Святая дева. Из цикла книг «светлые и темные души»

Анна, закусив губу, почувствовала прилив смелости и странное волнение.

– Когда выходим? – наконец решилась она, и в голосе зазвучали нотки энтузиазма.

– Сегодня вечером, – улыбнулся Генри. – Мы будем ждать тебя у трактира «Пьяный пень».

– Я приду, – уверенно произнесла она, ощутив облегчение.

С этими словами Генри и Изабель развернулись и быстро ушли, оставив Анну одну среди сена и тишины. Она проводила их взглядом, ещё не зная, как сообщить родителям о предстоящем приключении. Вернувшись к работе, она взглянула на отца, но промолчала, сдерживая улыбку и волнение.

«Нет, сейчас не время», – подумала она, но в глубине души знала, что этот вечер изменит еe навсегда.

Когда наступил вечер, Анна, решив сразу подготовиться к походу в своей комнате, переоделась в одежду, более подходившую для прогулки за городом. Она надела плотные серые штаны, которые давно носила для работы в конюшне, а сверху – широкую белую льняную рубаху, стянутую кожаным ремнем на талии. Сверху накинула теплый серый плащ из грубой шерсти, который согревал её, напоминая о тех долгих днях, когда она помогала отцу при сильном ветре и проливном дожде. Она взглянула в небольшое зеркало на стене и почувствовала себя уверенной, но лишь до тех пор, пока не вспомнила, что еe ждет трудный разговор с родителями.

С кухни доносился аппетитный запах тушеного мяса с картофелем, смешанный с ароматом трав, которыми щедро посыпала блюдо еe мать. Этот запах пробуждал в Анне голод и желание отвлечься от волнения, но сердце было полно тревог за то, что родители могут её не отпустить. Она ещёe раз подумала, как лучше начать разговор, и, набравшись решимости, вошла на кухню.

Когда Анна появилась, еe мать Энель подняла взгляд, прищурилась, чтобы получше разглядеть дочь в новом для неe виде. Она медленно опустила половник в котелок, словно забыв о готовке, и с легким удивлением спросила:

– Анна, ты сегодня собираешься куда-то?

Анна поймала настороженный взгляд матери, почувствовав, как беспокойство затаилось в её серо-голубых глазах.

– Да, матушка, – мягко ответила она, стараясь выглядеть спокойно.

Сидевший за столом отец, Эддрик, поднял глаза от книги, которую держал в руках, и усмехнулся, подмечая еe нехарактерный для повседневной работы наряд.

– Кто-то из сыновей дворян пригласил тебя на прогулку? Сужу по наряду, – с легкой иронией спросил он.

Вдохнув, Анна покачала головой и тихо ответила:

– Нет, отец.

– А жаль, – не удержался он от лeгкой шутки.

– Разве юные графы интересуются простолюдинками, да ещё и в поношенных платьях? – с сарказмом ответила Анна, не сумев скрыть лёгкой горечи в голосе.

Эддрик усмехнулся, заметив еe тон, но промолчал. Энель разлила жаркое в деревянные миски и села за стол рядом с мужем.

Анна тоже присоединилась к родителям, глядя на свою порцию тушеного мяса, но аппетит медленно исчезал из-за нарастающего напряжения. Строго глядя на дочь, Эддрик вновь задал вопрос:

– Друзья пригласили тебя на прогулку?

Анна кивнула, стараясь не встречаться с его цепким взглядом.

– Куда вы идёте? – спросил он, положив руки на стол и вглядываясь в лицо дочери, словно ища в нeм правду.

Энель тоже внимательно разглядывала Анну, еe голос стал мягче, и в нём отчётливо чувствовалась забота:

– Анна, почему ты такая скрытная? Почему не хочешь рассказать, куда собираешься?

Анна почувствовала, как сжалось её сердце от этих вопросов, а взгляд матери и вовсе заставил почувствовать себя виноватой. А когда отец, будто бы потеряв интерес к беседе, вновь взялся за книгу, Анна и вовсе потеряла надежду быть понятой. Теперь она чувствовала не только волнение, но и совесть. Не выдержав, она опустила голову, не зная, что ответить.

– Мы идём на старое кладбище, – прошептала она, понимая, что еe ответ вызовет бурю возмущений.

Энель тут же вскрикнула, еe глаза округлились от ужаса:

– Кладбище?! Что может быть интересного в прогулках по кладбищу ночью?! Там полно бандитов, чокнутых культистов и кто знает кого ещё! Анна, это слишком опасно, вдруг с тобой что-нибудь случится?

Эддрик, нахмурившись, опустил книгу и твёрдо заявил:

– Поэтому ты туда не пойдёшь. – Голос его прозвучал спокойно, но бескомпромиссно.

Анна глубоко вздохнула, подавляя разочарование. Она ожидала подобной реакции, но всe равно почувствовала, как сердце сжимается от обиды. Она встала, нервно теребя край своего плаща, и проговорила с подавленным отчаянием:

– Вы никогда меня никуда не пускаете! Я тоже хочу гулять, как другие, и видеть друзей!

Эддрик отложил книгу, сложив руки на столе, и кивком указал ей на место:

– Садись, Анна. Я не позволю тебе рисковать жизнью, и бродить по кладбищу ночью. Ты знаешь правила. После наступления темноты ты не выйдешь за ворота города.

Анна снова опустила голову, понимая, что против отца ей не пойти. Она горела желанием провести вечер с друзьями, но строгий запрет был непреложным. Ужин прошёл в гнетущем молчании, и после последнего кусочка она, едва удерживая слёзы, встала из-за стола и тихо ушла к себе.

Энель, глядя ей вслед, с тревогой и сожалением вздохнула и подошла к мужу. Положив руку ему на плечо, она посмотрела в тёмное окно, наблюдая, как вечер превращался в ночь, неся за собой холодный, пустынный покой.

– Мы плохие родители… – пробормотала она, её голос дрожал, выражая сомнения.

Эддрик оторвался от книги и, нарочно повышая голос, чтобы его слышала Анна, ответил:

– Да, именно так. Ты ужасная мать, раз не хочешь подвергать единственную дочь смертельной опасности!

Энель посмотрела на него, не разделяя иронии, но чувствуя укол вины. Она понимала, что муж прав, но тревога всё равно её не покидала, а руки продолжали предательски дрожать. Энель лишь опустила взгляд на книгу в руках Эддрика.

– Будь спокойна, – не поднимая глаз от страницы, сказал Эддрик, чувствуя волнение жены. – Однажды она поймет, что ты заботишься о ней. И ещё поблагодарит тебя за это.

Хоть Энель и была согласна с мужем, но что-то всё-таки сильно её беспокоило.

Поздний вечер накрыл город, его улочки и переулки погрузились в полумрак, а за окнами домов мерцали огни, создавая таинственный световой узор. В своей комнате Анна сидела у окна, еe душу терзала несправедливость. Она чувствовала, как привычные заботы давят на неe, как навязанные правила отнимают свободу, лишают еe радости жить и исследовать мир. Каждый день она проводила часы в конюшне, ухаживая за лошадьми, вдыхая знакомый запах сена, и чувствуя их тепло и мощь. Но даже эта работа, некогда бывшая ей в радость, теперь казалась недостаточной – её тянуло к чему-то большему.

Глядя на ночной город из приоткрытого окна, Анна чувствовала в груди нарастающее чувство решимости. Слегка прохладный вечерний воздух остужал ее горевшие щеки, и желание вырваться становилось всё сильнее. Она была готова рискнуть всем, чтобы хоть на миг почувствовать себя свободной.

– Я пообещала, я буду! – прошептала она, почти не слышно, словно самой себе, чтобы не разбудить родителей.

Еe сердце забилось быстрее, когда она осторожно распахнула окно, вглядываясь в уличную темноту. Шаг в неизвестность – вот что еe сейчас ждало. Поднявшись на подоконник, она крепче сжала пальцы на раме, собираясь с духом. Дом их был невысоким, и она легко спрыгнула на землю, мягко приземлившись. Подкрадываясь, она выглянула из-за угла. Хоть сама улица и была пустынной, но вдалеке мелькали фигуры стражников с факелами в руках. Они словно являлись очередной преградой для Анны на пути к свободе, от чего сердце затрепетало ещё сильнее. Она задержала дыхание, дождавшись момента, когда стражники отвернутся и двинутся в другую сторону. Тогда, не теряя ни мгновения, Анна перебежала улицу, сливаясь с тенями.

Когда она добралась до условленного места, еe уже ждали. Генри и Изабель стояли у стены дома. Они горячо спорили.

– Может, она не придет, – вздохнула Изабель, её голос звучал неуверенно и, даже слегка разочарованно. – Сказала же, что еe не пустят.

– Изабель, я видел в ее глазах желание, – твердо ответил Генри, глядя на неё с едва заметной улыбкой. – Я более чем уверен, что она придет.

– Я здесь, – прозвучал за их спинами тихий голос Анны.

Они резко обернулись.

– Мы рады, что ты пришла, – с облегчением проговорила Изабель, расправляя плечи. – Я думала, тебя уже можно не дожидаться.

Генри с любопытством вскинул брови:

– Отпустили?

Анна слегка усмехнулась, в еe взгляде блеснуло озорное веселье:

– Нет. Сбежала.

Изабель нахмурилась, еe лицо на миг стало обеспокоенным, но затем она успокоилась и покачала головой:

– Ты уверена в том, что поступила правильно?

Вместо ответа Анна подняла подбородок, еe глаза засветились решимостью и непреклонностью:

– Желание сильнее запретов, – сказала она, почти как клятву. – Значит, вперёд и ни шагу назад!

Генри рассмеялся, слегка хлопнув ее по плечу, и первым зашагал вперёд.

– Верно! – ответила Анна с гордостью, почувствовав, как еe охватывает волна азарта и предвкушения.

Изабель слегка улыбнулась, но голос еe был встревожен:

– Сильно же тебе завтра достанется от отца.

Анна лишь бросила на неe уверенный взгляд и двинулась вслед за Генри. Шаги еe были твердыми, а в сердце горел огонь свободы.

Генри повел их по улице, от центрального трактира на нижнем ярусе города – «Пьяного пня», освещенного редкими огнями, к южному трактиру под названием «Игривые овечки». Анна чувствовала, как город погружался в ночную тишину, и лишь изредка доносились звуки, нарушавшие это спокойствие. Легкий ветерок подхватывал и тянул за собой её шелковистые волосы, и ей казалось, будто от этого каждый её шаг наполнялся особой для Анны значимостью.

Вскоре они свернули в узкий тихий переулок, скрытый от глаз прохожих. Впереди выросла внешняя южная стена города – белокаменная, могучая и древняя. Она возвышалась перед ними, словно устремляясь в ночное небо, а еe белоснежные башни исчезали в вышине. Стена была не просто преградой, но символом, который хотелось преодолеть, будто с другой стороны их ждала совсем иная жизнь. Затаив дыхание, друзья двинулись вдоль стены на восток.

Из-за угла дома вышли два парня в тёмных плащах. Один из них был широкоплечий и крупный, с округлыми, но решительными чертами лица. Второй, тощий и худощавый, стоял позади всe время, словно стараясь оставаться в тени своего товарища.

– Долго же вы! – произнес один из них.

Генри нахмурился и окинул собеседников недоверчивым взглядом:

– Так вышло, – ответил он сухо, сдерживая раздражение.

– Вышло у него, – передразнил его крупный парень, явно не скрывая своего недовольства. – Мы потеряли время.

Генри вспыхнул:

– Не так уж и много!

Анна, стараясь погасить накалившийся спор, мягко улыбнулась и сделала шаг вперёд:

– Добрый вечер, – еe голос прозвучал спокойно и ласково.

Крупный парень кивнул ей, его лицо смягчилось, он заговорил чуть спокойнее:

– Снова здравствуй, Анна. Я Астольд, – слегка прислонился он. – А это Арон. Думаю, ты нас помнишь. – Он протянул ей темный плащ. – Возьми, это твое.

Арон сделал шаг вперед и передал Генри и Изабель длинные черные плащи, доходившие до пола. А широкие капюшоны могли полностью скрыть лица тех, кто их носил.

– Наденешь, когда выйдем, – серьёзно добавил Астольд, бросив на Анну тяжелый взгляд.

Анна смущенно взглянула на свой походный плащ, скромный и явно менее внушительный.

– У меня есть свой, – пробормотала она, пытаясь избежать неприятных слов.

Астольд нахмурился, его голос прозвучал с ноткой нетерпения:

– Наденешь новый.

Астольд был немного резким, но Анна решила промолчать. Еe настроение было слишком приподнятым, чтобы его слова могли еe расстроить. Она бросила взгляд на друзей – Генри и Изабель тоже надели плащи и были готовы к пути.

Ребята продолжили двигаться вдоль стены. Она казалась бесконечной, еe массивные камни уходили вверх, и Анне казалось, что этот путь ведет их к настоящей тайне. Величие стены наполняло еe смесью благоговения и предвкушения, и каждый шаг вдоль неe давал понять, насколько огромен был город – Великий Нергарад, сердце их мира.

Вскоре они достигли небольшого углубления в стене. В темноте едва можно было разглядеть ветхие, покрытые пылью доски и старые тряпки, которые выглядели так, будто их бросили здесь случайно. Но когда Астольд подошёл ближе и толкнул доски, те с глухим стуком упали в сторону, открывая узкий проход – скрытую дверь, которую явно тщательно прятали от посторонних.

За этой дверью начинался длинный темный коридор, в самом конце которого виднелся слабый свет, проникающий сквозь приоткрытую дверь.

Анна с интересом осматривала необычное место и тут же заметила отсутствие каких-либо замков или крючков.

– Почему на двери нет ни крючков, ни замков? – спросила она, повернувшись к Астольду.

Он усмехнулся, будто предвидел еe вопрос:

– Всe это есть. Но в этом месте нет необходимости. Двери скрыты, и только избранные знают о них. Если их запереть, то без помощи изнутри их не откроешь. Поэтому их и оставляют открытыми.

Анна кивнула, еe взгляд пробежался по стенам коридора.

– Я не знала об этой двери.

– Еe специально держат в тайне, – объяснил Астольд. – Если кто-то проболтается, дворяне сразу кинутся к королю, и он велит еe замуровать. А так – никто не рассказывает лишнего.

– Неужели мы так и оставим еe открытой? – уточнила она, нахмурившись.

Астольд уверенно кивнул.

– Да, за нами прикроют, но оставят открытой. А также замаскируют тряпками и досками.

Коридор был коротким, и вскоре они приблизились к выходу, где росли густые колючие кустарники. Свет тускло проникал через заросли, создавая едва заметный проход.

– Нам туда, – сказал Астольд с широкой улыбкой. Он не мог не заметить выражение лица Анны, которой явно не хотелось пробираться через колючки.

Арон усмехнулся, тоже обратив внимание на недовольство Анны:

– Так и есть. Это прикрытие снаружи. Чтобы посторонним было неудобно пробираться.

– Колючее прикрытие, – проворчала Анна, оглядывая кусты.

– Уже передумала идти дальше? – рассмеялся Астольд, весело взглянув на неe.

Анна бросила на него дерзкий взгляд:

– Вовсе нет! – Она уверенно шагнула вперёд, игнорируя уколы и решительно пробираясь сквозь кустарник.

Наконец, миновав этот непростой путь, они вышли на широкую светлую поляну. Небо над ними открылось, заливаясь серебристым светом неполной луны. Впереди журчала река Вайта, еe воды поблескивали в лунном свете, а за ней начинался темный лес, высокие деревья которого тянулись к небу, создавая зловещий силуэт.

Анна замерла, восхищенная красотой ночного пейзажа. Над лесом возвышалась луна, отбрасывая холодный и таинственный свет, а чуть дальше на горизонте поднимался айнилин. Вместе они освещали ночное небо, словно охраняя путь друзей.

Астольд указал вперёд, на место, где река сужалась, и где уже виднелся узкий мост, ведущий в лес.

– Там впереди мост, – уверенно сказал он. – Перейдём его и отправимся в лес. Кладбище находится за ним.

Анна глубоко вздохнула, ощущая, как еe сердце колотится в груди. Восторг от приключения смешивался со смутным страхом, но она не могла позволить себе отступить – это был её шаг в неизведанное, то, к чему влекла так желанная ею свобода. Вместе с друзьями она накинула темный плащ, и они направились вдоль реки, ступая на влажную землю, пока не дошли до каменного моста. За ним тянулся тёмный лес, огромные кроны которого перекрывали доступ даже бледному лунному свету. Казалось, сами деревья оживали в темноте, вырисовывая мрачные очертания.

Пройдя час через густой лес, который казался бесконечным и давил своей гнетущей тишиной, они наконец вышли к древнему кладбищу. Железные проржавевшие ворота, обвитые вьюном, стояли у входа. По обе стороны от них возвышались скрюченные деревья с ветвями, напоминавшими когтистые лапы. Эти деревья выглядели так жутко, что казалось, их специально вырастили здесь, как неких сторожей.

У входа их уже ждала темная фигура в капюшоне. Внутреннее беспокойство давило, подсказывая Анне развернуться и уйти. Однако еe друзья спокойно направились к фигуре, и та заговорила мягким, но уверенным голосом:

– А вот и вы, наконец!

Астольд сразу отозвался, бросив короткий взгляд на Анну:

– Да, все на месте, и Анна с нами.

Фигура сняла капюшон, и теперь на них смотрело лицо молодой девушки с благородными и строгими чертами. Внимательным взглядом она окинула присутствующих.

– Вот и славно, – сказала она, обратившись к Анне. – Рада тебя видеть, Анна. Давненько не пересекались.

Анна попыталась улыбнуться, но внутри она ощущала неуверенность.

– Я тоже рада, – ответила она тихо, – но… это не опасно?

Алиса слегка усмехнулась:

– Нет… хотя… – еe голос на мгновение стал таинственным, – возможно, это и опасно. Но мы будем осторожны. Пара пыльных скелетов нас не остановит, ведь с нами есть Астольд Храбрый.

Она бросила весeлый взгляд на Астольда, и тот кивнул, слегка приподняв подбородок.

– Есть ещё вопросы, прежде чем мы войдeм? – добавила она, осматривая каждого из них.

Астольд поморщился и грубо ответил:

– Да. Почему ты всегда командуешь?

Алиса, резко повернулась к нему, еe глаза сверкнули раздражением.

– А кто, если не я? Ты у нас сын барона? Или, может, ты такой же умный и обладаешь лидерскими качествами, как я?

Астольд бросил взгляд в сторону, явно сдерживаясь.

– Ладно, остынь, – пробурчал он недовольно.

Алиса грозно ткнула его пальцем в грудь.

– Не затыкай меня, понял?

Неловкое напряжение повисло в воздухе. Генри вмешался, его голос прозвучал резко и серьёзно:

– Хватит, идeм уже. Терпеть не могу, когда ведeте себя так.

Алиса сменила тон, повернулась к воротам и начала медленно толкать их. Скрип старого металла эхом разлетелся по кладбищу, заставляя каждого из них затаить дыхание. Врата распахнулись, и перед ними открылся путь внутрь заброшенного кладбища.

– Жуткое место, – прошептала Анна, не сводя глаз с узкой тропинки, входившей вглубь.

Старые деревья, изогнутые и покрытые мхом, возвышались над ними. Их ветви, похожие на скрюченные пальцы, ползли по тропе, пытаясь дотянуться до путников и схватить их. Густой туман клубился по земле, его серебристые потоки мерцали в лунном свете. Казалось, каждое движение ветра создавало зловещие тени, от которых холодок пробегал по коже.

Ребята шли вперёд, стараясь не отставать друг от друга. Спустя несколько минут Изабель заметила, как под плащом у пояса Астольда сверкнул блеск металла. То был топор, лезвие которого слегка выступало вперёд.

– Астольд, ты что, собрался кого-то рубить? – спросила она, пытаясь разрядить напряжение.

Астольд, приподняв бровь, усмехнулся:

– А вдруг на нас нападет оживший мертвец?

– Мертвец? – испуганно переспросила Изабель, дрогнувшим голосом. – Я думала, Алиса просто пошутила!

Астольд подмигнул и насмешливо продолжил:

– О, нет, она не шутит. Представь, давно умерший, в лохмотьях, с острыми когтями, готовый разорвать твою нежную плоть на кусочки…

Изабель побледнела, застыв на месте, и испуганно оглядывалась вокруг, словно ожидала, что из тени появятся мертвецы.

– …он схватит тебя за ногу, повалит на землю и… – Астольд сделал драматическую паузу, наслаждаясь еe страхом.

– Может, хватит уже! – резко вмешался Генри, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Подойдя к Изабель, он приобнял её за плечи и крепко прижал к себе, чтобы успокоить.

Астольд и Арон захохотали, поддразнивая Генри:

– Ого, кавалер заступился за свою дамочку! Ты, небось, каждую пылинку сдуваешь с неe?

Астольд подбоченился, бросив на Генри насмешливый взгляд.

Генри не стал вступать в спор, но его глаза блеснули от раздражения.

– А ты, Астольд, бесишься от того, что не можешь привлечь внимания обожаемой особы?

Лицо Астольда помрачнело, он сжал кулаки, словно был готов дать сдачи, но быстро взял себя в руки.

– Заткнитесь и сосредоточьтесь на деле, – процедила Алиса сквозь зубы.

Астольд покачала головой и усмехнулся:

– Как скажете, ваше высочайшее высочество Алиса.

– Идиот! – бросила она с отвращением.

Анна наблюдала за всей этой сценой со смесью усталости и досады. Еe охватывало чувство, что эта ссора разрушает всю атмосферу, ради которой она решилась на ночную вылазку. Еe сердце ещё недавно было полно решимости и предвкушения, но сейчас она почувствовала разочарование.

Внезапно из полной тишины раздался хруст ветки. Все мгновенно замерли и начали озираться по сторонам, стараясь понять, откуда донёсся звук. Изабель внезапно вскрикнула, топая на месте и отчаянно тряся руками.

– Ребят! Генри! Я на что-то наступила! – паниковала она.

Генри опустился на корточки, пытаясь разглядеть в тумане то, что так сильно её напугало. Внезапно он заметил под ногой Изабель небольшую сломанную ветку, которую он, сдерживая улыбку, поднял вверх, чтобы все увидели.

– Изабель, это всего лишь палка, – пытался успокоить он, скрывая усмешку.

Не сдержавшись, Астольд громко расхохотался, как только увидел сломанную ветку.

– Вы бы видели свои лица! Кто-то тут готовится к встрече с нежитью, а страшнее палки пока ничего и не видел! – хохотал Астольд, потирая живот от веселья, заставляя себя остановиться.

Арон тоже засмеялся, подхватив его настроение. Но Генри, стараясь поддержать подругу, встал рядом с Изабель и приобнял еe, чтобы она смогла успокоиться.

– Посмеялись, и хватит, – резко прервала их Алиса, – идeм дальше.

Изабель, всe ещё дрожа от испуга, едва слышно спросила:

– Алиса, ты уверена, что знаешь, куда идти?

Алиса замедлила шаг и обернулась. На её лице можно было заметить толику раздражения.

– Не задавай глупых вопросов, Изабель. Если бы я не знала дорогу, мы бы здесь не оказались. Так что хватит паники, шагай молча!

Ребята двинулись дальше. Они шли уже больше часа, медленно пробираясь по извилистой тропинке, которая петляла среди старых могил и жутких деревьев с изломанными ветвями. Каждое дерево казалось схожим с предыдущим, и ощущение бесконечного пути начинало давить на них. Наконец Арон скривился и, зажимая нос рукавом, прервал тишину:

– Вы тоже это почувствовали?

Алиса, не останавливаясь и даже не поворачиваясь к нему, бросила через плечо:

– Что ещё?

– Запах, – прошептал Арон, морщась, – мерзкий, словно рядом труп лежит.

– Это кладбище, Арон. Думаешь, здесь должно пахнуть розами? – спокойно ответила Алиса, в еe голосе не было ни капли беспокойства.

Анна, нахмурившись, посмотрела на неe с подозрением.

– А тебе не кажется это… ненормальным? Мы ведь идeм в места, где по легендам ожившие мертвецы бродят по ночам!

Резко повернувшись к Анне, Алиса голосом, полным холода и раздражения, произнесла:

– Чего ты ожидала? Поляны цветов и бабочек? Мы на кладбище, Анна! Хочешь безопасного приключения – иди домой.

Анна бросила в ответ сердитый взгляд и не удержалась:

– Если здесь действительно ожившие мертвецы, это может быть опасно для всех нас!

Алиса хмыкнула, чуть усмехнувшись, и бросила взгляд на Астольда.

– А для чего нам тогда Астольд? Он расправится с любым мертвецом, если понадобится. Ведь так?

Астольд, довольный таким поворотом, гордо выпятил грудь и, сжимая топор в руках, прокричал:

– Да! Я размозжу черепушку любому, кто встанет на нашем пути!

– Да не ори ты, придурок! Мы и так это знаем, – раздраженно бросила Алиса. Она вздохнула, стукнув себя ладонью по лбу, и обреченно покачала головой. – Вот идиот.

Ребята продолжили путь, но туман вокруг лишь сгущался, и гнилостный запах усиливался, наполняя воздух все сильнее. Впереди в серой дымке показалась массивная тень. Подойдя ближе, они поняли, что это было огромное дерево, длинные искривлённым ветви которого напоминали щупальца, что тянулись в разные стороны.

В тишине раздался резкий и глухой звук:

– Кар… кар… кар…

Ребята вздрогнули и остановились. На одной из ветвей сидели три больших чёрных ворона, с ярко сверкающими глазами, направленными на них. Внезапно, карканье стало громче – из тумана к дереву стали слетаться другие вороны, один за другим, как по сигналу, занимая каждую ветку. Птиц становилось все больше: пять, восемь, десять… Казалось, все вороны с кладбища сговорились собраться в этом месте.

Алиса, глядя вверх на темные фигуры, произнесла почти шепотом:

– Вороны… Вестники смерти… Они предвещают скорую гибель и указывают путь в Невзоилит – город загробного мира…

Еe слова повисли в тишине. Изабель, не выдержав, начала дрожать, и Генри, чувствуя еe напряжение, обнял подругу.

– Алиса, хватит нас пугать, – с упреком сказал он, не сводя взгляда с воронов.