скачать книгу бесплатно
Точно такая же стояла в кухне.
Уж не двуногие ли звери послужили мясной основой капустному супу?..
Внезапно последняя капелька масла в фонаре израсходовалась, и язычок пламени на кончике фитиля погас. Стало темно, как и везде.
Одновременно с этим сквозь толщу размышлений краем уха Альдред услышал предательский скрип позади: старые половицы выдали приближение грузного тела.
Всё внутри нарушителя сжалось. Однако ни единый волосок на его голове не дрогнул: он не смел подать вида, что заметил сторожа.
От этого напрямую зависела жизнь Альдреда. Руки он держал на столе – смотритель не мог их увидеть. Хорошо.
Пальцы незаметно скользнули в сумку, сцепились на бутылочном горлышке.
Альдред прислушался.
Бородач всячески пытался не выдать своё присутствие. Но это было невозможно, если он хотел умертвить незваного гостя.
С собой он тащил некий увесистый предмет: кувалду или скорее топор.
Ему нужен был один точный удар, чтобы обезвредить нарушителя. Один широкий замах.
Флэй подстерег момент, когда услышал, как лезвие всё-таки топора впервые разрезало воздух. Именно тогда он резко развернулся, вынимая бутылку.
Метил туда, где ориентировочно должна была находиться физиономия Гоффредо.
Не прогадал: на долю секунды заросшее лицо сторожа действительно мелькнуло перед его глазами. Флэй тут же закрыл их. Очень вовремя.
Силы, вложенной в удар, оказалось достаточно, чтобы основание бутылки вдребезги разбилось об голову смотрителя имения.
Красное сухое растеклось по лицу, закапало на пол. Осколки побросало врассыпную.
Частицы стекла впивались в кожу, кровя её, застревали в бороде, некоторые просто оцарапали щёки и нос.
Быть может, и вовсе попали в глаза, чего в отношении себя Флэй допустить не мог никак.
Гоффредо ошеломило, он пошатнулся, отчего и атака его сошла на нет.
Терять время почём зря было бы опрометчиво. Поэтому Флэй тут же воспользовался распустившейся «розочкой».
Он со всей дури, как умалишённый, пырнул ей сторожа, нанеся пару колотых ран в брюхо. Как если бы разбитой головы и микропорезов было мало!
Так там стекло и осталось.
В суматохе, гонимый лишь желанием выжить и одолеть смотрителя, Флэй даже не заметил, что за минувшие пару мгновений бородач не произнёс ровным счётом ни звука.
Пользуясь его замешательством, он нырнул ему под мышку: хотел юркнуть в гостиную, где простор, сервант и вазы сыграли бы только на руку.
Но не тут-то было. Из-за головокружительной боли ноги уже не держали Гоффредо.
И всё же, сторож из последних сил не желал отпускать незваного гостя так просто. По меньшей мере, Барбин бы ему не простил этого.
Тем более, что муки возожгли в нём ярость, жажду расквитаться. Падая, он ухватил Киафа за ногу, дёрнул на себя, заставляя того рухнуть и чуть пропахать дощатый пол своей физиономией.
Альдред ухнул. В глазах у него заплясали мириады звёзд. Начало мутить. Поддаваться слабости тела было нельзя: он прекрасно помнил о топоре, пустить в ход который сторож мог в любой момент.
Стиснув пальцы на рукоятке клинка, Флэй повернулся лицом к амбалу и вонзил лезвие в его лапищу. Потянул на себя, распарывая плоть, жилы, суставы.
На пол хлынула кровь, казавшаяся чёрной в свете выглянувшего месяца.
Он помнил мародёров, которые его осадили во дворе-колодце. Как их глава верещал, получив роковое увечье. Этому – хоть бы хны. Лишь скорчился, разинув рот, но оттуда не донеслось и комариного писка.
Чуть приглядевшись, Альдред выпучил свои и без того огромные глаза: на месте, где у любого человека был язык, просто зияла полость. Значит, это плата за роль герцогского приближенного?
Тень жалости пала на ключника, на Освальдо Барбина – презрения.
Не просто так он нахваливал этого Гоффредо за, казалось бы, стальные нервы. Наоборот, сам феодал постарался над своим слугой, подавил его волю, сделал послушной марионеткой, которая лишнего никому не сболтнет, как ни старайся.
Едва ли это личность в привычном понимании – калека, физически и духовно.
Методы Священная Инквизиция подчас использовала схожие.
Впрочем, на жалость у Флэя недоставало времени. Опасность висела над шеей мечом. Даже секунда промедления могла стоить жизни. Хватка амбала ослабла.
Более того, боль настолько овладела несчастным сторожем, что он отпустил топор.
Шальная мысль проскользнула в разум Киафа. Он ясно видел, полученных ранений оказалось недостаточно, чтобы здоровяк пал замертво: уж больно толстая шкура, крепкая грубая плоть.
Сколько ни тыкай кошкодером, пока не вытечет вся кровь, не издохнет. Здесь был нужен ещё один, тяжелый удар, который бы в миг поставил точку в истории жизни бедного Гоффредо.
Взгляд Альдреда упал на колун, который так и манил ублажить внутреннего убийцу. Наблюдая за происходящим, чётко понимая, о чём думает наследник, Сокофон замер в возбуждении.
Ещё чуть-чуть. Ещё немного…
Немой смотритель распластался на полу, лишь слегка похрипывая. Рука его ёрзала в луже крови. Выглядел он так, будто совершенно потерял ориентацию в пространстве.
И всё равно, как зачарованный, ключник изо всех сил пытался подняться на ноги. Воздать незваному гостю по заслугам.
Рывком, едва ли отдавая себя отчёт в собственных же действиях, Альдред убрал кацбальгер и бросился к топору. Его руки коснулись древка.
В этот момент на него и накинулся Гоффредо. Встав на колени, он больно вцепился в его предплечья. Кровь ключника грела кожу сквозь намокшую ткань сорочки.
Только сейчас, за миг, тет-а-тет, он смог разглядеть физиономию мученика во всей красе. Лицо, красное от вина и крови, было местами изрезано и напоминало свёклу.
Его перекосило от боли и ненависти. Волосы на месте ушиба примялись и напитались влагой.
Один глаз был закрыт и дрожал: через веко в глаз впились осколки стекла, фиксируя его в одном положении, с ресниц подтекала смесь слёз, крови и бульона.
Второй, усеянный полопавшимися капиллярами, ошалело уставился на неё.
Рот изогнулся в безмолвном, волчьем оскале. Киафа не ждало ничего хорошего.
Хуже всего, что Альдред ясно это понимал. Замешкается – и ключник сотрёт его в порошок голыми руками. Собирая воедино остаток сил, великан вскочил на обе ноги и одновременно с тем швырнул нарушителя на столик вокруг соф и кресел.
Вниз полетели с треском ваза и фарфоровая тарелочка с яблоками. Свежие цветы из сада Барбинов рухнули на пол в осколках. Яблоки покатились врассыпную.
Альдред больно ударился головой об стол, на долю секунды парализованный болью. Колун сбряцал где-то под столом.
Именно тогда сверху на него навалился всей грузностью тела ключник, выбивая из груди последний воздух. Благо, кости остались целы, хоть и плоть заныла.
Опираясь на края стола, сторож поднялся над Альдредом, готовый выбить из него весь дух. Лучшее, что он мог сделать, – пнуть калеку под дых. Новый прилив боли заставил Гоффредо согнуться, пуская носом пузыри.
Сторожа качнуло. Буйная голова склонилась к груди. Альдред не преминул возможностью нанести ему ещё рану.
Выскользнувший кошкодёр вошёл Гоффредо между ребер, ослабив, но не окончательно.
Флэю не составило труда резким движением оттолкнуть ключника от себя, и тот распластался на полу, в россыпи осколков, давя угодившие под него яблоки.
Не теряя времени почем зря, Альдред подорвался с места и подхватил топор. Благо, колун лежал прямо под ним. Он был готов.
Окровавленная рука Гоффредо распласталась пятернёй, пачкая выкрашенный белым лаком стол. Физиономию его перекосило так, будто он беспробудно пил последние дней десять.
Сейчас, ещё и с кацбальгером в боку, ключник едва ли понимал, кто он и где находится. Лишь в последний момент жизни разум его прояснился.
Уцелевшим глазом он посмотрел на топор, что опускался вниз, на него. Альдред вложил все силы в этот удар. Колун со всего маху обрушился на череп ключника, раскраивая его с хрустом, будто арбуз.
Прихвостень герцога вздрогнул, но лишь на миг. Раненый глаз чуть открылся, вслед за вторым уставился вверх.
С век потекли багровые жирные капли. Кровь змейкой потекла из-под толщи волос на лоб.
Такой удар никто в этом мире не переживёт. Не пережил и Гоффредо. Тогда как ноги его задубели, сам он рухнул на спину с торчавшим из головы, будто рог, топором.
Руки Флэя опустились. Он, обуреваемый самыми разными чувствами, стал медленно отступать назад, пока не коснулся софы. Колени сами подогнулись, и Альдред уселся небрежно.
Взгляд его был устремлён в никуда. Наступила полная прострация.
Страх за свою жизнь, больной азарт в борьбе со смертью, напряжение, боль – всё как рукой сняло, оставив после себя ровным счётом ничего.
Онемение всего тела. Пустота в голове. Не жив и не мертв.
Киаф просидел так некоторое время, прежде чем первые мысли стали планомерно упорядочивать его рассудок. Что он имел на руках после произошедшего?
Он ворвался в герцогский дом, будто грабитель или мародёр, чего никогда в своей жизни не делал. Хотя это уж как посмотреть. Можно подумать, он никогда не брал чужого в руки.
В глубине души Альдред надеялся, что ему удастся обойтись без кровопролития. Даже при всём при том, что герцогское имение оказалось обитаемо.
Возможности мирно урегулировать ситуацию ему не дали. Прям как тогда, у винокуров.
Доколи убийствам быть?
Впрочем, был ли у него шанс избежать обычного, неутешительного итога?
Как только он перемахнул забор и попался на глаза измученному слуге Барбина, его уже позиционировали, как незваного гостя, нарушителя на частной территории.
Это был смертный приговор, исходя из письма. Самооборона супротив самообороны.
Наконец, он бы не сообразил, как объясниться с цепным псом владыки Ларданов, если помнить, что ключник был нем ввиду увечья и слеп ввиду собачьей преданности своей.
Всё вело к одному – смертоубийству. Тем более, если над браконьерами тут издевались.
Причем – так по-свойски.
Или ты, или тебя. Бескомпромиссно.
Альдред без конца прокручивал у себя в голове итог своих мытарств, чем всё-таки привлек внимание Сокофона. После случившегося Бог Снов не мог не вставить свои пять солидов: чувствовал, что если не вмешается, может и вовсе потерять носителя.
– Я тебя прекрасно слышу, – начала Мелина.
Голос её был спокойный, уравновешенный, что шло вразрез с недавним поведением. Потому Флэй навострил уши.
– Милый Альдред… Пожалуйста, не утруждай себя излишними угрызениями совести, бесполезной рефлексией, самокопаниями и самобичеванием. Тебе это сейчас нужно меньше всего. У тебя был трудный день, знаю. Но… не для того ты улизнул от Культа и Церкви, чтоб расклеиться из-за смерти калеки, который видел в тебе не больше, чем постороннего.
– Тошнит, – прошептал еле слышно Флэй. В глазах его не было слёз, лишь пустота. – Я устал от смертей. Им просто… нет конца.
– И не будет, – со всей твёрдостью заявил призрак, приобнимая его. – Всё только начинается, Альдред. Чересчур рано у тебя опускаются руки. С тех пор, как ты узнал, кто ты, дороги назад нет. С неё тебе не повернуть ни влево, ни вправо.
Ты – Киаф. Киаф Бога Снов. Заведомая угроза для всего мира, выстроенного Ложными Богами. Тебя захотят убить. За пригоршню монет, за косой взгляд или просто за то, кто ты есть, – неважно. Такова жизнь.
Понимаешь, правда в том…
Альдред почувствовал, будто первая любовь стала реальнее обычного. Будто чьи-то губы слегка, нежно и воздушно, ласково коснулись его уха. В несмелом, но трепетном поцелуе.
Раздался страстный шёпот:
– Правда в том, что отныне и впредь весь мир – твой враг. Пора понять и смириться. Если вдруг на твоём пути тебя и будут сопровождать друзья, не обманывай себя: это просто исключение из правил, дружба до первого перекрёстка.
Важно помнить об этом. Так у тебя будет на руках ключ к божественной силе. Прими себя нового – и тогда над тобой не будет никакой власти. Ни мирской власти, ни чувств, ни слабостей. Только стылая кровь, только холодный рассудок, только буйство крови. Мощь Аида.
– Я не этого хочу, – нерешительно пробормотал Альдред, опуская глаза.
– Но тебе это нужно, – строго сказал тёмный попутчик. – Думаешь, насмотрелся на кровь? О, нет! Её много не бывает. Даже если под ногами расстелится алым полотном целый океан крови. В конце концов, ты порождение Сокофона. Твоя стихия неразрывна с погибелью.
Неверные называют тебя отродьем Нефилимов, Дьяволом во плоти. Фанатики – Старшей Кровью. Для тех и других ты – ночной кошмар во плоти, существо высшее, не от мира сего. Так докажи, что они правы. Стань сильнее. Соответствуй.
Едва ли Альдред понимал, о чём толкует Мелина. Сказано же было, что правда откроется постепенно. Прошло бы немало времени, прежде чем слова призрака возымели практический смысл. Иного выбора, кроме как согласиться с возлюбленной сейчас, не было.
Безмятежность души и тела ещё надо заслужить. Ещё бы понять, как.
Пока он живой, в Новых Королевствах покоя ему не будет. Но это не повод вешать нос или давать себя убить.
