Сокол: Пылающий туман

– Смело, но рисково.

– Он ничего мне не сделает.

– Ну… да. – Мавор почесал макушку. – Возможно.

– Тогда мой риск будет оправдан.

– Э-э…

Цирцея, обходя зеленоватые лужи и наступая на засохшие тонкие ветки, направилась в сторону завалившейся набок избушки, а Мавор, присвистнув, засеменил за ней следом.

Вига не хотела думать обо всём произошедшем, тем более о «спасении», когда Адъяр прикоснулся к ней и вывел из… того состояния. Она верила, что разобралась бы со всем сама. Иллюзия была правдоподобной, спору нет, но если Мавор сумел укротить Болото, то чем она хуже, верно? Помучилась бы, да выжила – иного выбора нет.

И она не нуждалась ни в каком помощнике. Определённо.

Эффектно отворив дверь ногой, Цирцея сразу же заметила старую женщину, сидевшую напротив камина и вязавшую платок. Вига, не дожидаясь, пока Ведьма повернётся к ним и закричит, одним ловким взмахом руки усыпила её.

Мавор, что-то промычав, начал насвистывать мелодию. Цирцея убийственно на него посмотрела, и он, испугавшись за свою шкуру, утихомирился.

– Забирай амулеты с особой энергетикой. – Вига аккуратно схватила женщину, скептически оглядела её пёстрый наряд и отстранилась. – Я возьму их, а ты будешь тащить её. Она должна рассказать Лидеру, где артефакт.

– Снова ты поручаешь мне такие сложные задачи… Я бы лучше тащил тебя!

– Мавор, – хмуро позвала его Цирцея, – ускоряйся. У нас и без тебя мало времени.

И правда. Вига мечтала покинуть Болото и забыть его, как страшный сон. Она не привыкла незаконно врываться в дома и похищать людей, пускай и натворивших, по словам Лидера, немало плохого.

Ей куда ближе дипломатия, а не насилие, и Лидер прекрасно об этом знал. И, увы, он проигнорировал её нелюбовь, не имея возможности поручить эту миссию кому-то другому. Лидер доверял ей, и потому Цирцее, невзирая ни на что, пришлось согласиться.

Вига надеялась, искренне и отчаянно, что они сразу же отпустят бедную женщину, как только узнают, где та спрятала артефакт, иначе, право слово, чем Цинния будет отличаться от монстров, с которыми поклялась разбираться? Они и так ходили по грани, без причины превышали полномочия, позволяя себе весьма сомнительные вещи.

В конце концов, у всего должно быть ограничение.

Даже у них – у людей, борющихся со злом.

***

Что Сокол ненавидел больше всего – это просыпаться. Тем более от какого-то звука, разрушающего надежды на «хорошо поспать до обеда».

Он медленно разлепил один глаз. Засмотрелся на потолок и снова уснул.

Через некоторое время Сокол почувствовал, как рука, собственная, чтоб его, рука! – взяла и ударила по лицу. После такого наглого и беспардонного – тут уж без вопросов – предательства не только волей-неволей проснёшься, но и со скоростью света поднимешься. Хотя не в случае Сокола, конечно.

Хватит валяться, как грязное животное. Поднимай свою задницу!

Наёмник устало вздохнул, перевалился на другой бок и без рвения сел на кровать.

– В следующий раз можно сказать и «пожалуйста».

В следующий раз я завладею твоим телом, а ты станешь никчёмным наблюдателем. Тогда я перебью всех твоих…

– О нет-нет, давай без этих злых речей. Мне такой ужас снился, что я не готов терпеть ещё и тебя. Ты понял? Думаю, да.

Жалкий человечишка, как ты смеешь?

– О Сущий, – взмолился Сокол, массируя переносицу. – Тебя можно как-то заткнуть? Я не хочу слушать тебя целыми днями напролёт. Мне хватает Медеи с её неопределённостью.

Ахерон злобно зашипел и попытался вновь завладеть человеческой конечностью, и вышло это, мягко говоря, плохо. Сокол победоносно засмеялся и в насмешку помахал этой же рукой перед своим лицом.

– Ха! Пошёл ты. Можешь сколько угодно пытаться – я тебе не позволю.

Рано или поздно любое хрупкое сознание ломается под гнётом более сильного. Когда это случится, то смеяться в твоём теле буду я, а не ты.

– В твоих фантазиях? Обязательно.

Сокол довольно потянулся, встал на ноги и почесал живот. Его бело-жёлтая рубашка была мятой и явно нуждалась в замене или как минимум в стирке, но он научился не обращать внимания на такие незначительные мелочи. На самом деле, ему никогда не было дела до своей неопрятной одежды.

Будь чистоплотный Орёл здесь, то он бы как следует его отругал и привёл бы сотню аргументов в пользу того, как важно за собой следить.

– Сокол, твою мать, ты что, помер там?!

Дверь отворилась так же внезапно, как и раздался крик. Сокол заспанный, с запутанными тёмно-русыми волосами, вьющимися в стороны, стоял в одной расстёгнутой рубашке и глядел на ворвавшуюся в его комнату Лиднер, чей взгляд прекрасно показывал её недовольство и злость. Он панически пискнул что-то нечленораздельное, не нашёл позы лучше и присел на корточки.

– Что за… Какой кошмар! – Медея спрятала нос в длинном вороте короткой и непомерно узкой, как решил Сокол, куртке. – Ты, Сущий, вообще с водой не дружишь?!

– Между прочим…

– Я не хочу ничего слышать! Нет. Хватит с меня этого! Я пришла сюда, чтобы разбудить тебя, ленивое недоразумение, и ты снова всё испортил! Как, Сокол? Ка-ак?!

За спиной Медеи показался смущённый оуви. Его ушки, покрытые перьями, прижались к голове.

– Мой… с-спаситель…

Стриго не сумел договорить свою умную мысль, поскольку спрятал клюв в маленьких ладошках. Медея, разделяя его мнение, лишь сочувственно вздохнула и вернулась к Соколу, старавшемуся провалиться сквозь половицы:

– Почему вчера этой вони не было? Ты что, специально, да?

– Поспешу напомнить… – промямлил Сокол.

– Я тебе не давала слова!

– Но…

– Сегодня же мы найдём баню и ты, – Медея направила указательный палец на растерянного Сокола, слабо осознающего, почему к нему ворвались да ещё начали им командовать, – помоешься как цивилизованный человек. Твои мозги уяснили это?

– Эй! – Сокол, скрестив руки на груди, с возмущением обратился к раскрасневшейся Лиднер. – Если ты закончила со своей пафосной речью, а ты, очевидно, закончила, я наконец-то напомню: я привык работать в одиночку и всё, что ты от меня требуешь, это просто…

На улице раздался пронзительный вопль. Команда, мигом забыв про всю разворачивающуюся драму, удивленно бросилась к зашторенному окну.

Противный визг, полный боли и отчаяния, повторился, и героическая душа Лиднер не могла так просто им пренебречь.

– Живо собирайся, – приказала она Соколу. – Мы вместе с оуви пойдём на площадь.

– У меня есть…

– Именно, у него есть имя, – согласился наёмник, защищая Стриго.

Медея, уже не дожидаясь, что ей скажут, побежала в свою комнату за оставленным рюкзаком.

Сокол убито глянул на взгрустнувшего Стриго.

– Не расстраивайся. Она снова встала не с той ноги. Догоняй её быстрее, чтобы она на тебя не наехала.

Оуви послушно кивнул и исчез в коридоре. Соколу понадобились все свои силы, чтобы как можно шустрее натянуть на себя злополучную куртку с проклятущими пуговицами. Наспех пригладив волосы и придав им хоть какой-то цивильный вид, Сокол схватил сумку и рванул вниз.

Владелец, широко улыбнувшись и дружелюбно помахав ему, напоролся на грубый жест со средним пальцем и, замерев от удивления и неверия, удручённо почесал затылок.

***

На площади вокруг мечущейся женщины, падающей на колени возле каждого человека и истерично просящей о помощи, собралась приличная толпа. Люди, разумеется, брезгливо отходили назад, а кто-то, находя это, видимо, недостаточным, пинал женщину, из-за чего та падала на асфальт и царапала себе руки.

Можно было подумать, что она больна, причём серьёзно: на лицо все признаки неадекватности. Стража, что самое интересное и вместе с тем печальное, стояла практически рядом и никак не останавливала собравшихся, а наоборот – глумилась, как и публика, и кидалась дерзкими фразами, подначивая присутствующих.

Медея, растолкав попавшихся ей на пути зевак, схватила вновь упавшую и плачущую женщину и прижала к себе, словно мать ребёнка. Погладив её по макушке, она с ненавистью подняла голову и оглядела присутствующих, что так яро называли себя «людьми».

– И после этого вы, – начала Медея неожиданно громко и застала врасплох всех, даже подбежавшего оуви, – смеете спокойно ходить, обнимать любимых и воспитывать детей?!

Толпа неодобрительно загалдела.

– Вы – мусор, вот вы кто! Вы выставили бедного человека посмешищем, хотя ей нужна была всего лишь ваша помощь!

– Ха! Какая к духам помощь? Она же опасная истеричка!

Медея молниеносно нашла того, кто сказал этот бред.

– Я с превеликим удовольствием посмотрю в твои бесстыдные глаза, когда твоя жена попадёт в её ситуацию. – Лиднер насмешливо оскалилась, уже осуждая по полной незнакомца. – Тогда узнаем, как ты будешь высказываться, урод.

Мужчину заметно задели эти слова, как, собственно, и всю собравшуюся публику. Та возмутилась, а стража, навострившись, в любую секунду готовилась прервать устроенное шоу.

– О нет, Изабе́лла, Ребе́кка, что вы творите!

Вбежавший и неуважительно толкнувший пару наблюдателей Сокол, весь запыхавшись, остановился рядом с Медеей и женщиной. Он согнулся, упёрся в свои колени и рвано задышал. Его лёгкие, ещё год назад спокойно переносившие длинные дистанции, сейчас больно жгли и буквально кричали о том, что они на последнем издыхании и больше не протянут.

Медея, нахмурившись, не до конца понимала намерений спутника, и её это ощутимо напрягало.

– Минуточ-чку… О Сущ-щий… Невыносимо… – Он вытер лицо, промычал что-то, махнул рукой и с трудом выпрямился. – Моя дорогая… э-э… сестра и моя, ну, жёнушка любимая… Всё это семейные неразберихи, с кем не бывает, верно?

Сокол обворожительно улыбнулся сомневающимся людям и помог подняться Медее с её новоиспечённой подружкой.

– Изабелла, жёнушка ненаглядная, очень любит толкать умные речи, она в детстве хотела стать чуть ли не советницей самого Короля. – Сокол посмеялся, и толпа поддержала этот смешок. – Весёлая у меня семейка, ух, весёлая, конечно… А Ребекка потеряла своего февула… – Все поморщились. – Да-да, именно! Эти мерзкие февулы, о Сущий! Вот и плачется теперь…

– И хорошо, что потеряла! – выкрикнула девушка.

– Гадкие создания!

– Смерть им!

– Абсолютная правда! – Активно закивал Сокол и повёл компанию вперёд. – Но она так любила Рыжика… Сентиментальная натура, что с неё взять! Извините за них! Можете возвращаться к своим делам. Всем спасибо! Всех люблю и обнимаю!

Люди предусмотрительно разошлись перед ними, и Сокол смог спокойно провести хныкающую женщину и осторожную Медею.

– Пока-пока! – Он помахал им на прощание, и некоторые ответили ему тем же.

Они отошли на достаточное расстояние и спрятались между домами. Спасённая – Сокол в тайне прозвал её полоумной – не отрывалась от Медеи, заботливо укрывавшей её от внешнего мира и шептавшей ей всякие ласковые словечки.

– Ты молодец, Сокол, так держать, браво… – Он, предчувствуя долгую и щепетильную сцену, присел на асфальт. – Хотя зачем благодарить?

– Вы настоящий г-герой, мой сп-паситель! – Стриго накинулся на уязвлённого наёмника и лишь чудом не попал ему в глаз своим клювом. – Вы п-прирождённый актёр!

– Отпусти меня, пернатое ты нечто! Ай! Больно! Аккуратнее! Не-ет, ты что… А-а!

Вместе с криками сопротивляющегося Сокола, активно борющегося с оуви за нежелание обниматься, раздался тихий, неуверенный смех. Стриго с Соколом одновременно повернулись к Медее, по-прежнему державшей женщину. Только та в этот раз больше не пряталась.

– Моя… Моя маленькая пташка тоже… любила оуви. И различных… зверушек… – Полоумная вновь начала рыдать, и Лиднер пришлось успокаивать её. – Она… Она пропала! Второй день… уже… я-я…

Сокол скривился, за что сразу получил от Медеи мысленную пощёчину. Если бы ей подвернулась возможность, то она с превеликим удовольствием влепила бы ему настоящую.

– Моя девочка с-сказала, что пойдёт погулять… с мальчиком… хорошим… Но… он вернулся, а она нет!

– Может, он убил её?

На Сокола с ужасом взглянули. Ещё одна воображаемая пощёчина от Лиднер.

– Н-нет! Это невозможно… Нет! Они пошли в пещеру, и там… там кто-то был… Я-я не знаю, что произошло, только он дома, а моя пташка – нет! Он сказал, что испугался рычания в темноте и убежал… Он оставил мою маленькую девочку совсем одну! – Слова давались женщине, готовой в любую секунду впасть в истерику, очень тяжело. – Я п-пыталась туда сходить, пыталась… Но я очень больна!

Она нервно почесала щеку, всю усеянную ещё не зажившими красными царапинами с запёкшейся тошнотворной корочкой. Медея, с жалостью следя за её беспорядочными действиями, за какой-то странной манией причинить себе боль и очнуться от кошмарной реальности, пришла к единственному решению.

– Мы поможем.

– Вы поможете? – охнула полоумная.

– Мы поможем? – изумлённо переспросил Сокол.

– Да, – ответила на два однотипных вопроса Медея.

Оуви тихо выдохнул, не имея сил ни спасать кого-то, ни противиться излишне самоотверженной Лиднер, и Сокол целиком его поддержал.

– То есть мы реально просто возьмём и…

– Да, Сокол. Именно этим мы и займёмся, – строго отчеканила Медея и уже более мягко обратилась к потерявшей ребёнка матери: – Прошу вас, нам нужна информация, где находится эта пещера.

– Она… Она к югу от ворот. Мальчик… сообщил… мне… Надо пройти совсем немного… от дороги. Там большие деревья. – Женщина теперь начала чесать опухшую кожу на руках – всю в волдырях. – Я ужасно ориентируюсь в пространстве. Я просила, чтобы мне кто-то помог, но меня называли безумной! А я просто теряюсь в лесу! Блуждаю! О горе мне, горе!

Сокол стукнулся затылком об стену. Координаты были максимально мутными, потому как деревьев, куда не плюнь, пруд пруди. Чтобы найти любительницу заходить в страшные места, им понадобится убить как минимум целый день; обыскать весь лес и залезть чуть ли не под каждый камень, что в принципе не могло радовать.

Ненавистные дети!

– Хорошо. Мы обязательно отыщем вашу дочь. Как её зовут?

– Хи́гма. Но она любит, когда её называют «пташкой». Отец моей девочки… Он всегда так…

– Да-да, мы поняли, – торопливо прервал речи Сокол и поднялся. – Чем быстрее мы найдём и спасём её, тем будет лучше для на… для неё.

Женщина вытерла слёзы и натянуто улыбнулась.

– Спасибо вам.

Сокол сделал поклон, и Медея подтолкнула его, а Стриго, неловко потоптавшись, бросился следом за командой спасителей, в которую, впрочем, сам и входил.

***

Кажется, по этому лесу они ходили целую вечность. Изнывающий Ахерон, обещавший всё здесь поджечь и организовать мучительную агонию каждому человеку – особенно той мамаше, возомнившей себя невесть кем, – и без того подрывал настроение, потому что приблизительно такое Сокол и слышал ежесекундно, пока плёлся за невозмутимой Медеей.

В некоторые моменты он рисковал сдаться и ответить этому нечестивому говнюку как подобает, но голос разума, по магическому стечению обстоятельств оставшийся при Соколе, твердил, что лучше тактично отмалчиваться и не подавать виду о существовании четвёртого лица.

Да уж, его выдержке позавидовали бы многие.

– Я ус-стал… – захныкал Стриго, когда они переступили очередные толстые корни деревьев. – М-мы так долго… б-бродим.

– И будем бродить до тех пор, пока не найдём девочку, – отчеканила Медея.

– Ты такая жестокая.

– Тебе лучше помалкивать, Сокол. – Лиднер неожиданно остановилась и повернулась к нему. – Жена, серьёзно? Да и ещё мечтающая стать королевской, дракон его дери, советницей? Ты совсем свихнулся?

– Пф! Мне что, надо было делать как ты? Ругаться на людей и утверждать, что они твари последние? Да-а, логичное поведение для тебя, браво. Удивительно, что нас ещё после твоих глубокомысленных речей не погнали вон! – Сокол агрессивно придавил ближайший бело-жёлтый цветок. – Я не понимаю твоих мотивов. Я ничего о тебе не знаю, но зато шикарно уяснил, как ты любишь орать и всех обвинять. Так не должно быть!

– Мы с тобой не друзья, чтобы я рассказывала тебе что-то о себе, – прошептала Медея. – Ты выполняешь обязанности наёмника. Я тебе плачу. Только, если откровенно, пока ты плохо справляешься. Странно, что ты вообще стал наёмником, и твой командир – или кто он там тебе – не выгнал тебя сразу, как ты к нему пришёл. Ты отвратительный член команды. Ты ужаснейший человек! А твой главный – слепец, если этого не заметил и не научил тебя, как правильно общаться с клиентами.

Сокол зажмурился и крепко сжал кулаки. Внезапный поток злости овладел его сознанием, а грудную клетку что-то ощутимо стиснуло. Эта неприятная, полная ненависти сила хотела вырваться, растоптать, уничтожить раз и навсегда того, кто напомнил Соколу о болезненном прошлом, выводящем его в который раз на бурный коктейль эмоций.

О-о, намечается интересная стычка…

– Никогда… Никогда в своей жизни ты больше так не скажешь. – Он открыл глаза, и голубая радужка приобрела яркий, неестественный тёмно-фиолетовый оттенок. – Иначе я не буду отвечать за свои действия.

Медея смотрела на него с отвращением, но это – маска. На самом деле, такая резкая перемена в Соколе сильно её испугала, и Лиднер не сомневалась, что его угроза воплотится в жизнь, если она не остановится.

Медея, не отрывая от него взгляда, невольно попятилась.

Что-то крепко обняло Сокола, и тот, придя в себя, заметил дрожащего оуви. Стриго утыкался ему в бедро и, страшась наёмника, всё равно старался помочь человеку. Его стало так жаль, что Сокол, дабы хоть как-то успокоить оуви, легонько потрепал его по макушке.

– Давайте уже найдём эту идиотскую пещеру, – произнёс он после долгого молчания и понадеялся, что Медея не продолжит на него ругаться и, самое главное, нелестно отзываться об Орле, которого даже не знала.

– Точно.

Та оказалась куда умнее.

Сокол посадил на плечи оуви, и последний сразу же развеселился – всё же не каждый день его носили люди, – а Лиднер в свою очередь продолжила пробираться сквозь дебри и вести команду на юг.

Она думала, её спутник эмоционально нестабильный. Такая агрессия может возникать только тогда, когда по твоей вине случилось что-то поистине страшное. Медея вспомнила признание Сокола, его брошенную фразу о том, что такое происходило ранее, и по её коже побежали мурашки. Из-за всех событий, втянувших её в эту суматоху, она совсем забыла придавать значение словам. Лиднер забыла, что люди вокруг неё представляли опасность, и Сокол не исключение. Он обладал силой, убившей целую деревню. Он не был простым человеком, которого можно с лёгкостью победить.

Даже её отец оказался замешен в чём-то загадочном, неподдающемся простому объяснению. Кем он приходился на самом деле? Что он из себя представлял? Он – как Сокол? И если да, то как такое может быть?

У Медеи скопилось много вопросов, и ни один из них не имел ответа.

– Не про эти деревья она случайно говорила?

Медея прервала свои рассуждения и вернулась в реальность. Впереди и правда стояли два высоких дерева, отделявшихся от леса. Они располагались близко к пещере и образовывали своеобразные врата.

– У меня мандраж от подобных мест, – поделился Сокол. – Фу.

– По всей видимости, Хигма должна быть здесь, – заключила Лиднер.

– А если её не будет?

– Тогда придётся сделать самый очевидный прогноз: девочка погибла.

– Ве-есело, – протянул наёмник.

Медея достала из походной сумки небольшую толстую свечу. Она воспользовалась спичками, и на свет появился маленький, но яркий огонёк.

– Я могу помочь те…

– Нет, – отрезала Медея и бесстрашно направилась в пещеру.

– Н-наверное, она об-биделась на вас, м-мой спаситель. – Стриго потрогал человека за волосы. – Эх-х.

Сокол фыркнул.

– Было бы за что.

– Вам-м стоит это об-бсудить. Р-разговоры помогают п-предотвращать с-серьёзные конфликты.

– Или только сильнее их обостряют. – Сокол последовал за Лиднер. – Поэтому всё зависит от обстоятельств.

Оуви не нашёлся с ответом – рассуждал он плохо, и если с ним начинали как-либо спорить, то он с покорностью принимал поражение. Уж такой они народ – мягкий и неконфликтный.

Пещера была небольшой, но свободной. Пространство озаряло слабое свечение от фу́нгу – разноцветных грибов в белую крапинку, использующихся ниврами для создания целительных настоек. Насколько Сокол знал, многие люди также выращивали их в домах.

Он со Стриго быстро догнал Медею, недоверчиво изучавшую местность. Она приближала свечу к наскальным рисункам странного происхождения, задумчиво хмыкала и дальше шла в тишине. Сокол не улавливал логики в её действиях.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Размер взрослой особи (без учёта хвоста) около 150-200 см, хищники. Морда вытянутая, в пасти очень острые зубы. Маленькие глаза, короткие уши и длинный тонкий хвост. Преобладающий цвет шкуры – чёрный.

2

Размер взрослой особи (без учёта хвоста) 30-40 см, в меру упитанные. Морда вытянутая, прямоугольная и туповатая, глаза неестественно большие, уши длинные и с кисточками на концах, хвост пушистый. Окрас бывает разным, но, как правило, варьируется от оранжевого до коричневого с редкими белыми пятнами по всему туловищу.

3

Местные деньги.

4

Столица людского Королевства Ин-Нар.

5

Размер взрослой особи (без учёта хвоста) около 100 см. У них маленькие глуповатые глаза, длинная морда и очень короткий хвост, который всегда поджат к задним ногам. Главная их особенность – это светящиеся зубы, благодаря которым в тёмное время суток они приманивают к себе любопытных существ, чтобы затем их съесть.

6

Небольшой пятиглазый фиолетово-чёрный монстр на двух ногах и с маленькими руками, которого когда-то породили духи. Ныне считается вымершим видом. При определённом ритуале любую часть его тела можно преобразовать в амулет, сводящий с ума своего владельца.

7

Размер взрослой особи (без учёта хвоста) достигает 80 см, хищники. Узкие хитрые глаза, длинные широкие уши, острые зубы и когти. Гладкошёрстные, но спина и голова покрыты тёмным пушком. Хвост тонкий. Окрас бывает любым, но преобладающий цвет – охровый.