Интеграция

Римми шмыгнула носом, но взяла себя в руки.

– Мне это неинтересно, нейр Мортестиг, – холодно произнесла она.

– Римми…

– Аримантис. Кажется, это вы себе надумали лишнее, господин нейр. Да, я не собираюсь ни с кем вас делить, но по другой причине. Вы мне не нужны. Нет у меня к вам никаких чувств. Кроме сожаления, что я поддалась магическому откату после последней битвы. Вы всё сказали? Тогда уходите. Мне не о чем больше разговаривать с вами, нейр Мортестиг.

– Это был не откат, сама знаешь. По крайней мере наутро оба уже точно понимали, чего хотят. И я до сих пор хочу того же – чтобы ты была рядом.

– Сходите к девицам мадам Хемиш – как рукой снимет, – отрезала Римми.

– Не сказать, чтобы и тебе новый сожитель сильно помог, – пристально посмотрел Александр. – Зачем же мне такое советуешь?

– Вы!.. Да как вы посмели такое подумать!.. Мы с Кэлом не… – моментально вспылила Римми. И тут же передумала. – А вообще да! Помог! И мы с ним… А вообще, это не ваше дело, нейр Мортестиг! У меня всё хорошо! У нас с ним!

Нейр лишь улыбнулся, не поверив. Римми даже убрала ментальный щит и насильно вызвала в памяти утреннюю картинку: как она сидит на коленях у Кэла и целует его. Ну, до того момента, как он отверг её приставания… Увидел. Римми поняла это по потяжелевшему взгляду нейра. Но он тут же усмехнулся.

– О, это была реакция на моё заявление на саммите? Что в ближайшие два года я буду послом империи на этой стороне, в Отцене? – спросил нейр. – Боялась, что я больше не вернусь в Рате-Скуоль? Зря, Римми. Я приехал, как только смог. За тобой. Поедешь со мной в Отцен? С сегодняшнего дня я возглавляю там имперское консульство.

У Римми на этих словах дрогнуло внутри. За ней?.. Уехать вместе? Как же хотелось снова ему поверить…

– Нравы того мира настолько низки, что дипломат может привезти с собой в посольство не только жену, но и любовницу? – процедила Римми. – А о том, в каком свете вы при этом выставите нашу страну, вы не подумали? Вы же доверенное лицо самого императора!

– Мне не впервой его разочаровывать. И Катарина не едет, она останется в Рате-Скуоле. Для неё в моём замке сейчас безопаснее всего.

– Да плевать мне!.. Вы ещё не поняли?! Я знать вас не хочу! Не то чтобы ехать куда-то с вами! Просто убирайтесь и оставьте меня в покое! Хоть в этом вы были правы: что бы вы ни сказали, итог разговора будет один, и других слов вы от меня не услышите!

Александр вздохнул.

– Римми, видят боги, я этого не хотел… Но у меня нет выбора. Ты действительно нужна мне в Отцене.

– И как же вы заставите меня туда ехать?! Силой потащите?

– Нет, – коротко ответил нейр. – Вы поедете сами, Аримантис вей Дьечи.

– Да с хрена ли! – вновь взорвалась Римми. – И только посмейте применить ко мне ментальную магию!

– Я уже обещал вам однажды, что не стану. А поедете вы по той же причине, по которой приехали в Рате-Скуоль. Вы связаны контрактом с университетом Эбендорфа. Его перекупил я, и вы заново подписали со мной договор. Три года служения лично мне, патрону Рате-Скуоля. И только после этого полная лицензия мага первой категории. При нарушении договора вы обязаны будете выплатить всю стоимость обучения за пять лет либо навсегда лишитесь права вести магическую деятельность.

– Это по законам империи! – выкрикнула Римми. – А здесь, в другом мире, никому дела нет до того, есть у меня лицензия или нет! А я намерена тут и оставаться!

– Вы внимательно слушали утреннее выступление, Аримантис вей Дьечи? – холодно спросил Александр. – Или сразу взорвались после первого же моего заявления, мстительно набросились на своего коновала и прослушали всё остальное? Там как раз шла речь о двойном гражданстве и взаимном признании квалификаций. Отныне ни один специалист – маг он или инженер – не имеет права вести деятельность по своему профилю в чужом мире, пока не будет аттестован в обоих мирах. Я теперь в том числе несу ответственность за любые магические выплески в Северной Фларингии. Даже за ваше баловство с местным куполом я буду обязан отчитаться. И только от вас зависит, что я скажу властям… Было ли это воздействие моей протеже с моего же согласия или же несанкционированная диверсия мага-перебежчика… Мага без документов и подтверждённой в обоих мирах лицензии. А это грозит немедленной депортацией обратно в империю, как бы вам ни нравилось жить в этом милом посёлке на другой стороне. Если не заключением и судом.

Римми побледнела.

– Знаете, Римми, почему высший магический совет так легко согласился на мир с «демонами»? Потому что та сторона гораздо быстрее нас разобралась, что именно усиливает нашу магию, а что её гасит. Ведь в их распоряжении был подопытный маг… Высший маг. На что только не пойдёшь ради мира… Это было очень неприятно, Аримантис вей Дьечи. И болезненно даже для меня. Так что я настоятельно советую вам придерживаться новых правил. Я не люблю насилия, а потому снова даю вам выбор. Первый вариант: возвращайтесь в Рате-Скуоль и живите там, как и прежде, в качестве моего мага по контракту – следите за разливами рек и лечите ожоги кухарок. А можете вообще ничего там не делать. Михель сейчас справляется и без вас. То есть просто поскучайте ещё три года в глуши, я не стану вас донимать. Второй: займитесь тем, что сейчас действительно важно. Помнится, вы были так амбициозны: хотели вписать себя в историю, лишь бы утереть нос мэтру Шпинцу… Сейчас у вас есть шанс поучаствовать в эпохальном событии – объединении двух миров. Но да, есть один минус… Вы будете рядом со мной. Постоянно. Я в любом случае остаюсь вашим патроном. Если захотите – любовником тоже. Не захотите – на моё отношение к вам, как и прежде, это не повлияет.

Римми смотрела на Александра. Как он может вот так сухо рассуждать об этом… Или так взрослые люди себя и ведут? Это она всё живёт в каких-то иллюзиях…

Нейр Мортестиг поднялся с кресла. Сделал шаг к кровати, на которой, сгорбившись, сидела магичка.

– Я вернусь завтра утром, Римми. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы принять решение.

Ещё один шаг.

Высокая фигура нависла над ней, заслоняя мягкий свет, льющийся из углов комнаты. И вдруг нейр опустился перед ней на колени, мягко сдавив ладонями виски девушки.

– Это чтобы между нами не осталось недопонимания.

В голове замельтешили лица, разговоры, незнакомые места – Римми аж застонала от обилия информации. Но воздействие было очень деликатным, а кратковременную боль от насильственной ментальной магии тут же снял нежный поцелуй в лоб. И пока Римми моргала и силилась осознать всё увиденное, нейр поднялся и вышел из комнаты.

– Вы говорили, что больше никогда не станете так делать! – с ненавистью выкрикнула она в спину Мортестига.

Спина замерла.

– А ещё говорил, чтобы вы не верили мужчинам. Особенно мне, – сухо ответил нейр, не оборачиваясь. – Доброй ночи, Аримантис вей Дьечи.

Глава 5

Heyettvør

Сборы были недолгими – брать с собой много вещей Хетти не планировала. Удобный спортивный костюм, джинсы, пара футболок, бельё. Заказанные ею платья доставят уже в Эбендорф. Изначально Хетти рассчитывала купить их там, по месту новой работы, но удачно – и очень своевременно – наткнулась в сети на канал одной модной блогерши. И передумала.

«Девочки, а что я вам сегодня покажу! Это просто бо-о-омба! – Хетти как раз смотрела сейчас фоном новый выпуск. – Кисюни, с вами снова Кристен вей Ранк, и это мой канал «Мода без границ!». Вы можете помнить меня как Крис-кис-кис по блогу «Ноготочки, йога и винишко», а сейчас я раскрываю все тайны модной жизни по ту сторону Рэтскволла! Диртичек, милый, улыбнись – на тебя смотрят миллионы моих подписчиц…»

Рэтскволл, точно. Хетти вспомнила название. Пригород Отцена, который тоже затронуло Слияние. А его городок-двойник в том мире называется Рате-Скуоль. Только в отличие от столицы, где две недели шли тяжёлые бои, где была разрушена почти вся южная часть города, а половина населения эвакуирована, Рэтскволл накрыли куполом, и тот варился в собственном соку почти четыре месяца, не понеся никаких потерь.

Но, видимо, там смогли как-то преодолеть силовое поле, и два месяца назад блогосферу взорвал канал этой самой Крис-кис-кис. Она знакомила подписчиков с жизнью их местного зазеркалья, и её жизнеутверждающие репортажи были глотком свежего воздуха в общей атмосфере паники и непонимания происходящего.

В Рэтскволле не гремели взрывы, а вода из крана не становилась внезапно сильнодействующим снотворным. Там «разрывы» не охраняли войска Альянса, наводнившие город. Там люди засыпали спокойно, не трясясь от страха, что ночью в твоей квартире возникнет пространственная дыра и новый сосед прикончит тебя каминными щипцами или заклинанием…

Нет, Крис-Кис-Кис первая показала всему миру, что там тоже живут люди. В деревянных домах, со своим укладом жизни. Сеют, пашут, принимают гостей. Едят, торгуют на базарах, церемонно здороваются, необычно одеваются.

А ещё Крис-Кис-Кис… Нет, теперь уже Кристен вей Ранк. Первую в истории Интеграции междумирную свадьбу с размахом отметили на той неделе, Хетти тоже смотрела. Кристен вышла за иномирного аристократа и, кажется, была абсолютно счастлива. Пусть брак и признали пока только на одной стороне. Не нашей. Так вот, именно Крис, как считали многие, подарила этому миру новую надежду, пока стороны два долгих месяца вели тяжёлые переговоры и не объявили, наконец, о заключении мира и начале Интеграции.

В прошлом выпуске Кристен подробно разобрала преимущества и недостатки иномирной одежды. Натуральные ткани это, конечно, хорошо, но они мнутся, и качество порой оставляет желать лучшего. Тонкий трикотаж до сих пор вязался вручную, а потому был очень дорог и быстро терял форму. Ограниченное количество расцветок, отсутствие стандартов для размерной сетки у готовой одежды, не говоря уж о том, что эластана, молний, липучек и бесшовного белья там не знали вовсе…

Поэтому Хетти заказала платья у своего знакомого модельера в Отцене – малоизвестного, но проверенного. И пусть сшиты они были во Фларингии, строго по меркам Хетти и с применением современных технологий, но зато по последней моде Флоринге-Ратенволя – спасибо той самой блогерше за подробный разбор. Кристен вей Ранк наглядно продемонстрировала минусы крючков или шнуровки на спине, когда платье невозможно снять без помощи горничной. И вот, пожалуйста: обычная потайная молния сбоку, а сколько времени и сил экономится…

Да и то же утягивающее бельё и лифчик пуш-ап справятся со своей задачей лучше, чем жёсткие корсеты, оставляющие синяки на рёбрах. Хетти придирчиво осмотрела себя в зеркале, покрутилась, но осталась довольна увиденным. Не прилагая особых усилий в спортзале, она до сих пор выглядела на тридцать: тонкая талия, крутые бёдра. Студенты провожали её фигуру вожделеющими взглядами, и Хетти точно знала, кого они представляют по ночам, елозя руками под одеялом. А её высокая научная степень лишь добавляет перчинку их фантазиям. И лишать этой радости молодых людей в новом университете Хетти не собиралась. Студенты – они всегда студенты. В каком бы из миров они ни жили. А местом её нового назначения стал именно другой мир. Университет Эбендорфа.

И вот же шутка мироздания… Если из Отцена до иномирного Эттсена рукой подать – только найди ближайший разлом, то попасть в их Эбендорф можно только с их же стороны, потратив неделю на тряску в конном экипаже. Самый короткий и логичный, казалось бы, путь: вылететь в Абендир, за полчаса преодолеть эти жалкие семьсот километров, а уже оттуда шагнуть в Эбендорф – был невозможен. Ибо Абендира больше не существовало. Только закрытая радиоактивная зона диаметром в двести пятьдесят километров.

Это создавало определённые сложности, причём не только для Хетти. Это во Фларингии столицей государства был Отцен. А в империи Флоринге ею оставался Эбендорф. Кажется, во вчерашних новостях что-то про это говорили… Что император того мира решил перенести часть государственных институтов в Эттсен. По крайней мере, посольство Северной Фларингии будет расположено именно там, а имперское – в Отцене. Хетти же предстояло ехать в место, из которого в свой мир так запросто не шагнёшь, завернув за угол…

В блистательный Эбендорф, на южной окраине которого выглядывал из разлома Абендир – смертоносная пустыня. А ведь жители столицы на той стороне даже не понимают опасности этого соседства… Впрочем, у них есть маги, которые не допустят проникновения радиации в столицу. Да и в новостях, кажется, упоминался проект совместной очистки заражённых территорий… А всё равно тревожно. Пусть счётчик Гейгера и встроен во все привычные гаджеты, а электричество для их подзарядки взять в Эбендорфе будет негде…

Всё инфополе было забито новостями с саммита, а фотографии имперского представителя пестрили со всех городских экранов. Кажется, он и будет послом в её мире. Жаль, что Хетти уже уедет из Отцена. Хетти видела его эффектное появление на саммите. Интересный мужчина. Так вот они какие – маги с тойстороны.

А ведь когда-то были примитивными шаманами, только и умеющими, что вызывать неурочные дожди… Этой информацией с ней поделился полковник Вейстлен – альянсовец, что завербовал Хетти два месяца назад.

Хетти не так много смогла вытянуть из старика в их первую встречу. Зато подготовилась ко второй. Какими бы выдающимися ни были её заслуги в изучении Тёмного века, а всё равно невелика она птица, чтобы удостоиться такого необычного и щедрого предложения от Альянса. Значит, дело не только в её знании истории. Тогда, наверное, вот в чём… Да, точно. Пусть сведений об этом полковнике в Сети, ожидаемо, не нашлось, но над её собственной памятью силовики были не властны. А Хетти, поднапрягшись, вспомнила, где уже слышала его фамилию.

– Скажите, господин Вейстлен, – флиртовать со стариком Хетти не рискнула: такого женскими штучками не пронять. Так что пристально посмотрела в его выцветшие глаза и спросила напрямик. – В истории Тёмного века я, может, и эксперт, но, сдаётся мне, дело не только в этом. И даже странно, что вы обратились именно ко мне, учитывая, какие ещё уникумы работают на Альянс. Например… вы сами, полковник. Вы ведь, насколько мне известно, выдающийся лингвист. С о-о-очень узкой специализацией. Так почему именно я?

Взгляд Вейстлена понять было сложно. Левый глаз будто подёрнут изморозью, правый вообще ничего не выражает. Сложно ли лазером убрать катаракту? Почему так ходит? Наконец он слегка улыбнулся, признавая проницательность Хетти.

– Для меня это всего лишь хобби, – военный вежливо склонил голову. – Нахватался всего по чуть-чуть. А вот вы, госпожа Хайтвер, истинный знаток староэрманского языка.

– Ещё скажите: носитель, – засмеялась Хетти. – А ведь, помнится, на форуме «Линго» вы в пух и прах разнесли моё утверждение о пяти родах в этом языке: птенцовом и человечьем в дополнение к привычному для нас мужскому, женскому и среднему. Я помню ваш ник, «Милорд Лен». И снова позвольте не согласиться: «вейст» – это уже ближе к «вашей светлости», а «милорда» оставьте менее родовитым «веям».

– Вот и ответ на ваш вопрос, – уклончиво сообщил Вейстлен. – А свою точку зрения относительно родов я уже пересмотрел.

– Но вы до сих пор называете этот язык староэрманским? – улыбнулась Хетти.

– Привычка… И вы снова правы. «Староэрманским» его называть так же глупо, как применять к нему логику языков человеческих. Drakktaal is de herentaal, – чётко выговорил старик, правильно расставив тональные акценты.

– Helemaal zo, – согласно пропела Хетти. – Да, именно так. Дракктааль – это язык господ. Так что Альянс хочет от меня на самом деле, полковник Вейстлен, посылая меня преподавателем в иномирный университет якобы в рамках культурного обмена?

Старик юлить не стал. Это в их с полковником мире дракктааль после Гнева Небес (так окрестили небывалый метеоритный дождь шестьсот лет назад адепты новой веры) был запрещён. На протяжении всего Тёмного века горели костры из книг и еретиков – а ими объявлялись все, кто владел хоть парой слов на дракктаале… А ведь они не молчали. В отлично сохранившихся инквизиторских протоколах отмечалось, что даже под пытками злокозненные колдуны до самой смерти выкрикивали проклятые слова в тщетной попытке призвать дьявола, обращаясь к нему на его же языке…

– Это были маги. Наши маги. Те, кто владел магией до раскола мира, – пояснил Вейстлен. – До последнего не верившие, что их заклинания больше не имеют силы. Ведь из нашего мира магия исчезла. Магов потом вырезали целыми родами. Дракктааль был объявлен языком Дьявола. Все трактаты и учебники уничтожены… Впрочем, кому я рассказываю о Тёмном веке – вам, специалисту по той эпохе…

– Кажется, мне теперь предстоит переосмыслить свои знания, – задумчиво кивнула Хетти. – Так вот как всё было? Мир, подобно процессу митоза у амёбы, разделился на два идентичных? Те же люди, те же места, тот же исходный материал…

– Только в копировальном аппарате для нас не хватило немного краски.

– И наш мир лишился магии… Что ж, события тех времён действительно обретают новый смысл… А как Гнев Небес назывался у них?

– Пылающая Бойня. И это не был метеоритный дождь с землетрясением, как принято считать у нас. Да, небо действительно было залито огнём, дрожала земля – описания того события почти не отличаются. Но на самом деле это была война. Война против тех, у кого маги переняли дракктааль – против своих господ… Против драконов.

– Воплощений геенны огненной и исчадий ада? – уточнила Хетти. – А ведь сохранились разрозненные обрывки, где у этих «исчадий» были вполне конкретные описания… «Громадные тела, закованные в броню; глотки, пышущие огнём»… Позже летописцы сочли эти описания «исчадий ада» просто аллегорией. Мол, «исчадиями» были сами люди, погрязшие в своих пороках и тьме, в которой жило человечество до Гнева Небес и обретения истинной веры. Признаюсь честно, я тоже посчитала те свидетельства неблагонадёжным источником и не рискнула упоминать в работах, будто бы ещё шестьсот лет назад у нас водились действительные чудовища. Так, значит, это были драконы…

– Их изгнали в другое измерение, насколько я понял. Но при этом раскололся и наш мир – тогда ещё бывший единым. Только представьте, госпожа Хайтвер. Драконы, заклятья, артефакты, маги… Это не сказки. Это наша настоящая история. Это были мы. Это мы ещё вчера сражались с драконами, успешно избавились от деспотов, а наутро обнаружили, что привычной магии больше нет. И весь наш Тёмный век – это следствие той потери. Борьба за выживание в сломавшемся мире. Болезни, неурожаи, голод, стихийные бедствия – всё то, с чем раньше легко справлялись маги. И оглушённый новой реальностью народ. Это как если бы сейчас в нашем мире одномоментно перестала работать вся электроника.

– Страшно представить, – содрогнулась Хетти. – Мир рухнет.

– Один раз мы это уже пережили, – тихо сказал полковник. – И не можем допустить повторения.

В том, втором, мире магия осталась. И у них первый век после Пылающей Бойни, ожидаемо, именовался Золотым. Пока в мире Хетти пылали костры, а эпидемии выкашивали целые города, тот мир процветал.

Дракктааль, наследие тиранов, был основой всемогущества людских магов. Магию люди знали и прежде, но пользовались ею на уровне шаманов, с трудом подчиняя себе с помощью сложных ритуалов стихии. Силу слова люди переняли уже от драконов: сам их язык являлся частью магии, которой тираны насквозь пропитали мир, когда пришли в него.

В том мире он остался в заклинаниях – хоть и пугающе действенных, но непонятных даже магам. В этом мире – как мёртвый и забытый язык. Только, в отличие от магического мира, в нашем, сугубо научном, подход к его изучению был на порядок продуктивнее…

– Мы с вами, госпожа Хайтвер, даже можем на нём общаться. Мы понимаем смысл сказанного, принципы построения фраз, спряжения и прочие тонкости. Ваша диссертация по музыкальным ударениям и тональностям – воистину бесценный вклад в изучение дракктааля. А на той стороне маги до сих пор лишь бездумно заучивают записанные ещё шестьсот лет назад фразы, не в силах понять их.

– Да, наши возможности намного превосходят их, – Хетти пристально посмотрела на полковника и поняла, что снова верно уловила направление его мыслей. – Нам достаточно загнать собранную базу данных в дешифратор, подключить к анализу искусственный интеллект… И оружие готово. Слово разящее – это ли не мечта любого правительства?

Вейстлен усмехнулся, признавая за Хетти способность вычленять действительно важные вещи в разговоре, и одобрительно кивнул ей, предлагая продолжить мысль.

– Хм, а ведь владей кто-то из нас двоих магией, то даже нашего скудного словарного запаса в дракктаале хватило бы на эффектный перформанс? – улыбнулась Хетти.

– Верно, – ответно улыбнулся полковник. – Но, слава богу, у нас с вами её нет. И никогда не будет. Лично я не готов к такой ответственности.

– И всё-таки это так странно… Магия – вот же она. Только руку протяни. Достаточно шагнуть в «разрыв», озвучить приказ на дракктаале… Да даже шагать не нужно. Если их маги способны колдовать и в нашем мире, что вы в прошлый раз так убедительно продемонстрировали мне на видео, то это значит, что магия понемногу проникает и в наш мир? Ну, диффузия, или как это правильно… Это ведь происходит, верно?

– Всё не так просто, – усмехнулся Вейстлен. – Если следовать вашей логике, то вот вам обратная аналогия. Наши вышки связи теперь частично покрывают и тот мир. Пока недалеко – на пять-десять километров вглубь «разрывов». И вот представьте, что у какого-нибудь козопаса вдруг оказался мануал по использованию смартфона. Или даже подробный талмуд по его созданию – схемы, пошаговая инструкция по сборке. Сотовое покрытие в его мире теперь есть. Но самого устройства у него нет. Сможет он кому-нибудь позвонить?

– А, поняла. Люди, – сказала Хетти. – Точнее, маги. Вот их «устройства». Недостающее звено в цепочке.

– Да. Чтобы по щелчку пальцев творить волшебство, нужны три составляющие. Зона покрытия – это пропитанная свободной магией атмосфера. Инструкция – это заклинания, знание дракктааля. И устройство – человек с особой силой внутри.

– И что же, биозы ещё не сумели вычленить эту внутреннюю силу? Не верю, что с их возможностями они до сих пор не смогли заполучить какого-нибудь мага для опытов… Да хоть самого завалящего и слабого!

Полковник тихо хмыкнул и как бы невзначай обвёл цепким взглядом комнату.

– Вы умная женщина, госпожа Хайтвер. Но чересчур смелая. Это не та тема, которая должна заботить законопослушного преподавателя. Исследования биозов – государственная тайна.

– Да бросьте, – резко ответила Хетти. – Других жучков, кроме ваших, альянсовских, здесь нет. Я не двойной агент и не побегу докладывать биозам о том, что именно известно Альянсу об их разработках. У меня к корпорации Био-30 личная неприязнь, а вы заплатили мне достаточно, чтобы обеспечить мою лояльность… Так что, никого из нашего мира ещё не смогли наделить магической ДНК? Исследования ведь наверняка ведутся.

Полковник Вейстлен сложил руки на груди, прищурился. Видимо, оценил риски и счёл, что Хетти можно доверять.

– Насколько мне известно, пока нет. Не смогли. Да, магия – вещь наследственная, но это чуть больше, чем просто генетика.

– А как же наши собственные потомственные маги? Ну, те, кто чудом выжил после нашего Тёмного века? Они не могут обрести силу заново, раз покрытие – «внешняя магия» – теперь снова доступно? Всего-то надо обучить их дракктаалю…

– Таких не осталось, всех вырезали в Тёмном веке, – быстро ответил полковник. – Иначе я бы об этом знал.

Слишком быстро, подметила Хетти. Значит, скоро у неё появится очень необычный студент…

– Тогда я вернусь к своему вопросу, господин Вейстлен. С вашего первого визита прошёл месяц. Я достаточно примелькалась на экранах в качестве историка-консультанта, если именно это было первым пунктом вашего сложного плана… Спасибо, мне это польстило. Даже на улицах теперь узнают. Что у вас дальше на повестке? И что вам от меня нужно на самом деле? Удовлетворите же меня, наконец, полковник. А то только заигрываете. Намекну: наибольшее удовольствие я получаю от полной откровенности партнёра.

– А у женщин с вашим уровнем интеллекта по-другому и не бывает, – усмехнулся старик. – А если женщина не только умна, но и красива…

– Здесь вы должны сказать, что будь вы моложе лет на тридцать… – согласно кивнула Хетти. – Но вы не скажете. Я не в вашем вкусе. Так и вижу, что одиночка вроде вас уже нашёл свою даму сердца на склоне лет. Сварливую, сильно отличающуюся от вас, но такую внезапно покорную именно с вами… Возможно, даже не из нашего мира. Так закончим же этот неудачный флирт, полковник. Говорите прямо. Какова моя роль в ваших планах? В каком механизме, по задумке Альянса, я должна стать винтиком? Где и кем вы меня видите?

– Как и сказал ранее, мы хотим, чтобы вы преподавали в магическом университете Эбендорфа, – ответил Вейстлен.