Скрипачка и вор

– О, у тебя появилась машина? – в голосе Кирилла отчетливо прозвучал сарказм.

– Да… купил. Специально, чтобы возить твою сестренку! – выпалил я, сам удивляясь собственной дерзости. Слова сорвались с языка быстрее, чем я успел их обдумать.

– Ну хорошо, ты точно заедешь? Тогда я созвонюсь со своей девушкой и настрою планы на свой вечер! – в голосе Кирилла слышалось облегчение.

– Да! Можешь развлекаться! – шутливо пробормотал я, стараясь скрыть волнение.

– До связи! Я тебя дождусь и передам Аделин тебе в руки, – ответил Кирилл и отключил телефон.

"Передам Аделин…" Звучало это как-то странно, нелепо даже. Будто Аделин – какая-то вещь, посылка, или… наркота. Хотя, если честно, в этом была доля правды. Она действительно притягивала к себе, словно наркотик, вызывая зависимость и желание быть рядом с ней.

Аделин.

Репетиция закончилась, и я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Концертный зал, обычно давящий своей пустотой, сейчас казался родным и уютным. Я чувствовала себя в своей тарелке, и это ощущение… ощущение превосходства, мне нравилось.

– Аделина, сегодня ты играла, как никогда, – прозвучал голос моего концертного директора. Белокурая, миниатюрная девушка, даже ниже меня ростом, смотрела на меня с легкой тревогой. – Надеюсь, этот порыв не угаснет через месяц.

Я улыбнулась ей в ответ, уверенная в себе.

– Я надеюсь, что мой творческий настрой через месяц станет еще больше! – произнесла я, чувствуя, как внутри меня разгорается пламя вдохновения.

– Не сомневаюсь, – я почувствовала, как Вера расплылась в широкой улыбке. – Тебе помочь спуститься вниз? – произнесла она.

– Нет, благодарю, я дождусь брата!

– Хорошо, тогда увидимся в субботу! – Вера ушла, оставив меня в актовом зале совершенно одну. Тишина давила, и я уже начала жалеть, что отказалась от ее помощи. Как вдруг дверь снова открылась, и сквозь туманную пелену, я увидела слабый просвет из коридора. Я подумала, что это вошел Кирилл, но голос оказался мне совсем не таким уж и знакомым.

– Можно я помогу тебе спуститься? – Голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Замерев, я стала осторожно подходить к краю сцены, пытаясь хоть немного разглядеть, кому он принадлежит.

– Стой! Стой! Стой! Ты же свалишься! – прозвучал испуганный шепот. Я услышала, как кто-то быстро взбирается на сцену. Инстинктивно прижала скрипку к себе, словно это могло меня защитить. Вдруг чья-то рука нежно коснулась моей, обхватившей смычок. Обладатель этого, казалось бы, сурового голоса был на удивление деликатен. Я приподняла голову и только тогда смогла прочувствовать его лицо, эти завораживающе-черные глаза. Это был Милош. Я невольно расплылась в улыбке.

– Привет! Ты меня напугал! – произнесла я полушепотом, стараясь скрыть смущение. Милош рассмеялся, и в этот момент мне показалось, что я выгляжу довольно странно, как будто попала в какую-то комедию.

– Я отпустил твоего брата под свою ответственность, – сказал он с легкой усмешкой. – Идем гулять?

Я почувствовала его дыхание на своем лице, и сердце забилось быстрее. Он протянул мне руку, слегка коснувшись моего ребра, и в воздухе повисло что-то особенное. Обстановка стала весьма интимной, и мне показалось, что он может наброситься на меня прямо здесь, на этой сцене, где все вокруг вдруг стало неважным. В этот момент я поняла, что между нами возникло что-то большее, чем просто дружба и меня это напугало.

– Гулять? – повторила я, стараясь звучать непринужденно, хотя голос мой дрожал. – Куда именно?

Он улыбнулся, и эта улыбка была такой заразительной, что я не могла удержаться от ответной реакции.

– Есть одно место, – сказал он, слегка наклонив голову, как будто это было секретом, который он собирался мне открыть. – Оно не далеко отсюда, но там очень красиво.

Я кивнула, и он, не отпуская мою руку, повел меня за собой вниз по ступенькам и прямиком из зала. Мы шли по узким улочкам, и я чувствовала, как его рука крепко держит мою, словно он не хотел, чтобы я сбежала. Вокруг нас раздавались звуки оживленного города: смех, разговоры, музыка из ближайшего кафе. Но в этот момент все это казалось далеким и неважным.

В один момент меня обдало удивительным запахом: свежескошенной травы и влажной земли, словно после дождя. В воздухе витала какая-то особенная свежесть. Я чувствовала, как Милош прожигает меня взглядом, но вскоре он сдался, и в его глазах промелькнула улыбка.

– Я же тебе обещал, что мы покормим уточек! – сказал он, и нежно поцеловал меня в макушку растрепанной головы.

– Мы что, в парке? – с улыбкой спросила я, оглядываясь вокруг вдыхая аромат весны.

Да, идем ближе, – сказал Милош, и в его голосе звучало предвкушение. Он бережно вложил мне в ладони несколько мягких ломтиков хлеба, и мы двинулись к водоему. Там уже царила суета: утки, предчувствуя угощение, плескались в воде и радостно крякали, словно приветствуя нас.

В этот момент все вокруг казалось ожившей сказкой. Мы кормили уток, наблюдая, как они жадно хватают брошенные кусочки. А потом, смеясь, начали кидать крошки хлеба друг другу в рот, превращая обыденное кормление в веселую игру. Солнце ласково грело, вода тихо плескалась, и в воздухе витала атмосфера беззаботного счастья.

Милош.

Она была просто невероятной. Стояла у пруда, такая безмятежная и светлая, словно сошла с полотна художника. Каждое её движение, каждый поворот головы казался мне совершенством. Я не мог отвести взгляд.

Особенно меня завораживали её глаза – глубокие, лучистые, в них можно было утонуть. А губы… чувственные, манящие, они словно шептали о нежности и страсти.

Она кормила уточек, рассыпая крошки хлеба из ладони, и казалась совершенно счастливой в этот момент. Вся её сосредоточенность была направлена на этих маленьких созданий, и она, казалось, совсем не замечала моего присутствия. Я стоял в стороне, боясь нарушить эту идиллию, просто наслаждаясь возможностью наблюдать за ней. В этот момент она была прекрасна в своей простоте и искренности.

– Милош, – наконец-то Аделин вспомнила обо мне и начала искать глазами. Сердце забилось чаще, словно я снова был мальчишкой, впервые увидевшим ее. Я подскочил к ней, боясь, что она оступится в пруд.

– Я здесь, все хорошо! Просто любовался твоей красотой! – выпалил я, чувствуя, как щеки предательски заливаются румянцем. Нужно было собраться. Я подошел ближе к ней и плавно притянул к себе за талию. Она подалась вперед, не сопротивляясь.

– Ты меня смущаешь, – прошептала она, но в голосе не было и намека на недовольство. Аделин смотрела прямо в глаза, и мне казалось, что она видит меня насквозь, ощущает в них всю мою нарастающую любовь к ней. В этот момент я готов был отдать ей все, лишь бы она оставалась рядом.

Внезапно Аделин часто-часто заморгала своими небесно-голубыми глазами и отшатнулась от меня, словно я совершил что-то непростительное. Я замер, руки все еще были протянуты к ней, а в голове царила полная неразбериха. Что произошло?

– Прости, мне просто страшно… – пробормотала она, медленно отступая. Ее рука нащупала на скамейке футляр со скрипкой.

– Чего ты боишься, Аделин? – спросил я, стараясь смягчить тон. Но, кажется, в моем голосе все равно прозвучала резкость, выдавая мое замешательство.

– Я боюсь, что ты воспользуешься мной, моим положением! – ее и без того лазурные глаза начали мокреть от слез. Она махнула рукой в области глаз, словно отгоняя непрошеные слезы, развернулась и собралась уходить. Я не мог ей этого позволить.

– Аделин, послушай, – начал я, чувствуя, как в груди поднимается волна вины. – Я понимаю, почему ты так думаешь. Я знаю, что возможно ты не доверяешь мужчинам. Но поверь мне, я никогда не стал бы… – Я запнулся, подбирая слова. Как объяснить ей, что ее страхи беспочвенны, не звуча при этом лицемерно?

– Что ты никогда не стал бы? – в ее голосе звучала горечь и недоверие. Она смотрела на меня снизу вверх, и в ее взгляде я видел отражение собственных ошибок, собственных слабостей. Я вздохнул.

– Я никогда не стал бы использовать тебя, Аделин. Ты… ты нужна мне. Больше, чем ты думаешь.

Я протянул руку, но не коснулся ее. Боялся спугнуть, разрушить хрупкое перемирие, которое только начало зарождаться между нами.

– Пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе это. Просто шанс.

Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев и далеким кряканьем уток. Я ждал, затаив дыхание, боясь услышать отказ. В этот момент казалось, что от ее решения зависит все. Не только наши отношения, но и мое собственное представление о себе.

– Проводи меня домой, – тихо произнесла Аделин. Она развернулась, прижимая к груди футляр со скрипкой, словно это был щит, и неуверенно двинулась вперед. Споткнувшись о неровную землю, она чуть не упала, и я инстинктивно подхватил ее под руку.

– Просто скажи, что завтра мы увидимся, иначе я тебя домой не отпущу! –пошутил я, стараясь разрядить напряженную атмосферу. И вдруг, словно в ответ на мои слова, на ее губах появилась легкая, едва заметная улыбка.

– Ладно, – прошептала она, и этого короткого слова было достаточно, чтобы в моей груди разлилось тепло.

Я проводил Аделин до самого дома, и всю дорогу мы болтали обо всем на свете. Вернее, в основном говорила она. О своей семье. К несчастью, у Аделин остался только отец, с которым она практически не общается. От этой мысли мне стало еще больше жаль ее. Хотелось как-то поддержать, развеять эту грусть, но я совершенно не знал, как правильно это сделать, чтобы не показаться навязчивым или неуместным.

Мы попращались и, как только Аделин скрылась в подъезде, меня окликнул грубый, мужиковатый голос.

– Ну вот ты и попался, Милош! – с усмешкой рявкнул он. Я обернулся и увидел перед собой двоих парней, на вид не старше двадцати пяти. Их лица не предвещали ничего хорошего.

– Мы уж думали, вы тут до ночи будете обжиматься! – прорычал второй, здоровенный детина, от одного вида которого у меня скрутило живот.

– Ребята, вы, наверное, ошиблись. Я просто провожал девушку, и сам собирался домой, – сказал я, стараясь отойти подальше. Но они не дали мне шанса. В следующее мгновение меня сбили с ног, и я оказался на земле.

Дальше все завертелось с пугающей скоростью. Острая, обжигающая боль пронзила ребра от ударов ногами. Я пытался сжаться, защититься, но это было бесполезно. Сквозь нарастающий шум в ушах я едва расслышал приглушенный голос одного из нападавших:

– Не вернешь Ивану украденное – в следующий раз доберемся до твоей слепой подружки!

После этих слов сознание покинуло меня. Темнота. Ничего больше не помню.

Да, что я мог украсть у этого Ивана?

Глава 12

– Да, алло?

– Милош, ну ты где пропадаешь, черт возьми? Четыре дня ни слуху ни духу! – в голосе Тима сквозила неприкрытая тревога.

Я, стараясь придать голосу безразличие, ответил:

– Ты же сам говорил – залечь на дно. Вот я и залег. – Внезапно накатила апатия, даже к Тиму, с которым нас связывала долгая дружба.

– Тебя даже Аделин искала. Ее брат мне писал, спрашивал, куда ты пропал. Все решили, что ты просто сбежал.

– Да плевать мне на них, – буркнул я.

– Ого, неужели вы переспали, и она тебе сразу стала неинтересна? – поддел Тим, явно наслаждаясь моментом.

Я скрипнул зубами.

– Придурок! Встретимся – получишь в лоб у меня! – процедил я сквозь зубы, стараясь вложить в голос максимум сарказма, чтобы скрыть раздражение.

– Ладно, ладно, вижу, что она тебе небезразлична. Тогда в чем дело? – Тим не унимался, но тон его стал более серьезным.

– Давай встретимся в нашем кафе, нужно кое-что обсудить. – предложил я, понимая, что по телефону всего не расскажешь.

– Ладно, сегодня через час, жду. – ответил Тимофей, и в его голосе проскользнула тревога, прежде чем он отключил телефон. Я знал, что он почувствовал: что-то не так. И он был прав.

Этот час казался вечностью, мне срочно нужно было расспросить Тима, знает ли он этого Ивана, потому, что я без понятия не имею, кто это, и что мы такого запредельного могли украсть, из-за чего можно было бы убить. Представляю, если окажется, что это тот самый бариста, которому мы за кофе не заплатили… Это будет просто эпический провал.

Левое ребро до сих пор ноет – спасибо его головорезам. Еще и губа разбита. Такое ощущение, что я провалился в какую-то безумную, нереальную историю, где я в главных ролях.

Я подъехал к кафе на красном джипе. Да, на том самом. Угнал его еще до встречи с Аделин, хотя Кириллу залил в уши, что купил этот джип ради его сестры. Но я его прятал, переждал, пока шумиха уляжется. Но сейчас мне было плевать на все эти предосторожности. У меня проблемы посерьезнее, чем пристарелый владелец этого джипа, которому я, кстати, уже ничего не должен. Какие-то головорезы дышат в спину, и угрозы от деда с трясущимися руками меня больше не пугают.

Я знал, что Тима еще не приехал, поэтому не спешил. Заглушил двигатель и лениво выбрался из машины. Нужно было немного собраться с мыслями перед этим серьезным разговором.

Когда я вошел в кафе, меня немного расстроило, что здесь так оживленно. Слишком много ненужных ушей для такого важного разговора. Я занял единственный свободный столик и принялся ждать Тимофея.

Через десять минут Тим уже стоял у входа и искал меня глазами, отыскав, он подошел ко мне и пожал мне руку в знак приветвия.

– Уже кофе пьешь без меня? – с некой обидой заявил Тим, но я знал, что это было сказано в шутку. – Ого, с кем ты успел подраться, пока меня не было?

Я отхлебнул латте, рассматривая маленькие зефирки в форме звездочек, плавающие на поверхности.

– Тим… – начал я, стараясь говорить спокойно. – Ты что-нибудь слышал про Ивана?

– Про кого? – Тим нахмурился, явно не понимая, о ком речь.

– Четыре дня назад его головорезы подкараулили меня у дома Аделин, когда я ее провожал.

– Ну ничего себе, Милош собственной персоной, а я думаю, ты – не ты? – выкрикнул голос за спиной Тима. Я вздрогнул от неожиданности и прижался к спинке мягкого кресла, обтянутого изумрудным велюром. И снова этот цвет…

– Ну что, подонок, сестру мою кинул? – Это оказался Кирилл, явно не совсем трезвый. Он оперся о стол, сжав кулаки и нависая надо мной.

– Не видишь, что ли? Избили человека! – нагло влез Тим.

Я почувствовал, как кровь подступила к лицу.

– Это правда, когда я провожал твою сестру и на меня напали. Мне нужно было время прийти в себя, я бы не посмел… – я запнулся, наблюдая за реакцией Кирилла. Он долго молчал, что-то переваривал, и я боялся представить, что именно. Но вскоре его лицо смягчилось.

– Ты знаешь, кто это был? Помощь нужна? – снесходительно спросил он. Я почувствовал облегчение. Пока мы с Кириллом разговаривали, Тим задумчиво размешивал пенку в своем остывшем латте, словно происходящее его совершенно не касалось.

– Нет, не знаю, кто это был. Темно было, да и не до того мне было, если честно," – ответил я, стараясь говорить как можно более непринужденно. "Спасибо за предложение помощи, но думаю, я справлюсь."

– Ну, хорошо, только Аделин позвони, она ждет! – заявил Кирилл и быстрым шагом направился прямиком из кафе.

– Охренеть, у нее брат! – буркнул Тим, но что я кивнул головой и сказал:

– Ладно, мне и правда нужно встретиться с Аделин, купить цветы и извиниться, – я встал с места оттряхиваясь от крошек круассана. – И… это… за кофе не забудь заплатить.

***

Выяснив у Кирилла номер квартиры Аделины, я, не теряя ни минуты, направился к ней. По дороге заскочил в цветочный и купил небольшой букетик пионов – большего, к сожалению, мой бюджет позволить не мог. Добравшись до ее дома, я с трудом поднялся на третий этаж без лифта и, переведя дух, позвонил в дверь.

За дверью послышалось какое-то движение, и сердце забилось чаще. Секунды тянулись мучительно долго. Наконец, щелкнул замок, и дверь приоткрылась. В образовавшейся щели показалось лицо Аделины.

Она выглядела немного уставшей, но все равно невероятно красивой. Ее глаза, обычно искрящиеся весельем, сейчас казались чуть более серьезными. На ней была простая домашняя футболка и шорты, но даже в таком виде она излучала какое-то особенное очарование.

– Привет, – тихо произнес я, протягивая ей пионы. – Это тебе.

На ее лице промелькнула тень удивления, а затем появилась легкая улыбка.

– Привет. Милош! Спасибо, – она взяла букет и тут же поднесла его к лицу, вдыхая аромат. – Я люблю пионы.

Этот простой факт, что она любит пионы, почему-то вызвал во мне волну тепла.

– Я рад, что угадал, – ответил я, чувствуя, как напряжение немного отступает. – Можно войти?

– Да, конечно! Только у меня не убрано, Лилия еще сегодня не заходила! Обычно она помогает мне убираться, – ответила Аделин сквозь призрачную улыбку. Я вошел и разулся у выхода.

– Чай или кофе? – спросила Аделин, уходя на кухню. Шагая, она вела двумя пальцами по шершавой стене, словно чтобы убедиться, что идет в нужном направлении. Я пошел следом за ней.

– Если можно чай, тебе помочь его заварить? – спросил я.

Аделин элегантно рассмеялась, прикрывая рот ладонью. В ее смехе не было насмешки, скорее легкое удивление.

– Спасибо, Милош, с обычными, жизненными делами я справляюсь сама! – ответила она с улыбкой.

– Понял, извини! – пробормотал я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Кстати, я бы еще хотел извиниться за то, что пропал… Мне… срочно нужно было уехать по работе, связи не было там…

Я солгал, зная, что она все равно не сможет увидеть мою разбитую губу. И, наверное, даже если бы увидела, я бы все равно солгал. Правду ей знать было нельзя, ради ее же безопасности.

– Милош… – начала Аделин с явно выраженной грустью. Неужели Кирилл ей все рассказал? – Не нужно извиняться, я все понимаю!

Я сглотнул плотный ком слюны, ожидая подвоха в ее словах.

– Что же ты понимаешь? – переспросил я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело.

– Люди с ограниченными возможностями – это абуза! – вызверилась она, понизив свой голос, словно боялась, что кто-то услышит ее слова. В ее глазах плескалась не жалость, а… отвращение… ко мне или к самой себе?

– Ты черкнулась за эти четыре дня? Или тебе так Кирилл мозг промыл? – начал я с явным раздражением. Она встала и подошла к мраморной столешнице так быстро, как-будто все видит.

– Я же вижу по тебе, что ты от меня нос воротишь, уходи, я тебя не держу!

– Видишь? – с неким подколом спросил я, пытаясь нарочно задеть ее чувства.

– Ну да! Конечно! Я ничего не вижу, можно теперь пользоваться этим! – выкрикнула она, и в ее голосе сквозила обида, смешанная с отчаянием.

Я с грохотом встал со стула. Заметил, как Аделин сжалась, вцепившись пальцами в столешницу, слегка смяв букет, лежащий у нее за спиной. Подошел к ней вплотную и взял ее под руку, выше локтя, слегка сжал, чтобы она не чувствовала боли, лишь легкий дискомфорт. Сказал:

Аделин.

– Ты правда думаешь, что ты для меня абуза? – злобно прошептал Милош, стискивая зубы. Я чувствовала его обжигающее дыхание на своем лице. От страха у меня пересохло во рту. – Я купил тебе этот гребаный букет на последние деньги, пришел извиниться, а ты меня гонишь? Это Кирилл тебе мозг промыл?

Казалось, с каждым словом, он все сильнее сжимал мою руку в кулаке, и мне становилось больно. В его глазах плескалась ярость, смешанная с какой-то отчаянной обидой, я это ощущала по его дыханию. Я не знала, что ответить. Слова застревали в горле, парализованные страхом. Букет, который лежал за моей спиной, казался теперь не извинением, а скорее оружием, символом его гнева.

– Дура ты, значит, – его голос на удивление звучал мягче, чем в начале ссоры. Я смогла немного выдохнуть, почувствовав, что он приблизился ко мне еще больше. Невольно я опустила глаза вниз.

Пол под ногами казался зыбучим песком, готовым поглотить меня целиком. В горле пересохло, и я с трудом сглотнула, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Почему он так себя ведет? Почему сейчас, когда все и так летит в тартарары, он решает сыграть в понимающего?

– Может, и дура, – прошептала я, почти не слыша собственного голоса. – Только тебе-то что с того?

Милош протянул свободную руку и коснулся моего подбородка, заставляя поднять голову. В его глазах плескалось что-то странное, непонятное мне. То ли жалость, то ли разочарование, то ли… что-то еще, чего я не могла распознать.

– Мне не все равно, – тихо сказал он. – Не все равно, что ты думаешь, что ты чувствуешь.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Не все равно? После всего, что произошло пять минут назад? После всего, что он сказал? Я не могла поверить в это.

– Не смеши меня, – я попыталась вырваться из его хватки, но он держал крепко. – Я знаю, что тебе наплевать.

– Это неправда, – возразил он. – Я просто… просто не умею это показывать.

И тут я не выдержала. Смех вырвался из меня, истеричный и полный горечи.

– Не умеешь показывать? Да ты вообще ничего не умеешь! Только ломать и крушить! Я ведь знаю, как ты относишься к девушкам! Кирилл давно навел справки о тебе! – не унималась я, кажется, во мне зараждалась смелость. Милош резко отпустил мою руку, и от давления я немного качнулась назад.

Его лицо исказилось от гнева, в глазах вспыхнули злые огоньки. Он сделал шаг ко мне, и я невольно отшатнулась. Страх сковал меня, но я старалась не показывать этого.

– Что ты несешь? Какие справки? Кто тебе вообще сказал эту чушь? – прорычал он, его голос был полон ярости.

– Мне не важно, кто сказал. Важно, что это правда. Ты думаешь, я глупая? Ты играешь с ними, а потом бросаешь, как сломанную игрушку, – выпалила я, стараясь держаться уверенно.

Он остановился, словно мои слова его ошеломили. В его глазах мелькнуло что-то похожее на растерянность, но тут же сменилось привычной маской безразличия.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – холодно произнес он. – И тебе лучше не лезть не в свое дело.

– Не в свое дело? – повторила его я его слова.

– Аделин, с тобой все по-другому, неужели ты не чувсвуешь? Я не хотел тебя задевать. Я понял, что ты любительница конфликтов и драмы, ведь не зря ты превосходная скрипачка, но я это вывезу это, честно. – Милош резко смягчился, в его словах чувствовался сарказм вперемешку с некой заботой, кажется, мы и правда погорячились.

– Ты же не думаешь, что я теперь тебя прощу? – завяила я вздернув нос к верху, дав понять, что я не из робкого десятка!

– Думаю! – ответил Милош и страстно впился в мои губы своими.

Каждый момент казался остро ощущаемым, и я не могла избавиться от чувства, что между нами возникла невидимо-щекочущая нить. Непонимание и конфликты казались чем-то обыденным, но в этот миг все будто утихло, и я почувствовала, как вдруг у нас появилась другая грань отношений – нежность, которая способна растопить любые разногласия.

Добившись желаемого, Милош отстранился, оставляя меня в возбужденном, напряженном ожидании. Я стояла с закрытыми глазами, переживая бурю противоречивых чувств: яркое удовольствие смешивалось с жгучим желанием близости и доверия к нему.

– Ты теперь моя, и точка! – заявил он с такой решимостью, что я не могла не обратить на это внимание. Его голос звучал уверенно, и в нем была такая сила, что я почувствовала, как внутри меня что-то дрогнуло. – Никаких других мужчин рядом с тобой не будет, Аделин. И забудь о том, что ты для меня обуза, – продолжал Милош, запнувшись на мгновение, словно подбирая нужные слова.

Он наклонился ко мне, его дыхание коснулось моего уха, и я ощутила, как по спине пробежала приятная дрожь. – За эти мысли я тебя буду наказывать, – прошептал он, и в его голосе звучала такая страсть, что я не могла сдержать улыбку.

Я молча стояла, наслаждаясь его выпадами. Впервые он был таким… страстным, одержимым, и это меня завораживало. Я чувствовала, как его слова проникают в меня, вызывая волнение и желание. В этот момент я поняла, что готова принять его правила, ведь в его уверенности была какая-то магия, которая притягивала меня к нему еще сильнее.

Глава 13

Милош.

– То есть, ты хочешь сказать, что вы даже не переспали? – с недоумением произнёс Тим, в его голосе послышалась претензия. Мы сидим у меня дома, я рассказал ему про вчерашнюю ситуацию с Аделин.

– Да, Тим, именно так. Я не хочу разрушать её хрупкий мир, – ответил я, отпивая из горла тёмное пиво, пытаясь успокоить нарастающее волнение внутри. В этом мгновении чувствовал себя словно на грани между двумя мирами: одним, где всё было просто и понятно, и другим, где были только она и я. Тим отрицательно покачал головой, что подчеркивало его недоумение.

– Я тебя не узнаю, друг. С кем я разговариваю? Это не ты! – он явно ожидал от меня каких-то других действий.

– Понимаешь, Тим, она особенная, – произнес я, ощущая, как внутри меня растёт непреодолимое волнение. – И я не хочу причинять ей боль. У меня уже было это чувство вины, когда я так грубо повёл себя с ней. Я попытался сгладить ситуацию, но это было непросто.