Лиз на краю вселенной

– Эй! Это наш обед! – возмутился Йенс и рванулся следом.

Мы двинулись за ним цепочкой. Джунгли здесь плотные: лианы на уровне груди, корневища – как трапы, скользкие. Птица петляла осознанно, оставляя нам «кошельки» из раздвинутых веток – заманчивые, но с шипами. Я отметила пару ловушек взглядом и предупредила:

– Правая сторона – не лезть, там колючий подлесок. И глаза держите выше уровня пояса – есть ветки‑«кнуты».

Тану поднял ладонь, прислушался к лесу, словно улавливая рябь в шуме листвы, и тихо сказал:

– Слева, за лианами с белой корой.

Обошли полукругом. Наш вор сидел на толстой ветке, зажатой между стволами, и держал добычу в клюве, как трофей. Птица нас видела – и это было видно. Не паника, а оценка.

– Йенс, сеть есть? – спросила я.

– Складная, под сбор образцов, – кивнул он, уже вытягивая из чехла тонкую плетёнку с грузиками.

– Тогда по‑простому я отвлеку, ты – крадёшься ближе справа, Тану – сверху прикроешь обзор.

Подняла мелкий камешек, метнула в дальние листья, чтобы щёлкнуло – птица коротко дёрнула головой, и этого хватило. Йенс бросил сеть чисто, без рывка, грузики легли кольцом. Птица трепыхнулась секунду, потом замерла. Не страх – опять оценка.

Мы подстраховали, сняли её с ветки осторожно, чтобы не травмировать крылья. На поляне, в тени, я присела на корточки, глядя в глаза пленнику. Взгляд был слишком… осмысленный для «обычной дичи». Йенс это тоже заметил:

– Умный взгляд. Не нравится мне это слово, но тут оно уместно.

– Потому и аккуратно, – ответила я.

Секунд пятнадцать понадобилось на проверку.

Я активировала портативный сканер – бесконтактно, на расстоянии. Поле, импульс, отклик. График повёлся, как на разумную аномалию: всплески мозговой активности, и связь, которую мозговые клетки сами не генерируют.

– Есть реакция, – сказала я. – В теле источник структурированной энергии. Не паразит и не имплант, именно «своя» сигнатура.

Тану сел рядом, положил ладонь возле клюва – не касаясь – и тихо, как в храме, произнёс:

– Это фамильяр. Отголосок воли, вплетённый в живое существо. Имя – Гага.

Птица моргнула и выдала мягкое, почти певучее:

– Га‑га.

Йенс выдохнул через нос:

– Прекрасно. Мы догнали «обед», который умеет представляться.

– Потому и не суетимся, – сказала я. – Снимаем сеть медленно. Если уходит – не держим. Если остаётся – говорим.

Сняли. Птица встряхнулась, поправила крыло – и осталась. Посмотрела на нас по очереди, как будто отмечая, кто есть кто, и сказала обычным человеческим голосом – с лёгкой хрипотцой, словно после долгого молчания:

– Я – Гага. Проведу вас к месту, где находятся ответы. Но дорога опасна. На острове многое притворяется тем, чем не является.

Мы молча переглянулись. Я кивнула на корзины:

– Плоды прячем. Две наверх – на развилку ветвей, одну – в тень, маскируем листьями. Метки ставлю.

Сделали быстро: подвесили корзины на высоте плеч, чтобы не утащили с земли, прикрыли листвой, отметили стволы узлами из тонкой лозы – свои метки. Взяли по фляге, проверили ножи, сеть свернули обратно.

Я обернулась к птице:

– Ведёшь – мы идём. Но если по дороге нам снова встретится «обед», который разговаривает, предупреждай заранее.

Гага наклонила голову – похоже, это у неё жест согласия – и шагнула между стволами, куда с поляны вела едва заметная тропа, утрамбованная не лапами – когтями. Мы двинулись следом, дистанцию держим, обзор – секторами. Лес смолк, как это бывает, когда кто‑то важный вошёл в комнату.

Я отметила про себя: у птицы нет суетливости. Держит темп удобный нам, без рывков. Время от времени оглядывается – не для контроля, а чтобы убедиться, что мы поняли: дальше – не здесь. Дальше – глубже.

– Лиз, – вполголоса сказал Йенс, – у тебя всё это выглядит как план.

– Это и есть план, – ответила я так же тихо. – Идём за проводником, но своим умом не пренебрегаем. Смотрим под ноги, над головой и по сторонам. Всё, что неподвижно, может двигаться; всё, что движется – возможно голограмма или иллюзия.

Гага коротко «га» – будто отметила правильный ход мысли. А я, не меняя шага, мысленно зафиксировала три вещи: где оставили еду, как вернёмся, и что спросим, когда дойдём «туда». По опыту: ответы важны, но ещё важнее – правильно задавать вопросы.

Мы вошли в полутень следующего яруса леса.

Глава 30

✦ Глава: Профессиональный гид ✦

Подъём был не подарок. Тропа становилась всё круче, а джунгли будто решили проверить нас на прочность. Лианы свисали сверху, как бесплатные канаты для тех, кто мечтает задохнуться в объятиях зелени. Воздух был тяжёлым, влажным, и каждый вдох казался глотком горячего супа.

Гага сидела у меня на плече, и я почти привыкла к тому, что меня теперь сопровождает персональный попугай-комментатор. Только эта «птичка» оказалась с сюжетом потяжелее, чем можно было ожидать.

– Моя хозяйка была похищена пиратами, – вдруг выдала она.

Я остановилась, повернула голову и уставилась на птицу.

– Извини, что? Пираты? На этом острове? Отлично. Осталось только дождаться динозавров, и у нас будет полный комплект приключений.

– Она пыталась использовать магию, – продолжила Гага, не обратив внимания на мой сарказм, – но пираты надели на неё ошейник, перекрывающий силы.

Йенс нахмурился, шагавший рядом:

– Магический ошейник… звучит неприятно.

– Неприятно – это мягко сказано, – буркнула я, уворачиваясь от ветки, которая явно пыталась выбить мне глаз. – Обычно такие штуки “дарят” не ради моды, а ради того, чтобы обезопасить себя и окружающих от силы пленного.

Гага качнула головой.

– С тех пор я не чувствую связи с ней. Возможно, её лишили магии… или хуже.

Она замолчала. Мы шагали дальше, и я поймала себя на том, что слушаю птичий голос так же, как слушала бы лектора в университете. Тану, идущий позади, сказал тихо, но твёрдо:

– Фамильяр не может существовать без мага.

Гага повернулась ко мне.

– Когда я почувствовала твою магию, я дала себя поймать. Мне нужна ты.

Я усмехнулась краем губ.

– Ну конечно. «Мне нужна ты». Обычно так говорят женихи на свадьбах, а тут – индюк-фамильяр. Жизнь становится всё разнообразнее.

– Лиз, – хмыкнул Йенс, – ты слышала? У нас теперь есть говорящая птица-гид. Что может пойти не так?

– Хочешь полный список? – я сдвинула на него взгляд. – Я могу расписать по категориям: от «съедят живьём» до «свалимся в яму».

Он только рассмеялся.

Мы поднимались дальше. Тропа сужалась, камни под ногами скользили, приходилось помогать себе руками. Джунгли редели, но это было ещё хуже: солнце било прямо в лицо, заставляя пот струиться по спине.

Я поймала себя на мысли: внизу мы собирали корзины с плодами, а теперь тащим их вверх. Кто-то скажет «вот это преданность делу». А я скажу – «вот это глупость». Но, раз уж мы ввязались, придётся довести игру до конца.

Гага тихо добавила:

– Впереди будет развилка. Идите только направо.

Я закатила глаза.

– Прекрасно. Теперь у нас не только профессиональный гид, но ещё и встроенный навигатор. Йенс, ты рад?

– Более чем, я догадывался, что с тобой скучно не будет.

К полудню дорога превратилась в издевательство. Вверх – почти отвесно, под ногами камни, а корни торчат из утёса, будто когти огромного зверя. Красота, конечно. Особенно если любишь лазить туда, где точно свернёшь себе шею.

Гага вспорхнула на выступ и сказала спокойным голосом, как будто читала афишу:

– Здесь. За этим камнем скрыт древний вход. Я дальше не пойду.

Прекрасно. У нас профессиональный гид, который в самый интересный момент говорит: «А дальше вы сами, я в домике».

Я положила ладонь на грубую поверхность утёса. Камень дрогнул, и под пальцами прошла едва уловимая вибрация – как будто у скалы действительно билось сердце.

– Древняя печать, – сказала я вслух, прислушиваясь. – Что-то вроде энергетического пароля. Попробую синхронизировать кристалл.

– А если не получится? – спросил Йенс. Голос у него был вроде спокойный, но руки он всё-таки сжал на рукояти меча.

– Тогда будет громко, – ответила я и нажала.

Камень с треском разошёлся в стороны. Узкий проход открылся сам, будто кого-то ждал. Изнутри потянуло холодом. Но не просто холодом – в нём была ещё примесь чего-то старого, слишком мудрого и совершенно небезопасного.

– Ну вот, – пробормотала я. – В туристических буклетах такие места обычно описывают словами «уютная пещера с живописными видами». А по факту – морг для наивных путешественников.

Тану шагнул первым, как будто в этом и заключалась его работа:

– Это не просто пещера. Это святилище. Я слышу… голос.

Глава 31

✦ Контакт ✦

– Голос? – Йенс прищурился. – Надеюсь, это не твой внутренний шаман опять решил пошутить.

– Если это шутка, то мне уже не смешно. У камня пульс есть, у воздуха настроение меняется, осталось ещё дождаться, что стены начнут смеяться, – пробормотала я.

Йенс фыркнул, но первым раздвинул ветви и полез внутрь:

– Прекрасно. Мрак, теснота и грибной дух заброшенного холодильника. Обожаю твою магию, Лиз.

– Это не магия, а естественная вентиляция. Или ты хочешь, чтобы пахло благовониями? – ответила я, поднимая кристалл и подсвечивая щель.

– Я бы не отказался от эвкалипта, честно говоря.

Тану прошёл мимо, как обычно невозмутимый, приложил ладонь к стене и тихо сказал:

– Внутри гул. Камень дышит. Пространство правильное.

– Спасибо, что не «пространство чистое». А то звучало бы подозрительно похоже на надгробие, – заметил Йенс.

Я хмыкнула. И ведь прав.

Пещера встретила нас прохладой. Воздух был не затхлый, а сухой, словно здесь тысячу лет назад всё залили и запечатали вакуумом. Ни пыли, ни шороха. Даже дыхание звучало чужим. Стены мягко светились янтарём, от этого всё вокруг казалось старше, чем мы могли себе представить, и куда важнее, чем мы готовы признать.

Йенс провёл рукой по стене и прищурился:

– Лиз, а у тебя бывают геологические галлюцинации? Потому что мне кажется, мы идём не по камню, а по чьей-то костной ткани.

Я всмотрелась внимательнее:

– Это органическая структура. Смешение минерала и чего-то живого. Но я не скажу тебе чего именно, даже если дашь список вариантов.

– Каэли, – негромко сказала Гага, и даже её голос стал тише обычного.

Я повернула голову:

– Кто?

– Каэли. Высшая раса. Архитекторы витков. Они строили так, что даже лёд у них пел. Это, скорее всего, костно-минеральная структура с включением эфира. Живая в момент строительства. И не для смертных.

– У тебя, часом, нет брошюрки? Или хотя бы путеводителя с картинками? – скривился Йенс.

– Могу нарисовать, но вам не понравится, – невозмутимо ответила птица.

Я вздохнула:

– Отлично. Экскурсия без картинок. Именно то, о чём я мечтала.

Мы вышли в круглый зал. Потолок уходил в темноту, стены светились ярче, будто понимали, что на них смотрят. В центре – платформа. Идеальная. Ровная настолько, что глаза отказывались верить: передо мной камень, а не металл.

Я шагнула ближе:

– Это выглядит как…

– Узел сопряжения, – подсказала Гага. – Здесь соединялись с Хранилищем Образов. Один из немногих уцелевших.

– То есть мы стоим посреди старинного дата-центра? – протянул Йенс.

– Если этот дата-центр умеет разговаривать и менять реальность, то да, – добавила я.

– Всё хуже, чем я думал. Это интерактивный дата-центр, – сказал Йенс.

Я сняла перчатку и коснулась центра платформы. Сначала – тишина. Потом вибрация. Воздух дрогнул, как перед бурей, и пространство будто раздвинулось, освобождая место.

Я почувствовала взгляд. Не глаза, но именно взгляд.

– Кто-то есть. Он не рядом, но он здесь, – прошептал Тану.

Световые линии собрались в фигуру. Высокий юноша с рыжими волосами, простым лицом, ничем не примечательным. И всё же от него веяло такой уверенностью, что даже Гага замолчала.

Он посмотрел прямо на меня и произнёс очень просто, без пафоса, как будто задавал вопрос за обедом:

– Ты странная. Откуда? Интересно знать.

✦ Первая мысль – дернуться. Вторая – прикинуться ветошью. ✦

Он возник из света, как будто кто-то запустил в голопроектор слишком пафосный скринсейвер. Сначала – просто фигура. Потом – лицо. Рыжий, высокий, остроухий, с выражением вселенского спокойствия, которое в моей системе координат означает либо "я старше всех вас вместе взятых", либо "я на таблетках, и мне пофиг".

Волосы – как у мага, забившего на стрижку пару столетий назад. Крылья – огонь в чистом виде, красиво, бесспорно, но всё это выглядело так, будто он сам себя иллюстрировал по древней энциклопедии «Существа высших витков. Глянцевая коллекция».

И он… говорит.

– Ты странная, откуда? Интересно знать.

Ага. Прекрасно. У нас тут межвитковый феникс-архивариус с интеллектом формата «угадай страну по глазам». Интонация – как у нейросети, пытающейся завязать светскую беседу. Потрясающе.

Ты странная.

Спасибо, дорогой, а ты совсем не странный. Ни разу.

Откуда?

Да так, с планеты без регистра с жопы вселенной. Сюда попала по скидке в жопу покруче.

Интересно знать.

Тебе – возможно. А мне вот интересно, ты случайно не шёл в комплекте с этой локацией? Или ты тут главный хранитель всего прекрасного, абстрактного и без инструкций?

Я молчала. Он молчал. Гага тоже молчала. Это было настоящее волшебство – ни слов, не движений, только ощущение, что с тобой заговорил… не бог, конечно. Но кто-то, кто чётко знает, что ты – не отсюда. И, кажется, ему это понравилось.

Чем, между прочим, не факт, что стоит гордиться.

Глава 32

Сон. Первый контакт с инопланетной разумной формой жизни

Если бы у меня был дневник, я бы начал эту запись так:

"Сегодня я поговорил с инопланетной жизнью. Она ругалась мысленно. Я влюбился."

Контакт случился неожиданно. У меня появились эмоции.

Она ступила на платформу – и пространство дрогнуло. Не сильно, не катастрофически. Просто чуть-чуть разошлось в стороны, будто кто-то раскрыл книгу, пролистал пару страниц и решил, что вот – нужная.

Она стояла в центре Узла, в сапогах, покрытых пылью пути, с волосами, слегка торчащими от раздражения. Раздражения, кстати, было много. Оно шло клубами изнутри, как пар из трещины. Вокруг неё кружились мысли, острые, колкие. Она называла меня скринсейвером. Я не знаю, что это, но звучало… с уважением.

И получил в ответ: Ты всегда так знакомишься? Или это только с теми, кто теряет последнюю надежду и находит только тебя?– Ты интересная. Откуда? – послал я образ, мягкий, как ветер.

Ах. Ирония. Прекрасно. У нас будет весёлый диалог.

Я показал им остров – тот, где они находятся. Название мы ещё не выбрали. У Каэль названия давались не словами, а смыслами. А смысл этого острова пока всё ещё колебался между "место падших разумных", "кармический карман" и "нежелательная переменная".

Замкнутый.Остров был настоящим, но сам мир… Мир этот – в результате сдвига получил зеркальную орбиту. Сдвинутый.

– Парадокс, – передал я.

– Каждый портал уходит в отражение. Уходит – и возвращается. Это зеркало, замкнутое не по воле создателя, а по случайности. Может быть, по забывчивости. Может быть, просто потому что никто не подумал, что такое возможно.

– И никто не заметил? – вспыхнула она мыслью, как лампочка с сарказмом.

– В ГРА один день. Здесь – две тысячи лет. Заметить сложно. Даже тем, кто выше вас. Даже тем, кто выше нас.

Они все поняли. Даже тот, кто до этого делал вид, что просто стенка.

Я не говорил словами. Я не знал слов. Я – Сон. Я – Каэль. Мы обычно не идем на контакт с простыми разумными.

Ну отлично. Теперь мы ещё и в ловушке. Естественно. Как же без этого. Похоже карма – вещь непредсказуемая. Спасибо, Вселенная, за это.Лиз стояла чуть впереди остальных. Мысленно она продолжала бурчать.

Я почти улыбнулся. Почти.

– Ты можешь выбрать, где застрять. Это целый мир с материками и островами. Это уже шаг вперёд, – отправил я в ответ.

И она, кажется, впервые замолчала не потому, что злилась. А потому что… задумалась.

Я показал им мир с высоты моего полета. А они странным образом не удивились. Как будто каждый из них умел летать и видел землю таким образом неоднократно. Очень интересные разумные. А какой интересный у них мир! Я бы хотел там побывать. Впервые за время своего существования, я захотел увидеть другие миры. Это грустно. Это весело. Я буду за ними наблюдать. Так много информации в каждом индивидууме. Я поражен. Надо доложить старшим. Со временем.

Глава 33

Лиз. Совещание под чужими звёздами

Я всегда знала, что день, начавшийся с того, что ты ступаешь на органическую платформу из окаменелостей и эфира, не может закончиться ничем хорошим.

Но чтобы так?

Мы вышли из пещеры. Воздух был слишком свежим, что навевало на мысль о дожде. Плато раскинулось под звёздами как сцена, на которую только что выбросили очередную труппу неврастеников.

Йенс начал мерить шагами периметр, Тану сел на камень и что-то ковырял в песке ножом, как будто надеялся выкопать оттуда смысл жизни. Гага молчала – что настораживало вдвойне. За время что мы её знаем, она болтала без умолку.

Я достала из рюкзака плоский планшет и вызвала проекцию. Мы в самой жопе этой карты. Как и предполагалось, на виток ниже нашей планеты.

Йенс присвистнул: – Выходит, нас даже на космическую карту не нанесут?

– Только если очень сильно приблизить. Или если мы вдруг устроим катастрофу, – ответила я. – Главное – вот.

Я показала боковую голографическую вставку:

ПРАВИЛО СЕМИ:

RA : A = 1 : 7

A : Земля = 1 : 7

RA : Земля = 1 : 49

Земля : Тура = 1 : 7

– То есть, если мы здесь пробудем 7 дней, на Земле пройдёт один день. А если год – Земля только-только успеет сделать глоток кофе. Мы здесь застряли. Во времени. В зеркале.

– Парадокс? – переспросил Тану.

– Да. Зеркальный. Все порталы на планете – отражаются от миллиардов зеркальных осколков плотно охвативших эту планету. Ты уходишь – и возвращаешься. Парадокс, который никто ещё не заметил. Потому что в ГРА – один день, а здесь – две тысячи лет. Даже высшие сущности не почувствовали подвоха.

– Тогда почему он – этот Сон – показал это тебе? – спросил Йенс.

Я на секунду замолчала.

– Потому что мы другие. Мы не отсюда. И… мы начали задавать правильные вопросы, или он увидел правильную реакцию, или заинтересовался нашей планетой. Для нас это неважно. Потому что помогать нам он не будет. Не в правилах высших вмешиваться в копошение смертных. И кстати, он помог тем, что дал нам современную карту мира.

Никто не возразил. Даже Гага. Впервые за долгое время – полное согласие.

Я перевела взгляд на небо. Оно казалось ближе, чем обычно. Плотнее.

– Значит, – подвёл итог Йенс, – у нас есть две новости. Плохая – мы в ловушке. Худшая – время не на нашей стороне.

Я вздохнула. Они ничего не поняли. Я уже и забыла, что они не мои студенты.

– Ты так боишься постареть, Йенс? Могу тебя успокоить. Мы будем стареть по времени нашей планеты. Потому что наш ДНК код прописан не здесь. Мы найдём выход. Даже если он не предусмотрен. Потому что в отличие от тех, кто создавал эти миры, мы не знаем, что это невозможно. Существуют же норы пикси? И Церберы скользят в пространстве по другим измерениям. Мы что-нибудь придумаем. А нет, так заживем лучше всех. Это я вам гарантирую.

– Знаешь Лиз, когда ты нас нанимала, ты мне очень не понравилась. Солидная дамочка при деньгах и высоком положении у магусов. А занимается какой-то дичью.

Я согласился только потому, что мы прочно сидели на мели. Наш товар конфисковали и мы задолжали канадским кошкам серьёзные деньги. А все знают, что североамериканское отделение АЗС – сила с которой не пободаешься. Сметут с лица земли и родственников не оповестят.

Я не знаю зачем тебе надо было вступать в морской бой с яхтой “Анна” и я очень зол из-за нашего попаданства. Но раз уж мы сюда попали, я искренне раз, что ты с нами. – сказал свою речь Йенс.

Было неожиданно приятно. И еще то, что они больше контрабандисты нежели пираты. Это несколько меня успокоило. И жесткая пружина державшая меня в постоянном напряжении начала немного расслабляться. Выживем. Найдем приличное место. Обживёмся и найдем путь с этой планеты. Хотя здесь я могу быть очень даже влиятельной и богатой. Что там это Сон показал о мире?

Остров на который мы попали

Мы сидели на камнях, глядя на гологлобус, как дети, разглядывающие карту аквапарка, в который их забыли взять.

Остров простирался на юге, изгибаясь, как хвост у ленивой саламандры. Мы были на южной стороне, в зарослях и скалах. На северной – город. Светящийся. Торговый. Судя по проекции, обжитой настолько, что магические токи сами складывались в вывески.

– Вот туда нам и надо, – сказала Гага, взмахнув крылом. – Портовый город. Всё продаётся, всё покупается. Даже здравый смысл. Я знаю тропу через хребет – старая, но пройдём.

– И что мы там продавать будем? – мрачно поинтересовался Йенс. – Истории? Психологические травмы?

Я усмехнулась.

– Я – артефактор. Если надо – превращу нож для масла в измеритель эфира. Или сделаю декоративную бомбу на случай рыночного конфликта. Нам нужно всего ничего: еда, местная валюта, топливо и шанс не умереть. Мы двинем на Ксерилл.

– И желательно – не продаться по дороге, – буркнул Тану.

– В Тёмные Пустоши не суются даже сумасшедшие. Порталы здесь нестабильны, пейзаж – как в страшном сне, а племена… скажем так, если ты красивый – тебя украдут. Если умный – заставят работать. Если ни то, ни другое – продадут на мясо.Гага хмыкнула:

Тану спокойно сказал:

– Значит, на север. Через Фар’Тар. Там есть порталы. Армии. Люди. И законы, которые хотя бы кто-то притворяется соблюдать.

– Сначала – город. Запасы на пару месяцев. Снаряжение. Бабло. А потом – на север.Я кивнула.

Мы поднялись.

Мир, в который мы попали, не был враждебным. Он был чужим и нам пока непонятным.

А любой мир всегда торгуется и мы обязательно будем в лексусе, чем бы он здесь не был.

Глава 34

✦ Глава: Озеро, кусты и ужин ✦

– Хорошие новости, – объявила я, стараясь держать лицо в рамках условного оптимизма, – мы нашли озеро.

– А плохие? – вздохнул Йенс, уже потирая плечо, будто заранее знал, куда от меня получит.

– Оно охраняется.

– Кем?

– Кустами. Плотоядными, – бодро уточнила Гага.

Мы стояли на каменном уступе и смотрели вниз. Сквозь густую листву проглядывала вода – тёмная, глубокая, в ней отражалось оранжевое солнце, садившееся за линию деревьев. Берег казался тихим, если не считать тех самых кустов. Круглые, пушистые, на вид безобидные, они шевелились, будто дышали, иногда тихо щёлкали, словно пряча зубы.

– Уточняю, – сказала Гага с видом научного лектора, – плотоядные кусты активны с рассвета до заката. Потом впадают в сон. Но если рядом запах крови или сильного зверя – могут ворочаться и щелкать своей пастью даже в таком состоянии .

– Отлично, значит, Йенса оставим здесь, – предложила я.

– Я пахну животной силой, а не зверем, – возмутился капитан.

– Шучу, – примирительно сказала я, – не думала, что ты так буквально воспримешь.

Тану стоял рядом, спокойно опершись на копьё, и наблюдал за нашими перепалками с тем видом, с каким старый шаман наблюдает за глупыми учениками, забывшими, что вокруг – лес.

– Тану, – спросила я, – тебе приходилось охотиться в условиях потенциальной агрессии со стороны флоры?

Он задумчиво пожал плечами:

– Я учился готовить под пулями и взрывами. Так что, можно сказать, да.

– Тогда на тебя вся надежда, – вздохнула я.

Солнце клевало горизонт, как птица зёрна. Один куст чихнул и свернулся клубком. Другой, тихо пробормотав «бззз», мирно заснул. Мы дождались, пока движение стихнет, и двинулись к воде.

Тану шёл первым, вооружённый копьём, сделанным из палки и магического зонта – наследие прошлого дня, когда зонт спас ему жизнь, а потому теперь считался «боевым». У меня при себе был старый артефакт – самонаводящийся обломок бритвы, реагирующий на дрожь живого тела.

– Вижу цель, – прошептал Тану. – Что-то вроде жирного крылатого гуся с тремя глазами.

– Это же почти курица, – вдохновилась я. – Значит, можно жарить.

– Главное, не говорить при ней слово «рагу». Местные чувствуют агрессию, – отозвался Йенс, прислушиваясь к шорохам.

– Йенс, не ори «жаркое» в кустах! – шепнула я одними губами.

– Я говорил «ласковое рагу», – возмутился он.

Тану метнул копьё. Существо пискнуло, плюнуло в куст и, взмахнув крыльями, взлетело метра на два, после чего с громким стуком врезалось в ближайшее дерево и, оглушённое, шлёпнулось обратно в траву.