скачать книгу бесплатно
И в подтверждение её слов, едва очутившись на руках у отца, девочки успокоились и дружно засопели своими маленькими носиками.
– А мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что я не встречу лучшей девушки, что я уже нашел то, что искал – нашел свою судьбу, – подтвердил Джон и поцеловал жену в темноволосую макушку.
Маргарита ещё раз подняла глаза на мужа – какое же это счастье, видеть его любимые глаза, просыпаться в его объятиях, когда он видит тебя не накрашенной, взъерошенной со сна, и всё равно целует, называя при этом своей любимой женщиной.
– Ну, идем уже, Макс, – азиат поторопил помощника, – Мне нужно проверить перед мероприятием, достаточно ли мяты и трубочек для коктейлей, хватает ли чистых скатертей и полотенец – и тому подобные мелочи, которые могут испортить вечер.
– Всего хорошего, Танака-сан! – попрощались обитатели дома, когда Ондзи с Максимилианом покидали их, решив дольше не злоупотреблять гостеприимством, – До встречи вечером.
Но, пока до вечера было ещё время, чтобы Ондзи мог проконтролировать последние приготовления к новогоднему вечеру в клубе.
Этот день обещал быть исключительно насыщенным, ведь пока ты молод и полон энергии, хочется брать от жизни всё по максимуму. И перед вечером, нашим героям предстояло посетить выступление детской балетной труппы и увидеть в их исполнении балет «Щелкунчик» – самый новогодний из всех. За билеты им следовало поблагодарить рыжеволосую Эллен, которая всё-таки смирилась с тем, что придется сделать перерыв в карьере, но никто не запрещал ей наслаждаться прекрасным из зрительного зала. Полюбоваться действом и поддержать первый серьезный дебют Ноэль с тех пор, как её здоровье пошло на поправку, и она вернулась к репетициям, решили всей большой компанией, оставив самых младших детей на попечении бабушек.
Но день только начался, и до обеда можно было занять себя много чем интересным. На улице шел мелкий снег, делая воздух чище и прозрачнее. Привыкший к жизни в более жарком климате, Джон предпочел провести время с семьей у теплого камина, тем более, что молодая пара Ями и Рафаэль скоро отбудут домой, в то время, как его мать останется с ними ещё на какое-то время.
Марк тоже захотел остаться с отцом и Александрой дома, а Даниэлла была ещё слишком слаба для зимних прогулок. В итоге компанию Маргарите в праздничном шопинге составила маленькая азиатка. А ведь было время, когда Мей вела себя вызывающе и открыто ревновала её к Марку. А сейчас у них вполне дружеские отношения, хоть японка и старалась не упускать малейшую возможность показать свою значимость, только Маргарита не принимала эти её попытки близко к сердцу и легко позволяла ей чувствовать себя главной.
Поход по торговому центру обещал фантастические перспективы, не ограничиваемые размером наличности, а только исключительно полетом женской фантазии и изобретательности в вопросе выбора подарков для родных и близких.
Большие светлые залы были празднично украшены и полны людей. Бойко шла торговля, молодежь о чем-то увлеченно перешептывалась, обсуждая, вероятно, где и с кем они будут встречать Новый год и какие подарки дарить, а дети подолгу останавливались у ярких витрин. Но даже среди этой радостной суеты нельзя было не заметить двух привлекательных брюнеток, внешне неуловимо схожих между собой, увлеченно обсуждавших новинки модельного ряда женских туфель, примеряли блузы и юбки, браслеты и серьги. Эти двое болтали как лучшие подруги, и трудно было догадаться, что ещё не так давно они таковыми не являлись, что испытав достаточно боли в своей жизни, азиатка поначалу вела себя с новыми знакомыми отчужденно и настороженно, прежде чем поняла, что они не желают ей зла и не причинят новой боли. Сейчас же Мей легко и свободно общалась с Маргаритой, видя в ней уже не соперницу, а добрую и мудрую подругу, готовую всегда помочь, и не только советом. В младшей школе у неё было много друзей, которые продолжали и дальше искать её расположения. После гибели семьи девушка настолько разуверилась в людях, прямо-таки источала яд (за что и получила ещё одно своё прозвище «кобра»), что ожидаемо оттолкнуло от неё всех друзей. Теперь азиатка Сакурада Мей заново училась доверять людям, училась открывать для себя все краски мира и открываться самой навстречу ему.
Пара часов в поисках новогодних презентов пролетели, как один миг. Когда тебя переполняют радость, счастье и ожидание сказочного волшебства, перестаешь замечать ход времени.
Нагруженные большими пакетами, Маргарита и Мей уже собирались брать такси до дома, как заметили на стоянке странно одетую девушку, которая безуспешно пыталась загрузить покупки в багажник. Ну, странно-то она была одета, по мнению самой Маргариты, а вот для японки такой стиль казался вполне привычным. У неё на родине такие платья – с пышными юбками длиной до колена, рукавами-фонариками и корсетами, украшенными кружевами и вышивкой, и мягкие пальто нежных расцветок с такой же пышной юбкой, отороченные мехом в комплекте с высокими сапогами на меху с забавными помпонами и мягкой меховой муфтой на широкой ленте на шее – соотносились к стилю «Lolita». На улицах её родного Токио часто можно встретить молодых девушек, одетых подобным образом – особенно в районе «Харадзюку». В Париже теперь также открылся магазин такого рода одежды, аксессуаров и атрибутики популярного бренда «Baby, The Stars Shine Bright» для желающих приобщиться к данному стилю. Она и сама вся походила на аккуратную изящную куколку – её сапожки были идеальной чистоты, на её миниатюрной фигуре чистое и аккуратно наглаженное платье сидело просто идеально, её темные волосы были уложены аккуратными равномерными завитками, на её гладком лице легкий макияж создавал эффект натурально, здорового сияния, большие темно-синие глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, а пухлые губы соблазнительно блестели, покрытые легким слоем прозрачного блеска.
Обе девушки без опаски приблизились – Маргарита, более ведомая желанием помочь ближнему, а Мей – скорее, из чисто женского любопытства. Такая открытость, безусловно, достойна похвалы, но не будем забывать, что любопытство сгубило не одну кошку, а добро в этом жестоком мире порой очень сильно наказуемо. Но пока существуют такие безумцы, что свято верят в торжество добра и любви, до тех пор и будет держаться на них свет: весь наш огромный, противоречивый, но такой прекрасный мир.
– Мадемуазель, мы вам можем чем-нибудь помочь? – живо поинтересовалась Марго.
– Буду безмерно признательна, добрые самаритянки, если вы поможете мне, – незнакомка заговорила, и её медленная, певучая речь с некоторым придыханием была подобна гипнотическому усыпляющему журчанию воды.
– Ой, простите, пожалуйста, мы не представились, – стыдливо покраснев, спохватилась Марго после того, как они помогли девушке разместить купленное в багажнике её автомобиля, – Меня зовут Маргарита, а имя этой девушки – Мей.
– Как приятно, – мягко улыбнулась их новая знакомая, – какие красивые у вас имена. А меня можете называть Лола.
– Так много покупок, – всплеснула руками маленькая брюнетка, глядя на результат их совместных усилий, – У тебя большая семья и много друзей, вот здорово!
– По большей части – это для моей младшей сестренки, – Лола тихонько засмеялась, прикрыв рот белым кружевным платком, и Маргарита отметила безупречный французский маникюр на её руках, украшенный мелкими-мелкими стразами.
Просияв широкой улыбкой, Маргарита обернулась к японке:
– Это так мило, не правда ли, Мей? – на что та растерянно улыбнулась.
– Смотрю, вы все продрогли уже. А вы любите чай, девушки? – предложила Лола, глядя на их, раскрасневшиеся на морозе, щеки и носы, – Вы не очень спешите? Мне бы хотелось отблагодарить вас за помощь.
Маргарита в задумчивости закусила губу:
– И правда, сегодня ветрено и холодно, – она обратила полный ожидания взгляд на подругу, – Мы ведь не очень спешим, Мей? Мы заглянем только на минуточку, поможем выгрузить покупки и выпьем по чашечке горячего чая, что скажешь?
Азиатка пожала плечами – спорить с Маргаритой ей сейчас совсем не хотелось, да и сама она тоже чувствовала, как продрогла.
– Отлично! – Лолита радостно хлопнула в ладоши, – Прошу садиться в машину, девушки. Скоро будем греться фруктовым чаем с пирожными.
Садясь, азиатка не заметила, как порвался её браслет, зацепившись за ручку дверцы, и остался лежать на земле, когда автомобиль тронулся со стоянки.
Когда они остановились у роскошного старинного особняка, то девушки благоговейно замерли от восхищения.
У дверей их встретил дворецкий, который помог нести пакеты.
Пока девушки снимали верхнюю одежду, Лола дала распоряжения, чтобы в гостиной накрыли стол и подали чай. Рассевшись в креслах, они уже приготовились вдыхать фруктовые и ванильные ароматы десертов. И наслаждаясь изысканными запахами и вкусами, они так увлеклись, что не сразу сообразили, что что-то не так. Веки отяжелели, в голове шумело, конечности отказывались повиноваться…
Красивое лицо Лолы исказилось:
– Добрые самаритянки, теперь вы пополните мою коллекцию трофеев, – холодно констатировала она, – а ваша жизненная энергия молодости будет ещё долго меня подпитывать.
Азиатка хотела что-то возмущенно возразить, но смогла только нечленораздельно промычать – язык и пальцы словно одеревенели. Тонкая фарфоровая чашка выскользнула из непослушных пальцев, оставив на полу осколки и пятно пролитого чая.
Двигались только глазные яблоки.
Лола подошла к платяному шкафу и распахнула его резные деревянные дверцы, доставая аккуратно висящие на вешалках пышные платья нежных цветочных расцветок, отделанные дорогими кружевами.
Не в состоянии пошевелиться, девушки не оказывали сопротивления, когда их переодевали, когда надевали белые кружевные чулки и туфли на огромной платформе с высокой шнуровкой, и когда Лола расчесывала их длинные темные волосы в замысловатые крупные локоны, и когда, нанося макияж, подводила им брови и красила ресницы и губы e2a433. Потом она хлопнула в ладоши, и в гостиной появился всё тот же молчаливый дворецкий, который отнес их, перекинув через плечо, словно кукол, в спальню хозяйки и рассадил за сервированным игрушечной посудой круглым столом с резными ножками, белой ажурной скатертью тонкой работы и фарфоровым чайным сервизом.
Мягкий шелк и кружева, казалось, беспощадно жгли кожу, нарочито нарядная и воздушная обстановка комнаты раздражала, новая знакомая оказалась не подругой, а похитительницей.
Маргарита уже успела пожалеть о своей беспечности и в мыслях раз сто уже отругала себя за свою глупую доверчивость. Она ещё и Мей втянула в эту историю. Оставалось надеяться, что их найдут и вызволят. А их будут искать, обязательно будут…
– Восхитительно! Идеальные экземпляры, – с удовлетворением заключила девица, вытирая вышитым платком слезы, что от бессилия, осознания собственной вины, допустившей такое положение, и злости на саму себя стекали по щекам Маргариты.
Мей же только злобно сопела и водила глазами из стороны в сторону в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь им спастись.
Оставалось уповать, что друзья скоро забьют тревогу, обеспокоенные долгим их отсутствием и кинутся разыскивать. И неизвестно пока было, с какой целью они здесь, и как долго их собираются тут держать.
Маргарита обвела взглядом комнату, в которой они находились. Сейчас всё окружающее великолепие не вызывало уже такого восхищения. Резная мебель, дорогая белоснежная скатерть тонкой работы, легкие гардины и тяжелые портьеры на окнах вызывали сейчас только оторопь, а нежный цветочный аромат от букета из чайных роз, что стояли в высокой антикварной вазе на столе, казался удушливым смрадом. Как же она корила себя за непростительную беспечность, за свою неисправимую доверчивость. Как же так, что она снова и снова попадается в ловушку собственной доверчивости? Почему позволила так одурачить себя благопристойным фасадом? Пора бы уже научиться различать суть вещей, но так хочется верить… Просто верить, что добра в этом мире больше, что не все живут злобой и подлостью. Только прежде нужно выпутаться из этой переделки, в которую они с Мей угодили. Она обязательно извинится перед маленькой азиаткой за то, что втянула её в это, и попросит прощения у Марка, что подвергла опасности ту, которую он полюбил. Как же она виновата перед ним, перед всеми ними: перед отцом и матерью, перед Жаном, перед своими дочерьми. Только бы удалось спастись, только бы удалось вернуться, а уж она со всей искренностью попросит прощения за всё то волнение, что заставила их пережить. А дома наверняка уже начали переживать, когда девушки не вернулись и спустя три часа. Дом… Вернутся ли они домой, увидят ли ещё своих близких?
И эта дорогая одежда, и этот качественный макияж сейчас лишь пекли кожу, вызывая острое жжение и боль.
Она не имела права сдаваться, особенно сейчас. Пока человек не сдается – он сильнее своей судьбы, так учил её Джон. Отчаянно стараясь вернуть себе контроль над своим телом, Маргарита пыталась вспомнить, как ей удалось восстановиться после той страшной аварии, в следствии которой она оказалась парализованной на долгое время. Как по крупицам восстанавливала себя и своё тело. Собственный тяжелый опыт и исповедь молодого хирурга о трудном, неимоверно сложном и таком болезненном периоде реабилитации не позволяли разуму погрузиться в анестезирующую иллюзию. И только тянущие ощущения в нервных окончаниях и боль в каждом мышечном волокне позволяли чувствовать себя ещё живой. И впервые Маргарита была благодарна этой боли.
– Жан! Услышь, прошу, меня, – подавляя в себе нервный озноб и сводящую с ума пульсацию в своей голове, девушка снова и снова не оставляла попыток воззвать к тому, в ком всегда была уверена, даже больше, чем в себе, – Пожалуйста… нам нужна помощь! – последнее средство, к которому она решилась прибегнуть в исступленной попытке спасти себя и азиатку.
Как же ей было холодно сейчас – как никогда ещё в жизни.
Когда действие яда ослабло, приятный щекочущий импульс распространился от кончиков пальцев по кистям и предплечьям и дальше по всему телу.
Девушка заставила себя пошевелить пальцами руки и напрягла все мышцы в попытке приподняться в кресле. Она чувствовала дрожание каждого мускула, но удержаться так и не смогла, упав на ковер перед креслом под шуршание пышных накрахмаленных юбок. С досады и от злости на саму себя Маргарита закусила губу, сглотнув слезы огорчения и подавив отчаянный всхлип. Путем долгих и упорных манипуляций, она настойчиво пыталась подняться назад в кресло, что ей, к неоспоримому её удовлетворению, в конце концов удалось.
Азиатка всё ещё сидела в том кресле, куда её усадила Лола – в той же позе, только судорожно царапая ногтями скорченных пальцев скатерть на столе.
Ноги были ещё слабыми, пальцы рук не слушались, но речь понемногу восстановилась.
Маргарита с усилием свела брови – сейчас она не в состоянии не то, что вывести отсюда Мей, но и самой выбраться, чтобы позвать на помощь. Ну, как же так? Как же так случилось, что её непроходимая наивность завела их в такую переделку? Видимо, жизнь так её ни чему и не научила. Больших усилий Маргарите стоило даже просто протянуть руку, чтобы утешающе накрыть дрожащие пальцы азиатки:
– Всё будет хорошо, верь мне. Нужно только верить, – в ответ японка молча кивнула, – Влияние лекарства слабеет, и в ближайшее время мы сможем попытаться сбежать. Даже если это случится не так быстро, то нас обязательно спасут – нужно только немного потерпеть. Нужно дождаться их. Нужно. Наши друзья не оставят нас и вскорости будут здесь и освободят нас, – маленькая брюнетка продолжала упрямо повторять, – Прости меня, пожалуйста, прости…
Снизу послышались шаги, и Маргарита невольно дернулась и напряглась, а глаза Мей сузились до двух темных щелей, внутри которых сгущалась тьма. Краем глаза Маргарита заметила, как ногти на руках японки начали принимать форму когтей. Но парализующий эффект яда всё ещё продолжал сковывать движения – при всем желании, он не могли и пошевелиться, не то что сбежать отсюда.
Без мамы малышки дома подняли такой крик, что слышала, вероятно, едва ли не вся округа. Джон безуспешно пытался их успокоить, в то время, как у него самого голова раскалывалась. Мужчина опустился на пол, вцепившись пальцами в прутья детской кроватки. В своей голове он услышал её – Маргарита звала его.
– Что такое? Я слышал голос… – Джон повернул обеспокоенное лицо, его дыхание было тяжелым и прерывистым, – Марк, ты ничего не слышал?
– Нет, а в чем дело? – парень недоверчиво покачал головой, – С тобой всё нормально?
– Маргарита, мне показалось, что она звала меня, – Джон прокашлялся и подошел налить себе воды.
– Нет, я ничего не слышал. Но если ты так говоришь, то должен доверять самому себе, – Марк присел рядом и взял из его рук пустой стакан. Он искренне волновался за девушек, и готов был поверить в ментальную связь между Маргаритой и её супругом, пусть только она поможет их отыскать.
– Который час? – спросил Джанъян, всё ещё пребывая в глубокой задумчивости.
Парень посмотрел на свои наручные часы:
– Без четверти два. А что?
– Их нет уже три часа? – недоверчиво поинтересовался смуглый.
– Волнуешься? – Марк попытался усмехнуться как можно более расслабленно, – Девушки в торговом центре, полном красивой одежды, обуви, украшений и аксессуаров… Вполне ожидаемо, что они могли просто увлечься походом по магазинам. Позвони ей – ты услышишь её голос и перестанешь тревожиться.
– Марк… – дрожащими руками Джон взял со столика свой мобильный телефон, почти не глядя набирая номер, – Она не берет трубку. Что-то случилось, и я не могу просто сидеть сложа руки.
– Тогда, чего же мы ждем? – Марк подскочил со своего места, схватив его за руку, и потянул за собой на первый этаж, на ходу накидывая верхнюю одежду и предупредив отца и Александру проследить за детьми, пока они не вернутся, – Заводи машину, скорее. Нужно ехать и убедиться, что с ними всё в порядке.
В сумочке Маргариты, что висела сейчас на изящной вешалке у входа, продолжал разрываться телефон, но она могла только глотать накатившие от бессилия слезы, в очередной раз оказавшись на полу после неудачной попытки подняться на ноги.
Шаги на лестнице становились всё отчетливее. Азиатка дернулась в попытке подняться, но только зацепила, падая, скатерть, и весь дорогой фарфоровый чайный сервиз со страшным звоном полетел на пол.
За окном мелькнули две темные тени:
– Они так наивны и чисты, – произнес первый голос, печально добавив, – А мы не имеем права поддаваться страсти и любви.
– Они в опасности. Именно такого типа люди привлекают демонов, – ответил второй голос.
– Нам следует вмешаться? – глаза Николь цвета синих небес вопросительно посмотрели на сестру.
– Без нашей помощи они могут и не выжить, но тебе решать, как нам поступить, – в глазах Мишель цвета морской волны плескались штормовые волны, в то время, как глаза её сестры Николь становились всё темнее, словно затянутое грозовыми тучами небо, – Этот демон низшего уровня слишком много на себя берет, если думает, что может безнаказанно истреблять людей с чистыми сердцами: будущих врачей, меценатов, социальных работников. Её следует остановить.
– Я поняла, – девушка с короткой стрижкой кивнула, – Не будем терять время.
Два силуэта растворились в сгустившемся тумане. Усиливающийся ветер нагнал снеговые облака, преграждающие путь слабым лучам зимнего солнца, закручивая настоящую метель.
На пороге комнаты появилась Лола с торжествующей улыбкой на гладком кукольном личике:
– Не бойтесь меня, я пришла, чтобы подарить вам вечность, – она подошла совсем близко, положив свои ладони на темноволосые девичьи макушки, – Вы необычны. Те, что были до вас, были смертными, но от вас исходит сила, я чувствую это. С вами всё получится. Я предлагаю вам вечную молодость, а взамен – вы останетесь рядом со мной, и я буду подпитываться вашей энергией.
– А если мы не согласны? – Мей сердито тряхнула головой, наконец она снова смогла заговорить.
– Я не прошу об одолжении, – ласково произнесла Лола, погладив её по голове, от чего азиатка снова сильно дернулась, – Я выражаю свои ожидания. В любом случае, вы не покинете этой комнаты.
– И быть для тебя вечной батарейкой?! Ну, уж нет! – японка недовольно фыркнула, когда оконное стекло со звоном вылетело из своей рамы с такой силой и скоростью, что Маргарита и Мей забились под стол, накрывшись с головой сорванной со стола скатертью.
– Отойди от них! – в проеме раскрытого окна стояли две фигуры, и даже не видя их, Маргарита по голосам смогла узнать сестер-моделей Мишель и Николь, стражей, охраняющих мир магии, – А вы ещё не можете двигаться? Тогда, держитесь, сейчас тут станет ОЧЕНЬ холодно.
Девушки плотнее укутались в тонкую материю, теснее прижавшись друг к другу, когда в помещение ворвалась ледяная метель, что даже мебель мгновенно покрылась изморозью, а теплое дыхание видимым паром вырывалось изо рта при каждом выдохе. Ресницы и губы мгновенно обледенели, щеки пылали от мороза, и от холода пальцы сводило судорогой.
Однако, воздух был чист и свеж, с примесью влаги и ароматов моря.
На глазах у изумленных зрительниц Лола хаотично меняла облики, последним из которых был вид милой светловолосой девочки лет шести, пока не упала на пол сломанной марионеткой с лицом без черт, в неестественной позе.
– Вы… вы уничтожили её? – Маргарита первая рискнула выглянуть из своего убежища.
– Возвращайтесь домой, вы достаточно натерпелись за сегодня, – им подали руки, помогая подняться.
Обернувшись у самого порога комнаты, Маргарита поняла теперь, почему стражницы их так торопили:
– Кто это? Ребенок? – вместо сломанной разбитой куклы на полу лежала девочка, чей облик принимала Лола. Она была бледной, её спутанные волосы были словно выгоревшими, её старомодное платье викторианского фасона казалось полинявшим и почти истлевшим, чудом продолжая держаться на исхудавшем маленьком теле.
– Этот демон питалась энергией и воспоминаниями девочки, – равнодушно пояснила Николь на немой вопрос, застывший в испуганном взгляде Маргариты, бросившейся к ребенку.
– Она не дышит, что с ней? – девушка продолжала тормошить ребенка даже, когда не смогла нащупать пульс, объясняя тем, что в таком нервном состоянии просто сложно сконцентрироваться.
– Ребенок мертв. Без иллюзий, создаваемых демоном, ей незачем больше жить, – развела руками Мишель.
– И вы знали? – Маргарита медленно обернулась к ним, лицо её выражало глубокое страдание, – Вы знали, что произойдет и всё равно пошли на это? А как же девочка?
– А всех тех Невинных, что сейчас находятся в клинике в коматозном состоянии, тебе не жаль? – старшая из сестер-хранительниц сделала попытку поднять Маргариту с пола, которая демонстративно не приняла её помощи, – Они лишены чувств, они не могут пошевелиться, и их не один и не двое. Так не могло больше продолжаться.
– Но, ведь это только ребенок. Неужели нельзя было… – возразила она, а слезы продолжали течь по её щекам.
– Сожалеем, но у нас не было иного выбора, – вторая сестра поддерживала под руки всё ещё ослабевшую азиатку, – Мы выбрали меньшее зло.
– Это неправильно, неправильно! – Маргарита ударила кулачком по полу, – Так не должно быть, не должно… Дети не должны умирать.
– Мы не в силах спасти каждого, – мягко пояснила Мишель, – Это скорбный факт. Нам остается смириться с этим.
– Но я не смирюсь! Джек в клинике поможет ей, – маленькая брюнетка пыталась привести девочку в сознание, с силой выполняя непрямой массаж сердца, что хрупкие кости грудной клетки с треском еле выдерживали проявление её рвения.
– Ей уже не помочь, – ответила Николь, развернувшись по направлению к выходу.
– Что происходит? Что с ребенком? – крик Маргариты, на руках у которой бледное детское тело в истлевшем платье стало распадаться в прах, заставил девушку остановиться.
