скачать книгу бесплатно
Спокойно докурить вторую сигарету мне не дал Костик. У него что, нюх на повышение содержания халявного никотина? Или врождённая способность появляться вечно не вовремя? Я глубоко вздохнул и вдруг понял, что что-то нехорошее случилось. Я перестал реагировать на его запах изо рта. Всё, значит, уже опустился до его уровня. Надо срочно линять отсюда, а то точно местным стану.
Мы вернулись в зал суда. Там все уже заняли свои места и громко переговаривались. Мелькнуло перекошенное лицо Лося. Увидев меня, он отвернулся и демонстративно отошёл в дальний угол.
– Боится, значит, уважает, – моментально развеселясь, промурлыкал я себе под нос. Оглядевшись, я заметил очень даже приятную картину, – Нет уже превосходства на лицах приглашённых, тарам-парам. Внушает веру день текущий… не стал свиньёю власть имущий… и я своей свободы ждущий… ля-ля… как глист худющий… в общем, валю-ка я сейчас домой!
Хорошим признаком явилась и нарушенная традиция появления судьи. Он остановился у стола и стал внимательно разглядывать таможенников. Остановившись на Лосе, он укоризненно покачал головой, вздохнул и только после этого принялся устраиваться в кресле.
«Наш боров показал свой норов», – с нарастающим удовлетворением, отметил я, – «Вдруг даже в нём очнулась совесть? Каких только чудес в этом заповеднике не бывает».
Судья долго разглядывал листок бумаги, а затем приступил. Костик заворожено уставился на судью и затаил дыхание.
– Не томи, соблюдай синхронность, а то потом запутаешься.
– Подожди, – и он стал чиркать на листке бумаги.
Я повернулся к адвокату. Он сидел спокойно с лёгкой улыбкой и покачивал головой в такт словам судьи.
Я не удержался и зашипел Костику:
– Попроси его делать паузы, а то тут я один как посторонний ёрзаю.
Наконец Костик облегчённо вздохнул:
– Общие и особые причины ареста существуют… ты будешь находиться под стражей…
– Oпа, здравствуй, жо…
– Есть дополнительные причины… тебя подозревают в уклонении от налогов в особо крупных размерах… по всем ранним поставкам… все эти преступления были совершены… таким же образом и по той же причине, что и в случае с обнаруженной контрабандой…
– Судья опять в ударе. Может и Саддама тоже я?
– По полученным данным… ты единственный в Финляндии человек, который мог влиять на эти грузы… это подтверждает версию о твоей виновности.
– Мне что, повесится или так сойдёт?
– Следствие по делу не закончено… расследуемая группа преступлений… очень серьёзная… и ожидаются тяжёлые последствия, если тебя признают виновным.
– Разбежались…
– Есть причины подозревать, что ты… будешь мешать следствию… давить, нет надавливать… на информированных людей… прятать и уничтожать доказательства… которых пока ещё у следствия нет.
– Он хоть понимает, что читает? В тюрьму без доказательств?
– Данные, которые у тебя конфисковали… их ещё не изучили. Поэтому подписка о невыезде не может быть… достаточной мерой… она будет препятствовать успешному следствию… достаточно будет… только твоё пребывание в тюрьме.
– Вот бы следователей и засадил… для активизации мыслительных способностей.
– Изучение документации поможет найти… нет узнать, есть ли другие участники… или есть ли в деле другая информация.
– Есть. Моя полная невиновность.
– Нет, имеется в виду другая информация… о других неизвестных нам пока преступлениях.
– У вас, когда вы стадом, крыши сносит капитально.
– Твоё здоровье… за ним надо аккуратно следить… но, учитывая тяжесть обвинений… твой арест не создаст тебе… лишних неудобств.
– Ага, курорт, блин! Профсоюзная льгота.
– В полицейской тюрьме ты будешь содержаться до 3 декабря 2008 года… после этого будешь переведён в тюрьму Миккели… или раньше… по разрешению следствия.
– Ещё две недели? Да я тут с голодухи двинусь!
– Твоё дело не может быть вынесено на рассмотрение ранее, чем через две недели. Арестанту и его адвокату, а также следователю или обвинителю дадут возможность выступить по делу.
– Благодетели…
– Это решение нельзя обжаловать. Всё. Суд закончен. Мне также надо идти. Охранник тебя проводит, – с этими словами Костик встал и пошёл пожимать руки оживившимся таможенникам.
Я повернулся к безмолвно сидящему адвокату и язвительно произнёс:
– Невероятно, не правда ли?
– Да. Судья сейчас дал предельный срок для предъявления обвинения. И это только на основании подозрений. Неординарный случай.
– Да я просто счастлив, что мой случай такой неординарный, – с сарказмом ответил я, – Вон мой охранник рукой машет. Мне пора.
– Мы опротестуем это решение. И начнём жёстко требовать от следствия реальных и убедительных фактов… да, ваша семья передавала приветы, и они послали со мной вещи, сигареты. Я передам через охрану.
– Спасибо, – у меня ком застрял в горле, и пропало всякое желание разговаривать, – Хочу только одно отметить. Ваше правосудие явно требует коренных изменений. До свидания.
– Правосудие у нас не идеально. Особенно на окраинах. Я приеду на ваш ближайший допрос, – последнее он крикнул мне уже вдогонку.
Я повернулся к нему и, стараясь беззаботно улыбнуться, махнул рукой.
Похоронное настроение сначала прервал вертухай, который принёс огромный пакет с вещами и отдельно два блока сигарет. Не успел я его разобрать, как загрохотало окно раздачи и в него по очереди стали засовывать свои головы разъярённый Лось и злорадствующий Костик. И они на два голоса принялись вопить, перебивая друг друга.
– Ну и о чём ор? – зло спросил я, – Ни хрена я вас не понимаю. Радоваться должны, фантасты-засадители. Идите лучше пивка вмажьте… с судьёй на пару.
Лось что-то рявкнул и исчез из окошка.
– Он подаст на тебя в суд, – выдвинулся вперёд Костик.
– Опоздал. Он уже закончился.
– Он подаст на тебя в суд за оскорбление! Ты назвал его расистом.
– Этого? Да с какого перепугу? – тут я действительно удивился.
– Сегодня на суде.
– А… обвинение по национальному признаку? Так это он подсуетился? Герой! Скажи ему, а разве я не прав? Единственная полноценная улика – владелец российского паспорта! Остолбенеть можно.
– Он сегодня напишет заявление в полицию.
– Скажи своему гневливому, – бессмысленность этой перепалки стал меня утомлять, – Вы тут свободные люди в родной деревне. А я вашим полицаям просто покажу протокол первого суда. Мне адвокат сегодня привёз русский перевод.
– Он предупреждает в последний раз.
– Лучше бы его мать предупреждалась, тогда проблем у нормальных людей было меньше.
– Он честный следователь и хорошо делает свою работу, – Костик неожиданно сбавил тон.
– Да уж, версий нашинковал много. А с вертолётами даже слишком. Доказательств только нет.
– Мы докажем, – тут Костик опять взвился и затряс головой, – Это будет серьёзное обвинение.
– Слушай, толмач, лучше побереги голову, а то попортишь ненароком казённое имущество. Хавка потом за края цепляться будет. Да и микробы набегут.
Костик дёрнулся и заехал затылком по краю. Потом аккуратно убрал голову в коридор.
– Запомни, я и так сижу в тюряге исключительно по вашей милости. Он, что влажно мечтает меня в тундру на кичу бросить? Раскорячится с натуги, – я демонстративно повернулся к ним спиной и занялся своими вещами, – Всё, господа. Представление окончено. Я от вас устал. Гуляйте. Встретимся на допросе.
Раздача с грохотом захлопнулась. По ней ещё пару раз от души вмазали кулаком.
– Карл Густав Маннергейм никогда не был великим полководцем, но зачем же дверь ломать?! – громко перефразировал я слова гоголевского городничего, – Знайте, он был простым русским разведчиком. Позор финскому шпиону!
За дверью затихло. Мне вроде бы даже полегчало и немного отпустило. Я вытащил из ещё неразобранной кучи большую шоколадку, отломил солидный кусок и засунул в рот. Нет ничего лучше при стрессах. Доказано и проверено.
– Ещё две недели с такими… – я к ним даже определение не смог достойное подобрать, – Да от них шиза липнет, как зараза. И выйду я отсюда много-много худым и мало-мало больным на всю голову. Как там было у Герберта Уэллса? «В Стране Слепых и кривой – король».
Всё правильно. Так и должно произойти. Местная президентша всю свою сознательную жизнь активно боролась за права сексуальных меньшинств. Теперь своей неженской дланью рулит уже второй срок. Вот вам и наглядное доказательство торжества тотальной нетрадиционной мозговой ориентации. И мне это приходится отхлёбывать по полной.
Я встал лицом к двери и заголосил, перевирая слова и мелодию. Выкладывая всю накопившуюся злобу:
Не спите, товарищи, все по углам,
Педрилы в ночи наступают.
Врагу не сдаётся наш гордый «Напряг»,
Назад их в анал посылает!
Неожиданно включился переговорник и внятно захрипел:
– Не шумите. Ваша еда будет готова только через час. Если есть просьбы, то лучше воспользуйтесь интеркомом. Мы не всегда можем вас услышать.
– Спасибо, – ошалело ответил я.
Явно кто-то новенький в сегодняшней смене. Может, я его, такого говорливого, сегодня на пару лишних чашек тёплого чайку раскручу? Хоть подслащу своё поражение.
Но вечер наглядно показал, что моя сегодняшняя фамилия Обломов. Бессонную ночь я провёл в мысленных дебатах с прокурором и судьёй. Точнее в абсолютно бессмысленных, но мозг упорно требовал разрядки, да и сна не завалялось ни в одном глазу.
Ясно одно. Следователям выгодно просто имитировать работу. Время потихоньку идёт. Реальные преступники спокойно зачистят все концы. Так внезапно появившийся российский отправитель скоро, а может и уже, растворился на наших широких просторах. Официальный покупатель этих панелей, а это сто пудов, какая-нибудь очередная безналоговая бумажная фирмочка-ширмочка с далёких тропических островов с красивыми кошками или попугаями. Никаких копий банковских платежей на покупку или продажу этих панелей у меня также нет. Да и вообще у меня нет никакой информации об этой поставке, кроме неясного телефонного звонка.
Все кончики, за которые можно потянуть, либо исчезли, либо исчезнут в ближайшее время и останутся только подозрения, о которых так много сегодня говорилось. Тогда и будет слово таможни против моего слова. Из совершенно безобидных фактов следаки слепят двусмысленную картину преступления. Не так уж и сложно исказить даже очевидное. Было бы желание. Особенно у судьи.
Всем европейцам с детства вдолбили: «There are no good news from Russia» – из России хороших новостей нет. Один только вопрос. А зачем им весь этот балаган нужен? Слили бы весь этот тухляк втихаря. И замылили премией. Или здесь глухари пока ещё не водятся?
Очередное, уже утреннее обмусоливание прервал вертухай. Он недобро осмотрел клубы сизого дыма и сообщил:
– К вам приехала семья. Ждёт встречи с вами.
Он препроводил меня до комнаты свиданий и открыл дверь в маленький чулан, отгороженный стеклом от основной комнаты.
– У вас есть час. Микрофон я включил. Соблюдайте чистоту, – с этими словами он захлопнул дверь.
Я сел на скамью перед стеклом. Глубоко вздохнул и сказал:
– Ну, со свиданьицем, мои дорогие.
Жена была очень бледной, с тёмными кругами под глазами. Сын выглядел усталым, но возбуждённым.
– Что же ты наделал? – вместо приветствия запричитала жена. Голос её дрожал, – И что с нами будет?
– Я наделал? – от неожиданности я даже привстал, и появилось стойкое желание шарахнуть кулаком по стеклу, – Нет, и это мать моих детей! Да я только на первом суде узнал, в чём меня местные горлопаны обвиняют. При этом ничего кроме идиотских подозрений… – Я осёкся. Из глаз жены тихо текли слёзы. – Мусь, ты это, извини. Я сам скоро свихнусь от всех этих непоняток. Ну не знаю я, за что меня здесь держат. Честное слово, – и тут так мне стало самого себя жалко, что я тоже чуть не захлюпал носом. И обиженно я добавил, – И челюсти, собаки, развалились.
Минут десять мы старательно успокаивали друг друга. Потом я спохватился и спросил:
– А как вы сюда добрались?
– На машине. Алекс позавчера права получил. Мы решили, что так нам будет удобнее.
– Но я же не успел зимнюю резину поставить.
– Да? – на лице сына проявилось понимание, – То-то я смотрю, что она никак не хотела ровно ехать. Да и на парковке меня занесло.
– Надеюсь, никого не зацепил?
– Да так, чуть-чуть. Боковое зеркальце… слегка поцарапал. Но я его на место поставил.
– Что ты сделал?
– Ну, на кнопки оно теперь не реагирует, я его рукой подправил.
Я вздохнул и понял, что лучше не углубляться. Веселее точно не станет. Dodge машина здоровая, в полторы тонны весом. Уж как-нибудь стерпит начинающего ездюка. Будем верить, он это настоящий American driver – proof car.
– Колёса срочно поменять, на газ особо не жать, лишние кнопки не нажимать. Помни, что там движок в 3,5 литра. Не самокат. Полицейских не давить, с места аварии не сбегать. Выйду, со стервятниками из страховой сам разберусь. Жаль, что машина зарегистрирована на компанию.
