Сокол: Пылающий туман

Анлаки Сэд

Сокол: Пылающий туман

Пролог

Это место было похоже на склеп. На просторный каменный склеп, где вместо гробов – одно Древо, освещавшее мрачное пространство. Адепт – мужчина средних лет, отличавшийся особенным рвением выслужиться, – любил здесь находиться и мечтать о том, что когда-нибудь станет магистром.

А ещё он очень любил пересекаться с Лидером – самым значимым лицом в организации.

– Сэр?

Адепт, подойдя ближе, прокашлялся, искренне надеясь, что его заметят и наконец-то выделят на фоне других. Собственно, поэтому он приходил сюда. И вовсе не поэтому иногда следил за Лидером.

– Вы снова отлыниваете от своих обязанностей?

– Нет! Я… – Не ожидая, что его всё же запомнили, адепт, прокашлявшись и оттянув ворот тёмной магии, поправил маску – на всякий случай. – Я просто… Мне комфортно здесь.

В помещении отсутствовали окна, а само здание находилось глубоко под землёй, и всё же адепт мог поклясться, как прохладный ветер пробрался сквозь одежду, вызвав мурашки вдоль позвоночника. Возможно, ему просто показалось.

– Понимаю, мой дорогой друг. – Лидер повернулся к адепту и посмотрел на него сверху вниз сквозь прорези маски. – Я часто вас вижу.

– Да? Какая неожиданность! Я вас тоже! Точнее…

– Мне кажется, вы чего-то добиваетесь? Я не могу вас осуждать, – безучастно сказал Лидер, заводя руки за спину. – Как вы считаете, чем мы занимаемся?

Адепт выпрямил спину и неловко посмеялся. Неожиданный вопрос, заставший его врасплох, вызвал целую бурю эмоций. На мгновение ему почудилось, что от ответа зависело всё. Буквально всё.

– Я… Ну, мы очищаем Королевство от заразы и делаем то, что не может Пристанище. Мы…

– Да. Правильно. Вы молодец, – перебил его Лидер и выждал паузу перед тем, как продолжить: – Полагаю, вы достаточно верны нашим идеалам, чтобы выполнить задание.

Адепт, открыв рот, ударил себя в грудь. Ладно, это уже звучало интереснее. Он поспешно кивнул и, чувствуя радость, излишне громко выкрикнул, отчего появилось эхо в этом совершенно каменном и безликом помещении:

– Да, сэр! Что я должен сделать?

– Проследите, чтобы наёмники добрались до храма. И принесите мне артефакт – это очень особенное перо. Оно мне нужно. И как можно скорее.

Адепт активно закивал.

– Будет исполнено, сэр!

– Вам предоставят всё необходимое. А теперь, будьте любезны, оставьте меня. И прекратите за мной следить. Это становится утомительно.

Адепт, охнув, испуганно согнулся в глубоком поклоне. Неприятно, когда его мотивы раскрывали, но славно, что его всё же не забыли. Прежде ему никогда не давали задания, однако теперь – наконец-то – всё изменилось. Может быть, после этого его повысят?

Лидер, проводив адепта равнодушным взглядом, вновь вернулся к белоснежному Древу, чья листва блестела, словно каждый листочек был пропитан магией. Впрочем, так и есть. Он не сомневался, что его подчинённый выполнит задание, и одновременно с этим искренне надеялся, что в процессе не возникнут непредвиденные обстоятельства.

Ведь тогда адепта придётся убить, а Лидер совсем не любил прибегать к насилию.

***

– Эй, Сокол, присоединишься?

Ворон поднял небольшую деревянную миску с плескавшейся в ней странной жидкостью.

По рассказам готовящих, они добавили в котелок не только воду и травы, а ещё мясо убитого вýла1, на чей счёт у Сокола имелись серьёзные сомнения: он не участвовал в поимке зверя из-за своей бесконечной лени, но всё же его не покидала мысль, что это был не вул, а фéвул2 – разные звери, пускай и имели схожее произношение. Мясо последних, конечно, очень питательное, а шкура оценивалась в городе за приличные глéты3 – только на этом достоинства, увы, заканчивались.

– Ты серьёзно? – Сокол фыркнул. – Нет уж, чтобы меня кормили… этим? Я жить так-то хочу. Спасибо!

Вспыхнул огонь, охватив целиком чёрный котелок, после чего утих, продолжив мерно освещать небольшую территорию. Ворон, пожав плечами, доброжелательно улыбнулся и продолжил есть.

Те, кто уже расправился с едой, активно обсуждали план действий и спорили с загадочным человеком, отправленным с ними по настоянию такого же таинственного заказчика, общавшегося с командиром при помощи писем. Их неприятный попутчик, в основном предпочитающий молчать, не нравился никому, особенно Орлу, которого тот заставлял следовать бумажке, не внушавшей доверия. Командир ненавидел неизвестность, а ещё больше не любил чужие карты.

– Ладно, Сущий вам судья, – сказал после небольшой паузы быстро заскучавший Сокол, всё больше походя на сварливого деда. – Надеюсь, я не помру.

Все, кроме их хмурого скрытного сопровождающего, отстранённо кивнули и вернулись к прежнему обсуждению более насущных вопросов, чем голод одного из членов Балобáна. Лишь Сова, молодая рыжеволосая девушка, шустро поднялась и прихватила освободившуюся миску. Она подчерпнула ею суп из котелка и приблизилась к Соколу, после чего села рядом и протянула положенную ему порцию.

– Не помрёшь, не переживай. Мы же целы.

– У вас, может, пищеварение хорошее, а вот у меня с этим проблемы! – Сокол размешал жидкость, из-за чего кусочки мяса начали пахнуть ещё сильнее. – О-о…

– Хватит умирать, птенец. Ты на задании или в столице? Соберись, – произнёс Орёл, оторвавшись от ожесточённого спора, и пригладил и без того идеальную бороду.

Сокол всегда думал, что Орёл испытывал какое-то ненормальное влечение к своей растительности на лице. Его борода, под каким углом ни посмотри, всегда была безукоризненной формы, что очень раздражало – Сокол терпеть не мог что-то идеальное – что-то, к чему невозможно придраться. Он с детства привык к грязи, потрёпанным и рваным вещам, к сальным заросшим волосам и обломанным ногтям.

Орёл, тяжело вздохнув, неспешно порылся в мешке, откуда достал небольшую бутыль с розовой настойкой. Потом он потряс её, стукнул пару раз по стеклу и кинул склянку Сове, прытко её словившей.

– Попробуй, – предложил Орёл, обратившись к Соколу, – только прекрати ныть. Не до этого сейчас.

Сокол закатил глаза, а Сова тем временем молниеносно вытащила пробку из стекляшки и добавила без спроса несколько капель в суп. Жидкость сразу позеленела, а запах улетучился, будто и не было всей этой тошнотворной вони. Сокол недоверчиво помешал похлёбку, на свой страх и риск понюхал и, наконец убедившись, что она более-менее безопасна, сделал первую пробу.

– Ну?

Орёл следил за осторожным Соколом, который перед тем, как глотать, обязательно дул, как маленький, на ложку, и только после ел.

Орёл любил иногда вспоминать прошлое. Он взял его совсем мелким, из-за чего ребёнка пришлось учить всему: и чтению, и особенно поведению. Пришлось даже объяснять, что есть добро, а что – зло.

Не самое простое время.

Но зато теперь Орёл искренне гордился подопечным, пускай и часто ругал его за беспечность, не исчезнувшую с годами.

– Жить можно, – невнятно проговорил Сокол, продолжая уплетать за обе щеки некогда противную еду.

Он шустро расправился со своей порцией – даже слишком, и отложил миску в сторону, а затем уже потянулся и громко зевнул.

Рядом никого не оказалось.

Сова чудом испарилась. Теперь она стояла, как и Ворон с остальными, возле Орла, пока тот бурно жестикулировал, водил пальцем по чужой карте и объяснял, что до ниври́йского храма – их точки назначения – осталось идти максимум день – не больше. Сопровождающий же настойчиво требовал сократить время похода.

Сокол предпочёл не принимать в деле никакого участия и, снова зевнув, просто откинулся назад, подложил руки под голову и принялся рассматривать небо, на котором, как на узорчатом полотне, высыпались яркие звёзды. Почти по самому центру находилась огромная синеватая луна, выглядевшая в этот день красивее обычного.

Некоторые звёзды располагались так близко, что сливались в какой-то замысловатый рисунок, отдалённо напоминающий животное.

Это восхищало. Соколу чудилось, что там, на небе, тоже жили различные существа: звёзды в качестве подданных суетились каждую ночь, что-то делали, а по утрам, приходя домой, отсыпались. А вот луна являлась их правительницей.

Сокол хотел познакомиться с ней. Он думал, она походила на Сущего, когда как её подданные – на людей. Правда, в отличие от него, луна всегда держалась рядом со своими детьми, когда как Сущий почему-то предпочитал их избегать.

– Сокол! Иди сюда!

Орёл снова был недоволен. Он каждый раз – и всегда против воли – пытался привлечь Сокола ко всеобщему обсуждению плана, даже если это и подразумевало просто постоять рядом; и каждый раз раздражался, когда не получалось.

Бурча себе под нос очередные проклятия, Сокол, не имея иного выбора, устало поплёлся к командиру.

– Все в сборе, отлично. – Орёл поправил фонарь со свечой и отодвинул его подальше от карты. – К сожалению, нам придётся урезать привалы.

– Вдвое, – сухо поправил сопровождающий.

– Да. Вдвое. Так мы быстрее придём к храму.

Все члены Балобана на такое заявление только страдальчески простонали. Они предвкушали невыносимо тянущую боль в конечностях.

– Но ничего страшного. Как только мы разберёмся с заказом – отдохнём. – Орёл кашлянул и добавил: – Обещаю, в конце с меня выпивка.

Эту новость приняли с бóльшим энтузиазмом. Послышались весёлые разговоры и смешки: кто-то уже планировал как следует отлежаться, а кто-то устроить кутёж и оторваться в таверне.

– Эй, Орёл, а если там не будет артефакта? – Воробей с любопытством уставился на командира. – Ну, мало ли. У меня предчувствие плохое.

Орёл изогнул бровь. Он присвистнул и повернулся к сопровождающему, давая ему шанс ответить.

– Он будет.

– Вот так вот. – Пожал плечами Орёл. – Но, думаю, в случае чего мы что-нибудь придумаем.

– Нет… То есть… да… наверное… – Воробей почесал макушку. – В общем, простите сердечно. Просто думал… э-э, ладно. Я ничего не думал. Не серчайте, да?

– Проклятье, Воробей, ты снова выставил себя кретином, – прошептала Сова, нахмурившись.

Воробей – крупный человек. И крайне глупый. Сокол никогда не воспринимал его всерьёз, хотя, стоило отдать должное, на деле это неповоротливое корыто отлично махало клинками.

– Пора ложиться, – отозвался командир. – Завтра нас ждёт тяжёлый день. Ворон, будь любезен, проследи за Соколом, чтобы он ничего не взорвал, никого не убил и себя заодно не поранил.

– Эй!.. – возмутился Сокол.

– Возражения не принимаются.

Орёл, прежде чем потушить свечу, завернул карту в трубочку и передал её сопровождающему, который, не заботясь о делах наёмников, сразу убежал в свою палатку. Сова же разобралась с последним источником света – костром.

Сокол, понуро следуя за Вороном, почувствовал себя преступником, к которому приставили надзирателя. Неприятно.

Зайдя в мрачную палатку, он сразу же, не раздеваясь, завалился на заранее приготовленное место. Упадок сил давал о себе знать.

– Всё хорошо? – поинтересовался Ворон.

Он, шустро сняв верхнюю одежду, также лёг в спальный мешок и поёрзал, выбирая удобную позу, и лишь через время утихомирился.

– Если ты не будешь храпеть сегодня, то да. Будет всё хорошо. – Сокол разместился на спине и закинул руки за голову. – Без шуток. Вылечи себе уже наконец нос, а. Ты надоел.

– М-м-м… – протянул Ворон. – Как считаешь, всё пройдёт нормально? Этот человек с нами напрягает меня.

– Ага. Тот ещё тип.

– Мне кажется, он что-то скрывает. Зачем ему вдруг понадобился ниврийский храм? Именно этот? Разве ни́вры не забрали с собой самое ценное? Эти бледные гады удавятся, если что-то оставят людям.

– Понятия не имею. Можешь завалиться к нему и спросить. Он обязательно тебе ответит.

– Твоя язвительность неуместна, Сокол.

– Да, я противный, – усмехнулся он. – Давай ложиться.

Ворон намёк понял, замолчал и совсем скоро заснул.

Сокола клонило в сон слабо. Он прислушивался в темноте к жужжащему звуку и пытался найти надоедливую тварь – без особого успеха. Ещё как назло чесались руки и ноги, а в голову лезли неподходящие мысли. Душная атмосфера тоже мешала, и он обливался пóтом.

Увы, раздеваться было по-прежнему лень.

Сокол с закрытыми глазами попробовал вяло разобраться с рубашкой, и он уснул раньше, чем дошёл до третьей пуговицы.

***

Ему что-то отчётливо мешало спать. Этот шум словно пробирался в самый мозг, нарастал и неприятно ударял по барабанным перепонкам. Сокол перевернулся на бок, а звук, никуда не исчезая, продолжил доставлять дискомфорт.

Он, издав недовольный стон, с трудом разлепил веки и утонул во тьме.

Значит, сейчас до сих пор стояла глубокая ночь. Теперь шум, царивший в палатке, приобрёл более явственные очертания – храп. Это ненавистный храп, по чьей вине Сокол проснулся!

Придушить Ворона и скинуть со скалы, чтобы больше такое не происходило? А для Орла придумать какую-нибудь трагическую историю, от которой бы он прямо-таки прослезился? Отличный план.

– Урод. Утром тебе конец, – после долгих дум прошептал Сокол в пустоту и выполз наружу.

На улице было ожидаемо прохладно, и эта свежесть по сравнению с духотой в палатке помогла развеяться. Сокол жадно хапнул чистого горного воздуха и постепенно расслабился. Он даже решил: зря желал Ворону смерти.

Луна ярко красовалась на небе и радовала неискушённый человеческий глаз. Ей никто не мешал веселиться или спать, её не отягощали мирские заботы – Сокол мечтал быть таким же свободным, как она, только вот уйти от Орла и заняться чем-то своим он не мог – чувствовал себя обязанным, хотя командир не сделал для него ничего героического – всего-то подобрал оборванца, долгое время, после мерзкого приюта, скитавшегося по улице в поисках пропитания. Он дал ему имя и обучил всему необходимому. По сути, воспитал. И одарил заботой. А ещё помог обрести семь…

Сокол прикусил губу.

Кажется, не только мнимая обязанность принуждала его держаться подле Орла. Существовало и что-то другое, чего он, привыкший полагаться исключительно на себя, не стремился признавать.

Совсем близко послышалось тихое пение. Сокол, протерев глаза, обошёл палатку и с удивлением наткнулся на Орла. Тот сидел рядом с костром и водил палкой по догорающим брёвнам.

Орёл и раньше нередко бодрствовал ночью, только он никогда, сколько Сокол себя помнил, не пел. Да и когда смотришь на него, о таком умении думаешь в последнюю очередь.

Удивительное всё же открытие.

Собравшись с духом, Сокол направился к командиру – сесть с ним и просто насладиться спящей природой. Орёл увидел его не сразу, а когда заметил, то прекратил петь и с непонятной эмоцией воззрился на гостя.

Сокол предположил: тот подбирал более правильные слова, чтобы отругать и отправить подопечного обратно к Ворону. Но вместо этого Орёл указательным пальцем подозвал к себе, и Сокол не стал тормозить. Он, пользуясь возможностью, оказался рядом с командиром.

– Опять не спится, птенец? – мягко поинтересовался после паузы Орёл. – Ворон мешает?

– Если он когда-нибудь исчезнет – я не виноват.

– Всё так плохо?

– Ужасно! Я ненавижу его храп. – Сокол для пущей эффектности прибегнул к своему самому страдальческому выражению лица. – Спаси, а?

– Подними эту тему после того, как мы выполним задание, хорошо? Решим, как поступим с тобой.

И это значит, сейчас ему придётся вернуться и погрузиться опять в эти страдания, от которых уже начала болеть голова.

Нет. Орёл не сможет его прогнать. Сокол решил для себя: он будет сидеть здесь до победного, до утра, если ситуация будет вынуждать. Он ни за что не сдвинется с места, даже если ему будут угрожать.

Воцарившееся молчание было необычайно приятным, и Сокол совсем не хотел его нарушать. Несмотря на постоянные недовольства, ему нравилось проводить время с Орлом. Он считал его умным человеком, своим наставником, если уж на то пошло. А ещё присутствие командира всегда вселяло спокойствие.

– Эй, Орёл… Ты меня прости, ладно? Я могу жаловаться, но… я всё равно рад, что ты рядом.

– Я знаю, Сокол, – улыбнулся Орёл. – Ты просто такой человек. И это нормально. Мы все разные.

– Да уж… – Сокол хрустнул пальцами, неловко потёр шею. – Кстати, почему ты не поёшь? Ну, когда мы сидим все вместе возле костра, например. Ворон бы играл на своей дудке, а ты бы пел, а? Хорошая же идея.

– Ох, птенец. – Командир прекратил увлечённо водить палкой и целиком развернулся к подопечному. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему?

– Это не моё. – Он посмотрел на небо и покрутил кольцо на пальце. – Просто не моё.

– Но почему?

– Иногда твоё любопытство не очень уместно, птенец. Тебе стоит быть осторожнее, – проговорил Орёл, возвращаясь к Соколу. – Иди лучше спать. Можешь позаимствовать мою палатку. Всё равно я не буду ложиться.

– Но…

– Иди спать, Сокол, – более строго произнёс Орёл, не терпя возражений.

Ого. Неужели обидел? Перешёл границу? Сокол собирался было как-то возразить, однако фигура сгорбившегося Орла остановила его.

От разговора на душе остался неприятный осадок, и Сокол, посидев ещё немного, так и не дождавшись от командира ничего вразумительного, воспользовался добротой и отправился к нему в палатку.

Уснуть в этот раз получилось намного быстрее.

***

Снова какие-то противные звуки, только в этот раз они доносились откуда-то снаружи. У них там что, началось очередное незапланированное собрание?

Сокол раздражённо закрыл уши, и в этот момент кто-то вошёл в палатку, впустил солнечный свет и жизнерадостно прокричал, прежде чем уйти:

– Вставай, соня! Из-за тебя мы тут торчим больше положенного!

Кому принадлежал этот звонкий голос? Ворону? Нет, тот будет как-то поспокойнее. Да и пинать начнёт, а не кричать. Сове? Определённо, нет. Кто же это тогда?

Сокол вяло открыл глаза. Он принципиально долго нежился на месте и переворачивался то на один, то на другой бок. В конце концов, наёмник, оклемавшись, поднялся на ноги, пригладил торчавшие волосы и неохотно выполз на улицу. Его сразу встретила довольная физиономия Скворца.

Точно. Это ему принадлежал голос. Сокол и его захотел сбросить со скалы – вслед за Вороном, чтобы тому внизу ощущалось не так одиноко.

– М-м-м! Привет-привет! Как спалось? Что снилось?

Скворец кружил возле него, как назойливое насекомое, и бессовестно нарушал личное пространство. Сокол, сдерживаясь из последних сил, искал Орла – его нигде не наблюдалось, как и бóльшей части команды. Только Сова, Ворон и эта ошибка природы. Отлично, просто замечательно.

– Где остальные? – сонно спросил Сокол.

– Они недавненько ушли! Злой человек их заставил! А вот нас из-за тебя оставили здесь! Но если мы поспешим, то догоним их!

– Здо-о-орово. Как я рад, что нас бросили, – фыркнул Сокол.

– Вовсе нет! Командир никогда бы так не сделал, если бы на него не надавили!

– Да знаю я, гений. Я несерьёзно.

– А-а… вот оно что! Очень смешно! – прокричал Скворец.

– Обхохочешься.

Ворон, не теряя ни минуты, убрал палатку. Сова тоже не стояла и не слушала бесполезную болтовню – уже шла впереди них и изредка оглядывалась назад.

Ворон, легонько толкнув Сокола в плечо, подмигнул. Наверное, он испытывал такую же боль от присутствия неугомонного Скворца, как и его несчастный, плохо спавший друг.

– Не отставай.

Ворон поднажал, а следом за ним поскакал Скворец. Он размахивал руками и широко улыбался, словно утро и правда – поистине редкое, солнечное и удивительное.

– Как думаете, на солнце тоже живут, м-м-м… какие-то жёлтые драконы, которые умеют дышать солнечной энергией?

Скворец держался рядом с Вороном, а Соколу чудилось, что донимали только его. Звонкий голос Скворца являлся настоящим проклятием, от которого невозможно сбежать – везде найдёт.

– Или, может, проживают какие-то солнечные нивры? Или люди? – продолжил Скворец. – Или óуви?

– Или сейчас там чисто случайно окажешься ты. – Ворон дал оплеуху товарищу, отчего тот застонал.

Сокол, к своему стыду, со злорадством улыбнулся. Уже давно стоило врезать этому паршивцу.

– Ну и ладно, – угрюмо промычал Скворец, обижаясь на всё и вся. – Ну и не надо. Не больно и хотелось!

Оставшаяся часть дороги прошла на удивление тихо. Никто не пытался заговорить, развеять нависшее молчание – всем, даже Сове, было как-то безразлично, что Скворец не жаловался на всеобщую несправедливость по отношению к нему.

К огромному облегчению всех, командира они догнали относительно быстро. Он делился какой-то информацией со своими людьми и по привычке размахивал руками, пока сопровождающий излишне нервно стучал ногой. Когда Орёл краем глаза заметил, как к нему со всех ног мчались те, кого он недавно оставил, то сдержанно кивнул и подозвал к себе ближе.

Сокол, почувствовав под этой миролюбивой маской что-то неладное, предпочёл любезно проигнорировать.

– С этого момента ускоряемся, иначе не успеем дойти вовремя. – Орёл интуитивно, с максимальной осторожностью, потрогал свою бороду.

– Даже не дадите перекусить? – Ворон недоумевающе поднял брови.

– Даже это, – ответил за командира сопровождающий.

– Да. Чем быстрее дойдём…

– …тем быстрее закончим, – договорил за Орла Ворон. – Ясно.

Он намеренно приостановил шаг, чтобы поравняться с плетущимся позади всех Соколом. Ворон, что-то обдумывая, сначала молчал, только желание поделиться своими наблюдениями взяло верх, и он, ещё раз глянув на Сокола, затараторил:

– Он как будто поставил цель превыше нас. Это на него не похоже. Ещё и рванул, пока ты спал… Конечно, если бы мы сильно задержались, то он бы подождал нас, но всё равно! Ты же меня понял, да? Клянусь, во всём виноват этот странный мужик.

– Да забудь, Ворон. Что мы можем сделать? Сказать, что устали? – поинтересовался Сокол. – Пока этот кретин с нами, ничего не изменится.

– Я знаю. – Ворон замолк и через время снова с огорчением продолжил: – Он ведь наш наставник. Он заботится о нас. Мы можем подойти к нему и попросить сжалиться. Неужели ты сам этого не хочешь?

– Если ты не заметил, я из-за твоего храпа опять не выспался, – огрызнулся Сокол. – Поэтому сейчас мне нужно просто побыть в тишине. Без твоего общества, если что.

Ворон намеревался было высказаться касательно грубого ответа Сокола, выразить всё своё негодование и презрение по отношению к его равнодушию, однако не стал и специально отошёл подальше, оставив зануду одного.

Сокол, тихо ругнувшись, разозлился на себя. Он тоже был не прочь поделиться своим возмущением, с кем-то обсудить ситуацию; может, даже пошутить над их сопровождающим. Он норовил, как и Ворон, подойти к не особо радостному Орлу и потребовать у того справедливости, ведь командир вовсе не монстр! Он должен уважать свою команду даже тогда, когда заказчик требовал от них что-то нереальное.

Но Сокол не сделал ничего, и потому шагал в гордом и угнетающем одиночестве.

С этим чувством досады он не расставался на протяжении многих часов пути. Не очнулся даже тогда, когда отряд неожиданно остановился и восторженно заохал и заахал. Сокол, сосредоточенный на себе, не поднял и головы – его взгляд был прикован к собственной загрязнившейся от долгого похода обуви.

Он вернулся в реальность благодаря Сове – та потрясла его за плечо и ласковым голосом позвала несколько раз по имени. Сокол оглянулся, а потом резко замер, широко открытыми глазами уставившись на храм, находившийся напротив.

– Ого. О-о… Что… это?

Замеченная им постройка сияла в лучах солнца – нисколько не преувеличение. Её всю словно оплетали нити паутины, переливающиеся при дневном свете всеми цветами радуги. Храм пленил своей красотой людей, видевших разве что скучные тупоугольные здания, а не воздушную и изящную ниврийскую архитектуру, умело вписанную в скалу.

В белом камне, обработанном до идеальной гладкости, с вырезанными в некоторых местах узорами, напоминавшими стебли цветов, проглядывались небольшие вкрапления из золота, придававшие общей композиции что-то совершенно нереальное, сказочное и определённо фантастичное. Казалось, простые смертные пришли к покоям Сущего, великодушно приглашавшего их к себе погостить – настолько храм поражал своей уникальностью, несвойственной труду не только человечества, а ещё и нивров.

Сокол, изучая небольшие декоративные башенки, разинул рот. Впервые он лицезрел такую дивную… Нет, такую невообразимую постройку. Возможно ли, чтобы такое чудо вообще существовало здесь, в этом захолустье?

– Кажется, мы у цели. – Сова тоже с трудом сдерживала восхищение. – Нам надо подойти к Орлу. Он проинструктирует нас о дальнейшем плане действий.

Храм завладел вниманием Сокола до такой степени, что он, поглощённый великолепием ниврийской архитектуры, не отреагировал на девушку. Это место по непонятным причинам наполняло его неописуемой силой, и Сокол не знал, как раньше без неё жил. Наёмник впервые подумал, что сможет использовать магию, которой люди, в отличие от нивров, никогда не обладали.