скачать книгу бесплатно
рыжий мрак поднимается вверх над коттеджным поселком;
над красно-кирпичным домом однатысячавосемьсотдевяностошестого года;
над моими друзьями;
надо мною.
над в конечном счете ничейным полем
пустырем завоеванным фонарным светом;
Оренбургская ночь —
ночь вместившая
одинаково:
наивных художников и их куратора
красивых молодых бандитов и вторую сторону ДТП с которой
обходятся по совести,
сама из себя которая представляет некоего старого деда на новом ниссане;
любимого и любящего татуировщика
любимую и любящую его спутницу;
и всех прекрасных удивительных улыбчивых живых
О оренбургская ночь
косые тени твои
ложатся большими росчерками
смелой молодой художницы
таланта в которой больше чем может постигнуть кто-либо
кроме заслуженного искусствоведа
О Оренбуржье
Невесомое
Дрожащее
спрятанное в шкатулку степей
драгоценным бесценным платочком
Двух-трехэтажное
Маленькое
Нежное как светелка маленькой Шурочки
Запечатленной на аппликации
рукою жены Германа —
Красивого мужчины в перевернутых очках с «про-путинскими»
дужками из проволоки цвета отечественного триколора
О Оренбуржье
Ты – аппликация
Нежно приложенная к снегу фигурка кота
Мягкие сугробы на декоративной подушке снега
Ты – гладкий изгиб старого ухвата торчащего из колотой крынки
Ты – разукрашенная солонка на деревянном столе
Ты – три ступеньки вниз к старой ванной
Ты – разговор
Ты – поход по гостям
Ты – дорога в никуда
Ты – внезапно встреченный друг
Ты – пар изо рта
Ты – мое вынужденное молчание посреди праздника жизни
Ты – невозможность сохранять молчание посреди праздника жизни
Рыжая дорога
лежит одиноко
и устало
ведет куда-то
мимо
твоих черных и спящих
домов,
Оренбург
И по ней я ухожу уже в какую-то другую
Ночь, вмещающую одинаково
Все и всех
Без разбора
Без ненависти
Без сострадания
Естественно
Поглотившую
всех и все
без разбора
без остатка
оставившую от целого мира лишь узкую полосу месяца
полосу полумесяца
игриво мерцающую
над городом Оренбургом,
спящим своим дивным сном
без меня.
Сердоликовая бусина
«Любовь он пел, о, Зораида!»
«И отстраненный подбородок»
Евг. Боратынский
«eli eli lamma lamma sabachtani saxophone cry»
A.Ginsberg
Вступление
Знаю
висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей
пронзенный копьем
никто не питал, никто не поил меня
знаю висел я
Кто из вас знает мои дела?
Я не холоден
и не горяч
О! если бы был я холоден
Если был бы горяч!
Лицемер гроб сокрытый слова —
противоположны делам
внутреннее – внешнему моему…
Но!
Коли выбор предложен —
речь иль безмолвье —
я расскажу всю историю:
Кто-то…
1
Тут
моя жизнь
как у всех
составлялась из пустяков
мелочей вставших ряд к ряду
вещей взглядов кивков
Клавиши рояля в пустом зимнем дворе
– Да-да,
все будет именно так:
вначале встанет пурга
и снег продолжит идти
из темно-лилового неба до темноты
– Как хотелось бы
чтобы не кончался
этот вечер с тобой
не кончался каждый вечер с тобой
не кончался
Но ведь так не бывает, да?
Никогда не бывает? – Да.
Никогда не бывает. Нигде
больше нет таких деревьев как тут их
пугающих жутких
будто черное кружево на лиловом фоне
гнутые сучья
ветви
тянут ведут забирают
есть что-то гнетущее в этих силуэтах
в неподвижных на низких тучах
зигзагах которые давят
к земле
крутят сбивают сгибают
вяжут ткут выпрядают
прядут
и однообразно скребут:
ГОРОУЩА
ГОРОУХЩА
ГОРОУЩА
2
– Я размышлял о судьбе, голубка
не только о нашей судьбе
и не столько о нашей
сколько об общей все-таки если позволишь судьбе:
о привычке людей к утрате
И все это страшно печально моя голубка
все это и страшно и вместе с тем так печально
что в общем
не хочется больше и думать об этом общем
обыденном и настоящем
как ежедневные нужды. Я чищу зубы
3
Тут
темная теплая ночь
напяленная как настоящий
