Небесная канцелярия: Отдел последних желаний

Сюань уже собирался проверить, в какой момент она одумается и убежит, если подойти поближе, но на его плечо неслышно приземлились острые коготки Монедулы и они оба тут же растворились в огненной дымке.

Глава 4

Худощавая кошка с необычайно яркими нефритовыми глазами бежала по безлюдным переулкам, скрываясь в темноте, словно призрак. Она едва касалась мягкими лапками асфальта и не останавливалась, даже если рядом пробегала испуганная мышь или за углом подстерегала дворняга, озлобленная ее внезапным появлением. В ее маленькой серой головке возникали совсем не кошачьи мысли:

«Правильно ли она поступает? Может ей стоит промолчать о том, что она видела?»

Но скрипучий голос все еще отдавался эхом внутри нее, заставляя бежать дальше:

«Ты должна быть благодарна, что я нашла и вытащила тебя из той клоаки, что смеет называться Городом Умерших. После того, что ты сделала, твоя душа была обречена вечно гнить в этом Аду, и только я могу это исправить.»

Кошка грациозно прыгнула на мусорный бак, стоявший в тупиковом переулке, затем по балконам и карнизам добралась до самого верха многоэтажного дома. С крыши открывался невероятный вид на древний город Сиань. Обычно это он величественно нависал над ней своими домами с горящими окнами, высокими арками, мостами и площадями, но сейчас на вершине была она. Ей долго пришлось привыкать к современности, особенно в новом, не человеческом, обличии. Теперь Сиань был крупным мегаполисом, где даже ночью кипела жизнь: гул машин и крики прохожих не замолкали ни на минуту, а искусственный свет заставлял город сиять всеми цветами радуги.

Кошка прикрыла глаза и почувствовала, как часто бьется ее маленькое сердечко и теплый августовский ветер ласково приглаживает шерстку. Она была рада, что может ощущать его прикосновение. В Городе Напрасно Умерших нет ничего, что можно ощутить. Нет ветра, солнца, дождя, человеческого тепла. Сосланные туда души не чувствуют ничего, кроме горькой смеси из вины и собственной никчемности. Если бы только она знала об этом раньше, то никогда бы не совершила ту ошибку. Ее передернуло от тяжелых воспоминаний.

– Ты опоздала!

Скрипучий голос, который совсем не соответствовал его молодой владелице, заставил кошку вздрогнуть. Женщина стояла на самом краю крыши, слегка покачиваясь в туфлях на высокой шпильке. Подол ее кроваво-красного шелкового платья развевался на ветру и, казалось, хватит и легкого толчка маленьких лапок, чтобы сбросить ее вниз. Но кошка знала, что это ничего не изменит, а только создаст ей еще больше проблем.

– Если уж сама меня вызываешь, так будь добра приходить вовремя, Мэй Ин. Что такого важного ты хотела рассказать, что отвлекла меня от дел?

Если бы кошка могла заикаться, она бы это сделала, настолько сильно ее устрашала эта женщина. Смотря на нее Мэй Ин одновременно и восхищалась ей и боялась ее. А ведь у нее тоже был выбор, она могла заполучить любое человеческое тело, но Мэй Ин была слабой и при жизни, и после смерти. Она не хотела причинять кому-то вред, поэтому теперь вынуждена питаться помойными крысами, убегать от злобных псов и прятаться в тени от не менее злобных людей.

– Я видела его, – все же произнесла она.

– Можно подробнее? Или ты совсем разучилась вести диалог?

Женщина брезгливо поморщилась, глядя на кошку у своих ног.

– Парня, которого ты прокляла.

– Ли Сюаня? Чушь! Он сейчас стоит у входа в Диюй и ждет своей смерти, которая не наступит, пока я не придумаю на что обречь его дальше.

– Но это был он, я уверена.

– Хочешь сказать, что он переродился? Невозможно, он не мог пройти через ворота пока его сердце еще бьется.

– Не думаю, что он человек. Я видела, как он исчез в огненной дымке, вместе с птицей.

– Что еще за птица? Ему кто-то помогает?

– Я не знаю, – кошка виновато опустила глаза, – говорю только то, что видела.

– Бесполезное создание, от тебя одни неприятности. Надеюсь, ты еще помнишь, что все это происходит по твоей вине, так что будь добра, следи за девчонкой. Она почти готова, мы и так слишком долго ждали.

– А если он снова появится?

– Не подпускай его к ней. Кем бы он сейчас ни был, он может доставить нам проблем.

– Но как ты планируешь от него избавиться в этот раз? Если он не человек, проклясть его нельзя.

– Я ждала слишком долго, чтобы снова все потерять из-за глупого мальчишки. Для начала надо узнать, почему он вообще здесь оказался. К счастью, у меня есть парочка знакомых голодных демонов, которые бывают очень разговорчивыми, если их как следует накормить.

***

Госпожа Монедула!

Мы рады приветствовать Вас в нашем «Отделе последних желаний». Прежде чем приступить к исполнению обязанностей, просим Вас внимательно ознакомиться с правилами:

1. Являясь Духом-оборотнем по своей природе, вы вправе выбрать человеческий образ, в котором вас будут видеть ваши коллеги.

2. Вы можете посещать Мир Живых для выполнения задания в любом из образов, но, в случае принятия вашей истинной формы, смертные смогут видеть и слышать Вас.

3. Вы не можете проходить сквозь стены, двери и другие препятствия, как обычный Дух.

4. Вам разрешается взаимодействовать с некоторыми предметами и природными элементами.

5. Проявляйте осторожность. Если Ваши действия приведут к гибели людей, Вы будете с позором отстранены от службы в нашем Отделе и отправлены в Диюй без права на перерождение.

Соблюдение данных правил является обязательным.

Надеемся на Вашу ответственность и сознательность.

С уважением,

Глава «Небесной Канцелярии»

Ши́цзы вырядился в свой лучший костюм, цвета слоновой кости с золотыми лацканами, надеясь произвести впечатление на Сюаня. Вот только тот не пришел, а на фоне Моне, с ее спортивной черной курткой и широкими штанами, он выглядел нелепо.

– Разве Ли Сюань не идет с нами?

Мальчишка был взволнован и одергивал края красной ленты, которая слишком туго была обвязана вокруг его шеи.

– У нас свои методы работы, а ты лучше не мешайся под ногами.

Моне шла чуть впереди, как всегда, натянув кепку до самого носа. Она редко бывала в мире живых без Сюаня, но прежде, чем рассказывать ему о таком важном задании, за которое она взялась не спросив его, ей надо было узнать больше подробностей.

– Ты ему не сказала, да?

Проницательный взгляд мальчишки жалил хуже пчелы и ей это не нравилось. Она знала, что вся популярность их с Сюанем команды и практически все их закрытые дела – это далеко не ее заслуга. Да и в этот отдел она попала только благодаря ему. Но перед этим выскочкой Ши́цзы она уж точно не будет раскрывать все карты.

– Ты же хотел быть частью команды? Сюань занят другим делом, а мы пока должны как можно больше узнать о нашей цели. Ты сказал, что ее надо спасти от смерти, так почему заказчик считает, что она может умереть?

В изящных руках мальчишки тут же появилась папка с самым дорогим, на ее памяти, делом. Он пролистал пару страниц и, когда нашел нужную, сосредоточенно пробежался по ней глазами.

– Мужчина, который пришел в отдел с этим желанием, сказал, что девушка может быть на грани. Она за короткий срок потеряла очень много близких людей и винит в их смерти себя. Год назад она уже пыталась покончить с этим, но ее вовремя остановили. А теперь рядом с ней снова кто-то умер.

Моне нырнула в узкий проулок между высокими бетонными заборами. Шицзы брезгливо морщился, огибая мусорные контейнеры и спящих бомжей, а Моне это даже веселило. Она специально ускоряла шаг и мальчишке приходилось срываться на бег, чтобы не упустить ее из вида.

– Так эта девушка и правда приносит смерть или это просто совпадение? – с интересом спросила Моне.

– Мужчина считал это совпадением, но после своей скоропостижной смерти, засомневался.

– Логично, я бы тоже решила, что она ведьма. И, несмотря на это, он все равно просит ее спасти?

– Видимо, она много для него значила, – с грустью сказал Шицзы. – Разве ты не испытывала подобной привязанности?

– Я всего лишь птица, привязанности это не мое, – грубо ответила Моне, но в ее голосе не было уверенности.

Они наконец покинули проулок и оказались на широкой площадке перед высоким многоквартирным зданием с таким количеством окон и балконов, что никогда не сосчитать. Шицзы закинул голову вверх и восторженно ахнул.

– Каждый раз дух захватывает! Современные дома похожи на гигантские муравейники, не находишь?

– Мы с тобой не болтать сюда пришли, – резко отрезала Моне и уселась на скамейку рядом с одной из входных дверей в блок.

– Ты, наверное, уже привыкла к миру вокруг. Знаешь, когда меня назначили в «Отдел Последних Желаний», я был так рад возможности посещать мир живых, но на деле оказалось, что в основном мне надо сидеть в офисе, заполняя отчеты по делу. А у тебя есть любимое место в мире живых?

– Эй, я же сказала, заткнись!

Будто не замечая ее настроения, Шицзы не умолкал ни на секунду, с грустью наблюдая за группой ребят, запускающих бумажного дракона в парке через дорогу.

– Я люблю городские парки. При жизни я много гулял в них, но все они казались мрачными и серыми. А сейчас я могу видеть зеленую траву и деревья. В парках люди кажутся счастливее, – он нахмурился, услышав резкую трель велосипедного звонка. – Но мне не нравятся велосипедисты. Они слишком быстро едут, не замечая эту красоту, и мне все время хочется их остановить.

– Жаль, что я не могу остановить тебя, – недовольно буркнула Моне и демонстративно заткнула уши указательными пальцами.

Шицзы все еще продолжал открывать рот, но она его уже не слышала, пока он не начал оживленно махать руками у нее перед носом.

– Смотри, смотри, это она.

Мимо неспешно прошла девушка в простом брючном костюме цвета кофе с молоком и туфлях-лодочках в тон. Ее короткие черные волосы едва касались плеч и когда на них падал солнечный свет, приобретали оттенок переспелой вишни. Из-под редкой челки можно было разглядеть ее карие, с темной окантовкой, глаза, в которых Моне не увидела ни печали, ни сожаления.

– Она не выглядит как человек на грани. Ты уверен, что это наша цель?

– На ней маячок, видишь?

Моне внимательно посмотрела на проходящую мимо девушку, но ничего не увидела.

– Что еще за маячок? Тебе выдали какое-то следящее устройство?

– Нет, – Шицзы подозрительно посмотрел на Моне, а потом снова на девушку. – Я думал, что все видят этот свет. Я называю его маячок, он всегда появляется вокруг причастных к делу людей.

– Раз уж ты у нас такой одаренный, тебе за ней и следить. А я пока осмотрю ее квартиру, вдруг там ведьминские обряды проводят.

– То есть, мне одному просто ходить за ней весь день? – недовольно скривил губы Шицзы.

– Знаешь, у меня возникают сомнения по поводу твоей победы. Ты точно лучший среди новичков?

Девчонка игриво наклонила голову, наблюдая как светлое лицо Шицзы заливается краской до самых кончиков ушей.

– Я прослежу за ней и составлю подробный отчет, – буркнул он и поспешил за девушкой, обрамленной мягким золотистым светом.

Моне лукаво улыбнулась ему вслед и тут же, обернувшись черно-серой птицей, вспорхнула на нужный этаж. Все окна квартиры были закрыты, кроме одного. Схватившись цепкими коготками за подоконник, она опасливо заглянула в просвет между плотными, темно-зелеными как мох, шторами. С тех пор, как в ее глаз прилетела смертельная стрела, Моне всегда проверяла помещение, прежде чем бездумно в него залетать.

В комнате было тихо и темно. Это оказалась спальня, и, кроме не заправленной кровати, в ней никого не было. Поэтому птица всё же проскакала чуть дальше, влетела в комнату и снова обратилась девочкой-подростком с длинными пепельными волосами.

В спальне царил хаос: разбросанная одежда, заваливающиеся на бок стопки книг по истории Китая, искусству и философии, исписанные аккуратным каллиграфическим почерком блокноты. Моне мало, что могла понять из записей, но несколько знакомых иероглифов привлекли ее взор, они означали «Древнее проклятие».

«Интересно, но вполне объяснимо ее профессией. Мальчишка говорил, что она археолог и вроде восстанавливает древние артефакты, или типа того.» – подумала она и направилась в другую комнату.

В гостиной не было ничего не обычного, никаких кукол-вуду или нарисованных кровью на полу пентаграмм. В шкафчике ванной девочка обнаружила нетронутые баночки с таблетками от тревожности и снотворное, выписанные по рецепту и в ограниченном количестве. Моне уже видела такие баночки у многих живых, видимо, это стандартный набор современных людей, которые просто пытаются жить. Все говорило о том, что девушка была совершенно обычным человеком, никаких явных следов депрессии о которой упоминал заказчик.

«Кажется, мы закроем это дело даже раньше, чем я расскажу о нем Сюаню.»

Моне уже собиралась уходить, но странное чувство внутри не давало ей покоя. Не могло ей так повезти, чтобы в задании за такое большое количество бонусов не оказалось никаких подводных камней. Она явно что-то упускала, но что?

Ее единственный мертвенно-голубой глаз вспыхнул словно искра. Суперспособности были не только у Шицзы, Моне тоже кое-что умела. Она могла видеть сквозь слои пространства, но редко пользовалась этим даром, потому что с одним глазом это требовало вдвое больше усилий и имело вдвое больше последствий. Моне обвела взглядом всю квартиру и задержалась на стене между спальней и гостиной, выложенной декоративными кирпичиками. Девочка сосредоточила свой взгляд на ней, и пространство исказилось. Пылинки застыли в воздухе, кирпичики потеряли плотность, и за ними открылось то, что никто не должен был увидеть: узкая комната без окон, полная каких-то вещей. Но не это привлекло ее внимание, почти все помещение занимала огромная картина и с нее на Моне грозно смотрел никто иной как Сюань. Все вокруг резко помутнело, голова закружилась, и девочка погрузилась во тьму.

– Моне! Очнись! Ты в порядке?

Обеспокоенный тонкий голосок доносился откуда-то сверху. Голова раскалывалась, и она попыталась разглядеть того, кто сейчас тряс ее за плечи словно тряпичную куклу, но глаз не мог поймать фокус – последствия примененных сил. Все сотрудники отдела, кто при жизни был птицей, не важно будь то маленькая канарейка или большая дрофа, имели эту способность, но для Моне ее использование омрачалось слепотой, потому что у нее был только один глаз.

Наконец, зрение восстановилось, и она разглядела нависающего над ней Шицзы. Его белокурые волосы снова растрепались, и девочка поймала себя на мысли, что так он выглядит симпатичнее и от этого ее щеки запылали.

– Отстань! – вскочила она и, не обнаружив кепку, инстинктивно прикрыла волосами черную пустоту в глазнице. – Как ты здесь оказался? Разве ты не должен был следить за нашей целью?

– Я и следил, но ей кто-то позвонил, и она поспешно вернулась домой. Я не увидел тебя внизу и решил, что надо подняться в квартиру вместе с ней, а тут ты лежишь без сознания.

Моне огляделась по сторонам, но никого кроме них двоих в комнате не было.

– И где она теперь? – недовольно спросила девочка, заглядывая во все помещения в квартире.

– Ушла, наверное. Я, знаешь ли, был немного занят, пытаясь тебя оживить.

– Я мертва уже больше тысячи лет, не думаю, что ты бы смог меня оживить.

– Ну ты же поняла, что я имел в виду, – оскорбился Шицзы. – И часто с тобой такое случается?

Моне проигнорировала его вопрос и остановилась у кирпичной стены между гостиной и спальней. Стена была намного толще других, странно, что она не заметила это в первый раз.

– Слушай, Шицзы, спасибо, что помог, но сейчас со мной все в порядке. А тебе стоит найти девушку и следить за ней дальше.

Мальчишка нахмурился и напряженно сжал губы, решая, что делать. Он так и не получил от нее ответ на свой вопрос, но быть назойливым не хотел, это качество обычно отпугивало от него друзей.

– Ладно, тогда я пойду.

– Вот и славно, увидимся в отделе. Мне надо перечитать дело и обсудить его с Сюанем.

– Эта девушка не похожа на отчаявшегося человека. Ты нашла здесь что-то необычное или подозрительное, на что нам стоит обратить внимание?

Шицзы с интересом огляделся по сторонам, пытаясь оценить обстановку.

– Нет, – уверенно произнесла Моне, опираясь плечом на кирпичную стену, за которой была спрятана потайная комната, – пока нет.

Мальчишка подозрительно на нее посмотрел, но ничего не сказал и в мгновение исчез в огненной дымке. Моне подождала пару минут, беспокоясь, что он может внезапно вернуться, и лишь потом начала обшаривать руками кирпичную стену в поисках ручки или замка, но ничего не обнаружила.

«Ну почему духи-оборотни не могут проходить сквозь стены, это бы так упростило мне жизнь.»

Она понажимала на все декоративные кирпичики с обеих сторон стены, но ни один не сдвинулся с места и не открыл потайную комнату, как она того ожидала.

«Да что за хрень, неужели эта девчонка и вправду ведьма? Тут должна быть дверь, и я ее найду! Ну, либо снесу эту перегородку к чертям.»

С этими словами она досадливо топнула ногой, стоя прямо в дверном проеме, и в этот момент в полу что-то треснуло. Девочка удивленно посмотрела вниз, кусок паркетной доски у самого основания стены отошел и за ним оказалось небольшое темное пространство. Моне присела на корточки, сдвинула дощечку в сторону, и уставилась на электронный кодовый замок.

«Значит не ведьма, это уже проще.»

Моне приложила тонкие пальцы к замку, и он сам начал беспорядочно подбирать цифры, а когда остановился на 4971 кирпичная стена пришла в движение.

«Смерть, вечность, тайна и начало. Сомневаюсь, что это совпадение.»

Стена сдвинулась достаточно, чтобы Моне смогла протиснуться в щель и оказаться внутри тесной темной комнаты. Она не любила быть в темноте, это напоминало ей о чистилище, в которое она попала сразу после смерти, не осознавая, что произошло. Она начала судорожно хвататься за все подряд и потянула за нечто, напоминающее шнурок. Помещение осветил приглушенный свет от одинокой лампы под потолком. Моне развернулась, стараясь не задевать ничего вокруг и потеряла дар речи, потому что прямо перед ней стоял Сюань. Младший сын семьи Ли из династии Тан смотрел суровым взглядом с огромной картины, занимающей все свободное пространство. Написанный маслом, резкими эмоциональными мазками, его портрет завораживала. Но это был не тот мальчишка Сюань, которого Моне знала при жизни, и не тот, что сейчас в костюме с иголочки сидел в офисе и скорее всего гадал, куда она запропастилась. Перед ней стоял бесстрашный воин Ли Сюань в кожаных латах и тёмном кафтане, расшитом на груди силуэтом птицы с мертвенно-голубым глазом.

«Что портрет Сюаня делает в квартире этой девушки? Она знает его? Но тогда почему он выглядит так, будто перенесся в прошлое? Все это очень плохо пахнет, нам нельзя ввязываться в это дело. Шицзы придется спасать ее самому. Но я все равно должна узнать, как она связана с Сюанем.»

Моне провела пальцами по засохшей краске. Силуэт птицы с одним глазом на кафтане Сюаня принадлежал ей. Она застыла перед картиной, и пустая глазница начала зудеть от воспоминаний. Тот день, или ночь, она точно не знала сколько времени провела в чистилище, пока вновь не услышала его голос. Маленький мальчик горестно взывал к ней, вспоминал ее и, следуя его голосу, она смогла найти свет в непроглядной тьме. Это означало, что он похоронил ее, как хоронят людей, он скорбел о ней и благодаря этому она стала духом в Загробном Царстве. Не каждое животное может получить возможность переродиться, и только избранные души могут быть связующими меж двух миров. Она всегда будет его птицей-проводником.

За этими воспоминаниями Моне не услышала поворот ключа в замочной скважине входной двери. И только когда по коридору разнесся стук каблуков, наконец, очнулась.

«Вот черт!»

Девочка выскользнула из тайника и щелкнула пальцами, стена бесшумно придвинулась на свое место, а паркетная доска на полу снова оказалась целой. Моне вмиг обернулась птицей и вспорхнула на подоконник у открытого окна спальни, но улетать не стала, а тихо спряталась.

В полоске света от закатного солнца, просачивающегося сквозь зазор между штор, мелькнула тень. Хозяйка квартиры скинула туфли-лодочки, и прямо в одежде проследовала в ванную комнату. Моне услышала, как девушка открыла кран и как полилась вода и только спустя несколько минут взмахнула крыльями и с громким криком раненой птицы ринулась вниз с карниза. Лишь у самой земли черно-серая Монедула исчезла в огненной дымке.

***

Вдох.

Циньлин, не снимая одежду, погрузилась в ледяную воду. Кожу обжигало, дыхание перехватило и ей казалось, что сейчас она потеряет сознание. Такой исход ее бы устроил, она заслужила это. Хотя, за все, что она сделала, за то, сколько боли причинила ни в чем не повинным людям, она заслужила худшую смерть. Она открыла глаза и рот, с криком выпуская весь воздух, что успела накопить при последнем вдохе. Кончики пальцев рук уже ломило от леденящей боли, ноги сводило судорогой, но она даже не пыталась всплыть. Последние пузырьки воздуха покинули ее легкие и грудь сдавило так сильно, будто на нее положили камень. Все звуки усилились во сто крат, и она услышала пронзительный крик птицы.

Вдох.

Глава 5

В музее практически никого не осталось, выставка завершилась и свет приглушили. Организаторы и коллекционеры уже разошлись. Парочка мнимых ценителей искусства похвалили ее за хорошую реставрацию скульптур династии Мин, кто-то попрощался и Циньлин вежливо поклонилась в ответ, хоть ей и хотелось, чтобы ее, наконец, оставили в покое.

Она застыла напротив одной из картин, вывешенных сегодня в рамках выставки традиционной китайской живописи. Ритуальная картина Шуйлу «Смерть от войн и огня». Взгляд Циньлин блуждал по желто-оранжевым языкам пламени, которые напоминали бегущую стаю хищников, поглощающих людей и их дома, разрушающих все на своем пути. Люди в панике, пытаются убежать, но выхода уже нет, огонь повсюду, накрывает их волной страха и невероятной боли, которую художник так реалистично передал на их лицах.

Молодая женщина с короткими, уложенными аккуратной волной, черными волосами, в изысканном обтягивающем платье, неслышно подошла и встала рядом. В зале остались только они вдвоем, и эта компания совсем не радовала Циньлин.

– Ты знала, что смерть в огне означала очищение от грехов. Невинные души после такой смерти, не подвергались наказаниям, избавлялись от боли и перерождались кем захотят, – сказала Джингуа, взяв с подноса последний бокал игристого напитка и изящно обхватив его тонкими пальцами.

– Но, если ты погиб в огне с неутолённой болью, ты навеки оставался бродить по земле как неприкаянный дух-обиды, творя ужасные вещи, в поисках справедливости и покоя, – спокойно ответила Циньлин.

– Что верно, то верно.

Красные губы женщины искривились в ухмылке и по коже Циньлин пробежали неприятные мурашки.

– Выставка уже закрыта, тебе тоже пора уходить.

– Увидела тебя и решила задержаться. Как дела, Циньлин? Все еще переживаешь гибель друга? Такая ужасная смерть, тебе наверняка нелегко. Один парень в коме, второй умер, может на тебя наслали проклятие?

В голосе этой женщины, как всегда, не было даже намека на сочувствие. Циньлин захватил гнев, она резко развернулась и заглянула в черные глаза женщины напротив. Ей захотелось вырвать их из ее глазниц.

– Да что с тобой не так? Почему столько ненависти в любых твоих словах, будто я причинила тебе зло. Я что, увела у тебя парня или заняла твою должность?

– Успокойся Циньлин, я не хотела тебя задеть, – огорченно ответила Джингуа, будто ее обвинили в чем-то ужасном. – Я всего лишь проявляю сочувствие к подруге… вокруг которой все мрут, словно мухи.

На секунду Циньлин показалось, что Джингуа едва сдержала улыбку.

– Не лезь в мою жизнь!

Женщина даже не дрогнула. Она осушила свой бокал одним глотком и, с видом полного удовлетворения проделанной работой, передала ей.

– Хорошая выставка, теперь мне действительно пора идти. Была рада повидаться, Циньлин.

Джингуа неспешно покинула музей и поймала такси. Злорадная ухмылка не сходила с ее лица, и только когда она увидела свое отражение в зеркале заднего вида, она резко исчезла. Надменные глаза, еще пару секунд назад залитые черным, стали проясняться и в них появился страх.

– Где я? – жалобно спросила она, все еще смотря на свое отражение.

Пожилой водитель бегло окинул ее взглядом и устало ответил:

– Уже даже из музея забираю пьяных девушек, куда катится этот мир. Вы в такси, дамочка.

– Почему я здесь? Куда мы едем?

– Пока никуда, – водитель обернулся и брезгливо принюхался. – Сколько же вы выпили? Может лучше позвонить вашим родным или парню?