокойным голосом, как будто читала афишу:

– Здесь. За этим камнем скрыт древний вход. Я дальше не могу. Магическая защита.

Прекрасно. У нас профессиональный гид, который в самый интересный момент говорит: «А дальше вы сами, я в домике».

Я положила ладонь на грубую поверхность утёса. Камень дрогнул, и под пальцами прошла едва уловимая вибрация – как будто у скалы действительно билось сердце.

– Древняя печать, – сказала я вслух, прислушиваясь. – Что-то вроде энергетического пароля. Попробую синхронизировать кристалл.

– А если не получится? – спросил Йенс. Голос у него был вроде спокойный, но руки он всё-таки сжал на рукояти меча.

– Тогда будет громко, – ответила я и нажала.

Камень с треском разошёлся в стороны. Узкий проход открылся сам, будто кого-то ждал. Изнутри потянуло холодом. Но не просто холодом – в нём была ещё примесь чего-то старого, слишком мудрого и совершенно небезопасного.

– Ну вот, – пробормотала я. – В туристических буклетах такие места обычно описывают словами «уютная пещера с живописными видами». А по факту – морг для наивных путешественников.

Тану шагнул первым, как будто в этом и заключалась его работа:

– Это не просто пещера. Это святилище. Я слышу… голос.

✦✦✦

Глава 31

✦ Контакт ✦

– Голос? – Йенс прищурился. – Надеюсь, это не твой внутренний шаман опять решил пошутить.

– Если это шутка, то мне уже не смешно. У камня пульс есть, у воздуха настроение меняется, осталось ещё дождаться, что стены начнут смеяться, – пробормотала я.

Йенс фыркнул, но первым раздвинул ветви и полез внутрь:

– Прекрасно. Мрак, теснота и грибной дух заброшенного холодильника. Обожаю твою магию, Лиз.

– Это не магия, а естественная вентиляция. Или ты хочешь, чтобы пахло благовониями? – ответила я, поднимая кристалл и подсвечивая щель.

– Я бы не отказался от эвкалипта, честно говоря.

Тану прошёл мимо, как обычно невозмутимый, приложил ладонь к стене и тихо сказал:

– Внутри гул. Камень дышит. Пространство правильное.

– Спасибо, что не «пространство чистое». А то звучало бы подозрительно похоже на надгробие, – заметил Йенс.

Я хмыкнула. И ведь прав.

Пещера встретила нас прохладой. Воздух был не затхлый, а сухой, словно здесь тысячу лет назад всё залили и запечатали вакуумом. Ни пыли, ни шороха. Даже дыхание звучало чужим. Стены мягко светились янтарём, от этого всё вокруг казалось старше, чем мы могли себе представить, и куда важнее, чем мы готовы признать.

Йенс провёл рукой по стене и прищурился:

– Лиз, а у тебя бывают геологические галлюцинации? Потому что мне кажется, мы идём не по камню, а по чьей-то костной ткани.

Я всмотрелась внимательнее:

– Это органическая структура. Смешение минерала и чего-то живого. Но я не скажу тебе чего именно, даже если дашь список вариантов.

– Каэли, – негромко сказала Гага, и даже её голос стал тише обычного.

Я повернула голову:

– Кто?

– Каэли. Высшая раса. Архитекторы витков. Они строили так, что даже лёд у них пел. Это, скорее всего, костно-минеральная структура с включением эфира. Живая в момент строительства. И не для смертных.

– У тебя, часом, нет брошюрки? Или хотя бы путеводителя с картинками? – скривился Йенс.

– Могу нарисовать, но вам не понравится, – невозмутимо ответила птица.

Я вздохнула:

– Отлично. Экскурсия без картинок. Именно то, о чём я мечтала.

Мы вышли в круглый зал. Потолок уходил в темноту, стены светились ярче, будто понимали, что на них смотрят. В центре – платформа. Идеальная. Ровная настолько, что глаза отказывались верить: передо мной камень, а не металл.

Я шагнула ближе:

– Это выглядит как…

– Узел сопряжения, – подсказала Гага. – Здесь соединялись с Хранилищем Образов. Один из немногих уцелевших.

– То есть мы стоим посреди старинного дата-центра? – протянул Йенс.

– Если этот дата-центр умеет разговаривать и менять реальность, то да, – добавила я.

– Всё хуже, чем я думал. Это интерактивный дата-центр, – сказал Йенс.

Я сняла перчатку и коснулась центра платформы. Сначала – тишина. Потом вибрация. Воздух дрогнул, как перед бурей, и пространство будто раздвинулось, освобождая место.

Я почувствовала взгляд. Не глаза, но именно взгляд.

– Кто-то есть. Он не рядом, но он здесь, – прошептал Тану.

Световые линии собрались в фигуру. Высокий юноша с рыжими волосами, простым лицом, ничем не примечательным. И всё же от него веяло такой уверенностью, что даже Гага замолчала.

Он посмотрел прямо на меня и произнёс очень просто, без пафоса, как будто задавал вопрос за обедом:

– Ты странная. Откуда? Интересно знать.

✦ Первая мысль – дернуться. Вторая – прикинуться ветошью. ✦

Он возник из света, как будто кто-то запустил в голопроектор слишком пафосный скринсейвер. Сначала – просто фигура. Потом – лицо. Рыжий, высокий, остроухий, с выражением вселенского спокойствия, которое в моей системе координат означает либо "я старше всех вас вместе взятых", либо "я на таблетках, и мне пофиг".

Волосы – как у мага, забившего на стрижку пару столетий назад. Крылья – огонь в чистом виде, красиво, бесспорно, но всё это выглядело так, будто он сам себя иллюстрировал по древней энциклопедии «Существа высших витков. Глянцевая коллекция».

И он… говорит.

– Ты странная, откуда? Интересно знать.

Ага. Прекрасно. У нас тут межвитковый феникс-архивариус с интеллектом формата «угадай страну по глазам». Интонация – как у нейросети, пытающейся завязать светскую беседу. Потрясающе.

Ты странная.

Спасибо, дорогой, а ты совсем не странный. Ни разу.

Откуда?

Да так, с планеты без регистра с жопы вселенной. Сюда попала по скидке в жопу покруче.

Интересно знать.

Тебе – возможно. А мне вот интересно, ты случайно не шёл в комплекте с этой локацией? Или ты тут главный хранитель всего прекрасного, абстрактного и без инструкций?

Я молчала. Он молчал. Гага тоже молчала. Это было настоящее волшебство – ни слов, не движений, только ощущение, что с тобой заговорил… не бог, конечно. Но кто-то, кто чётко знает, что ты – не отсюда. И, кажется, ему это понравилось.

Чем, между прочим, не факт, что стоит гордиться.

Глава 32

Сон. Первый контакт с инопланетной разумной формой жизни

Если бы у меня был дневник, я бы начал эту запись так:

"Сегодня я поговорил с инопланетной жизнью. Она ругалась мысленно. Я влюбился."

Контакт случился неожиданно. У меня появились эмоции.

Она ступила на платформу – и пространство дрогнуло. Не сильно, не катастрофически. Просто чуть-чуть разошлось в стороны, будто кто-то раскрыл книгу, пролистал пару страниц и решил, что вот – нужная.

Она стояла в центре Узла, в сапогах, покрытых пылью пути, с волосами, слегка торчащими от раздражения. Раздражения, кстати, было много. Оно шло клубами изнутри, как пар из трещины. Вокруг неё кружились мысли, острые, колкие. Она называла меня скринсейвером. Я не знаю, что это, но звучало… с уважением.

– Ты интересная. Откуда? – послал я образ, мягкий, как ветер.

И получил в ответ: Ты всегда так знакомишься? Или это только с теми, кто теряет последнюю надежду и находит только тебя?

Ах. Ирония. Прекрасно. У нас будет весёлый диалог.

Я показал им остров – тот, где они находятся. Название мы ещё не выбрали. У Каэль названия давались не словами, а смыслами. А смысл этого острова пока всё ещё колебался между "место падших разумных", "кармический карман" и "нежелательная переменная".

Остров был настоящим, но сам мир…

Мир этот – в результате сдвига получил зеркальную орбиту.

Сдвинутый.

Замкнутый.

– Парадокс, – передал я.

– Каждый портал уходит в отражение. Уходит – и возвращается. Это зеркало, замкнутое не по воле создателя, а по случайности. Может быть, по забывчивости. Может быть, просто потому что никто не подумал, что такое возможно.

– И никто не заметил? – вспыхнула она мыслью, как лампочка с сарказмом.

– В ГРА один день. Здесь – две тысячи лет. Заметить сложно. Даже тем, кто выше вас. Даже тем, кто выше нас.

Они все поняли. Даже тот, кто до этого делал вид, что просто стенка.

Я не говорил словами. Я не знал слов. Я – Сон. Я – Каэль. Мы обычно не идем на контакт с простыми разумными.

Лиз стояла чуть впереди остальных.

Мысленно она продолжала бурчать.

Ну отлично. Теперь мы ещё и в ловушке. Естественно. Как же без этого. Похоже карма – вещь непредсказуемая. Спасибо, Вселенная, за это.

Я почти улыбнулся. Почти.

– Ты можешь выбрать, где застрять. Это целый мир с материками и островами. Это уже шаг вперёд, – отправил я в ответ.

И она, кажется, впервые замолчала не потому, что злилась. А потому что… задумалась.

Я показал им мир с высоты моего полета. А они странным образом не удивились. Как будто каждый из них умел летать и видел землю таким образом неоднократно. Очень интересные разумные. А какой интересный у них мир! Я бы хотел там побывать. Впервые за время своего существования, я захотел увидеть другие миры. Это грустно. Это весело. Я буду за ними наблюдать. Так много информации в каждом индивидууме. Я поражен. Надо доложить старшим. Со временем.