Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том второй

скачать книгу бесплатно


– Мне что-нибудь дорогое и эксклюзивное, а Марку можно самое простое, он даже носить его не будет, – азиатка принялась методично загибать пальцы.

Маргарита с силой встряхнула девушку за плечи:

– Мей, да что с тобой такое? Я тебя не узнаю.

– Я и сама себя не узнаю. Налейте мне бокальчик для успокоения. Лучше водки, – выпалила японка.

– Ну, ты чего такая нервная? – удивленно спросила Маргарита.

– И сама не знаю, – пожала плечами Мей, нервно дернувшись, – Чувствую себя потерянной.

Маргарита развернула девушку лицом к себе:

– Не ты ли его так долго добивалась?

– А я вот всё ждала, скажешь ты или нет, – съехидничала азиатка.

– Ты так долго добивалась его, что когда действительное заменило желаемое, ты и растерялась, – Маргарита приобняла девушку, и та в ответ по-ребячески прильнула к её плечу и всхлипнула:

– Наверно. Знаешь, временами я тебя просто ненавижу, но большей частью – я восхищаюсь тобой.

– В окружении Марка столько молодых привлекательных женщин, что если будешь изводить и себя, и его ревностью, то это никуда вас не приведет, – серьезно заметила Маргарита, увлекая девушку следовать за собой, – Пойдем лучше кольца смотреть. Подумай – только у тебя будут законные права на него.

– Ну, да. Вот если ты сейчас бросишь меня в таком состоянии, ты же себе этого не простишь, – буркнула азиатка.

– Это шантаж? – улыбнулась Маргарита.

– Да, это шантаж, – ответила улыбкой японка, неотразимая в своей непоколебимости.

Остаток дня они провели спокойно, просто наслаждаясь отдыхом, а ближе к ужину вернулся доктор, гораздо раньше, чем планировал. И вернулся он с большим букетом цветов, подарочным набором из бутылки дорогого коньяка и коробки шоколадных конфет с ликером, а также фирменного комплекта письменных принадлежностей. На деле всё объяснилось очень просто – дежурство было лишь предлогом, чтобы он появился в больнице и расписался в приказе о назначении заведующим хирургическим отделением с нового года. Друзья посчитали это вполне заслуженным признанием его заслуг и таланта. Это событие отметили фуршетом в ресторанчике неподалеку.

А на другом конце мира маленькая светловолосая девочка из недавних видений Даниэллы в недоступных для простых смертных хранилищах знаний изучала манускрипты и древние письмена в запыленных архивах, периодически заходясь кашлем от вековой пыли и всё больше негодуя от того, что не находила за что зацепиться. Несколько раз она в сердцах даже швырнула об пол тяжелый талмуд и топнула своей маленькой ножкой по полу, подняв столб пыли, от чего закашлялась и сердито сплюнула.

В доме Маргариты страсти потихоньку улеглись, и настала пора расставаться: отбывали на родину Ями и Рафаэль, Сэм и Кали, собрались на Украину за маленькой Оксаной Витриченко-старший и Александра.

И прощаясь в аэропорту, Джанъян ещё раз с радостью благословил своих родных, а Марк рад был пожелать удачи своему отцу и Александре.

Последней, с кем пришлось прощаться Марку, была Мей:

– Я буду скучать. Удачной сессии, – она крепко-крепко обняла его, с удовольствием вдыхая такой любимый его аромат с нотами вишни.

– И тебе удачи на экзаменах, Мей, – юноша нежно поцеловал её в щеку.

Она широко улыбнулась, глядя в ясные серые глаза:

– Маркеш, а что привезти тебе в подарок ко дню рождения?

– Ты для меня – уже лучший подарок, – парень погладил её по голове.

– Ну, всё-таки? – Марк только покачал головой, и они последний раз обнялись, прежде чем девушка отправилась на посадку.

Теперь они встретятся уже только на День рождения Марка, который приходился на День Святого Валентина. И в это время юноше вместе с Джоном было чем занять себя: они целиком и полностью погрузились в съемочный процесс. Мужчины отдавались тренировкам, разучиванию ролей, игре на музыкальных инструментах, а Маргарита приносила им в обед порции горячего и вкусного питания, приготовленного по рецептам её матери и под чутким руководством её близкой подруги Джастины О`Нилл.

Марку пришлось учиться игре на арфе, и когда его изящные пальцы, словно лаская, перебирали струны, рождалась трепетная мелодия, что накатывала, как ласковые волны.

Вместе с Джоном они собрали целую группу поклонников, в том числе и опытных каскадеров и тренеров, покоренных их мастерством в фехтовании и боевых искусствах. Они снова были в своей стихии, снова могли размять мышцы в тренировочных поединках и стрельбе по мишеням. Не раскрывая природы своего дара, могли они быть самими собой – благородными рыцарями и храбрыми воинами, вызывая восхищение у поклонников и зависть недоброжелателей.

Дети радовали своим здоровьем и развитием, по всем показателям значительно опережавшим своих сверстников – и полтора месяца пролетели, как один миг, в праздничных хлопотах, покрытые прохладным невесомым снегом, словно легким пуховым одеялом, под аккомпанемент беззаботных мелодий, плавно переходящих в романтические баллады Дня всех влюбленных.

Несмотря на радость, наполнявшую эти дни, настроение Маргариты омрачалось, стоило ей взглянуть на озабоченное лицо любимого мужа, которое преобразили слишком ранние морщины и несколько седых прядей в его темных волосах, оставшиеся в напоминание об ужасах сражения за свою жизнь и свое будущее. Как ни старался Джон, память надежно сокрыла от него события прошлого. Он мог злиться, мог негодовать, но не мог позволить себе сдаться и бездействовать. Пока что Лаурита тоже ничего не нашла, но кто знает, кому из них повезет раньше, и он всё чаще был хмур и задумчив, а Маргарита ничем не могла ему помочь, чтобы хоть как-то облегчить его переживания – и это причиняло боль её сердцу.

Напряженной и подавленной выглядела и Даниэлла – с того дня азиат всеми способами старался избегать её, ссылаясь на заботу о брате, который действительно требовал его внимания. А она не знала, как вести себя, как сгладить эту неловкость и недосказанность между ними. Он не произносил вслух опасных слов, но она прочла все его чувства, и он, вероятнее всего знал это. И только уход за маленьким сыном давал ей возможность отвлечься и заняться более приятными хлопотами.

Так и прошли эти дни, и наступления следующих праздников все ожидали с большим нетерпением, как желанную возможность расслабиться в хорошей компании и хоть ненадолго забыться и уйти от проблем в сверкающий мир грез. Ещё более важным поводом для них стал День рождения Марка – отличная возможность продемонстрировать другу свою признательность и свое уважение. У парня были сложные отношения с собственными днями рождения. Первые годы в приюте они отмечались чисто символически, зато рядом были люди, действительно неравнодушные к судьбе брошенных детей. И каждый раз он мечтал о единственном и самом главном подарке – вновь обрести семью. Потом, когда он скитался по миру, предоставленный сам себе, он вообще потерял счет дням и месяцам, где уж тут было вспоминать о таком, когда рядом с ним не было ни одного близкого человека. Когда же к нему пришла известность, на его торжество собирались знаменитости с мировыми именами, но и они не были близкими ему людьми, в их окружении он чувствовал себя чужим и одиноким – им не было дела до его души, большинство из них стремились лишь погреться в лучах его славы или завязать полезное знакомство.

И потому, когда Маргарита подошла к юноше поправить его галстук перед отъездом в клуб, сердце его не могло уловить фальши.

– Поздравляю тебя, Марк! – довольная своей работой, девушка улыбнулась, похлопав его по плечу, – Я очень рада за тебя, правда-правда.

– Не стоит оправдываться, – он наклонился, легко коснувшись губами её темноволосой макушки, – Уж в чьей искренности мне не приходится сомневаться, так это в твоей.

– Ты – очень важный для меня человек, – Маргарита провела ладонью по его щеке, – Я поняла это сразу, как только ко мне вернулись воспоминания. От всего сердца желаю тебе счастья.

Юноша счастливо улыбнулся:

– Спасибо!

И вот теперь всё было иначе – совершенно не так, как было тогда. Теперь собственный День рождения стал для него лишним поводом собрать рядом с собой людей, которых он всегда будет рад видеть по поводу или без оного, людей, которые сделали для него так много, и для которых он готов сделать ещё больше. Людей, которые переживают за его судьбу, и судьба которых стала и его судьбой тоже.

Это потом Джанъян скажет, что если бы он мог выбирать себе ещё одного младшего брата, то им стал бы именно Марк, и вторым (крестным) именем их с Маргаритой сына будет его имя – в честь крестного-защитника: Анри-Марк, которым его будет называть мать в минуты сильного волнения.

В новый год, в новый век – с чем войдешь ты, человек?

Рейс Мей задержали на пол-часа, и она должна была присоединиться к ним уже в клубе, а Марк нетерпеливо ожидал встречи с ней.

Вокруг него вилось множество красивых девушек-моделей, но он ждал появления той единственной, которая могла довести его до белого каления, и без которой он не мыслил своего существования.

Одна из девушек на вечере настойчиво пыталась привлечь его внимание. Он был знаком с ней по некоторым фотосессиям, и с любопытством заметил, что она перекрасила волосы, став из блондинки брюнеткой.

– Саванна! – приветствуя, парень обнял её, изучая прядь её волос в руке, – Я едва узнал тебя узнал. Ты покрасилась?

– Прекрасно выглядишь, именинник, – томно прошептала она, – Говорят, тебе нравятся брюнетки? Мне идет такая прическа?

Марк на это только негромко рассмеялся:

– Меня теперь интересует конкретная брюнетка, так что, прости, красавица, – покачал он головой.

– И что – совсем без шансов? – девушка хитро прищурилась.

– Без шансов, – доверительно прошептал молодой человек, – но, ведь на свете ещё очень много свободных привлекательных мужчин. Да, вот, хотя бы в этом зале.

– Ну, пока её нет рядом, может, пригласишь на танец? – Саванна взяла его под руку и повела в круг танцующих пар.

Посчитав один танец достаточным проявлением вежливости со своей стороны, Марк вернулся к друзьям, тут же забыв о девушке, стоило появиться в зале маленькой японке, от которой он не отходил до конца вечера, посвятив ей всё свое внимание.

Только Саванна не забыла о нем, с завистью наблюдая за этими двоими, посылая на голову азиатке все мыслимые и немыслимые проклятия. Подумать только – она даже волосы перекрасила ради него, а ему хоть бы что, удостоил лишь снисходительной улыбкой. Как он мог так поступить с ней? Никому не позволено смеяться над её чувствами. Ну, ничего, он ещё очень пожалеет о том, что так грубо отверг её! Они оба ещё сильно об этом пожалеют!