Повороты судьбы

Саше же предстояло дождаться следующей остановки, чтобы по перрону перебраться до своего вагона. Повторять подвиги с вагон-рестораном ему больше не хотелось. Не зная, чем себя занять, юноша стал невольно разглядывать спящую девушку, доставившую ему столько неожиданных хлопот.

Она была воплощением грации и утонченности. Ее длинные каштановые волосы мягкими волнами струились по плечам, обрамляя лицо, поражавшее своей нежной белизной. Стройная и гибкая фигура напоминала античную статую. Ее красота не была кричащей и вульгарной, скорее тихой и утонченной, словно шедевр искусства, завораживающий своей простотой и совершенством. Она словно излучала внутренний свет, делавший ее еще более привлекательной.

Налюбовавшись красотой девушки, Александр переключил свое внимание на других пассажиров. В основном, это были простые и добродушные люди. Правда, неподалеку расположилась компания изрядно подвыпивших парней, разговаривающих громче, чем того требовали приличия, но в целом они вели себя вполне пристойно.

Александр невольно отметил про себя, что лица пассажиров, уставшие и немного потускневшие, несли на себе отпечаток повседневных забот и хлопот. В каждом взгляде читалась своя история, своя маленькая драма или тихая радость. Он упивался зрелищем людей в дороге, словно зачарованный наблюдатель, гадая об их профессиях, лелеемых мечтах и затаенных волнениях, словно читая по лицам книгу жизни. В этом было что-то успокаивающее и завораживающее.

Поезд мерно покачивался, убаюкивая пассажиров. За окном проплывали небольшие деревушки, немного освещенные редкими фонарями, словно кадры старой киноленты. Эта картина умиротворяла и настраивала на философский лад.

Вдруг, один из подвыпивших парней громко захохотал, привлекая к себе всеобщее внимание. Александр поморщился, но тут же одернул себя. В конце концов, люди просто отдыхают после тяжелой рабочей недели. Вспомнив некоторые из своих поступков, он улыбнулся. Кто из нас в юности не совершает ошибок?

Он снова перевел взгляд на окно, пытаясь сосредоточиться на ускользающих деревеньках. Мысли текли плавно и неторопливо, словно река. Александр почувствовал, как усталость постепенно отступает, уступая место легкости и безмятежности. Дорога всегда оказывала на него такое действие – помогала отвлечься от проблем и посмотреть на мир другими глазами.

Вдруг поезд замедлил ход и замер. Затем медленно стал продвигаться вперед, словно усомнившись в правильности своего решения сделать паузу в своем маршруте. Остановка казалась нелепой, чуждой самой природе скорого поезда, редко баловавшего своим вниманием захолустные станции. Оставив спящую Марину, Саша, подгоняемый надеждой пораньше попасть в свое купе, направился к выходу.

Дверь вагона была распахнута настежь. Чуть поодаль, в сумраке, проводник, согнувшись, подсвечивал фонарем что-то у колес. Похоже, это была букса. Он был полностью поглощен своим занятием, словно искал потерянный ключ от мироздания.

Саша молча прошел мимо него и направился к своему вагону. Перрона не было – обычное дело на забытых полустанках, где последние вагоны тонули в темноте без его наличия, а двери оставались наглухо запертыми. В таких случаях пассажирам приходилось выходить через соседние вагоны, где перрон еще существовал. Александр знал этот порядок и не беспокоился о запертых дверях. Ночь сгустилась, словно плотная завеса, скрывая полное отсутствие перрона. Двери всех вагонов оказались закрыты.

Он уже миновал с пяток вагонов, скользя вдоль насыпи, как вдруг впереди, над макушкой локомотива, вспыхнул зеленый фонарь светофора. Ледяной ужас – ужас остаться одному в этой богом забытой глуши, где даже крохотный вокзал спит под замком, – сковал его. Саша сорвался с места, побежал мимо вагонов, словно преследуемый кошмаром, в отчаянной надежде найти хоть одну открытую дверь. Страх перерастал в панику. Душа рухнула куда-то в пятки. В голове метались мысли, как стая потревоженных птиц. Одна из них, безумная, предложила взобраться на подножку, вцепиться в поручни и так, на ходу, дотянуть до следующей остановки поезда.

Но осень уже обжигала холодом, а на нем лишь легкое трико. В таком положении, на бешеной скорости, он рисковал замерзнуть до смерти или сорваться в темноту. Идея рухнула, погребенная под грузом здравого смысла. Может, бежать назад? Проводник последнего вагона, возможно, вышел осмотреть состав, подавать сигналы машинисту… Может, он еще занят этим делом и Александр успеет вернуться туда, откуда опрометчиво шагнул в ночь?

И тут внезапно произошло настоящее чудо. Возле самой двери, у которой он остановился, сраженный отчаянием, скрипнул замок, и дверь, словно живая, распахнулась. Парень, не веря своему счастью, в последний момент взлетел по ступенькам в тамбур. Удивлению проводника уже тронувшего поезда не было предела.

– Ты откуда такой взялся?! – выдохнул он, ошарашенный внезапным появлением незнакомца.

– Да вот, благодаря вашему закрытому вагон-ресторану, чуть от поезда не отстал. Решил, так сказать, совершить незапланированную экскурсию вдоль состава.

– Тебе крупно повезло, что я решил выйти покурить на свежем воздухе.

– Всегда считал, что курение – зло, но в данном случае для меня, некурящего, вышла несомненная польза.

Александру ничего не оставалось делать, как вернуться в общий вагон, теперь уже в гости к Марине: вагон-ресторан ему во время своего опасного путешествия проскочить не довелось.

Когда он зашел в общий вагон, где оставил спящую девушку, его взору предстала отнюдь не радужная картина. Трое подвыпивших молодых людей, тех самых, которые уже успели ранее обратить на себя его внимание, развязав языки и щедро приправляя болтовню громким смехом, нагло вторгались в чужое пространство. Их бесцеремонное веселье, словно назойливые мухи, вилось вокруг Марины, сидящей напротив. Они то и дело тыкали в нее бестактными вопросами, словно пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. Она, словно неприступная крепость, хранила молчание, но их назойливость, как неумолимый прибой, накатывала волнами. Саша, не дав раздумьям ни единого шанса, ринулся на помощь, словно рыцарь, спешащий на зов дамы сердца.

– Ну что за молодцы! – возмутился он, в голосе сквозила сталь. – Не успел я отлучиться от своей девушки, как тут же слетелись любители легкой наживы. Смею вас уверить, господа, здесь вам ничего не светит. Советую покинуть это место бодрой походкой, дабы избежать нежелательных последствий.

Ошеломленные внезапным появлением нежданной помехи, парни смерили Сашу оценивающим взглядом. В его словах чувствовалась не показная бравада, а твердая уверенность в правоте своего дела. Каждая клеточка его тела излучала готовность к отпору. Кровь, бурлившая от адреналина после недавнего пережитого происшествия вне поезда, добавляла ему решимости. Напряжение в воздухе сгустилось, словно перед грозой. Парни переглянулись, словно совещаясь без слов. Видимо, осознали, что этот молодой человек не намерен отступать, и возможный скандал не сулит им ничего хорошего своими вытекающими последствиями. К тому же правда была на его стороне.

– Ладно, если это твоя мадам, то базара нет, – пробурчал один из них, явно предводитель этой троицы. – Чужого нам не надо. Не будем портить друг другу настроение.

С этими словами они, словно стая шакалов, ретировались на другие места вагона. Марина облегченно вздохнула и с благодарностью посмотрела на Александра. Он лишь скромно улыбнулся в ответ.

– Ты же вроде как ушел? – с любопытством спросила она. – Как ты опять тут очутился?

Саше пришлось поведать ей о своем неудачном походе за пределами поезда.

– Сколько же я тебе неприятностей доставила, – виновато произнесла Марина. – Прости меня, пожалуйста. И огромное тебе спасибо за все, что ты для меня сделал!

– Не стоит благодарностей, – ответил он. – Я просто делал то, что должен был сделать любой на моем месте.

В этот момент поезд начал замедлять ход.

– А вот и остановка. Теперь ты спокойно можешь перебираться в свое купе, – не без грусти сказала девушка.

– И спокойно оставить тебя на растерзание этим молодчикам? – возразил парень. – Ну уж нет, пока не помогу тебе устроиться в этом поезде окончательно, не успокоюсь. К тому же, не забывай, что твой самый тяжелый чемодан – без ручки. Без меня тебе с ним не справиться уже до самого окончания поездки в этом поезде.

Он посмотрел в сторону шумной компании троих подгулявших молодчиков: не нужна ли еще кому-то из пассажиров его помощь или защита от их приставаний. К счастью, в этом никто не нуждался. Дебоширы громко смеялись, перебивая друг друга, и их слова, приправленные крепким словцом, разносились по всему вагону. В их поведении чувствовалась какая-то напускная бравада, будто они пытались доказать друг другу свою крутость. Каждому казалось, что весь мир у его ног, и любая проблема – это лишь повод для приключений.

Саша шумно выдохнул, словно из груди выпустил всю скопившуюся горечь, и опустил голову.

– История с поваром у меня из головы не идет, – проговорил он с виноватой интонацией в голосе. – Жалко мужика. Здорово мы его перепугали, да еще и лицо повредили.

Его попутчица с серьезным выражением лица кивнула.

– Неприятная история, что и говорить. И ты к ней, прямо скажем, приложил руку. Твоя беспечность обернулась такими последствиями, – упрекнула она.

– Но откуда ж мне было знать, что ручка у чемодана оторвется? – попытался оправдаться Саша, но Марина оборвала его на полуслове.

– Знай ты наперед, да постелил бы соломки. Надо было сначала чемодан на стол поставить, проскользнуть самому, переставить его на соседний столик. И только потом, обойдя спящего, спокойно взять его в руки, – отрезала она, демонстрируя безупречную логику.

Саша смущенно кивнул, признавая ее правоту.

– Я потом тоже об этом подумал. Да уж… Умная мысля часто приходит опосля, – пробормотал он с досадой, ощущая, как глупо и неуклюже он выглядел в этой ситуации.

Взгляд его вдруг упал на злополучный чемодан, одиноко стоявший в углу.

– Слушай, а почему он у тебя такой тяжелый? Там что, книги? – спросил Саша, отчаянно пытаясь сменить тему.

– Варенье, – невозмутимо ответила Марина.

Саша застыл, словно громом пораженный.

– Варенье?! Да ты шутишь! – выдохнул он, с трудом сдерживая истерический смех, готовый вот-вот вырваться наружу.

– Не шучу. Бабушка разложила его в прочные целлофановые пакеты, Прочно завязала их. Потом такой пакет вложила в другой, опять завязывала и так несколько раз. И все это укладывалось вперемежку с семечками. Самый надежный способ перевозки жидкостей. В этом чемодане не только варенье, но и домашнее вино и тоже упаковано тем же способом. Бабушка у меня грузинка, – под конец не без гордости заявила внучка и тут же спохватилась. – Тебя уже твои соседи по купе и проводник, наверное, потеряли.

– Да они дрыхнут там без задних ног. Однако скоро уже и ночь закончится, а мы почти не спали. Если ты сядешь поближе ко мне и положишь голову мне на плечо, тебе будет удобнее спать, – предложил Саша Марине.

Она послушно придвинулась к нему, доверчиво положила голову на его плечо и быстро уснула. Тепло ее тела проникало сквозь ткань одежды, заставляя сердце Александра биться чаще. Он старался не шевелиться, боясь разбудить ее. Дыхание девушки было ровным и тихим, а длинные ресницы лежали на щеках, словно два черных полумесяца. В этот момент она казалась такой хрупкой, беззащитной, и он вдруг остро почувствовал желание оградить ее от всех невзгод этого мира. Мысли его путались, переплетаясь с легким ароматом ее духов.

Он вспомнил их первую встречу, которая не предвещала ничего хорошего. Сейчас же он просто сидел, наслаждаясь близостью ее тепла, и молил судьбу, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Он знал, что утро принесет с собой разлуку, но сейчас, под мерный стук колес, он позволил себе мечтать о том, что их пути пересекутся вновь.

«А почему бы и нет? Она сказала проводнику моего вагона, что едет до конца. Я тоже. Выходит, мы живем с ней в одном городе. Так что у нас будет возможность встретиться вновь». Эта последняя мысль подействовала на него умиротворяюще и помогла ему спокойно уснуть.

Проснулся он от толчка. Поезд, казалось, с неохотой выползал из забытья, скрипя и вздыхая всеми своими металлическими суставами. За окном плескались серые предрассветные сумерки, разбавленные редкими огоньками далеких деревень. Он почувствовав приятную усталость в мышцах, осторожно потянулся, боясь своими движениями разбудить прильнувшую к нему девушку. Затем посмотрел на спокойно спящую Марину. Ее умиротворенный вид подействовал на него, как снотворное. Через пару минут, сладко зевнув, он снова провалился в глубокий сон.

Утро, робко заглядывая в окна вагона, застало Александра и Марину за поиском купе бригадирши. Выяснив у проводника в каком вагоне она находится, они вновь двинулись обратно, опять проходя сквозь чрево вагона-ресторана. Вчерашних кулинарных чародеев не было видно – вероятно, колдовали над новыми яствами в кухонных недрах. Лишь одинокая официантка, словно безмолвный призрак, неторопливо убирала со стола следы пиршества.

– Интересно, знает ли она о вчерашних страстях, разгоревшихся в этом зале? – прошептала Марина, словно боясь спугнуть хрупкую тишину вагона.

Александр усмехнулся, и в его глазах мелькнул озорной огонек.

– Даже можешь в этом не сомневаться, Мариша. Эта ночь навсегда впечатается в летопись ресторана, станет его самой пикантной легендой. Уверен, со временем она обрастет такими небылицами, что никто, кроме самих участников этого события, никогда и не узнает, как все произошло на самом деле.

Марина невольно улыбнулась, представив, как официантка, словно опытный сказитель, будет пересказывать эту историю коллегам, щедро приправляя ее сочными деталями и дерзкими домыслами.

Наконец они добрались до заветного купе. Александр постучал, и, услышав приглашение войти, вошел внутрь вместе с Мариной. За столом сидела уже немолодая женщина в железнодорожной форме со строгим лицом. По всей видимости, она и была бригадиром. Не зная, какое сейчас принято официальное обращение к служивым людям, он решил воспользоваться старым советским.

– Товарищ бригадир! Произошла небольшая неприятность. Моя подруга, Марина, по ошибке села в поезд на день раньше, чем указано в ее билете. Она очень расстроена и не знает, что теперь с этим делать. Может, есть возможность подыскать ей какое-нибудь свободное место? – С этими словами он протянул женщине билет незадачливой пассажирки.

Внимательно изучив проездной документ, та возмущенно воскликнула:

– Вы что, с ума сошли?! Какие свободные места?! Вы на календарь давно смотрели? Самый конец сезона отпусков. Все билеты раскуплены за полмесяца вперед! Извините, но я ничем не могу вам помочь.

– Так вы даже и попытки не сделаете? Хотя бы для приличия. Сразу пойдете по пути наименьшего сопротивления? Может, все-таки есть какое-нибудь решение? Это же молодая девушка, а не какой-нибудь мужик. Она не может где попало кантоваться.

Женщина окинула его взглядом, в котором угадывалась не столько праздное любопытство, сколько нескрываемая властность. И вдруг, словно хлыст, прозвучал ее резкий голос:

– У вас, молодой человек, есть свое место?

– Есть. И что с того? – отозвался он, приправив ответ легкой иронией.

– Ну так и уступите его девушке. Вы же мужчина, в конце концов, и потому сами как-нибудь, как вы выразились, перекантуетесь.

Парень нахмурился, словно наткнулся на колючую проволоку.

– Только после того, как вы хотя бы попытаетесь ее устроить.

Бригадир на миг опешила, словно сбилась с заученного текста, но тут же парировала:

– Значит, вы не уступите?

– Значит, вы не попытаетесь? – отразил он ее выпад, как ракеткой в настольном теннисе шарик.

Тягучее молчание повисло в воздухе, словно тяжелая завеса. Бригадир впилась взглядом в парня, будто пытаясь разгадать его мысли, прочесть ответ в глубине его глаз. Наконец, проговорила, словно вынося приговор:

– Я вижу, вы упертый.

– Надеюсь, вы нет, – спокойно отпарировал он, не дрогнув под ее напором.

Бригадир шумно выдохнула, словно выпустила пар из перегретого котла.

– Ладно. Посмотрим, что мы для вас сможем сделать.

И хотя в словах бригадира сквозила тень обещания, в глазах парня по-прежнему мерцал скепсис. Он знал, как трудно найти свободное место в переполненных вагонах, но в глубине души теплилась надежда на справедливость. Он был готов отстаивать право Марины на достойное место в этом дорожном хаосе.

Железнодорожная начальница внимательно проверила списки пассажиров, поговорила по селектору с проводниками вагонов. Наконец, после долгих поисков, она сообщила Александру:

– Есть свободное место, но оно освободится только через сутки. Вас это устроит?

До конечной станции ехать по Транссибу им надо было еще трое суток. Хотя бы двое из них Марина проедет с комфортом. Александр вопросительно посмотрел на нее. Девушка молча кивнула в знак согласия.

– Вот и замечательно. Завтра утром подойдете сюда же, и я вам дам необходимый документ на это место.

Парень облегченно вздохнул и сказал:

– Благодарю вас, товарищ бригадир! Вы нам очень помогли.

Марина была взволнована и благодарна своему спасителю за его помощь. Она понимала, что ее ошибка могла привести к серьезным проблемам, но благодаря его вмешательству все обошлось более-менее благополучно.

Когда молодые люди покинули бригадирское купе, Саша сразу же обратился к Марине:

– Ты ни о чем не беспокойся. Эти сутки перекантуешься у меня. Будешь спать на моей полке.

– Постой, а как же ты? Где ты будешь спать? – спросила она, брови ее нахмурились, словно маленькие грозовые тучки.

Ее спутник лишь отмахнулся с улыбкой, в которой читалась беззаботность:

– Пустяки. Высплюсь когда-нибудь потом.

– Нет, так дело не пойдет, – возразила девушка, и в голосе ее звучала твердая решимость. – Будем спать по очереди.

Марина с нежностью посмотрела на своего спасителя.

– Спасибо тебе, Саша, за все, – прошептала она и неожиданно обняла его. От этого прикосновения по телу парня пробежала дрожь. – Я была бы в отчаянии без тебя.

– Глупости. Главное, что все позади, – ответил Александр, не в силах скрыть свою радость.

С чемоданами в руках и надеждой, трепетно хранимой под сердцем, они двинулись к своей общей верхней полке. Ее пространство хотя и не предназначалось для двоих, но сердца их были полны готовности к компромиссам. Впереди их ждали целые сутки совместного пути. Они осознали: умение идти на уступки друг другу станет ключом к гармонии в их путешествии.

Когда наши молодые люди вошли в купе Александра, соседи одарили его удивленными взглядами. Но больше всех был поражен сам хозяин полки: на ней, свернувшись калачиком, лежала молодая девушка, испуганно глядя на вошедших. На ней был халат, что говорило о ее намерении задержаться здесь надолго.

– Ну и ну, не полка, а прямо-таки сказочный теремок! Терем-теремок! Кто же в теремочке живет? – с шутливой интонацией поинтересовался Саша у незнакомки. – Как зовут тебя, красавица?

– Наташа, – ответила нарушительница чужого пространства.

– Ага, значит, мышка-норушка по имени Наташа. А я тогда буду зайчик-побегайчик по имени Саша. А это – лягушка-квакушка Марина. Что же мышка-норушка, позвольте поинтересоваться, делает в нашем маленьком теремке?

– Лежу вот, – пояснила «мышка-норушка», которой было явно не до шуток.

– Это мы видим. А на каком основании, еще раз желает полюбопытствовать зайчик-побегайчик?

Тут в разговор вмешался сосед с нижней полки, мужчина лет сорока пяти. Он спокойно разъяснил ситуацию:

– Тебя, Саня, не было всю ночь, да и утром ты задержался. Место пустовало. Вот проводник и решил воспользоваться моментом. Сделал доброе дело, приютил девушку, которая умоляла его об этом на одной из станций. Ну и, конечно, поправил свое материальное положение. Билет-то у него есть, а пассажира нет. Решил, чего добру пропадать.

– Мне только до вечера, потом я сойду. Мне очень нужно. У меня жених на другой женится, – чуть не плача проговорила Наташа.

– Да, дело серьезное. Согласен, за свое счастье надо бороться. Что ж, придется нам как-то разместиться, – сказал Саша и многозначительно посмотрел на соседа снизу.

– Понял. Сейчас все уладим, – догадался тот и обратился к Наташе:

– Девушка, спускайтесь сюда вниз, а я заберусь на вашу верхнюю полку.

После перестановки молодой человек и две девушки дружно уселись на освободившейся нижней полке.

– Итак, с одним вопросом покончено. На повестке дня – насущный: пора подкрепиться. Воспользуемся благами цивилизации на колесах. Отправляюсь в вагон-ресторан. Кто со мной? Приглашаю, – провозгласил Александр, вопросительно обводя взглядом своих юных попутчиц.

– Я с удовольствием, – отозвалась Марина.

– Спасибо, но я не голодна, – промолвила Наташа.

– Возражения не принимаются! Особенно от тебя. Сегодня вечером тебе предстоит отвоевывать жениха у коварной соперницы, а на это потребуется много сил. На пустой желудок героизм не рождается. Так что марш с нами! – Молодой кавалер поднялся, галантно и с искринкой авантюризма в глазах протягивая руки обеим девушкам.

Но в ресторан они отправились лишь после того, как Александр и Наташа по очереди переоделись и все привели себя в более презентабельный вид.

В отличие от вчерашнего полуночного вертепа, вагон-ресторан днем являл собой тихий и гостеприимный оазис умиротворения, плавно скользящий сквозь дневной пейзаж. Широкие окна открывали панорамный вид на убегающие проселочные дороги и живописные деревни.

Троица расположилась за свободным столиком. Александр учтиво подозвал официантку. Приняв заказ у немногочисленных посетителей, она быстро исполнила его. Парень заказал для дам изысканные блюда, себе же выбрал простое мясо с гарниром. Вскоре вежливая официантка принесла заказ. Ароматные яства пробудили аппетит, и молодые люди с удовольствием принялись за трапезу. Александр похвалил отменный вкус мяса, а Марина и Наташа восхитились свежестью салатов.

За неспешной едой они вели беседу о путешествиях, мечтах и любимых фильмах. Александр оказался обаятельным рассказчиком, искусно переплетая юмор с глубокими мыслями. Марина слушала, завороженная его голосом и манерой общения. Наташа же, напротив, была рассеянной и печальной, мысли ее витали вокруг предстоящей встречи с женихом.

Расплачиваясь за обед, Александр попросил официантку передать благодарность поварам за великолепно приготовленные блюда и привет от вчерашних ночных гостей, потревоживших их мирный сон.

– Так это были вы?! – радостно воскликнула она. – О, мы наслышаны о вас и вашем чемодане!

– Скажите, а повар сильно ругал своего помощника? – поинтересовался с искренним беспокойством у работницы железнодорожного общепита Саша.

– Да что вы! Ничуть, – ответила она продолжая с любопытством рассматривать звезд «ночного представления».

Насытившись, юноша и девушки вернулись в свое купе. Путешествие продолжалось, а приятные воспоминания об ужине в вагон-ресторане обещали согревать их еще долго.

Марина заметила, как Наташа помрачнела еще больше.

– Что тебя так гнетет, дорогая? Все мысли о женихе? Может, расскажешь нам? Иногда, поделившись болью, становится легче, – ласково предложила она.

Наташа вздохнула, и этот звук, казалось, вырвался из самой глубины израненной души. Словно сбросив с плеч невидимое бремя, она заговорила:

– Я должна была стать женой… – слова сорвались тихим, словно надломленным шепотом. – Андрей… Мы знали друг друга целую вечность, любили так, как, наверное, только в сказках пишут, мечтали состариться вместе, держась за руки.

Слезы, словно осколки разбитой мечты, вспыхнули в ее глазах.

– Но судьба… или злой рок… разлучили нас. Родители настояли на учебе в другом городе. А Ирина… моя подруга… Она всегда смотрела на Андрея с вожделением, скрытым за маской невинности. Красивая, как ангел, но с сердцем змеи. Воспользовавшись моим отсутствием, сплела паутину лжи и интриг, отравила его разум сомнениями, разрушила нашу любовь.

В купе повисла тишина, такая плотная, что, казалось, ее можно потрогать. Попутчики замерли, словно боясь нарушить хрупкую исповедь. Наташа рассказывала, как делилась с Ириной самыми сокровенными тайнами, открывала душу, не подозревая, что каждое ее слово станет оружием в руках коварной соперницы. Ирина, словно искусный кукловод, дергала за ниточки, искажала правду, сеяла раздор между нашими любящими сердцами.

– Андрей поверил этой лживой сирене, – голос девушки дрожал, словно осенний лист на ветру. – Решил, что я не люблю его, и ушел к ней, в ее лживые объятия.

Тишина в купе стала оглушительной. Казалось, даже колеса поезда сочувственно застучали в унисон с ее горем.

– Я пыталась достучаться до него, объяснить, как все было на самом деле, но он был непробиваем, словно ледяная стена, – продолжала Наташа, и в голосе ее звучало отчаяние. – Сказал, что больше не верит ни единому моему слову, что решил начать новую жизнь… с ней.