Смурь

– Так ему за это фотокарточку начистили? – предположил Лаврентий Очень смиренно, видно всерьёз заинтересовался рассказанным, – За несбыточные надежды?

– Да нет, – отмахнулся Моня, – Мы его выслушали, обсудили варианты, и на воздух с девками вежливо направили. Думали, что они его быстро угомонят. Им про это тихонько так в спину намекнули. И поехало! Сначала они перед ним конкурс «мокрые майки» устроили. А он ходит, как отмороженный имбецил, и баллы за лучшую позу выставляет. Просто ботанический сад какой-то. Так они сами завелись и вообще из своих тряпочек стали зайками выпрыгивать! Да только не на того напали. В холле окна большие, от пола до потолка – всё как на ладони. Мы в креслах вискарь гоняем, беседы беседуем, а за окном целое представление разворачивается. Трезво мыслить мешает. А там наш, что твой «Ё-мобиль» в Куршевеле – вокруг него хоровод сиськами и попками крутит, а он никак не заводится. Мы уже еле сдерживаемся, чтобы не присоединиться, а тут он, представляете (!!!) стал им что-то на песке стал прутиком рисовать, сиськи любопытные отталкивая, чтоб, значит, не мешали! Мы даже замазались по мелкому. Не, Лёнчик, не в том смысле. Ставки делали на то, что он там кискам рисует. Если отбросить грубости, то рубились на размер, позу, выбор количества партнёрш и что-то ещё. Я сразу сказал, что это схема купола и описание как там что и как устроено. Гарантированно выиграл!

– Не помню ничего, – отмахнулся я от осуждающих взглядов, – Может не совсем так было?

– Да за такое не только нос свернуть – руки переломать следовало. – неожиданно осипшим голосом высказался Степаныч, – Это каким надо быть…

– Тихо! – Моня требовательно посмотрел на всё более краснеющего Степаныча и строго добавил, – Среди нас дама. А ей может не понравиться. Правильно я говорю? – это уже к барменше с лёгким полупоклоном.

– Кобели, – фыркнула она в ответ, – Самим не досталось, так бедного интуриста искусать готовы. Ты, Моня, лучше продолжай, а то скоро народ повалит, не дадут дослушать.

– А там уже с гулькин хвост осталось. Мы с мужиками посовещались и заслали на пленэр бутылочку вискаря и дюжину стопок. Думали подстегнёт его, ан нет. Он вообще показал себя во всей красе. Для начала стал их учить с локтя пить. Те и рады только так отрабатывать. Хорошо хоть про сабли-шашки не вспомнил, что у хозяина на стене развешаны – изрезались бы девки в хлам от усердия. Или вообще… как меня в детстве пугали: «А улыбка у неё становилась всё шире и шире…». Тьфу ты, даже сейчас эта страшилка про опасную бритву на меня ужас наводит. – Моня потряс головой, словно отгоняя наваждение, – Что-то я совсем впечатлительный стал. Так вот, вискарь они вмиг раскатали, и тут наш интурист стал их боевым искусствам учить.

– Голых? – уточнил Степаныч, нервно промокая салфеткой капельки пота с верхней губы.

– Да нет, все в стрингах45, только топлесс. Чего тебе не ясно? Трусы в ниточку, а сиськи наружу. Вполне пристойно. Даже модно. Ограда высокая – со стороны не видно. Да дайте же дорассказать. Осталось всего ничего. Там у сторожки жерди такие ровные лежали. Метра по полтора-два длиной. Ровные и гладкие. Для оранжереи. Так этот затейник, видно для разминки, заставил девок их на плечи положить, руками снаружи обхватить и туда-сюда корпусом вертеть.

– Это он сиськи со всех сторон рассматривал, – тоном знатока убеждённо заявил Лаврентий. – Так некоторые пауки к своим жертвам подбираются. Посочней выбирал.

– Да нет, это вроде растяжка такая в кунг-фу. А сиськи да – рельефно так выпячиваются. Товар лицом. Думаю, тут и «уши спаниеля»46 не захотят, а дыбом встанут. Не картинка, а чистый «Плейбой». Даже покруче. Да угомонитесь вы! Совсем с толку сбили со своими сиськами. Так вот, они туда-сюда палки крутят, а он вокруг ходит и подбадривает. Сенсей просто. Мастер-наставник. И тут одна, видно самая старательная, так скрутилась, что не удержалась на месте, да на обратном развороте, со всей дури, как вмажет ему концом шеста по затылку! Даже мы звук удара услышали. Сначала подумали, что это дубина хозяйская сломалась. Но она выдержала. А он метра три по инерции на полусогнутых пробежал, потом слегка на коленях проехал, а уж потом носом точнёхонько в колоду вмазался, на которой мясо для гриля разделывают. Брызги во все стороны! Кровь, то есть. Просто праздничный фейерверк… в смысле – всем очень страшно стало. Как в крутом боевике. Мы и до этого не отрываясь смотрели, а тут вообще улёт. Просто фантастика какая-то!

– А дальше? – не утерпел уже я, – «Скорая помощь» там, томография, анализы?

– Совсем рехнулся? – Моня даже оторопел, – У тебя голова крепкая. Там кость сплошная. Да и откуда там медицина? Глухомань вокруг. Только и есть – этот кардебалет во дворе. Девки то в слёзы, то в крик. Как же – клиенту шкурку попортили – на крупный штраф тянет. Хозяин, как самый расторопный, за льдом сходил, тебя на спину перевернул. И всё! Кровь почти сразу сама остановилась. Одна там, вроде даже из медицинского, тебя, как могла обтёрла. Свои стринги на такое дело не пожалела. Поохали, повздыхали, да и на рыбалку собрались. А мы с водилой тебя еле на заднее сидение запихнули и назад повезли. К Стрекозам оттуда ближе всего. Я в аптеку за лекарствами рванул. Возвращаюсь, а тебя уже и след простыл.

– А чего не домой?

– Ты был весь из себя такой задумчивый. Любые вопросы избегал. А кто мне сигнализацию отключит? Представь, я дверь открываю, тебя затаскиваю, и тут свора борзых летит: «Лежать, бояцца»! И как потом отмазываться? Ты весь в крови и никакой. А меня сразу спеленают, а пока разберутся, организм наводящими вопросами слегка спортят. В нашей зоологии – у пестиков все тычинки козлы!

– Эй, а как же осётр? – прервал нас любопытный Лаврентий.

– А осётр – это ему. В качестве моральной компенсации. Там хозяину целых пять штук из Астрахани самолётом с ночи забросили. И ведро чёрной икры.

– А чего икру не взял?

– Так я её с детства не переношу. Да и тухнет она быстро на такой жаре. Она же свежая, только что пробитая. Там же только одна соль без консервантов. Но у меня не забалуешь. Нас ещё «отступной» ящик вискаря на кухне дожидается. Вот и все наши приключения. Шесть часов тоски в дороге и всего-ничего на развлечения. Наслушались? А теперь по пиву. Думаю, за своё спасение интурист проставить просто обязан.

Я привстал, но сразу почувствовал подступающее головокружение. Поманил Лаврентия.

– Будь любезен, выручай. Сделай заказ на свой выбор. А мужики помогут. Можно сказать, что моё второе рождение отмечать будем. Всё, что душа пожелает!

Моня явственно хрюкнул: «А честь девичью берегла, но не всегда и не со всеми…», но ничего добавлять не стал, как, впрочем, и помогать остальным. Я с некоторым подозрением повернулся к нему и стал внимательно разглядывать слегка порозовевшего приятеля.

– Колись, – негромко попросил его, – Что-то некоторые места в твоём рассказе меня немного смущают.

– Немного? – он, не выдержал, прыснул, но взял себя в руки и шёпотом зачастил, – Да там всё не так. Приехали, попили чаю, очень быстро обсудили наши дела, а потом собрались на рыбалку. Суета, вещи разные на катер начали переносить, а ты покурить в сторонку отошёл. Сын хозяина, бугай такой здоровый, какую-то хреновину длинную тащил, на мокром камне поскользнулся – там поливалка работала. Его развернуло – и концом тебе по затылку хорошо так прилетело. Ты у сарая стоял, где катер хранится – так в него мордой и въехал. Крови действительно было много. Вот и всё.

– А девки голые?

– Какие, блин, девки в девять утра перед рыбалкой? Там только его жена была. Да, она врач, кстати. Тебя осмотрела, нос вправила, сказала, что остальное – лёгкая форма черепно-мозговой травмы. Кровь остановила, кучу лекарств выписала. А когда сюда вернулись, я сбегал и купил. Они на кухне лежат. И да, чуть не забыл, тебе категорически запрещено пить.

– Но я же, когда очнулся, точно с выхлопом был.

– Это в первичных медицинских целях. Когда мы уже назад ехали, ты был такой дёрганный и бледный, что нам стало тебя жалко. Посовещались с водилой, остановились. В багажнике ящик халявного вискаря. Нашли стакан – всего грамм на двести – тебе дали, а ты как воду выпил и сразу уснул. Даже не проснулся, когда мы тебя в квартиру затащили.

– То есть из правды только осётр и вискарь?

– Ну и купола твои, если я чего не переврал. Да, там народ сначала перепугался сильно. Хотели тебя оставить и лечить по всем правилам. Но я их успокоил. Обещал, что сам о тебе позабочусь. Ты же такой скромный, что даже перед барышнями банан вилкой ешь… чтобы не смущались заранее. Да тихо ты! Даже не верится, что так быстро в норму вошёл. Меня всего-то полчаса не было.

Мы помолчали, наблюдая за активным перемещениями радостно гомонящих мужиков. Моня, искоса поглядев на меня, хмыкнул, встал и направился к стойке. Что-то пообсуждал с барменшей, а затем они торжественно пожали друг другу руки. Моня, загадочно улыбаясь, подсел ко мне.

– А что ты со своим осетром собираешься делать? – в глазах у него прыгали чёртики.

– А на кой ляд он мне сдался? Готовить точно не буду, а холодильник я выключаю, когда уезжаю. Через границу не пустят. Забирай себе. Вискарь тоже. Или со Стрекозами употребишь, или как знаешь.

– Видишь какой я прозорливый? Уже договорился. Себе небольшой кусок оставлю, а остальное здесь в дело пойдёт. Зато некоторое время наше обслуживание будет за счёт местного заведения. Мелочь, а приятная.

– Жук ты, Моня. Тебя только могила исправит. Особенно «за наше обслуживание».

– Это называется взаимная выгода! Ещё с достославных советских времён.

Тут к нам, явно стесняясь, бочком придвинулся Лёнчик. Остановился у стола и стал застенчиво теребить замусоленный край рубашки.

– Тебе чего? – Моня с недоумением смотрел на его странные манипуляции.

– А как там с унитазом? – с трудом, но всё же он выдавил из себя давно мучавший вопрос.

– А с унитазом что? – Моня подозрительно оглядел на меня, поскучнел, и обречённо полез в карман, – Сколько на этот раз?

– Дык, не вызывали пока, – оторопел Лёнчик.

– А чего панику разводишь? Я уж думал не углядел чего, когда пользовался.

Я явственно хихикнул, наблюдая за сменой выражений на его лице. Как мало человеку надо, чтобы подобреть.

– Лёнчик, там у тебя водка выдыхается, а ты мне тут больную мозоль своими наездами всё оттопать норовишь. – Моня встал, поднял бокал, – Так, слушайте все! Предлагаю тост: «Чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось, чтоб всегда и чтоб везде было с кем и было где»!

Зазвенело стекло, потом разномастные вдохи-выдохи и скрип вилок по тарелкам. Неожиданно я понял, что начинаю слегка плыть. Покосился на пиво и понял, мне уже достаточно. Надо просто посидеть, а потом собираться и отчаливать домой. Мужики пошли сначала по второму кругу, а затем по третьему. Я, на все призывы, только вяло улыбался и показывал на свой непочатый бокал. И скоро стал для них невидим, словно привидение какое.

– … девки эти голые. А если Стрекозки прознают? – вывел меня из сумеречного состояния настойчивый вопрос Лаврентия.

– Деловые переговоры, – моментально отреагировал Моня, – Ничего не знаю. Чист, аки агнец божий. Если что, то интурист подтвердит. Моя репутация безупречна, а слова третьих лиц к делу не пришьёшь.

– А бухгалтерша? – не подумав, ляпнул я.

– О, очнулся. Медитацию закончил? – Моня показал мне из-под стола кулак, – Тебе что, бухгалтерша привиделась? После молоденьких всегда на зрелых тянет. Постоянный он у нас. Несколько жён сменил, а любовница всё та же. Хоть уже и вся потёртая. Ты это, хочешь свеженького пивка? Снять морок?

– Извини, действительно что-то отвлёкся. Про себя вспомнил. Видно, голова до сих пор не в порядке. А как у тебя со Стрекозками?

– Отлично, – только вот его утверждение что-то не соответствовало выражению лица. – Просто прекрасно. Планируем сделать ремонт, а потом объединить две квартиры в одну большую. Или поменять на дом в пригороде. Для нашей будущей дружной семьи.

– Неужели кого выбрал? – Лаврентий даже ладошки потёр, предвкушая услышать долгожданную новость. – А то прямо не будущий супруг, а какая-то идеальная жена. И убираешь, и готовишь постоянно…

Я открыл рот, чтобы поконкретней уточнить достоверность таких его качеств, но Моня опередил и заговорил напористо и быстро:

– Пока нет, но в процессе. Мы неделю назад все вместе посидели-пообсуждали. Сошлись на том, что вполне можем гармонично жить все вместе. Лаврентий, не ёрзай, сексуальную сторону отношений пока не затрагивали. Я честно сказал, что они мне все нравятся и предложил им месяц-другой подумать, как нам дальше быть. И вообще, замуж выходить – не время коротать!

– Значит у тебя сухостой? И никого на стороне? Только домашнее рукоделие спасает? – он немного подумал и несколько нерешительно стал нашёптывать, – Знаешь, что мне больше всего в таких делах нравится? Я тут у наших ребят разные фильмы иногда беру… ну, только из любопытства… критическим взором посмотреть. И некоторые обожаю обратном порядке. Хоть без звука, но…

– Небось самые похабные моменты выбираешь?

– Окстись! Наоборот радуюсь, когда эти, с низкой социальной ответственностью, деньги клиенту назад возвращают. И тогда на душе так легко становится. Прямо просветление какое-то. Может и ты попробуешь?

– Лаврентий, а может ты водочкой займёшься и дашь нам спокойно договорить?

Лаврентий обиженно отвернулся и сразу атаковал Лёнчика. У них моментально разгорелся жаркий спор о том, является ли так до сих пор незнакомая мне Ленка приходящей сожительницей или уже можно её считать супружницей. Степаныч иногда вставлял короткие фразы, прерывающие перепалку, а потом всё начиналось заново.

– Эй, очнись, – Моня осторожно потрепал меня за плечо, – Ты что-то совсем отключаешься. Я позвонил водиле. Он ждёт тебя внизу. Лекарства уже забрал, еды тебе на пару дней купил. Сейчас отвезёт домой. Отлежись. Ты когда назад?

– Послезавтра.

– Если что, сразу звони. Я тебе сейчас не нужен? Вот и прекрасно. Тогда тут со всем разберусь, гоп-компанию угомоню и пойду Стрекоз встречать. Когда снова заедешь?

– Только осенью. Не думаю, что раньше. Мне надо проект один завершить, а потом хочу отдохнуть.

– Ну, до встречи, – он потряс мне руку, – С тобой не соскучишься.

– Взаимно. Näkemiin.

ОСЕНЬ

Я сидел чинно выпрямившись и всем своим видом старался выказать повышенное внимание к напористому выступлению молоденького директора достаточно солидного холдинга. Изредка мой блуждающий взор натыкался на его визитку, лежащую передо мной на столе, но, от греха подальше, сразу перескакивал на панорамное окно. Оно было весьма абстрактно обляпано неровными капельками дождя. Это хоть немного, но отвлекало. Особенно когда я представлял их пятнами Роршаха47 и пытался угадать истинные значения, заложенные самой природой. Не удивительно, но эта сентябрьская морось за окном сейчас вызывала только положительные эмоции.

– Рискоообразующие местные факторы воздействуют на конкретные риски как избирательно, так и способны оказывать комплексное влияние на целые группы общих рисков. Наличие рискообразующих факторов интегрального воздействия требует разработки дополнительной методологии комплексного исследования возможных рисков на месте. Большинство наших рискообразующих факторов являются нейтивными, то есть присущими конкретным рискам и не воздействующими на риски других видов… – продолжал увлечённо долбить оратор по давно заплющенным мозгам присутствующих.

Что бы не застонать, пришлось прикрыть глаза, а потом сделать вид, что якобы захотелось записать особо выдающуюся мысль, навеянную услышанным. Заодно не дать воли рвущимся наружу провокационным вопросам: «Будут ли коровы иметь повышенную яйценоскость на сланцевом торфе?» и «Почём нынче вывоз навоза с Рублёвки?»

Но взгляд вильнул и опять упёрся в его расфуфыренную визитку.

Наш пострел везде поспел.

Помимо CEO, там также были указаны CIO и CSO48. То есть этот пацанчик двадцати двух – двадцати четырёх лет, был не только насильно впихнут в холдинг исполнительным директором, но ему также предписали порулить информационными потоками, не забыв про корпоративную безопасность.

Потом, этак ненавязчиво, в визитке перечислены представительства холдинга в трёх европейских столицах. Чуть ниже – вообще шедевр – Член Совета Объединённого Дворянства, РДС49.

Три зарплаты и доплаты.

Нет, да он просто спринтер по жизни! Ещё самому Брежневу нос утрёт. Тот хоть и отжал за полвека более двухсот разномастных орденов и медалек по всему миру, но даже «наш Ильич»50 так и не сумел подтвердить своего законного права на «Мать-героиню». А вот этот сможет, тройную ставку даю. Или идентичной бриллиантовой копией будет небрежно гульфик скреплять.

Очередной царевич Коленька из заповедной страны Земляных яблок. Далеко пойдёт, если конкуренты не завалят. В смысле – аккуратно так скушают с помощью налоговой и адвокатов под внимательными взглядами силовиков. Ибо скромнее надо быть.

Всё бы ничего, да вот только пересекался я с его незабвенным папочкой-папулей, бывшим в своё время пламенным коммунистом и главным борцом за «социализм с человеческим лицом». Преподавал он у нас вначале основы плановой экономики, а потом, знатно перепрофилировавшись, переключился на языки программирования. Не отрицаю, зубастый был дядька. Вроде даже к заумной докторской вплотную подбирался.

Только вот постоянный его конёк – рассказ о себе любимом, с основным упором на то, что только в СССР он, как сын потомственного землепашца из глухой уральской деревеньки, смог достичь реальных успехов в жизни. А это как-то не очень вяжется с нынешним лидерством его сыночка в РДС.

Папуля, но это уже по редким доходящим до меня слухам, достиг своих вершин с перевыполнением, передавив по пути кучу народа, а сейчас, вроде, активно мемуарит на пенсии где-то между Лондоном и Монако. Нутром чую, коварно подгрызает капитализм изнутри. Как тот любознательный червячок51. С прежним коммунистическим задором и комсомольской хваткой. Или наоборот.

Да и пацанчик его не так прост.

Видно, сначала, над ним хорошо поиздевались в английском пансионате для приезжих богатеньких мальчиков, а потом в Америке окончательно заплющили52. Но папочка остался недоволен – сослал в Москву – «закалить сталь». Заодно учиться настырно доить народное хозяйство, благо, что связи у него на самом верху имеются. Они постоянно окучиваются и обильно удобряются.

Но важно, что мальца кинули прямо на месте сторожить отцовское, нажитое непосильным трудом в лихие годы. Это ему не на частном пляже тёлок валять и отборной травкой расслабляться. Тут охотничьи навыки он, как преемник, должен отточить.

Мысли опять вернулись к текущему безобразию. И какого чёрта я вообще вляпался в этот ГУМОС53 – Государственные Уши от Мёртвого ОСла54? Ведь каждому понятно, что гумус – полный перегной – как его не облагораживай и одеколоном на него не брызгай, всё равно грязью останется. Так нет, уломали побыть независимым экспертом, сиречь вариантом инцеста плешь твою мять!

Если коротко, то расклад тут прост и очевиден до безобразия.

Московский холдинг несколько лет назад официально, наконец-то, урвал и оформил под себя большую, если не сказать огромную территорию, примыкающую непосредственно к границам парочки прибалтийский заморышей. Используя мощную государственную поддержку (это только на непричастные хозяйства оттуда изредка выдавят жалкую мелочь под грабительские проценты), москвичи построили выпендрёжный коровник, слегка подлатали дороги и с помпой завезли большую партию племенного скота голштино-фризской породы. Казалось бы – живи и радуйся – поднимай родное народное хозяйство в забитых болотами уголках.

Но нет, пытливая русская душа таких простых путей не приемлет. Пока московские хозяева решали и рядили какой руководяще-обучающий десант заслать в эти антисанитарные условия, местные «кулибины» озадачились заумной столичной претензией: «очень слабый отбор по жирномолочности». Это-то от такой невероятно дорогой импортной скотиняки?

И, не откладывая в долгий ящик, приступили к несанкционированному скрещиванию чужих мясных с местными, хоть и неказистыми, но всё же вроде как молочными породами. И загуляли в ожидании сказочных показателей. То ли планировали невероятные мясные надои, то ли горы молочного мяса. Тут без самогона грань не уловить.

Да и коровник, при всей своей красоте и повышенной инновационной вдруг стал совершенно беззащитен перед регулярными отключениями электричества и элементарной человеческой безалаберностью. А коровы, и бычки стали с большой скоростью заноситься в особый местный Красный помянник55 (хотя давно пора туда включать и безвременно ушедших работников, не выдержавших чрезмерной интоксикации от различных извинных56 суррогатов и фальсификатов). Мне утром местные ребята украдкой показали фотографию плаката, которую на своём доме вывесил бывший столичный специалист после всего пяти месяцев работы: «Ударим метилкарбинолом57 по уровню транспептидазы58!»

Оставшиеся и уже слегка одичавшие селяне, вообще не ощущая рачительного хозяйского надзора, совсем распоясались. Это если очень мягко и тактично. Зато со свежим мясом, в отличие от молока, у них никаких проблем до сего времени не было. Дошли до того, что даже иноверцев через границу стали сердобольно подкармливать. За очень смешные деньги, которые потом целенаправленно тратили на то коллективное действо, что исстари называлось «с кругу спиться». Болотный край быстро затягивался в болото. И при этом бесповоротно.

Москвичи очнулись только через пару-тройку лет, когда усилились мировые санкции. Стали засылать грозные комиссии, а на своих закрытых совещаниях всё больше намекать на невосполнимые убытки от непрофильного актива. Хотя уже реально запахло катастрофической «чёрной дырой».

А потом, на одной из заштатных сельскохозяйственных выставок, представители холдинга случайно наткнулись на бездельничающих там финнов из Союза производителей КРС (крупного рогатого скота). Тосты за знакомство неожиданно переросли в суматошный, но достаточно предметный разговор о судьбе бескрайних пастбищ и угасающих, без должной ласки, когда-то благородных голштино-фризских рогоносцев.

В итоге, заинтересовавшиеся финны, которых больше всего страшили подсовываемые невероятные тысячи гектаров в мрачном Мордоре, хоть вроде и на границе со «свободным миром», не придумали ничего лучше, как запросить помощи у адвокатской конторы. А уж адвокатская контора, чьим постоянным клиентом я являлся последнее десятилетие, уломали меня оказать встречную любезность и помочь выявить спорные или «узкие» места в сделке, которая может стать весьма перспективной для обеих сторон.

Начиная с мая, финны совершили несколько исследовательских набегов. Осмотрели все доступные участки, включая «тайное» посещение некоторых приграничных угодий. Набрали полный грузовой контейнер образцов почвы для анализов, сделали массу фотографий всех имеющихся строений и инфраструктуры.

Даже беспилотник над болотами погоняли. Скотину они в голос жалели, но, в итоге, предложили срочно сдать их всех на живодёрню. На этом не угомонились, а цинично затребовали копии всех имеющихся финансовых и правовых документов. На основании этого заказали солидный дью-дилидженс59 и дополнительно уломали меня побывать на переговорах в Санкт-Петербурге. Типа третейским наблюдателем.

До этого финны общались с нормальными и вполне вменяемыми людьми из питерского филиала – и ни разу никаких особых проблем не возникало. Но вот именно на эти решающие переговоры с большой помпой прибыл московский скороспелый «бройлер» со сворой охранников и советников – видно папочка до сих пор сомневался в адекватности отпрыска. И понеслась езда по кочкам!

После кратких вступительных речей, финны изложили своё видение сделки. Они хотели медленно, шаг за шагом, создавать образцовое хозяйство с обязательным долевым участием российской стороны. А потом, также постепенно, эту долю уменьшать, постоянно выкупая, пока новые «чухонские» хозяева до конца не освоятся в непривычных для себя условиях.

Они уже продемонстрировали сделанную ими подробную карту нужных, по их мнению, участков и решительно отказались от обширных пространств, расположенных в приграничных зонах и на окружающих болотах. Мотивация проста – в одни места нет официального доступа будущим владельцам, а в других – только скот топить. Платить за такие «серые» зоны им, видите ли, не представляется рентабельным. Дальше пошёл анализ интересующих их строений и ожидаемая стоимость доведения оных до ума. В заключении была указана предлагаемая сумма сделки и планируемые сроки снижения российской доли до полного их погашения.