Арлекин

Камерную тишину разрывало тиканье настенных часов. Обычные настенные часы, которые продолжали отсчитывать время, несмотря на трагедию. Алина огляделась по сторонам: фотографии на стене, детская игрушка в углу, немытая посуда на столе – всё это теперь навсегда останется в памяти как часть страшного преступления.

– Да когда ж ты научишься слушать, – с яростью выговорил Демон и насилу отнял её руку ото лба Антона.

– Ты ведь не слышишь его мысли сейчас, так?

– И ты решила ускорить процесс?

– Я всего лишь хотела убедиться, что мы не ошиблись.

– Убедилась?

– Более чем.

Антон дёрнул головой и глухо застонал. Демон резко отодвинул от него свою подопечную. Однако Алина решительно выступила вперёд.

– Я могу причинить ему боль? – Спросила она, требуя совета, а не позволения.

– Никаких следов насилия, – твёрдо ответил Демон.

– Нет, не в плане физического воздействия. Могу я делать больно с помощью этого? – Она показала левую руку, объятую тревожным алым свечением.

– Не пори горячку…

– Могу или нет? – С нажимом повторила она. – Ладно, отмалчивайся. Сама проверю.

Она поддалась порыву, совсем как несколько минут назад, когда коснулась лба жертвы, чтобы понять, кто он на самом деле, и настроилась услышать подсказку изнутри. Если она правильно поняла, сияние подскажет, как быть дальше.

Сотни шепотков обрушились на неё из неоткуда. С ней словно заговорили тени, звуки, лучики света от тусклой лампочки, порхающие в воздухе пылинки и даже сам дух этого мрачного места. Все они повторяли наперебой: сердце, сердце, сердце.

Ей вспомнилось, как Демон, придя её убивать, разрезал полиэтилен в районе груди с левой стороны и коснулся рёбер двумя пальцами. Значит, именно так убивают Арлекины. Но простой остановки сердца Лисе было мало. Она отчаянно жаждала отплатить негодяю за содеянное, сравнять счёт, поквитаться за Ирину.

«Пожалуйста, помоги», – истово взмолилась она, обращаясь к неведомой части себя.

Антон тем временем очнулся. Медленно, словно страшась, открыл глаза и невидящим взглядом впился в Алину.

– Ты ещё кто…

Она действовала по наитию. Чиркнула пальцем по виску подонка, будто спичечной головкой по боку коробка провела. Её сияние вспыхнуло ярче, его – скукожилось, точно брошенное в ледяную воду.

Демон стоял в шаге от неё и с интересом наблюдал за происходящим.

Алина провела ещё линию, рассекая предыдущую ровно посередине. Затем хлопнула мерзавца по макушке и с силой вонзила ногти в кожу головы.

Антон взвился, словно в лицо ему плеснули кипяток, тело выгнулось дугой. Его будто пропускали через мясорубку. Мышцы сокращались в безумном танце, вены вздулись и пульсировали, пытаясь вырваться из кожи. Он чувствовал, как миллиарды крошечных игл впиваются в каждую клетку тела, как будто его поджаривали на невидимом вертеле.

В полумраке комнаты Алина застыла хищной статуей. Её силуэт словно прорисовывался пламенем – не от света, а от той силы, что клубилась внутри. Радужки её глаз пульсировали, превращаясь в два миниатюрных солнца, от которых расходились огненные сполохи. Воздух вокруг трещал и искрился, будто высоковольтные провода, готовые вот-вот замкнуть.

Зубы таксиста выбивали дробь, способную разбудить мёртвых. Он ощущал, как его душа плавится, как память горит, оставляя после себя лишь пепел воспоминаний.

В стороне от этого действа стоял Демон, бесстрастно наблюдая за происходящим. Его глаза, светящиеся холодным огнём, отражали всю картину происходящего, но он не делал ни малейшей попытки вмешаться. Его безмолвное присутствие лишь усиливало ощущение неизбежности происходящего.

Сила Алины разливалась по комнате маслянистыми волнами, пропитывая воздух запахом озона и жжёной плоти. Она управляла этой энергией с точностью нейрохирурга, вскрывающего черепную коробку. Она знала – вернее, следовала напутствиям шепотков – каждую болевую точку не только тела, но и души, и сейчас методично нажимала на все кнопки, открывая все шлюзы страдания.

В этот момент она была не просто человеком – она стала воплощением возмездия, богиней карающей длани, чья ярость была холоднее льда и горячее солнца.

– Лис, довольно, – Демон накрыл её плечо ладонью и легонько сдавил.

Алина хотела отмахнуться, но потом оглянулась и вмиг присмирела. Что бы не управляло ей в те минуты, Демону оно подчинялось всецело. Миг, и красная дымка тумана, что расползлась по всему подвалу, втянулась обратно в девушку.

Антон затих и бесформенной грудой трухлявой плоти и костей осел на стуле, свесив голову на грудь.

Лиса действовала без промедления: распахнула полы его ветровки и прижалась ладонью к груди жертвы, безошибочно определяя, где находится сердце.

Снова обратный отсчёт: три… два… один. Финишная прямая.

Щелчком пальцев Алина заставила замереть кровеносный орган, и время, казалось, остановилось вместе с ним. Сердце Антона, до этого бешено колотившееся, застыло, словно пойманная в янтарь муха. Кровь в венах остановилась, превратившись в застывшие реки, а пульс, только что отбивавший бешеную дробь, замер, будто кто-то выдернул батарейку из метронома.

Лицо таксиста исказила маска первобытного ужаса. Он чувствовал, как жизнь медленно утекает сквозь пальцы, как каждая клеточка тела вопиёт от нехватки кислорода. Его глаза расширились настолько, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит, а руки судорожно хватались за воздух, пытаясь поймать ускользающую жизнь.

В подвале повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием жертвы. Алина стояла над ним, словно древний палач, наслаждаясь каждой секундой его агонии. Её пальцы слегка подрагивали, удерживая невидимые нити жизни, готовые в любой момент оборвать их одним движением.

Демон, до этого момента сохранявший бесстрастное выражение, слегка наклонил голову, будто прислушиваясь к биению остановившегося сердца. Его губы изогнулись в едва заметной улыбке – зрелище доставляло ему извращённое удовольствие.

Алина медленно подняла руку, и воздух вокруг неё затрещал от напряжения. Она могла бы в любой момент отпустить свою хватку, позволив сердцу вновь забиться, но наслаждалась моментом, когда чужая жизнь полностью находилась в её власти.

Внезапно почва ушла из-под ног. Лиса покачнулась и едва не рухнула лицом вниз, ощутив в груди уже знакомый жар растущего рисунка. Рубиновые нити, словно раскалённые проволоки, вспарывали кожу, спеша занять своё место.

Воздух вокруг затрещал от напряжения, наполняясь искрами багрового света. Каждая клеточка её тела запела в унисон с пробуждающейся силой, а внутри разверзся настоящий огненный водоворот.

Нити становились всё ярче, проступая сквозь кожу причудливым узором, похожим на древнюю руническую вязь. Они пульсировали, наливаясь силой, и с каждым мгновением рисунок обретал всё более чёткие очертания. Казалось, сама кровь Лисы превратилась в жидкий огонь, бегущий по венам.

Тени заплясали на стенах, словно пытаясь уловить ускользающий свет. А в центре этого хаоса стояла Алина, преображённая, прекрасная в своей мощи, словно древнее божество, пробуждающееся от тысячелетнего сна.

Её глаза вспыхнули внутренним пламенем, отражая бушующую внутри силу. Кожа светилась, будто пронизанная миллионами крошечных звёзд, а волосы развевались, словно в невидимом вихре.

Демон застыл в немом изумлении. Его брови слегка приподнялись, а в глазах промелькнуло нечто похожее на трепет.

Руки на мгновение сжались в кулаки, но он тут же вернул себе контроль. Только участившееся дыхание выдавало его истинные чувства.

Он сделал шаг вперёд, будто хотел прикоснуться к этому невероятному явлению, но остановился, словно наткнувшись на невидимый барьер. Его взгляд скользил по преображающемуся телу Алины, впитывая каждую деталь происходящего.

В глубине его сознания что-то надломилось – то, во что он верил годами. Сила, пробуждающаяся в Лисе, превосходила все его представления о возможном. Это было не просто проявление дара – это было нечто древнее и могущественное, чего он не встречал прежде.

Уголки его губ дёрнулись в едва заметной улыбке – не насмешливой, как обычно, а почти гордой.

– Саш, – слабо позвала Алина и несмело шагнула навстречу, – увези меня домой.

Голос её звучал встревоженно. Хриплый, надломленный, он походил на тихий стон ветра в густой лесной чаще.

Он склонился над таксистом, нащупал сонную артерию, убеждаясь, что с садистом покончено раз и навсегда, подхватил одной рукой Алину, а другой – так и не тронутую сумку, и поспешил убраться из скорбного места.

Перед глазами так и стояла эта величественная картина: Алина, объятая пунцовыми языками пламени, и рокот её внутренней мощи. Пламя танцевало вокруг неё, словно живое существо, сплетая узоры из огненных лент. Каждый вздох Алины рождал новые всполохи, которые, словно голодные создания, тянулись к её коже.

Кто она, чёрт возьми?

Глава 16

Демон открыл дверь квартиры и втащил внутрь повисшую на шее всем весом Алину. Она едва переставляла ноги, а руками цеплялась за него так, будто от этого целиком зависела её жизнь.

Мощный всплеск внутренней энергии отнял у неё все силы. Сияние померкло, не оставив после себя даже намёка на красные всполохи. Рисунок, раз и навсегда украсивший её тело, побледнел. Щёки её напоминали по цвету лист бумаги, а губы угадывались лишь по выпуклости. Оттенком они напоминали сваренный в микроволновке кусок мяса: нечто странного серо-бурого колера.

Глаза она держала закрытыми, чтобы контролировать усиливающуюся с каждым шагом тошноту.

Он хотел проводить её в спальню, но упрямица сама двинулась в сторону ванной, держась руками за стены и пошатываясь, точно навстречу дул ураганный ветер.

– Лис, тебе лучше прилечь.

– Мне нужно в душ. Смыть это… липкое, мерзкое.

Она говорила слабо, половину слов пришлось попросту додумать. Начала и окончания фраз вышли не громче мышиного писка.

Путь длинной в три с половиной шага занял чуть ли не пять минут. В конце концов Саша не выдержал, поднял своенравную барышню на руки и опустил на дно ванной. Подал ей душевую лейку, задёрнул занавеску и приготовился ждать, когда она искупается.

Вода зашумела, однако одежда на полу так и не появилась.

Чуточку заинтригованный происходящим, Демон заглянул за шторку и увидел, как она сидит в той же позе: ноги вытянуты к сливному отверстию, спина сгорблена, голова низко опущена, и поливает волосы тёплыми струями.

– Ты всегда моешься в верхней одежде и обуви?

«Экономлю на стирке», – получил он беззвучный ответ. Внутренний голос звучал куда бодрее внешнего вида.

– Тебя раздеть?

Она протяжно выдохнула, потом помотала головой. Разум её наполнился совсем уж неуместными образами и фантазиями. Демон попытался абстрагироваться, подумать о чём-то своём, более приземлённом. Неплохо было бы поразмыслить, как объясняться перед Логом за, цитата: «очередной просранный приказ». Саша ведь пообещал, что убивать Алина не станет, только понаблюдает со стороны, и что в итоге? Вожак будет в ярости.

А потом и эти тревожные думы спугнула навязчивая картинка. В ней он увидел себя, собирающего губами капли воды на её груди. Кожа у Алины чуть воспалена от багровых линий и кажется гиперчувствительной. Вода холодит, а его рот, наоборот, воспламеняет, и этот контраст доводит обоих до неистовства. Он всё сильнее распаляется и вот уже вжимает её в кафельную стену весом своего тела…

– Хорош уже, мечтательница, – чересчур жёстко осадил он. – Водные процедуры окончены. Снимай с себя мокрое тряпьё. Я сейчас.

Он принёс из спальни свою футболку – нарочно выбрал наиболее плотную и длинную, чтобы закрыть всё, чем мог бы соблазниться.

Повесил на перекладину для занавески сначала полотенце, а потом одежду.

Судя по силуэту тени на непромокаемой шторе, Алина встала на ноги и даже смогла самостоятельно раздеться.

«Знаешь, как босс о тебе отзывается?» – с неожиданной смешинкой спросила Алина, умудряясь чётко передать каждое слово.

Обычно Демон «видел» смутные образы, похожие на фотографии не в фокусе, или улавливал обрывки фраз, но чтобы вот так общаться по телепатической связи – это для него было внове. Он на секунду задумался, а не подсовывает ли она откровенные образы нарочно, просто ради того чтобы позлить.

– И как же?

«…он потому и дерганый, что не трахается», – воспроизвела она часть диалога вожака стаи, услышанный ещё в цветочном бутике.

Демон нахмурился ещё сильнее.

– Что за игру ты затеяла?

С перекладины исчезла футболка, затем занавеска пришла в движение и показалась улыбчивая манипуляторша. Посвежевшая, отдохнувшая, но всё ещё болезненно-бледная.

– Я не играю. Просто вдруг вспомнила те слова и поняла, что они о тебе, – она аккуратно переступила через бортик и выбралась из ванной. – Ты всех держишь на расстоянии?

– От тебя и впрямь лучше держаться подальше. Помнишь хоть, что за файер-шоу устроила?

Алина обошла его по кривой дуге, на ходу заматывая мокрые волосы в пучок на макушке. Поднятые вверх руки, само собой, задирали край футболки, и жадному взору открывался вид на её ладные бёдра. И между ними ни единого клочка материи: ни белья, ни…

Демон выругался про себя и отвернулся к стене. Идея затащить её в кровать уже казалась здравой. И плевать он хотел на сияние, которое как-то там на неё реагировало, или на её дрянной характер, отчаянно бьющий по его нервам – все те стоп-сигналы, что горели раньше на их общем пути, сейчас гасли. Оставался только шлагбаум на переезде, гордо носящий звание непреодолимой преграды. Её чёртова внутренняя сила всё портила. Убивала на корню желание сблизиться. Подпусти её к телу, и она выпотрошит душу. Ведь неизвестно, что выудит она из его памяти в следующий раз: первое свидание, животрепещущий поцелуй, любую из их бурных ночей с Лерой или пасторальную идиллию за совместным завтраком. По сути, не имело значения, какой фрагмент его семейном жизни всплывёт, итог будет кошмарным.

Он не хотел видеть Леру вот так, физически находясь рядом с другой женщиной. Да и то, как Лиса преподносила эти воспоминания – детально, обстоятельно, красочно, словно смонтированный мозгом короткометражный фильм, каждая сцена которого буквально прошибала грудь кувалдой. Всякий такой возврат назад отправлял его к точке трагедии, к тому дню, когда он прилетел домой и попал в персональный ад. Встречи с полицией, разговоры, причитания матерей – его и Леры – беседа с патологоанатомом. И океан вины и боли.

Он не мог есть и спать. Детали случившегося так и всплывали в мозгу.

Пустынная загородная трасса. Сумерки опустились на лес, водрузив на деревья чёрное полотно. Лера съехала с шоссе – для чего, так и осталось загадкой. Саша знал лишь, что она возвращалась от подруги, которая жила в поселке Мегет в тридцати километрах от Иркутска. Возможно, закончилась жидкость в омывателе или забарахлил ремень генератора – по возвращении из поездки Саша как раз собирался заняться ремонтом машины супруги, но не успел.

Не успел починить её машину, не успел защитить и её саму. Потому как был слишком занят собственной карьерой и утолял жажду адреналина. В тот год они купили квартиру, семейный бюджет съежился, и они вместе приняли решение, что некоторое время Лера побудет дома, закончит образование, а заодно решит, чем хочет заниматься в будущем. Совместные путешествия в Саудовскую Аравию за свой счёт им стали не по карману.

Саша корил себя и за это решение. Лучше бы всюду таскал жену за собой, чем…

Трое отморозков, которым в дальнейшем Демьянов воздал по заслугам, вначале позарились лишь на машину. Mitsubishi 3000GT VR-4, также известный как GTO Twin Turbo, был подарком Лериного отца ко дню окончания школы полиции. Выглядел он дорого, кричаще красный цвет притягивал взгляды, а спортивный тюнинг и вовсе вызывал повышенное слюноотделение у отдельной категории граждан.

Саша мог предположить, что за дьявольский план созрел у негодяев при виде девчонки в качестве водителя. У такой можно и отобрать.

Он привык думать, что всё дело лишь в автомобиле. Свыкнуться с мыслью, что чёртова пижонская тачка стала корнем всех бед, было куда проще. Принять осознание, что привлек ублюдков вовсе не спорткар, а его владелица – это уже за гранью.

То, что случилось позднее, он воображал особенно красочно. Как они окружили её, храбрую, маленькую и беззащитную, как скрутили и затолкали в салон своей вонючей тарантайки. Как загнали оба авто подальше вглубь леса. Как по очереди насиловали его жену. Или даже все разом.

– Саш, ты чего застыл? Ау-у!

Мягкий Лискин голосок выдернул из пучины воспоминаний. Он ещё раз окинул взглядом нежный стан и уверился в мысли, что спать с ней не будет. Слишком высока была цена за сиюминутное удовольствие.

– Ложись спать, после обеда поедем на отчёт, где мне отстригут яйца, а тебе… В общем, отдохни.

– Что опять не так? – Лиса сощурилась, упирая руки в бока. Силы возвращались к ней столь стремительно, что оставалось только диву даваться.

Демон после своего первого сияющего приходил в себя неделю, сутками просиживал в обнимку с унитазом, а потом в беспамятстве валялся на полу в ванной и молил провидение о смерти, да ещё около пятнадцати дней даже коснуться не мог кожи на груди и спине, которые украсились затейливым рисунком. А с неё как с гуся вода – вон уже щебечет вовсю, и чертовски приятно сверкает ляжками с молочно-белой кожей, на которой так и тянет оставить следы от зубов.

Он закрыл дверь гостиной перед самым её носом и прямо в одежде завалился на диван. Закинул руки за голову, вытянул ноги. Мысли так и метались под черепной коробкой. В груди вибрировало неудовлетворенное желание. Он рассчитывал получить свой кусок сияния от желчного садиста, но Алина его опередила. А ведь ему он был необходим. Внутреннюю силу тоже нужно кормить, как и организм в целом.

Если Арлекин не убивал долгое время, сияние постепенно обращалось против своего носителя. Яркий пример тому – Лиса. Ещё каких-то пару недель, и бравая мощь, что струилась по её венам, пожрала бы её без остатка.

Демон прислушался, что поделывает его гостья. Вначале показалось, будто она спит, потом различил мягкие всхлипы и отголоски её разговора:

– Это я от радости, мам, что наконец тебя слышу. Да нет, здесь вовсе не плохо. Начальник только изверг, нравится ему гнобить людей, а ко мне у него прямо искренняя и стойкая нелюбовь. Почему старый? Нет, молодой, наверное, мой ровесник, может на пару лет постарше. Но упырь. Слова в простоте не скажет. А? Да не начинай! При чем тут красивый? Говорю же, утконос мерзопакостный, только и умеет, что командовать да ругать. Знаешь, если я когда-нибудь и захочу замуж, то найду себе кого попроще. С таким, как Дем… Демид, да, с таким вообще невозможно бок о бок жить. Да потому что самооценка у него вышиной с небоскреб. И самомнение такое же, а по факту пшик.

Саша улыбнулся. Алина беседовала по телефону с мамой, и все сорок с лишним минут разговора посвятила животрепещущим описаниям того, какой он подлец. Недурственный результат для той, которая ненавидит.

Он смежил веки и постарался заснуть, но перед глазами так и стояла картина с медленно скользящей вверх по ногам тканью. Он перевернулся на бок и вдруг вспомнил, как накануне она сидела на его бёдрах, сладко постанывала и сплетала свой говорливый язычок с его.

Демон рассерженно засопел, однако и это простое действо будоражило. Весь воздух в квартире пропитался её запахом. Всюду, куда не сунься, следы её присутствия. Полки в ванной заставлены баночками, тюбиками и упаковками всякой женской дряни. В туалете так и вовсе лежат чёртовы гигиенические прокладки. В прихожей валяется её расчёска. В кухне появились какие-то рюшистые тряпочки. В холодильнике завелась еда. Он будто снова женился, только на сей раз насильно.

Саша включил телевизор и надеялся уснуть под монотонный бубнёж ведущего какой-то новостной программы, как вдруг в дверь гостиной поскреблись.

Не дождавшись ответа, Лиса тихонько приоткрыла дверь и просунула голову со словами:

– Я не нашла аптечку ни в холодильнике, ни в ванной. Есть жаропонижающее?

Он встал и подошёл к Алине, ощупал её лоб.

– Да ты горишь вся, – с беспокойством заключил он и вытащил из шкафа коробку с медикаментам.

Вначале вручил градусник, потом нашел несколько таблеток ибупрофена.

Электронный термометр показал цифру 39,5. Не говоря ни слова, Саша поднял на руки это стихийное бедствие и понес в кровать. Пока суетился вокруг: наводил морс из малинового варенья, укрывал или наоборот распутывал бьющееся в ознобе тело, самого окончательно сморило. Едва Алина заснула, он завалился рядом и канул в бездну забвения.

***

Очередное собрание в зоне отдыха было в самом разгаре, когда в помещение вошли Демон и Лиса. Они бочком протиснулись мимо бильярдного стола, на котором сидели Вулкан и Молния, и пристроились в углу на складных стульях.

Феникс попросил сменить слайд и начал рассказывать о новой жертве без фотографии. Юноша, двадцать два года, типично славянской внешности, подозревается в изнасиловании несовершеннолетней девочки. Цвет сияния почему-то не уточнялся. Демон вскинул руку, не дав байкеру с серебристыми дредами договорить.

– Я возьму.

– Уж кто бы сомневался, – пробурчал Маркел и жирным красным шрифтом припечатал к тексту имя исполнителя, добавил союз «и», затем указал «Лиса», после чего несколько пар глаз уставились на обладательницу этого прозвища и в зале воцарилась гробовая тишина.

Теперь уже всеобщее внимание было приковано к Алине. Стая словно почувствовала произошедшие в ней перемены.

Первой траурное беззвучие нарушила Молния. Она спрыгнула с бильярдного стола, подбежала к новенькой, тряхнула густой синей гривой, украшенной ободком с фальшивыми демоническими рожками, и от души обняла названную сестрицу.

– Нисколько не сомневалась, что ты справишься, – чуть осипшим от волнения голосом поделилась она и отодвинула от себя Лису, чтобы рассмотреть. Цепкий взгляд тут же выхватил диковинное кружево алых линий на шее, уходящих глубоко под ворот простой синей рубашки. – Вот это силища, Лис! Поздравляю! От тебя фонит, как из жерла ядерного реактора.

Алина смущённо улыбнулась. Утреннее недомогание удалось приглушить таблетками, но она всё ещё чувствовала себя выпотрошенной и беспомощной, как только появившийся на свет котёнок.

Следом с центрального дивана поднялся Лог. Широкой поступью приблизился, буравя Демона тяжёлым взором.

– Напомни мне, что я говорил насчёт доверия, – угрожающе прогремел он.

– «Ошибки имеют свойство надоедать», – без намёка на эмоции повторил Саша слова вожака.

Алина, повинуясь какому-то странному порыву, встала и преградила дорогу лидеру.

– Это не его ошибка, – храбро заявила она, загораживая собой Демона. – Я ослушалась приказа. Мне было велено наблюдать, а я… В общем, вот.

Она показала Логу руку со следами завершенной инициации и снизу-вверх воззрилась на главаря.

Суровое, словно вырубленное из камня лицо. Окладистая борода, в которой серебристые нити седины причудливо переплетались с тёмными прядями, придавала его облику нечто патриархальное. В глубоко посаженных глазах читалась твёрдость характера и внутренняя сила, в разы пострашнее той, какой обладала Лиса.

В этом человеке было что-то первобытное, дикое, что невольно наводило на мысли о его тёмном прошлом. Шрамы, едва заметные на смуглой коже, лишь подчёркивали его суровость.

Лог долго смотрел на её кисть, затем рассмеялся.

– Так, значит, это тебя мне следует наказать? – Спросил он с отеческой интонацией.

– Да ладно тебе гневаться, босс, – вмешалась Молния. – Месяцем раньше, месяцем позже – какая разница. Главное результат. Посмотри, какая…

Лог зыркнул на синевласку, и та мгновенно смолкла.

Демон весь подобрался, словно с минуту на минуту ожидал нападения. Упёрся кулаками в бёдра, намереваясь вскочить сразу же, как только Лисе потребуется помощь.

Вожак вытянул широченную ладонь размером с добрую сковороду и самыми кончиками мясистых пальцев коснулся подбородка Алины. Саша привстал. Лиса отступила на шаг. Лог задрал её подбородок вверх и с интересом воззрился на завитки нательного рисунка.

– Ох и хороша, чертовка! – Добродушно оценил он и похлопал девушку по плечу. Кивнул Демону, словно одобряя всё случившееся, а после добавил. – Сегодня гуляем! Будем праздновать пополнение семьи!

Зал восторженно загудел.

– Поздравляю с успешной сдачей экзамена, – как-то заученно сказал Лог и пояснил, обращаясь к Демону. – Но это не значит, что с тренировками покончено. Сделай из неё истинную дочь ветра.

Саша кивнул и, судя по разгладившимся складкам на лбу, испытал облегчение.

Феникс поспешил продолжить своё выступление и, как показалось, даже подмигнул Алине.