Фабрика №22

– Я тоже, – согласился я.

– А потом мне сказали, что завтра моя очередь. Знаешь, как это происходит? Тебя закатывают в первый цех и вводят наркоз. Далее автомат вскрывает твою черепушку и вырывает мозг вместе с позвонком. Как будто рыбный хребет вытаскивает. Тело отправляют в цех переработки, где его дербанят на органы, материалы и перерабатывают. Мозг сканируется и отправляется туда же. Подвозится пустое тело, ставится на сборочную линию и тебя везут по цехам. В каждом цеху добавляют, что-то новое. Скелет, нервную систему, вставляют новый мозг, органы, всё это соединяется лазерной спайкой, заливается раствор, запускается насос и абсолют готов. У них это называется конвейер жизни. Там жутко воняет, кстати. Какой-то жжёной резиной. Только ты всего этого не увидишь. Закрываешь глаза – оператор, что вводит наркоз, открываешь, сначала надпись, а потом снова оператор. А вся эта скотобойня останется за пределами памяти.

– Жил бы дальше, – пробурчал я. – Нашёл бы себе девушку, женился. Создал бы семью. Не об этом ты мечтал, когда сидел в тюрьме? Теперь только завоняешся в своём клоповнике.

– Иногда привозили детей, – продолжил свой рассказ Рико, как будто не услышав мои слова. – Они были напуганы. Родители отдавали их оператору и шли в конец сборочной линии. Как правило, все они уже были абсолютами. Держали в руках цветы, игрушки, подарки, и ждали, когда с конвейера вывезут их нового ребенка. Я видел, как убивают детей. Это жестоко. Их новые глаза словно теряли смысл. Становились похожими на пуговицы. Блеклые и безжизненные. Никто из них больше не улыбался. Эти дети больше никогда не смогут любить.

Рико приподнялся и сел.

– Но больше всего меня поразило, что родители стали давать им новые имена. Выбирали всякие таланты, меняли черты лица, даже цвет глаз могли изменить! И так радовались… Выйдет из последнего цеха новый ребенок, а они у него спрашивают что-нибудь на иностранном языке. И тот отвечает, словно робот. А эти радуются… В ладоши хлопают. Брайан? Ты спрашиваешь меня почему я не перешёл в абсолют? Почему не создал семью?

Я поднял свои глаза на Рико.

– А как я буду любить без сердца? Инженеры фабрики изобрели бесшумный насос. У них был праздник, потому что новое искусственное сердце больше не стучит. Каждый желающий, за деньги, может его поменять и проапгрейдить. В этом мире больше нет любви, Брайан. Только бесшумный насос, последнего поколения, бьётся в груди вместо сердца. Он качает раствор вместо крови к щитовидке, что теперь называется «Зоной эмоционального контроля». Эмоциональный генератор выделяет только те ферменты, за которые ты заплатил. Хочешь любить? Плати. Хочешь быть счастливым, энергичным, радостным? Плати. Скоро они всё закроют для тех, кто беден. Весь мир будет работать на своё тело. Ты когда-нибудь брал кредит, чтобы почувствовать оргазм?

Я усмехнулся. Рико раскрывал мне подробности, о которых я не знал. Он увидел всю кухню изнутри и понял, что ждёт новых людей в их вечной жизни.

– Они даже убить себя не смогут, – закончил Рико. – Так и будут работать до полного износа. А если ты ценный сотрудник, тебя ещё раз обслужат. Заменят раствор, поменяют изношенные детали и вперёд, отрабатывать свой кредит.

Рико вновь упал на матрас и заложил руки за голову. Я молчал, не зная, что сказать.

– Мир сходит с ума, – сказал он, зевая. – Абсолюты покоряют космос! Абсолюты забрались на вершину Эвереста! Абсолют и кругосветное путешествие! Новый рекорд, по бегу и прыжку в длину установил новый абсолют! Ты слышал их новую музыку? Она безжизненна. Они запретили рок. А ты говоришь, что у меня чердак съехал…

– Он у всех понемногу съезжает, – добавил я. – Но зачем умирать просто так? Ведь можно сражаться. За любовь и мир, который мы знали. Рико! Самое время умереть ради дела!

Рико махнул рукой.

– В старом мире мне тоже не нашлось места, а новый я и знать не хочу, – ответил он и отвернулся к стене. – Думаешь у нас есть шансы?

– Если подыхать в вагончике, то нет, – ответил я.

– Я уже проявил как-то раз характер, – тихо сказал Рико. – Хреново всё это кончилось…

Я потер уставшие глаза и решил немного отдохнуть. Взял ещё один матрас, кинул его в угол, обнял свой карабин и не заметил, как уснул.

Мне снился дом. Я вышел на террасу и ко мне подбежал Пончик. Он лизал мне руки и радостно махал хвостом. Сальма сидела на газонной траве и поливала цветы из синей лейки.

Я подошёл к ней и спросил:

– Ты как?

Она ничего не ответила. Мне захотелось подойти ближе, но я не смог. Стоял на расстоянии трёх шагов и не мог пошевелиться. А Сальма как будто не видела меня. Продолжала поливать цветы и что-то тихо напевала.

Вдруг я почувствовал холод. Меня обдало холодным сквозным ветром. Пончик заскулил, прижался к траве и как-то странно засопел, словно стал задыхаться. Вместе с холодом я услышал нарастающий свист.

Сальма резко повернулась ко мне и произнесла:

– Проснись. Слышишь? Проснись! Брайан, помоги мне! Проснись! Проснись! Проснись!

Я открыл глаза. Надо мной стоял гибрид. Дверь вагончика была открыта и болталась на ветру. Рико вжался в угол и дрожал.

– Брайан! Брайан! – кричал он. – Проснись!

– Я не сплю, – сказал я тихо, пытаясь рукой нащупать своё оружие.

Гибрид наклонился ко мне и втянул в себя воздух с шипящим звуком. Он смотрел на меня своими желто-зелеными глазами и не моргал. В своей лапе он сжимал мой карабин. Потом он медленно повернулся к Рико и сделал шаг к нему.

– Брайан, – зашептал Рико сдавленным голосом.

Я встал, стараясь не делать резких движений, зашёл за спину гибриду и взял нож со стола. Гибрид меня проигнорировал. Он смотрел на Рико и стоял перед ним без движений.

Я понял, что больше медлить нельзя. Завел руку назад, прыгнул и со всей силы вонзил нож ему в голову. Я целился в шею, но попал в затылок. Нож вошёл по самую рукоять. Тварь истошно заорала, развернулась и, протаранив меня всем своим телом, выбежала на улицу, вынеся вместе с собою дверь. Я схватил свой рюкзак, потом подобрал упавший карабин и бросился за ней.

Гибрид пробежал несколько метров, упал на землю и задёргался. За спиной я услышал хлопки размашистых крыльев и громкий, звериный рык. Обернувшись, я увидел, как ещё один гибрид приземлился на вагончик.

Он посмотрел сначала на своего корчащегося соратника, потом на меня, спрыгнул на землю и хотел войти в вагончик. Едва он повернулся ко мне спиной, я вскинул карабин, прицелился и высадил в него автоматную очередь. Ещё один гибрид истошно заорал, обмяк и упал прямо на пороге берлоги Рико.

Я почувствовал, как бьется моё сердце. Виски пульсировали, а пальцы подрагивали. В лесу, метрах в ста от нас взвыла сигнально-осветительная ракета. Я услышал переговоры военных. Они шли к нам.

– Рико! – крикнул я. – Уходим отсюда! Уходим сейчас же!

Из вагончика выскочил ошалевший Рико. Он споткнулся об гибрида, упал на него сверху и закричал от страха. Я подбежал к нему, помог подняться и потащил в сторону кварталов.

– Почему они не трогают тебя? – спросил Рико. – Ты что один из них?

– Я не знаю, – ответил я. – Это всё эксперимент ученого. Мне вкололи какую-то муть.

– Тогда тебе очень повезло с этим! – сказал Рико. – Похоже они считают тебя своим.

Мы шли пригнувшись, по краю тротуара. Впереди нас была школа. Я хотел вывести Рико в противоположную сторону леса, откуда и пришёл сам. За нами шли военные. Они что-то кричали и освещали прожекторами темные закоулки.

– Я стал чувствовать людей Рико, – сказал я. – Как-то по-особенному, на расстоянии. Чувствую их страх, боль, все переживания.

Рико с тревогой на меня посмотрел.

– В тебе точно есть что-то от них, – ответил он. – Будь аккуратен, следи за собой. Куда мы идём?

– В лес. Там наши. Не бойся, я тебя вытащу.

Мы перелезли через небольшое ограждение и оказались во дворе школы. Я посмотрел на второй этаж. Там, за толстой серой стеной, страдали от страха и бессилия дети. Они прижались к девушке, что боялась больше них. Их разбудили крики и выстрелы.

Я зажмурил глаза и пошёл вперед.

– Брайан, – шепнул мне Рико. – Опять…

Я увидел, как гибрид пролетел над нашими головами и сел на крыше третьего этажа. Потом он вцепился когтями в стену здания и пролез в открытое окно вниз головой.

Я посмотрел на Рико и тяжело вздохнул.

– Чего он туда полез? – шепнул Рико. – Неужели нас не увидел?

– Увидел. У них зрение хищников. Всё они прекрасно видят, и днём, и ночью, – ответил я.

– Тогда чего?

– Там дети, Рико, – ответил я, сплюнув на землю. – Они в приоритете для него.

– Дети?! – переспросил он. – Тогда… Брайан! Давай спасём их!

– Ты уже герой, Рико? А час назад просил застрелить себя, – ответил я.

– На хрен мне жить, Брайан, если я пройду мимо? – спросил Рико, вытащив из кармана складной нож.

– Как я выведу всю эту толпу?! – возмутился я. – Там четыре человека, больная девка и три ребенка! Вдвоём мы скроемся! Уходить надо прямо сейчас! Куда ты пошёл, кучерявый?!

Рико недослушал и опрометью побежал ко входу. Я выругался, включил фонарь и зашёл следом. Наверху я услышал женские крики и несколько выстрелов. Потом услышал разрывной крик гибрида. Стены как будто задрожали и раскатились жутким эхом.

Я стиснул зубы и аккуратно поднимался наверх, держа карабин перед собой. Ступенька, за ступенькой я поднялся и увидел раненого Флойда. Он лежал в коридоре. Его живот был вспорот, он шевелил губами и пытался что-то мне сказать.

Я осветил коридор. Перед дверью стоял Рико и махал мне рукой. Я вновь услышал крик, на этот раз мужской. Потом закричали дети. Рико забежал во внутрь…

Я забежал следом, и увидел, как Рико попытался сделать то, что сделал я. Он размахнулся и хотел вонзить нож в затылок стоящему посреди комнаты гибриду. Гибрид резко развернулся и снёс его рукой одним движением. Рико вскрикнул, ударился об стену и упал. Рядом с ним лежал мужчина, его грудная клетка была разодрана. Перед гибридом были дети, две девушки накрыли их собой и лежали не двигаясь.

Гибрид снова мельком взглянул на меня и отвернулся, потянувшись за детьми. Я вскинул карабин и короткой очередью пустил его мозги по стене.

– Вставайте, быстро! – крикнул я девушкам и детям. – Где ваш старик, Джон?!

– Убежал, – ответила девушка с темными волосами. – Смылся старый подонок. Сара, ты сможешь идти?

– Да, – ответила больная девушка. – Мне немного легче. Флойд нашёл лекарства. Где он?

– Убит, – ответил я и потрогал пульс на шее у мужчины, что лежал рядом с Рико. – Этот тоже.

– Алан, господи, нет! – взвыла Сара. – Джесси, Алан тоже погиб!

– Я вижу! – ответила она. – Нам нужно идти с ними. Дайте нам минуту собрать детей?

– Не дам, – ответил я. – Рико! Ты чего лежишь?

Рико поднял на меня свои серые глаза и убрал руку с живота. Там была кровь. Подняв его футболку, я увидел глубокие порезы от когтей гибрида. Забрав аптечку, я достал бинты и перевязал своего друга.

– Идти сможешь? – спросил я.

Рико кивнул. Лицо его стало бледным и слабым. Джессика и Сара собрали вещи детей в рюкзаки. Мальчик и две девочки выглядели совершенно потерянными.

– Идете за нами, след в след, – обратился я к девушкам. – Я выведу вас в лес. Там мы пойдем в лесной лагерь. В нём вам помогут. По пути не разговаривать. Во всём слушаться меня. Остановился я, остановились вы. Следите за детьми! Если я скажу бежать, значит бежим. Кто отстанет – умрёт. Я ни за кем не вернусь. Если я говорю лечь и заткнуться, значит легли и заткнулись. В грязь, в болото, в лужу, куда угодно – легли и заткнулись. Всё понятно?

– Да! – сказала Джессика. – Мы всё сделаем. Всё что вы скажите.

– Хотите выжить? Не отставайте, – добавил я.

Сара безотрывно смотрела на меня и не знала, что ответить. Рико держался за живот. Джессика вколола ему обезболивающее.

Мы вышли из школы. Я прислушался. Военные шарили в соседнем доме. Я повернул в сторону леса и побежал легким бегом, подталкивая Рико в спину.

– Бежим Софи, – услышал я позади голос Джессики. – Итан, следи за Хлоей, помогай ей! Сара, держись за меня!

Я вновь услышал выстрел позади. Это был выстрел из ружья.

– Это вам за Флойда, мерзавцы! – следом прозвучал ещё один выстрел.

– Слышали? – обратился я к девушкам на бегу. – Кажется Джон снова воспрял духом.

Потом я услышал автоматную очередь и шум военных, что собрались вокруг школы.

Больше я ничего не слышал. Я бежал. Бежал от себя, от этой жизни, от этой боли. Мы забежали в лес. Дети были обессилены, они задыхались. Рико жадно глотал воздух и еле стоял на ногах. Сара повисла на шее Джессики и с трудом перебирала ногами.

– Брайан, – сказал Рико. – Я не могу. Оставь меня и уходи. Прошу тебя, спаси детей. Приведи их в лагерь. Сделай это, братишка.

Я подошёл к Рико и положил его руку на свои плечи.

– Дальше идём пешком. Но идём быстро. Нам нужно выйти из городской черты. Обопрись об меня, Рико. Просто двигай ногами, как сможешь. Держись, ты выживешь.

Мы пошли. Каждая минута казалась бесконечностью. Я шёл, переступая через сухие ветки, стволы деревьев, проходил ухабы, овраги, высохшие болота, шёл и оглядывался по сторонам, в ожидании, что вот сейчас, в этот момент, наш побег прекратится, нас окружат крылатые твари и пустят на корм фабрике абсолютов. Я вздрагивал от каждого внезапного шума. Крутил головой во все стороны. Шёл и боялся остановится.

Рико уже практически повис на моей шее. Он обессилил и не открывал глаза. На моей ноге была его кровь. Сара стала отставать. Джессика подгоняла детей, периодически брала их на руки и несла.

Не знаю сколько мы прошли. До лагеря было ещё очень далеко. Я перешёл загородное шоссе и решил сделать привал. Джессика посадила детей рядом со мной и ушла за Сарой.

Рико лёг на землю и не двигался.

– Ты как? – спросил я у него.

Он открыл глаза и посмотрел на небо.

– Я всё, Брайан, – шепнул он.

Я открыл флягу с водой и намочил его губы. Взял пульс на шее – он был очень слаб. Джессика привела Сару и села рядом с детьми. Для разговоров сил не было. Все тяжело дышали.

Я посмотрел на изнеможенных детей, еле живую Сару, ослабевшую Джессику и достал радиостанцию из рюкзака.

– Призрак 0-22, Лешему-13, приём.

– Слушаю тебя Призрак, – ответили мне через несколько секунд.

– Леший, у меня шесть гражданских. Двое ранены. Среди них трое детей. Требуется помощь и эвакуация.

– Где вы находитесь?!

– На юг от места выгрузки, в двух-трёх километрах.

– Понял тебя Призрак, оставайся на месте, держи рацию включенной, к тебе выдвигается группа, будем в ближайшее время.

– Конец связи, – ответил я.

– Брайан, – шепнул Рико.

Я поднес своё ухо к его губам.

– Я не хочу, чтобы дети видели, как я подохну. Они и так насмотрелись.

Рико попытался встать, но не смог. Я погрузил его на свои плечи и встал с большим трудом.

– Тебе помочь? – спросила меня Джессика.

– Нет, – ответил я. – Будьте здесь. Я скоро вернусь.

Я отнес Рико к холмам, которые были хорошо видны из леса. Мне нужен был ориентир, ведь мне предстояло вернутся сюда, чтобы нормально его похоронить. Я положил его и притащил еловые ветки с поваленного дерева.

– Брайан, – прошептал Рико. – Обещай мне, что вернёшься и похоронишь меня. Я не хочу стать чьей-то запчастью для этого говенного мира. Пусть лучше меня черви сожрут.

– Обещаю, – ответил я и сел рядом.

– Если ты не найдешь их, – продолжил Рико. – То постарайся полюбить кого-нибудь вновь.

Я мотнул головой.

– Моё сердце уже давно на кладбище, друг.

– Слушай, – Рико взял меня за руку. – Честно, ты не самый лучший человек. Но ты всегда расцветал, когда любил. Для тебя это важно. Люби, брат. Нельзя жить без любви.

Рико тяжело сглотнул.

– Холодно, – сказал он. – Ног не чувствую.

– Тебе страшно? – спросил я.

– Нет, – сказал Рико. – Мне даже хорошо. Мы детей спасли. Вытащили из этого ада. Хоть умру не просто так.

– Ты герой, дружище, – ответил я. – Я не заслуживаю такого друга как ты.

– Зима скоро, – сказал он. – Знаешь, если бы я дожил до зимы, я бы, наверное, слил бы антифриз с какой-нибудь брошенной тачки. А потом напился бы и сдох в каком-нибудь сугробе, в одиночестве. Как вовремя ты пришёл, Брайан. Ты всегда случался вовремя. В тебе горит вечный огонь страстей. Бог любит тебя. Ты его Прометей, что никогда не сдается.

– Ты уже бредишь, кучерявый…

– Ты будешь навещать меня? Не бросишь? – спросил меня Рико и посмотрел своими грустными, потускневшими, серыми глазами.

Я обнял Рико и прижал к себе.

– Обещаю тебе, друг, – шептал я. – Обещаю, что буду приходить к тебе каждую весну. Я посажу здесь вишню. Ты любишь вишню? С первым теплом, она будет красиво расцветать над тобой своими бело-розовыми лепестками. Тут будут кружить пчёлы и собирать самый лучший нектар, для самого вкусного мёда. Всё здесь будет пахнуть и благоухать, потому что здесь покоишься ты, мой друг. Настоящий человек, с огромным, добрым, человеческим сердцем. Я горжусь тобой брат. Тобой и твоим поступком. Я никогда не забуду тебя и всегда буду помнить. Помнить, как самого преданного, верного друга, которого я не заслужил.

Я почувствовал, как Рико сначала стал очень горячим, а потом задрожал. Глаза его закатились, и он перестал дышать.

– Я люблю тебя брат, – шепнул я. – Спи спокойно. Скоро увидимся.

Часть вторая. Городской призрак.

«Здравствуй, мой родной! Куда же ты пропал? Где же ты?! Совсем ничего о тебе не слышно…

Я по-прежнему не знаю, жив ли ты. В лагере полно слухов о «Призраке», человеке-диверсанте, что сильнее гибридов и сражается в городе на нашей стороне.

Мы часто обсуждаем последние слухи о настоящей легенде. Никто не знает твоего имени. Зато все знают сколько гибридов ты убил, сколько фабрик взорвал и сколько высоких чинов ты уничтожил. Эти цифры растут день ото дня и вряд ли похожи на правду.

Ты становишься символом нашего сражения. Люди верят в тебя. Твой героизм греет наши души в это не простое время.

А помнишь деток, которых ты вытащил несколько лет назад из двадцать второго? Ты знаешь, они сочиняют и рисуют комиксы о твоих подвигах. Весь лагерь ими восхищается! Эти ребятки очень горды тем, что помнят твоё настоящее лицо, до того, как ты стал его скрывать и носить маску. Конечно, ты совсем не похож на себя, на этих картинках, но я оставлю тебе несколько рисунков.

Мы слышали, что за твою голову назначена очень большая награда. Ты держись там, братец, не рискуй лишний раз. Разведка сообщила, что гибриды уже перестали ходить в одиночку, только с военными патрулями. Так ты их запугал…

А ещё все говорят, что ты не человек. Что тебя невозможно увидеть и вычислить, если ты сам этого не захочешь. Тут один чудак утверждал, что ты появился и исчез прямо на его глазах, представляешь? И напугал его до усрачки!

Я смеюсь, конечно… Понимаю, что ты научился быть осторожным и скрытным за все эти годы. Но люди хотят в это верить и ничего с этим не поделать.

Я скучаю по тебе брат… И верю, верю, что ты их найдешь! Ты знаешь, о ком я пишу.

Береги себя, друг! Оставляем тебе продукты, патроны, оружие, тёплые вещи и медицинские препараты в твоём личном схроне. От себя я добавил шоколадку, съешь её сразу, сахарочек, не откладывай!

Привет тебе от всех ребят!

И отдельный привет передала Джессика! ;)

Твой друг и напарник, Карл Демпси».

Я сложил письмо в конверт и посмотрел вниз. Там всё ещё слонялись два гибрида. Рядом с ними, в нише центрального входа, прятался офицер. Всё это было очень странно. Гибриды бездумно прохаживались вдоль стен кирпичного дома администрации, словно опьяненные, а сам офицер был очень напуган и крайне осторожен.

Я отложил винтовку и подышал на ладони. Холодало, пальцы стали дубеть. На крыше дома, где я и расположился, посвистывал назойливый ветерок. Вместе с легким дуновением, ко мне пришёл и знакомый запах. Я иронично улыбнулся и оглянулся. Так вот для чего все это…

Достав из рюкзака бутылку воды, я опустошил её и расстегнул ширинку, чтобы наполнить её собственным продуктом жизнедеятельности. Потом достал блокнот, весь исписанный баллистическими таблицами, вырвал оттуда чистый лист и написал записку.

Собрав все свои вещи, я спустился по пожарной лестнице вниз, оставив наверху бутылку, а под ней записку.

С парадной лестницы, на крышу, ворвались несколько человек. Трое военных и один гражданский, азиат. Да, это был определённо он, я не ошибся. Военные походили по крыше и подошли к азиату:

– Опять ушёл, – доложили ему.

– Вижу, – ответил тот, покосившись на бутылку с мочой.

Он подошёл к ней и взял в руки записку:

«Прохладно сегодня, Ким. Ты, вроде, простыл? Береги горло. Пей больше тёплой жидкости. Скоро увидимся, ублюдок»

Ким скомкал бумажку, выбросил её и покашлял. Внезапно, прозвучал выстрел. Потом второй.

Затем раздался крик:

– Он здесь! Здесь! Помогите!

Военные тут же убежали, чтобы спуститься по лестнице. Раздался ещё один выстрел. Ким подошёл к краю крыши, сел на корточки и осторожно посмотрел вниз. Там лежало два мёртвых гибрида. В метрах десяти от них, на асфальте, стонал офицер. Он полз по дороге оставляя за собой белесый след от раствора. К нему подбежали военные и подняли его, взяв под руки.

– Придурки, – сказал Ким.

Следом прозвучало ещё несколько выстрелов. Один за одним падали военные. Последний выстрел был в голову офицера.

Ким лег на крыше и схватился за рацию.

– Патруль ко мне! Срочно! Эвакуация! – закричал он.

– Подъезжаем! – ответили ему. – Расчетное время одна минута!

Рация зашипела и Ким услышал какой-то невнятный голос.

– Повторите! – произнес он.

– Я спросил тебя, понравился ли тебе мой лимонад?

Ким побелел и поджал губы.

– Ты сдохнешь, Призрак, я всё равно поймаю тебя! – зашипел он. – Я сделаю из тебя огромного, белого, зефирного человека и выпущу на потеху всему городу! Мы сделаем праздник в твою честь! День зефирки! Как тебе, а?!

Рация снова зашипела.

– Чего молчишь, падаль человечья?! – кричал Ким.

– Оглянись, – произнёс я.

Ким оглянулся и посмотрел вниз. Там, рядом с трупами военных, прямо на дороге, краской красного цвета были выведены цифры:

«347»

Я ещё раз посмотрел на Кима, что судорожно заводил головой из стороны в сторону и услышал шум бронетранспортера. Нужно уходить.

Прозвучал взрыв.

Я улыбнулся и сказал в рацию:

– Бум! Как тебе фейерверк в твою честь, собакоед?

В рации послышалось что-то невнятное, но очень громкое. Я открыл канализационный люк и спустился по лестнице в коллектор. Над моей головой вибрировал потолок и сыпалась штукатурка. Проехало несколько тяжелых, военных машин. Район оцепляли. Я достал карту и подсветил её фонариком. Проложив себе маршрут в соседний район, я отметил люк-лаз для выхода и пошёл по краю водотока.

В следующий раз, все входы в коллектор заварят и заминируют. Нужно будет искать другие пути отхода. Работать в городе становилось всё сложнее. Военное командование пустило в ход для моей ликвидации все возможные средства и получило всю полноту действий.

Я вылез из коллектора и взгляд мой упал на витрину магазина. На ней была красная цифра – 178, а сверху приклеено розыскное объявление с моим фотороботом.

– Особо опасный террорист, – прочитал я вслух, с довольным лицом. – Что-то новое. Глаза могли бы и покрасивее нарисовать. Совсем не похожи.

Я надел маску, прошёл несколько закоулков и вышел на окраину города. Абсолютов я хорошо чувствовал и заранее обходил. В вечернее время горожане сидели по норам в своих малогабаритных квартирках и смотрели развлекательное кино. Или считали трещины на потолке, если на кино денег не было.

Абсолюты перестали делать лишние движения. Каждый шаг снижал их ресурс. Даже прогулка в парке стала излишеством. Питались они разведенным в воде специальным порошком. Совершенно безвкусным и гадким. Сходить в магазин или посидеть в кафешке, мог позволить себе только средний класс. Низшие слои населения копили деньги на техническое обслуживание собственного организма.

Абсолюты стали быстро стареть и разлагаться. Их иммунитет дал внезапный сбой. Фабрики выпускали новые тела и апгрейды к ним, демонстрируя уникальные возможности для бессмертных. Как только выходило новое поколение, старое мгновенно приходило в негодность. Хочешь жить – плати.

В городе курсировали клининговые службы по сбору изношенных организмов. Они просто падали по пути на работу и растекались раствором по земле, словно воздушный шарик с водой. Их тут же подметала специальная машина с желтой мигалкой и отвозила в узел переработки.