Грань. Сборник повестей

Дзинь!

С металлическим звоном с руки человека, так и не снявшего капюшон, упал на пол тонкий металлический браслет.

– Благодарю высокого принца, – поклонился он, – не сомневайтесь. Задание будет выполнено.

– Не сомневаюсь, – холодно заключил Генрих, – с вами было приятно работать. Надеюсь, что моя следующая «тень» будет столь же профессиональна. Прощайте.

– Не так быстро, высокий принц, – человек в капюшоне ненавязчиво преградил дорогу к портрету тана, который, казалось, с любопытством наблюдает за происходящим. Несколько слов.

– Ну что там еще? – недовольно нахмурился принц, – я спешу.

– Не опоздаете, – уверил человек, – поверьте, высокий принц, вы уже никуда не опоздаете.

– Ты что несешь? – брови Генриха удивленно поползли вверх, – немедленно дай мне пройти. Ты забыл? Ты служишь мне, стерегущий.

– Уже не служу, – человек слегка зацепил носком сапога валяющиеся на полу обломки браслета, – само собой, – заверил он, – ваше последнее задание будет выполнено самым безукоризненным образом. Я как следует, помотаю остроухих по замку, высокий принц. Пусть мысль об этом станет вам утешением.

– Да ты спятил? – Генрих старался говорить уверенно. Получилось не слишком, – говори скорее чего тебе нужно и дай мне пройти.

– При всем моем уважении, высокий принц, отсюда вы никуда не уйдете. Будучи при вашей особе я успел составить о вас определенное мнение и пришел к выводу, что унаследовав трон своего родителя, вы принесет слишком много мерзости в этот и без того неидеальный мир. Не в правилах стерегущих обсуждать действия хозяина. Но легкость, с которой вы предали доверившуюся вам девочку – эльфу способна тронуть даже каменное сердце. Кто-то должен остановить вас еще до того, как вы сделаете первый шаг в качестве короля. И если не я, то кто?

– Погоди, погоди, – Генрих, видя, что бывший слуга начал медленно к нему приближаться, стал отступать назад, стараясь при этом, чтобы это не походило на бегство, – ты что, влюбился в эту су… ээээ…..в принцессу? Что за день такой, не побоюсь этого слова – рыцарский. Слушай, давай все обсудим. Ведь то, что я отказался от Лайониэль тебе только на руку. Ну, да, – воодушевился он, – вот, – принц с трудом снял с пальца кольцо из темного металла и протянул его человеку в капюшоне, – отнеси его принцессе, передай ей. Что я оказался сволочью недостойной ее высоких чувств и вообще не теряйся, ну?

Он со злобой бросил кольцо на пол, видя, что его совсем не слушают.

– Слушай, а как насчет того, чтобы продлить контракт? Я хорошо заплачу. Не главе Стерегущих, а именно тебе. А хочешь титул? Титул и земли, – в отчаянии закричал он, – подумай, какие блестящие перспективы для простого наемного телохранителя, а?

– Думать-то у меня получается не слишком, – доверительно сообщил в ответ наемник, выпуская из рукава уже знакомый принцу шелковый шнур, – я все больше шеи сворачиваю да глотки режу.

Тоннель, винтовая лестница, поворот, небольшой коридор, еще поворот, снова лестница, стоп. Стена без малейших признаков выхода и бронзовая подставка для факела, выполненная в виде ощерившейся волчьей морды. Теперь слегка надавить на бронзовый оскал и слегка повернуть его по часовой стрелке. Отлично.

Гонверт с наслаждением вдохнул свежий лесной воздух и, мельком глянув по сторонам, побежал знакомой тропой через ухоженный до паркового состояния лес. Не добежав до известной поляны пары сотен шагов, он остановился, осмотрелся по сторонам уже куда более внимательно. Затем прислонился спиной к одному из вековых дубов и вытащил из-за пазухи небольшой мешочек. Развязал на нем узелок и придирчиво всмотрелся в содержимое. Удовлетворенно кивнул головой. Вытащил из мешочка маленький черный камешек, крепко сжал его в кулаке и закрыл глаза, что-то сосредоточенно бормоча вполголоса. Прислушался. Где-то впереди, как раз там, где по его расчетам находилась поляна с лошадьми, раздались предупредительные крики. Защелкали арбалетные бельты, несколько стрел прошуршали по весенней листве. Крики стали более злобными, а потом постепенно начали удаляться.

Выждав еще немного, Гонверт начал потихоньку двигаться к поляне. Так и есть. Погнавшись за фантомом, которого он только что отправил, эльфы так увлеклись, что забыли обо всем на свете. Даже об оставленных лошадях. Непростительная оплошность.

– Он еще и прихрамывал, – раздался откуда-то сзади сбоку восхищенный голос, – ты растешь на глазах. А теперь медленно, ты хорошо меня слышишь? Медленно разведи руки в стороны, потом также медленно положи их на затылок и повернись. Попробуешь фокусничать – получишь бельт в затылок. Или в висок. Все зависит от того, на каком этапе, попробуешь что-нибудь предпринять. Ну, начинай.

Гонверт мысленно выругался.

– Габриель, – сказал он как можно дружелюбнее, – старый лис. Если бы я только знал, что ты лично будешь тут околачиваться, клянусь, я бы придумал что-нибудь более совершенное.

– Все было выполнено более чем совершенно. Все было просто потрясающе, – эльф обнажил в улыбке мелкие острые зубы, – виной всему моя исключительная недоверчивость. Ну, и разумеется, твоя лень. Выдумка с фантомом сама по себе очень неплоха, но, Гонверт, дружище, неужели ты надеялся, что сумеешь дважды поймать меня на один и тот же трюк? После твоего исчезновения во дворце тебе нужно было понять – второй раз такой фокус на меня не подействует. Никогда не удивляйся, приходя в гости к эльфу, – Габриель весело подмигнул и вновь стал серьезным, – Где ты держишь эту гадость? Наверняка в кисете или в кошельке, так? И кисет у тебя во внутреннем кармане. Покажи. Не рукой. Глазами. Ясно. Теперь медленно левой рукой достань его. Левой, дружище, левой. Знаю, что неудобно. Это ничего. Так. Теперь потяни за этот шнур. Так. Молодец. Умница. Теперь высыпай содержимое на землю. Отлично. А теперь пять шагов назад. Медленно и руки, разумеется, не опускаем.

– А ты стал тщеславным на старости лет, – покачал головой Гонверт, послушно отсчитывая шаги, – раньше за тобой этого не водилось.

– В самом деле? – эльф разрывался между желанием посмотреть на мерцающую россыпь камней и необходимостью целиться в Гонверта их арбалета, потому, занятый своими мыслями ответил несколько рассеянно.

– Именно, – кивнул головой человек, – ты ведь не стал останавливать остальных, так? Значит, собираешься пожать плоды победы в одиночку. Все меняется. И прежде всего, меняемся мы. Прежде, помнится, карьерный рост тебя не слишком интересовал.

– Не интересует и сейчас, – эльф перестал коситься на горсть амулетов и целиком сосредоточился на разговоре, – считай, что я решил дать тебе шанс.

– Значит, руки можно опустить?

– Ценю твое чувство юмора. Хочу также заметить так сказать на всякий случай, что независимо от результата нашего разговора, в таком положении ты будешь находиться… когда растает призрак?

– Четверть часа. Простенькая магия.

– Плюс еще четверть часа на возвращение моих ретивых подчиненных, которые спят и видят когда же я, наконец, оступлюсь – значит, две четверти часа. Руки за головой и заряженный арбалет перед носом. Извини, но я слишком хорошо тебя знаю и вынужден относиться к тебе соответственно. Так что торопиться нам некуда.

– Понимаю и извиняю. И даже немножко горжусь. Не думал, что ты настолько меня боишься… прости… опасаешься.

– Шутник и балагур. Приятно будет работать вместе с тобой.

– Считаешь, что за две четверти часа мое бедное сердце настолько размякнет от дружеских чувств к тебе?

– Нет. Для начала попробую сыграть на твоей жадности. Ты же как-никак торговец. Ну, по крайней мере, называешься им.

– Ты будешь смеяться, Габриель, но я и в самом деле торговец. Ни на какой официальной службе не состою. Вольная птица.

– Был. И в чем же твой торговый интерес в этой сомнительной афере? Не думай – это не допрос. Мне просто интересно, чем тебя смог заинтересовать нищий королек Ингвар? И уж тем более непонятно что может связывать тебя с его беспутным сыночком?

– Оставим эту тему для допроса, если не возражаешь. Как ты справедливо заметил, нам действительно некуда торопиться.

– Гонверт, – в ясных глазах эльфа промелькнуло легкое беспокойство, – поверь, что для тебя будет гораздо лучше, и в первую очередь для тебя, если мы придем к мировому соглашению до того, как вернутся мои «бегуны». В этом случае я гарантирую тебе, что лично буду заниматься тобой и смогу предложить тебе очень достойные условия работы. Поверь…

– Не сможешь, – сочувственно глядя в глаза Габриелю, прервал его речь человек, – не хочу тебя расстраивать, но все это время ты разговариваешь с иллюзией. Еще более качественной, чем та – первая. Настоящий Гонверт в эту саму минуту… ага..уже переправился через высохшее русло реки, отвязав одну из лошадей, за которыми ты остался присматривать. Если бы ты не был так увлечен нашей беседой, ты бы смог услышать стук копыт. Хотя их обмотали тряпьем.

– Что ты несешь? – рявкнул Габриель. От его недавней предупредительности не осталось и следа, – говорящая рассуждающая иллюзия? Каждый, кто знаком с основами магии скажет тебе, что это невозможно!

– Ага. Скажет. Причем, каждый, – Гонверт зевнул, – тогда пристрели меня. А еще лучше пересчитай лошадей за спиной.

Габриель быстро повернул голову назад. Короткий взмах рукой – и с тихим свистом его шею обвил тонкий шнур, утяжеленный небольшим металлическим шариком. Габриель зарычал и даже успел выстрелить, хоть и наугад. Рычание почти сразу же перешло в хрип, глаза его неестественно выпучились, красивое бледное лицо покраснело, затем побагровело. Он изо всех сил пытался сорвать с шеи смертоносную удавку.

Не стоял на месте и Гонверт. Упал на одно колено, уходя с линии стрельбы, стремительно прыгнул вперед, сбил с ног эльфа, сорвал с него кожаный пояс, скрутил им руки у него за спиной, потом ослабил узел на шее Габриеля. Тот с хрипом втянул в себя долгожданный глоток воздуха и зашелся в приступе сухого кашля. Гонверт легонько стукнул его по шее ребром ладони, отчего тот кашлять перестал и немедленно уткнулся головой в ярко-зеленую траву.

Вся эта процедура – от поворота головы до ее бесславного приземления заняла меньше минуты. Еще около того понадобилось на то, чтобы собрать и сложить в кисет только что высыпанные из него амулеты. Откуда-то издалека доносились сухие щелчки арбалетных выстрелов и крики, полные ярости. Очень скоро Гонверт скрылся совсем в другом направлении.

– Лекаря!

На церемониальной площадке, в святая святых культа Великой, было, что называется негде упасть яблоку. Когда тан, выронив Кубок, бросился вперед чтобы подхватить принцессу на руки, следом за ним как по команде ринулись многочисленные приглашенные. Опешившие служители были немедленно и без всякой почтительности оттеснены к самому краю, где они сбились в стайку и теперь изо всех сил вытягивали шеи, пытаясь разглядеть что-нибудь за широкими спинами гостей. Задние ряды напирали на передние, сжимая и без того небольшой клочок пространства, где тан на коленях стоял возле потерявшей сознание дочери.

– Немедленно очистить площадку! Лекаря! Принцессе плохо! Расступитесь! Дайте воздуха! – разноголосо взывали все подряд, причем совершенно напрасно – напор взволнованной разгоряченной толпы становился все сильнее. Отчаянно ругался танет Ваальдиэль, требуя, чтобы его немедленно пропустили «к обожаемой невесте», недовольно кряхтели стиснутые со всех сторон вельможи, первыми бросившиеся на площадку.

– Молчать!

Совсем немного времени понадобилось тану для того чтобы из безутешного отца вновь превратиться в могущественного властелина, привыкшего повелевать. И привыкшего к тому, что приказы его выполняются беспрекословно и немедленно.

– Ты и ты! (не глядя) – принцессу немедленно доставить в Башню Мудрости в лабораторию Тиеднеля. Ты! – оповестить всех медиков и магиков, находящихся во дворце, что возможно потребуется их помощь. Пусть немедленно отправляются туда же. Вы все еще здесь?

– Светлейший тан, путь – нам не пройти через толпу.

– Ты и ты! Поднимите меня. Живо. Вот так. Теперь держите крепко. Свободные эльфы! Братья! Во имя спасения жизни Воплощения Великой нужно немедленно освободить проход в Башню. По моей команде на счет «три» все кто сейчас находятся ровно на середине лестницы, начинают отодвигаться в стороны. Во имя Традиций! Один! Два! Три!

Плотная масса пришла в движение, и буквально на глазах освободился довольно широкий проход. Достаточный для того, чтобы двое эльфов, подхватив бесчувственное тело принцессы, бросились вперед. За ними следом кинулся еще один – оповещать лекарей.

– Братья! – тан жестом приказал поднять себя как можно выше, – неслыханному оскорблению подверглись мы и наши Традиции в день Весеннего Равноденствия – в День Рождения Великой. Те, кому мы гостеприимно распахнули объятья дружбы, отплатили нам подлым змеиным укусом! – в толпе начал медленно нарастать недоуменный гул, свободное пространство немедленно заполнилось вновь, – я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что принцесса была отравлена!

Гул усилился, тан повысил голос.

– Около часа назад патруль обнаружил мертвого гвардейца из дворцовой охраны. Вслед за этим появились сведения о том, что люди, которых мы пригласили, дабы разделить с ними радость Sielfajmeen, в безумстве своем черном дошли до того, что вступили в сговор с наемными убийцами и замыслили нанести удар по самому святому, что хранит сердце каждого эльфа – по Традициям. И вот – все мы с вами явились свидетелями их низкого коварства и гремучей подлости. И вот теперь, свободные эльфы, я хочу спросить у вас какой должна быть расплата за поруганное гостеприимство и растоптанную честь?

– Смерть! – единодушно выдохнула толпа.

Обведя взглядом полным душевной боли лица, побледневшие и перекошенные от ярости, отмеченные жаждой убийства, тан сделал небольшую паузу, затем развел руки в стороны и повернул ладонями вверх.

– Не я, – пробормотал он, – не я потребовал справедливого возмездия, хоть я и потерял дочь.

– Так исполнится же твоя воля, свободный народ эльфов! – взвыл он, снова обращаясь к толпе, – кровь да изольется на лицо пролившего ее, и да отторгнется рука, поднявшая меч в доме гостя, – так говорят Традиции. И пусть никто из осквернителей не увидит захода солнца!

Но мало кто продолжал слушать слова тана. С диким ревом и воем эльфы бросились вниз по лестнице, перешагивая и топча тех, кому не посчастливилось споткнуться на лестнице и не удержаться на ногах. К арсеналу. Туда, где согласно древним традициям складывалось оружие на время празднования Sielfajmeen.

Громкий леденящий душу вой застал его, когда он быстрым шагом чрезвычайно занятой персоны двигался по дворцовым коридорам в непосредственной близости от галереи, которая вела к Башне Вопросов. Два небольших дела – и можно с чистой совестью покинуть замок. Лошади надежно укрыты от посторонних взглядов (в том числе магических), амулеты смогут ему избежать открытых столкновений с гвардейцами.

Через двое суток можно будет доложить Главе о выполненном заказе. Но перед этим, во-первых, нужно было выполнить последнее задание принца Генриха, по стечению обстоятельств ставшее его последней волей. А во-вторых… во-вторых, он, хоть и не признавался себе в этом, просто не мог покинуть дворец, не полюбовавшись в последний раз на Лайониэль.

– «Один единственный раз. Причем последний, – утешал он сам себя, – если когда-нибудь у меня еще выпадет шанс увидеть ее вновь, она наверняка будет замужем за каким-нибудь ….елем из какого-нибудь клана, широко известного в пределах своих владений. Взгляну один раз. Только для того, чтобы поскорее забыть навсегда».

О том, что забыть ее навсегда – не слишком исполнимая возможность, он просто предпочитал не думать.

«Если хочешь облегчить себе выполнение задания – добейся того, чтобы у врага возникла головная боль совсем иного свойства». Сейчас вся дворцовая охрана сбилась с ног, разыскивая принца. Очень скоро тело обнаружат, но успокоятся ли на этом въедливые эльфы? Не найдется ли среди них не в меру горячая голова, которая решит, во что бы то ни стало разыскать руку, которая покарала нечестивца? Или они еще чего доброго подумают, что убитый – двойник принца и кинутся его разыскивать с еще большим жаром? Рисковать ему не хотелось. И потому, когда Гонверт обмолвился, что всех приглашенных человеческой расы, эльфы отправляют в Башню Вопросов, план у него уже практически был готов. Освобождение пленников. Стопроцентное попадание. Охраны там немного – двое или трое юнцов, скучающих в ожидании допросов. Убрать их, открыть дверь и шепнуть людям, чтобы уносили ноги. Вот тогда —то вся излишняя эльфийская прыть уйдет на то, чтобы переловить их заново. И охрану, пожалуй, нужно будет не убивать, а оглушить. Чтобы окончательно не взбесились остроухие.

Услышанным крикам он значения не придал – мало ли чего отчего они так вопят. Он уже практически подходил к входу в Башню и постарался целиком сконцентрироваться. Так и есть. Два молокососа с мечами наголо. Еще один, увидев его, начинает медленно заряжать арбалет. Слишком медленно, чтобы использовать – отметил он. Скорее всего, это так – демонстрация. Опережая их вопросы, он предупредительно поднял вверх руки, демонстрируя отсутствие оружия.

– Велено явиться в Башню Вопросов для уточнения личности, – почтительной скороговоркой прогнусавил он, униженно поклонившись, – светлейший Габриель лично повелел явиться, причем незамедлительно, хоть и не объяснил зачем. Я всего лишь купец и не понимаю…

– Ничего, – по южному растягивая слова, прервал его один из стражников, опуская меч, – тебе объяснят.

– А отчего тебя никто не провожает, круглоухий? – второй охранник тоже опустил меч и теперь смотрел на человека с нескрываемым презрением, – разве не боятся, что ты можешь сбежать по дороге?

– Сбежать? – человек всем своим видом изобразил почтительное недоумение, – но куда и зачем? Я верю, что все это лишь необходимая мера, которая вскоре…

– Ладно, хватит болтать, – третий гвардеец прислонил к стене арбалет и теперь возился, выбирая из связки нужный ключ, – пусть его. Скоро все это действительно закончится.

– Давай, – первый охранник слегка шлепнул его плашмя мечом по заду, – посидишь вместе со всеми в зале. Сейчас уже никого не разводят по камерам, так что ты…

И с легким стоном опустился на пол возле массивной железной двери, даже не успев понять, что с ним произошло. Прыжок, удар, снова прыжок, снова удар. Потом, даже не взглянув на упавшие на пол тела, он повернул уже вставленный в скважину ключ и открыл дверь. В просторном полутемном помещении на охапках соломы сидели и лежали люди, приехавшие на праздник Весеннего Равноденствия. Он выдернул из скважины связку и бросил ее в зал. С громким звяканьем ключи упали на пол. Люди насуплено смотрели на нежданного посетителя.

– Спасайтесь, – коротко сказал он, – если кого-то из ваших друзей или близких развели по камерам – спасайте их сами. Здесь ключи, отобранные у охранника. Но я советую вам бежать немедленно. Вас не пощадят. Да поможет вам Единый.

И не дождавшись ответа, решительно зашагал прочь по уже знакомой галерее. Теперь наверх. По черной лестнице через столовую для персонала и по хрустальному мосту в Академию. Оттуда подняться на Башню Мудрости. Совсем рядом с лабораториями есть чудесное место, откуда вся церемония видна как на ладони. Сейчас как раз должен заканчиваться Ритуал Подношения. Потом краткая речь тана и Прощальное Благословение Великой. А потом можно и домой.

За поворотом послышались чьи-то торопливые шаги. Двое эльфов. Тащат что-то не слишком тяжелое.

«Прислужники из Академии» – подумал он, – «Наверняка оборудование для лабораторий или иная чушь». Он замер, стараясь целиком слиться со стеной. Шаги приблизились, замерли, потом один из прислужников видимо передал другому с рук на руки груз, шаги возобновились…

В голове у него вдруг сильно зашумело, кровь тяжким молотом ударила в виски. Из-за поворота выскочили двое богато разодетых придворных. На руках один из них нес бесчувственную Лайониэль. Голова ее была бессильно откинута назад, будто у сломанной куклы.

– Да, – Тиеднель осторожно провел рукой по ярко-медным волосам, убрал со лба особо непослушную прядь, – все вышло именно так, как я полагал. Ну, а он? – низушок, подслеповато щурясь, взглянул на человека в капюшоне.

– Кто он?

– Ее принц? Счастливый избранник? Он последовал за ней?

– Не совсем, – после небольшой паузы ответил человек в плаще, – последовать – то он последовал, но не туда, куда собирался сам, и не туда, где его, как я немного понимаю, ждут.

– Ждут, – Тиеднель очень серьезно кивнул головой, – это ужасно, мой недоверчивый пришелец, все это более чем ужасно. Если я тебя понял правильно, принц пытался бежать из дворца и был убит.

Человек молча, кивнул головой.

– Не хочу показаться бестактным, – кашлянул Тиеднель, – но что-то мне подсказывает, что убил его ты.

– Да, но…

– Ради праздника, избавь меня от подробностей и объяснений, – поморщился Тиеднель, – давно ли принцесса в таком состоянии?

– Около четверти часа, плюс минут пять минут. Как говорил эльф.

– Ясно, – протянул Хранитель, – третий вопрос снимается. Я хотел спросить, как вышло, что ты принес ее сюда. Было бы трудно поверить, что Воплощение Великой доверили доставить в Башню какому-то круглоухому Seilejv, к тому же прячущему свое лицо под капюшоном. Эльфа ты тоже убил?

– Нет

– И на том спасибо.

– Просто усыпил на какое-то время.

– Вот так просто взял и усыпил? – усомнился низушок, – впечатляет. Весьма.

И помедлив, добавил: – Если бы сюда явился тан и, заламывая руки, принялся бы ползать передо мной на коленях, чтобы я помог его дочери, это было бы понятно – тан не имеет представления о том, что произошло, и возможно мог подумать, что я в силах исцелить Лайониэль. В смысле вернуть ее в привычное состояние. С тобой все иначе. Ты, как я понял, немного в курсе событий и должен знать – магия кольца не имеет обратного действия. Зачем ты пришел ко мне?

– Те двое собирались отнести ее сюда. Я подумал, они знают что делают.

– Знают, – скривился Хранитель, – что они вообще знают?

Лайониель лежала на грубо сколоченном топчане, поставленном в лаборатории на тот случай, если Тиеднель вдруг решал оставаться спать тут же – среди многочисленных реторт и пробирок. Низушок сидел в изголовье и рассеянно гладил своей сморщенной ладонью разметавшиеся по подушке волосы.

– Я принял яд, – вдруг безо всякого перехода сообщил он, – давно держал при себе на всякий случай. Чудная, знаешь ли, вещица. Перед смертью должен был поднять и укрепить мой дух, вызвать приступ безудержного веселья….

Кап. Слеза упала на щеку принцессы. Старик аккуратно вытер ее ладонью.

– Пустое, – глухо добавил он, – не от яда суждено мне умереть, но от горя. Тысячу раз читал в книге Пророчеств о том, как умрет двадцать пятый Хранитель Традиций и все никак не мог понять, каково это – умереть от горя. Теперь вот понимаю. Я ведь знал, – с горечью произнес он после очередной паузы, – я видел, что Генрих не тот человек, который должен сделать ее счастливой. Но, она, знаешь ли, была очень упряма. А я, – он вздохнул, – ни в чем не мог ей отказать. К тому же я надеялся.

– На что? – без всякого выражения спросил человек

– На чудо. Она не раз видела во сне себя идущей по Звездному Мосту. Надо же. Звездный Мост – это она придумала название, – сказал он с оттенком гордости, – сразу после того, как узнала об исследованиях. Ну, а когда появились первые результаты – как с ножом к горлу пристала, сделай да сделай кольца. У нее, видишь ли, любовь… да… такие вот невеселые дела.

Кап. Низушок снова отер ладонью щеку принцессы и чуть отодвинулся в сторону.

– Что с нею будет теперь? – человек задал совсем не тот вопрос, который хотел и от этого вдруг страшно на себя разозлился.

– Кто знает? – пожал плечами Тиеднель, – дух, не имеющий силы для перехода по Звездному Мосту, обречен на вечные скитания во мраке. Полное забвение. Телесная оболочка рассыплется в прах в положенное ей от рождения время. Дух же переживет ее. Но как изменит его постоянное пребывание среди небытия – кто знает? У моей девочки лишь половина амулета, ты же знаешь. Два кольца – два любящих сердца – вот источник силы, который способен привести в движение скрытую в пространстве энергию. Помоги мне, пожалуйста, – без всякого перехода попросил он, – когда она долго лежит на твердой поверхности, у нее начинает болеть спина. Кто знает? Может быть, она способна чувствовать боль и сейчас? Поверни ее на бок…. Вот так… теперь выпрями руку – ее она тоже сильно ушибла, помнишь?

Человек, бережно укладывая принцессу на бок, еле заметно кивнул головой. Кивнул – и замер словно изваяние, даже не успев выполнить вторую просьбу Тиеднеля.

– Конечно, помнишь. То-то я гляжу – шрам на руке знакомый, – удовлетворенно крякнул тот, – ее ладонь ты собственно можешь отпустить – с ней сейчас все в порядке. Хоть и пришлось мне собирать ее чуть ли не по кусочкам – вряд ли кто-нибудь сейчас сможет определить которой из своих прекрасных дланей принцесса могла запросто лишиться в пору своего детства. И лишилась бы, кабы не один весьма сообразительный мальчуган, по счастью не выпускавший принцессу из виду. Мда…, – добавил низушок, уже не пряча довольной улыбки, – от старых привычек весьма трудно отказаться. Удивительная штука – жизнь. Надо тебе сказать, что все свои работы я строю на принципе полного отсутствия всякого рода случайностей. А как назвать твое нежданное и весьма своевременное возвращение, если не случайностью, Кайол? Подарком судьбы? Торжеством справедливости? Ну что ж, в любом случае ты очень и очень вовремя.