Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

– Я сказал это только чтобы тебя подколоть. Я догадывался, что тебе это не интересно. – Он слабо улыбнулся. – Давай на этом закончим сеанс психоанализа и лучше тебя умоем. Только… пообещай, что никогда и никому не расскажешь о том, что я болтал про любовь в женском туалете.

– Конечно.

– Я серьезно. Так репутации и рушатся.

– Клянусь тебе, Саймон, что ни одна живая душа не узнает об этом разговоре.

– Я тебе верю.

Немного смущаясь, Саймон помог мне встать, после чего я умылась, потренировалась улыбаться, заправила кофту. В общем, стерла с себя все признаки того, что это утро окончательно убило мою веру в человечество.

А Саймон просто… волшебный.

Да, кажется, так и есть.

– Спасибо, Саймон. – Мы сидели в коридоре, ждали конца урока. – И прости, что из-за меня пропустил занятие.

– Да уж, такая потеря. Как же теперь ее восполнять? – Он говорил с совершенно серьезным лицом, так, что я несколько секунд не могла понять, шутит он или нет. Но потом не выдержала и рассмеялась. Саймон ответил улыбкой: – Ну вот, так гораздо лучше.

– Все равно спасибо что поддержал.

– Не за что, просто я не хочу, чтобы ты огорчалась. Если для Грега это не важно, то для меня наоборот.

– Поэтому ты и мой друг… Ведь так?

– По-моему мы об этом договорились не так давно. Или ты уже сомневаешься?

– Нет-нет, что ты. Просто хотела еще раз уточнить.

– Какая же ты смешная, Энн. Ну, конечно же, мы друзья. – Он закинул руку мне за голову и уже второй раз за сегодня обнял меня, только на сей раз за плечи и так… по хозяйски? Я снова могла вдыхать мой любимый, теперь любимый, запах. – Не надейся теперь от меня отвязаться. Я решил задружиться со всем семейством Метьюс.

Наше с Саймоном опоздание на целый урок миссис Стокс наградила длинной тирадой про безответственность современной молодежи. К тому же на втором уроке алгебры она завалила нас вопросами, при ответе на которые мы оба благополучно облажались по полной программе. Но нам с Саймоном такое совпадение показалось смешным, и, после того как мы обменялись улыбками, миссис Стокс, потеряв всякое терпение, влепила по двойке каждому, за наши «ухмылочки и аморальное поведение».

История и английский прошли спокойно. Я и думать забыла о Греге и его девушке. На большой перемене я соврала девчонкам, что опоздала из-за Саманты, которую сегодня мне пришлось отводить в детский сад, а про Саймона и Грега промолчала. Очень не хотелось об этом говорить и снова переживать весь этот ужас.

На биологии не было ни чего интересного. Мистер Крид рассказывал про особенности химического строения клетки в общем, и о строении клеток в частности у человека. Конспектировать его слова было скучно, поэтому я часто отвлекалась и смотрела в сторону Саймона. Как это ни странно, он тоже отвлекался и часто поглядывал в мою сторону. Один раз даже подмигнул, на что я ответила улыбкой.

Говорят, уж если не везет в одном, так не везет во всем. Сегодняшний день точно проходил под таким девизом: учитель заметил, что мы с Саймоном не так пристально слушаем рассказ о клетках, как ему того бы хотелось, и наградил парой замечаний, выставив нас полными идиотами перед всем классом.

– Да уж, что-то у тебя сегодня день богат на выговоры, – заметила Эшли после занятий.

– Это точно.

Я испугалась того, что сейчас обязательно всплывет и имя Саймона, а потом вопросы, вопросы, вопросы, но Рокси перевела разговор в другое русло:

– Мы будем разучивать новые связки или нет? Я придумала одну связку, просто шикарную. Только бы Мелисса опять не воспротивилась.

Хвала чирспорту и Мелиссе с ее закидонами.

– Это точно, застонет как всегда. – Хлоя состроила очень похожую рожицу – с таким лицом Мелисса всегда жаловалась на жизнь. – С другой стороны, не она же теперь капитан.

– Ага, хоть в этом повезло.

Все что касалось выступления группы поддержки, их танцев и акробатики, я почему-то пропускала мимо ушей. Попрощавшись со мной, мои подруги отправились в спортзал на тренировку, а я не спеша побрела домой. Мне жутко не хотелось думать про Грега. Вместо этого я попыталась забить голову ненужными мыслями типа: сколько пар хромосом у человека или почему коровы не летают. Ведь действительно было бы очень глупо, если бы коровы летали. А главное опасно: решит такая «птичка» очистить желудок и попадет кому-нибудь на голову.

Совсем свихнулась, Метьюс.

Ключ от входной двери никак не хотел залезть в замочную скважину, и как раз когда я его почти вставила, сзади на меня кто-то налетел, от неожиданности я выронила ключ.

– Привет. – Грег весь светился от счастья. Он схватил меня за плечи, прижался, а потом развернул к себе лицом. – Пошли, погуляем?

Что он тут забыл?

Я посмотрела в его радостное лицо, в светящиеся глаза, на губы, наверное, с самого утра принявшие форму улыбки.

– Эм, привет, Грег. Погуляем?

– Ну да. Пройдем пару улиц, поболтаем. У меня такое шикарное настроение, что я просто не могу сидеть дома.

– А что Джерри… или… как там ее зовут не идет?

– Джесси. Джессика. Она поехала к маме на работу и я подумал, что тебе будет интересно узнать о том, как все было. Порадоваться за друга. Я весь день ждал, чтобы все тебе рассказать. Но если ты не хочешь…

– Да нет, конечно, пойдем. Подожди секунду, я только переодену обувь, а то у меня в этих сапогах все пальцы крючками загнулись.

– Ладно. – Он снова просиял. – Мне столько надо тебе рассказать.

– Конечно. Минуту. – Я зашла в дом, оставив Грега на улице. И чего он так сияет, как рождественская елка? Раздражает ужасно.

Ведь еще не поздно придумать повод и не пойти. Но, черт, он так счастлив. Как же я могу лишить его такой возможности – поделиться своим счастьем с другом. Другом…

Полностью осознавая, что мне придется сейчас выслушать, я оставила на пороге сумку, переоделась в кеды и вышла на крыльцо.

– Готова? Тогда пошли.

– Пошли.

– Значит так, рассказываю с самого начала. – Он как обычно протянул мне согнутую руку, чтобы я за нее взялась. Как только моя рука прикоснулась к его, все вокруг снова изменилось. Как же мне хотелось его обнять, поцеловать, вжаться в его грудь и просто дышать им. Но вместо этого я была вынуждена просто идти рядом и улыбаться, хотя к горлу уже подкатывали слезы. – Джесси совсем недавно пришла к нам в группу. Она танцует в современных направлениях, в основном хип-хоп. Знаешь, когда она появилась у нас в группе, я даже толком не обратил на нее внимания. Ты же знаешь мое отношение к девушкам – в последнее время я решил не торопиться, потому что все равно не выходит ничего… хорошего. Ну ты поняла. Так вот, сначала мне было абсолютно все равно, но потом будто прозрение какое-то. Она так танцует. Смотришь и не можешь оторваться, так завораживает. Конечно, это надо видеть. Ты, кстати, приходи на тренировку, а то обещала, а сама не идешь.

– Ага, обязательно приду, просто все время какие-то дела.

– Ну ладно, придешь потом, сама увидишь, какая она у меня волшебная.

Какая она у него волшебная… у него… Чувство собственности – это уже серьезно.

– Кстати, ты только не подумай, что я треплюсь как девчонка, ладно?

– Как я могу? – выжимая из себя улыбку, я закатила глаза к небу.

– Просто… просто мне так хочется поделиться этим с тобой.

– Я не против. И перестань оправдываться.

– Ага, понял. Эм… короче, мы делаем с Джесси общий танец к отчетному концерту. Пришлось долго пропадать в зале, чтобы нагнать себя до ее уровня. В последнее время, я не мог не замечать, как она иногда на меня смотрит. Да и я тоже не мог смотреть на нее без восхищения. Ведь она такая потрясающая. И вот, в этот понедельник я решился к ней подойти. Был вечер, и она уже шла домой, а я решил идти за ней, чтобы, в конце концов, поговорить. Ну и что ты думаешь? Я иду, вроде бы за ней, а она вдруг куда-то исчезла. Смотрю по сторонам, а ее нет, думал уже, что она заметила, как я за ней иду и куда-то скрылась, потому что я ей не нравлюсь… или еще что.

– А на самом деле? – Я пыталась поддерживать разговор, хотя мне было все равно, куда пропала эта чудо-девушка. Пусть даже отправилась планету спасать от надвигающегося метеорита. Мне было абсолютно фиолетово – я бы ее не полюбила при любом раскладе.

– Я как идиот стою, озираюсь, и сзади появляется она. Спросила, не ее ли я ищу? Ты представляешь? Я никогда в жизни так не волновался. Мы решили пройтись, поговорили обо всем. Она столько про себя рассказала: то что она в Нью-Йорке недавно, совсем как ты, что занимается танцами всю свою сознательную жизнь, что учится в школе в городе, а живет здесь. Ты не представляешь, как же с ней легко разговаривать, прямо как с другом, которого знаешь тысячу лет. И столько тем для разговоров, все-таки общее увлечение – это здорово. Всегда интересно разговаривать со знающим человеком на темы, которые тебе нравятся.

А ты, Метьюс, не знаешь ничего ни про футбол, ни про танцы.

– Короче, вчера вечером мы снова встретились и я предложил ей встречаться. Это само собой вырвалось. Стою перед ней и не думая, спрашиваю – не откажется ли она стать моей девушкой. И она согласилась. Вот так сразу, согласилась.

– Да ну? После двух дней прогулок?

– В том-то и дело! Я думал, она откажет, а она согласилась. И поцеловала меня, так… так по-особенному.

– Что особенного?

– Так нежно, с чувством, не передать словами. Черт, мне кажется, или я превратился в романтичную размазню?

– Пока я этого не заметила.

– Если что, ты меня одерни, ладно?

– Договорились.

– Спасибо. На тебя можно положиться.

– Да уж… Что ж, кажется, тебе с ней повезло.

– Еще бы. Она именно такая, о какой я мечтал. Помнишь, о чем мы говорили после той первой вечеринки? Так вот, – Джесси не смотрит на меня как на товар из магазина. Она другая. И она разговаривает со мной. И мне правда с ней интересно. Черт, все слишком идеально. Из меня энергия ключом бьет, как будто даже сил прибавилось. Даже не знаю с чем сравнить.

Я молча шла рядом. Я бы нашла, с чем сравнить мои чувства к Грегу.

– Ты чего такая тихая сегодня?

– Я? Да нет, ничего, просто устала немного.

– Да ну. У тебя же что-то случилось? Я же вижу.

– Все у меня в порядке. – Состроить счастливое лицо было невероятно сложно, но я все-таки смогла. В конце концов, столько лет тренировок по маскированию своего истинного настроения. – И за тебя я очень рада.

– Честно?

– Честно. Что за недоверие? – Кажется, у меня даже получилось рассмеяться. – Надеюсь, что Джессика действительно окажется именно той девушкой, которую ты искал. Без всех этих глупых идей с популярностью и выпендрежом. Ну, ты понял, что я имею в виду.

– Спасибо, Энн. Мне очень важно было кому-нибудь рассказать. И еще важнее было то, что бы именно ты меня поддержала. Потому что Тим совершенно не способен проявлять дальновидность, если на девушке обтягивающие штаны. Надеюсь, что и ты меня поняла.

– К сожалению, поняла.

– Но ведь, правда, она милая?

– Да я толком с ней и не поговорила.

– Тогда поверь мне – она очень милая.

– Да верю, верю.

– Нам нужно будет обязательно куда-нибудь сходить вместе. Может быть в парк аттракционов? Я так хочу, чтобы вы познакомились.

Точно. Отличная идея, Грег.

Совместный поход. Счастливая пара и я – как всегда лишнее колесо. Я могу держать сумочку Джессики, когда она решит прокатиться на парных каруселях вместе с Грегом. Или смогу одолжить ей расческу, когда они с Грегом пойдут в фото-кабинку целоваться. Смогу заказать им большую порцию мороженного – такой специальный рожок, в котором слишком много шариков мороженного для одного и его едят вдвоем. Себе я закажу точно такой же. И съем его в одиночку. Джессика наверняка будет ехидничать. Ну и, наконец, смогу любоваться, как здорово они смотрятся вместе, когда его язык… Хватит!

– Заманчивая идея. Но лучше вытащи Тима.

– Но ведь мне важно, чтобы ты познакомилась с Джесси.

Я сейчас наору на него и убегу домой. Опять.

– Я познакомлюсь. Но давай это будут не аттракционы.

– Ладно, я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Угроза Грега все еще звучала у меня в голове. Я не смогу долго отказываться от его предложения, рано или поздно, но мне придется встретиться с его… девушкой. Закрыв лицо руками, я откинулась на подушку. Невероятно, как быстро он смог влюбиться. Как быстро забыл про все те взгляды, говорящие взгляды, которыми одаривал меня при каждой нашей встрече. Разве это ничего не значило?

Миллиарды миллиардов мыслей перекопала я, прежде чем смогла найти один единственный выход. Я люблю Грега, и его предательство (о котором он даже не догадывается) ничего не изменило. Если бы я не любила его, было бы мне так больно? Я люблю его. Совершенно точно. Я готова простить ему все на свете, лишь бы он был со мной. И он будет. Наверняка, эта его влюбленность не навсегда. Я тут же постаралась стереть из памяти выражение обожания на его лице, когда он смотрел на Джессику. Отказаться от него – это выше моих сил. Я буду верна, хоть и не уверена, что эта верность нужна ему. Но я буду. Потому что не могу иначе. Потому что я не готова потерять его. Я буду ему другом. Лучшим другом, на которого он всегда сможет положиться. Может быть, тогда он что-то поймет и переоценит?

Засыпала я с надеждой. Слезы высохли уже давно. Мой мозг трудился над составлением плана. Это не было планом по тому, как мне отбить Грега у очаровательной Кудряшки. Это был план, как стать ему опорой и заставить его без слов понять, как сильно я его люблю.

***

Запись от 18 октября, 2007

Как только я решил, что глупо отрицать свои… чувства (в лексиконе мужчин может присутствовать это слово? или оно только для гомиков?), сразу стало очень легко. Поэтому-то я и принялся за подготовку благодатной почвы для своего признания. А именно – демонстрировал Энн, что умею быть обычным веселым парнем, который умеет хорошо проводить время, а не мечтает каждую минуту о том, чтобы вышибить кому-то (или себе… особенно себе) мозги. Как оказалось – мне очень понравилось быть… обычным. И что более невероятно: рядом с ней у меня это получилось без каких-либо проблем.

Вчера у Сэм (сестренки Энн) была репетиция к спектаклю на Хэллоуин. Репетицией это, конечно сложно назвать… было ощущение, что кто-то подсыпал в газировку, которую мелкие пили, приличную порцию лсд. Иначе почему еще они так дурели? Так вот – расспросив Кевина, я узнал, что Энни будет там одна. И, конечно же, пошел. К ней. Долго сидел и любовался, как она читает. Хмурит нос и перечитывает одну строчку по несколько раз – будто что-то зазубривает. А после тестирует себя. Каждое совпадение = улыбке. Это было прекрасное зрелище. Но мне надо было наверстывать упущенное – доказывать Энн, что я могу быть милым.

И что же я выбрал? Верно – с энтузиазмом (с энтузиазмом!!!) бросился в кучу «обдолбанных» малышей и предоставил себя на их растерзание. Правда, почему-то, у меня они быстро успокоились и как миленькие пропели нужные песенки. Мне было все равно. Но смотреть, как Энни восторженно наблюдает за моей работой, как она смеется и как неверие в меня сменяется полным доверием – это стоило одного укушенного пальца (мне стоит проверяться на бешенство? вопрос…).

После я провожал девочек домой. Сэм очень смешная. Энни очень красивая… и тоже смешная, кстати. Я пообещал ей, что заставлю ее покончить со смущением рядом со мной. Она не поверила. Но смотрела на меня… по-особенному.

И вот сегодняшнее утро. Я такой счастливый (сегодня в наушниках Фредди Меркури), думал, что почва подготовлена, и что ничего уже не мешает мне признаться Энн в симпатии… (буду называть это "симпатией"! – звучит вполне безобидно), как бац – очередной приступ аритмии. Чего я только не делал, чтобы успокоиться. Хоть когда-нибудь, хоть раз в жизни, я боялся сказать девчонке что-то? Нет. Но тут особый случай, верно? С ее появлением все стало особым.

На подготовку пламенной речи (длительностью 27 секунд) я потратил половину ночи. И эти несколько слов я нес в голове в школу, как нечто нереально дорогое. Желудок, сердце – все внутри сошло с ума, и буквально прыгало – вверх/вниз, вверх/вниз. Только приступа эпилепсии или заикания мне не хватало. Это окончательно уничтожит мою репутацию.

В общем… зря я так волновался о своем признании. Все пошло к чертям, когда на горизонте появился Грег. Проходя мимо, я увидел, как он целуется (лижется как сенбернар) с какой-то девчонкой под деревом. Я даже не придал этому значения. За столько лет, что мы вынуждены жить вместе, я видел его с кучей девчонок. Он даже в семь лет уже почти что целовался с соседской девочкой с огромной косой (смешное такое имя было, забыл), так что мне не привыкать видеть как он пускает слюни кому-то в рот. Мне, как всегда было плевать, но не Энни. Я видел, как она остановилась. Видел, как в ее глазах появился шок и неверие. Она будто уговаривала себя, что это обман зрения, что это не Грега она видит под деревом. Господи, такого ужаса на ее личике я еще не видел. Все было похоже на дурной сон. И как вишенка на торте – этот придурок, кажется, решил, что стоит познакомить Энн и свою новую пассию. Я хотел вмешаться, спасти ее от того, что ее ждет, но что-то остановило. Может все дело в моем эгоизме? Я так хочу, чтобы она в нем разочаровалась. Я ничего не сделал. Хотя мог появиться за ее спиной, схватить на плечо и унести туда, где ей не будет так тяжело. Поэтому лишь как завороженный наблюдал, как Энн улыбается и делает вид, что счастлива за него. Кулаки чесались страшно. Мне хотелось выбить всю дурь из Грега. Объяснить ему, что он спятил, если не видит, как плохо он делает этой милой девушке своими словами.

Дурному сну, казалось, не будет конца. Особенно, когда я нашел Энн в туалете. Она плакала. Нет, она рыдала, убитая горем. Если раньше я еще мог сомневаться в том, любит она его или нет, то сегодня я точно это узнал. Глупышка влюбилась в Грега. Глупышка верила, что у них получится быть вместе. Когда она открыла мне дверь туалетной кабинки, представ передо мной с размазанными по щекам слезами, я чуть не сошел с ума. Мне было так невероятно жаль ее. Так обидно за нее. Я даже не нашел слов, чтобы облегчить ее… боль? (очередное доказательство того, что девчонки и драма – вещи не разделимые) и просто прижал ее к себе. Она сидела на унитазе и заливала слезами мою кофту. Господи, это было так… стремно – видеть ее такой и не иметь возможности сказать что-то такое, отчего она смогла бы взять себя в руки. Мне хотелось прижать ее еще сильнее, расцеловать ее лицо, признаться, что… я люблю ее. Но я не смог. Наверное, потому что решил, что на сегодня с нее хватит потрясений.

До последнего не верил, что мне удастся разрулить ситуацию, но, кажется, у меня получилось. Начал болтать что-то про любовь… Девчонки же ценят такое. И нарочно тупил на математике, чтобы поддержать ее. Она повеселела. Я справился. С недавних пор – забота о ее спокойствии – для меня задача первостепенная.

А вся эта болтовня про любовь… Тим бы поднял меня на смех. Я бы сам себя поднял на смех пару месяцев назад. Но сегодня я как баклан обнимал девчонку в туалете и на полном серьезе верил в то, что говорю. Приехали.

Вот что меня больше всего раздражает: она считает меня другом. Раньше я бы только радовался этому (или это не имело бы для меня никакого значения), но после того, как я понял, что люблю эту девушку, это приводит меня в бешенство.

Френдзона. Крах всех надежд для парня. Иллюзия близости, которая никогда не перерастет во что-то большее.

«Ты ведь мой друг?» – спросила она с надеждой. Что я должен был на это ответить? Конечно я ее друг.

Какой же я кретин.

И чертова девчачья уловка с френдзоной.

Разумеется, она не понимает, что отсылает меня в эту френдзону. Уверен, она даже не думает об этом. Уверен что она… даже не понимает, что я к ней чувствую. Но признаваться сейчас – действительно отстойная идея.

p.s.: когда я увидел ее в кабинке туалета… она была такой жалкой. Стирала слезы, старалась держаться, но у нее это паршиво вышло. И вот что я подумал… Эта гребанная любовь делает нас такими… уязвимыми, слабыми, почти беспомощными.

Какой же это все таки отстой.

-3-

Что ж, раз уж Грег счастлив с Джесси, пусть так и будет. Не могу же я мешать счастью человека, которого люблю, и не могу же я заставить его полюбить меня.

С такими мыслями я переступала порог школы следующим утром. Слава богу, сегодня пятница, а это значит, что впереди выходные, и мне не придется ежедневно видеть Грега. К нам в гости он вряд ли соберется, ведь у него теперь есть дела поважнее.

В классе еще почти никого не было, за окном стучал дождь, а ветер раскачивал деревья из стороны в сторону так сильно, что казалось, они вот-вот сломаются.

Как обычно я уселась назад, подальше от стола преподавателя. От нечего делать пялилась в окно на потоки, стекающие по стеклу, а это занятие кого угодно вгонит в смертельную тоску. Прошло, наверное, всего несколько минут, как дверь в классе хлопнула, и вошел Саймон. Он не остановился возле своей парты, а прошел дальше, и через мгновение его силуэт уже возвышался надо мной.

– Привет, – подала голос я.

– Мы можем на минуту выйти?

Те несколько человек, что были в классе, с любопытством посмотрели в нашу сторону.

– Конечно, пойдем.

Саймон взял меня за руку и вывел из кабинета. Он уверенно держал путь в сторону спортзала, но потом вдруг резко свернул и завел меня в какое-то малюсенькое помещение, заставленное чистящими и моющими средствами. Места было так мало, что мне пришлось сразу же прижаться спиной к стенке, а Саймон встал напротив меня рядом, да еще и наклонился с самым суровым выражением на лице из всего его арсенала суровых лиц.

– Зачем мы сюда пришли?

– Я думал, что ты вчера все поняла. То, что я говорил про Грега.

– А я и поняла.

– Тогда какого черта ты вчера прогуливалась с ним под ручку, как ни в чем ни бывало? – Саймон шептал, но мне казалось, что он еле сдерживается, чтобы не закричать на меня.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?

– Я хотел, чтобы ты поняла, какой на самом деле твой обожаемый Грег! Поняла, что ты ему совсем не нужна. Что не стоит тратиться на таких людей.

– Если он не предложил мне стать его девушкой, так что, мне теперь и разговаривать с ним нельзя? Мы можем быть друзьями.

– Но зачем?

– Что значит зачем? Зачем люди дружат? Да, может быть, он и не любит меня, но все-таки считает меня своим другом.

Саймон хотел что-то ответить, но оборвал себя на полуслове. Он вновь буравил меня своими зелеными глазами, а я никак не могла понять, чего он от меня ждет.

– А ты?

– Что я?

– Ты его любишь?

Теперь пришла моя очередь молчать. Что ответить? Мы с Саймоном друзья и могу говорить ему всю правду без опасения? Я сомневалась, потому что еще никому не признавалась вслух о своих чувствах к Грегу, даже девчонкам. Но все же вчера ночью я все для себя решила, поэтому ответила Саймону так уверенно, как только могла:

– Да, люблю.

– Даже после того, как этот болван предпочел тебе какую-то танцульку?

– Да, даже после этого.

– Объясни мне.

– Раз ты этого не понимаешь и просишь объяснить, то ты не поймешь. Я же… влюбилась… ну… не знаю… я полюбила его с первого взгляда. Ну, может не с первого, потому что в первый раз очень боялась, но со второго точно. С той вечеринки и прогулки после нее. И то, что было между нами потом… Я не буду рассказывать, потому что ты посчитаешь меня идиоткой, ведь я цепляюсь за такие мелочи, но сути это не меняет. Я полюбила его. Честно. И теперь постоянно о нем думаю. Постоянно. Это… как если бы… нет, я не знаю, как правильно это объяснить. – Я все еще боялась смотреть Саймону в глаза. – А сейчас Грег так счастлив. И пусть мне от этого больно, я все равно за него рада.

– Что это за тупые жертвы? Что за идиотизм? Какие-то девчачьи закидоны? Зачем ты жертвуешь своими дурацкими чувствами? Зачем все это, если Грегу на тебя плевать? Это что какая-то философия? Жажда драмы? Тебе нравится страдать?

– Я не знаю. Не знаю, зачем и почему, только понимаю – это есть, и ничего уже не поделаешь. И Грегу на меня не наплевать.

Презрительно хмыкнув, Саймон еще минуту молча смотрел мне в глаза, будто искал в них что-то, потом вздохнул и сполз по стене вниз.