скачать книгу бесплатно
– ПРИВОД – УСТАНОВЛЕНО. АНАЛИЗ ДНК.
В рамке открылась ниша. Собиратель взял Линду за руки, выбрал её большой палец и сунул его в отверстие.
– Ой, – вздрогнула она. Палец он сразу вытащил, на нём набухла капелька крови. Панель закрылась, машина принялась считать и обрабатывать.
Замелькали данные, с бешеной скоростью перебираемые электронным мозгом. У него это заняло около пяти минут. Сколько там было данных – страшно себе вообразить.
– АНАЛИЗ ДНК – УСТАНОВЛЕНО. БИОЛОГИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ НОМЕР 1 500 105. ВРАТА 59. ТИП – ПЕРЕСЕЛЕНИЕ. МЕТОД – ПРЯМОЙ ТОРГ.
У рамки моста внезапно пропало некое поле, закрывающее проход в город, которое Линда сразу даже и не заметила. Просто перестало электризоваться пространство в проёме.
Собиратель смело направился в открывшийся проход, а Линда, вцепившись ему в рюкзак, следом. Она обернулась – неведомое электрическое поле за ними появилось снова. Интересная дверь.
– Весьма неплохо. Тебе вселенски повезло. Я даже знаю кое-кого из тех мест. На Фее ты, конечно, не останешься, но это тоже весьма впечатляюще.
– Меня будут куда-то переселять?
Нет ответа.
– А что такое «прямой торг?»
Ответа нет.
VI
Вскоре начался кошмарный ад, или адский кошмар. Как хотите. Как-то давно, хотя и в другом мире, ещё ребёнком Линда с родителями летала в такую страну под названием Индия, и тогда ей казалось, что это самое густонаселённое место во Вселенной. И, будучи человеком по своей натуре уединённым, даже, можно сказать, несколько утончённым, пришлось ей там ой как непросто. Проехавшись несколько часов зажатой в жутком душном автобусе, битком набитым странными людьми, которые делали не менее странные вещи, например, жевали бетель, от чего их сильно тошнило прямо в этом самом автобусе, она поняла, как примерно выглядит преисподняя.
Но Индию она люто ненавидела из-за другого. Из путешествия вернулась она одна, а её родители – нет. Вспышка холеры забрала две чуждые этой стране жизни, оставив её одну навсегда.
Теперь же та далёкая страна контрастов казалась провинциальным пустым местечком, по сравнению с этим.
Путники прошли мост и стали пробираться к вратам. Именно пробираться. Маневрируя меж разнообразными людьми, прошедшими свои рамки и ринувшимися в город как полноводная река, им буквально приходилось прокладывать себе дорогу в толпе. Такая же река, чуть поменьше, текла обратно из города. Со всех сторон кричали, звали, ругались, смеялись, толкались, дрались, продавали и покупали. Пару раз её толкнули локтями по рёбрам, один раз она получила случайно по голове какой-то корзиной, и уже раз пять ей наступили на ноги. И это ещё даже они никуда не продвинулись. Линда ещё пуще вцепилась в рюкзак собирателя, дыша ему в шею. Сколько раз ей уже облапали зад в толпе, даже не посчитать в таких условиях.
Собиратель же невозмутимо и бесцеремонно прокладывал себе путь, выбирая лучшие варианты для движения. Люди пытались обойти его, сами уходя с дороги, даже если шли к нему спиной. Они будто попадали под его ауру опасности и резко инстинктивно меняли направление движения.
Уже у самих входных врат человекопоток стал просто эпическим: люди переходили туда и обратно гуськом, попадая в нужную струю. У одних были вещи, у других – звери, у третьих – другие люди и товары, сверху носились роботы-камеры, в попытках мониторинга происходящего хаоса. Путники пробрались к очереди, которая, казалось, чуть быстрее продвигается в город. Встав туда, Линда ощутила, что уже давно не идёт своими ногами, а её просто несёт в потоке, со всех сторон прижатую людьми. Это был какой-то тихий ужас. Из-за такого издевательства над её личным пространством принялась раздуваться истерика: зажатая, она не могла даже нормально пошевелиться. Шум вокруг стоял настолько всеобъемлющий, что ей пришлось бы кричать во всё горло, чтобы что-то сказать собирателю.
«Дорогая, прекрати паниковать, пройдём врата и будет легче», – спокойно сказал он у неё в голове.
Немного помогло. Но только немного. Она уткнулась лицом ему в рюкзак, заткнула уши пальцами и постаралась отключиться от окружающего, просто переставляя ноги, куда несло, не обращая внимания на руки, хватающие её за разные части тела.
В таком режиме они двигались около часа. Когда Линде уже стало казаться, что она полностью спеклась, и сейчас упадёт, будет биться в истерике и орать, наконец, обжимание со всех сторон ослабло, и собиратель двинулся чуть быстрее.
Люди расходились в разные стороны, кто куда, но человекопотоки пока не уменьшались. Вокруг наконец стали появляться невысокие квадратные дома – первые предвестники города, в витринах которых виднелись магазины и забегаловки.
Линда дико озиралась по сторонам. Вымоталась она ужасно, вспотела, тяжело дышала и дрожала. Облаком нависло предобморочное состояние: в глазах темнело, в ушах стучало, тошнота подкатила к горлу.
Собиратель слегка повернул голову в её сторону, подумал, и сменил направление в сторону одного из квадратных домов. Подойдя ближе, они увидели большую открытую витрину: внутри имелось около десяти стальных баков с роботизированными манипуляторами-руками, и у каждого, конечно же, была очередь. Встав в одну из них, собиратель покопался у себя в кармане и вытащил какую-то чёрную карточку. Линда теперь поняла, о каких карточках говорили те странные пираты. С лицом зелёного цвета она уже едва держалась на ногах, коленки тряслись, холодный пот стекал по спине, она просто висела у собирателя на рюкзаке как случайно прилипшая в толпе тряпочка.
«Эй, дорогая, надеюсь, ты не собираешься облевать мне рюкзак?»
Когда, наконец, после утомительного ожидания их очередь подошла, оказалось, что роботизированные автоматы продают напитки. Он сунул чёрную карточку в прорезь: тут же выскочило голографическое меню, изучив которое секунды за три, нажал пару кнопок в воздухе и меню исчезло. Чёрная карточка быстренько вернулась в карман, а снизу из витрины медленно поднялись, вращаясь, два больших стакана, наполняясь жидкостью светло-розового цвета со звенящими кубиками льда; приятный запах цветов и сахара окутывал их. Линда облизнула сухие губы, комок тошноты слегка отступил. Собиратель взял оба стакана и бочком отошёл за здание. Хотя за оным уже стояло человек двадцать с такими же самыми стаканами, они всё же нашли себе место, где можно было встать вдвоём, без толкотни.
Линда рухнула, лязгнув зубами. В мозгу всё шумело и пульсировало.
– Держи уже, доходяга, – присев на корточки, протянул он ей один из стаканов. На лице по-прежнему обошлось без эмоций. – Витаминный коктейль, как у вас говорят. Или будут говорить.
Линда взяла большой стакан дрожащими руками, понюхала напиток. Да, пахнет как будто розами, или какими-то похожими на них цветами. Холодный и приятный, живительный нектар. Она аккуратно принялась пить, хрустя малюсенькими кусочками льда, которые уже почти все растаяли: вкус сладкий, но не приторный. По телу разлилась прохлада. Отпив половину, она стала изучать сам стакан: вроде бы бумажный, но не бумага, и тоже какой-то бесцветный. Собиратель давно допил свой и глянул на неё изучающе. Линда посидела ещё минуты две, облизываясь как кот, потом нехотя поднялась. Тошнота ушла, стучать в висках перестало.
Постояв ещё с минуту, друг возле друга, они переглянулись. Линда постоянно чувствовала себя недоразвитым существом рядом с собирателем. Это чувство никак не давало ей покоя, хотя что-либо изменить она не могла. Пытаться выглядеть умнее, лучше и сильнее, чем есть на самом деле – не получалось, потому что собиратель читал её насквозь.
В голове постепенно прояснилось, появилась лёгкость. Собиратель уже взял курс в толпу, а пустой стакан бросил прямо на землю. Линду это почему-то очень смутило. Будучи девушкой воспитанной, свой она не бросила, став по привычке искать урну, но нигде не увидела ни одной. Так и пошла, со стаканом в руке. Правда, через какое-то время он стал таять в её руках, как мороженое на солнце – прямо распадался кусками на мелкие фракции. Бросив остатки на землю, она смотрела, как те исчезают. Быстрая техническая утилизация. Удобно придумано! Обернувшись назад через несколько шагов, оказалось, что от стакана оставался лишь кусочек донышка.
Сил заметно прибавилось, ноги послушно двигались. Она шла рядом, вплотную, уже не дрожа всем телом, как замёрзший щенок. Хотя паника никуда не исчезла, а лишь затаилась где-то за кулисами сознания, ожидая любой возможности выступить с концертом.
Вокруг бойко шла торговля и обмен всем, чем только можно. Люди играли, танцевали, зевали и хлопали, добавляя каждый свою порцию шума к и так чересчур шумному городу. Дети носились с диковинными игрушками, искусно лавируя между грузными взрослыми. Рекламные роботы шумели и мерцали предложениями. В проулках тянулись многочисленные ярмарки и базары.
По правую руку высилось странное, но с виду знакомое возвышение, перед которым кучковалось изрядное количество улюлюкающих людей, наблюдая за происходящим действом. Линде это возвышение напомнило переходник, через который они прошли на Фею, но только куда больших размеров. Хотя его стальные двери явно были лишь красивой бутафорией, просто муляж. Сам же переходник располагался, как потом ей придётся узнать, под землёй.
Сверху на громадном табло висела закорючка, похожая на цифру 1. Скорее всего, это именно она и была. Врата номер один. А у них, получается, врата номер пятьдесят девять… Ого-го! Идти ещё и идти.
Проходя мимо, Линда обратила внимание, что перед вратами выстроен широкий деревянный помост, на котором одни люди стояли с табличками, прикреплёнными к ногам или платьям, а другие, толпящиеся ниже и перед помостом, всё кричали и переругивались между собой, вскидывая руки в жестах: то кулак, то раскрытая ладонь, то и вовсе круговое движение указательным пальцем. Она сразу догадалась, что это такое: нет, не рок-концерт – торги. Значит, теперь всё понятно. Это её участь. Внутри всё перевернулось и встало на свои места. Это он самый, прямой торг. Но общая усталость организма даже не дала ей как следует расстроиться и расплакаться по этому поводу.
«Нечего опять реветь, переселение – это не плохо, бывает гораздо хуже».
«Как хуже?»
«Опыты, колонизация, например».
От слова «опыты» у неё дёрнулось в области сердца. Не хотела она ничего знать ни про опыты, ни про колонизацию.
Пройдя немыслимое возвышение номер один, они продолжили маневрировать между людьми и через полчаса добрались до возвышения номер два. Там дело обстояло точно также, только на помосте были другие люди, и покупатели ниже тоже отличались.
Похоже, что весь город визуально разделялся на две составляющие его части: длинную череду врат и обслуживающие их здания, и сам собственно город – дома, магазины, рынки, учреждения и заведения, увеселительные и не очень.
К седьмым вратам он снова сменил курс, подведя её к очередному квадратному дому. Отстояв очередь, он сунул чёрную карточку в прорезь, и всё повторилось. На этот раз коктейль был немного другим, и стакан только один. Встав за зданием, она отпила половину и ощутила, что это, похоже, какой-то стимулирующий напиток.
– Да, это энергетик. Мы слишком медленно идём, надо что-то с этим срочно делать.
– Я устала, у меня отваливаются ноги, я не могу столько ходить…, – она не понимала, как это медленно они идут, если она едва успевала дышать: такой темп он держал. – Здесь нельзя поехать на каком-нибудь автобусе или ещё на чём-нибудь? Сверху же летают вон всякие машины?
– Сверху только роботы Центрового могут находиться. Общественный транспорт запрещён. Только ездовые и вьючные животные или самокаты. Кучность населения слишком высокая. Под землёй можно перемещаться на транспорте, но туда тебе пока нельзя.
– Мы не можем взять лошадь или самокат?
Он не ответил. Да и вопрос был глупый. У неё что, деньги есть? Или он обязан обеспечивать ей комфорт?
Допив, она бросила стакан на землю и наблюдала с интересом, как тот пропадает.
Линда сверлила собирателя взглядом, боясь задать очередной навязчивый вопрос, потому что хоть и, как известно, «за спрос не бьют в нос», но вопросов было много, и вдруг эта поговорка здесь не работает?
– Не могу понять всё же, – с опаской начала она, боясь получить в нос, – всегда думала, что инопланетяне – это всякие разные странные существа, бесформенные там, с щупальцами может, или летающие, и на планетах у них всякие диковинные строения, не похожие на наши. А в итоге здесь просто целая куча людей. Как же так?
– Где-то, в каких-то мирах, может, и такие есть, бесформенные. Здесь, в этой части Вселенной цивилизация человеческая. Тебе сложно понять цикличность и… – он запнулся, – «не прямолинейность» событий во Вселенной, у вас даже терминологии соответствующей не нахожу в словаре, хм… словарь тоже трёхмерный. В общем, если по-простому, то, что ты видишь – это не первый виток эволюции и истории Вселенной, это цикл. А люди обладают большой приспособляемостью к изменяющимся условиям внешней среды, потому их популяции доминируют с момента появления. Разность биологических видов, которые ты наблюдаешь здесь, обусловлена мутациями генома под влиянием среды обитания, то есть различных планет и их солнц. Как-то так. Доступно объяснил?
– Д-да…
– Может ты теперь помолчишь?
Минут через десять она ощутила бешеный выброс адреналина и прилив сил. Теперь они значительно ускорились, так, как было нужно ему, до очень быстрого шага.
Пролетали врата за вратами. Каждые два-три часа пути они немного отдыхали, точнее Линда. Она даже пыталась урывками рассматривать город и горожан, но всё её тело сосредоточено было только на движении и его темпе. А собиратель, кажется, вообще не собирался уставать, очевидно, ему данная сумасшедшая гонка была сродни простой прогулки. Поэтому он и не хотел брать ни лошадь, ни ламу, ни самокат. Похоже, что он миллион лет ходит ногами и может пройти ещё столько же, наслаждаясь видами города.
– Сколько всего врат? – спросила она, запыхавшись, на очередном привале.
– Семьсот двадцать три. Но в новые редко переселяют. Там миры ещё не до конца колонизированы.
– Ого, так много!
– Так мало. В триллионе галактик триллиарды планетных систем. Женщина, ты можешь помолчать? Твой последний вопрос был ещё на тракте, насколько я помню.
– Извини…те….
Она никак не решалась перейти на «ты».
В районе сороковых врат они сделали полноценный привал. Волшебное «зелье энергии» полностью улетучилось, потому собиратель нашёл никем пока не занятый свободный уголок между нависающими друг над дружкой крышами домов, используя для этого электронное устройство, которое снял со своего многофункционального широкого пояса. Может быть, даже местный навигатор. Она никогда не видела таких устройств.
Брошенный матрац надулся и упёрся в стены двух домов, образовав подобие весёлой улыбки. Линда завалилась сверху и вырубилась ещё до того, как мужчина успел снять с её рук браслеты.
– Вик! Это ты?
– Я. Мы тут тебя ищем, а ты где валяешься? В какой-то дыре. Вылезай оттуда.
– Да я не могу, я застряла.
– Это всё потому, что кто-то сильно много ест! – рассмеялся Вик.
– Не смешно, я не могу вылезти, застряла и всё, – расплакалась она.
– Ладно, не кипишуй, что-нибудь придумаем. Эй, народ, сюда давайте, я, кажется, нашёл нашу пропажу.
Тут Линда увидела, что к ней, застрявшей наполовину в проходе, как Винни-Пух в норе у Кролика, идёт целая толпа разношёрстных людей: с бусами, с перьями, профессор кафедры палеонтологии с черепом динозавра на голове. Встав вокруг неё, торчащей наполовину из переходника, они принялись обсуждать ситуацию.
– Предлагаю взять и обрубить! – заявил профессор. – Нечего тут мелочиться!
– Но-но, – возмутился Вик, – так нельзя, надо по-человечески всё решать. Это, всё-таки, наша бывшая коллега. Кстати анекдот: «Алчные рыбаки на похоронах коллеги умудрились ещё и червей накопать!».
– По-человечески решается на Земле, а не неизвестно где! Нечего научному сотруднику уважаемого НИИ торчать наполовину на Земле и наполовину на какой-нибудь Луне! Где мой топор! – ему внезапно передали из толпы топор. Передавший походил на пирата, в красном платке и жёлто-зелёных сапогах.
– Э-э-эй, – завопила Линда, – стойте, прекратите, я не виновата! Не виновата! Не виновата!…
Её трясли за плечо. Вырвавшись из тяжёлого сна, она села, потерев глаза, осмотрелась – вокруг вроде бы вечерело.
– Разоспалась ты, да и сны у тебя какие-то неприятные, я не стал досматривать финал и решил разбудить, пока тебя там не убили.
Она уже не удивлялась таким заявлениям.
– А почему ещё не утро? Ночь уже была? Я не поняла…
– Здесь время, очевидно, непривычное тебе. День длинным получается из-за своеобразного наклона планеты к солнцу, и он ещё не закончился. Ешь, и пойдём. Я уже, дорогая моя, устал с тобой нянчиться. Первый раз такой сложный объект мне попадается.
Их временное убежище между домами как раз располагалось прямо напротив сороковых врат. У Линды выдалось несколько свободных минут понаблюдать за процессом: людей выводили на помост, на ногу или на одежду каждому цепляли табличку с номером. Внизу начиналось движение: одни кричали и вскидывали руки, по-разному загибая пальцы – это, наверно, продавцы. В толпе им неудовлетворительно отвечали и спорили – это, наверно, покупатели. Галдёж перерастал в перепалки, иногда с драками. В итоге продавец соглашался на сумму, и товар уходил к покупателю. Человека с помоста снимали и уводили куда-то под лестницу, затем всё повторялось.
– А куда их уводят?
– Увидишь. Вставай, – не дал он долго рассиживаться.
– А кто покупатели?
Нет ответа.
– А Ваше имя можно узнать? Всё равно уже конец, – бомбила она вопросами.
– Нет у меня имени. Я рождён для работы и делаю её всю свою жизнь, имя мне не нужно. Можешь запомнить меня как Харон-2059, это мой идентификационный код на Фее. Если тебе это так важно.
– А меня – Линда. Можно просто Лин…
Кажется, ему это было неинтересно. Пришлось вставать и идти.
– Можешь прикрыться моим идентификационным кодом, если попадёшь в плохую ситуацию. Разрешаю. Но не наглей.
Линда едва понимала ценность этого подарка.
Бешеная гонка продолжилась. Вечерело медленно, а ночь, похоже, вообще не собиралась наступать. Мимо пролетали врата за вратами, сороковые сменились пятидесятыми. Чем дальше они уходили вглубь города, тем относительно меньше становилось народа. Ну, совсем относительно.
В разных районах имелась и разнообразная архитектура зданий. Было заметно, что попытки придерживаться какой-то одной линии строительства всё-таки предпринимались, хотя и в целом безуспешно. Линда урывками успевала осматривать строения: некоторые здания казались ей совершенно обыденными – каменные или кирпичные, с прямоугольными окнами и вроде бы шиферными крышами, и тут же рядом громоздились полностью стеклянные небоскрёбы, в виде башен, переливающиеся диодной подсветкой с движущимися вокруг балконами, которые подплывали к магазинам и увеселительным заведениям, висящим между башнями. А рядом с небоскрёбами тут же ютилась группа глиняных домиков и сараев, на соломенных крышах которых гнездились жирные утки, а может, это такие у них куры. Всё было вперемешку.
Пятьдесят восьмые врата были полупустыми. На помосте находилось всего два грустных человека, а покупателей и вовсе мало, и все низкорослые, в шкурах с ног до головы и в броне. Рядом с помостом свернувшись клубочками спали упряжные собаки, а позади них застыли в ожидании большие расписные сани. Толщина собачьего меха говорила о том, что живут они в очень непростых погодных условиях.
– Ты спрашивала, кто такие вьюжане, – он махнул головой в их сторону. – Повезло, что тебе не туда. Минус одна единица бы при выборе и всё… Всё зависит от чисел в этом мире. На Вьюге морозы постоянно, в любое время года. – Он сбросил полностью бешеный темп до обычного шага. – И войны за пищевые ресурсы. Тепло выделяется только от ядра планеты, потому вся жизнь проходит в пещерах… Солнце далеко слишком, не греет толком; снаружи постоянная зима, но зато неплохо выстроены подземные города. Развлечений опять же много, но на любителя. Жить тяжело там, редко кто справляется из не местных. Один раз я там собирал, но материал не дожил до города. Больше стараюсь туда не заглядывать.
– Я хочу домой! – неожиданно взвыла она. Это копилось у неё внутри целый день, и, наконец, вырвалось из-за кулис на сцену: – я хочу домо-о-о-ой!
Она зарыдала, сев на корточки, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Окружающие посматривали на неё безучастно, как на кусок бревна. Здесь у каждого свои проблемы, как и в любом огромном городе, и счёта этим проблемам нет.
На сцену, как чёрт из табакерки, внезапно следом вырвался приступ агрессии. Она вскочила, и ринулась было в атаку в попытке схватить собирателя за грудки, крича ему в лицо «за что?», но он снова предупредил её действие, обхватив молниеносно со спины в зацеп, прижав руки к телу. Линда плакала и вырывалась, пока не устала. Он медленно ослабил хватку, потом отпустил. Она снова села на корточки, сотрясаемая рыданиями.
Собиратель смотрел на неё сверху вниз, но не стал ни успокаивать, ни, тем более ругать. Просто ждал, когда она выплачется. Он полагал это гормональным сбоем после пребывания на малопригодной для жизни Старой Мачехе. Организм, возможно, ещё не до конца отошёл от той переделки.
