скачать книгу бесплатно
На крик кучера, ворота открылись, и карета въехала во двор.
IV
Прошло несколько недель со дня таинственной смерти господина Ласеда, а Бидаш, все не мог найти никаких зацепок, которые помогли бы ему отыскать ключ от этой загадки.
Жанна надеялась, что Мерантье, вернувшись из-за границы, сообщит ей что-нибудь об этой незнакомке, и о том, какую роль играла эта Жуана в жизни её отца.
Она написала отставному капитану и умоляла, чтобы он навестил ее, как только вернется в Париж.
Между тем разорение банкирской конторы было полное. Требование кредиторов и жестокая настойчивость бывших друзей господина Ласеда лишь ускорили катастрофу. Дело попало теперь в руки синдика. Пассив доходил до миллиона четырехсот тысяч, а актив равнялся тремстам тысячам, по продаже всего движимого имущества и дома в улице Офемон. От всякой полюбовной сделки кредиторы отказались, а вмешательство стряпчих только усилило расходы.
Равено уехал в провинцию, где планировал жить на небольшую ренту. Но бездействие после такой трудовой жизни и горе, причиненное ему смертью господина Ласеда и разорением банкирской конторы, сильно подорвали его здоровье.
Жанну мучило отсутствие новостей, ей хотелось, как можно скорее отыскать убийц её отца.
Удивительные результаты, которых добился Бидаш на первых порах, вселили в нее надежду на скорый успех
А теперь, ее отчаяние увеличивалось вследствие разных слухов, которые доходили до неё. В числе кредиторов её отца были такие, которые обвиняли его в похищении всех денег, хранившихся у него в сундуке. И ей нечем было разбить это подлое обвинение!
Что касается Бидаша, он не переставал искать, останавливался на каждой мелочи и не терял кротости и терпения, когда Жанна с беспокойством расспрашивала его. Он говорил ей своим тихим, спокойным тоном:
– Не тревожьтесь, милая сударыня.
За последнее время он стал так называть ее, ободренный её добротой и ласковым обращением. Каждый, раз, являясь к ней, он привозил ей букет цветов из своего сада, а один раз даже вынул из кармана сверток бумаги и робко попросил ее сказать свое мнение о маленьком сонете, который он позволил себе посвятить ей.
23-го декабря Жанна решилась съездить, чтобы осмотреть дом, где месяц тому назад убили её отца.
Она поехала в три часа, рассчитывая заехать за Бидашем и попросить его, чтобы он ее сопровождал во время поездки.
Но ее ждала неудача. Когда молодая девушка позвонила у маленького домика, где жил бывший сыщик, вышла пожилая дама, очень вежливая и очень скромная, – вероятно, мать молодого человека, – и ответила, что Бидаша с утра нет дома.
Жанне пришлось одной идти по деревне. Она отыскала улицу Шменвер и по мере того как подходила к уединенному домику, сердце её сжималось.
Начинало смеркаться. Однако по описаниям Бидаша она сразу же узнала тот дом, который искала.
Ставни были раскрыты. Пользуясь светлым, морозным днем, хозяева приехали проветрить комнаты.
Когда Жанна сказала им кто она и зачем приехала, они с состраданием отнеслись к ее просьбе и пригласили войти. Это были простые, добрые люди, которые все еще не могли опомниться от шока, причиненного им страшной драмой, разыгравшейся в их доме.
Жанна упала на колени посреди зала, где нашли её отца с перерезанным горлом. На полу, где не могли отмыть следов крови, был разослан пестрый ковер.
Долго плакала бедная девушка, потом встала и медленно огляделась вокруг. Эта убогая комната, со своей плетеной мебелью, с гравюрами в рамках навсегда запечатлелась в ее памяти.
Когда она вышла из этого дома, поблагодарив добрых хозяев, было уж совсем темно. Ей подсказали, как лучше пройти к станции железной дороги. Но погруженная в свои мысли, она заплутала и пройдя по узкому переулку вышла на большую дорогу, окаймленную высокими деревьями.
Жанна шла в темноте одна, и надеялась найти дорогу, которая приведет ее обратно в деревню. Она ускорила шаги, не потому чтобы ей было страшно, она боялась опоздать домой и встревожить Жоржа.
V
Девушка прошла шагов сто по большой дороге, как вдруг перед ней как из земли выросла черная фигура.
Ни лица, ни костюма этого человека она не могла разглядеть в наступившей темноте.
– Извините, сударыня, – сказал он, загородив ей дорогу, – мне бы хотелось знать, который час.
Она стояла точно окаменевшая и, несмотря на всю свою храбрость, чувствовала, как дрожь пробегает по всему её телу. Она одна, вдали от жилья и какой-либо помощи, и ни одного огонька не видно на темных стенах отдаленных домов.
– Что вам нужно от меня? – спросила она дрожащим голосом.
– Отсюда до Парижа далеко, а мне по дороге надо будет выпить и поесть. Отдайте мне ваши деньги.
Она достала из кармана свой скромный кошелек и отдала его незнакомцу.
– Это все что у меня есть, – сказала она. – Я не богата.
– Не очень-то тяжелый, – ответил он, подбрасывая кошелек в руке. – И больше у вас ничего нет?
В этот момент он так сильно схватил ее за руку, что она вскрикнула от ужаса.
– Я ничего плохого вам не сделаю, – продолжал он, выпуская ее руку, – идите. Но будет плохо, если скажете жандармам! Вы здешняя?
– Нет, я живу в Париже.
– И возвращаетесь пешком?
– Я хотела поехать на поезде… но заблудилась.
– А! Так вот как вы попали сюда!.. Должно быть, вас не очень-то обрадовала встреча со мной. Ну, пойдемте, я вам покажу дорогу.
Жанна колебалась. Неужели она пойдет с этим человеком, который внушает ей такой ужас?
– Не бойтесь, – сказал он. – Я никогда не причиню вреда женщинам. Я пойду впереди, если хотите. Тут минут десять ходьбы.
Жанна успокоилась немного и довольно смело последовала за своим странным провожатым.
Потом вдруг у неё мелькнула мысль. Она подумала, что этот человек, который грабит прохожих, может быть знает разбойников, убивших её отца. Она подумала, что может быть, у него она может узнает что-нибудь. Когда эта мысль захватила ее, она уже не боялась этого человека и смело подошла к нему.
Когда он остановился закурить трубку, причем закрыл рукой пламя спячки, чтобы оно не осветило лицо его, в то же время он бросил этот мимолетный луч свет на Жанну и взглянул на нее.
По-видимому, он успел разглядеть ее, так как он сказал, затушив спичку:
– Черт, возьми! Такой красавице как вы не следовало бы ходить ночью одной по пустым дорогам.
Жанна испугалась.
– Повторяю, вам нечего бояться, – продолжал странный проводник её, как бы рассердившись, что она ему не доверяет. – Я взял у вас деньги, потому что я бедный, но я вас не трону.
– Действительно, вы должно быть очень бедны, если выбрали себе такое занятие.
– Что делать? Вы думаете, легко трудом зарабатывать средства на жизнь?
– Но есть честные люди, которые скорее умрут с голоду, чем пойдут воровать, – сказала она уверенным тоном.
Он вдруг остановился. Она подумала, что ее слова вывели его из себя, и снова испугалась. Но ему, по-видимому, понравилась такая смелость молодой девушки.
– Должно быть вы жестокая женщина, если говорите так, – сказал он. – Ну, пойдемте, я провожу вас до железной дороги.
У нее не было возможности отказаться от этого предложения, кроме того Жанну заинтересовало странное поведение этого вора, который говорит без грубостей и относится к ней, скорее даже вежливо.
Казалось, он хотел поддержать разговор, чтобы объяснить причину своего выбора и получить прощение за гнусное ремесло, которым он занимался, потому что через несколько минут он сказал:
– Кто всегда был сытым и счастливым, тому не понять, как трудно иногда бедняку, остаться честным.
Он вздохнул и продолжил:
– Вот у меня, например, отец был пьяница и развратник. Каждый день он приходил пьяный и бил мою мать. А в одно прекрасное утро он выгнал меня за то, что я заступился за нее. Да, я мог схватить щипцы от камина и убить его как собаку, но это было уж слишком, наконец! А потому я очутился на улице. Мне было тринадцать лет. Я поступил на фабрику в Сен-Дени, на прядильный завод и работал там целых три года. Нас было пятьсот рабочих и учеников. Приходили на работу в пять часов утра, зимой и летом, и оставались до шести вечера.
Незнакомец продолжал:
– Я зарабатывал двадцать су в день. На двадцать су и одеваться, и кормиться и за угол платить. Это нереально! А хозяин фабрики был настоящий богач, что ему принадлежал целый квартал в Сен-Дени. У него были еще какие-то предприятия в Париже, и он давал миллионы приданного за дочерей, когда они выходили замуж! А мы околевали с голоду и должны были ютиться на чердаках и подвалах. В один прекрасный день он отказал ста рабочим, потому что дела шли с меньшей прибылью. Я оказался в числе этих несчастных. Вы понимаете, скопить я ничего не успел, а потому вернулся домой. Добрая мать обняла меня и расцеловала, но отец взял меня за плечи, и вытолкнул за дверь, сказав, что у него нет средств, кормить лишние рты.
Что мне было делать? У меня не было никакой профессии. И я поступил в типографию рассыльным, потом продавал газеты на бульварах. Все это приносило мне мизерные копейки. Когда у меня наконец сапоги износились и пришлось босым ходить по снегу, я украл сапоги, выставленные на окне в магазине и меня на три месяца посадили в тюрьму. Когда я вышел, никто не хотел мне давать работу. В тюрьме я познакомился с очень нехорошими людьми… и снова встретился с ними в Париже. Несколько лет я жил вместе преступниками…
Кто виноват? В сущности, я был не злой мальчик, но увлечься так легко. Кто этого не испытал на своей шкуре, тот не знает, что это такое. Недавно отец мой умер. Мать осталась одна, больная, работать не может, надо было ее кормить.
С минуту он колебался, затем продолжил:
– Мне стыдно было давать ей хлеб, которым я питался до тех пор. Я захотел научиться какой-нибудь профессии, и пришел сюда работать на каменоломню. Трудно очень и зарабатываешь всего тридцать су в день. С неделю назад меня уволили, говорят, будто стройки плохо идут в Париже. Тогда я принялся за прежнее ремесло. Вот и все.
Оставалось примерно полкилометра до вокзала, и незнакомец остановился. Ему не хотелось, вероятно, подходить слишком близко к станции, где постоянно дежурят жандармы.
– Скажите мне, где живет ваша мать, – сказала Жанна. – Я навещу ее. Может быть, и я смогу оказать ей какую-нибудь помощь. Повторяю вам, я сама бедна. Но несчастные должны помогать друг другу.
– Вы очень добры! – сказал незнакомец, тронутый этим великодушным предложением. – Как подумаю, сколько выстрадала бедняжка мать из-за отца моего и меня… Благодаря ей я никогда не делал ничего дурного ни одной женщине… Честное слово!
Он достал из кармана портмоне, которое отдала ему Жанна на большой дороге, и сказал:
– Вот возьмите ваши деньги, не хочу я их брать.
Жанна с трудом уговорила его взять несколько мелких монет.
– Моя мать живет в улице Мирра, номер 35 в Лашапель, – сказал он, снимая фуражку. – Зовут ее госпожа Грелиш. Если навестите старуху, не говорите ей, где вы со мной встретились. Она думает, что я все еще работаю на каменоломнях.
И в вполголоса проговорив все это, он исчез, оставив Жанну смущенной этим странным приключением.
VI
Через два дня, 25-го декабря, в утренних газетах появилась следующая заметка:
«Еще один ночной грабеж.
Прошлую ночь, когда один знатный иностранец, которого хорошо знают и любят в Париже, граф де К… вышел из клуба «Прогресс» и пешком возвращался домой, в улицу Домаль, на него напал какой-то злоумышленник и ударил его ножом в грудь. Граф де К… упал без чувств, а убийца похитил у него кошелек и бумажник со значительной суммой денег.
Двое полицейских, привлеченные криками жертвы, пробовали догнать вора, страшного оборванца в блузе и шелковой фуражке. Они уверяют, что видели, как он сел в щегольскую карету, стоявшую на углу улицы Шатоден, которая тотчас же понеслась прочь.
Мы опасаемся, не были ли эти славные малые жертвами иллюзий, или желая получить прощение за свою неудачную попытку догнать убийцу, может быть они и вовсе выдумали всю эту историю, достойную пера Понсона дю Террайля».
Ниже следовала довольно длинная статья под заглавием:
Страшная драма.
«В доме №65 на улице Прованс на протяжении нескольких последних лет жили двое стариков, господин Д… и его сестра. Они вели самую скромную и уединенную жизнь. Однако соседи считали их богачами. Старикам прислуживала женщина, которая уходила в полдень, а являлась к четырем часам.
Вчера в три часа пополудни, в окне квартиры, господина Д… показалась женщина, обезумевшая от страха и вся в крови. Она отчаянно кричала, а потом исчезла, как будто ее оттащили сзади.
Полицейский немедленно поднялся в квартиру, вместе с дворником из этого дома.
В комнате, служившей гостиной, нашли бездыханное тело несчастного старика. Его убили ударом ножа в сердце. Чуть дальше лежала мадмуазель Д.., её лицо и платье были в крови. У неё были глубокие раны на голове и на шее. Она испускала неясные звуки, но говорить уже не могла.
Однако при появлении людей, пришедших к ней на помощь, она, казалось, нашла силы. Она указала глазами на открытый стол с бумагами, а потом также указала глаза на дверь, находившуюся напротив.
Полицейский открыл эту дверь. Она вела в небольшую темную комнатку, где за зеленой занавеской висели платья.
Как только дверь в каморку открыли, оттуда выскочил человек. Он выпрыгнул настолько неожиданно и с такой силой, что чуть не сшиб полицейского с ног. К счастью, дворник, был крепкий детина и успел схватить убийцу за шиворот и задержать.
В это время на лестницу поднялись другие жильцы дома. Они спешили на помощь дворнику и полицейскому, вдвоем едва удерживающими своего пленника, который пытался отчаянно вырывался.
Этого злодея отвели в полицейский пост на улице Виктуар. На вопросы комиссара полиции, он ответил, что его зовут Шишка, прозвище, нередко встречающееся у подобных субъектов, но отказался назвать свое настоящее имя. Это человек невысокого роста, с бледным лицом, с бегающими глазками. Он носит густую черную бороду и одет как нищий. А еще ведет себя с возмутительным цинизмом.
Дальнейшие подробности не замедлим сообщить».
На третий день газета в следующей статье дополнила свои первоначальные сведения:
Драма на улице Прованс.
Убийцу в улице Прованс допрашивал сегодня следственный судья. Злодей по-прежнему отказывается назвать свое настоящее имя. Хотя цель преступления прояснилась. Когда негодяя арестовали, при нем нашли пачку процентных бумаг и сверток золота, стоимостью в 870 франков…
Здоровье мадмуазель Д… поправляется. Вчера она могла сообщить некоторые подробности насчет того, как совершено преступление. Как увидят читатели, Шишка знал привычки хозяев и явился в три часа, когда служанка уходила, а старики оставались одни. Господин Д… был очень осторожен. Услыхав, что кто-то звонит, он приоткрыл дверь, запертую тяжелой цепью, и спросил, что нужно. Шишка назвал себя племянником стариков Клеманом Барром, сыном одной из их сестер, служившим на торговом судне. Господин Д… очень любил эту сестру, которая с самого замужества жила в колониях.
Несколько месяцев тому назад она действительно писала ему, что её сын должен вскоре навестить родственников… Господин Д… не сомневался, что этот незнакомец и есть его племянник, которого он никогда в жизни не видел.
В ту минуту, когда господин Д… привел его в гостиную и отрекомендовал сестре, убийца вдруг развернулся и нанес старику такой удар, что тот упал замертво. Прежде чем госпожа Д… успела прийти в себя от изумления, он бросился на нее и тоже ударил. Но лезвие ножа ударилось о бланжетку корсета. Старая женщина бросилась к окну и принялась звать на помощь. Тогда злодеи оттащил ее от окна и ударил по горлу, чтобы помешать ей кричать. Увидав, что она упала, он бросился к письменному столу, отмычкой открыл его и начал вытаскивать все, что там было.
Появление дворника, явившегося в сопровождении полицейского, заставило его спрятаться. Он спрятался в темной каморке рядом с гостиной, где его и схватили.
Невозможно опознать, кто на самом деле этот подсудимый. На все вопросы следователя он отвечает только циничными шутками.
Врачи надеются спасти мадмуазель Д…».
