Журналистка-попаданка

– Простите, я что-то задумалась, – смутилась ведьма, стуча в створки дверей.

– Входите.

Прогрохотал грозный голос Кристиана из-за дверей. Мамочки, а он, судя по голосу, дико зол. Мы бочком втиснулись в кабинет. Парни уже были там, Николас тоже, ждали только нас.

– Садитесь, прошу прощения за утренний визит, я действительно волновался, – величество приложил руку к сердцу и слегка склонил голову.

– Да мы все понимаем, просто вчера засиделись в гостиной, видимо, поэтому парни и не смогли добраться до своих комнат.

– Да, ваша «текила» коварная штука, пока пьёшь, не чувствуешь опьянения, а потом резко не чувствуешь тела, – усмехнулся Рик. – Дядя, тебе надо попробовать, представляешь, они её из «алусимов» готовят, а ещё в их мире алкоголь могут из стульев делать.

Кристиан недоверчиво взглянул на меня и Оксану, мы кивнули, подтверждая слова Рика.

– Мария, Итор сказал, что вы знаете, кто такой этот Понтивор? – спросил магистр Николас.

– Лично не знакомы, он умер задолго до нашего рождения, но он историческая личность. Он хотел завоевать наш мир, но получил достойный отпор от армии Советского Союза. Война длилась четыре года, погибли миллионы людей. Он садист, самый натуральный свихнувшийся садист, помешанный на том, что только его нация исключительная и достойная жизни, остальные должны быть или уничтожены, или служить им, рождаясь уже рабами. Отголоски той войны ещё слышны в нашем мире. Нет ни одной семьи, в которой не пострадали от него. Да что я вам рассказываю, магистр, лучше снимите воспоминания и ассоциации у меня и Оксаны, о нём долго рассказывать, нам с детства говорили о том, что натворил этот человек.

Николас кивнул и подошёл к нам. Лёгкое касание пальцами висков, и вот перед глазами мелькают кадры военных фильмов, тексты прочитанных книг, воспоминания ветеранов, приходивших в школу, истерика одноклассниц и нас после экскурсии в Хатынь. Наш преподаватель истории убедил родителей, что она нам просто необходима, узрев двух парней из нашего класса в составе группы скинхедов. Сдав экзамены в девятом классе, всей параллелью мы туда и отправились. Ревели все – нам попался очень грамотный экскурсовод. Даже воздух там был как будто пропитан болью и страхом. Парни к следующему учебному году не явились: поступили в кадетские классы и выбрали военные профессии.

Информация лилась и лилась, смешиваясь с нашими эмоциями, ассоциациями, чувствами. Прелесть такого способа «передачи информации» была в том, что она не была нейтральной, а передавала наши чувства и наше отношение к событиям. Николас поежился. Последнее облако воспоминаний втянулось в его руки, и вот уже сгусток информации летит к королю, Катору, Рику, Итору, Маркусу и Таис. Глаза их расширяются от ужаса, они переживают наши эмоции. Вот по телу Таис пробежала волна страха – уже не нашего, а её собственного. Кристиан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Как это ЧУДОВИЩЕ попало в наш мир? По вашим сведениям, он покончил собой. Его бы не пропустила запретка – с таким «послужным списком» ему место в небытие хаоса.

– По некоторым сведениям, он увлекался оккультными науками, магией, по-вашему. Якобы все эти жертвы были именно для какой-то очередной его задумки. Но во время нашей учёбы эта теория не получила широкой огласки, а после окончания университета я не читала о нём ничего. Он вызывал стойкое отвращение и неприязнь.

– Да уж, его нельзя упустить. Он опасен, он сумасшедший, – Итор вскочил с кресла и, в точности как отец, заходил по кабинету.

– Интересно, Элис в курсе его прошлого? Если нет, то сестрёнку пора просветить, – Катор поднялся с кресла. – Как ты считаешь, отец?

– Считаю, что ты прав. Пойдёмте в темницу. Николас, она не рассказала, где скрывается Понтивор?

– Нет, хранит молчание, заблокировала воспоминания. В её покоях тоже ничего из его вещей не нашли, – магистр поднялся и открыл портал. – В саму темницу придётся спускаться – там запрет на перемещения порталами. В камере Элис не действует магия, поэтому придётся без неё её допрашивать.

– Ну, меня мильдоний не остановил, когда я Итора с Маркусом спасала.

– А нельзя её магию заблокировать? Ну, там, наручники или ошейник надеть, – спросила я, заходя в дыру портала.

– Чтобы ей наручники или ошейник надеть, её изначально нужно из подиума вытащить. Она же там увязла по плечи и ни туда, ни сюда. Стража, как смогла, выпилила, но на этом всё. Дальше дерево как камень – твёрдое. Ни магия, ни инструменты не берут. Элис визжала как симагор, что её вытащить не могут, но тиски сжимались сильнее. Но как только замолкала, тиски ослабевали, – почему-то усмехаясь, проговорил Николас, выходя следом за мной из портала. Перед нами была тяжёлая кованая решётка двери. Сразу за решёткой виднелась спираль ступеней, ведущих вниз.

– Элис вчера весело катилась по ним вниз, – произнёс Катор, выходя следом.

Мы дождались, пока все выйдут. Магистр достал связку ключей, отпер дверь и, пропуская всю толпу впереди себя, защёлкнул замок за своей спиной. Е-мае, там ТЫСЯЧА ступенек, ТЫСЯЧА! Сначала вниз, потом вверх. Я помру посередине подъёма.

– Ну, кто так строит? Кто так строит? Зачем такое обилие ступеней? Вы не преступников наказываете, а стражу – им же эти все ступени преодолеть надо, – я спускалась и материлась сквозь зубы.

– Им полезно. Тюремная стража только тут службу несёт. Вместо физических нагрузок – самое то, – величество с достоинством преодолевал ступени.

– Ладно, стража, а вот тем, кто им еду носит, допрашивает преступников, им-то за что? – причитала я, спускаясь всё ниже под землю.

– Еду им прям тут и готовят, дознаватель спускается один раз. Наши преступники долго не молчат, – «похвастался» король.

– Много их тут? – поинтересовалась я.

– Камер двенадцать, в камере по три человека. Девять завтра отправятся на рудники, трое будут казнены, ну и Элис. Она в камере одна, – ответил за Кристиана Катор.

Мы наконец-то достигли последней ступени. Перед нами простирался неширокий коридор, освещённый факелами. По обе стороны шли решётки дверей – заключённые были на виду у стражи всегда. Через каждые пять шагов стояли стражники. Исполинский рост, огромные мускулы – просто громадины, а не люди. Интересно, как они тут расходятся? Коридор по ширине явно уже плеч двух охранников. Боком, что ли, ходят? Стража, увидев королевскую семью, вытянулась. Навстречу нам спешил великан ростом больше двух метров, ширина плеч – метра полтора. Даа, увидь его наши бодибилдеры – захлебнулись бы от зависти. Интересно, у них тут тоже стероиды жрут? Железом так не накачаешься, нуу… если его, конечно, в мышцы напрямую не закачивать.

– Ваше величество, – склоняясь в поклоне, прогудел стражник, – её высочество успокоилась только под утро, уснула прямо в тисках. Мы не смогли её достать.

– Разберёмся. Свободен, Ариан, – Кристиан прошёл в конец коридора. Мы стройным рядом проследовали за ним. Дверь камеры Элис, так же была решёткой – никакого личного и закрытого пространства для преступника, всё на виду у стражи. Прикованная цепями за деревянное «обрамление», принцесса была похожа на застрявшую в бочке голову. Ну, а как иначе, когда я «заключала» её в капкан, перед глазами стояла любимая киношниками и бандитами «бочка с цементом». Видела я её только в кино, поэтому как вышло, так и вышло. Вокруг тела принцессы, сплошной массой застыл цементный раствор, из которого торчала только голова. Разбитый и сломанный нос, расплывшиеся синяки под глазами, всклоченные волосы, сбившиеся в колтун. Запах стоял в камере ещё тот. Как будто там не принцесса, а пропитая бомжиха лет пять жила.

– Ёу, красотка, – усмехнулась я. Ни жалости, ни сочувствия её внешний вид у меня не вызывал. Я вспомнила то, что она сделала с Ксю, и волна раздражения и злости поднялась во мне снова.

– Ну, здравствуй, дочка, – произнёс Кристиан, входя в камеру.

Элис открыла глаза, полные ненависти (ну насколько это было возможно, учитывая, что вместо глаз были заплывшие щёлки).

– Ты всё равно сдохнешь. Понтивор спасёт меня, – буквально выплюнула Элис.

– Неа, уже не спасёт. Мы его поймали. Он в соседней камере, – перехватила я инициативу в свои руки, только бы никто не вмешался в мой блеф и не помешал.

– Ты врёшь, вы не могли его поймать, – запаниковала принцесса.

– Зачем мне это? Его ещё утром задержала стража, и сейчас он сидит в комнате дознавателя и льёт на тебя помои, говоря, что всё это было твоей идеей, что ты и только ты – организатор покушения. Он просто боялся с тобой спорить: кто ты и кто он. Он давно хотел от тебя уйти, но боялся, что ты его убьёшь. У него есть любимая женщина, хотел уйти к ней, у них скоро ребёнок будет, но боялся твоей мести. Ему и трон то не нужен был, и ты не нужна. Он просто хотел жить со своей любимой и с ребёнком, но ты путала все планы, сама легла в его постель, сама организовала покушение. Только ты и твоя мать – главные зачинщицы всей кутерьмы. Он – бедная жертва женского произвола. Ааа, ещё… блин, Элис, ты в постели… тухлая, снулая рыба, холодная как утопленница, никакой радости мужику доставить не можешь. Ты б хоть книжки читала про секс, – я специально доводила Элис до белого каления, видя, что она сейчас взорвётся от злости. Но я-то знала: злая баба – это то, что нам надо. Сейчас она нам всё выложит.

– Ты всё врёшь, он меня любит, – на грани истерики выкрикнула Элис.

– Неа, не врёт, – подхватил мою игру Рик. – Поёт как пелисар, о твоих сексуальных предпочтениях такое говорит, стража краснеет. Особенно в шоке они от «вампирского поцелуя». Ты извращенка, Элис.

Принцесса, видимо услышав что-то действительно важное, затряслась от ужаса и завизжала на всю темницу.

– Понтивоор! Я тебя прокляну на грани смерти, ты сдохнешь, как маркун! Твоя баба родит урода и сдохнет с ним от голода! Я любила тебя, сволочь, ты предал меня! Отец, он… он заставил меня! Я ни в чём не виновата! Это же я, твоя Элис, твоя принцесса! Помнишь, как ты в детстве учил меня кидать кинжал? А помнишь, как я разбила склянку с зельем Таис, а ты меня прикрыл, взяв всё на себя? Я не виновата, не виновата! Это всё он, ОН!!! Он!!! Он!!!

У меня начало темнеть в глазах, ещё немного – и я упаду в обморок прямо лицом на каменный пол, прямо на глазах Элис. Неужели яд, которым вчера отравили Оксану, подействовал на меня только сейчас? Тогда мне капец. Моих родных тут точно нет. Но боли не было. Оксана говорила про сильную боль, а мне только душно. Маркус, стоявший рядом со мной, подхватил меня в процессе падения, и наступила темнота.

Я висела над землёй. Тела я не чувствовала. Я что, умерла и стала призраком? Если это так, то я устрою им всем весёлую жизнь. Уж я-то поразвлекусь с этими горе-спасателями: не могли меня спасти – будете меня развлекать. Я легким облачком поплыла вперёд. Хм, узнаю коридоры замка, только цвет стен иной. Ага, а вот и живая душа. В конце коридора мелькнул подол платья, я полетела за его обладательницей. Эээ, а что тут делает Амелис??? Она тоже призрак? И что за малышка у неё на коленях? Не может этого быть. Передо мной стояла Амелис, правда намного моложе и худее, чем в момент нашей первой и последней встречи. У неё на коленях сидела малышка, в которой легко угадывались черты Элис. Это что? Я попала в прошлое?

– Запомни, Элис, ты принцесса. Ты не должна играть с детьми всяких слуг. Они рождены для того, чтобы прислуживать тебе, исполнять твои капризы. С ними нельзя дружить, вы разные, – строго говорила Амелис.

– Но мамочка, с ними весело! Я хочу играть с детьми, мне скучно, – заплакала девочка.

– Сейчас я кликну служанок, и они тебе почитают, – настаивала Амелис.

– Я не хочу читать, я хочу в прятки! – стояла на своём Элис.

– Прикажешь им, и они будут играть в прятки. Ты же принцесса, они должны выполнять твои приказы, а эти мерзкие дети… – Амелис встала, спустив с колен девочку, и хлопнула в ладоши. Словно из стены появилась молоденькая девушка в сером платье с передником, косынкой на голове и склонилась в реверансе.

– Поиграй с ней, – высокомерно кивнула Амелис, – и вообще, я тебя предупреждала, чтоб ты не позволяла приближаться к ней выродкам слуг, – голос Амелис становился всё злее.

– Да, ваше величество, я просто не уследила за малышкой, когда мы гуляли в саду, – склонив голову ещё ниже, тихим голосом ответила служанка.

– Не уследила??? – королева схватила стоящую рядом статуэтку и запустила её в голову несчастной девушки. Девушка рухнула замертво, из разбитого виска текла кровь.

– Уберите эту падаль и займитесь девчонкой!!! – зло развернувшись на каблуках, королева зашагала прочь.

Перед глазами поплыл сизый туман, картинка сменилась, и вот я уже в шикарном саду, на полянке играют девочки лет тринадцати-пятнадцати, одетые в яркие, разноцветные платья. В центре всей компании стоит Элис. Элис кричит и злится, топает ногами и машет руками, что-то кричит. Подлетаю ближе.

– Вы должны играть по моим правилам, я принцесса!!!

– Я ТОЖЕ принцесса, – говорит милая девушка в ярко-синем платье, – у этой игры одни правила, общие, а ты, если не хочешь, можешь не играть, – девушка в синем развернулась и пошла вглубь сада. Девочки последовали за ней. Элис осталась одна. Злость в её глазах вспыхнула красным огнём.

Снова туман, и я уже в стенах какого-то огромного замка. Толпа людей… ох, и не только людей. Вон гном идёт, а вон там девушка смеётся, высоко закинув голову и обнажив вампирские клыки. Все в плащах разных расцветок. Неужели я в АММ? А вон и Элис. Я уже поняла, что путешествую по её воспоминаниям, только вот не понимаю, зачем мне эта информация и как так получилось.

Элис беседует с высоким красивым парнем. О даа, он просто шикарен! Хаа, да он же эльф – ушки-то эльфячьи! Подлечу поближе, послушаю; меня всё равно никто не видит.

– Партониэль, но я не понимаю, зачем тебе эта Кларис, – Элис буквально выплюнула последнее слово, – кто она и кто ты? Ты племянник пресветлого князя, а она… она дочь портнихи, она даже не аристократка. Это моветон, князь будет в бешенстве от твоего выбора.

– Элис, я люблю Кларис. Дядя в курсе наших отношений. Как только получим дипломы, мы заключим союз. Извини, если обидел тебя, – парень улыбнулся и посмотрел куда-то за спину Элис. Там стояла симпатичная девушка, с тёмными волосами и кипенно-белой кожей. – Извини, мне пора.

Парень, легко лавируя между студентами, побежал к девушке, оставив Элис в одиночестве. Зло блеснув глазами и гордо подняв голову, Элис зашагала прочь. Я полетела за ней. На выходе из зала Элис нагнала белокурая девушка. Батюшки, да это же принцесса из прошлого воспоминания, та девчушка в синем платье. Она и в детстве была красоткой, а сейчас расцвела ещё больше.

– Элис, погоди, куда ты так разогналась.

– Чего тебе, Малика?

– Хочу спросить, с кем ты пойдёшь на снежный бал?

– Ни с кем, не хочу никого видеть, тебя в том числе.

– Я тебя предупреждала, что Партониэлю ты не нужна. Он с первого курса с Кларис, но ты с назойливостью борливана уперлась в то, что он будет с тобой. Элис, мы с тобой с одного мира, наши отцы ещё до нашего рождения заключили союз, поэтому мне не безразлична твоя судьба в академии. Запомни, тут всем плевать на то, кто ты и кто твои родители, тут не важны титулы и количество золота. Тут все равны. Различия только в том, КАКАЯ ТЫ. Преподаватели судят тебя по твоим стараниям и успехам в магии, студенты – по тому, какой ты человек. Перестань ставить себя выше всех, перестань унижать студентов других рас, перестань кичиться тем, что ты принцесса. Таких тут много. Меняйся, Элис, иначе тут тебе придётся очень сложно. Ты за три цикла поссорилась со всеми своими однокурсниками, получила двадцать замечаний от декана – и всё за свой ужасный характер. Пойми, после снежного бала ты станешь полноправной студенткой, и тебя будет можно вызывать на магическую дуэль. Боевик из тебя никакой, ты не плохой алхимик, но не боевик. Тебя любой первокурсник просто размажет по стенке и будет в своём праве.

– Что тебе надо от меня? Отвали, мне не нужны твои дурацкие советы, – Элис оттолкнула Малику и поспешила к выходу.

Вот это страсти!!! Я осмотрелась по сторонам. Мне очень хотелось осмотреть академию, пусть это и академия в прошлом. Но туман опять сменил декорации вокруг меня.

– Эти нелюди просто не достойны дышать с тобой одним воздухом, моя принцесса, – мужской голос, исходящий из тёмного угла, был незнаком.

– Только ты меня понимаешь, любимый. Как жаль, что я не могу пойти на снежный бал с тобой, – голос Элис шёл из кресла, стоящего перед зеркалом.

– Дорогая, ты же знаешь, что мне нельзя появляться в академии. Эти гнусные нелюди хотят меня уничтожить. Но ничего, ничего, скоро мы с тобой сотрём их из памяти жителей союза. Только люди будут жить и править, ты будешь королевой нового мира. Мира людей. Ты достойна большего, чем быть всего лишь принцессой мелкого королевства, ты должна править всеми.

Я не видела говорящего мужчину. Элис в комнате была одна. Её кресло располагалось напротив тёмного угла, в котором висела огромная картина в тяжёлой раме. Что на ней было изображено, я не видела, и, подлетев поближе, вгляделась в картину. Ничего не понятно: какой-то цветной вихрь. Да-да, на картине закручивалась воронка из разных цветов. Голос шёл именно оттуда.

– Когда мы сможем увидеться? Я соскучилась, – добавив плаксивых ноток в голос, спросила у "картины" Элис.

– После снежного бала начнутся каникулы, приедешь домой, и мы встретимся. Я тоже скучаю. Элис, любимая, я понимаю, что тебе тяжело сдерживать себя, что ты чувствуешь, находясь среди всей этой недостойной тебя компании, но поверь – так надо. Ты должна получить знания, столь необходимые нам. Нахождение тебя в стенах академии – необходимость. Ты должна найти книгу, в этой книге наш путь к завоеванию мира. От неё зависит наше будущее, наше с тобой будущее.

– Но я даже не знаю, как выглядела эта книга, ты тоже не знаешь. Может, её тут и нет. В академии огромнейшая библиотека. Даже за пятнадцать кругов учёбы я не смогу просмотреть её всю, даже если просматривать по сотне книг в день.

– Она почувствует тебя сама и сама придёт тебе в руки, ведь именно тебе предначертано изменить эти миры.

От это поворот! Интересно, нашли они её или нет? О каком изменении мира идёт речь? Опять куча вопросов и нет ответов.

Снова меня закружило и потащило в сизом тумане, в голове застучали сотни молоточков, в ушах зазвенело. Я что, всё-таки упала и ударилась о каменный пол головой?

– Маша, Мария, очнись, – голос Таис, как бормашина стоматолога, впивался в мозг. Звуки раздражали, свет, бьющий в глаза, вызывал слезоточивость. Я попыталась сесть, но кто-то придержал меня за плечи, не давая подняться. Только приподняли голову и сунули чашу с чем-то ужасно вонючим. Я покорно сделала глоток, горло обожгло, и тут же словно огненный шар провалился по пищеводу вниз и бухнулся в желудок. Свет перестал бить в глаза, молоточки в голове перестали бить по нервам. А жизнь-то налаживается!

– Машка, хорош валяться, давай уже вставай. У тебя просто обморок от духоты, – Рик начал теребить меня за руку. Интересно, мне это всё привиделось из-за обморока или я реально попала в воспоминания Элис?

Я попыталась сесть, чувствовала я себя намного лучше, голова не кружилась, в ушах не звенело. Обвела взглядом помещение. Блин, мы все ещё в темнице, в комнате стражников. Обратно чтоль в обморок упасть, может, сжалятся и поднимут меня на поверхность без моего участия.

– Что произошло? Почему я тут? – я посмотрела на перепуганные лица моих друзей.

– Ты в обморок упала, в камере Элис, – напомнил мне Итор.

– Это был не обморок. Мне кажется, я попала в воспоминания Элис.

Все уставились на меня, как на сумасшедшую.

– Объясни, – со сталью в голосе, глядя мне в глаза, спросил Кристиан.

– Я расскажу, но позвольте один вопрос. Когда Элис была малышкой, в замке не умирала служанка, которая была к ней приставлена? – я внимательно посмотрела на Кристиана. Он немного задумался, посмотрел на Таис, пожал плечами, перевёл взгляд на Николоса.

– Я, честно говоря, не помню, но мы можем поднять архивы. Зачем это тебе? – заинтересованно взглянул на меня король.

– Кхм, кхм, простите великодушно, – от двери раздался голос стражника, – прошу меня простить, ваше величество, я не хотел вам мешать, но случайно услышал разговор.

– Я слушаю тебя, Калес, – величество посмотрел на начальника стражи.

– Ваше величество, в круг, когда её высочеству исполнилось пять кругов, погибла моя сестра Лиана. Она разбила висок, упав с лестницы, когда играла с принцессой.

– Левый висок? Вот тут? – я показала на своём виске место, куда Амелис попала статуэткой бедной девушке.

– Да, ваше сиятельство, именно сюда, – с грустью в голосе промолвил стражник.

Не хотелось мне откровенничать в присутствии стражи. Магия тут не действует, от прослушки не уберечься, но Элис надо допросить. Что-то я не хочу спускаться сюда ещё раз.

– Ваше величество, давайте я расскажу вам то, что видела, когда мы поднимемся наверх. А сейчас я бы хотела продолжить с Элис.

Король не был дураком, понял меня с полувзгляда и, кивнув, вышел из комнаты стражи. Мы потянулись за ним.

– Машка, скажи, что ты видела? – шёпотом спросил меня Рик.

– Потом расскажу, подыграй мне. Она с кем-то искала какую-то книгу. Что за книга, с кем искала, не знаю, но это был мужчина, она называла его «любимый». Отношения у них были уже в первый круг её учёбы в академии. Не знаешь кто? – шёпотом спросила я Рика. Тот оторопело посмотрел на меня и покачал головой.

– Уверена? Мужчин у Элис не было, она же «заучка», ни подруг, ни друзей. В академии она всё время проводила или в библиотеке, или в лаборатории.

– Она искала книгу, поэтому и торчала в библиотеке, – мы дошли до камеры Элис.

– Живучая сволочь, я думала, ты сдохнешь, – зло поприветствовала меня принцесса.

– Не дождёшься, я ещё тебя переживу и станцую на твоих похоронах. А учитывая, что тебя казнят, то ждать мне осталось недолго.

– Маша, можешь освободить её из этого куска непонятного раствора? Мне нужно взломать её блок, а тут магия не действует, – обратился ко мне магистр.

– Ну не знаю, ей идёт эта форма, прячет жир. Может, просто перекатим её в другую камеру, и там вы сломаете её блок? – засомневалась я.

– Мне нужно надеть на неё мильдоновые наручники, иначе она обретёт магию, как только переступит порог камеры. Не стоит рисковать.

Я вот честно не знала, что делать. Подиум превратился в бетонный блок, крепкий бетонный блок, кривоватый немного, но очень прочный даже на вид. Чем у нас бетон то ломают? Отбойным молотком вроде. Искушение притянуть это сюда и поэкспериментировать было велико, останавливало меня только то, что принцип работы мне был неизвестен. Вроде у него есть провода, или нет? А если есть, то к чему их подключать? Блин, буквально прошлым летом я видела сей агрегат в парке, там меняли брусчатку, шумит он конечно знатно, но… нет, не помню, что нужно помимо него. Значит, остаётся молоток и клин. И ручками, ручками обстукивать. Вот Элис, от неё одни проблемы. Я со злости стукнула кулаком по блоку, державшему Элис, и он осыпался камнями. Элис от неожиданности свалилась на пол. Николас подхватил её и защёлкнул на запястьях широкие браслеты наручников.

– Отлично, теперь пойдёмте в допросную, – Николас открыл дверь камеры и, придерживая Элис за талию, ибо она не могла идти самостоятельно, пропустил вперёд нас с Риком.

Допросная представляла из себя узкую камеру. Напротив входной двери стоял стол и два стула друг напротив друга. К одному тянулись цепи, я так понимаю, для сдерживания особо буйных. Элис усадили на эту конструкцию и пристегнули, Николас сел напротив неё. Все заперли в ожидании. Скучно, душно, хочу пить, есть и в туалет. Они уже минут пятнадцать сидят и молчат. Элис насмешливо смотрит на дядю, по лбу магистра струится пот. Катор подошёл к нему и положил руки на плечи.

– Катор сильный маг, он сейчас делится силой с отцом, – шёпотом объяснил нам Рик.

Но и вмешательство Катора не помогло, Элис уже откровенно смеялась. Тоже мне маги, с девчонкой не могут сладить.

– Нет, я считал всё, что смог, но на информации о Понтиворе стоит блок, который я не могу открыть, – устало откинулся на спинку стула магистр.

– Что нельзя открыть, то можно сломать, – пожала плечами я.

– Нет, на блоке могут стоять ловушки, и если её задеть, то взломщик может сойти с ума, или умереть, или ещё как-то пострадать. Тот, кто ставил этот блок, знал толк в них, – разочарованно пояснил Николас.

Элис уже откровенно смеялась над нами, чувствуя свою победу. Ну, погоди, посмотрим, кто кого. Во мне заиграл азарт, кровь словно превратилась в газировку и забурлила по венам. Так, что-то опять происходит со мной, я не могу контролировать своё тело. Опять тёплые руки на плечах, тепло разливается по венам, течёт в кончики пальцев и вырывается светом с кончиков ногтей.