скачать книгу бесплатно
– Джонни, разве я тебя не рассекретил?
Шутка немного разрядила обстановку. Робин подтолкнул друга локтём и, хитро подмигнув, произнёс:
– Нет, старина, не угадал. Когда я его нашёл, он переставлял с места на место весенний привет, не зная, куда его деть в наших спартанских условиях. Ведь этот подарок мы хотим сохранить как можно дольше.
– Что за подарок такой? – поинтересовалась Эвелина.
Вместо ответа Робин подошёл к наследной принцессе и, наклонив голову набок, стал любоваться её тонкими чертами:
– Думаю, что Ирен меня поняла.
– Конечно, поняла! – ответила девушка. – Значит, Оливер успел до вас добраться!
– Успел, – кивнула добрая половина стражей в унисон.
– Вот это единство мне уже нравится! – констатировала принцесса Уэльская. – Наконец-то вы перестали делиться по цвету волос.
В этот миг отворилась дверь, и в залу вошёл Рональд Рок. Увидев гостью, он раскинул свои широченные руки ей навстречу и воскликнул:
– Ирен! Как я рад тебя видеть!!! Словно сто лет прошло!
– Ронни! – только и нашлась, что сказать наследница, шагнув вперёд, и прильнула к его сильной груди.
Крепко обняв девушку и приподняв над землёй, Рок отпустил её, поставив на место. Эвелина изумлённо наблюдала эту картину и снова не верила своим глазам. Конечно, к подобным сценам Её Королевское Высочество не привыкла…
– Это капитан третьего звена, которое сегодня дежурит, – представила мужчину сестре Ирена. – Настоящий атлант! Ты уже из Лондона, Рональд?
– Ага.
За спиной Рока послышались смешки ребят, Ирена недоумённо посмотрела на них, не в силах понять, что на этот раз всех развеселило. Сам же силач недовольно сложил мощные руки на груди и отставил одну ногу в сторону, как бы вызывая смельчаков на бой.
– Что опять не так? – спросила Ирена.
Заливаясь смехом, Робин сделал шаг вперёд и, указывая на Рока, проговорил, едва сумел пересилить хохот:
– Этот человек-гора… Этот атлант… сегодня такую штуку выкинул!..
– Да, было дело! – подтвердил Джером, силясь не засмеяться во весь голос. – Ты передала нам с Оливером подарок. Мальчишка не дождался связного и пришёл сюда сам…
– А он!.. – воскликнули хором близнецы и от этого ещё больше расхохотались.
– А он, этот человек-гора, – продолжил мысль Эрик, – не узнал его.
– И схватил за шиворот, думал, воришка, – подхватил Робин, утирая слёзы смеха в уголках глаз. – Кто, говорит, такой, зачем пожаловал?!
– Притащил его к нам! – продолжил рассказ юный поэт.
– Говорил: «Шастал тут, вынюхивал», – передразнивая Рональда, выпалил Туд.
– Ага, а мы все хором как воскликнем: «Оливер!» – изображая изумление, продекларировал Тед.
От этих гримас рассмеялись даже девушки и Джон, а сам Рональд снисходительно улыбнулся.
Эстафету подхватил Эрик:
– А он и говорит…
Тут уже половина стражей басом процитировала героя дня:
– «Рыжий?! Ты что ли?»
Раскат смеха оглушил всех.
– Вы ещё кое-что забыли! – назидательно подняв палец, вымолвил Рональд, – «Рыжий?! Ты, что ли? Вырос, брат!»
Гигант снова сложил руки на груди и отвернулся, фыркнув: «Комедианты».
– Не сердись на них, Ронни, – поглаживая мужчину по сильным предплечьям, ласково произнесла английская принцесса. – Они не со зла.
– Это я знаю, моя очаровательная леди, – гладя наследницу по голове, ответил Рок. – И кто сказал, что я сержусь? Я просто редко улыбаюсь.
Эвелина искоса наблюдала за тем, как Ирена обращается с гигантом, и ломала голову, не Рональд ли тот самый таинственный «Он»…
– Ну знаете ли, – покачала головой шотландка. – С вами тут не соскучишься! Но я так и не поняла из всего представления, что это был за «весенний привет», о котором так таинственно сказал Робин.
– Я послала им розу из оранжереи, – обернулась наследница. – Тепличную.
– Ах, вот оно что, – буднично произнесла шотландская принцесса, расстроившись, что никакой тайны не предвидится. – Всего-то.
– Какую розу? Из чего? – переспросил Рональд.
– Из теплицы, – вновь повернула к нему голову Ирена.
– Так вот что имел в виду Оливер! – щёлкнул пальцами Рей. – А мы всё в толк не могли взять, про какую такую «теплину» он толкует.
– Он молодец, и я очень рада, что мой привет достиг вас немного раньше меня, – улыбнулась в ответ Дочь Англии.
На самом верху, как и положено, в одиночной камере сидел Кеннеди. Офицер открыл тяжёлую дверь и впустил красавицу внутрь. Едва она ступила через порог, неприятный затхлый запах ударил в аристократические ноздри, но Анжелина и бровью не повела.
– С Вами остаться, миледи? – поинтересовался бифитер.
– Нет, – коротко отрезала красавица.
Тяжёлая дверь закрылась, глаза привыкли к полутьме, и маркиза разглядела сидящую у стены под окном фигуру.
Кеннеди изменился за те месяцы, что провёл в заточении. Его и без того круглое лицо обросло курчавой бородой смолянисто-чёрного цвета, а усы стали ещё гуще прежнего. Время коснулось и волос разбойника – они сильно отросли, но всё ещё упрямо вились колечками, поэтому достигали только его плеч.
– А… красавица-маркиза собственной персоной! Очень хорошо! Что привело Вас ко мне? Желание пристрелить лично? Я давно Вас жду! Просто жажду этой встречи! – издевательским тоном промолвил Кеннеди, даже не поднявшись.
– Заткнись, – прошипела Анжелина и сделала шаг к атаману. – Негодяй, подлец!
Разбойник встал на ноги. Красавица приблизилась к мужчине вплотную и стала награждать пощёчинами при каждом «ласковом» слове:
– Бандит! Предатель! Дьявол! Несносный лжец! Скряга! Развратник! Убийца! Разбойник липовый! Иуда! Тварь!
– Эй, потише, радость моя! – воскликнул Кеннеди, отступая к стене и прекрасно понимая, что ответить Анжелине он не может.
– И грязь! – схватив за грудки виконта, прошипела маркиза.
– Слушайте, маркизонька…
– Заткнись! – одёрнув его, снова прошипела племянница короля и просверлила разбойника острым, как нож, взглядом агатовых глаз. – Я ещё не закончила.
– Чем обязан такому количеству объяснений в любви? – развёл руками бывший атаман.
– Поменьше открывай свой рот, – отходя от мужчины, ответила маркиза и встала к нему спиной. – Если ты пытаешься утянуть меня за собой, у тебя ничего не выйдет. Нет ни одного доказательства твоих слов.
– Было одно, – усмехнулся Кеннеди. – Да я его по глупости на корабле оставил.
Первая леди обернулась к разбойнику и сузила глаза – она поняла, что речь шла о её брошке с эмблемой Тюдоров, когда-то принадлежавшей принцессе Мери.
– Впрочем, если я расскажу всё Его Величеству, думаю, он заинтересуется, куда же пропала рубиновая брошь его дорогой племянницы.
– Ты глупец, Кеннеди. Я скажу, что её украли у меня год назад. И поверят мне, а не тебе. И молчи, когда я говорю! – воскликнула красавица, видя, что разбойник открыл рот. – Я могла бы тебе помочь, смягчить твоё наказание, коли ты у нас лорд… Да из такого рода – младшая ветвь Оствейских… Тех самых Оствейских.
Голос Анжелины снизился, глаза сузились. Она прошлась по камере перед пленником, подбоченившись.
– Но ты сам подписал себе приговор, выступив против меня. Теперь ты мне не нужен. Я задавлю тебя. Одного моего слова было бы достаточно, чтобы тебя тут придушили – и пикнуть не успел бы, – первая леди вновь метнула на бандита колкий взгляд и остановилась. – Но король хочет тебя судить. Хорошо. Я дам ему эту возможность. Пусть моя кузина посмотрит на твой позор, если она ещё не поняла, какие подданные шастают по дорогам её королевства! А здесь, в этом каменном мешке, ты можешь кричать что угодно – тебя всё равно никто не услышит. Комендант только что уверял меня в вечной верности и полном равнодушии следователей Тайного совета к твоей персоне.
Чёрный Джон хотел что-то сказать, но Анжелина быстрым жестом выхватила свой любимый хлыст и несколько раз одарила атамана точными ударами. Кеннеди не нашёл сделать ничего лучше, как отпрянуть и сесть на пол – назад, в своё сено.
– Я бы и сама тебя убила, – наклонившись над ним, зловеще прошептала красавица. – Но руки марать не хочу… Ты слишком низко пал, червяк!
– Нет, дело не в том, маркизонька, – поднявшись на ноги, возразил разбойник. – Скажите лучше правду: Вы просто боитесь решения короля. Боитесь, что он захочет допросить Вас!
– Подхалим, – прошипела маркиза и отвернулась.
– Вы просто не имеете права меня тронуть. Потому что я не Ваш личный враг, а государственный преступник! Даже мой вечный соперник Красный Джон сдал меня в руки правосудия, хотя у него было больше прав убить меня на месте, чем у Вас, и к тому же была возможность насадить на свою шпагу ещё там, на берегу Темзы! Чего я тогда страстно желал, не скрою!.. Но он отдал меня суду. Так и Вы – Вы никогда не сможете взять мою жизнь без высочайшего на то повеления, потому что Вы всего лишь племянница короля!
– Я имею такое право, – процедила маркиза, обернувшись к разбойнику вполоборота. – Необязательно носить корону, чтобы управлять страной. Но убивать тебя я не стану – зачем мне наводить на себя лишние подозрения. Пусть страна считает, что в моей груди нет сердца – я поступлю иначе. Великодушно. Я буду просить дядюшку отрубить тебе голову.
– Спасибо, – поклонился Кеннеди, в глубине души подумав, что это было бы вовсе неплохой альтернативой виселице и четвертованию[11 - Осуждённых за измену королевству в Англии обычно очень жестоко казнили: мужчины приговаривались к тройной казни через повешение, потрошение и четвертование. Милостью считалось просто повешение, ещё большей – отрубание головы. Разбойников обычно вешали, бальзамировали тела и оставляли на улице в назидание толпе на несколько лет.].
– Насколько мне известно, из-под топора, в отличие от верёвки, живым ещё никто не уходил… – произнесла Анжелина, снова подойдя к двери. – И не проси меня ни о чём. Твой приговор будет жёстким, но справедливым. Ты нанёс мне кровную обиду, когда забрал рубиновую брошь с гербом матери. Теперь моё сердце глухо к твоим словам. Лёд на нём никогда не растает…
Кеннеди показалось, что голос леди Линкольн дрогнул, но он не смог бы поклясться в этом даже самому себе. В следующую секунду тяжёлая дверь отворилась, и в проёме мелькнул только чёрный плащ красавицы.
Йомен затворил засов, отсчитал охраннику причитающуюся сумму за молчание, после чего проводил маркизу через главные ворота к ожидающей её лодке, и ушёл на свой пост – на крышу арсенала. Там он ещё долго видел смуглое лицо Джона Кеннеди в зарешёченном окне башни.
Джим Токкинс, которого разбойники величали не иначе, как Капитаном, сидел в кресле с высокой спинкой, которое так любил его предшественник, и крутил в руках полумаску. Не изменяя обычаям разбойничьей вольницы, испанец был одет во всё чёрное, длинный плащ висел на спинке, готовый в любой момент послужить своему хозяину защитой от дождя и посторонних глаз.
Лицо Джима Токкинса, настоящего имени которого никто в Англии не знал, было необыкновенно притягательным, если не сказать красивым. Тонкие изящные черты выдавали аристократичность происхождения не меньше, чем изысканные манеры, которые заметила Ирена ещё в первый день их встречи. Чёрные, как угольки, миндалевидные глаза нового атамана были окаймлены густыми смолянисто-чёрными копьями ресниц. Портрет дополняли правильный нос и красивые розовые губы. Маленькие усики, подстриженные по последней моде, и крошечная узкая бородка придавали лицу мужчины мягкость и изящество.
Удивительно, но кожа испанца не была такой смуглой, как у Чёрного Джона, несмотря на то, что родился и вырос он под палящим солнцем Мадрида. В Англии Токкинс вполне сошёл бы за своего, если бы не испанский разрез глаз. Тёмные волосы Джима были аккуратно уложены, словно от него недавно ушёл цирюльник. А когда голова мужчины попадала в полосу солнечного света, его шевелюра отливала синевой, словно крыло ворона.
Джим Токкинс находился в состоянии глубокой задумчивости, когда все черты человека расслабляются, и на лице отражается суть душевных переживаний. И в эту минуту лик его был поистине прекрасен.
Стройное, но крепкое, сильное тело испанца согнулось, словно под тяжестью, в дубовом кресле бывшего атамана. Широкая старинная шпага, доставшаяся своему обладателю от отца, висела вдоль бедра как ещё одно напоминание о высоком происхождении мужчины.
В углу той же комнаты тихо сидел Громила. Он стал правой рукой Токкинса и его телохранителем. Впрочем, сам Капитан считал, что в такой услуге он не нуждается. Но Громила, помня о том, что благодаря изворотливости Джима им удалось улизнуть с берега Темзы в прошлом году и избежать участи других бандитов, был бесконечно ему благодарен: каждый разбойник мечтает много награбить, но никто не хочет болтаться на виселице.
Огромный бандит сидел без маски, и по его чертам было ясно – он тоже южанин. Выражение мрачного смуглого лица в большинстве случаев оставалось непроницаемым. Очень рослый и сильный, что оправдывало его прозвище среди приятелей, Громила выделялся на фоне сверстников с юности. Родившись младшим сыном в семье разорившегося и спившегося кабальеро[12 - Низший дворянский титул Испании, аналогичный английскому рыцарю и французскому шевалье.], он был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь. Разменяв третий десяток, парень попал в моряки и оказался в Англии. Не найдя подходящей работы, немногословный испанец ушёл в бандиты, где и повстречался с Чёрным Джоном – полукровкой.
Громила редко разговаривал, предпочитая делом доказывать свою преданность лидерам. Имени и фамилии его никто на острове не знал и даже не пытался спрашивать.
Всегда спокойный и расчётливый, в боях он был просто незаменим, поэтому Громилу уважали и боялись в разбойничьей вольнице, а атаманы всегда считались с его мнением. Самое большое удивление за всю восьмилетнюю жизнь южанина в Англии вызвало, пожалуй, только появление светловолосой хрупкой девушки со шпагой в руках там. Это случилось там, в замке Линкольн – роковом месте, где устроил разбойничье логово Чёрный Джон, после чего дела шайки стали совсем плохи. И эта девушка, оказавшаяся наследной принцессой островного королевства, по сей день не выходила у мужчины из головы. Любую свободную минуту южанин вспоминал, как ловко она выманила у него – отличного фехтовальщика – ключи.
Размышления Капитана и Громилы прервал стук в дверь. Джим поднял голову и подал знак наперснику, чтобы тот впустил пришельцев. Громила прогремел железным голосом:
– Открыто!
Дверь бесшумно распахнулась, и один из разбойников доложил, стоя на пороге:
– Капитан, мы поймали юнца, который хочет Вас видеть… Допустить?
Джим молча кивнул. Разбойник исчез и через мгновение втолкнул в дверь парнишку лет 15, среднего роста, с белокурой головой, неплохого телосложения, который в будущем обещал вырасти жилистым мужчиной.
Атаман немного приподнялся в кресле и, не выпуская из рук полумаски, стал рассматривать незваного гостя. После продолжительного молчания Токкинс нарушил тишину вопросом:
– Что тебе нужно?
– Я хочу войти в ряды «чёрных»! – выпалил юноша.
Джим дважды отрицательно качнул головой и сказал:
– У тебя нет шансов.
– Почему?
– Ты блондин, – коротко отрезал испанец и навалился на спинку кресла.
Мальчишка опешил.
– Ты не подходишь мне, – повторил свой вердикт разбойник.
– Но при чём тут мои волосы?
– Слишком ангельски выглядишь.
