Сделка по любви

– Разрешение предоставлено.

– О, вот как? – удивилась она.

– Хоть мы и расстались, но мы же не в сеттинге «Голодных игр», где в конце только один может выжить.

– Да… Верно. В общем, с тобой останутся другие программисты. На время придется делить офис, пока я не подыщу себе новое место.

– Хорошо.

– И мне придется продать тебе свою часть акций…

– Ладно.

– Мы что, пришли к соглашению всего за две минуты?

Я криво ухмыльнулся:

– Если не считать того, что я не знаю, где найти деньги, чтобы заплатить за твою долю акций. И, может быть, тебя это не удивит, но мы все еще живем вместе.

Матильда, фыркнув, упала на стул:

– Беру свои слова обратно.

– Мы можем разделить офис, который у нас есть, стараясь не слишком мешать друг другу…

– Нет! Я не хочу оставаться на неопределенный срок там, где…

Там, где есть я. Там, где все началось.

– Мне понадобятся деньги, чтобы арендовать новое место, – повторила она. – Чем раньше мы все разделим, тем быстрее ситуация наладится.

– Конечно.

– Ты знаешь, что это так, Арон.

– Знаю, – раздраженно ответил я.

– Нужно позвонить бухгалтеру и выяснить, как действовать дальше. И еще есть проблема с нашим торговым представителем…

– Ах да, синьором Невидимкой.

– Мы должны расторгнуть контракт с ним, прежде чем мы… расстанемся как деловые партнеры. Ты можешь связаться с ним?

– Типа как охотник за привидениями? Да он даже не помнит, что мы существуем и что мы числимся среди его клиентов. За все эти годы мы заработали ему разве что на ужин в пиццерии, хотя и это будет преувеличением.

Матильда молчала, сосредоточив внимание на стакане с растительным молоком. Печенье внутри окончательно размякло. Если в некоторые моменты она бывала такой непонятной, что я уже давно перестал ее узнавать, то в других ситуациях ей не нужно было прилагать усилий, чтобы выразить свои мысли, до того явными они для меня были.

Сейчас она думала о том, что ни одно из наших ожиданий не оправдалось. Вместе мы стали неудачниками по всем фронтам.

– Ты хочешь, чтобы я сама от него это услышала? – сказала она наконец.

Я взял телефон со стола:

– Нет. Я напишу ему.

– Правильно, лучше сделать это прямо сейчас. Если все пойдет по плану, он объявится где-то через месяц.

– По крайней мере, после трех напоминаний.

– Почему люди не отвечают вовремя на электронные письма, которые не представляют для них интереса?

– Потому что иначе не имело бы смысла отправлять им другие электронные письма, вроде бы вежливые, но, если переставить в них буквы местами, они окажутся проклятьями на сатанинском языке, – пошутил я.

Ее легкий смех наполнил утреннюю тишину квартиры, но спустя пару мгновений печально угас. Мои щеки горели, словно от пощечин. Стараясь не думать о том, что заставляет меня смотреть на нее, прислушиваться к ее смеху, замечать в ней каждую незначительную перемену, я сосредоточился на тексте электронного письма, в котором просил о встрече с менеджером, много лет назад радушно приветствовавшего нас в офисе маркетингового агентства.

Кофе был едва теплый, когда я к нему вернулся. В тот момент, когда я поставил на стол пустую чашку, наше внимание привлекла вибрация телефона.

– Он что, ответил?

– Да, видимо, мы ошиблись на его счет.

Я показал ей экран мобильного телефона, и она прочитала сообщение:

– «Доброе утро, Арон, я ожидал, что вы захотите обсудить вашу ситуацию. Сможете встретиться со мной в офисе сегодня в девять утра?»

– Дипломатично-сатанинские письма оказались не нужны. Он спешит от нас избавиться. Хочет поскорее покончить с бюрократией и расчистить место для «новых талантов».

Я опускаю взгляд на потертую поверхность стола шведского производства, давно утратившую последние остатки цветного покрытия, и молча запускаю ладони в волосы.

Десять лет любви, надежд, грез, стремления построить что-то с нуля, без инструкций по сборке, ежедневная работа рука об руку – все рухнуло. Добро пожаловать в волшебный мир тех, кому за тридцать!

Вот так теперь все и будет, теперь это новая реальность, и неважно, насколько она уродлива: пришло время смириться и принять ее.

– Напишу, что мы будем у него ровно в девять, – сдался я.

И пусть это станет началом конца.

Глава 2

Матильда

Маркетинговое агентство расположилось в центральном районе Милана, в элегантном историческом здании, которое не имело ничего общего с той дырой, в которой ютился наш офис. Два плюса городской окраины: арендная плата, которая здесь тоже немаленькая, но все же меньше, чем в других местах, к которым мы когда-то приценивались, и тот факт, что офис находился всего в десяти минутах ходьбы от дома.

А еще вместо администратора у нас был помятый почтовый ящик, а не как здесь, в агентстве, – представительный джентльмен в рабочей форме, который, вежливо поприветствовав нас, указал направление к лифту и напомнил, на каком этаже находится компания Rossetti & Costa.

Звук наших шагов, эхом отдаваясь от стен вестибюля, будил мысли, что это место выглядело так же, как в прошлый раз, когда мы здесь были. Тогда мы подписали контракт на сотрудничество с торговым представительством, которое должно было вознести нас на олимпийскую вершину сферы IT.

– Помнишь, как мы приехали сюда после университета?

– Трудно такое забыть.

Арон нажал кнопку вызова лифта и скрестил руки на груди, а я старалась не обращать внимания на его дурацкую футболку и обнаженные рельефные предплечья с четко прорисованными венами. Хотелось бы мне сорвать ее с него, но не по той причине, по которой обычно возникает желание сорвать одежду со своего мужчины. Теперь уже бывшего.

– С тех пор прошло… сколько, лет восемь?

– Около того, – скривил он губы в горькой усмешке.

Это случилось целую жизнь назад, но я помнила все так, словно это произошло только вчера. Мы с Ароном приехали сюда после бессонной ночи видеоигр и секса и в эйфории держались за руки, как дети, которыми, в общем-то, и были.

Когда двери лифта закрылись, он притянул меня к себе, и я поцеловала его: мне было плевать, что три стороны кабинки были прозрачными. Мы верили, что вытянули счастливый билет, который решит все наши проблемы.

Двери лифта открылись. Я зашла внутрь и вжалась в угол, а он встал с другой стороны. Поднимаясь наверх, мы даже не смотрели друг на друга. Тишина, нарушаемая лишь скрипом подъемного механизма, увеличивала расстояние между нами – теперь уже необратимо.

– Мы договорились о том, что ему скажем?

– Ты имеешь в виду ту речь, которую отрепетировала не меньше тысячи раз на протяжении двенадцати станций метро от дома досюда? – спросил он. – Да у меня вроде нет проблем с памятью. Думаю, смогу вспомнить те две строчки: «Мы пришли к решению расторгнуть контракт, жаль, что у нас ничего не вышло, простите, спасибо и до свидания».

– Это было только для того, чтобы…

– Матильда, хватит. Разберусь сам.

Да пошел ты!

Двери лифта открылись. Я вышла на лестничную площадку и, не дожидаясь Арона, свернула за угол.

Еще две стеклянные двери – и я оказалась в какой-то альтернативной реальности. Приемная Rossetti & Costa выглядела так, будто была обставлена согласно указаниям генерального директора Pinterest. Все бежевое, тон в тон, на стенах плоские экраны, декоративные растения в стратегически важных углах. Ничего более далекого от наших подержанных столов, окруженных запутанными проводами и металлическими грифельными досками, исписанными каракулями, и представить было нельзя.

Я нерешительно подошла к администраторской стойке, за которой сидела милая девушка. Не отрывая глаз от бумаг, она приветствовала меня лучезарной улыбкой, которая, однако, тут же исчезла, стоило девушке перевести на меня взгляд. Я попыталась представить, в каком виде вышла из дома: никакого макияжа, одежда дешевого бренда, кое-как уложенные волосы. Бетта, моя лучшая подруга, говорила, что так я выгляжу на пять лет моложе и заодно провоцирую панические атаки у всех миланских модниц.

– Могу ли я вам, э-э, чем-нибудь помочь?

– Доброе утро, я… то есть мы владельцы PopLab, – исправилась я, как только ко мне присоединилась вторая половина компании. – У нас назначена встреча с…

– PopLab? – Девушка вскочила со стула. – Прошу за мной, вас ожидают.

Она вышла из-за стойки и поспешно направилась в сторону коридора. Я вопросительно посмотрела на Арона, который лишь пожал плечами:

– Что ж, быстрее покончим с этим и уйдем.

Он свернул в коридор, и я пошла вслед за ним к двери, которую администратор придержала для нас:

– Синьор и синьора, сюда, пожалуйста.

Синьор и синьора?

Дверь за нами захлопнулась, отрезая путь к отступлению. Навстречу нам из-за стола встал мужчина с заостренным лицом и глазами стального цвета, окруженными небольшими морщинками. Высокий, среднего телосложения, на вид на несколько лет старше Арона, он был одет с иголочки и укомплектован всеми видами мужских аксессуаров, идеально подходящими к сшитому на заказ костюму.

– Синьор Каррара, синьора Моретти! Или правильнее обращаться к вам «синьора Каррара»?

Это не тот Невидимка, с которым мы имели дело много лет назад и который пригласил нас сюда сегодня утром. По всей вероятности, он новый сотрудник. Нас отправили к нему, чтобы он сделал всю грязную работу и вышвырнул нас вон.

– Моя девичья фамилия будет более чем уместна, спасибо. Мы с Ароном не женаты.

– Что ж, у вас все впереди. Вы такая красивая пара.

– Мы предпочли бы не подвергать себя такому риску.

– Полагаете, брак – это риск? – обратился ко мне мужчина, криво улыбнувшись. – Разве это не венец торжествующей любви?

Венец чего? Если бы где-нибудь проходил кастинг на роль персонажа, представляющего воплощенный цинизм, то отбор был бы успешно завершен с моим появлением. Эти неуместные шуточки сбивали меня с толку. Но я старалась оставаться в рамках приличий, хотя сегодня мои нервы были совсем расшатаны.

– У меня нет предубеждений против брака и желающих в него вступить.

На ум тут же пришла свадьба Софии. Я должна как можно скорее предупредить ее, что нужно убрать Арона из списка гостей и что место за столом ему не понадобится, но… я еще не успела подумать, как решить эту проблему нашего расставания. Дело в том, что моя сестрица обожала Арона. Не вспомнить, сколько раз она говорила, что мы для нее «идеальная пара». На протяжении многих лет она считала наши отношения образцовыми, категорично заявляя, что «зная о существовании такой любви, как наша, ни за что не согласится на меньшее».

И теперь, когда она находилась на вершине своего счастья, мне придется поставить ее перед печальным фактом: всякая любовь, какой бы вечной она ни казалась, рано или поздно заканчивается. Этой новостью я разобью ее сердце, веру в прочные отношения и уничтожу в ней стремление к романтике. А еще заставлю изменить рассадку гостей менее чем за месяц до церемонии.

Мужчина обошел стол и присел на его угол, сжимая пальцами деревянный край столешницы.

– Так, значит, о браке между вами не может быть и речи?

– Синьор… – вмешался Арон. Судя по тому, как он поджал губы, он тоже был на пределе своих возможностей. – Прошу прощения. Вам известно, кто мы такие, но мы до сих пор не знаем, с кем разговариваем.

– Верно. До чего я рассеянный. – Он протянул руку, и Арон подошел, чтобы пожать ее. – Леонардо Россетти. Симпатичная футболка. Ценю иронию.

Россетти?

– Вы… э-э, Россетти из Rossetti & Costa?

– Компания названа в честь моего отца, но да, фамилия моя. – Он протянул руку мне. – Матильда, как насчет того, чтобы нам всем перейти на «ты»?

Я недоверчиво кивнула. Нас что, будет выдворять хозяйский сын и, вероятно, настоящий владелец компании?

– Давайте присядем, что скажете?

Он указал на пару диванов. Я старалась не показывать неловкость, которую чувствовала каждой клеточкой кожи, когда мы с Ароном сели рядом друг с другом. Леонардо Россетти устроился напротив с расслабленным видом человека, который находится у себя дома.

– Вы уже позавтракали? Может, попросить принести кофе, фруктовый сок, выпечку?

Что-то тут не так. И хотя Арон когда-то давно сказал, что при взятых за основу правильных параметрах результат предсказуем, я не понимаю, что сейчас происходит.

– Э-э… нет, спасибо.

– Совсем ничего, Матильда? Могу ли я настоять хотя бы на чашечке кофе?

– Синьор Россетти… Леонардо, – исправился Арон. – Мы не хотим показаться невежливыми, но мы мало осведомлены об этой встрече и в скором времени должны вернуться к себе в офис…

– Безусловно. Вы занятые люди, я понимаю. Давайте сразу к делу.

Мужчина откинулся на спинку дивана и начал:

– Когда много лет назад наш сотрудник взял вас под крыло, не буду отрицать, мы возлагали на вас большие надежды. Наше агентство занимается множеством стартапов, и мы были рады принять на себя обязательства по продвижению ваших разработок. К сожалению, не всем проектам, какой бы высокой ценностью они ни обладали, удается стать успешными. Некоторые из них похожи на те мучительные истории любви, которые начинаются при неблагоприятном расположении звезд и заканчиваются слезами и кровью. В частности, и у вас было такое неудачное время…

Вот все и вернулось на круги своя. Узнаю жестокую историю нашей жизни, написанную на бесконечно закручивающейся спирали.

– Конкуренция на рынке очень высока. В сфере информационных технологий идет постоянная гонка, и побеждает тот, кто не теряет концентрации, борется, чтобы оставаться на плаву или, что еще хуже, не отстать и не оказаться в том ужасном месте, которое называется забвением. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду.

– Абсолютно. – Голос Арона прозвучал плоско и невыразительно.

– И вот теперь мы оказались перед решениями, которые могут быть немного… непростыми для вас.

Я чуть не прыснула со смеху. Мы только что уничтожили нашу любовную и профессиональную жизнь, десять лет всего превратились в ничто, а он считал, что его представительство – теперь определенно бесполезное – могло иметь малейшее значение для нашего плачевного настоящего или неясного будущего?

– Это нас не убьет, уверяю вас, – ответила я.

– Просто скажите, что мы должны подписать, и мы уйдем, – добавил Арон.

– А вы полны решимости. Что ж, это облегчает задачу.

Мужчина наклонился вперед, взял со стола планшет и начал что-то листать на экране.

– Во-первых, сообщаю, что подписывать больше ничего не нужно. У вас стандартный контракт, и он вполне хорош как есть. Он покрывает все услуги поддержки, которые оказывает наше агентство.

Минутку. О чем это он?

Арон обернулся ко мне с немым вопросом, я посмотрела на него с недоумением.

– Что сказать, вы это заслужили, – продолжил Россетти-младший, водя пальцем по экрану планшета. – Только посмотрите на этот поток загрузок, зафиксированный за последние несколько дней.

Не понимаю. То есть я понимала значение слов итальянского языка, но не могла связать их с реальностью.

– Один… один момент. – Арон поставил локти на колени и уставился на мужчину так, как если бы он был дампом памяти[8] программы, в которой произошел сбой. – Мы говорим о… о загрузках наших продуктов?

– Конечно. С этого момента наше агентство будет следить за всем, что касается маркетинга, – для поддержки дистрибуции и заключения новых коммерческих контрактов. И судя по цифрам, мы можем здесь многого добиться. Цифры таковы, что…

– Каковы? – перебила я, затаив дыхание.

Он положил ногу на ногу.

– Чрезвычайно высоки, скажем так.

– Чрезвычайно высоки, – завороженно повторил Арон.

– Да, – кивнул Россетти. – Это уже категория виральности[9].

Этого не может быть. Я, наверное, неправильно поняла.

– Это значит, – запинаясь, пробормотала я, – что одно из наших приложений стало вирусным.

Я сказала это, чтобы услышать отрицательный ответ. Но мужчина молчал. Более того, он улыбнулся еще шире. И кивнул. Одно из тех неудачных приложений, над которыми мы работали как сумасшедшие последние несколько лет, чтобы вовремя оплачивать счета и платить нашим сотрудникам достойную зарплату, каким-то образом сработало. Стало вирусным. Сейчас. В тот момент, когда мы решили распустить компанию.

Я смотрела на бывшего парня и почти бывшего делового партнера. Арон был бледен и растерян… Сделал вдох. Выдох. Откинулся на спинку дивана.

– Вот черт!

«Черт!» – эхом отдалось в моей голове.

Да как, мать вашу, это возможно?

Глава 3

Арон

Потеряв дар речи, я смотрел на Россетти-младшего. Он сидел, закинув ногу на ногу, в роскошном эргономичном кресле, обитом не иначе как человеческой кожей, – серьезный, решительный и в то же время такой довольный, будто только что выиграл джекпот во всех вместе взятых игровых автоматах Лас-Вегаса, Атлантик-Сити и Монте-Карло. А может, этот джекпот только что выиграли мы сами…

– Вот черт…

За прошедшие выходные, пока я не проверял отчеты, потому что был слишком занят, разламывая единственную настоящую историю любви всей своей жизни, тысячи людей, как будто сговорившись, купили и скачали какой-то из разработанных нами продуктов.

Зарегистрированы десятки тысяч загрузок – и это по самым осторожным подсчетам – одного из наших приложений. Речь шла о виральности.

– И это далеко не все. По нашим оценкам, цифры будут расти. Вы дойдете до таких высот, которые даже не сможете количественно оценить, – заключил Россетти-младший с удовлетворенной улыбкой.

Годы усилий и попыток, которые, казалось, ни к чему не привели, – и вот внезапно оказывается, что все шло к… этому.

Да как, мать вашу, такое возможно?

Глава 4

Матильда

– Выходит, вы не знали.

– Именно.

Воспользовавшись нашим замешательством, владелец агентства заказал всяких углеводов и кофеина. Пожалуй, он чересчур увлекся. На столике перед нами раскинулась райская долина: поднос с круассанами, кофе в стаканчиках навынос, свежие фрукты и великолепный выбор десертов.

Я вонзила зубы в еще теплый круассан. Шоколадный крем защекотал кончик языка, и из моего горла вырвался тихий стон признательности.

– Получается, вы не проверяли отчеты за последние несколько дней?

– Нет, – пробормотал Арон, отпивая кофе.

– Ни разу?

Я молча покачала головой.

– Но… – Россетти-младший изящным движением поставил чашку на стол. – Даже не смотрели социальные сети? Люди тэгают вас уже несколько дней.

Арон искоса посмотрел на него:

– Reddit в счет? Если нет, то я не открывал социальные сети с 2009 года.

– Матильда? – Мужчина растерянно повернулся ко мне. – Ты тоже?

– Я удалила свои соцсети несколько месяцев назад.

Я устала видеть первым делом с утра моих сверстников, которые кичатся работой мечты, или первым словом своего малыша, или заоблачно крутыми поездками с завтраками с видом на Тадж-Махал.

– Удалила? Но у вас же есть бизнес-аккаунт компании в соцсетях?

– Ах да, тот самый. Мы не знали, как его использовать. Какое-то время я пыталась его вести, но теперь он покоится с миром.

Мужчина судорожно втянул воздух носом. Должно быть, для человека, который зарабатывает на жизнь маркетингом, наш modus operandi[10] совершенно неприемлем.

– Попробую восстановить профиль, – пообещала я искупить свою вину.

Разблокировав телефон, я стала искать среди приложений единственную социальную сеть, в которой зарегистрирована. Под бдительным наблюдением Арона и Россетти-младшего за пару кликов я переустановила ее и запустила.

При входе в аккаунт открылась начальная страница, переполненная уведомлениями. В прошлый раз, когда я сюда заглядывала, у меня было около двухсот подписчиков. Теперь же на экране низвергаются бесконечные потоки сердечек, сообщений и комментариев.

Как, черт возьми, все эти люди нашли меня?

– С ума сойти.

Не обращая внимания на первую фотографию в ленте (бывшая одногруппница из университета, которая провела выходные на побережье Камольи[11], на лодке вместе с мужчиной, который, судя по размеру блестяшек на ее пальце, вот-вот станет ее мужем), я открыла свой профиль.

Сердце на секунду замерло.

Последним фотографиям, которые я опубликовала и успела благополучно забыть про них, удается ударить меня под дых так, как не смогло ничто другое за последние месяцы.

Снимки сделаны год назад. На одном из них Арон стоит на нашей кухне перед праздничным тортом, на котором шоколадной глазурью я вывела кривую надпись: «Системное обновление № 31: завершено».

На соседнем кадре мы лежим на полу, перепачканные краской и уставшие после перекраски стены в гостиной.

А на последней фотографии…

На последней мы запечатлены на дне рождения Бетты, в хипстерском баре, заполненном разноцветными неоновыми лучами, и Арон меня целует. Обхватив мое лицо ладонями, полностью отдавшись поцелую, он впивается в мои губы так, словно хочет, чтобы я забыла собственное имя.

Разглядывая это скопление нечетких пикселей, я почувствовала, как тиски сжимают сердце и дышать становится труднее.

Как же я любила его поцелуи.

Когда мы поцеловались впервые – а произошло это через два дня после того, как мы познакомились в университетской столовой, – я подумала, что, хотя мне еще не исполнилось и двадцати, я точно знаю, что после него мне больше никого не захочется целовать.

Я любила его, я всегда любила только его.

Но этого оказалось недостаточно.

– Матильда?

– Д-да?

Я вернулась из воспоминаний, сбегая от человека, которым была когда-то. Нужно держаться подальше от этих уловок памяти, которые причиняют такую боль. Я не хотела показывать слабость. И надеялась, никто из этих двоих ее не заметил.

– Да, это правда, у меня полно уведомлений.

– А почему они ищут наши личные профили? Кому вообще может быть интересно, кто создал приложение для отслеживания уровня сахара в крови или типа того? – спросил Арон.

Россетти отрицательно покачал головой:

– Приложение никак не связано с измерением уровня сахара.

– Это «Тревожная кнопка», что ли? – предположила я. – Надеюсь, что так. Мы много работали над этим проектом.

Россетти повел рукой в воздухе:

– Еще лучше. Это ваше первое приложение.

– А, мониторинг загрязнения воздуха? На самом деле это логично. Учитывая, что в последнее время уровень смога…

– Нет. Я имею в виду самое первое! MyMatch.

Стоп. Что?

– Понимаю ваше удивление. Для нас возобновление интереса к нему тоже стало неожиданностью. Когда вы только выпустили это маленькое приложение для знакомств, как раз появился Tinder[12]. Ребята, это простое невезение. К сожалению, тягаться с ними с точки зрения освещения в медиа было просто невозможно. Tinder был известнее, давал более быстрый результат, и, посмотрим правде в глаза, у него была более сексуальная концепция, чем у вас. Но теперь все изменилось. Вы знаете ДжессиЛав?

– А должны? – нахмурился Арон.

– Конечно. Забыл, что вы не очень следите за социальными сетями. Джесси – славная девушка, набирающая популярность среди молодых людей поколения Z. На нее подписаны более двух миллионов человек. Несколько месяцев назад ей изменил ее парень, и она в качестве мести скачала все существующие приложения для знакомств. И зарегистрировалась в них. Как говорится, без обид.

Прежде чем продолжить, мужчина положил себе в рот пирожное.

– Мы восстановили ход событий. Девушка шаг за шагом опробовала каждое приложение, делясь впечатлениями со своими двумя миллионами подписчиков. И в конце концов отвергла все, кроме одного, – заключил он. – Вашего.

У меня отвисла челюсть:

– Это шутка?

– Нет, Матильда. Ваше приложение было единственным, которое одобрила ДжессиЛав. Сейчас она встречается с молодым человеком, с которым познакомилась благодаря вам. Они очень счастливы и влюблены друг в друга. Идеальная реклама. Это объясняет последовавший взрывной рост загрузок.

Я не знала, что на это сказать.

– ДжессиЛав вас боготворит. Вы стали для нее образом истинной любви, как и для всех, кто скачивает MyMatch в надежде, что им больше никогда не придется возвращаться со свидания, назначенного через Tinder, думая: «Еще два потерянных часа жизни, а ведь можно было заняться чем-то более интересным, например снять показания газового счетчика».

– Ох.

– Продукт идет нарасхват, как горячие пирожки, и у вас нет никаких скелетов в шкафу. Иначе говоря, вы столь же привлекательны, как участок под застройку в районе Брера для инвесторов. Всем нравится ваш посыл. В мире, где построение отношений становится все более замысловатым делом, а сохранение их в долгосрочной перспективе представляется практически невозможным, вы своим примером показываете, что любовь – это не предлог, чтобы продать побольше шоколадных конфет в День святого Валентина, и не банальная необходимость для выживания биологического вида. Вы – доказательство того, что любовь не только существует, но ее можно с легкостью найти благодаря научному алгоритму, рожденному на основе вашего опыта. – Он улыбнулся и добавил: – Именно на вас, на вас обоих, на ваших чувствах мы с этого момента и сосредоточимся, чтобы поднять продажи до небес. И поверьте, ребята: это сработает.