Интеграция

– Придурок, – выплюнул Кэл. – Я врач. А ты мой пациент. Ну, был.

Вот Мортестиг-то заранее подготовился. Дорогие ботинки, явно пошитый на заказ пиджак, часы на одну руку и стильная пара на другую – браслет и кольцо. Но и в своём контейнере Кэл с удивлением обнаружил новые джинсы своей любимой марки и футболку из последней коллекции. Всё, включая трендовые кроссовки, было его размера. А ещё там лежал смартфон той же модели, что остался в Рэтскволле, смарт-браслет и папка с документами. Кэл бросил короткий взгляд на Мортестига, тот лишь покачал головой и закатил глаза, всем видом показывая, насколько ему безразличны такие мелочи. А тем более благодарность за них.

Римми и Кирен они встретили уже снаружи. Кирен, в брючках и светлой блузке, выглядела немного пришибленной, но на удивление спокойной. Римми, в изящном платье-футляре до колена, нервно вбивала каблучки в асфальт и что-то постоянно поправляла в скромном вырезе на груди. Заслышав шаги, она обернулась и опалила Мортестига гневным взглядом. Тот лишь ехидно улыбнулся. Вот урод, дошло до Кэла. Ей он тоже сам подбирал одежду. Включая нижнее бельё.

– Прошу, – Мортестиг невозмутимо открыл девушкам дверцу уже другого автомобиля – чёрного, длинного, представительского класса. А неплохо во Фларингии чужих послов упаковывают.

Внутри просторного салона все четверо разместились с комфортом. Мортестиг сел на один ряд с притихшей Кирен, Римми и Кэл оказались напротив. Не привыкшая сидеть в таких глубоких мягких креслах, Римми, скользнув попой по гладкой коже сиденья, поначалу утонула в нём. Коленки оказались едва ли не выше головы, на секунду разъехались и в Римми судорожно заёрзала, выискивая удобную и приличную позу. Наконец ухватилась за подлокотники, выровнялась и закинула ногу на ногу, медленно заливаясь краской. Из бокового разреза платья выглядывало замысловатое кружево чулка. Кирен поджала губы: она Римми отчего-то недолюбливала.

Мортестиг спокойно смотрел на эту возню, затем достал из кожаной сумки смартфон и протянул его Римми.

– Осваивайте, Аримантис вей Дьечи. Теперь вы часто будете этим пользоваться. Через час мы будем в Отцене.

Кэл чуть не присвистнул, рассмотрев гаджет. «Альта» последнего поколения, флагманская модель, ограниченная серия. А он даже не догадался снабдить её простеньким аппаратом – в Рэтскволле просто не было необходимости: куда ей звонить?

– Это всего лишь служебное средство связи, а не подарок.

Римми упорно игнорировала Мортестига, и тот положил смартфон на подлокотник. Служебное, ага. Стоимостью в два месячных заработка Кэла.

Утро началось так внезапно, что Кэл не знал, за какую мысль хвататься первой. Так, с Кирен он поговорить ещё успеет. Неожиданное решение, конечно. Но кто он такой, чтобы спорить? А, хотя… Нет, всё правильно. В том мире так всё и происходит. Никаких тебе судебных решений, заверенных у нотариусов бумаг о родстве: просто какой-то древний артефакт признал Кэла частью семьи Бэртель, а старшинство по возрасту автоматически сделало его главой рода. Феерический бред. Но в том мире это нормально.

А раз старший, то должен нести ответственность. До этого утра Кэлу и в голову не приходило, что он теперь обязан устраивать жизнь новых родственников. Ладно Михель – тот и сам знает, что ему нужно. А Кирен ещё несовершеннолетняя. И будет оставаться таковой, пока не получит магическую лицензию или не выйдет замуж.

Последний вариант, конечно, был соблазнительный. Найти девочке достойного мужа и переложить это бремя на чужие плечи. Но чего бы хотел Кэл для собственной дочери, будь она у него? Нет, точно не ставить ребёнка в зависимое положение от незнакомого мужика. И так натерпелась. Анничка рассказала её историю. Быть бесправной падчерицей в собственном доме… Жесть. Да это ж какой свиньёй надо быть, чтобы снова предать девочку, которая только-только вновь начала доверять людям?

Нет, Михель всё правильно рассудил. Не вечно же ей жить у Анники, да и Рате-Скуоль девочке не подходит. И у неё тоже есть магия, которую надо развивать. Чёрт, вот как можно было быть таким эгоистом? Сам столько мечтал о том, чтобы пойти учиться, а о малышке не подумал. А у неё и заколочка эта волшебная – дополнительный источник их родовой магии, Кирен её хранительница. Блин, ну, конечно, без вариантов!

Брат не позволил бы ей ехать в столицу одной, но ведь она будет учиться вместе с Кэлом! Под его присмотром, а уж Кэл нежданную сестрёнку в обиду не даст. Нет, нет, всё правильно! И как он сам не сообразил предложить ей такое…

«Так, – тут же завихрились мысли. – Ребёнка же надо ещё довезти, одеть, поселить, устроить… Общежития у них там есть или квартиру придётся снимать? Нет, какие там квартиры… Блин, а что там вообще? А ей какие-то экзамены надо сдавать? А если не сдаст?.. Блин, а картой-то в их Эбендорфе за всякие платьишки не заплатишь… Ч-чёрт!..»

Мортестиг, уткнувшийся в планшет, поднял голову и внимательно посмотрел на Кэла. Затем выразительно постучал пальцем по виску. «Что, думаю громко?» – мысленно съязвил Кэл. Мортестиг кивнул. Ну, извини, мегамаг, до твоего колдунства с ментальными щитами мне как до Луны пешком…

– Кстати, – вслух сказал Кэл. – Я только одного не понял. А мы-то с Кирен нахрена сейчас в Отцен едем? Мы же в этот ваш Эбендорф могли из Рате-Скуоля добраться – без этой свистопляски под микроскопами биозов, не выезжая в наш внешний мир…

– С удовольствием послушаю, как ты это себе представляешь. Может, дальние порталы за ночь научился создавать?

Нет, ну до чего мерзкая у Мортестига улыбка! В какой раз захотелось стереть её коротким джебом в нос… Кирен встрепенулась – до этого её внимание занимали пейзажи за окном. Так себе пейзажи, честно говоря – побуревшая и свернувшаяся козявками трава, смог, унылые коробки какого-то завода. Римми сосредоточенно копалась в новой игрушке. Удастся ли поговорить с ней наедине?

– Не, ну я расстояния-то представляю, – Кэл проглотил издёвку. – Так, из Рэтскволла до Отцена сто тридцать километров. У нас на машине это час езды по трассе…

– А по тракту Рате-Скуоль – Эттсен на телеге – один день, – кивнул Мортестиг. – Можно, конечно, и верхом. Это часа четыре, если во весь опор. Ты лошадь, кстати, хоть раз вживую видел?

«Только макет в ветколледже», – смутился Кэл.

– Из Эттсена до Эбендорфа ещё пять дней пути, – продолжил нейр. – Это если повезёт найти попутный обоз. Если не останавливаться на ночлег. И если не размоет дороги. У нас они, напомню, не асфальтированные.

У Кэла ещё мелькнула глупая мысль, что можно же на минике рвануть – что там, семьсот километров. А потом сообразил, что заряжать миник будет негде. И отсутствие дорог, да. И навигации. Незнакомый мир. А ещё прицеп в виде Кирен.

– Если повезёт, дней через десять ты бы добрался. Возможно, относительно целым. А учебный год в университете начинается с середины сентября – это через четыре дня… Да, Келлинн, по календарю Флоринге-Ратенволя сейчас одиннадцатое сентября, а не конец августа. Поэтому через час мы будем в Отцене, и некоторое время вы погостите в посольстве империи. Или в посольстве Фларингии на другой стороне, в Эттсене, – на твой выбор. А завтра утром выдвинетесь из Эттсена в Эбендорф. Ваше правительство отправляет туда несколько… как их… такое подходящее слово… Внедорожников, да. Вы с Кирен присоединитесь к ним и уже завтра вечером будете в нашей блистательной столице.

Кэл почесал светлую щетину – умыть его «умыли», а побриться не вышло. Ну да, не поспоришь, грамотная логистика.

– А так даже лучше, – согласился он. – Мы с Кирен тогда у моих родителей переночуем. Помнишь, малышка, обещал вас познакомить когда-нибудь? Вот обрадуются-то!

Кирен зарделась и довольно закивала головой. Ну, главное, что девчушка довольна. Римми после его слов, наоборот, напряглась.

– Ты, Рим, не бойся, ага? – шепнул он, склонившись к магичке. – Отцен огромный город, но там классно. Я Кири к родокам отвезу, а с тобой до вечера буду. Ещё проверить надо, что там за условия в этом посольстве и в каком оно районе… И давай я мамин номер тебе сразу забью в контакты. Ты, если что, сразу ей звони, она у меня тётка пробивная, кого угодно… на место поставит. И освоиться в городе поможет.

Мортестиг лишь саркастично поджал губы.

– Может, ещё охрану к ней приставишь? Госпожа вей Дьечи – боевой маг первой категории, как сама не устаёт о том напоминать. И способна справиться с любым вызовом.

– Слушай, дролеч… А вот просто по-человечески с ней нельзя? – в сердцах спросил Кэл. – Я понимаю, что ты её начальник, или как там у вас. Но о трудовом кодексе и здоровой атмосфере в коллективе не слышал? Это ж, блин, абьюз натуральный! И пофигу, что там между вами…

Кэл вовремя осёкся. Обсуждать чужую личную жизнь в его окружении было не принято. Сам он ни разу не спросил об этом Рим. Хотя ежу понятно, что между ними что-то было. Дошло до постели или нет – непонятно, ведь Мортестиг вчера за ужином мог чисто из вредности это ляпнуть, верить ему нельзя. В общем, не его это, Кэла, дело. Но за Рим обидно.

У Римми побелели костяшки пальцев – так сильно сжала смартфон, но промолчала, не отрываясь от экрана. Мортестиг тоже не ответил. На горизонте появились первые небоскрёбы Отцена. Кэл даже не сразу понял, что именно в привычном силуэте столицы было не так. А потом пригляделся. Часть высоток как будто неаккуратно подтёрли инструментом «ластик» в графическом редакторе. И там, где он прошёлся, было… ничто.

– Развоплощение, – тихо сказал нейр. – Ваши электромагнитные поля, как выяснилось, усиливают это заклинание в тысячи раз. Запрещено конвенцией о применении техномагии со вчерашнего дня.

– Б...., – так же тихо выругался Кэл.

Когда впереди снова забелели полукруглые обсерваторы биозов, Кэл обречённо откинулся на спинку автокресла.

– А наши-то зачем завтра в Эбендорф едут? Ну, те, кому мы на хвост упадём. Да ещё целой колонной? Торговать? Кабели по дороге прокладывать? – спросил он Мортестига.

– Ах, это… Нет, это всего лишь следственная группа Альянса. Видите ли, случилась маленькая неприятность. Мой коллега – посол Северной Фларингии в нашем мире – после вчерашнего назначения решил первым делом нанести визит вежливости императору. И, к сожалению, не пережил первой ночи в нашем гостеприимном Эбендорфе. Обнаружен сегодня утром мёртвым. Вероятно, убитым. М-да… Надеюсь, я на своей должности продержусь немного дольше. Кажется, это немного опаснее, чем просто перекладывать бумажки в консульстве и блистать на приёмах. Моя сторона, и уж тем более император, конечно, не сильно расстроится в случае моей внезапной кончины, но будет обидно разочаровать моих поклонниц в вашем мире. Но меня всегда заводил риск… А вас, Аримантис вей Дьечи?

У Кэла от такой новости, преподнесённой будничным тоном, чуть челюсть не отвисла. Римми побледнела и наконец посмотрела на Мортестига дикими остекленевшими глазами.

– Вы больной на голову, нейр Мортестиг, – прошептала она. – А нельзя было с этого начать, прежде чем вытаскивать нас всех из Рэтскволла?

Кэл был с ней согласен. Больной как есть. На всю свою супермагическую бошку.

Орша

– Да ты ж моя охотница, – Орша погладил довольную Принцессу по рыжей шёрстке.

Засунул придушенного полуживого дракка в пластиковый контейнер. Этот был другой породы: крупнее, чешуя красная с золотом. В Отцене они глубже, чем на пятьсот метров от разлома, не совались. Зато в Рэтскволле чувствовали себя как дома. Дракк плюнул огнём и прожёг дыру в пластике. Принцесса вздыбила загривок, задёргала хвостом и протяжно заурчала. Дракк притих.

Да, не забыть бы ночью покопаться в Сети и выяснить, когда на их континент завезли кошек. И ещё раз подумать, что за магия позволяет им единственным справляться с иномирными паразитами. Впрочем, недаром кошки издавна считались мистическими животными…

В том мире их знали как «мангаст» – очень редких иноземных зверьков на вес золота. Мангусты водились и в нашем мире. «Семейство мангустовые, выделенное из семейства виверровых, – Орша не стал тянуть и открыл электронный справочник. – А виверровые – одна из ветвей кошачьих»… В его мире мангусты в сказках прославились как непримиримые борцы со змеями, даже один путешественник-натуралист написал известный рассказ. А что народные сказки гораздо более надёжный источник информации, чем официальные летописи, Орша выяснил ещё два месяца назад. Опять же, где змеи, там и ящеры… Или драконы. Истории двух миров раз за разом сходились в одной точке.

Эта мысль неизменно вела к другой. Орша достаточно пробыл в томмире, чтобы с уверенностью утверждать: никого в империи не ненавидели так яростно, как прежних хозяев мира. Даже нерре Мортестиг – один из самых прогрессивных умов Флоринге-Ратенволя, маг немыслимой силы, почти мгновенно адаптировавшийся к реалиям соседнего мира – и тот морщился с гримасой отвращения, когда речь заходила о драконах. Всенародная ненависть распространилась и на их наследников-вырожденцев – дракков. Хотя на деле они были не опаснее крыс, разве что плевались магическим огнём, если их потревожить. А, ну и вывести их было почти невозможно. Только если найдётся пара мешков золота на экзотическую мангасту.

В связи с этим Оршу сильно тревожили эксперименты биозов. Если уж Кэл в своей простенькой ветлаборатории сумел столько выяснить об этих тварях, то до чего дойдут профи? А, главное, на чём остановятся?

Келлинн своим первым открытием поделился сразу. Да, панацея. Да, кровь дракков убивает все вирусы и микробы. Однако вакцина на её основе невозможна: эта магическая составляющая даже в микроскопических дозах неизбежно агглютинирует кровь реципиента. Теоретически – мгновенная смерть. С практическими опытами у Келлинна, слава богу, хватило мозгов и образования не рисковать.

Нерре Мортестиг, согласившийся на сотрудничество и ряд экспериментов в лабораториях биозов, чтобы оба мира наконец смогли заключить мир, хотя бы дальновидно не оставлял материалов после исследований. Просто в один момент все образцы его тканей не то чтобы портились… Они просто переставали существовать.

А вот дракков теперь в обоих мирах хватает. И в Биокорпусах – секретных бункерах – это волшебство разберут на кварки. И, конечно, придумают, как использовать. Корпорация Био-30, создав коалицию с Альянсом (что и позволило продавить Унию, создать большинство в триумвирате и подписать мирное соглашение с империей Флоринге), отдельно настояла на беспрепятственном доступе к биоразнообразию обоих миров. Под видом обмена сортами злаков, исследованиями в области вирусных патологий, помощи в вакцинации… Вряд ли император Флоринге вообще понимал, что может скрываться за щедрыми дарами «продвинутой» цивилизации.

Орша, раздумывая об этом, вошёл в тайную сеть. В безымянном почтовом ящике лежали непрочитанными два донесения. Как бы тщательно ни охраняли Альянс и Био-30 свои тайны друг от друга, прикидываясь, что играют на одной стороне, а утечки были. А уж чтобы Орша Вейстлен не сумел добыть информацию…

Прищурившись, он отодвинул ноутбук подальше и пробежался глазами по мелким строчкам, часто моргая. Нет, со зрением пора что-то делать. Пересилить себя, наконец, и решить проблемы своего устаревшего тела. Любезный мэтр Нивжич из Рате-Скуоля без всякой магии снял воспаление с колена, а для зрения выписал какие-то настои. На удивление помогло. Но это всё временные меры, а решать вопрос нужно кардинально.

Орша не боялся физической боли, нет. Больше всего на свете полковник Вейстлен боялся моментов, когда не может контролировать ситуацию и своё тело. Замена коленного сустава – это общий наркоз, в лучшем случае эпидуралка. Лазерная коррекция зрения – это десять минут на столе, когда нельзя пошевелиться. И ещё несколько часов после операции, когда он будет беспомощен, словно ребёнок.

Вот уж нет.

Психотерапевты, конечно, с радостью раскроют свои объятия травмированному Четвёртой Био военному. Но на мозгоправов времени нет.

Донесения были любопытными. Нет, биозы до сих пор не смогли наделить обычного человека магией, как у него это выпытывала не в меру любопытная госпожа Хайтвер. Зато достигли прогресса в другом.

С кормами, насколько Орше было известно, Кэл тоже экспериментировал. Но биозы продвинулись дальше, сумев изменить физические параметры дракков и пропорции их тел. А ещё достигли определённых успехов в поведенческих реакциях. Это пугало больше всего.

Да, дракки – твари безмозглые. Причём подтверждали это не столько трёхмесячные исследования биозов, сколько люди, сосуществовавшие рядом с этими паразитами сотни лет. Но если даже у крыс можно развить когнитивные способности настолько, чтобы они могли водить игрушечный автомобиль, то с возможностями, а, главное, желанием биозов заполучить новое оружие, про дракков и говорить нечего…

Особенно выделялся успехами Биокорпус № 302. Его научным руководителем был некий господин Рой. Ни фамилии, ни полного имени учёного пока выяснить не удалось. Взялся из ниоткуда, возглавляет отделение последние семнадцать лет. Семьи не имеет, личных связей, кроме рабочих, тоже. Живёт при корпусе, не замечен, не употребляет. И под его руководством результаты были более чем любопытные. На прошлой неделе из его отделения уволилось сразу трое сотрудников, и Альянсу удалось перехватить одного.

И то, что он рассказал, даже Оршу заставило удивлённо приподнять седые брови. Законом о гуманном обращении с животными биозы могли подтереться, и никто бы слова поперёк не сказал. На «спасителей» человечества (самих приведших его к биокатастрофе) такие глупости не распространялись. А дракки… А что дракки? К особо охраняемым видам не относятся. Вообще ни к каким известным видам не относятся. Нет такого существа в реестре.

Отдельные особи уже научились летать. Пока неохотно, с трудом восстанавливая утраченный за сотни лет деградации навык. Выводить их подобно мушкам-дрозофилам или мышам, чтобы закрепить улучшенный признак, пока не представлялось возможным. Продолжительность цикла жизни, условия размножения, стадии развития особей – всё это требовало многолетних исследований, а результаты нужны были сейчас. Так что в Биокорпусе №302 сосредоточились на коррекции поведенческих установок.

Поощрительные методы действовали плохо. Пусть дракки были поразительно прожорливы и за раз могли съесть объём, в несколько раз превышающий массу их тела, но не бросались со всех лап выполнять задание ради «вкусняшки». Условные рефлексы – будто было не про них. В одном из выводов было прописано неуверенное: «Сознательная лень?». Либо мешала эта их особенность преобразовывать корм в чистую энергию и накапливать её впрок – твари спокойно могли обходиться без пищи до трёх месяцев. Ну, большего отрезка времени пока не прошло с начала экспериментов.

Значит, упор на рефлексы безусловные – и, в первую очередь, инстинкт выживания. По мере чтения отчётов даже Оршу пару раз передёрнуло. Вивисекторы хреновы… Успехов удалось добиться лишь под воздействием электротока. С очень высоким коэффициентом мощности. Люди после такого не выживают. Ну, разве что нерре, но там особый случай – он высший маг. Вот и дракков наконец проняло.

В экстремальных условиях три особи обернулись. Закон сохранения массы тела дракки тоже игнорировали. Орша даже не удивился. В последнее время многие законы физики пришли в негодность. В человеческом обличье (а человеческий ли у них геном? очень интересно будет почитать следующие отчёты) дракки оказались двумя подростками и женщиной лет тридцати. Предварительно: с умственным развитием, соответствующим двухлетнему ребёнку.

На этом пока донесения заканчивались. Орша откинулся на стул и, впечатлённый, минут пять смотрел в одну точку.

Если об этом узнает империя Флоринге – новой войны не миновать. Следовательно, не узнает. Электронные донесения автоматически уничтожились через минуту после прочтения.

Впрочем, и без биозов оба мира на третий день Интеграции напряжённо замерли: в Эбендорфе позавчера ночью скончался посол Северной Фларингии.

«Дорвался, – сказал Орша, ознакомившись с заключением патологоанатома. – И его можно понять». Через десять минут причина смерти станет известна напуганной общественности Фларингии. Через пару дней успокоится и империя. И назначат нового посла. Громких генералов у Альянса хватает.

А сейчас Оршу, проголодавшегося за день, ждали сметанные булочки от белоплечей Лурцы. А всё остальное подождёт ещё.

Глава 8

Римми

– Поел… мяса? – ошеломлённо переспросила Римми, обратившись к патрону напрямую вопреки данному себе обещанию.

В заключении о смерти, составленном экспертами Альянса, было много незнакомых терминов, количественных значений, напечатанных рисунков. Это была пухлая папка документов в прозрачной обёртке, и Римми, как ни вчитывалась с умным видом, почти ничего там не поняла. «Холецистит», «инфаркт», «непереносимость глютена» – слова были странные и пугающие.

Придворный лекарь императора, наоборот, был излишне краток: «Разлитие желчи и разрыв сердца по причине чрезмерного обжорства». Рядом с переливающимся магическим оттиском дворцовой канцелярии стояла синяя печать Альянса, подтверждающая посмертный эпикриз.

Понятное Римми объяснение пряталось где-то посередине, и дать его мог только нейр Мортестиг. Римми наступила на горло своей гордости и вопросительно посмотрела на мужчину.

– У посла была желчнокаменная болезнь, – охотно объяснил Александр. – Он соблюдал назначенную диету, ел здоровую пищу, умеренно пил. Только не учёл один момент… Кстати, как вам вчерашний ужин, Аримантис вей Дьечи? Очень нежный стейк и необычный способ приготовления, согласны? Пожалуй, попрошу Антуана сегодня повторить. Так вот, если вы не знали, здешнее мясо, к которому привык посол, до того как попасть на стол, не мычит, не бегает по полям, а выращивается специальным образом. Его питательная ценность несколько иная, а состав строго контролируется… Например, почти отсутствует жир, часть белковых ами… аминокислот, в нём другое соотношение железа и прочих элементов. Не говоря о том, что это мясо не откармливают прежде отборным зерном, на которое у посла также оказалась жесточайшая аллергия. Так что жирное жареное мясо, знаменитый сладкий портвейн с императорских виноградников… И сытая счастливая смерть во сне. Ни подсыпанного яда, ни насланных проклятий. Конфликт, слава богам, уже исчерпан. И впредь, Аримантис вей Дьечи, больше не возмущайтесь, что меню для вас выбираю я. И, нет, Антуан не будет покупать вам чипсы, и прекратите шантажировать его трясучкой.

И снова Александр был прав. Правительство Северной Фларингии незамедлительно распространило информацию среди населения об опасностях, которые таят в себе иномирные продукты. Нежные желудки местных жителей, привыкших к сбалансированному питанию, овощам, выращенным особым образом (и, кажется, даже как-то изменённым в этих их генах), пастери… в общем, всему прокипячённому и очищенному, с трудом принимали привычную Римми пищу.

Добравшись до редкого деликатеса в этом мире – яблок – люди массово слегали от отравлений. Вроде бы какого-то специального фермента, чтобы переварить фрукт, у них не было. От жирного натурального мяса у них случалась одышка и заворот кишок, от парного молока понос.

Или вчера вот ещё случился скандал. Один известный ресторан, заплатив огромные деньги, заказал на той стороне дичь, решив побаловать гурманов забытыми рецептами. Вездесущая чувырла Вешка, посчитавшая Отцен более перспективным в смысле коммерции участком, нежели крохотный Рэтскволл, прислала им разной лесной твари по мелочи и дюжину отборных тушек фогельхекси. Этих пернатых даже императору редко подавали к столу по причине их неуловимости. Фогельхекси – птицы-ведуньи, отведав мяса которых, можно увидеть будущее на несколько дней вперёд. Ну и что, что у безмозглой птички женское личико с клювом и руки-крылья? Зато мясо, говорят, очень нежное… Какая ещё мутация, вы о чём?! Всегда они такие были. И если у вас кролики в особую Красную книгу записаны, то что, теперь их вообще никому есть нельзя?

В империи Флоринге же разразилась настоящая эпидемия. И не та, которой так опасались всемогущие лекари, подмявшие под себя власть в этом мире – биозы. Страну охватила сладкая лихорадка. Дорвавшись до дешёвого и доступного сахара, народ сходил с ума, выменивая отары овец на мешки ослепительно белого песка.

В этом мире сладкое считалось отчего-то вредным. Но будь оно отравой, разве продавали бы его столько, да ещё в самых разных видах? А Римми, пожив у Кэла, очень много успела попробовать. И восхитительное на вкус мороженое – вот додумались же молоко с сахаром замораживать! И батончики с орехами, и сгущёнку – Анника с ней иногда оладьи пекла. И Антуан вчера такой десерт подал – пальчики оближешь! Нежнейший ванильный мусс, а сверху корочка из обожжённого сахара… Римми облизнулась.

Кэл как-то пытался ей объяснить, что пища у них не всегда здоровая и нужно внимательно читать состав. И даже заставил прочесть этикетку овсяного печенья с мелким шрифтом. «Вот, видишь? Консерванты, эмульгаторы, усилители вкуса, красители… Дрянь это всё редкостная. А кур ещё и антибиотиками накачивают», – ругался он. Вкусно же, недоумевала Римми. Но поразило её тогда другое: пекари у них там дурные совсем, что ли? Свои тайные рецепты вот так всем и каждому выдавать! Да ту же Лурцу ножом режь, а секрет своих булочек на сметане не выдаст, а тут прям напоказ, на каждой пачке… Ну и мир.