Семь дней

Банька оказалась совсем рядом, молча дошли минут за пять. Баня была огромных размеров, обычных деревенских бань в ней бы уместилось с десяток. Рубленая из цельных толстых брёвен, снаружи она была похожа на терема из старых рисованных мультиков по русским сказкам.

Но у самой бани Петрович потянул Сергея в сторону с тропинки.

– Давай, богатырь, мы, прежде чем с Горынычем биться, силушку твою богатырскую испытаем.

В темноте они вышли на прогалину, Петрович щёлкнул каким-то выключателем, вспыхнула пара ярких ламп, заставив Сергея зажмуриться. Они были на спортивной площадке, уставленной диковинными снарядами, причём снаряды эти были сплошь из дерева, некоторые на фоне тёмного леса выглядели жутковато. Петрович подвел Сергея к какой-то длинной рогатине, поднял раздвоенный конец её до уровня плеч и кивком пригласил Сергея встать, засунув шею в расщеп. Сергей повиновался, рогатина вполне удобно легла на плечи, руками взялся за концы, они были гладкими, как отполированными, приятными на ощупь.

– Сейчас я буду камешки подвешивать, – сказал Петрович, – ты просто стой и держи, станет тяжело, скажешь.

– Ладно, – пожал плечами Сергей.

– Помнишь, как в сказке про Ивана крестьянского сына, когда первый раз ударило Чудо-юдо, по колени ушёл Иван в сыру землю.

С этими словами Петрович чего-то там сделал у Сергея за спиной, и рогатина, ещё мгновение назад почти ничего не весившая, вдруг так придавила Сергея, что от неожиданности он даже покачнулся.

– Стоишь? – спросил Петрович. – Ещё один выдержишь?

– Выдержу, – ответил Сергей и попытался встать покрепче, немного расставив ноги.

– Ну и молодец. А когда второй раз ударило Чудо-юдо, ушёл Иван в землю по пояс…

Рогатина снова потяжелела и немного прогнулась. На этот раз Сергею стало по-настоящему тяжело, камешки, казалось, были кило по сорок, не меньше, а может, и все пятьдесят.

– Стоишь? – опять спросил Петрович.

– Стою.

– Бог троицу любит. Сдюжишь?

– Да… наверно, – процедил сквозь зубы Сергей.

– А когда в третий раз ударило Чудо-юдо, вошёл Иван в землю по самые плечи.

Сергей не упал только потому, что рогатина не дала ему упасть ни вперёд, ни назад или завалиться на бок. Перед глазами появился Петрович, внимательно посмотрел на Сергея и снова исчез, начал отцеплять камни. Когда последний камень упал на землю, Сергею показалось, что если он оттолкнётся ногами от земли, то может улететь в небо.

– Молодец, богатырь! – похвалил Петрович, выключая свет и увлекая Сергея к бане. – Думал, ты третий камень не сдюжишь.

– А сколько эти камни весят? – полюбопытствовал Сергей.

– Да кто ж их взвешивал-то? Камни они и есть камни. Это штангистам надо в килограммах, чтоб друг перед другом хвастаться, а у тебя тут соревнование другое: ты, мил-человек, тут только сам с собою соревнуешься. Три камня ты взял, это не мало, но и не много. Если к концу отдыха пяток удержишь – вот будет хорошо.

Из-за любимого полушутливого тона Петровича Сергей не понял, про пять камней это он пошутил или всерьёз? Если потренироваться, наверно, четыре удержать можно, но пять…

Поднявшись на высокое крыльцо, через массивную дверь Сергей с Петровичем зашли в баню. Баня была добротная, правильная, и дух стоял, не описать – здоровый дух! Разделись в прихожей – не тесной, но и не огромной. Петрович выдал Сергею банный набор – полотенце, простыню, войлочную шапку и что-то типа шорт на завязках из плотной льняной ткани.

Из прихожей вышли в комнату отдыха с деревянными лавками и столом. На столе стоял самовар, похоже по лёгкому запаху дымка, что настоящий, на шишках. Рядом стояли миски и тарелки с какой-то снедью, заботливо накрытые вышитыми салфетками. Пахло соблазнительно. Но Петрович почревоугодничать не дал, сразу потянул в парилку, по пути разъясняя диспозицию: вот тут душ, тут туалет, там холодный бассейн, тут парилка сухая, там влажная. Парилок было две, и первой внимания удостоилась сухая, как сказал Петрович, чтоб согреться с дорожки.

Парилка была удивительная, Сергей таких ещё никогда не видел. От входа по трём стенам шли полкИ, всё какие-то закруглённые, в центре помещения было огороженное отверстие, и всё это прикрывалось низким сводчатым потолком.

– Располагайся, сейчас помаленьку поддавать начнём. Ты вообще как насчёт попариться?

– Нормально. – ответил Сергей. – Раньше любил это дело.

– А что потом? Неужели разлюбил?

– Да нет, не разлюбил. Времени как-то не стало, да и компании тоже.

– Ну, ничего, сейчас мы тебя отогреем. Ты ложись на полок и отдыхай пока.

С этими словами Петрович зачерпнул небольшим ковшом зеленоватой воды из ведёрка и вылил её в отверстие посередине парной. Где-то внизу ухнуло, потом зашипело и через несколько секунд горячий, невидимый, ароматный от настоя трав пар ворвался в парную, растекся по сводчатому потолку и равномерно заполнил собой весь объём.

Сергей лег на полок, и зажмурился от удовольствия. Господи, ну много ли надо для счастья? По коже забегали холодные мурашки, но век их был недолог.

– Ну как? – спросил Петрович.

Сергей вместо ответа показал поднятый вверх большой палец. Говорить не хотелось, хотелось впитать в себя это ароматное тепло, вдохнуть побольше и не выдыхать.

– Ну и славно, ты молчи, наедайся пока, силы пригодятся, а я пойду дровишек подкину. Водичка вот тут, поддавай, только осторожно, мы тут надолго сегодня, спешить некуда.

С этими словами Петрович вышел и Сергей остался один, а одному стало вообще хорошо. Мурашки ещё бегали островками по телу, но уже как-то нестрашно, уже они не могли, собравшись вместе, сотрясти тело знобливыми судорогами. В бане стояла полная тишина, только где-то внизу чуть слышно потрескивали раскалённые камни. На тёплом полке лежал человек и блаженно улыбался. Иногда он позёвывал, на какие-то минуты засыпал, просыпаясь, поворачивался со спины на бок или обратно и снова проваливался в блаженное небытие. В парилке было тепло, но всё же Сергей пару раз садился, бросал вниз ковшичек травяного настоя, вдыхал ароматы трав и слушал недовольное ворчание воды на раскалённых камнях.

Сколько времени прошло, Сергей сказать не взялся бы, но наконец физика взяла верх, ему стало жарко, захотелось охладиться, он даже подумал про холодный бассейн, но поразмыслив, всё-таки не рискнул. Вышел в комнату отдыха и увидел спящего на лавке Петровича, остановился в замешательстве. Но Петрович открыл глаза, сел на лавке, улыбнулся.

– Ну, богатырь, отогрелся? Думал, ты никогда не выйдешь, все сроки уж прошли…

– Какие сроки? – спросил Сергей.

– Ну как какие, мы ж с Горынычем биться пришли, а сами спим вповалку. Ты портки надень, скоро Лина придёт, не гоже богатырю перед девушкой срамиться.

Сергей оглянулся в поисках выданного ему банного комплекта, натянул шорты на завязках и спросил:

– А зачем Лина придёт? Тоже париться?

– Да нет, у неё другая задача, она тебе помогать будет… в битве. Ну а потом, как положено женщине, раны залечивать.

– Какие раны? – не понял, но насторожился Сергей. – Какая битва, какой Горыныч? Может, объясните уже, целый день со мной все загадками разговаривают, я себя уже идиотом чувствую!

– О! Опять заговорил! Значит, немного ожил. Ты только не кипятись. Всё узнаешь. Тебе волноваться не надо. Давай-ка вот лучше чайку испей, да перекуси немного. Немного.

Петрович привстал, начал не торопясь, даже как-то торжественно разливать чай в три чайные пары очень тонкого фарфора. На этот раз был самый обычный чёрный чай.

Не успели сделать и пары глотков, как тихонько стукнула входная дверь и в прихожей кто-то зашуршал одеждой, ещё через минуту в дверь постучали и Линин голос спросил разрешения войти. На что Петрович громко проговорил:

– Давай-давай, вплывай, лебёдушка!

В дверях появилась Лина, и опять Сергей увидел её, как в первый раз. С распущенными волосами, никаких украшений и косметики, в одной белой с вышивкой сорочке до пола, босая она походила на какую-то лесную фею. Если бы за ней следом вбежали какие-нибудь белки, зайцы, влетели белые голуби или даже ввалился медведь – Сергей бы нисколечко не удивился.

– Проходи-проходи, красна девица, заждались тебя, – нарочитым басом прогудел Петрович. – Испей с нами чайку заморского, да скажи, принесла ли ты камней огненных да воды каменной?

– Принесла и камней, и воды, а ещё дубину дубовую, которая веселье лишнее изгоняет и добрых молодцев на серьёзные дела налаживает, – в тон Петровичу сказала Лина.

Петрович фыркнул и уже серьезно проговорил:

– И то верно. Я пойду приготовлю стол, а вы через пару минут подходите, – встал и ушёл в конец коридора.

Лина присела напротив Сергея, взяла в руку чашку с чаем, хоть пить и не стала. Кажется, она волновалась, что-то хотела сказать, но не решалась. В комнате повисла неловкая пауза.

– Прорвёмся, – сам не понимая почему и зачем, произнес Сергей. – Пойдем на битву?

– В смысле… А, ну да, пора, – Лина поставила на стол чашку, порывисто встала. Взяла Сергея за руку и повела вслед за Петровичем.

Стол был похож на плоского, деревянного человека, с руками и ногами и даже головой, все части к «туловищу» крепились на шарнирах и могли поворачиваться. Этакий Буратино из-под катка. Сергея положили на этот стол на спину, лежать на твёрдом было так себе, но в общем терпимо.

Петрович стал какой-то очень задумчивый, ходил вокруг стола медленными кругами и внимательно разглядывал Сергея. Потом положил ладонь на его живот и слегка надавил, подержал с минуту, сказал «м-даа» и опять стал рассматривать. Лины не было видно, но Сергей чувствовал, что она совсем рядом.

– Огня, – скомандовал Петрович.

Сергей увидел, как рука Лины протянула Петровичу какой-то серый камень вытянутой формы. И её голос шепнул ему в ухо:

– Серёжа, расслабься и потерпи.

Петрович там временем взял камень и приложил его к запястью правой руки Сергея, рука инстинктивно дернулась, но Петрович перехватил её и удержал на месте. Камень был горячим, не так чтобы обжечься, но и долго такой в руке не удержишь. На это и оставалось надеяться Сергею, пока Петрович продавливал этим камнем каждый сантиметр Сергеева тела: сначала руки и шею, потом ноги и живот, наконец грудь. Иногда он останавливался, что-то опять разглядывал, потом снова принимался давить, в как-то точках проходил по нескольку раз.

Сначала Сергею было неприятно, в каких-то местах больно, но не сильно и в общем-то даже удалось успокоиться. Потом Сергея перевернули и все повторилось, но уже со стороны спины. Камни постепенно остывали и менялись на новые, горячие, руки у Петровича, видимо, были привычны.

К концу процедуры Сергей уже совсем успокоился и даже как-то повеселел, вспоминая про обещанную боль, внутренне он готовился к более суровым испытаниям.

– Молодец, – сказал Петрович. – Где густо, мы поняли, теперь давай поищем, где пусто. Лина, давай лёд.

И вся процедура повторилась, но теперь вместо горячего камня Сергея прощупывали куском льда. Вот тут Сергею пришлось напрячь свои силы и стараться не отдергиваться от холодной и твёрдой воды каменной. Лина шёпотом уговаривала расслабиться, но как тут расслабишься, когда тело то дёргается, то сжимается и по коже стекают противные, холодные струйки.

– Будешь дергаться – привяжу! – голос Петровича был серьёзен как никогда.

Сергей понял, что к этому пыточному столу привязать его очень даже легко, и на какой-то миг его охватила паника. Сергей с детства не переносил связанных рук. В детстве был такой случай: боролись понарошку с отцом на полу и, чтобы помягче было, постелили ватное одеяло. Когда отцу надоело баловаться, а маленький перевозбуждённый Серёжка всё никак не мог угомониться, то отец просто завернул его в это одеяло: мол, полежи, успокойся. И вот тут Серёжа испугался, не просто испугался, а его охватил какой-то животный ужас от того, что он не мог пошевелить руками. Серёжа заорал так, что потом неделю разговаривать мог только шёпотом.

От спрыгивания со стола его удержало только присутствие Лины, которая заботливо стирала холодную воду мягким и тёплым полотенцем и постоянно шептала и иногда тихонько напевала что-то успокаивающее.

Но рано или поздно всё заканчивается, и пытка холодом тоже завершилась. Сергей воспрял духом и сделал попытку слезть с пыточного стола, но Петрович удержал его:

– Лежи-лежи, богатырь, это только присказка была, сейчас сказка начнётся.

– Какая сказка? – недоумённо спросил Сергей.

– Обыкновенная, со змеем биться будем, который жить тебе не даёт. На этом этапе потерпеть надо будет. Змей в тебе сильный, поэтому потерпеть сильно надо. Лина тебе поможет, и постарайся при даме не ругаться. Лина, держи голову, начнём.