Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1

-1-

Проверочный тест по истории этим утром не вызвал у меня никаких проблем. Элементарные вопросы на знание дат – ничего проще не придумаешь. Но все же, сидя на первом ряду в актовом зале и краем глаза поглядывая за очередной репетицией сестры, я решила проштудировать пару глав из учебника для следующего урока. Стараясь абстрагироваться от бедлама, который творился на сцене, от писклявых воплей и нервных криков воспитателя, пытающегося призвать разбушевавшуюся нечисть к порядку, я листала учебник, сверяя данные из книги с данными в моей голове. Самые активные мамочки, не выдержав этой какофонии, поспешили на помощь воспитателю-постановщику. Я осмотрелась по сторонам: отец кого-то из малышей спал за четыре ряда от меня, уронив голову на грудь. Улыбнувшись, я вернулась к книге.

– Ты очаровательна, когда хмуришься, – шепотом пропели у меня над ухом.

Вздрогнув, я повернулась назад и увидела Саймона, сидящего в кресле прямо за моей спиной.

– Прости, не хотел тебя напугать. – Он слегка улыбнулся, облокачиваясь на соседнее кресло.

– Ты и не напугал.

– Ага. Значит, у тебя просто нервный тик?

– После подобного зрелища, – я как-то неопределенно махнула рукой в сторону сцены, – это и не удивительно.

– На мой взгляд, нам стоит вызвать скорую. Думаю, в ближайшем времени она очень пригодится режиссеру.

– Поживем, увидим. Я и не думала, что ты фанат самодеятельности. Что ты здесь делаешь?

– Кевин сдал тебя с потрохами, вот я и решил составить тебе компанию. Но, как я вижу, моя компания тебе ни к чему.

– Почему же?

– Кажется, ты читала учебник по истории.

– Ой, точно. Но это так, от нечего делать.

– Значит, я все же не буду лишним?

– Ни в коем случае.

– Отлично. – Саймон поднялся на ноги и одним движением перепрыгнул через спинки сидений в мой ряд. – Тогда, я присяду рядом.

– Можно было бы и просто перейти.

– Это не смотрелось бы так эффектно. А мне очень хочется тебя впечатлить.

– На фоне того действия, что происходит на сцене, ты выглядишь крайне бледно, – приглушенно рассмеялась я, увлекая за собой Саймона.

– С этим не поспорить.

Когда мы закончили смеяться (привыкнуть к его смеху оказалось очень просто), я отложила учебник на соседнее кресло и скрестила руки на груди. Саманта на сцене стояла на голове, а я не могла понять – так задумано по сценарию или просто она опять переела сладкого.

Сегодня Саймон был совсем другим. Он был нормальным. Дружелюбным. Без его вечной маски отрешенности. Как настоящий мальчик25. Я не могла им налюбоваться.

– И часто ты проводишь вечера в этом месте? – спросил парень, разваливаясь на кресле. Его правая нога коснулась моей коленки.

– Сегодня третий раз.

– И с каждым разом волос на голове миссис Кроули все меньше? – Он кивнул в сторону воспитательницы, пытающейся организовать танец пары болотных ведьм в одинаковых костюмах.

– Наоборот. С каждым разом все более или менее приобретает смысл.

– Тогда я рад, что не был здесь на первой репетиции.

– Все это очень забавно, тебе не кажется?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Но мне здесь нравится.

– Мне тоже.

– Как думаешь, стоит мне помочь воспитателю угомонить малышню?

– А ты сможешь?

– Не веришь в меня?

– Почему же. Но я не уверена, что у тебя есть опыт в подобных делах.

– Что ж, посмотрим. Если я оплошаю, мне придется переехать в другой город. – Саймон посмотрел на меня с заговорщицкой улыбкой.

Оставив меня в зрительном зале, Саймон вышел к сцене и наклонился к миссис Кроули, что-то шепча ей на ухо. Она согласно кивнула головой, вздохнула и опустилась на ближайший стул. А дальше… началась магия. Я и подумать не могла, что такой парень как Саймон, сможет угомонить и заинтересовать толпу малышей. Но он смог. Громко свистнув, он перевел внимание всех малышей на себя, после чего занялся сценарием, который отдала ему воспитательница. Не знаю почему, но дети его слушались. Может быть, все дело было в юморе? Может, в том, что они не ожидали увидеть на месте тихоголосой миссис Кроули Саймона, не стесняющегося громко рулить парадом? Или же дело было в том, что любого малыша, который намеревался убежать со сцены, Саймон спокойно хватал в охапку или брал подмышку и возвращал на место? Но его магия сработала – уже минут через сорок дети оттанцевали свои танцы, рассказали стишки, которые учили, и даже спели финальную песенку мистера Тыквы. Миссис Кроули аккомпанировала на фортепьяно, а Саймон размахивал руками, словно дирижер. Я же, как завороженная смотрела на парня, весело подпевающего малышам, и смеялась. Остальные мамочки не отставали. И даже чей-то отец, проспавший всю репетицию, проснулся и с улыбкой смотрел, как его чадо выступает в толпе малышей.

Когда репетиция закончилась, мне пришлось ждать еще минут десять, пока миссис Кроули и еще пара мамаш высказывали Саймону слова благодарности.

– И как я тебе? – мы шли по улице в сторону дома. Саманта бежала впереди, пританцовывая, и все так же распевая свою песню, которую горланила на сцене.

– Неожиданно, но ты меня все же поразил.

– Я же говорил, что мне очень хочется тебя впечатлить.

– И ты сдержал свое слово, – я замялась, но все же решила выложить свои сомнения. – Я тебя таким не видела раньше. Признаться, даже не думала, что ты можешь быть таким… живым и веселым. Что это было?

– Всего лишь обычная демонстрация того, что я тоже человек. И у меня, если компания подходящая, бывают приступы хорошего настроения, – улыбнулся он, бросив в меня несколько пожелтевших листьев. – К тому же, раз уж мы друзья, я должен соответствовать твоему уровню.

– То есть?

– Ну, ты вся такая добрая, милая, отзывчивая. Как долбанная феечка из сказки. Я это в хорошем смысле, если что. Смущаешься постоянно. Негоже мне на твоем фоне быть хмурым и замкнутым постоянно.

– Про смущение это ты в точку, – пробормотала я и уставилась себе под ноги.

– Эй, перестань. – Саймон рассмеялся и закинул руку мне на плечи, прижав к себе. – Со мной смущаться тебе не нужно.

– Как будто это так просто – не смущаться.

– А разве нет? В любом случае, эту дурную привычку мы быстро искореним.

– Интересно как же?

– Я приучу тебя быть со мной абсолютно искренней. Когда между людьми полное доверие и взаимопонимание, смущаться уже ни к чему.

– Вот как. Так у нас с тобой далеко идущие планы?

– А ты думала, что я блефую?

– Ничего я не думала. Мне просто нравится проводить с тобой время.

– Я рад, что это так и, кстати, абсолютно взаимно.

Мы переглянулись, улыбаясь.

– Чего вы там так долго тащитесь? – Саманта уже сделала пару танцующих кругов вокруг нас.

– Идем, заяц, идем.

– Почему ты обнимаешь Энн? – Сестренка остановилась перед Саймоном, задрав голову вверх.

– Сэм!

– Потому что хочу, чтобы она к этому привыкала, – спокойно ответил парень.

– А меня обнимешь? Я тоже, тоже хочу! – Саманта заплясала вокруг Саймона.

– Даже сделаю кое что покруче. – Саймон подхватил сестренку на руки, раскрутил, не обращая внимания на ее хохот и крики о помощи, и водрузил себе на плечи так запросто, будто она была пушинкой.

– Ух ты! – Сэм схватила Саймона за щеки. – Надо будет научить Кевина так меня велтеть!

До дома мы добирались очень весело. Я постоянно одергивала Сэм, чтобы она не дергала Саймона за уши. Но быстро сдалась, когда поняла, что Саймон сам специально провоцирует малышку на это. Когда мы проходили мимо дома парней, Саймон затянул песню из финальной части праздничного концерта, которую мы сегодня слушали. Саманта с удовольствием стала подпевать. Мне же оставалось только идти рядом, улыбаться и стесняться одновременно, слушая их нестройное пение. Что подумают соседи, если вдруг выглянут на улицу?

– Эй, ты где там потерялась? – весело спросил Саймон, оборачиваясь назад.

– Плетусь в конце, чтобы никто не догадался, что я с вами.

– Вот еще. А ну-ка, иди сюда.

В итоге, Саймон тащил меня за руку. Хоть подпевать не заставил, и на том спасибо. Я чувствовала себя неловко, но очень… уютно? И когда мы прощались, стоя на крыльце нашего дома, с этой приятной атмосферой уюта было даже жалко расставаться. Пообещав, что будет ходить со мной на все последующие репетиции сестренки, Саймон попрощался с нами и отправился домой. Но я же не могла так просто выкинуть его из своих мыслей. Не думала, что стану свидетелем такого кардинального перевоплощения парня. Наверное, я все же хорошо на него влияю.

***

Запись от 17 октября, 2007

Нарушил собственное правило и взял дневник с собой в школу. Сижу на уроке, слушаю занудную лекцию о молекулах. Точнее не слушаю.

Мне нужно с кем-то поговорить. Обычно, на такие случаи у меня припасен Тим, но не сейчас. Что я ему скажу? Что втюрился в его сестренку? Нет, втюрился, влюбился – это все не то. Это так… поверхностно. А то, что разрывает меня изнутри – это что-то большее. Гораздо более большее и пугающее.

Я люблю ее. Вот. Даже не собираюсь зачеркивать эту строчку.

КАК ЭТО НЕ НЕОБЪЯСНИМО, НО Я ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ ЭНН!

Я как конченный псих наблюдаю за ней повсюду. В столовой, в классе, в любом месте, где мы пересекаемся и при каждом удобном случае. Мне нравится смотреть за ней. Надеюсь, никто этого не заметит и не посчитает меня сталкером. Так чертовски сильно хочется просто забить на все, подойти к ней прямо в столовой, прижать к себе, усадить на колени и просто обниматься, будто нам по шесть лет.

Лорди, которые гораздо, гораздо громче AC/DC не выветрили этого из моей головы, хоть я и прослушал их почти до сегодняшнего утра. Старался выбить ее из собственных мыслей и облажался. С ее появлением я постоянно лажаю. Превратился в какую-то размазню, и это ужасно меня раздражает. Но что делать я не знаю.

Вот что я решил: признаюсь ей. Да.

Докажу себе, что не размазня. Только как это сделать? Как сказать? Как передать словами все, что я чувствую последнее время? Да и как сказать все это девчонке, которая тайно мечтает о другом парне? Придется подготовить почву.

Блин, если подумать, я ведь ни разу никому не признавался ни в чем подобном. Черт, действительно ни разу. Как так вышло вообще?

-2-

Почти всю прошлую ночь пришлось чертить графики подъема и спада. К сегодняшней экономике у меня накопилась целая куча долгов, с которыми рано или поздно приходится расплачиваться. И вот, ценой приятного сна в теплой постели или же бесконечных размышлений и мечтаний после такого яркого дня с Саймоном, все задания были аккуратно написаны в тетрадке. Так что в школу я шла медленно. Решила, что лучше ходить пешком. Утренняя прогулка – это хоть и малая, но все же замена утренних пробежек.

Я шла, задумавшись о том, что надо предпринять какие-то более активные действия, для приведения своей фигуры в порядок. Как бы мне не было лень и как бы мое тело не старалось отринуть любой спорт, – это просто необходимо. Ведь чем быстрее я стану стройной, тем больше у меня шансов на то, что Грег будет мной доволен. А когда я обрету идеальную фигуру, уже ничего не помешает ему сделать меня своей девушкой.

Вот уже видны деревья, растущие перед школой, и стоянка, на которой с утра как всегда толпа учеников, паркующих свои машины. Вон скамейки, крыльцо, гордо реющий на ветру звездно-полосатый флаг. Вон под деревом стоит Грег и целуется с какой-то девчонкой. Вон…

ЧТО?

Я выпучила глаза на лоб. Что это такое? Почему Грег целуется с девчонкой? То есть это конечно вполне логично и не запрещено законом, но… почему там не я?

Под раскидистыми ветками старого дерева и правда стоял Грег. Он обнимал симпатичную кудрявую девушку в спортивных штанах и его спортивной куртке. Он дал ей свою куртку! Я спряталась за другое дерево и смотрела на происходящее через дорогу с отвисшей челюстью. Грег и неизвестная девушка стояли, обнявшись, смотрели друг другу в глаза и о чем-то мило ворковали. Она улыбалась, даже издалека были видны ее белоснежные зубы. Грег смотрел на нее с каким-то обожанием, что-то говорил, а потом… вновь наклонился над ее лицом и поцеловал ее. И это был совсем не братский поцелуй в щеку, это был долгий и прекрасный поцелуй в губы.

У меня опустились руки. Я буквально чувствовала, как они налились тяжестью и стали тянуть меня к земле. Еще совсем недавно я столько всего намечтала, а сейчас… такое. Я отвернулась, прижалась спиной к дереву. От волнения сердце колотилось так, что его стук был слышен в голове.

Да нет, ерунда, наверняка это не Грег. Его говорящий взгляд на крыльце, помнишь? Он думал о тебе. Не может он сейчас целовать другую.

Ухватившись за эту идею как за спасательный круг, я выглянула из-за дерева, в надежде на то, что там и правда окажется другой парень. Но мое стопроцентное зрение меня не подвело. Это на самом деле был Грег, и он на самом деле целовал другую. Не в силах больше смотреть на это, я почти бегом направилась в школу, уставясь в землю, чтобы, не дай Бог, не встретиться с Грегом взглядом. Если, конечно, он смог бы оторваться от разглядывания лица своей (не понятно откуда взявшейся!) подружки.

– Эй, Энн, – окликнул меня Грег откуда-то сзади.

– Черт, – прошептала я, – все-таки оторвался.

– Энн, постой.

Я остановилась и повернулась на звуки его голоса. Он шел, обнимая ту девушку, прямо ко мне. Боже, и почему она такая красивая? При виде его счастливого лица хотелось разрыдаться, но вместо этого я только мило улыбнулась.

– Ой, привет, Грег. Я тебя не заметила.

– Бывает. Энн, я хочу тебя познакомить с Джесси. Джесси – это моя подруга Энн.

Твоя подруга…

– Очень приятно познакомиться, – пропела Джесси и растянула губы в милейшей улыбке (сверкнув еще раз своими долбанными белоснежными зубами!), протягивая мне руку.

– Взаимно. – Я пожала ее руку. Ее крошечную, мягкую ладошку… Она утонула в моей ладони как в океане.

Не преувеличивай.

Я и не преувеличиваю! Если бы со мной все было в порядке, Грег целовал бы меня на этом дурацком школьном дворе, а не эту мисс-маленькая ладошка!

Мне так хотелось уйти, не смотреть на эту красивую девушку и на Грега, который так хорошо смотрится на ее фоне.

– Джесси и я вместе танцуем. И вот, решили что у нас гораздо больше общего чем просто танцы, поэтому… теперь мы вместе. – Грег с таким обожанием посмотрел на девушку, прижавшуюся к нему, будто они уже стоят в церкви перед священником.

Оторвавшись от разглядывания веснушек на ее носике, он наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– По-моему она как раз та, кого я искал.

Зачем он все это мне говорит? Зачем он все это мне говорит? – вертелось в голове. Разве он не понимает, не видит, что я его люблю, и мне очень больно все это слышать?

– Правда? – Я вновь мило улыбнулась и тоже перешла на шепот. – Рада за вас, честно.

– Спасибо, Энн. – Он расплылся в еще одной широченной улыбке. – Мы тогда пойдем, пока до звонка еще есть время.

А то ведь мало целовались…

– Ладно, пока. Еще раз приятно было познакомиться, – сказала я Джесси, сдерживаясь из последних сил.

– И мне. Пока.

Не переставая обниматься, они развернулись и пошли вновь в сторону деревьев. Девушка была такой милой, очаровательной, такой… женственной. Грег на ее фоне выглядел божественно. Особенно его большая рука, сжимавшая ладонь Джесси. Сломя голову, и натыкаясь на людей, я бросилась в школу.

Он меня не любит! Не любит! Он считает меня только другом! Вот и все! Господи! Зря я столько всего напридумывала! Зря я даже допустила мысль, что он может в меня влюбиться! Это так тупо!

Заливая колени слезами, я сидела на бачке в туалетной кабинке. Давилась, пытаясь скрыть всхлипывания, чтобы никто из посетителей туалета не услышал меня. Не любит! Не любит, не любит, не любит! Разумеется, он не может меня любить! Я только зря себя обманывала. Может быть, я нравлюсь ему только как человек, но для любви этого мало? За что же мне все это? Господи!

Какая ты идиотка, Метьюс, что напридумывала себе долгую и счастливую жизнь с этим парнем. Ты совсем не его поля ягода. Сама виновата, что теперь тебе так больно. Тебе нельзя было задирать планку так высоко. Нужно было влюбиться в самого обычного парня.

Что ты вообще такое говоришь? Как будто обычные парни выстроились к тебе в очередь. Вероятнее всего тебе вообще ничего не светит, кроме как одинокая старость с кошками и телевизором.

Ну почему все не могло быть так, как во всех этих романах для девочек-подростков? Я же столько их прочитала! Грег должен был влюбиться в серую и ничем не примечательную девочку-неудачницу – в меня. А красотки типа этой Джесси должны были быть ему неинтересны! Это же классика!

Ты правда не понимаешь, Энн? – Внутренний голос старался призвать меня к рассудительному диалогу, но мне было тяжело думать хоть о чем-то, кроме картинки целующегося Грега у меня перед глазами.

Да, не понимаю! Все должно было быть именно так!

Да потому что все эти якобы девочки-неудачницы из твоих историй, на которых западают такие парни, на самом деле красотки. Белла из «Сумерек» – красотка, Джейми из «Спеши любить» – красотка, Ленни из «Это все она» – красотка. Список бесконечный. Все они – девчонки, которые в начале истории воспринимаются как неудачницы – на самом деле обворожительны и прекрасны. Все о ком ты читала или смотрела. Все у кого есть «долго и счастливо» после окончания сюжета – красотки. Вот и выходит, что есть они и есть ты. Нужно еще что-то объяснять?

Внутренний голос будто бы дал мне пощечину и опустил с небес на землю. Все верно. Я просто стала забывать о том, кто я на самом деле есть.

Сжавшись в комочек отчаяния, я разрыдалась еще больше.

Раздался первый звонок на урок. Соседние кабинки быстро опустели, и разговоры у зеркала прекратились. Нужно было выходить, но слезы никак не останавливались. Настоящая истерика.

Не любит, не любит, не любит! И никогда не полюбит!

– Энн? – За дверью кабинки кто-то позвал меня, причем голос был явно мужским. – Энн, я знаю, что ты здесь. – За дверью был Саймон, его голос было сложно не узнать. – Открой, пожалуйста.

Я, всхлипнув, замерла. Как Саймон тут оказался? Какого черта ему нужно?

– Энн, я все видел, пожалуйста, не плачь.

– Уходи, Саймон, я хочу побыть одна. – Получилось как-то грубо, хотя я совсем не хотела его обижать.

– Да брось. Не выгоняй меня, прошу тебя. Я знаю, что самое ужасное в таких ситуациях это именно оставаться одному.

– Я в порядке, – сквозь слезы выдавила я.

– Перестань обманывать. Когда все хорошо, люди не запираются рыдать в туалетные кабинки. Открой мне.

Не знаю почему, но рука сама потянулась к замку и отодвинула защелку. Саймон стоял как всегда не улыбаясь. Как будто и не было вчера целого вечера смеха и игривых улыбок. Но сегодня его глаза не выражали обычную скуку, в них было скорее сочувствие и испуг. Он будто не знал, как мне помочь, но очень хотел этого. Я посмотрела на него снизу вверх через слезы, которые безуспешно пыталась стереть. Он ничего не сказал, просто присел рядом и обнял меня. Тут у меня внутри лопнула та ниточка, которая все еще сдерживала оставшиеся крохи самообладания. Я, не сдерживаясь и не стесняясь, рыдала Саймону в плечо.

– Он меня не любит… Понимаешь? Совсем не любит…

– Понимаю… Тебе очень этого хотелось?

– О боже, да! Я думала… ведь мы вместе… И он бы таким милым. И он так посмотрел на меня на крыльце… Я была уверена, что мы… А он… любит… другую… – Заикания не помогали выстраивать цельных предложений, но, думаю, Саймон итак меня понял.

Медленно Саймон поглаживал меня по спине. От него шло такое тепло, такой приятный запах туалетной воды и сигарет. Мне казалось, что в этот момент у меня нет никого ближе Саймона. Хотя еще совсем недавно я и представить подобного не могла.

– Энн, не плачь, не могу смотреть, как ты плачешь. Он того не стоит.

– Но как же …

– Ты слишком хорошая для него. Он не ценит в людях ту искренность, что есть в тебе. – Саймон отодвинулся, взял мои руки в свои, и взглянул прямо мне в глаза.

Боже, еще один такой взгляд и я грохнусь в обморок.

– Он не ценит того, какая ты красивая, добрая, честная…

– Прекрати! – почти взвизгнув, сорвалась я. – Все дело как раз в том, что я толстая и совсем некрасивая! Отвратительная и мерзкая!

– Что за глупости? Дурочка, ты совсем не толстая, ты нормальная. И даже… очень красивая. Честно.

– Ты что ослеп? – Теперь уже я уставилась на Саймона.

Куда подевалась его маска отрешенности от всего на свете? Где маска крутого парня, который курит на территории школы, наплевав на законы? Где его язвительность и железное самообладание? Откуда взялось это сочувствие на его лице? Его подобревшем лице с двумя, неизвестно откуда взявшимися, морщинками между бровями.

– И ничего я не ослеп. – Он так резко встал, так что я даже вздрогнула. Саймон запустил пальцы в волосы, растрепывая их.

– Господи, и почему же всегда только с красотками можно строить отношения? – обиженно взвыла я из-за такой жизненной несправедливости, снова вызывая горячую волну слез.

– Красота в глазах смотрящего. Слышала такую поговорку?

– Тоже мне, нашелся ценитель убогих. Сам не так давно обжимался в столовой с какой-то девчонкой с ногами от ушей и лицом куклы Барби. – Я совсем не хотела грубить парню, и это вырвалось у меня само, но я не собиралась забирать свои слова назад и извиняться. В конце концов, Саймон поступает точно так же как Грег – выбирает себе в пассии идеальных девушек.

Саймон посмотрел на меня, сдвинув брови и как будто пытаясь что-то вспомнить.

– И чем же ты хуже? – тихо спросил он.

– Ты что больной? Или просто издеваешься надо мной? – задохнулась от негодования я. – Как ты вообще можешь сравнивать ту божественно прекрасную девчонку, с которой обжимался, и меня? Я на ее фоне просто уродина!

– Какого черта, Энн! – Спокойствия Саймона как ни бывало. – Господи, ну что мне делать, если я действительно считаю тебя красивой? Ну закидай меня за это камнями, если не веришь мне. Может ты и не похожа на Николь Кидман, но кому это нахрен нужно?

Мое бедное сердце сделало кульбит где-то в районе живота. Саймон говорил так искренне и эмоционально, что я готова была кинуться ему на шею.

– Все это такой бред! – Он яростно пнул валявшуюся под раковиной салфетку и оперся о стену.

– Что… бред?

– Тебе еще и пояснить нужно?

– Не помешало бы.

– Ты сидишь и льешь слезы в туалете из-за моего братца. – Саймон как будто объяснял глупому малышу, что дважды два ровно четыре. – Называешь себя… как ты сказала? Отвратительной? Серьезно? Это же бред. Влюбилась в Грега и все тут. Как будто на нем свет клином сошелся. И почему вы – девчонки всегда выбираете тех, кому на вас наплевать? Я думал, что ты не такая как это стадо овец, которое за ним волочится. Думал, что тебе наплевать на популярность… или что там еще тебе в нем понравилось?

Я смотрела на Саймона широко раскрытыми глазами. Если бы я не чувствовала боли от затекшей ноги, я бы подумала, что сплю. А разве это все не похоже на сон? – парень кричит на меня в женском туалете, чуть ли не рвет на себе волосы, чтобы доказать что я охочусь за популярностью Грега. Почему он вообще на меня кричит? Пытается оградить меня от переживаний?

– Да пойми, ты. – Так же резко, как и вскочил, он присел ко мне обратно и вновь схватил мои руки. – Ты пытаешься подстраиваться под Грега, а это неправильно. Не надо меняться, оставайся такой какая ты есть, ведь ты замечательная. Не нужно тебе рыться в себе, искать, что же не понравилось Грегу, а потом постараться от этого избавиться. Грег не Господь Бог, не стоит меняться ради него. И ради его глупых представлений о девушках.

– Я…

– Влюбляются не в картинку. Влюбляются в глаза, а любят за манеры, за мысли, за прикосновения, за фразочки и улыбки. За отношение и за отдачу. – Саймон не отрываясь смотрел на меня, а его пальцы, будто неосознанно, гладили мои ладони. – Любят за то что… ты хочешь обнять человека и… – Саймон осекся и, наконец, прервал наш зрительный контакт.

– Сай… – Мне самой захотелось утешить парня, хотя я и не понимала в чем причина переживаний, отразившихся на его лице.

– Ничего не говори, просто подумай над тем, что я тебе сказал, – тихо произнес он. – Пожалуйста, подумай.

– Хорошо, – прошептала я. – Но ты не прав…

– В чем же?

– Я никогда не гналась за популярностью.