Между ветром и песком

Такой исход Тавира, безусловно, не устраивал. Он вынул папку из рук измененной и принялся педантично складывать листы уголок к уголку.

Сиэ улыбнулась, наблюдая за монотонной работой бледных пальцев. И тут же посерьезнела, переведя взгляд на черно-белый экран у противоположной стены.

На нечеткой картинке безмятежно покачивали ветвями сосны, и лишь справа виднелась часть стены, окружающей полис. Тени деревьев, короткие и густые, скользили по ковру из сброшенных игл. Некоторые из них, особенно непроглядные, заметно задерживались, своевольно подставляя бока поднявшемуся в зенит солнцу.

– Похоже, начинается, – тихо произнесла измененная.

Тавир кивнул, не прекращая своего занятия.

– Шестнадцать отрядов у внешнего периметра, девять у внутреннего, десять внутри Магистрата, – безэмоционально произнес он. – Итого тридцать пять. Где остальные гвардейцы?

– Ты меня спрашиваешь? Не имею ни малейшего представления, – Сиэ переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди. – Не могли же они испариться за несколько дней! Почему ты у Магистрата не спросил?

– Я не получил ответа, – закончив возиться с бумагами, Тавир завязал тесемки аккуратным бантиком и положил папку на угол подоконника.

– Такое впечатление, что они специально выставили защиту раньше, чтобы не отвечать на наши вопросы.

– Так и есть.

Экран в очередной раз мигнул, меняя картинку, и Тавир уставился на него холодным взглядом.

Предместье казалось вымершим. Ветер перекатывал по пустой улице клочья пыли и обрывки бумаги, которой спешно затыкали щели под дверьми. У тех домов, что побогаче, над порогами и подоконниками горели синим дуги электрических разрядов – не лучшая защита, но единственная. И рассчитана она не на то, чтобы стать непреодолимой преградой, а на то, что демоны выберут добычу попроще.

Дотянувшись до пульта, Тавир переключил канал.

У въезда в полис дорога раздваивалась. Один из отростков заканчивался небольшим полем вытоптанной травы – здесь в выходные дни устраивали ярмарки, и их бесхитростные развлечения пользовались у горожан неизменным успехом. На столбе по центру ветер трепал флаг с гербом полиса, будто насмехался над теми, кто собрался тут в неурочный день и час.

Даже самые жадные торговцы предпочитают сидеть по домам во время Гона, но далеко не у всех в этом мире есть дома. И те, без кого не обходится ни одна ярмарка, расположились на опустевшей площади импровизированным лагерем.

Карманники, мошенницы и гадалки вроде той, что до недавнего времени развлекала предсказаниями горожанок, укротители змей, уличные акробаты и прочее отребье без кола и двора. Все, кому полис мог предложить разве что место в тюрьме, и кто предпочел бы умереть свободным.

Впрочем, некоторые успели сбежать. Остальные, обремененные скарбом, детьми и страхом, сбились вместе и развели вокруг чадящие костры. Мужчины стояли у них, сжимая в руках рогатины, а женщины сгрудились в центре. Фокус камеры сместился, выхватил из толпы девочку-замарашку с курносым лицом и огромными черными глазами, полными обиды. Она могла бы заметить кое-что интересное за спинами мужчин и пламенем, но, к счастью, не замечала.

Людей пока не трогали. Мелкие демоны растерянно кружили поодаль, то и дело пряли ушами, вслушиваясь в крепнущие голоса стаи. Как первые капли дождя, срывающиеся с неба, уже затянутого наполовину тяжелыми сизыми облаками.

– Ну и где же гвардейцы? – язвительно поинтересовалась Сиэ. – Где же надежда полиса, призванная заменить ублюдочных изменяющих?

– В полисе, конечно. Как и нам, им запрещено быть в местах, не установленных Магистратом.

– Это был риторический вопрос.

– Это был риторический ответ.

Передернув плечами, Сиэ выудила из кармана пачку сигарет и едва не выронила ее от неожиданности, когда за окном взревел моноцикл. Измененная поморщилась, не оценив энтузиазма невидимого гвардейца.

– Дебилы. Если туда оттянется центр стаи, она пойдет не по коридору.

– Полагаю, их уничтожат раньше и маяки будут в приоритете. Если нет – поведешь резервный отряд и прикроете тех, кто останется.

– Ага, – она таки раскурила сигарету и выпустила дым из ноздрей.

По ту сторону экрана показались, наконец, первые анкаурты. Крупные, с длинной жесткой шерстью. Они, как и мелочь, сторонились огня, но при том не сводили глаз с сочащихся энергией и страхом двуногих. Они пробирались вперед медленно, осторожно, выискивая брешь в круге костров и шарахаясь от слепых ударов рогатин.

Бродяги не видели, как формируется водоворот вокруг их лагеря. Их так же обжигал огонь, их сковывал страх. Щетинистые тени беззвучно плыли под ярким солнцем, и все, чего хотелось людям, – проснуться, вынырнуть из этого кошмара.

Тощий паренек в мятом картузе размахнулся особенно широко, вытянулся над костром, пытаясь достать очередного анкаурта. Мелкие острые зубы тут же сомкнулись на палке, тварь резко дернула мордой, вырывая оружие. Не успев разжать пальцы, паренек полетел лицом в костер.

Он успел подставить руки, выбрался кое-как, покатился по земле. Анкаурты отпрыгнули было, но тут же, не обращая внимания на пляшущее на одежде пламя, ринулись на добычу. Они отталкивали друг друга, с одинаковой яростью впиваясь зубами и в человеческую плоть, и в тела собратьев.

Демонам не нужна плоть. Когда энергия иссякла, водоворот снова закрутился поверх истерзанного тела, ускорился, все новые и новые твари спешили на запах крови. Еще не успел догореть смятый картуз в одном из костров, как демоны, не останавливаясь, подняли морды вверх и взвыли в один голос.

Отголоски воя добрались до Гвардии секунду спустя.

– Без шансов, – выпрямившись, Сиэ бросила сигарету прямо на ковер и раздавила каблуком. – Основная стая все-таки пошла на маяки, но все равно без шансов.

– Отправляйся к выходу на случай, если Гон застрянет.

Сиэ криво усмехнулась, рассматривая перепачканные пеплом узоры. Кому, как не некроманту, подманивать заплутавших демонов?

– Если что, зови.

– Конечно. Хотя, подожди. У меня есть к тебе еще один вопрос.

– Да? – Сиэ удивленно подняла брови.

Алые глаза на мертвенно бледном лице смотрели с совершенно несвойственным полумайду усталым пониманием.

– Где Аори?

Измененная рывком обернулась к окну и мгновенно связала вместе пустоту там, где раньше пинала кустик подопечная, и рев моноцикла несколько минут назад.

И съемку с ярмарочной площади, одну из тех, что показывали на экранах снаружи.

– Демоны!!! – зарычала Сиэ, едва сдерживаясь, чтобы не сказать чего покрепче.

– Повторяю, луна-другая в карцере пойдет ей на пользу.

Полумайд едва заметно прищурился, наблюдая за той, что всегда умела пробуждать в себе настоящие чувства и потому оставалась одним из лучших, незаменимых Искателей.

– И в этот раз я согласна! Но… Тавир, она может не справиться.

– Рядом с перепуганной толпой у любой изменяющей достаточно сил.

– Для чего? – взвыла Сиэ, хватаясь за голову. – Она же не выставит круговой щит на себя, она ринется их спасать!

Тавир поднялся с подоконника и, приблизившись к экрану, присмотрелся к едва заметным на записи потокам.

– Насколько я вижу, конкретно сейчас Аори оттягивает стаю к коридору. Что подтверждает наличие если не интеллекта, то изобретательности.

– Точно не интеллекта! – Сиэ секунду помолчала и продолжила на тон ниже. – Я не могу ее бросить.

– Приказ Магистрата, измененная.

– Вы и без меня справитесь.

Сиэ сжала зубы, заново чувствуя, как черные крупинки татуировки поглощают ее силу. Можно игнорировать Магистрат Мишруми, но, если прикажет Арканиум, ей останется лишь исполнять. И Тавир – средоточие его воли в этом мире.

– Вместе координируйте Гон до выхода. Пребывание Аори на моей базе завершено, и другой возможности тренировки ей не представится.

Она недоверчиво посмотрела на Тавира, как будто полумайд мог внезапно научиться шутить.

Нет. Значит, все кончено.

На черно-белом экране перед Тавиром демоническая воронка начала плавно смещаться в сторону пустоши. Еще чуть-чуть – и Гон, окончательно утратив интерес к жалкой горстке оборванцев, ринется в полис.

Так ничего и не сказав, Сиэ отрывисто кивнула и, шагнув к двери, дернула за ручку.

Взрыв ударил в лицо огнем и осколками гранита. Измененную отбросило под ноги полумайду, и пламя взвыло, пожирая все, до чего не дотянулся выставленный им щит. Черно-белый экран брызнул дождем мелких стеклянных осколков, и они бессильно скатились по золотистой поверхности.

Сиэ слабо застонала, и Тавир, наклонившись, подхватил ее на руки. Балка у развороченной взрывом двери затрещала, и он одним прыжком преодолел завал и оказался на улице. Грохот позади подтвердил своевременность решения.

И никого. Пустота. Будто все гвардейцы разом оказались в другой точке вселенной.

Осторожно опустив ношу, Тавир положил руку на грудь измененной, вливая силу.

– Сегодня ты не исчезнешь, – тихо сказал он.

Вверху родился тонкий свист, и полумайд вскинул голову, разыскивая взглядом его источник.

Новое солнце разгоралось в зените. Голубое, яркое, оно стреляло вокруг протуберанцами электрических разрядов. Изломанная молния протянулась к нему от горизонта и горела несколько долгих секунд.

Шар рос прямо над шпилем Магистрата. Молнии били все чаще, насыщая его энергией, и Тавир не отводил глаз от рождающейся в небе мощи. Сполохи раскрашивали его лицо резкими тенями, добавляя все те годы, что скрыло нечеловеческое тело. Полумайд поднял было руку, словно хотел коснуться голубого солнца, и тут же опустил ее. Что бы ни росло в небе Мишруми, оно не имело ни малейшего отношения к изменению.

Мигнув, отключилась стена внешней защиты, исчезли охранные линии у порогов и дверей. Толстая молния протянулась вертикально вверх из шпиля, и, как только она коснулась голубого шара, тот сжался в точку, концентрируя накопленную энергию.

Новый удар оказался намного сильнее первого. Уже не просто заложенная под дверью взрывчатка, а небо, расколовшееся надвое и упавшее на полис.

Щит, выстроенный на внешних потоках, слизало в одно мгновение, вместе с ним угасла и татуировка на предплечье. Но взрывная волна уже прокатилась дальше, сокрушая все на своем пути.  Разряды ударили по улицам, зазвенели выбитые стекла, раздался и стих чей-то истошный крик.

– Что… Что случилось? – простонала Сиэ. – Я ничего не вижу…

– Потому, что тебя глаз нет! – рыкнул Тавир, концентрируясь на исцелении.

Измененная впилась скрюченными пальцами в брусчатку.  Она слепо шарила по ней руками, то ли в агонии, то ли пытаясь найти то, что всегда послушно отзывалось, унимало боль и исцеляло тело.

– Потоки… Где потоки?

– Выгорели. Вставай.

Нашарив его плечо, измененная с трудом села и разлепила сочащиеся сукровицей веки. Алые от крови глаза придавали ей удивительное сходство с полумайдом.

– Спасибо. Не хотела бы я пройти через это сама.

– Магистрату предстоит многое объяснить, – зло пообещал Тавир.

Сиэ запрокинула голову, рассматривая небо. В нем еще потрескивали мелкие заблудившиеся разряды. Удар неведомого оружия выжег из полиса всю энергию и, не затронув людей, хлестнул по тем, кто ее использовал. По демонам. По артефактам.

По изменяющим. Без жалости и без пощады.

Звенящая тишина проросла криками. Оглянувшись, Тавир различил вспышки выстрелов за окружавшим Магистрат барьером. Он единственный устоял… или, скорее, его единственный не отключили, вытягивая из Третьего полиса все, что могли дать генераторы.

Едва различимые посреди яркого полдня, лучи прожекторов шарили по площади, и вопли то и дело прерывал глухой бой закрепленных на столбах турелей.

– Если выживут те, кто захочет что-то объяснять, – севшим голосом пробормотала Сиэ.

Белый когда-то капюшон обгорел, покрылся узором из пепла и дыр, но Тавир все равно набросил его на голову.

– Выживут те, кто мне нужен.

Сиэ поднялась, цепляясь за его руку. Полумайд щедро поделился энергией, но что проку? Человеческое тело не удержит и двадцатой части. И не восстановится без нее чудесным образом, даже если ты измененная.

– У меня больше нет долгов перед Магистратом?

– Найди Аори, – кивнул полумайд. – Ее кровь еще жива.

– Я не могу, – Сиэ тяжело закашлялась и сплюнула темный сгусток на брусчатку. – Не успею… Это уже тот самый крайний случай, понимаешь?

– Делай то, что посчитаешь нужным.

Он исчез, провалившись на Грань, а Сиэ села обратно на холодные камни. За спиной полыхало зарево пожара, и никто не спешил его тушить. Гвардия больше не служила Магистрату, и ни один человек не откликнется на зов измененной.

Но некроманты не зовут людей.

За стенами Третьего полиса светило яркое солнце. Дотрагиваясь до доспехов гвардейцев, оно рассыпалось бликами, и, казалось, ни единому сгустку тьмы не осталось места в ясном и теплом мире.

Но, конечно, они остались. И гвардейцы разбивались на отряды и уходили искать и добивать тех, кто до сегодняшнего дня беспрепятственно собирал в их городе дань из человеческих жизней.

Рубец и Дар всегда ходили в патруль вместе. В отряде не было новичков, чтобы выдать дебильную шутку и поплатиться за нее парой-тройкой зубов, а опытные гвардейцы и сами понимали, чего стоит проверенный – и доверенный – напарник.

Они просидели сутки без небольшого в укрытиях внутри городских стен, и теперь жмурились от ярких солнечных лучей.

– Хорошо-то как, – простонал Дар, потягиваясь до хруста в суставах.

– Еще лучше будет, когда все закончим и выспимся, наконец, – Рубец оглянулся и ткнул товарища в плечо. – Двигайся давай, м-мать.

– Что, не хочешь в наряд? – хохотнул Дар и, поправив винтовку на плече, вразвалочку направился вдоль крепкой стены. Жители этой части полиса не поскупились, отгораживая себя от болот, демонов и других жителей.

Широкая патрульная тропинка легко ложилась под ноги. От камней справа веяло холодом, как ни старалось солнце их нагреть, слева, за канавой, уходил вниз склон, покрытый скользкой болотной травой.

– Не верю я, что всех тварей одним ударом накрыло. Не хотелось бы по твоей милости зубы из жопы выковыривать.

– Конечно, не накрыло, – легко согласился Дар. – Но я постараюсь убивать их достаточно быстро, чтобы уберечь твой зад.

– За своим присматривай!

– Ну вот, – он манерно надул губы. – А я думал, ты мне поможешь… Напарничек.

Сосну у глухой части стены за зиму и весну успели подточить жучки. Внешне невредимая, она не выстояла под ударом полиса и сломалась у самой земли, обнажив трухлявое нутро. Ветви перегородили и тропинку, и канаву, и, выругавшись, Рубец направился в обход.

Винтовка прыгнула в руки Дара будто сама собой. Короткий выстрел – и затаившаяся под стволом тень взвизгнула, метнулась прочь, загребая землю широкими лапами, покатилась по траве. Дар прервал ее мучения и, убедившись, что тварь истаяла с концами, насмешливо показал напарнику указательный палец.

– Один-ноль.

– Иди сюда, – не удостоив демона взглядом, Рубец замер на краю канавы, напряженно вглядываясь во что-то внизу.

Дар остановился рядом, невольно подумав, что они смотрятся на пригорке, как два героя. Ну, или как два придурка.

– Да, стая. Но вроде мелкие. Сами разбегутся, – он пожал плечами.

Рубец посмотрел на него так, что гвардеец моментально заткнулся. И, наконец, сообразил, что привлекло внимание товарища.

– Думаешь, жив?

– Надо проверить.

Достав из кобуры пистолет, Рубец почесал дулом распахавший шею шрам, за который и получил прозвище. Против ожиданий, вовсе не от зубов демона, а память о мальчишеской драке, в которую кто-то притащил тяжелый амбарный ключ. Но этот секрет знали лишь Дар да еще пара друзей, а остальные поглядывали на метку с немалым уважением.

Сжимая оружие в руках, они начали осторожно спускаться по склону. Жесткие стебли травы хрустели под рифлеными подошвами, а вот кузнечиков не слышно было. То ли ударом зацепило, то ли, что куда вероятнее, они первыми пошли демонам на закуску.

Сразу за склоном начиналась заросшая ивняком низина. Лохматые кусты все были изломаны, кое-где – опалены огнем, земля – изрыта когтистыми лапами. Единственная сосенка, невесть как выросшая посреди болота, заметно покривилась, обнажив обломки корней.

Такое впечатление, что здесь не на шутку схлестнулись люди и потусторонние создания, но не понять, куда все они подевались. Посреди вытоптанной полянки осталось лишь одно тело – остальных то ли утащили, то ли сами убрались куда подальше.

Стоило гвардейцам подобраться ближе, как маленькая тень отпрыгнула от лежащего вниз лицом человека и юркнула в заросли. Нахмурившись, Дар поднял винтовку. Демоны не интересуются мертвыми, но вот к беззащитному живому сбегутся все, кто ухитрился пережить основную атаку.

Не убирая пистолета, Рубец опустился на колено рядом с пострадавшим и приложил ладонь к шее. Подняв голову, кивнул в ответ на вопросительный взгляд Дара. И тут же, вздрогнув, схватил бесчувственную находку за плечо, заглянул в лицо и громко выругался.

– Что там? – присмотревшись, Дар недоуменно пожал плечами.

Девчонка как девчонка, в перемазанных грязью брюках и рубашке, разодранной в клочья на боку. На коже под прорехой – несколько длинных царапин от демоновых когтей. Повезло ей, еще десяток секунд – и схарчили бы, как пить дать.

– Сука…

– Да не страшно. Выкарабкается.

– Это та сука, которая спалила “Кабинет”!

Дар нервно оглянулся, но, конечно, ни одного изменяющего поблизости не нашлось. У тех, кто выжил, сейчас есть дела поважнее.

– Уверен?

– Да чтоб я сдох! А лучше пусть сдохнет эта тварь!

С перекошенным ненавистью лицом он вскочил на ноги.

– Ну, это у нее быстро получится, – заметив сбоку тень движения, Дар рывком развернулся.

Изменяющая едва заметно вздрогнула от звуков выстрелов – гвардеец поначалу промазал, уложив тварь лишь со второго. Прищурившись, Рубец пнул мыском сапога в мягкий живот.

Она скрючилась на боку, застонала, схватила ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Гвардеец наблюдал за ней с интересом ученого, насадившего на булавку новый вид жука. Долго ли протрепыхается? Скоро расправит крылышки? Задышит или отключится?

Задышала, прижимаясь лбом к земле.

Наклонившись, он приставил пистолет к затылку изменяющей. Постоял – и отодвинулся.

– Кончай ее, – буркнул Дар, поводя прицелом из стороны в сторону.

Еще несколько мелких демонов трусливо светили буркалами из теней, прекрасно понимая, что снаружи их ждет только смерть, но крупные могли вот-вот подтянуться на запах крови. Связываться с ними с изменяющей за спиной Дар не собирался.

Вот только вспомни… он рывком обернулся на утробное ворчание.

Демон сидел на границе света и тени, грузный, неповоротливый. Падальщик, он не нападет первым, но и не уйдет, чуя верную добычу. Тварь вывалила багрово-синий язык наружу, не в силах справиться с голодом, и тихо взрыкивала, переминаясь с лапы на лапу.

– Хочу лицо ее увидеть. И чтоб она увидела. – Рубец рванул изменяющую за плечо, переворачивая на спину.

С перепачканной грязью мордашки на него смотрели тусклые карие глаза. Девчонка моргнула несколько раз, тщетно пытаясь стряхнуть песок с ресниц. Услышав демоново рычание, вздрогнула крупно, всем телом, и приподнялась на локте, пытаясь начать аркан.

Рука соскользнула по грязи, и изменяющая бессильно рухнула обратно.

– Ну?

Рубец стоял, целился прямо в лицо. Она смотрела на него, не мигая.

Ждала.

“Демоны… не могу.”

Он опустил пистолет. Показалось в карих глазах разочарование – или было на самом деле?

– С ума сошел? Отойди.

Дар попятился так, чтобы не выпускать демона из виду, и прицелился в изменяющую.

– Не могу, – Рубец схватился за дуло винтовки. Рот его кривился, губы дрожали, и он едва заставлял их складываться положенным образом. – Я не маг. Я не убиваю детей. Пойдем. Сама помрет. Тут быстро налетят.

– Нет, – прохрипела изменяющая. – Не бросайте…

Посмотрев на нее, Дар усмехнулся и опустил винтовку.

– Ты прав. Пойдем.

Засунув пистолет в кобуру, Рубец отвернулся. Трава хрустела под ногами, вторя каждому его шагу.

Он чувствовал ее взгляд. Долго.

Не кричать.

Это так просто, когда голос уже сорван. Когда ты использовала все звуки то ли пять минут, то ли сто лет назад.

Тени сопротивлялись поначалу, не хотели идти на зов. Не хотели подчиняться просьбам, да и с чего бы им хотеть… они явились в эту реальность, чтобы жить, чтобы насытить вечный голод, чтобы убить кого-то, кроме других теней. Кто она такая, чтобы их просить?

И Аори перестала. Она приказала и ударила кнутом изменения.

К ноге, твари. Вы сделаете то, что я скажу, если хотите пробыть в реальности подольше.

Они огрызались. Они противились. Они сожрали бы ее первой.

Но они повиновались. Медленно, но неотвратимо водоворот тьмы закручивался навстречу.

Последние его капли соскользнули с круга костров, полыхающего в измененном зрении, словно звезда. Словно солнце. Почему-то их стало два, и то, что никогда прежде не жило в небо, взорвалось следом.

Потоки исчезли, и самая яростная, самая стремительная тень успела добраться до изменяющей прежде, чем растворилась в голубом сиянии.

Потом была тишина.

Потом были голоса.

Голоса тех, кого она не бросила и на чью милость сейчас отдалась.

И полные ненависти глаза, и пистолет, как единственно правильная преграда между изменяющей и человеком. Опьяненный властью, изуродованный яростью, он подарит смерть, которой она заслуживает.

Ты – сущность Грани, изменяющая. Ты – тьма. Ты – путь без начала и конца.

Так пусть Грань придет за тобой.

И она пришла. Нерешительным, мягким шагом, переваливаясь с боку на бок. Нависла сверху, медленно приблизила клыкастую морду, то ли принюхиваясь, то ли насмехаясь над беспомощной добычей.

Что же ты не приказываешь, изменяющая?

Нависшая над Аори тварь яростно взвизгнула. Но вместо того, чтобы впиться в горло, прыгнула вбок и, припав к земле, отчаянно затрясла головой.

Малыш грайси не удержался на ее загривке и кубарем полетел в кусты, но тут же вскочил и одним прыжком оказался между подругой и анкауртом. Он отчаянно, безнадежно взвыл, и на мгновение Аори показалось, что крупная тварь отступит перед напором бесстрашного демоненка.

Изменяющая едва успела выхватить грайси из-под удара когтистой лапы. Набрав разгон, анкаурт проскочил мимо и, влетев башкой точно в кривую сосенку, переломил ее пополам. Аори отшвырнула малыша в кусты, подальше от оглушенной твари, от себя, от смерти.

Грайси тут же снова оказался рядом, прижался к изменяющей, дрожа всем тельцем, но готовый драться за нее до последней капли силы.

Маленький несуществующий друг, о котором она почти забыла за последние луны. Каким чудом он нашел путь из Приграничья в реальность? Он не понимает, что смерть в этот раз будет окончательной. Не понимает… стал бы он защищать ее, если бы не понимал?

– Уходи! – Аори попыталась отпихнуть малыша. – Прочь!

Тряхнув башкой, анкаурт развернулся, сгорбился, готовясь прыгнуть. А грайси все не уходил, топорщил длинные мягкие уши и визжал на одной ноте.

Аори схватила малыша и прижала к себе. Ни крупицы силы не осталось, чтобы закрыть его чем-то, кроме собственного тела.

Демон выпрыгнул из ивняка так стремительно, что Аори не успела заметить его прежде, чем по земле покатился рычащий клубок. Грайси забился в руках, порываясь ринуться в бой, добавить пару своих медяков, но изменяющая ухватила его покрепче и принялась медленно, осторожно отползать в сторону. Спина уперлась во что-то холодное, и Аори подняла голову.

Она готова была поклясться, что в алых глазах горит насмешка. Еще один демон переступил через нее, как через бревно, и, подобравшись к клубку из дерущихся тварей, безошибочно вонзил клыки в одну из них.

Черная морось впиталась в землю. Демон толкнул мордой собрата, будто спрашивая, все ли в порядке. Тот фыркнул и проворно вскочил на мягкие лапы. Они уселись рядом двумя зеркальными отражениями, двумя беспросветно черными силуэтами пантер, и Аори не смогла вспомнить, что же это за существа такие, из какого справочника, из какого мира.

Да и какая разница, что тебя убьет по праву сильного?

Грайси вывернулся из ослабших рук и прыгнул куда-то за спину. Слава богам…

– Слава богам, – Аори схватили за плечи и обняли так, словно потеряли и уже отчаялись найти.

– Сиэ, – слабо пробормотала она. – Демоны…

– Да, я знаю, – измененная заглянула подруге в глаза. – Все хорошо. Все будет хорошо.

Совсем немного силы влилось в тело Аори, и этих крох едва хватило, чтобы она смогла сесть.

– Сзади!

Одна из сумеречных пантер успела подобраться вплотную, и разинула пасть, готовясь впиться в мягкое человеческое тело.