скачать книгу бесплатно
– А мог бы и вызубрить, раз прислуживаешь закону.
– Твоё слово.
– Пошли все…
– Нет, твоё выступление.
– А, понял.
Я встал, выдавил из себя бледную улыбку и постарался собраться. Прокашлялся, оттягивая время, и начал:
– Ваше благородие…
– Ваша честь, – прошипел Костик.
– Сам его обзови, он всё равно ничего не педрит… Ваша честь, я постараюсь подробно ответить на все эти… высказанные, но ничем не обоснованные подозрения.
Тут мой голос непроизвольно завибрировал от едва сдерживаемой ярости, и я испугался, что сейчас сорвусь и уж такого наговорю, что потом и армии адвокатов этого вовек не расхлебать.
– Во-первых, я вообще не понимаю, почему меня постоянно пытаются обвинить по национальному признаку. Это что, основной аргумент? Тут предполагают, что я, причём исключительно… и только как российский гражданин, могу сразу сбежать из Финляндии. Да вы уже сегодня можете конфисковать мой паспорт и вернуть его мне только после окончания следствия. И забыть о моей национальности. Уберите этот основной аргумент и тогда вообще ничего не останется.
Я сделал паузу, давая время Костику закончить перевод.
– Кроме того, у меня здесь семья, двое детей. Нет никакого смысла всё бросать и сбегать из-за неясных догадок, которые здесь были озвучены.
– Говорите просто и коротко, – Костик сердито дёрнул щекой.
– Я провёл уже 18 дней в одиночной камере, где постоянно горит яркий свет. Сплю на бетонной плите. За это время я не получил никакой медицинской помощи. Даже мои собственные лекарства мне дают нерегулярно. И вообще смешно слышать об охранниках с медицинским образованием. Может мне покажут хоть один диплом кардиолога? Или любой другой.
– Я не успеваю переводить.
– Хорошо, я буду краток. У вас есть все медицинские рекомендации. Там описаны мои разрешённые нагрузки, указана необходимость избегать стрессов и стараться чередовать краткий период работы с продолжительным отдыхом.
– Короче, – Костик уже еле контролировал себя, – Я и половину не успеваю перевести.
– А ты крутись, раз поставлен. Кроме того, у меня пришли в негодность мои вставные челюсти. Мне срочно нужен специалист для их ремонта. А пока я вынужден сидеть только на молоке, хлебе и иногда на плавленом сыре. Когда повезёт. – Это звучало даже для меня неубедительно. Тогда я выразительно посмотрел на свои свободно висящие джинсы и добавил: – За время заключения я потерял не менее 7-8 кило живого веса.
– А сколько точно? – немедленно ввернул Костик.
– Не знаю. Потом дома взвешусь и вышлю счёт за каждый утерянный грамм, – огрызнулся я.
Костик медленно заговорил, всем видом выражая крайнее недоверие к моим словам. Даже плечиками повёл, свою сомнительность подчёркивая, стервец. Всю малину обгадил своей пантомимой.
Я про себя взвыл, но почти спокойно продолжил:
– Теперь, что касается контрабандного груза. Для начала, я никогда в глаза этот груз не видел, чтобы заподозрить что-то неладное. Кроме того, у компании не было вообще никакой информации об этом последнем грузе, а также не поступило никаких документов, что само по себе очень странно. Следователь отказался показывать сопроводительные документы… но зато сразу объявил их секретными. Здесь всё очень подозрительно и явно не так, как должно быть.
– Ты не имеешь права обсуждать следствие, – прошипел Костик.
– Ещё как имею. Я до сих пор так и не понял причины, почему этот груз не был пропущен? Если уж обнаружили несколько тонн… вдумайтесь только… несколько кубометров контрабандного товара! Этого в кладовке не спрячешь, – я сделал паузу, пытаясь определить реакцию судьи. Бесполезно. Тот упорно смотрел в разложенные документы или просто дрых, – Говорят, что обнаружили контрабанду при рентгеновской просветке, а не при вскрытии панельных упаковок. Чего проще было бы пропустить груз и отследить весь маршрут, а потом выявить всю преступную цепочку. Ах, да, я понимаю! В этом случае вся слава досталась разным там датчанам или англичанам. Или может Интерполу? Поэтому таможенники решили сразу сообщить о находке и присвоить себе всю славу. А ещё Евросоюз называется! Союзнички! Непонятно только одно. Почему они пытаются сделать это за мой счёт? Свалить всё на меня?
Костик вяло переводил, испуганно поглядывая на таможенников.
«А ведь всё переврёт, паршивец, из лучших побуждений», – плеснулось в голове и тут на меня накатило:
– Я официально заявляю, что готов отказаться от основной суммы компенсации за моё незаконное задержание. Но при условии… – отчеканив, я выдержал театральную паузу, – … если минимальные потери, которые я понёс за это время, будут взысканы из зарплат тех следователей, которые занимались эти две недели полной ерундой. – Я понял, что загнул. Ещё бы предложил высечь их вожжами на конюшне до занятия умом надлежащего места. И более тихо добавил: – Возможно, достаточным наказанием для них будет понижение в должности… или в звании, – я чуть не ляпнул про выговор по партийной линии, но закончил гуманно, – Вполне удовлетворюсь официальными письменными извинениями.
Костик как-то странно уставился на меня. В его глазах явно читался вопрос о моём душевном состоянии. И в чём-то он был прав. Оригинальное нашёл я и место, и аудиторию для своих разоблачений. Надо быстро снизить накал и увести тему в сторону, а то только хуже будет.
– Теперь о допросах. Они вообще никак не связаны с рассматриваемым делом. Делаются попытки найти хоть какой-то компромат. И только. Вчера, например, меня вообще обманом привезли на допрос. Сообщили, что тюрьма переполнена. А оказалось, что следователь, таким образом, попытался надавить на меня, чтобы найти основание для моего дальнейшего задержания. Специально для сегодняшнего заседания суда. Рассказать об этом подробнее?
Судья неопределённо махнул головой, но Костик это немедленно озвучил:
– Нет, тебе надо говорить кратко. И только по существу.
– Хорошо. Я полностью невиновен и готов оказать необходимую помощь следствию. Значительно больше пользы я принесу, находясь на свободе. Готов немедленно оформить подписку о невыезде и быть под постоянным наблюдением полиции. У меня всё.
Мой адвокат слегка покачал головой и задумчиво сообщил:
– Надеюсь, что судья уделит больше внимание документам, а не нашим выступлениям.
«И вам спасибочки на добром слове», – подумал я, но вслух прошептал:
– Извиняюсь за свою несдержанность. Так уж вышло.
Тут вскочил прокурор, скороговоркой выдал тираду, и сел.
– А у этого, что не так? – спросил я Костика.
– Говорит, что подписка о невыезде обязательно будет обсуждаться, но она пока не является… достаточным методом? В общем, её рассмотрят только после проверки всей информации, которую мы конфисковали. Очень сложно открыть твой компьютер.
– Да в моём компе даже паролей нет! Что, вилку в розетку вашим мудрым спецам так сложно засунуть? Не сумели за две недели? Может им на пальцах надо объяснить, где сувалка, и куда сувалка? Чтоб не перепутали, теоретики. Господи, да если бы в ваших розетках делали дырочки побольше, а у этих пи… были пальцы потоньше, то таких следователей было бы точно поменьше.
В этот момент судья молча встал и неторопливо удалился.
– Куда это он собрался?
– А уже всё закончилось. Через час будет вынесено решение. Тебе надо назад в тюрьму… вон охранник ждёт, а я останусь здесь.
– А с адвокатом я могу переговорить?
– Договорись с охраной, – Костик встал и тут же растворился в толпе шумно галдящих таможенников. Лося среди них видно не было.
Я повернулся к адвокату, задумчиво собирающему бумаги:
– Надеюсь, что мы сможем поговорить? Я спрошу у охраны.
– Да, но если можно, то через полчаса.
– Отлично. Мне тоже нужен перекур.
Я дождался, пока таможенники покинут зал, и подошёл к вертухаю.
– Я готов. Посижу в камере. Через полчаса у меня встреча с адвокатом. Это разрешено?
Вертухай пожал плечами:
– Если всё успеете за час, то никаких проблем нет.
– Хорошо, тогда давайте пойдём поскорее.
Я курил, лёжа на своей бетонной шконке, и натужно пытался хоть как-то проанализировать сложившийся расклад. Но кроме похабщины в обе стороны пока ничего толкового в голову не залетало. Издержки выброса адреналина.
– И что мы имеем? – теперь привычка беседовать вслух с самим собой стала для меня обычной нормой, – А имеем мы отсутствие информации о поставке. Знающему человеку документы могут очень многое сказать. Меня же сразу от них отсекли. Почему? Правильно. Дабы я не мог заляпать своими грязными лапами такое белоснежное дело о контрабанде. Эмоции пока опускаем.
Щелчком отправил окурок в унитаз и промахнулся. Медленно сходил, поднял, отошёл назад и повторил попытку. Попал, но не точно по центру. Надеюсь, что сегодня эти тренировки закончатся.
– Зачем к контрабасу цепляют ещё и старые поставки? Тем более что сами же подтвердили о безрезультатности проведённых рентгеновских проверок. Да и таможенники всегда вскрывают упаковки панелей перед растаможкой. Это обязаловка. Хотя могли иногда и сачкануть, но сами они никогда в этом не признаются.
Я схватил новую сигарету.
– Тогда какого рожна они дело раздувают? Это же не выдержит никакой даже мало-мальской критики. Или просто оборзели ребятки в своих заповедных угодьях? Да нет, вроде ещё не совсем конченые идиоты. А может им это надо для увеличения своего таможенного бюджета? Они же форпост Европы, у них бюджет формируется за счёт ЕС. Чего ж не подоить такую многоголовую неповоротливую корову? И никаких концов потом никто и никогда в этих лесах не найдёт. Всё утонет в почти правдоподобных отписках. А так и денежки быстренько распилят, и себе повышение обеспечат. Вот это уже теплее и реалистичнее.
Я встал и сделал несколько кругов по камере.
– Тогда становится ясной такая открыто тупая активность Лося. Получил парень команду собрать в кучу любые косвенные доказательства, вот и прёт буром. А уж местный суд одним чохом всё заглотит и никаких вопросов не задаст. Особенно с таким-то карикатурным судейством.
Тупик. Я стал мысленно выстраивать матерные конструкции, но выше повторяющегося первого этажа так и не поднялся. Слабовата начальная подготовка. Хотя судья большего и не стоит. Он просто маленький жирный пескарь, поддержанный мимикрирующими хищниками.
В дверь постучали. Я только сейчас обратил внимание, что её охранник только неплотно прикрыл, даже щель осталась. Теряю бдительность.
– Там ваш адвокат ждёт. Будете встречаться?
– Да, уже иду.
Адвокат умудрился комфортно развалиться на неудобном жёстком стуле и даже слегка покачиваться. Чему только профессия людей не приучит! Моя задница начинает возмущаться только от одного вида этих деревянных извращений. А сейчас явно нужна «каменная жопа»[93 - Иосиф Виссарионович ласково величал «каменной жопой» чрезвычайно усидчивого журналиста Славика Скрябинова, более известного под партийным погонялом «товарищ Молотов». Хороший был такой исполнитель. Прослыл «правой рукой» Вождя. В большом авторитете состоял. Массу народа гнобил росчерком пера. Но вот как до реального дела дошло, то оказалась, что без Хозяина кишка у него слишком тонка придавить даже такого малограмотного «кукурузного вредителя», как Никита Сергеевич Хрущёв. И моментально сдулась «каменная жопа».]. Я усмехнулся такой параллели, но сразу от себя эту мысль отогнал. А то сам себе накаркаешь – винить некого будет.
– Какое впечатление от суда? – спросил я, прислонившись к стенке.
Адвокат покусал нижнюю губу и осторожно сказал:
– Трудно сказать. Теперь всё зависит от судьи. Мы предоставили аргументированное и полностью законное заявление о вашем освобождении.
– То есть моё задержание было незаконным?
– Нет, бюрократически всё сделано правильно. Только до этого момента судья основывался не на явных фактах, а на подозрениях таможенников, которые они убедили его трактовать, – он поднял обе руки с оттопыренными V двумя пальцами и синхронно посгибал их пару раз, и выразительно передразнил – С высокой долей вероятности!
– Это я заметил.
– Жест понятен?
– Однозначно. В России, правда, не особо принят. Он меняет смысл слов на противоположный. Как будто в кавычки ставит.
– Да. Я просто боялся, что этот жест может для русского показаться скандальным. Я однажды показал жест ОК в Бразилии, – он сложил «кольцо» из двух пальцев, – Потом пришлось долго извиняться. А после Франции и Германии я от него вообще отказался.
– Знаю, сам с таким сталкивался. Ну и какие наши дальнейшие действия?
– Надеемся, что судья отпустит вас под подписку о невыезде. Потом дождёмся результатов следствия и начнём бороться. Это займёт некоторое время.
– Долго?
– Не знаю. Может год, может три, а может и пять.
– Ого! А ваш прогноз?
– Я не могу сказать определённо. Дела об уклонении от уплаты налогов тянутся годами. И можно получить очень большой срок. Это же не дело об убийстве. Вот там всё решается быстро.
– А за предумышленное убийство разве не пожизненное дают?
– У нас не Америка. Обычно дают от 4 до 9 лет. И надо отсидеть всего половину срока, если обвинённый арестован в первый раз.
– А прокурор говорил, что моё «преступление», – я повторил его жест, – Тянет на один год.
– Вы неправильно поняли, – он снисходительно усмехнулся, – От одного года. Окончательный срок может быть значительно больше. Но есть суд второй инстанции, потом Верховный, Европейский суд. Вся наша борьба ещё впереди.
«Утешил», – подумал я, – «Просто опрокинул бочку бальзама на мою истоптанную душу».
– Если хотите, то можем привлечь ваших правозащитников, – воодушевлённо добавил адвокат.
– Вы это серьёзно?
– Да. У нас о них много пишут.
– Вот если бы меня в России как здесь судили, то они сами бы объявились и нашли массу причин плюнуть в Путина и его кровавый медведевский режим. А так бесполезно. Они просто не поверят, что это возможно, да ещё в такой демократической стране.
– А кого они тогда защищают?
– У них очень странный выбор. Думаю тех, на кого указывают аналитики CIA или из иных подобных контор. Кто платит, тот и заказывает кошачий концерт.
– Cat's concert?
– I'm so sorry, – я ругнулся про себя. У них кошачий концерт ближе всего означает кто в лес, кто по дрова. Тут я вспомнил азбучное и коряво переделал под нашу национальную особенность, – He who pays Russian human rights top activists calls the caterwaul[94 - He who pays the fiddler calls the tune – кто платит скрипачу, тот заказывает мелодию.](Кто спонсирует руководство правозащитников, тот и заказывает кошачий концерт).
– They have the gold; they make the rules (У кого золото, тех и правила), – он хмыкнул, а потом подвёл черту, – Тогда обойдёмся без вашей странной русской политики. Осталось десять минут. Сходите, выкурите сигарету. Сам когда-то курил и знаю, что в таких случаях сильно помогает.
– Да, вы правы, – вздохнул я и нажал кнопку вызова вертухая.
Первая сигарета проскочила совершенно незаметно, стоило только подумать о странной русской интеллигенции, из которых и состоят наши правдолюбцы и правдоборцы. Мы единственная страна мира, где выведена каста бесполезных людей, которые крикливо мнят себя незаменимой прослойкой между народом и культурой[95 - Во всём остальном прагматичном мире их называют human intelligence (агентурная разведка) и вполне конкретно используют это явление: «Military intelligence gained from human sources with knowledge of the target area» (Военная разведка извлекает пользу из человеческих источников со знанием региона, предназначенного для захвата).].
