Грань. Сборник повестей

И в тот же миг бросились слуги тана на людей и начали убивать их своими кривыми ножами. А отборные слуги числом более сотни набросились на благородного Генриха дабы умертвить его. И воззвав к Богу бесстрашно бросился благородный Генрих на своих убийц и даже будучи невооруженным, сокрушил их числом немалым.

Но дочь тана – нечестивая ведьма Лайониэль вероломно бросила заклятье на доблестного рыцаря, отчего покинули его силы, и сделался он беззащитен, как младенец. И тотчас набросились на него эльфы и девяносто и девять раз пронзили его мечом. И рвали плоть его на части подобно бешеным псам. И увидев кровь его на руках своих, веселились и впали в неистовство. Он же благословлял своих мучителей кротко.

И в тот же миг, когда пал на землю изрубленный и исколотый мученик, прокатился по небу раскат грома. И пал с неба язык пламени на эльфийскую колдунью и испепелил ее. И убоявшись кары небесной, бежали эльфы из зала. Но везде настигали их языки пламени и жгли их нещадно. И когда опустел зал, сделалось всюду тихо…

– Символизм. Всегда и во всем. Не есть ли это неотъемлемая часть Традиций, Тиеднель?

– Светлейший тан совершенно прав. Но я не совсем понимаю спешности, с которой понадобился ответ на такой, я бы сказал весьма глубокий и философский вопрос.

– Тиеднель, – тан укоризненно покачал головой, – все такой же старый брюзга. Мне думается, что ты таким и родился. Вечный постоянно брюзжащий старик. Ну, а того, что твой тан возжелал прервать твое добровольное затворничество и захотел удостоить тебя своей беседы в столь светлый праздник? Этого ты, разумеется, не допускаешь? Молчи. Не отвечай. Твой ответ ясно написан у тебя на лбу морщинами. Не допускаешь. И правильно делаешь. Потому что понадобился ты мне, мой верный Хранитель Традиций, по весьма скользкому и деликатному вопросу.

– Я весь внимание, пресветлый тан.

– Выпьешь? – тан сделал рукой неопределенный жест, – вина. К примеру, вот это – присланное с Побережья. Весьма, надо признать, недурственное. Или до сих пор предпочитаешь пиво, как и твой народ?

– Благодарю пресветлого тана. Пью исключительно воду.

– А ешь исключительно книжную пыль, – серьезно кивнул тан, – нельзя сказать, что я всецело одобряю твой образ жизни, но, по крайней мере, отношусь к нему с уважением. Потому что ты целиком и полностью сосредоточен на главном. Ты всего себя отдаешь благородному и непростому делу воспитания принцессы. Отчего ты молчишь теперь? Самое время с поклоном поблагодарить меня за оказанную честь и уверить в том, что ее высочество постигает, изучает и мудростью несоразмерно превосходит всех своих сверстниц.

– Именно так¸ пресветлый тан. Слова были буквально сняты с моего языка.

– Дерзишь, Тиеднель. Значит, созрел для откровенности. Итак, – тан выдержал небольшую паузу, – ты ничего не хочешь мне рассказать? Может быть, поделиться чем-нибудь? Нет ничего такого, что тревожит твой дух и мешает спокойно пить воду, есть пыль и спать?

– Благодарение Великой, пресветлый тан. Все находится в разумной гармонии.

– Это похвально, Хранитель. Весьма похвально. Ну, а твоя воспитанница сиречь моя дочь? Благополучно ли протекает ее обучение и тем паче воспитание? Какие-нибудь неудачи или наоборот, преуспевание?

– Ее высочество выше всяких похвал. Неудачи обходят ее стороной. Более же всего она преуспевает в изучении истории.

– Вот это замечательно, Тиеднель друг мой. Я сам как раз недавно озаботился одной мыслью по совершенной случайности тесно связанной именно с историей. Не просветишь меня?

– К услугам пресветлого тана.

– Тогда ответь своему тану. Твоя должность. Должность Хранителя Традиций. Она всегда передавалась, так как это было в случае с тобой? Не понимаешь? Хорошо, объяснюсь более доходчиво. Всегда ли имя своего преемника называл предыдущий Хранитель?

– Осмелюсь заметить, пресветлый тан, имя преемника открывается настоящему Хранителю самой Великой.

– Ну да, ну да, – тан презрительно поднял бровь, – хорошо, перефразирую вопрос. Всегда ли удавалось Хранителю называть имя преемника? Быть может, бывали случаи, когда какая-нибудь досадная случайность вмешивалась в ход истории? Я это так спрашиваю из интереса.

– Всегда готов удовлетворить интерес пресветлого тана. Такие случаи бывали. В правление вашего батюшки, например, такие случаи, происходили весьма часто. На этот случай в Академии Мудрости был даже разработан и принят соответствующий порядок. Так сказать, еще один символ. Символизм, как мудро изволил заметить высокий тан в начале нашей беседы…

– Хватит, – резко прервал его тан, – мне опротивело смотреть, как ты изворачиваешься словно змея, попавшая в костер. У тебя был шанс спасти свою жалкую шкуру. Что ж. Ты им не воспользовался – это твой выбор. Молчишь? Нечего сказать? Понимаю. Глупо было бы требовать от низушка воспитания принцессы в духе гордости за эльфийскую расу. Ты не Хранитель Традиций, Тиеднель, ты их Осквернитель. И в историю, которую так любит моя дочь, ты войдешь не великим Примирителем Враждующих, а всего лишь жалким сводником. Изменником, предавшим дом, взрастивший тебя и поднявший до небывалых высот. Или ты попробуешь убедить меня в том, что тебе ничего не известно о шашнях моей драгоценной дочери с этим круглоухим ублюдком? Как ты мог, Тиеднель? Она выросла у тебя на руках. Ты был для нее всем. Убирайся с глаз моих. Стой, – тан движением руки удержал поклонившегося Хранителя, – я не желаю тебя видеть больше, низушок. Никогда. Если у тебя осталась хоть капля чести – сделай то, что должен сделать. Просто умри. И тогда – клянусь – я уберегу твое имя от позора. Если же ты выберешь другой путь – что ж, будь по-твоему. Но тогда я буду вынужден найти тебя. И покарать. Поглядим, сможешь ли ты забиться в такую дыру, где бы ни достал тебя мой справедливый суд.

– В этом, – прокашлялся Тиеднель, – нет необходимости. Несмотря на несоответствие наших взглядов на честь и воспитание принцесс, убегать я не собираюсь. Все произойдет в соответствии с пожеланиями пресветлого тана. И моими взглядами на честь.

– Одно слово, – тан схватил рукой за рукав поднявшегося со скамьи низушка, – почему?

– Потому, – со вздохом ответил Тиеднель, – что если разговор заходит о любви, все имеющиеся представления о Традициях терпят фундаментальные изменения. Равно как и знания, приобретенные до наступления подобных обстоятельств. Не мог бы пресветлый тан отпустить мою руку, коли он, уже получил ответы на свои вопросы? У меня, к сожалению, появилось срочное и безотлагательное дело. Я собираюсь умереть.

– Тинаэль Миле аэд Синвааль к услугам метрессы.

– Синваааль? Уж не дочь ли вы Льениэль Синде?

– Внучка, ваша ученость

– Подумать только, внучка. Как быстро и безжалостно летит время. Ну, не волнуйтесь, дитя мое. Давайте сюда вашу работу… так… так… замечательно. У меня, собственно, никаких вопросов нет. Вот разве что кто-нибудь из комиссии? Так сказать, на сладкое. Чтобы целиком и полностью подтвердить оценку «отлично»?

– Позвольте мне, коллега, небольшой дополнительный вопрос. Ну, а категорию предлагаю выбрать самой абитуриентке. История, литература или философия?

– Если позволит метресса, то история.

– Что ж, не затруднит ли вас ответить когда и по чьей инициативе возникли изменения в Традиции Празднования Дня Весеннего Равноденствия? И в чем эти изменения собственно, заключались?

– Я готова ответить, ваша ученость.

– Благоволите.

– Данная инициатива проистекала от тана Фильериаля ле Аэд Стельвааль. В последний предвоенный праздник Равноденствия накануне вторжения короля Ингвара…

– Клятвопреступника Ингвара, – строго поправила метресса.

– О, разумеется, ваша ученость, накануне вторжения клятвопреступника Ингвара Паршивого, произошел мятеж среди приглашенных на празднование людей. Тан посчитал, что следует отложить церемонию на время, необходимое для подавления бунта. По этой причине Ритуал, который прежде заканчивался с первым лучом утреннего солнца, в это время только начался. Факелы были потушены за ненадобностью, ибо «будучи окрашено в нежные розовые тона утренней зари, торжество сие благолепием своим превзошло все допрежь проводившиеся». Это я цитирую, ваша ученость.

Кто-то из комиссии беззвучно зааплодировал, а абитуриентка, вспыхнув от радости, продолжила.

– Присутствовавшие Посвященные нашли, что от этого церемония выглядит более праздничной и полгода спустя, было официально объявлено, что «беспорядки без сомнения явились промыслом Великой, дабы иметь своим последствием перенос церемонии на новое время». Снова цитирую, ваша ученость.

– Достаточно. Браво, дитя мое. Ваша бабушка, вне всякого сомнения, может гордиться такой внучкой. Передайте ей…

– Прошу меня простить, ваша ученость, она умерла…

– Какой кошмар. Какая большая утрата. Прошу Высокую Комиссию почтить память моей почившей подруги вставанием. Благодарю. Прошу садиться. Ну, а вам, дитя мое, – высший балл. Поздравляю Вас. Вы приняты в Академию. Куда, если не секрет, собираетесь писать прошение? Наверняка на факультет истории?

– Именно так, ваша ученость.

– Ах, молодость, пытливость ума, желание прикоснуться к неразгаданным тайнам прошлого, судя по вашей небывалой подготовленности, интересуетесь Смутной Эпохой? И, разумеется, от корки до корки перечитали все книги и рукописи, связанные с легендой вокруг мученицы Лайониэль?

– Так, ваша ученость.

– Как это мне знакомо, дитя мое. Как все это мне близко, вы даже не представляете, в свое время я тоже… что? Экзамены? Подождут немного. И вообще, уже давно настало время обеда. Да. Объявляю перерыв. Все свободны. Да. Пошли вон все. Я, в конце концов, имею право минутку поговорить с внучкой своей подруги, которую не видела около …гхм… в общем давно, и только что узнала о ее смерти. Дитя мое, если не секрет, скажите, сторонником какой версии случившегося вы являетесь? Только не говорите, что официальной, иначе вы меня разочаруете

– О, нет, ваша ученость, вовсе нет. Дело в том, что мне удалось получить разрешение на доступ к бумагам Тиеднеля Отступника!

– Ха! В этих бумагах не копался разве что ленивый гном. И толку от этого – ноль. Всем известно, что Тиеднель дневника не вел. Так, стихотворные изыски, ничего интересного.

– Да простит меня метресса, я дерзнула просмотреть его исследования в изготовлении амулетов и труды по метафизической теории пространства и времени..

– Сколько вам лет, голубушка? – после неловкой паузы спросила преподавательница

– Скоро девятнадцать, ваша ученость.

– Мда. Это я так, продолжайте же.

– Дело в том, что из этих бумаг явно следует, что Тиеднель изготовил по просьбе принцессы Лайониэль для нее и для принца Генриха магические кольца. Будучи использованными одновременно, с интервалом в один час, они имели силу перенести астральные тела своих хозяев в иной мир! К сожалению, записей по этой технологии Тиеднель не делал. Оттого-то они так и остались отрывками, не имеющими научной ценности. Потому-то мне и удалось…

– Бред. Чушь. Собственно, теория далеко не нова. Нашлись романтически настроенные личности, которые захотели предать этой истории сказочный подтекст. Кстати, уже после войны. Потому что во время нее за такие мысли по головке бы не погладили. Я ценю ваше упорство. Но есть пара мелочей, которые не оставляют от вашей версии камня на камне. Например, с чего вы вообще взяли, что кольца Тиеднеля были изготовлены именно для принцессы и принца?

– Изготавливая кольца, Тиеднель опирался на данные гороскопа Генриха и Лайониэль, ваша ученость.

– Тогда тем более ничего не понятно. Хорошо. Пусть кольца сделаны для тех, о ком вы думаете. Но, дитя мое, если с тело Лайониэль действительно исчезло при невыясненных обстоятельствах, то с принцем Генрихом все обстояло до банальности просто. Если отбросить весь этот человеческий бред об истыканном мечами страдальце, то уж труп со следами удушья, найденный в покоях принцессы – это совершенно явный исторический факт. Следовательно, он никак не мог эээ….. «переместиться астрально».

– Да! Именно так, ваша ученость! Но дело в том, что в день своей смерти Тиеднель пытался изготовить еще один амулет! А когда понял, что не успевает – попытался перестроить старый артефакт – но уже под нового владельца! Среди его бумаг был один лист, датированный именно тем числом, когда праздновалось Равноденствие! На него просто никто не обратил внимания – ведь он не содержал ничего кроме формул! Но если сложить все эти обстоятельства воедино, то получается, что вместо Генриха по Звездному Мосту с принцессой ушел совсем другой человек! Ваша ученость, что с вами? Вам плохо? Эй, кто-нибудь! Лекаря к госпоже метрессе!

Все было как в тумане. А в голове непрестанно звучала музыка. Причем, не какая-нибудь случайная, а свадебная мелодия, исполняемая в ее воображении на Belleyswaar – музыкальном инструменте, представляющем собой множество хрустальных колокольчиков разной тональности. Искусные музыканты, касаясь этих колокольчиков хрустальными же молоточками, добивались волшебного чарующего звучания.

Церемония близилась к концу, колокольчики в голове звучали все торжественнее и веселее. Душа замирала от счастья, и сердце было готово выпрыгнуть из груди. На губах у Лайониэль замерла счастливая улыбка, которую она даже не пыталась скрывать. Многочисленные гости, откровенно любовавшиеся ею, относили ее счастливый вид к всеобщей праздничной атмосфере и одобрительно кивали головами – не каждый из присутствующих готов был похвастаться, что воспитал собственное чадо в столь совершенном духе следования Традициям. Если уж ребенок столь проникнут торжеством момента – это явная заслуга воспитателей и в первую очередь родителей. Таким сыном или такой дочерью можно гордиться с полным на то основанием.

А как она была хороша! Даже эльфы, весьма скупые на проявления чувств, не могли удержаться от восхищенных возгласов, когда юная принцесса в окружении сонма Посвященных и послушниц приняла из рук одного из Хранителей венок из первоцветов, которым немедленно украсила рассыпавшуюся по плечам копну темно-каштановых волос.

«Сказать что она красива – значит, не сказать о ней ничего», – громко произнес кто-то в толпе. На него зашикали, но беззлобно. Скорее, для порядка.

Оставалась заключительная часть. Ритуал Подношения. Кубки с вином, в количестве четырех, держали стоящие за спиной у Воплощения Великой четыре юные послушницы – совсем девочки, одетые соответственно в белое, желтое, алое и зеленое платья, символизирующие четыре времени, на которые делил год эльфийский календарь.

Повинуясь знаку Лайониэль, первой шаг вперед сделала девочка, одетая в воздушное платье ослепительной белизны, щедро украшенное серебряными нитями, – олицетворение ушедшей зимы. Волосы девочки были белее снега и собраны в сложную замысловатую прическу, в которой поблескивала бриллиантовая диадема. Девочка с поклоном подала принцессе большой хрустальный кубок, наполненный белым вином.

– Кубок Мира и Мудрости, – громко воскликнула Лайониэль, высоко подняв руки так, чтобы было видно всем, – в ознаменование ушедшей зимы и в знак примирения с зимней стужей прошу я, Воплощение Великой, принять тебя, достойный тан Авельдвааль из клана Серебряных Копий! И да воссияет в сердце твоем свет мудрости – свет вечный!

Под одобрительный гул гостей, собравшихся на площадке, где проводилась Церемония, поднялся высокий светловолосый эльф, на плечи которого был наброшен темно-синий плащ с изображенным на нем гербом клана – двумя скрещенными серебряными копьями. Он с поклоном принял предложенный ему кубок. Кратко поблагодарил Великую за оказанную ему честь, и не торопясь, начал пить. Опустошив кубок, он перевернул его, дабы все удостоверились, что в нем не осталось ни капли, и с поклоном покинул площадку.

– Кубок Счастья! – толпа замерла в ожидании, настала тишина. Ибо древняя Традиция, гласила, что если воплощением Великой на празднике была юная девушка в возрасте, подходящем для замужества, кубок она вручала своему будущему жениху, – прошу принять тебя, благородный танет Ваальдиэль из клана Единорога. И да сопутствуют тебе в жизни счастье и удача.

Толпа тотчас же зашумела, обсуждая возможные выгоды подобного альянса и единодушно выражая одобрение выбору принцессы. Танет Ваальдиэль, сын тана клана Единорога между тем поднялся на площадку, где в точности повторилась церемония опустошения кубка. Затем он вернулся к своим товарищам из клана, встретивших его одобрительными похлопываниями по плечу и весьма смелыми вопросами и шутками. Танет добродушно отшучивался и все пытался поймать взгляд Лайониэль, которая уже принимала из рук девочки в желтом платьице, расшитом золотом и янтарем, Кубок Солнца, наполненный медом. Его под громогласные одобрительные крики удостоился тан Мильвеэль из клана Синих Озер, покрывший себя неувядаемой славой победителя диких орков, вторгшихся в его владения несколько лет тому назад.

– Кубок Плодородия! – девочка в ярко-красном платье, усыпанном гранатами и рубинами подала принцессе последний четвертый кубок, – прошу принять тебя, благородный тан Фильериаль, тан эльфов Золотого Поля! И да не прервется род твой и да не будет засухи на землях твоих!

Лайониэль со счастливой улыбкой протянула кубок отцу, медленно и с достоинством вышедшему навстречу своей дочери. Она встретилась с ним взглядом. И в тот же миг музыка в ее душе оборвалась. Словно невидимый музыкант вдруг неистово ударил по хрупкому хрусталю и колокольчики многочисленными осколками вонзились в незащищенное сердце. Не отрывая от нее победного взгляда, отец медленно пил терпкое темно-красное вино. Она продолжала машинально шептать приличествующие случаю слова благословления. Отец торжественно благодарил Воплощение Великой за честь, оказанную его дому, но глазами они вели меж собой совсем другой неслышный посторонним разговор.

– Итак, отец, ты снова обманул меня?

– Так надо, дочь.

– Кому, отец? Мне? Тебе?

– Всем нам. В том числе мне и тебе. Цель, стоящая перед нами…

– Цель настолько важна, что оправдывает подлость по отношению к дочери?

– Подлостью было бы ничего не предпринимать и дожидаться пока твой круглоухий ублюдок не заставит тебя прясть и вышивать, в то время как сам он будет бражничать и охотиться. Ты хотела бы для себя такой жизни?

– Моя жизнь – это моя жизнь, отец

– Ошибаешься. Твоя жизнь – это страница истории нашего клана. Такова судьба всех венценосных особ, дочь. Мы не принадлежим себе. Когда-нибудь ты сама будешь смеяться над своими детскими капризами.

– Где Генрих?

– Дочь…

– Где он, отец?

– Забудь о нем. Так будет лучше в первую очередь для тебя.

– Он убит?

– Пока нет. Но мы знаем, где он скрывается, и его вот-вот схватят… ну, а тогда… пойми меня правильно.

– Слава Великой. Значит, он успеет.

– Успеет что? Сбежать? Увы, дочь моя, надеяться на такой случай не имеет смысла. Рано или поздно ты меня простишь.

– Боюсь, что нет. У меня просто не будет для этого времени. Прощай, отец.

Тан перестал пить и беспокойно посмотрел на дочь. Взгляд из победного превратился в озадаченный. Принцесса же кусая губы чтобы не разреветься при большом скоплении народу, сняла с безымянного пальца правой руки тонкое кольцо, сделанное из непонятного черного материала и несколько раз глубоко вздохнув надела его на безымянный палец левой руки.

Мир вокруг завертелся в стремительном водовороте, из которого словно картинки из калейдоскопа выхватывались отдельные сцены из ее жизни.

Она и Генрих возле лесного ручья. Их первый поцелуй.

Вот она в лаборатории Тиеднэля просит его изготовить для нее и Генриха амулеты для перемещения в пространстве.

«Тиеднэль, пойми меня, я бы ни за что не просила тебя без крайней на то необходимости»

Он вздыхает и качает головой.

Вот она чуть ли не насильно надевает черное кольцо на безымянный палец Генриха

«Глупый, это просто на всякий случай. Оно не убьет тебя. Просто может случиться так, что нам нужно будет бежать далеко-далеко. Ну, не упрямься, милый. Не заставляй меня думать, что я влюбилась не в того мужчину»

В наступившей тишине гости вытягивали шеи, пытаясь разглядеть внимательнее новую Традицию и хотя бы отчасти угадать ее смысл.

А Лайониэль меж тем подняла глаза, огляделась, словно не понимая, отчего здесь собралась такая большая толпа и мутнеющим взором посмотрела прямо на отца. Тот с пустым кубком в руках, не шевелясь, глядел на дочь, расширившимися от ужаса глазами. Тонкая струйка вина стекала по его подбородку и пачкала белоснежный ворот рубашки.

– Кровь, – слабеющим голосом произнесла принцесса, – умоешься кровью, великий тан.

Глаза ее закатились, и она мешком осела на церемониальную площадку.

– Решайтесь, мой принц, – почтительно повторил Гонверт, – ни минуты не сомневаясь в вашем мужестве, я все же рассчитываю на ваше благоразумие. Немного чести в том, чтобы дать себя зарезать как барана, – и добавил, видя, что тот колеблется, – поверьте, принцессе будет гораздо легче оправдаться перед отцом. В случае если вы будете в безопасности. А мы при первой возможности повторим попытку.

– Кавалер Гонверт, – принц приосанился, пытаясь придать себе истинно королевский вид, – ваши заслуги перед троном будут должным образом оценены. Вы совершенно правы. Мы возвращаемся. Немедленно.

– С позволения принца я пойду впереди. В случае если при выходе из дворца нас будет ждать засада, я постараюсь отвлечь стражников. В этом случае вам удобнее будет вернуться и спасаться через левый рукав тоннеля. Он выведет вас прямо…

– Мне известно, куда меня выведет левый рукав, – нетерпеливо перебил Гонверта принц, – ваше предложение я считаю мудрым. Ступайте, и да поможет нам Бог.

Ни говоря, ни слова, Гонверт слегка поклонился и подошел к портрету, изображавшему отца нынешнего тана в полном боевом вооружении. Прикоснулся к рамке, слегка надавил ладонью на одну из деталей орнамента. Тихо щелкнул скрытый механизм, и часть стены вместе с портретом подалась назад, открывая довольно широкий проход, освещенный масляными лампами.

Три четверти часа назад, патруль, отправленный для усиления постов по периметру дворца, обнаружил отсутствие одного из дозорных возле северной стороны. Его тело было обнаружено спустя еще пять минут с помощью магического сканирования местности. Уже перед тем как разрядиться окончательно, амулет поймал слабый сигнал со стороны заброшенного акведука. К сожалению, светлый тан вместе с первыми сановниками в данный момент принимал участие в Церемонии. Получить от него прямое указание возможным не представлялось, потому решение по ситуации принял ответственный начальник дворцового караула. Через пять минут, посланный в разведку эльф вернулся. Часто дыша от быстрого бега, он рассказал, что в пяти минутах быстрого хода на небольшой поляне он видел небольшой отряд людей – не больше полудюжины. Однако, свободных лошадей при них гораздо больше. Спешно отправленный гвардеец за подкреплением гвардеец вернулся через десять минут. Через четверть часа отряд был окружен. Пятеро людей были застрелены из арбалетов. Шестой был легко ранен и доставлен в Башню Вопросов. На месте была оставлена группа эльфов, надевших на себя плащи убитых людей. Само собой, Гонверту об этой хронологии ничего известно не было.

– Меня едва не стошнило от этой игры в рыцарство, – презрительно скривил губы Генрих, когда портрет вернулся на свое первоначальное место, – итак, – он задумался, – будем реалистами. Наверняка остроухие уже обнаружили не в меру ретивого часового, а значит, хорошенько пошарили вокруг амулетами и разыскали людей Гонверта. Стало быть, если я хоть немного знаю эльфов, люди перебиты, и возле лошадей нашего рыцаря уже поджидают. Меня мало кто знает в лицо и некоторое время, пока кто-нибудь не разберется что к чему. Они будут пытаться взять его живьем, – продолжал он, рассеянно глядя на портрет, – а потом наверняка прикончат. Это дает верных полчаса форы. Мало, – с сожалением констатировал принц, – нужно как минимум час. Наших лошадей ты отвел за лощину?

– Да.

– Магический колпак?

– Наброшен.

– Сколько ходу до лощины?

– Четверть часа по тоннелю через левый рукав. Затем еще четверть через лес. Амулет отвода глаз действует на всем протяжении пути. Дорога безопасна, высокий принц.

– Полчаса. Мало, – мрачно повторил Генрих, – до тракта в обход заставы через лес на лошади еще минимум три четверти часа. Значит, так, – он принял решение и внимательно посмотрел на своего слугу, – когда доблестный Гонверт получит, наконец, эльфийскую стрелу в свой мужественный затылок, и стража разберется что к чему – они сразу же кинутся сюда. Твоей задачей будет продержаться во дворце не менее получаса. На этом твоя служба короне будет окончена.

– Высокий принц знает правила.

– Ах, да, – поморщился Генрих и поднял вверх правую руку, – своим словом подтверждаю, что только что дал последнее задание своей «тени». На этом контракт между королевством Прибрежных Земель и Стерегущими считается расторгнутым.