Лиз на краю вселенной

– Обед, – спокойно сказал Тану. – Или ужин. Зависит от того, как быстро мы его приготовим.

Позже, уже у костра, Йенс, задумчиво жуя, сказал:

– Оно, конечно, странное, но в условиях дикого мира, идёт прекрасно.

– Учитывая, что это первое мясо за трое суток, – согласилась я, – можно считать, ресторан.

– Только вот листья эти, кажется, немного… , – пробормотал Йенс, нахмурившись. – Я вижу запахи. Или слышу вкусы. Или у нас в кустах танцует розовый пудель.

– Гага, напомни, что ты говорила о «малозначительных побочных эффектах»? – спросила я, прищурившись.

– Что они развивают воображение, – невозмутимо ответила та. – И делают компанию интереснее.

Костёр потрескивал, разбрасывая искры. Небо темнело, как подгоревший блин. Тану дремал, прислонившись к камню, Йенс с важным видом вырезал из косточки гусеобразного трофея что-то вроде сувенира или будущий дротик. Гага сидела у огня, поджав лапы, и грела крыло, держа в клюве остатки того листа.

Я сидела рядом, глядя на пламя, и думала, что впервые за последние дни не хочется никого придушить. Прогресс.

– Вы знаете, – протянула Гага, задумчиво глядя в огонь, – на рынке в городе можно купить и продать всё. Что угодно. Даже совесть. Или, скажем, фамильяра.

Мы молча посмотрели на неё.

– Что? – невинно моргнула она. – Я просто к слову.

– Ты про город с названием, которое звучит как сырокопчёная колбаса? – уточнил Йенс.

– Торг’Ра, – кивнула Гага. – Прекрасное место. Шумное, красочное. Там даже магия пахнет карамелью и порохом. Все торгуют, все жестикулируют, и никто не читает договоры. Прелесть.

– И что, там действительно можно менять вещи на еду? – спросила я.

– Магические – особенно. Спрос безумный. Даже хлам, если он светится, жужжит или чихает, – берут с руками.

Гага на секунду замолчала, затем сказала тихо, без своего обычного задора:

– Меня тоже продали.

– Тебя? – удивилась я.

– Да. Меня и мою хозяйку. Настоящую даму, вельможу высшего круга. Мы проходили через портал, потом был корабль, пираты… Они не знали, кто она, и продали, как «ценного демона с гарантией на три цикла».

– А потом? – спросил Йенс.

– Потом посредник продал меня за три амулета и немного сушёного мяса. Он был горд собой, говорил, что это «лучшее вложение в год».

Мы молчали. Костёр трещал, а ветер принёс запах ночной влаги.

– Она была хорошей, – сказала Гага тихо. – Не требовала кланяться. Разрешала читать. Звала меня «девочка». Спасала от моего же любопытства. И… я хотела бы вернуть её.

Я смотрела на неё и не знала, что сказать.

– Поэтому ты так настаиваешь на городе? – спросил Тану.

– Вы всё равно туда собирались, – ответила она, – просто я знаю короткий путь. И знаю, где искать. Он живёт в восточном квартале, большой, жирный, вонючий… – Гага посмотрела на нас и хрипло докончила, – торговец разумными формами жизни.

Йенс отложил косточку и сказал спокойно, но уже без улыбки:

– Ну что ж, кажется, у нас появилась первая местная цель.

Я вздохнула, глядя на огонь, в котором пламя вздрагивало, словно соглашаясь.

– Торг’Ра, говоришь… Что ж. Пойдём выкупать демоническую ведьму. Звучит, как уровень задач на неделю.