скачать книгу бесплатно
Наконец, всё было готово и роженицу быстро подхватили со всех сторон и аккуратно перенесли на подготовленный стол. Рядом встало несколько женщин и девушек, что смачивали в кипятке мох, короткие бурые полотенца, и чуть остужая, отдавали их наставницам Вайзе и Анне, склонившихся над стонущей Арги.
Хлада от страха сначала спряталась за спинами стоящих, но услышав оклик Вайзы, быстро подошла к ней.
– Милочка моя, – ласково, но быстро зашептала Вайза, – держи Арги за руку даже когда тебе будет больно. Потому что ей ещё больней и нужно хоть немного брать эту боль на себя. Тогда и рожать ей легче будет. Уяснила, девочка моя?
Хлада, соглашаясь, затрясла головой и, взявши двумя руками потную ладонь Арги, стала с ужасом смотреть на её огромный живот, зажмуриваться при каждом её вскрике.
Женщины тихо затянули древнюю песню, которая, по поверьям, помогала при родах, но роженице становилось всё хуже. Это было видно и по её бледнеющему лицу, и по лицам Вайзы и Анны. Наставницы стали чуть больше суетиться и заставлять чаще тужится Арги, но она почти полностью выбилась из сил от боли.
Вайза, быстро замотала в пучок седеющие длинные волосы и своими полными руками стала надавливать на огромный живот, чтобы помочь выйти младенцу. Но и эти попытки не помогли. Во взглядах поющих женщин стал проявляться страх, который никак не мог ускользнуть от зорких глаз Хлады. Этот страх словно вязкая жижа стал пробираться внутрь каждой, кто стоял в окружении, и казалось, что даже воздух наполняется им. И вот уже пара девушек не сдерживаясь заплакали.
Высокая и поджарая наставница Анна грозно посмотрела на них, и вытирая рукавом струящийся по лбу пот, крикнула:
– А, ну-ка, хватить рыдать!
Плачущих девушек тут же оттеснили подальше, но Хлада услышала, как Анна, нервно сдув со лба светлую прядь волос, негромко и быстро прошептала Вайзе, склоняясь на стонущей роженицей:
– Надо решать – кого спасаем: мать или дитя?
Вайза ещё раз стала давить на живот Арги и та захрипела от боли, потому что кричать уже просто не могла.
– Пойте громче! – злобно рявкнула Анна, обернувшись в сторону женщин, и те запели в полный голос.
И тут Хладу словно что-то пронзило изнутри, и она даже тихо вскрикнула от неожиданности.
Вайза бросила быстрый взгляд в её сторону и, отбрасывая очередное окровавленные полотенце и кусок густого мха, ободряюще сказала:
– Потерпи, потерпи, моя хорошая! Сейчас примем дитя Арги и она отпустит твои руки, и не будет их так выкручивать.
Но не от этого вскрикнула Хлада. Она очень отчётливо поняла, что именно сейчас она может позвать червей на помощь, чтобы облегчить страдания и боль Арги!
Не думая больше ни мгновения, Хлада закрыла глаза и стала мысленно практически кричать и повторять по многу раз: «О, черви, свет несущие! Прошу вас – помогите уменьшить боль Арги и дайте ей силы родить без мук и страданий, чтобы и мать, и дитя остались живы! Пусть ребёнок живёт с матерью, а никак я – сиротой. Прошу вас, свет несущие и тепло дарящие, не оставьте мои слова без ответа! О, черви, свет несущие…»
Внезапно в голове Хлады стали рождаться картины, где радостная женщина кутает в белую пуховую накидку новорождённую девочку, а та звонко смеётся и умильно дергает пухлыми ножками и протягивает маленькие ручки, лопоча что-то непонятное…
Что было вокруг, Хлада не видела и почти ничего не слышала, занятая своим новым зовом к червям. Она даже не обратила внимание на сдавленный одиночный возглас удивления от Третки: «Смотрите! Смотрите!!!», когда оранжево-алое сияние стало пробиваться сквозь землю под столом, на котором рожала Арги, окутав роженицу и всех, кто был рядом.
Хлада очнулась от забытья только тогда, когда услышала громкий крик младенца. Арги отпустила её руки и приложила плачущую кроху к своей груди, со слезами радости.
– Девочка… – громко, сквозь общий шум, утвердительно сказала Хлада, и с надеждой посмотрела наставнице Анне в глаза.
– Девочка! Девочка! – подхватили все женщины и девушки рядом, и разом загомонили, поздравляя мать с рождением дитя. Вайза с Анной, с усталыми улыбками утёрли пот со лба, что ручьями стекал по их лицам.
Хлада продолжала пристально смотреть на Анну, словно спрашивая о чём-то. Сквозь усталость, во взгляде наставницы мелькнуло удивление. Она притянула к себе девушку в объятия, тихо прошептав ей на ухо:
– Это же ты позвала червей на помощь?
Только теперь Хлада увидела, что её ноги, и даже стол с матерью и новорождённой, окутан бледными оранжево-алыми сполохами, угасающими на глазах. Девушка тихим шёпотом спросила у Анны:
– Ты видела свечение?
На что наставница утвердительно качнула головой и так же тихо ответила:
– Видела… Но не это важно. Важно то, что ты смогла упросить червей спасти мать и дитя. Как тебе это удалось?
Последние несколько слов прозвучали в полнейшей тишине, нарушаемой лишь тихим причмокиванием малюткой материнской груди.
– Я просто не хотела ещё одну сироту в нашем селении, наставница Анна, потому и позвала червей, как смогла… – глядя на всех удивленно-напуганными глазами, тихо выговорила Хлада.
– И у тебя это получилось! – слабо улыбаясь и с трудом разлепляя искусанные губы, сказала Арги, протягивая свободную руку к Хладе. – Эту руку ты держала, и через неё стало приходить ко мне облегчение, словно силы в меня вливались. Даже боль дикая ушла, так мне стало хорошо.
Девушка взяла протянутую руку и прижала её к своей груди, в знак благодарности за тёплые слова.
Новорождённая малютка вдруг оторвалась от материнской груди, посмотрела прямо в глаза Хладе и улыбнулась.
– Узнала свою спасительницу! – негромко засмеялась Вайза.
Несколько женщин подхватили её смех и наставница Анна улыбнулась, и сказала:
– Ну, теперь понятно, какое имя будет у малышки!
– Я назову её Хладэна, в твою честь! – прошептала Арги, и сжала ладони девушки, что так и не отпустила её руку.
Слёзы выступили на глазах Хлады, и она поцеловала сжимающее запястье. Потом, словно что-то вспомнив, быстро расстегнула крючок своей белой накидки и аккуратно укутала ею уже заснувшую крошку Хладэну.
– Дорогой подарок! – широко улыбаясь, сказала Анна. – Достойная плата за оказанную честь!
– Вот и славно, дорогие мои! – с измождённой улыбкой произнесла Вайза, и уже спокойно и твёрдо добавила, – А теперь надо убраться здесь. Мы же так и не трапезничали ещё. Да не забудьте сжечь весь мох и полотенца порченные, чтобы у новоиспечённой мамочки и её дочурки никаких болезней не осталось от родов.
Весть о том, что Хлада облегчила роды призывом червей, молниеносно разлетелась по селению. Даже всегда суровый с виду старший рыбак Пётр, муж Арги, немного неуклюже обнял Хладу своими огромными ручищами и поблагодарил её за такую необычную помощь и богатый подарок его первенцу дочурке.
Весь вечер Хлада принимала поздравления и радовалась вместе со всеми удачно прошедшим родам. Она даже поймала восхищённо-оценивающий и пристальный взгляд Песко, который был на этот вечер забыт и отодвинут новой героиней на задний план.
Правда девушка сделал вид, что не заметила этого «особого зова» от Песко, и намеренно не доходила до его стола, где, как нарочно, то и дело оказывалось свободное место рядом с ним.
Хлада сидела в окружении девушек и слушала их болтовню и сплетни с отвлечённой улыбкой, когда к ней подсел Пётр, и внезапно спросил:
– А как тебе удалось позвать червей, чтобы так облегчить роды моей жене?
Девушки в окружении стихли и Хлада, пряча взгляд, негромко сказала:
– Я уже ответила на этот вопрос нашей наставнице Анне, и готова его ещё раз повторить: я не хотела ещё одной сироты, как я, в нашем селении. Потому и просила душу своей мамы помочь в родах. Мы же все про себя догадываемся, что черви, это души наших родных, которые и помогают нам, когда мы их зовём. Ведь не зря же мы прощаемся с умершими под корнями деревьев, от которых тепло приходит. Вот я и попросила свою маму о помощи, и она не отказала…
Пётр обнял Хладу за плечи, притянул легонько к себе, поцеловал в голову и сказал:
– Жаль, что так случилось с твоей матерью… Да и отец твой так рано пропал в тумане на стыке миров. Но теперь знай, что часть моего улова, всегда будет твоим. И моей дочке, когда подрастёт, мы с Арги будем часто рассказывать, кто помог подарить ей жизнь. Ты достойна этого! Жаль, что ты уже не девчушка, а то взял бы тебя в свою семью! – с улыбкой закончил он.
Хлада долго ворочалась и не могла уснуть от мыслей, что крутились в её голове. Уже давно померкли крылья сиялок, что висели в фонаре на стене, но девушка всё лежала и смотрела широко распахнутыми глазами куда-то сквозь стены своего жилища. Ведь она особенно ясно поняла, что черви отозвались на её зов о помощи при родах не просто так. Хлада догадалась, что что-то особенное в её словах и прозвучало сигналом для них. Да ещё этот разный свет… Ведь когда она взывает к червям об улове моллюсков, то и свечение идёт мутно-белого цвета, а не оранжево-жёлтое, когда тепла просишь. А сегодня, так вообще было оранжево-алое. Такого Хлада никогда не видела. Да ещё и видения эти про малышку в белой накидке. Оттого-то и подарила свою накидку не думая, хотя теперь немного жалела.
«Ну, и ничего!» – мысленно успокоила себя Хлада и улыбнулась. – «Вот приедет дядька Раскт, или другой ездок, тогда может опять сменяю у него за улов новую накидку. Чего горевать-то попусту?»
Раздумья снова и снова продолжали будоражить девушку, и она в который раз вспоминала и вспоминала слова, что мысленно кричала при родах.
Внезапно Хлада поняла, что со словами о помощи, она представляла не каких-то посторонних, а себя и свою мать, которую ни разу не видела, и это детальное видение и стало основой, на которое отозвались черви!
«Так вот как вы понимаете нас?!» – покрываясь мурашками от внезапно открывшейся тайны, подумала Хлада. – «Вам надо говорить слова просьбы и представлять то, что я хочу, тогда вы и помогаете?!». Она съёжилась от догадки и накрыла голову подушкой. В который раз девушка стала рассматривать в своих видениях малышку, что барахтается в пуховой накидке на руках у смеющейся женщины.
Слёзы выступили на глазах Хлады, от воспоминаний рассказов наставниц, как её после родов и смерти матери, долго выхаживали и боялись, что и она тоже умрёт. Ведь с момента рождения она не издала ни крика, а только кряхтела и сопела сердито. Оттого и назвали её Хладой, потому что была холодна и в момент рождения, и в своих эмоциях после. Даже когда подросла под чутким наблюдением наставниц, и особенно матери Вайзы, всё равно оставалась чуть отрешённо-холодной со всеми. Да, и сколько себя знала Хлада, она не помнила, чтобы дурачилась, бегала и орала с остальными детьми, которых оставляли наставницам, пока все взрослые работали, кто на улове, кто на кухне, а кто и на пряже. Хлада уже с детства, ощущая своё особое одиночество и тоску от того, что взрослые нянчатся со своими детьми и лишь немного уделяют ей внимание, внутренне отреклась от любой сторонней ласки, чтобы не ранить себя ещё больнее. Лишь ездок дядька Лэви, давний друг погибшего отца Хлады, каждый мах[7 - «Мах» – промежуток времени, равный 33 оборотам (Оборот – промежуток времени, равный земным суткам в соотношении 1 к 1,00314).] возвращаясь из поездок, частенько привозил гостинцы, и старался растормошить и развеселить её. Но девочку это только раздражало и она просто отмалчивалась. Вспомнила Хлада и то, как будучи подростком, стала помощницей наставниц, и Вайза только разок назвала её «дочкой». После этих слов Хлада забилась под сохнущие котлы на кухне, рыдала и кричала, что она не её дочь. Тогда же она явно осознала, что не хочет, чтобы кто-то командовал и управлял ею, и уже после этого попросилась перейти в ловцы, только чтобы постоянно не видеть Вайзу.
Теперь-то Хлада понимала, что из-за своего упрямого норова, просто не смогла откликнуться на материнскую любовь, которую всячески предлагала ей наставница. Да, и сейчас девушка не всегда была рада шумным компаниям под навесом. Часто Хлада старалась побыстрее съесть свою порцию похлёбки и тут же уйти к себе в жилище, что было в дальней части навеса. Хотя она помнила, что и Анна, и Вайза частенько пророчили ей стать наставницей, потому что уж больно у неё всё ладно получалось. Вот только ленилась она с возрастом всё чаще, что, возможно и стало причиной согласия наставниц о её переходе в ловцы. Ладно бы, в ловцах Хлада проявила себя! Нет же! И тут она не нашла успокоения, потому что постоянно надо было находиться по колени в ледяной воде. Ну и кому такая жизнь понравиться?
Хлада вздохнула, перевернулась на другой бок, кутаясь в одеяло, вытерла слёзы, и чтобы хоть как-то отогнать горькие мысли, стала снова представлять, уже с улыбкой, малютку и женщину. Теперь её мысли потекли в нужном русле, наполняя девушку радостью и каким-то особым счастьем от разгадки секрета в общении с червями. Хотя это походило больше на односторонние просьбы с её стороны, чем на общение, когда идёт беседа с обеих сторон. Но и эти мысли Хлада быстро отодвинула в сторону и, хохотнув от вновь нахлынувшей радости, подумала: «Значит и моллюсков вы мне так же созываете, черви, свет несущие! Потому что именно таких я видела не раз под навесом в корзинах удачливых ловцов. Именно таких моллюсков я и представляла, когда просила вас о помощи для улова, о, черви, свет несущие!» – всё не унимала свои восторги девушка.
Эмоции стали переполнять Хладу и она, выскользнув из-под одеяла и изогнув упругое стройное тело, радостно закружилась по своему жилищу. Внезапно остановившись, и широко распахнув свои ярко-голубые глаза, она тихо произнесла:
– Черви, свет несущие! Поговорите со мной! Прошу вас! Я – Хлада…
Девушка зажмурилась и с широкой улыбкой стала представлять, как её ноги окутывает легкое сияние, и почти тут же волна какого-то особого тепла коснулась её ног. Это тепло не просто согревало, а как-то особенно наполняло её всю.
Девушка легла на пол, припала щекой к свету и прошептала: «Поговорите со мной, о, черви, свет несущие! Расскажите мне о себе! Помогите понимать вас!»
В то же мгновение ураган видений ворвался в голову Хлады, где картины суровой природы её родных мест, стали расцвечиваться всполохами ярких красок от бордового, красного и алого, до жёлтого и кипенно-белого. Картины природы сменились видениями корней деревьев, которые словно живые пальцы, втягивали в себя эти цвета, наполняясь ими. Следующими видениями предстали водные глубины, где рыбы и моллюски, так же, как и корни, впитывали в себя вихри красок, сливаясь с камнями дна, усеянного яркими искрами. Все эти картины менялись так молниеносно, что Хлада даже не могла их толком рассмотреть. В первые мгновенья её охватил восторг от увиденного, но скорость смены видений всё возрастала и возрастала, и скоро у девушки закружилась голова и она захотела открыть глаза, но… не смогла! Хлада, попытавшись встать, испугалась до ужаса, поняв, что какая-то огромная сила прижимала её и не давала пошевелиться. Начальный восторг сменился паникой и дикой болью, которая разрывала голову изнутри, а видения всё прибывали и прибывали. Хлада вскрикнула от ужаса и потеряла сознание…
Глава IV
Тонкое, как волос, соединение получило сторонний сигнал и, замерцав зелёным огоньком, запустило световой импульс дальше. Свечение с нарастающей скоростью начало распространяться каскадом фейерверков по многомиллионным шестигранным объёмным соединениям, тонкие нити которых, опутывали помещение громаднейшего отсека от стен до потолка и пола.
Световая волна вызвала оживление плат и схем, сплошным ковром покрывавшие стены от пола до сводчатого потолка. Дополняя равномерное мерцание зелёных импульсов белыми и синими всполохами, они плавно заполнялись светом, включаясь с мягкими щелчками и слабым попискиванием датчиков.
Среди шестигранников появился равномерно бегущий вверх трёхстрочечный белый текст, сопровождаемый полоской курсора:
«Система ментального наблюдения информатория – Базе открывателей: произошёл первый непримитивный контакт энергосущностей (локально – «черви») с индивидуумом женского пола по имени Хлада. Личность обитает на полумрачной стороне, локально именуемой «Полунгар». Данная информация транскодирована от энергосущностей»;
«Доклад Медотсека – Базе: в данный момент индивидуум Хлада находится в состоянии кратковременной глубокой сомноленции, вследствие диффузного снижения мозгового метаболизма, вызванного кратковременным уменьшением мозгового кровотока из-за большого объёма образного общения. Предложение – применить короткий электрический разряд для выведения её из состояния обморока».
После исчезнувшего текста оставшиеся курсоры замигали в ожидании.
К этому времени волна светового импульса полностью накрыла весь многокилометровый отсек. В самом его центре стали плавно высвечиваться, мерцать и загораться отводы тысяч полупрозрачных широких труб, напоминающие щупальца застывшего гигантского осьминога. Щупальца соединялись с корпусом исполинской логарифмической спирали[8 - «Логарифми?ческая спира?ль» (Spira Mirabilis), или «изогональная спираль» – особый вид спирали с геометрическим свойством, где каждый следующий виток подобен предыдущему.], достигавшей в диаметре более тысячи метров и нескольких сотен метров в высоту. Сгустки проводов и креплений, уходящие в широченный раструб спирали, соединялись с бело-перламутровыми нейротрубками громадного квази-мозга. Это был «когнитивный модуль» базы открывателей – центральный обменный узел со всеми системами управления.
С легким переливом мелодично прозвучал короткий сигнал и перед когнитивным модулем полукругом появилась красная надпись:
«База – Медотсеку: разряд не применять. Данная стимуляция повлечёт нарушение восприятия информации индивидуумом при дальнейших сеансах»;
«База – Информаторию: объём образного общения уменьшить по протоколу до элементарного»;
«Приказ Ментальному разведцентру: начать наблюдение за личностью Хлада без препятствия дальнейших контактов, с постоянным подробным информированием».
В переплетении шестигранников один за другим появились и исчезли тексты:
«Медотсек – Базе: принято к исполнению».
«Информаторий – Базе: принято к исполнению».
«Разведцентр – Базе: принято к исполнению».
Бело-перламутровые сплетения когнитивного модуля начали пульсировать светом в ритме биения сердца, и буквально после нескольких ритмичных сдвоенных импульсов вся сеть шестигранных объёмных соединений сместила световой акцент в центр.
Вновь прозвучал сигнал и среди шестигранников появилась красная надпись:
«Ментальному разведцентру: доложить максимальную информацию о непримитивном контакторе Хлада и её родных».
На шестигранниках вокруг сияющих гигантских спиралей тут же возникли панорамные голографические проекции с цифровыми данными, фотографиями, графиками и бегущей непрерывно информацией:
«Хлада – женский индивидуум, шестнадцати периодов по критериям планеты Поса, равной шестнадцати с четвертью годам по стандартам земного летоисчисления. Сирота. Мать Эле умерла в родах будучи двадцати периодов. Отец – Киркас, ездок-первопроходец, двадцати семи периодов по локальному летоисчислению, до рождения дочери погиб на стыке миров в тумане критической плотности десятого уровня. Инцидент произошёл в двух видах от базы открывателей, по меркам локальных расстояний, или в одном и двух десятых километра, или в ноль седьмой части мили. Тело данного ездока было найдено единомышленниками погибшего спустя три оборота газового гиганта Сао вокруг своей оси, что соответствует трём стандартным суткам планеты Поса.
Ремарка: для удобства архивации данных, определения день/ неделя/ месяц/ год, учитываются на локальном наречии, звучащие как – оборот/ надель/ мах и период. Данные временные отрезки соответствуют земным, с погрешностью один к одному, запятая, ноль, ноль, триста четырнадцать.
Ремарка: ездок Киркас, с уровнем рационального интеллекта – IQ, равным ста восемнадцати единицам по земным критериям. В юности, совместно со своим подельником и другом Лэви, применили обматывание колёс, сооружённых из отпавших ветвей деревьев, плотными слоями водорослей гуттаперчевого типа. Киркас первым опробовал тележки с примитивным управлением и четырьмя большими колёсами для перемещения в воздушных потоках, создаваемых раз в мах в обе части планеты в момент генерации энергии квантового вакуума под нужды базы открывателей. Данная разработка Киркаса с воодушевлением принята к использованию людьми не только Полунгара, но и жителями светлой части планеты Поса, локально именуемой «Сальдар». С Киркаса началась история перемещения людей в воздушных потоках между обеими частями планеты, как новый навык и профессия, называемая «ездоки». В настоящий момент данные средства передвижения ездоков, именуемые локально «тачки», находятся в стадии совершенствования, благодаря стараниям Лэви, в прошлом подельника Киркаса. К этой профессии женские индивидуумы не допускаются, в виду отсутствия должной физической силы, необходимой для управления механизмами тачки во время движения.
Дочь Киркаса – Хлада, с уровнем рационального интеллекта – IQ, равным ста двадцати, замкнута, в общении предпочитает саркастический тон, минимизирует контакты с жителями своего селения. Обладает навыками лидера, но данной способностью не пользуется. Имеет музыкальный слух и склонность к стихосложению. Часто поёт, находясь в своём жилище одна. Легко обучилась грамоте при помощи наставниц селения, и самостоятельно – примитивному сложению чисел. Мечтательна, ленива, но обладает подвижным умом, благодаря чему проводила примитивные контакты, с просьбами о помощи энергосущностей (локально – «черви»), как для добывания пропитания, так и в момент критических родов у женщины селения, с тазовым предлежанием плода. На примитивный призыв индивидуума о помощи для роженицы, медцентром открывателей, с дальнейшим исполнением энергосущностями, была применена акустическая стимуляция плода и неинвазивная спинальная анальгезия, для перемещения плода в утробе в нужном направлении, с его дальнейшим удачным извлечением. После принятия удачных родов у личности Хлада возникло желание провести первый сеанс непримитивного контакта с энергосущностями. В данный момент Хлада крепко спит и как передают энергосущности, следящие за ней, пребывает в состоянии покоя. Любые предыдущие контакты с энергосущностями определены как «примитивные» и запротоколированы, но для контроля и дальнейшего наблюдения не учитываются».
Глава V
Сладко потягиваясь в прохладной тени огромных кустов, в гамаке под небольшим навесом, лежал юноша и лениво цедил прохладную воду из тонкого стеклянного кувшина. Иногда он рассматривал сосуд, любуясь изгибами стекла, у которого от изящного горлышка извилисто спускалась тонкая прозрачная нить, заканчиваясь крупной каплей на выпуклой части, словно сбежавшая струйка настоящей воды.
Смуглые руки юноши поворачивали кувшин под разными углами, чтобы свет Сао, пробивающийся из-под полога, давал больше причудливых бликов, которые отражались в красивых, чуть миндалевидных, карих глазах юноши.
Внезапно под навес зашёл высокий плотный мужчина, в набедренной повязке на лоснящимся от пота смуглом массивном теле и в жёлтых сандалиях с плетёными ремешками до колен. Вытерев грязным полотенцем лицо, с тканной повязкой на лбу, он посмотрел исподлобья на юношу.
– Флэм… – сердито пробасил мужчина, – с чего ты решил, что пора отдыхать?
Юноша вскочил из гамака и кувшин, выскользнув из его рук, и сделав невероятный кульбит в воздухе, полетел прямо на булыжный пол. В глазах Флэма мелькнул страх и он бросился на колени, пытаясь поймать свою стеклянную драгоценность. Но кувшин упал точно в подставленную большую ладонь мужчины, испещрённую шрамами и следами от ожогов. Тот глянул на стоящего на коленях парня, хмыкнул и принялся рассматривать сосуд.
– Ох… мастер Элав… Спасибо! Вы спасли мою работу… – тяжело выдохнул Флэм. – У меня чуть сердце не выскочило…
– Отличная работа, мой мальчик! – пробасил удивлённо Элав, продолжая крутить в ладонях кувшин. – Ты сам придумал форму, или у тебя случайно получилось? Я ведь такого заказа вроде не давал.
– Да, мастер! Это моя задумка, – затараторил Флэм, протягивая руки, чтобы забрать кувшин. – Я взял совсем немного «чистой пыли» из общего бака и сделал это для госпожи Вахвы. Она очень просила что-нибудь нежное и необычное. Вы же не будете сердиться?
Мастер Элав отодвинул протянутую руку Флэма и, хитро прищурившись, тихо спросил:
– С каких это пор тебе дают заказы в обход меня, а?
– Мастер Элав, она… она… – растерялся юноша, но словно что-то вспомнив, выпучил глаза и, прижав ладони к груди, выпалил. – Она просила Вам передать, что хочет такую вещицу, и я решил сделать пробу, чтобы показать Вам, мастер, но не успел. Вы теперь вот сами её увидели. Оплаты ещё не было, так что всё по правилам, мастер! Четно, честно!
– Хитрец ты, Флэм! – басовито хохотнул Элав и протянул кувшин юноше.
Тот осторожно взял его и поклонился с благодарностью:
