скачать книгу бесплатно
– Это только с виду! Я ещё юн и поэтому кажусь милым пай-мальчиком! А в душе я зверь! Я готов порвать любого, кто встанет у меня на пути!
Джим поднялся, подошёл ближе к парнишке и похлопал его по плечу:
– Ты мне нравишься, но «чёрным» тебе не стать.
– Я покрашу волосы! Хотите?
Мужчина отрицательно качнул головой.
– Этим ты ничего не изменишь. Моё слово окончательно. Не спорь и иди с миром.
– Но Капитан!.. – попытался возразить юноша.
– Нет! – резко ответил Токкинс и, развернувшись к парню спиной, ушёл к окошку. – У тебя две минуты, чтобы исчезнуть невредимым с глаз моих.
Мальчик не заставил просить себя дважды и мигом прошмыгнул в коридор.
Ирена и Эвелина ехали шагом, уже приближаясь к Нижнему парку Виндзорского замка. Шотландка обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на облако пыли, что подняли кони Красных стражей у опушки леса: мужчины проводили девушек до половины пути и отправились назад.
– Вот они и скрылись из вида…
Наследница посмотрела на сестру – та широко улыбалась.
– Вижу, прогулка удалась и ты счастлива.
– Конечно, они такие чудесные и милые!
– Только не путай их с домашними моськами, – сморщилась английская принцесса. – Красные стражи – это благородные честные люди.
– О, да! И какие люди! С храбрыми сердцами. Но их весёлый нрав мне по душе. Особенно эти блондинистый блондин и брюнетистый брюнет, а-ха-ха, – снова рассмеялась Эвелина, вспоминая шутки ребят по поводу цвета волос. – Впрочем, они все молодцы, а Туд… – Маленькая леди приосанилась и проговорила фразу членораздельно и очень отчётливо: – Красавчик Туд меня просто воспламеняет!
– Хм… Сначала мне показалось, что тебе приглянулся Эрик. Впрочем, не важно. Главное – не сгори.
– Ой, Эрик, конечно, ангел во плоти, но мне всегда нравились озорники, ты же знаешь, – поёжившись в седле, произнесла шотландская принцесса.
– Да, помню.
– Скажи мне, а этот Красный Джон всегда был таким угрюмым?
– Не сказала бы, – на миг задумавшись, ответила принцесса Уэльская. – Раньше он был более любезным. Хотя в танцевальном зале, действительно, чувствовал себя крайне неловко и разговорчивым точно не был.
– Так что же случилось, почему он стал другим?
– Я подозреваю, что его честь была задета и… его благородное сердце не может забыть обиды, – промолвила Ирена, опустив ресницы.
– Это из-за того, что Кеннеди посадили, и он остался неотомщён?
– Нет, – отрицательно качнула головой Дочь Англии. – Это из-за того, что я не сказала им правду сразу. Я пыталась сегодня поговорить с Райтом, или хотя бы заглянуть в глаза, узнать, прощена ли… Но он всё время отводил взгляд. Думаю, там только грусть и туман… И ни капли доверия к моей персоне.
Девушка вновь подняла взор, рассматривая старые своды Виндзорского замка. На сердце стало холодно. Снова вспомнилась сцена на берегу и сложное объяснение с друзьями в присутствии отца…
– Ничего не понимаю. Чем ты его так обидела? – пожала плечиками Маленькая леди.
– Сначала всё было хорошо, и Красный Джон даже позволил мне стать первой гостьей на полянке в Эшере. Мы весело проводили время со стражами: пели, танцевали, стреляли из лука и просто хулиганили. Он снисходительно смотрел на мои шалости, понимая, что я вношу в его отряд струю свежего воздуха. Мы с ребятами стали словно единым целым, шутили и понимали друг друга. Но Красный Джон сразу изменил своё отношение ко мне, едва узнал, кто я… – нервно поправляя волосы, ответила Ирена, лишь мельком взглянув на сестру. – Райт захлопнул дверцу и теперь, хоть стучи, хоть не стучи в неё, он знать меня не желает, хоть и старается быть вежливым и учтивым. Но меня-принцессу он не примет никогда. А русалочка Ирена в его глазах уже умерла.
– Ничего себе чувствительность!
– Я же не говорила им ничего, мы познакомились случайно… при не совсем обычных обстоятельствах – потом тебе подробно расскажу. Так получилось, что у меня просто не было времени сказать ребятам правду, да и не было в том нужды. Я не думала, что встречу их вновь. А потом… Потом всё завертелось слишком быстро, и уже невозможно стало признаться, чтобы не испортить нашу нереально прекрасную дружбу.
– Хорошо, когда приедем, расскажешь, – согласилась шотландка. – Но всё равно этот Красный Джон ведёт себя, как девица. Да и вообще на наследных принцесс не обижаются. Им служат.
– Эви, – натянув повод и остановив коня, принцесса Уэльская посмотрела в глаза кузины и едва слышно проговорила вмиг понизившимся тоном: – я не хочу, чтобы мне служили. Я хочу их дружбы. Это превыше всех наград.
Шотландка остановила Самару.
– Все ребята были сильно поражены тому, что я оказалась наследницей английского трона. И мне стоило большого труда вернуть их расположение. Потом они уехали на всю зиму. Я истосковалась по ним! И поняла, что не смогу отпустить их в никуда. Они мне слишком дороги.
– Насколько я успела заметить, ты тоже дорога им. Особенно некоторым. Робину, Джерому, Рональду… – хитро прищурилась Эвелина.
– Они простили мой обман, – не заметив намёка сестры, проговорила Ирена, глубоко вздохнув. – А сердце Красного Джона… Оно слишком чистое и благородное, чтобы принять мою ложь. Иногда мне кажется, что он не приемлет лжи в любом виде, даже во спасение. За полгода ребята свыклись с мыслью, что я не могла им признаться во всём сразу – это не моя вина, а стечение обстоятельств. Хотя и сейчас у них проскакивают странные нотки и взгляды. Но это случается уже реже, чем осенью. А Джон… Он не простил меня. Я это чувствую, Эви. И это горько.
Наследница вздохнула и опустила голову, похлопав Бурана по бокам. Кони девушек вновь пошли шагом.
– Настоящий аристократ… – произнесла Эвелина, задумавшись.
– Что? – словно проснувшись, отозвалась Дочь Англии.
– Аристократическая кровь в Красном Джоне играет сильнее, чем он сам того желает. И это заметно не только внешне. Таких настоящих благородных рыцарей мало осталось.
– Согласна с тобой… И я, кажется, придумала, как их вознаградить…
Принцессы въехали в Верхний парк Виндзора и направили лошадей к конюшням.
В то время как кузины спешились на заднем дворе замка, прекрасная Анжелина во весь опор скакала от Лондона по дороге, ведущей к Кембриджу. Когда впереди показался особняк с красной крышей, она остановилась, немного поколебавшись. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что снова наступает на «любимые грабли», первая леди всё-таки ввела коня во двор коттеджа.
Громила плотнее прижал дверь и подал голос:
– Капитан, это не моё дело, конечно, но я хочу задать тебе вопрос.
– Почему блондины не могут стать частью нашей команды? – буднично произнёс Джим, опередив телохранителя.
– Да.
– Потому что они никогда не будут такими, как мы, и при первой же возможности предадут.
Громила сдвинул брови, силясь понять логику.
– И как это связано с цветом волос? Ровно так же, как рыжину связывают с колдовством? Разве ты суеверен?
– Нет, – обернулся Джим. – Это моё наблюдение из личного опыта. Белое и чёрное – это контраст, и между нами не может быть ничего общего. Кое-где, конечно, не обращают внимания на цвет гривы, – усмехнулся Токкинс, вспомнив отряд Красного Джона, – но я знаю, чем заканчиваются все эти истории… Поверь мне, дружище, это действительно важно.
Мужчина подался вперёд, желая поведать приятелю историю из прошлого, но очередной стук в дверь прервал его.
– Да кто там ещё? – недовольно буркнул атаман.
– Открыто! – гаркнул Громила.
– Капитан, к Вам женщина… – доложили с порога.
– Какая женщина? – лёгкая тень пробежала по лицу Джима, сердце на миг остановилось, а потом застучало сильнее прежнего.
– Желает видеть Вас. Назвала Ваше имя как пароль.
– Как она представилась?
– Маркиза.
– Маркиза? Так что же ты мне сразу не сказал?! Проси немедленно!
Разбойник стрелой помчался вниз. Громила не сдвинулся с места. Капитан подошёл к своему креслу, взял в руки полумаску и задумался на миг, после чего развернулся в сторону дверей и швырнул её под шкаф, стоящий рядом с входом.
Буквально через пару секунд на пороге появилась величественная фигура Анжелины. Она внимательно оглядела комнату, остановив взгляд на новом лидере разбойников, не без интереса рассмотрела его изящные черты и, приняв надменное выражение лица, прошла в комнату.
– Ну, здравствуй, капитан Токкинс, кажется, так тебя величают в народе.
– К услугам Вашей Светлости, – поклонился Джим, с трудом сдерживая ритм сердца, взорвавшегося при виде предмета своего обожания, и жестом пригласил Анжелину присесть.
– У меня очень важное дело, – опускаясь в большое кресло, надменно проговорила красавица, из-под ресниц взглянув на Громилу.
– Слушаю Вас, миледи.
– Мы не одни.
– Я доверяю этому человеку, как самому себе.
– Хорошо, как знаешь. Работа всё та же, что и ранее. Только Кеннеди, твой бывший атаман, содрал с меня непомерно высокую цену за довольно простенькое дело: выкрасть девчонку из-под носа родителей. А в итоге испугался и ничего не сделал.
– Я помню это дело. Оно всем казалось простым, пока не выяснилось, что жертва – наследница английского престола, – с поклоном ответил Джим настолько учтиво, что маркизе не пришло в голову взбеситься.
Она лишь сложила губы трубочкой, искоса глянув на атамана, и опустила в раздумьях веки. Чтобы не затягивать паузу, первая леди изрекла прохладным тоном:
– Ты – испанец, тебе не всё ли равно, кого красть?
– Верно, мне всё равно, – кивнул Джим.
– Я хорошо заплачу, но только по факту похищения. Я хочу, чтобы её увезли из страны. Далеко.
– Например?
– В Египет вполне подойдёт, – смахнув светлое пёрышко, приставшее к тёмному трико, ответила Анжелина и качнула локонами.
Токкинс проследил взглядом за полётом пера и обратил взор на девушку.
– И там продать в рабство, – усмехнулся себе под нос Джим.
– Мне всё равно, что будет дальше. Но самое главное, что вы должны сделать… – немного наклонившись вперёд, проговорила Анжелина и замолкла, сверля глазами нового атамана, словно проверяя, способен ли он на то, о чём она его просит.
Испанец заполнил паузу сам:
– Отнять жемчужную заколку в форме бабочки и передать её Вашей Светлости.
– А Вы догадливы, сударь, – снова откинувшись на спинку кресла, проговорила красавица и положила руки на подлокотники.
Переход на «Вы» подсказал мужчине, что он вызвал в даме расположение. Токкинс вместо ответа отвесил поклон и украдкой подал Громиле знак. Понимая атамана, тот поспешно вышел, бесшумно заперев за собой дверь.
– Мы остались одни, и теперь я могу позволить себе отбросить все ненужные церемонии, чтобы сказать Вам самое главное, – подходя к маркизе с левой стороны, полушёпотом произнёс Джим.
Если бы Анжелина в этот миг взглянула на его лицо, то не смогла бы не заметить, какой лихорадочный огонь загорелся в тёмных глазах мужчины. Испанец, удивлённый визитом, быстро согласился на её предложение, хватаясь за единственную соломинку видеть Звезду своих грёз чаще – соломинку, которая могла стоить ему жизни. Но леди Линкольн была занята исключительно собственными мыслями и в сторону поклонника даже не смотрела.
– Это значит, что мы будем говорить о цене? – повернув в сторону Токкинса голову, но не удостаивая мужчину взглядом, предположила леди Линкольн. – И конкретно – о Вашем вознаграждении?
– Нет, отнюдь, миледи.
Красавица удивлённо вскинула ресницы:
– Как «нет»? Ушам своим не верю, – после этих слов маркиза снова направила взгляд прямо перед собой, в окошко. – Кеннеди, смею напомнить, обобрал меня до нитки.
– Именно поэтому, Ваша Светлость, – обойдя позади кресла и приблизившись к правой руке красавицы, тихо произнёс Джим, после чего встал на одно колено, – я и считаю, что Вы уже сполна заплатили за всё.
Поцеловав пальчики девушки, атаман потянулся к ящику комода и достал оттуда тряпицу.
– Что это? – насторожилась маркиза, следя за движениями мужчины.
– Миледи, я хочу вернуть Вам то, что принадлежит Вам по праву.
Анжелина вмиг оттаяла, почувствовав, как бешено забилось сердце. Протянув ладони навстречу Джиму, красавица приняла свёрток, и вскоре радостный возглас сорвался с её губ – в ткань была завёрнута та самая рубиновая брошь с символом Тюдоров, о которой она толковала сегодня с Кеннеди.
– Невероятно… Как она очутилась у Вас? – прошептала девушка.
– Я нашёл её на корабле, который ждал нас в волнах Темзы, – поднимаясь с колена, ответил Джим. – И возвращаю эту вещь законной хозяйке.
– Столь красивый жест стоит отдельной благодарности, – произнесла маркиза, прикалывая украшение к груди, рядом с розой Тюдоров. – Считайте, что лично Вы озолочены. А теперь – к делу.
Девушка поднялась, и Токкинс удивился тому, что она оказалась практически одного с ним роста, хотя на её сапожках был самый небольшой широкий каблук.
– Сколько Вы хотите за работу, атаман?
– Я уже говорил, что считаю Вашу плату исчерпывающей.
