скачать книгу бесплатно
Тем более что створки скрепляла толстенная цепь, на которой висел увесистый замок. Беглец не питал иллюзий. Ковыряться ему в нём нечем, да и незачем – ни навыков, ни отмычки. Вот если бы онейромантия засквозила сквозь пальцы, порождая нечто вроде «Выжигателя»… Но, похоже, не тот случай, не то время, не то место.
Киаф Снов зашлёпал по лужам, вздымая грязь, и начал свой обход по периметру забора. Он не спешил, пытаясь обнаружить в кирпичной кладке хоть что-нибудь, что послужило бы ему подмогой или подсказкой.
А между тем Сокофон, чувствуя своё превосходство над смертным ничтожеством, всё подзуживал голосом Мелины:
– Давай же, Альдред. Они никуда не уходят. Значит, времени не так много!..
Грустно, зато правда: впредь лишь дождь ограждал Флэя от Чёрной Смерти.
Чуть лукавый, приторный голосок Мелины будто бы заполонял черепную коробку Киафа, мешая слушать окружающий мир. Он едва ли мог сосредоточиться на поисках.
Ведь даже плотный шелест дождя не мог пробиться сквозь густой заслон звуков из Абстракции. Чего и говорить о глухом треске веток, несущем в себе смертельную угрозу.
Казалось, герцогский забор возвели совсем недавно. Кирпичи, налегая один на другой, стояли плотным рядом, куда ни глянь. Да так, что и носком сапога не зацепишься!
Последнюю надежду на акробатические ухищрения горе-домушника погубили острые, как бритва, шпили. Не задеть их не представлялось возможным.
Хуже всего то, что стены были выше на две головы самого Альдреда.
Нельзя было просто взять и заглянуть за них, дабы банально изучить двор особняка в мельчайших подробностях.
Местами массивные кроны пихт нависали прямо под забором. Не хватало только тележки с сеном или кошеной травой, чтоб заиметь шанс мягко приземлиться и очутиться на частной территории.
Увы, так бывало только в сказках про непобедимых героев из тени.
– А кто сказал, что будет легко?.. – сокрушался про себя Альдред еле слышно.
Он боялся, будто покинет задворки резиденции герцога несолоно хлебавши. Совсем. Раз уезжали, всё, что пригодилось бы ему, запросто могли вывезти. Пустить на нужды гарнизона. И тогда – финал историй, конец рассказам.
В момент, когда Киаф Снов окончательно потерял бдительность, в его руку кто-то вцепился, распространяя по влажному воздуху резкий запах подгнившей человечины.
Флэй не успел и вскрикнуть от неожиданности. Только вздрогнул, в мгновение ока осознав свою нелепую ошибку.
Лишь чудом он успел совершить какое-никакое противодействие. Мышцы не то скрипели, не то взвыли в ломоте.
Киаф упёрся в размокшую землю ногами, бороня её, и оттолкнулся назад, падая на спину в лужу с оглушающим всплеском.
Глаза застлала мутная жижа, чуть пощипывая. Кацбальгер выскользнул из пальцев, глухо утопая в намокшем грунте.
На мгновение среди туч вспыхнула молния, озаряя всё пространство слепящей белизной и неся за собой кишечный раскат грома.
Изувеченные пальцы чумной людоедки плотно обхватили рукав грязной рубашки. Цвет её стал серо-буро-малиновым. Расставаться с добычей упырица не собиралась.
Всё это время заражённая скрывалась в кустах, где и выжидала удобного момента для нападения.
Она намеревалась затащить Альдреда на островок сухости, где в густой растительности разодрала бы на куски. Вместе с братьями по несчастью – всей гурьбой.
Но, чтобы отказаться от напрасной попытки, рабе Чёрной Смерти не доставало проблесков остаточного сознания. Худосочная тварина обрушилась мешком рядом с Флэем, изваливаясь в ларданской грязи.
Даже покинув безопасную область, гуль не оставлял слепых попыток умертвить свою жертву, упиться горячей кровью ещё живого. Что есть чёрный нектар в крови, что нет.
Отрывисто рявкая, упырица кинулась в сторону Альдреда. Ломаные ногти цеплялись за одежду, слегка вспарывая ткань и воронёную кожу.
Бывший инквизитор закряхтел, затрепыхался. Флэй, не успев и опомниться, бессознательно лягнул заражённую каблуком в лоб.
Этого недостаточно, чтобы пробить размякшую кость. И хотя тварь отшатнулась под силой удара, едва ли это могло её остановить.
– Сука! – шипел Альдред, борясь из последних сил.
Его мозг отключился. Предоставил телу самостоятельно побороться за жизнь.
Мокрая россыпь почерневшей земли плотно прилипала к белесой щеке, разъедая морщинистые покровы исчадия мора и обнажая гнойно-чёрную плоть.
Как если бы этого было мало, жирные капли дождя без конца молотили чумную людоедку по макушке, распадаясь на крапинки.
Над головой обезображенной женщины катил парок, словно пресная вода воздействовала на гулей подобно кислоте.
Значит, всё-таки вода с облаков работает…
Струи ливня стекали вниз, к подбородку, пузырились, будто слюни, разрывая и без того подгнившие волокна трупной плоти.
Альдред едва ли воспринимал то, что наблюдал. Киаф Снов узрел боль в белёсых стеклянных глазах горожанки.
Однако та самозабвенно продолжала наседать на него в попытке сомкнуть шатающиеся зубы на шее. Даже после минувших дней с момента перерождения веса в полоумной людоедке хватало с излишком. В основном, за счёт жировой прослойки.
Тварь без особого труда пригвоздила жертву к земле в надежде поживиться. Будто бы так если не могла слегка отсрочить погибель, хотя бы передала моровую эстафету ещё здоровому человеку.
Собрав оставшиеся силы воедино, Флэй держал морду гуля под подбородком на относительно безопасном расстоянии от шеи.
Второй же рукой без конца хлопал по мокрой земле в надежде таки коснуться хоть кончиком мизинца рукояти кацбальгера. Но всё без толку.
С разлагающейся хари людоедки на одежду Альдреда опадали омерзительные, студенистые куски мяса: с щёк, с шеи, с подбородка.
Последние клочки тлеющих, некогда шелковистых каштановых волос. С век у гуля срывались капли не то гноя, не то крови.
Мгновения растекались плевками по плоскости времени, уподобляясь минутам. В какой-то момент пресные слёзы неба продолбили себе путь через мягкие кости.
Прямо к подсохшему мозгу заражённой, отчего она изогнулась, истошно взвизгнув. И будто бы позабыла о том, что хотела пожрать божественный сосуд.
Киаф не мог не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Наплевав на утерянный кошкодер, Флэй обхватил обеими руками голову гуля.
Да так, что ни при каких обстоятельствах оглушённая тварь ни оставила бы на них и единого кровоточащего следа от укуса.
Не теряя ни мига почем зря, Альдред рванул парализованную тушу вбок, повалил её в лужу плашмя и держал так, будто намеревался придушить.
Однако пресная вода всё делала сама. Людоедка тут же опомнилась, испытывая небывалую, не передаваемую человеческим языком боль.
Руки её вытянулись тонкими берёзовыми стволами. Закачались, будто на ветру. Изрезанные ноги беспомощно заплясали.
Заражённая хотела было исторгнуть из себя пронзительный вопль, но лишь заглатывала потоки жидкой грязи, захлёбываясь.
Впрочем, простолюдинку не первой свежести убило далеко не отсутствие воздуха.
К землистому оттенку лужи стала примешиваться миазматическая чернота: вода расщепляла и растворяла, будто колотую соль, плоть гуля, вымывая оставшиеся мозги из черепа и обрывая последний миг её второй жизни.
Флэй с ужасом наблюдал за тем, как ядовито-чёрное озерцо под ним пенилось и бурлило. Поражаясь тому, что при этом сам он не испытывал ни тени жжения в погружённых туда руках.
Киаф Снов даже не заметил, как тварь издохла, опуская ослабевшие лапы.
Разумеется, Альдред знал о том, что моровая саранча боится воды, как огня. Но при этом не имел радости пронаблюдать в такой близи причину.
Всю буквальность. Всю подноготную этого факта.
Выдохнув с облегчением, Альдред подался назад и уселся на задницу в грязь. По рукам змеилась вода, сдобренная чумной кровью. Однако открытых ран на них не было, и потому о внезапном заражении беспокоиться не стоило. Ливень всё смоет.
Альдреду было нужно время, чтобы прийти в себя, отделяясь от внутреннего убийцы, его спасшего. Едва сердцебиение восстановилось, он осмотрел близлежащие потёмки хвойного леса на предмет разносчиков хрустальной чумы.
Гули восприняли гибель своей сестры по несчастью совершенно холодно. Будто в действительности их моровая рать не понесла потерь.
И действительно, одна утраченная голова – лишь капля в море.
Каннибалы подобно марионеткам на ниточках безликого кукловода продолжали сверлить незадавшуюся жертву бездушным взглядом. Шевелить губами нелепо и периодически бубнить себе под нос невесть что.
По обрывкам фраз Альдред Флэй с ужасом отметил: даже если сознание по-прежнему теплилось в головах заражённых, оно закостенело, рисуя им воспоминания, не связанные с настоящим.
–… ещё не вернулся… домой.
– Папа. Смотри. Рыбки.
– Патока. Сладкая. Купи.
В отрыве от внешнего вида и трагической, всецело безнадёжной участи бормотание их даже могло показаться смешным, ввергнуть в замешательство.
Однако «счастливчики» вроде Альдреда – те, кому довелось приблизиться к ходячим трупам на столь опасное расстояние, – не испытывали ничего.
Ничего, кроме тихого ужаса, бегущего мурашками по спине.
Безусловно, вчерашние обитатели Герцогства были ещё живы, даже не осознавая, что творят и где находятся.
Чёрная Смерть, чем бы ни была в действительности, повергла их в некое состояние, подобное снам наяву.
В то время как сама она прибрала к своим тлетворным рукам их тела.
Только лишь для того, чтобы Её гуляния по белу свету было в разы быстрее, а охват потенциальных носителей наконец-то упёрся в геометрическую прогрессию.
Разве это всё, чем способна некромантия Пращура пустить Поломанный Мир по наклонной? Кто, как не Бог Смерти, способен удивить неверных на Западе, переписав историю, как победитель?
Впрочем, ни о чём подобном в тот момент сам Флэй не думал: своя рубашка ближе к телу. Лишь бы не стать для гулей обедом или вовсе одним из них.
Тем более что Альдреду хотелось поскорее забыть, что мор со всеми вытекающими последствиями существует вообще.
Киаф Снов зацепился взглядом за испачканный кацбальгер. Вокруг него уже образовался земляной резервуар, полный воды и бивший ключом. Флэй чуть подался вперёд на четвереньках и сжал пальцами рукоятку крепко-крепко.
Вставая на ноги, он строго наказал себе впредь так не плошать. И, как вариант, идти по стеночке.
– Осторожнее, Альдред, осторожнее. Я ведь тебе говорила… – не могла не возмутиться первая любовь. – Ты чуть не погиб!..
– Иногда мне хочется перестать сопротивляться. Посмотреть, как далеко зайдет Актей. Но я боюсь ошибиться, – хмыкнул тот угрюмо.
Продрогший до мозга костей и мокрый до нитки, Альдред проковылял к кирпичной кладке. По грудной клетке прокатывалась режущая дрожь, намекая, что если так будет продолжаться и дальше, он, самое малое, подхватит простуду.
Озлобившись, Флэй не смолчал, не затерпел.
Альдред просто обязан был расставить все точки над «i» для Мелины:
– Можно подумать, в такие моменты действительно есть смысл меня подзуживать. Я и сам могу разобраться, как быть. Не слепой и не глухой.
– Что? – с вызовом насупилась возлюбленная. Встала у можжевеловых кустов, загораживая терпеливых гулей.
Опираясь рукой на стену, Флэй восстановил дыхание и сказал без запинки, уверенно, со всей надлежащей строгостью:
– Я говорю, всему своё время. Чревато отвлекаться на возгласы по поводу и без.
– И как это понимать?
Хотя Альдред в сторону призрака даже не смотрел, он почувствовал тяжёлый взгляд на себе. Сокофон уставился на него из самых потаённых глубин Абстракции.
О, нет. Уступать смертному потомку Бог Снов не собирался.
Альдред продолжил держать ноту. Плевать ему хотелось, что разговаривает он с Высшим Существом. С самого начала погони Бог Снов скорее вставлял палки в колёса, нежели помогал.
По крайней мере, Киафу так показалось. Тем более, меньше всего ему хотелось что-то выслушивать после близкого свидания со Смертью в который раз.
– Я говорю, не время болтать, – сказал Флэй уже прямо, будто плюнул в Сокофона желчью. Призрак Мелины тут же растворился в пространстве. Огорчил Альдред своего Бога не на шутку.
Ему неоткуда было знать, чем столь дерзкий выпад мог обернуться. Впрочем, о том он и не собирался рефлексировать. Как бы то ни было, в сущности, не произошло ничего.
Кулак божественного гнева не размозжил наглого мужлана об бренную землю. И всё же, среагировал Сокофон в привычном для себя, снисходительном ключе. Ограничился разве что молчаливой пассивной агрессией.
В своей голове Альдред услышал, как нечто внеземное хмыкнуло отстраненно. Как если бы царь Тонкого Мира отвернулся от своего наследника, уйдя по-ниренски. Тем не менее, кукла бросила Флэю напоследок:
– О, милый Альдред. Как скажешь, так и будет.
При этом голос её с каждой гласной становился всё тише. Больше она не произнесла ничего, предоставляя Флэя самому себе.
Он отлип от стены, держа в поле зрения мечущихся от пихты к пихте гулей, и буркнул себе под нос:
– Так бы сразу…
