Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

– Не понимаю я тебя…

– Саймон, я сама себя не понимаю. Но я не могу просто взять и перестать думать о нем. Это так не работает. – Я тоже опустилась на корточки и с трепетом взяла его за руки, как вчера брал он. – Если не будет ничего большего, значит, я просто останусь его другом. Буду делить с ним радости и печали, все как и полагается другу. – Я это говорила Саймону, но на самом деле говорила себе. Сердце бешено стучало, так же как вчера ночью. Ведь я понимаю, что не смогу постоянно притворяться и врать самой себе.

– Но он тебя не любит, – умоляющим тоном прошептал Саймон. – Он не видит, какая ты хорошая, раз выбрал для себя другую.

– Ну и что? Я ведь уже сказала, что не могу… просто взять и выкинуть его из головы. Да и с чего вдруг ты так обо мне печешься?

– С чего? – Саймон поднялся на ноги, при этом дернув вверх и меня. – Я не хочу, чтобы ты убивалась на пустом месте, потому что…

– Почему?

– Потому что вроде ты сама вчера напомнила, что я твой друг. А друзья, настоящие друзья, должны помогать друг другу, защищать и оберегать друг друга от всего того дерьма, что твориться вокруг. Я так воспитан, не знаю, как воспитывали тебя.

Саймон отпустил мои руки и вышел из кладовки, с силой брякнув дверью.

Больше сегодня он ко мне не подходил ни на переменах, ни после занятий. Совершенно не понимаю от чего, но я чувствовала себя виноватой. Смотрела на его спину из-за спин других и не понимала, чего же он так психует из-за того, что я хочу сохранить с Грегом хотя бы дружеские отношения. Всему виной их вражда, корни которой мне не понятны до сих пор?

Вопрос остается открытым.

-4-

Сама не понимаю почему, но весь оставшийся день я проходила как в воду опущенная. В конце концов, как часто я ссорюсь с парнями так сильно, что они брякают дверьми и оставляют меня вариться в котле собственных домыслов? Не припомню ни раза.

Чтобы перебороть эту внезапную хандру после срыва Саймона, я уселась на свою кровать в обнимку с личным дневником, закутавшись в одеяло. Занялась привычным делом: помещала в дневник свои проблемы, сливала все горе, которое вновь нахлынуло волной, после того, как, выглянув в окно, я случайно заметила Грега и Джесси прогуливающихся и держащихся за руки. Нашли же время – прямо в перерыве между дождем. Может быть, в самый ливень они где-то прятались и целовались. Романтично до ужаса. Тошно до ужаса.

Схватившись за горло, будто в нем что-то запершило, я вернулась к выплескиванию переживаний на потрепанные страницы. Внезапно в окно, выходящее на соседний дом, что-то брякнуло и затихло. Хоть выползти из под одеяла было непросто, я подошла к окну и открыла его. В лицо сразу дунуло холодным ветром и капельками дождя. На подоконнике лежал плюшевый мишка, перевязанный лентой. Из под ленточки торчал кусочек белой бумаги. Я его вытащила. На нем было лишь одно слово – расплывающимися от дождя буквами было написано:

«Извини»

Я высунула голову в окно. В вечерних сумерках и сквозь пелену дождя, я смогла различить белобрысую голову парня. Он шел от нашего дома, засунув, как обычно, руки в карманы и не старался поскорее уйти с дождя. Это был Саймон.

Суббота погрязла в раздумьях. Сидя напротив первого в моей жизни медведя, подаренного парнем, я ломала голову. Мне хотелось сделать Саймону что-то хорошее. Как-то ответить на его прекрасный примирительный жест. Ничего не приходило в голову. Что хорошего я могу ему сделать? Что подарить? Все было слишком сложно. И слишком странно для моей неопытной и неискушенной отношениями с парнями натуры.

Мой телефон зазвонил. Испугавшись, что это звонит Саймон, я не сразу откопала трубку из под книг на столе.

– Салют. – Веселый голос Хлои на другом конце, позволил мне выдохнуть с облегчением.

– Привет.

– Чем занимаешься?

– Мучаюсь, потому что не могу придумать, что подарить Саймону.

– А что, у него день рождения? По-моему у него зимой.

– Да нет, просто очень хочу его чем-нибудь порадовать. А чем, не знаю.

– С чего вдруг такое рвение?

– Просто так. Нельзя что ли хотеть сделать человеку что-нибудь приятное без всяких поводов?

– Да можно, конечно…

– А ты что звонишь? Случилось что?

– Ну почему обязательно случилось? Разве нельзя позвонить подруге без всяких поводов, чтобы просто с ней поболтать? – язвительно перефразировала меня же Хлоя.

– Извини, конечно, можно. – Опять чувствую себя полной идиоткой. – Как у вас тренировка прошла?

– Ой, и не вспоминай. Я только-только успокоилась и перестала смеяться.

– Что такое?

– Ну, значит, слушай. Рокси предложила мне, как капитану, новую связку. Мне, как и всем девчонкам, она понравилась, даже больше: все были в восторге. Честно сказать, не представляю, откуда Рокси подглядела такое чудо. Ну, короче, стали мы ее пробовать, все вместе, всей командой. Сложно невероятно, но ничего, что-то даже получалось, а потом… В общем у Мелиссы что-то не заладилось с переплетением рук. Она в них толи запуталась, толи о них же и споткнулась. Грохнулась на пол, начала в истерике биться. Чего она там только не наорала: и что все мы бездарности, и что Рокси ничего не понимает в настоящих связках и поддержках, и что новый капитан, то есть я – развалит команду.

– Ничего себе. И что ты? – Мне было стыдно перед подругой, но рассказанная ей история не вызывала во мне абсолютно никаких эмоций.

– Ой, ну что я могла сделать? Велела ей посидеть на скамейке, успокоиться, взять себя в руки. Но надо было видеть, с каким лицом Мелисса торчала на этой скамейке.

– Представляю.

– Ага. Ну а как там у тебя дела… с Грегом?

– А что с Грегом? У него появилась девушка, так что отныне мы просто друзья.

– Девушка? Кто? Когда? – Хлоя, похоже, об этом не знала. – Как мы это пропустили?

– Джесси зовут, они вместе танцуют. И он с ней жутко счастлив, вот.

Пришлось рассказать подруге все с начала и до конца, пересказать все то, что мне рассказал Грег, и что я сама видела.

– Ой, Энн, как по-дурацки получилось.

– Да уж, Рокси расстроится. Она так верила, что между нами что-то получится.

– Эй, ну ты чего?

– Нет, все в порядке, мне и дружбы хватит. По крайней мере, пока что. Не могу же я навязываться…

– Да ладно не вешай нос. Не Грег, так будет еще кто-нибудь. Надеюсь, у тебя сроки не поджимают? –Хлоя рассмеялась.

Как можно так говорить? Любовь это что, какая-то игра? Не получилось с одним, можно удалить уровень и попробовать с другим?

– Да уж, не поджимают, – также рассмеялась я, а сама стерла слезы с глаз. – Слушай, Хлоя, давай не будем про Грега говорить.

– Ну да, извини.

– Лучше расскажи мне про Саймона. Все что знаешь. – Спрашивая о нем, я планировала все-таки понять, что же творится между ним и братом. В конце концов, может пройти слишком много времени, пока я докопаюсь до всего сама. А помочь Саймону мне было необходимо еще вчера.

– А что такое?

– Просто хочу узнать о нем побольше.

– Так… что же о нем рассказать? – Хлоя, судя по всему, задумалась.

– Все. Все подряд. Вы же вместе с детства учитесь. Что-то ты должна о нем знать. Почему они с Грегом не ладят? Почему он такой замкнутый и никогда не улыбается? За что он так зол на весь мир?

– Ой, подруга, такие вопросы. Даже затрудняюсь ответить…

– Пожалуйста, Хлоя, прошу тебя, мне очень нужно.

– Значит так… Да, мы учимся вместе еще с детского сада. И до этого дружили. Многие с нашей параллели знакомы с детства. Грег и Саймон, кстати, всегда были друзьями… в детстве. Вместе играли, вытворяли всякие проказы. Вообще у них была показательная семья – мама, папа, два замечательных сыночка. Если честно, то это Саймон всегда был заводилой всяких смешных шалостей. Все соседские ребятишки его обожали.

– А потом умерла их мама? – Я вспомнила шкаф, обклеенный фотографиями матери Саймона в его комнате.

– Да, миссис Джейкобс умерла, когда парням было шесть или семь лет, я не помню. Но зато я помню, что кто-то рассказывал, что она умерла ночью, и на следующий день парни не появились в школе. Мы все их ждали, потому что Саймон обещал придумать для нас новое занятие, чтобы еще больше побесить учителей. Но их не было еще несколько месяцев… Уезжали куда-то к бабушке. Кажется, она живет на ферме где-то ближе к Канаде, не помню. В общем, их долго не было. Можно понять, мама все-таки. Грег быстро оправился, а вот Саймон нет. Замкнулся в себе, увлекся музыкой, перестал быть душой компании.

– И что, у него совсем нет друзей?

– Нет, что ты, друзей у него навалом. Он же школьная знаменитость. Да и половина девчонок о нем мечтает. А парни ему наверняка завидуют. Только вот, не знаю, считает ли Саймон нас всех его настоящими друзьями.

– Почему?

– Ну, ты же видишь какой он. Такой весь…

– Да, да я поняла. Чересчур серьезный.

– Что-то типа того.

– Но он же ходит на вечеринки, общается со всеми.

– И что? Мне иногда кажется, что он со всеми нами общается, только затем, чтобы не спятить в одиночестве. У тебя не создается такое впечатление, что ему вообще все вокруг не в радость? Будто его кто заставляет.

По рукам пробежали мурашки.

– А с Грегом у них что за разногласия?

– Откуда я могу это знать? Никто из них не поспешил поделиться. Может, не захотели больше быть друзьями вот и все. Такое бывает, что тут особенного?

– Да, ничего…

– Слушай, да зачем тебе все это? Лучше не спрашивать у Саймона про Грега, он и без того мрачный все время ходит.

– Хотела знать, в чем дело. И… не буду спрашивать. Больше. Спасибо что рассказала.

– Да не за что. К сожалению, подробностей я совсем не знаю.

– Похоже, их никто не знает, – печально прошептала я.

– Вы с Саймоном сдружились?

– Кажется, да. По крайней мере, о чем-то подобном мы с ним договорились.

– Договорились?

– Сложно все это.

– Ясно. – Хлоя на том конце вздохнула. – Сложно или нет, но все заметили, что вы сдружились. В общем, в связи с этим у меня к тебе есть небольшой разговор. Он несколько спонтанный и созрел только что, но, думаю, предупредить тебя все же стоит.

– В связи с нашей с Саймоном дружбой?

– Ага.

– Ладно, я слушаю.

– Эм, не знаю, как правильнее донести до тебя мысль. Просто…

– Хлоя, ради Бога, говори как есть.

– Я прошу тебя быть осторожнее.

– С Саймоном?

– Именно с ним.

– Почему? – Для меня слышать подобное было странно. Ведь и Хлоя, и ее подруги дружат с Саймоном уже много лет.

В трубке повисла тишина.

– Хлоя? Расскажи мне.

– Энн, это действительно сложно объяснить. Саймон, пусть наша дружба и не идеальная, мой друг. Благодаря этому, я знаю о нем несколько неприятных вещей. Ничего особенного, просто наблюдение со стороны.

– И…

– Наверное, тебе стоит это знать. Чтобы держать нос по ветру и быть готовой ко всему. Дело в том, что Саймон… немного странный. Такое ощущение, что временами он как будто не от мира сего. Эта его замкнутость и пренебрежение… Это его отношение к жизни. Ты еще не слышала, как он разговаривает с учителями если они его достанут? Услышишь. Он же постоянно хамит им. Но он так умело смешивает свое хамство с лестью и поведением джентльмена, что ему все сходит с рук. Как будто… играется что ли. Считает себя самым умным, или… просто выше всех, не знаю. А что у них творится с отцом? Там какая-то смертельная война, затянувшаяся уже на кучу лет. Про его любовь к Грегу я вообще молчу. Но эта их злость…. Мне иногда страшно от того, как Саймон смотрит на брата. Ты думаешь, зачем я все это тебе говорю, ведь ты и сама, наверняка, уже все это заметила? А говорю я это к тому, что подобное поведение Саймон переносит и на девушек. Обычных смертных, как я их называю.

– Пожалуйста, продолжай.

– Ты девушка, ты рискнула подружиться с ним, поэтому ты должна знать. Саймон он… как будто использует людей. Ох, говорю же, это ужасно сложно объяснить. Но я не первый день наблюдаю за его поведением и буду говорить то, что мне кажется важным. Саймон использует девушек.

– Он с ними спит? – ужаснулась я.

– Нет, не думаю. Хотя, уверена, что большинство из тех, кто вешается ему на шею, мечтали бы об этом. Он использует их затем чтобы… не знаю, просто чтобы не скучно было, наверное. Может, чтобы потешить свое самолюбие. Нет, я уверена, что он с ними не спит. Но ведь обидеть можно и без постели. Вот, к примеру, ситуация – очередная глупышка влюбляется в Саймона и начинает вертеться перед ним. Стоит ему один раз поговорить с ней и все – она уже считает себя особенной и влюбляется в него еще больше. Так было уже раз шесть на моей памяти. Да даже больше. Штуки по четыре за год. Звучит ужасно, знаю. Кэсси, Нина, девчонка из кружка юных кинематографистов, не помню, как ее зовут, Рейчел, еще кто-то. Они все по уши влюблялись в Саймона, стоило ему только посмотреть на них пару раз. Пару раз положить руку им на плечо. Никто не может противиться подобному, если это делает Саймон. Уж не знаю, что это за магия… – подруга нервно рассмеялась, – но факт остается фактом. И вот… все эти девушки строят планы, мечтают о настоящих отношениях, а что получают в итоге? От ворот поворот, полное игнорирование и разбитое сердце в придачу. Думаю, мне повезло, что я еще ни разу ни в кого не влюблялась. Но моя мама рассказывала, что это такое – в шестнадцать лет получить разбитое сердце. Как же тогда мама говорила? Что-то типа того, что в шестнадцать все кажется намного важнее, чем оно есть на самом деле. Я помню, как та девчонка из кружка почти пол года ходила как в воду опущенная. Даже думать не хочу, как паршиво ей было. А Саймону было плевать. Просто плевать. Как будто и не было ее. Вытер ноги и пошел дальше.

– Хлоя…

– Нет, подожди. Я все это говорю к тому, чтобы ты была в курсе и, если вдруг что-то пойдет не по твоему плану, была бы готова. Мы подруги, и я не хочу смотреть, как ты будешь убиваться, из-за того, что Саймон вполне способен сделать тебе что-то плохое.

– Это…

– Жестоко. Очень жестоко. Но Саймона это не трогает. Честно, я ни сколько не хочу омрачить его образ в твоих глазах, а просто говорю то, что думаю. Слава Богу, у меня что-то вроде иммунитета от его зеленых глаз. И ни Рокси, ни Эшли, ни Элен, кажется, тоже не страдают от этого скосившего многих вируса. О тебе мы пока так сказать не можем. Но… вдруг у тебя получится изменить его к лучшему? Вдруг тебе удастся сделать то, что никому из нас не удалось? Кто знает? В любом случае, я желаю и Саймону и тебе только самого лучшего.

– Я… Спасибо, Хлоя. Это даже больше, чем я рассчитывала услышать.

– Правда?– она весело рассмеялась. – И мне, признаться, тоже стало легче от того, что я все это озвучила для тебя и теперь могу сменить тему.

Поболтав с подругой еще минут десять на отвлеченные темы, я отключила телефон. На душе стало так паршиво, будто это на меня свалились горы проблем, которые мучили Саймона. Бедный парень. Странный парень. Почему он так поступает? Та девушка в столовой, которую он обнимал в первые дни сентября… она действительно смотрела на него как на какое-то божество. Какой она была по счету? Что он с ними делает? Почему он так себя ведет? Я все представляла его лицо с такими большими печальными зелеными глазами. Мама умерла, когда ему было всего шесть, может семь лет. Это такой шок для ребенка. Но почему тогда Грег не замкнулся в себе?

Все люди разные, Энн.

Но зачем же он так ведет себя с друзьями и с теми глупенькими девушками? А я? Я такая же глупая, раз мечтаю подружиться с ним?

Музыку я включила неосознанно. Такую же грустную, как и мои мысли. И сразу же воображение нарисовало Саймона под дождем. Он такой одинокий, а я не могу придумать, чем его развеселить. Что же я за друг после этого? Ведь нужно же что-то делать! Хлоя думает, что у меня есть шанс изменить парня? Господи, все это чертовски запутано. В поисках хоть какой-нибудь идеи я шарила глазами по комнате и наткнулась на полку с книгами про Гарри Поттера. А что, это идея – нужно подарить ему символичный подарок. Я подарю ему волшебную палочку. Оригинально и со смыслом. Под такой подарок можно написать хороший текст. Уверена, что сумею вытащить его из постоянной мрачности. Раз уж он сам обратил на меня внимание, у меня вполне есть шанс.

Ведь так?

Меня не спрашивай. Я совершенно не разбираюсь в странных парнях. Я и в обычных-то не очень сильна.

Весь оставшийся вечер я убила на то, чтобы найти волшебную палочку в интернет-магазинах. Компьютер в комнате Кевина нашел множество вариантов, но оказалось, что сроки доставки составят от десяти до пятнадцати дней. Этот вариант меня явно не устраивал. Так что выходила из-за компьютера я расстроенная. Вся семья как обычно занималась своими делами, и никому не было дела, что я не смогла найти волшебную палочку. Как всегда в безвыходных случаях, когда я сама не могу найти решение проблемы, я перекладываю заботы на других. Вот и сейчас я решила попросить маму помочь советом. Она была на заднем дворе – копалась в поплывших после дождя цветочных клумбах. Садоводство – мамина страсть. Она обожала выращивать цветы, обустраивать живые уголки и все в том же духе. Ей бы стоило стать ландшафтным дизайнером, а не специалистом по трудоустройству. Вот и сейчас, несмотря на моросивший дождь, мама возилась в земле.

– Привет, мам. И что ты тут делаешь под дождем?

– Тюльпаны сажу. Я и забыла, что их садят под зиму. – Мама оторвалась от своего занятия, и оценивающе на меня посмотрела. – А ну-ка, давай помогай. Вдвоем быстрее управимся. Весной это будет просто чудесная клумба.

– Ну, мам, ты ведь знаешь, что я не люблю садоводство, к тому же дождь. – Я забегала глазами вокруг, пытаясь найти отговорку, и тут увидела – под навесом была свалена небольшая кучка длинных толстеньких досочек. – А что это за рейки?

– А, эти? Да я их нашла в сарае, наверное, от прошлых хозяев остались. Очень кстати, мы потом из них заборчик организуем и плющом обовьем.

– Слушай мам, а можно я возьму одну?

– Зачем тебе?

– Очень-очень надо.

– Энн, мне же они для дела нужны, так что лучше не растаскивать.

– Ну ладно, пусть. – В голове возник коварный план – выкрасть одну такую штуку. Ведь из такой запросто можно выстрогать палочку. – Так, давай я все же тебе помогу. Иначе ты тут три часа провозишься и заболеешь под этим дождем.

Все-таки дружба очень часто дается непросто. Пришлось почти целый час рыться в мокрой земле и запихивать в нее клубни тюльпанов. Дождь промочил полностью, зато мама была довольна. А главное я смогла выкрасть заветную рейку, которая в очень скором времени должна была превратиться в волшебную палочку для Саймона. Для этого пришлось вызваться добровольцем еще и на уборку инструментов после посадки цветов.

Часом позже я вышла из душа, и разложила перед собой украденные из сарая инструменты, которые должны были сотворить чудо. Дедушка, в силу своей профессии – разнорабочий, не раз показывал мне, как орудовать ножом по дереву. Он вообще неплохо натренировал меня в разных мальчишечьих умениях.

Собственно, я все делала на глаз. На глаз отмерила размер – примерно тридцать сантиметров, на глаз выделила семь сантиметров для рукоятки палочки и принялась за дело. Обычный острый нож способен творить чудеса. Им так легко срезать тонкую стружку с куска дерева. Пришлось постараться, ведь если срежешь много, придется брать новый кусок и начинать сначала. Самое сложное – это сделать палочку круглой и ровной. Для этого пришлось воспользоваться наждачной бумагой.

На улице уже полностью стемнело, а в комнате стоял уверенный запах свежей древесины, только тогда можно было сказать, что мои старания увенчались успехом. В руках я держала простую, ничем не примечательную палочку. Только вот снизу на ней были неумело вырезаны две малюсенькие буквы «SJ». Дерево было светлое и не очень подходило для моей задумки, пришлось достать старые запасы акриловой краски, оставшиеся с учебы в художественной школе. Палочку я раскрашивала с большим усердием, старалась чтобы не осталось отпечатков от моих пальцев. Основной цвет, разумеется, был коричневым, когда подсох верх я покрасила рукоятку черным. Палочке явно не хватало блеска, пришлось найти в кладовке немного лака, которым покрывают мебель. В скором времени палочка приобрела нужный блеск. Высыхать я оставила ее в подвешенном состоянии, чтобы она ничего не касалась.

Утром в воскресение я уже хотела ее «опробовать», но оказалось, что лак еще не высох. Весь день я ходила и проверяла ее готовность. Сама тем временем придумывала то, что напишу в записке. После нескольких скомканных листов бумаги, передо мной лежал чистовой вариант записки:

«Дорогой, Саймон!

Не стоило извиняться, ты ни в чем не виноват, но спасибо за медведя – он чудесный.

Мне тоже захотелось сделать для тебя что-нибудь хорошее. Поэтому посылаю тебе то, что ты сейчас наверняка держишь в руках.

Никому не дано понять, что для человека важнее всего, кроме него самого. Поэтому я дарю тебе то, что, возможно, сможет исполнить самое сокровенное желание твоей души.

Иногда, для того чтобы стать счастливым стоит только поверить…

P.S: заранее прошу прощения за то, что украду идею с доставкой через окно».

Вполне приличный текст со смыслом.

Наконец вечером палочка высохла, и я смогла взять ее в руки, так как полагается. Даже пару раз взмахнула, не забыв при этом произнести заклинание (только шепотом, ведь родные могут и не понять). Ощущение создает что надо. Значит, все готово и можно нести ее Саймону. Как-то давно мне подарили очень красивую длинную кисть. Она была упакована в коробочку, которую я не выбросила, так как страсть к собиранию хлама родилась вперед меня. В нее-то я и положила палочку, а заодно и свернутую в несколько раз записку. Размер подошел так, будто упаковка была сделана на заказ для моей неумелой самодеятельности.

Только начало темнеть, а я уже стояла под окнами дома Джейкобсов и вспоминала, какое из них относится к комнате Саймона. С боковой стороны дома было три окна на мансардном этаже. Два из них были задернуты плотными шторами, и лишь через маленькую щелочку пробивался свет из комнаты. Выбрав в качестве мишени левое окно, я встала под ним и замахнулась. Совершенно не уверенная в том, что попаду с первого раза, я кинула коробку вверх. В темноте нельзя было разглядеть траекторию ее полета, да и ветки деревьев мешали, но я услышала явный удар о стекло.

– Ничего себе меткость, – удивилась я.

Радуясь, словно ребенок, большой конфете, я шмыгнула в темноту и стала слушать, надеясь, что Саймон был в комнате и услышал стук в окно. И о чудо! На темную увядающую траву вылился поток света, а на его фоне тень. Потом заскрипело поднимающееся окно. Я не могла видеть Саймона, но представляла его лицо. Из открытого окна послышалась тихая музыка, что-то в стиле «Шоссе в ад26». По крайней мере, я не перепутала комнаты. Эта же мелодия играла в его комнате на фоне, когда мы обсуждали Гарри Поттера. Сердце отчего-то снова забилось сильнее, я вжалась в стену как могла, чтобы он меня не заметил, а сама, как завороженная, стала смотреть на его тень.

Выйти из темноты я смогла лишь когда окно снова закрылось, и шторами был скрыт весь свет кроме тонкой полоски. Уже не боясь, что Саймон меня увидит, я направилась домой в самом прекрасном расположении духа. Я буквально почувствовала, как Саймон улыбнулся. Для меня это так важно – хочется увести его с черной полосы жизни. Пусть почувствует себя нужным, пусть поймет, что о нем думают, что он не один. Даже странно как какие-то совершенно обычные и незначительные вещи способны помочь человеку. Любая вещь, пусть даже обычный кусок дерева с необычным предназначением, лишь бы он заставил кого-нибудь улыбнуться. Лишь бы помог понять, что одиночество не выход. Я поняла это совсем недавно, но уже была готова делиться этой философией.

***

Запись от 19 октября, 2007

Вчерашний кошмар никак не хотел заканчиваться. Я видел, как Грег прогуливается (ПРОГУЛИВАЕТСЯ!!!) с Энн. Она держала его под руку и они мило беседовали! Поэтому я и сорвался, наорав на нее. Она что слепая? Она мазохистка? Она святая? Я завел ее в кладовку и пытался выяснить ответы на эти вопросы. Хотел узнать, почему она не прислушалась к крику моей души в туалете и не послала Грега куда подальше?

«Я его люблю. И буду любить дальше, пока смерть не разлучит нас» – примерно такой ответ я от нее получил. Отлично. Просто потрясающе. Грег делает ей больно, а она, не смотря на его тупость, приносит себя в жертву. Это было выше моего понимания, я наорал на нее (хоть и не собирался, хоть и не привык так яро проявлять эмоции), психанул и оставил в одиночестве. Это было ужасно – чувствовать внутри такую бурю эмоций. Не хочу повторения.