Ведунья для Его Высочества

– Ваше Высочество, я стучала, но ответа не последовало, – Делия вынырнула из-за спинки кресла и засияла.

– И ты решила? – поторопил её Лай, вопросительно вскинув брови.

– Подумала, вы наверняка голодны. Я сейчас распоряжусь, чтобы накрыли на стол.

Лайонел устало потёр лицо.

– Это всё?

Делия замялась, как и всегда перед тем как выдать какую-то глупость. Единственная дочь советника, племянница градоначальника, она привыкла брать от жизни всё. И в это всё, конечно же, входил и младший Нортон – самый лакомый трофей.

– Мы так долго не виделись, – раздалось кокетливое, – может, я присоединюсь к вам и помогу …

Девушка замолчала, и Лай, почувствовал неладное, нехорошо прищурился.

– … расслабиться.

Ровно минуту Нортон сверлил дамочку напротив стальным тяжёлым взглядом, а потом резко выдохнул.

– Боюсь, у тебя не хватит сил, Делия, – сурово отчеканил, сбрасывая тонкую руку с плеча. – Иди и займись своими обязанностями. Или мне велеть Висту отправить свою ненаглядную племянницу в столицу?

Лай вернулся к бумагам, ставя точку в их странном диалоге. Делия стояла неподвижно, словно статуя, и когда уже казалось, что она не сдвинется с места, зашелестел подол платья.

– Как пожелаете, Ваше Высочество.

Милостивая Ирида, она ещё и обижается! Глупая девчонка ходила по острию. Лайонел не отличался терпением – это знали все его воины. Еще один влюбленный выпад, и придется ставить вопрос ребром. Что этим женщинам вечно не хватает?

Со стороны двери послышались тяжёлые, неторопливые шаги.

– Любви? – холодный голос рассек пропитанный бумажной пылью воздух. – Возможно, внимания?

Лайонел медленно поднял голову и выругался. Ко всем теням Ириды, что он тут забыл? Почему Лай не в курсе?! Он что, спросил вслух?

– Вижу, ты не сильно рад меня видеть, братец.

Аластэр холодно улыбнулся, с интересом осматривая кабинет. Высокий, сдержанный и всегда собранный, Нортон-старший казался выточенным из тёмного камня. Пепельно-русые волосы, чуть темнее, чем у Лайонела, были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб и холодные серо-стальные глаза. В них не было тепла, только безмолвная сила будущего правителя.

– Что ты здесь забыл? – Лай подписал последнюю бумагу и развалился в кресле. Вставать он не собирался. С Аластэром они не ладили с самой смерти матери.

– Приехал узнать, как продвигается твоё… – Ал задумался, подбирая слово, – расследование.

– Тебе разве не выдали артефакт связи? Ради такого пустяка пересечь все королевство …

Нортон не скрывал своей неприязни. И в другое время, может, и постарался бы ради развлечения. Но сейчас его интересовало одно – как он прошёл через границу Ширана и остался незамеченным королевским патрулем. Почему ни один тронник не знал о прибытии первого наследника?

Пока Лай сурово давил взглядом на брата, тот поправил чёрный камзол с серебряной вышивкой рода и устроился в кресле напротив.

– Надеюсь, ты не против?

Лай махнул рукой. Хотя… разрешения всё равно никто не ждал. Аластэр уже вёл себя как хозяин.

– Отцу стало лучше. Я решил сообщить это лично. – Ал покосился на стопку бумаг и сдержанно улыбнулся, отчего серые глаза сверкнули. – Ты ведь не всех заговорщиков ещё поймал, я прав? Мало ли, что может случиться? Новый заговор?

Верхняя губа Лая дернулась от ярости. Он весь напрягся, как пружина.

– Жаль, Дреарин так быстро сдался. Возможно, ты бы уже значительно продвинулся в поисках. – Аластэр хмыкнул, ему самому стало смешно от сказанного. – Твой горячий нрав не помогает делу, братец. Я тебе помогу.

Пружина с треском лопнула, и Лай нехорошо так рассмеялся, не веря своим ушам.

– Поможешь? Утомишь всех до смерти своим превосходством?

Наследник нарочито медленно поправил знак принадлежности к короне на вороте камзола.

– Научу тебя правильно допрашивать. Не убивая их слишком рано.

Лай стиснул зубы и подался вперёд. Внутри всё бурлило от сражения здравомыслия с неконтролируемым гневом. Эмоции почти прорвались. Но Аластэр вовремя начал стучать пальцами по каменной столешнице.

– Мы с Элиной решили отметить нашу годовщину. А какой же праздник без тебя? – между прочим продолжал издеваться брат, рассматривая стол. – И раз ты не собираешься бросать своё расследование, – на последнем слове он хмыкнул. – Приехали к тебе. Мы же семья.

И пока Лай пытался переварить услышанное, Нортон-старший его добил.

– Заодно устроим тебе помолвку. Ты засиделся, братец.

Глава 8. Вестник прошлого

– Эдита! Это плохая идея!

Дженкс неугомонно мелькал перед глазами, преграждая путь грудью. Остановить меня сейчас бы и вепрь не смог, честное слово. Как я могла сидеть, сложа руки, когда в нашей лечебной каморке инк сам же и заметил движение. А вдруг это Джеймс вернулся? Целый год я бродила по Ширану, собирая слухи, куда пропал местный лекарь. Рисковала, между прочим. Потому что многие здесь знали меня, как помощницу лекаря. Отчасти, так и было. Джеймс лечил больных, а тем, кому помочь не мог, передавал мне. Поил сонным снадобьем, и я выполняла свою часть работы, наполняя карту жизни. Не только деньги были важны, но и сама практика управления тьмой.

Джеймс был моим фанатом, он знал о тёмных больше, чем дядюшка Шур. Собственно, на этой почве два таких разных человека и подружились – королевский советник и сумасшедший лекарь. Говоря сумасшедший, я именно это и имела ввиду. Это не оговорка. Его методы лечения душевных болезней у молодых девушек требовали доработки. Несколько раз я застала его за таким «лечением». Признаюсь, смутить меня не получилось, а вот шокировать … Целую неделю мне потом снились эротические кошмары.

Заросли кедрового орешника остались за спиной, и я расправила складки простого лучезарно-голубого платья с длинными широкими рукавами.

– Ты вообще меня слушаешь? – Дженкс не унимался. – Там сплошь и рядом королевские воины! Яблоку негде упасть.

Сегодня на удивление день выдался особенно пасмурным. Серые тяжелые тучи распугали народ. Никто не хотел промокнуть. Но мне это на руку.

– И что? – спросила я, подавляя растущую злость. – Они ищут преступника. Причём тут наш Джеймс? Ты его видел?

Я повела бровью и осмотрелась, прислушиваясь. Воздух пропитался запахом прохладного дождя, наполняя каждую клеточку тела родным ароматом. Сердце забилось быстро-быстро, когда перед глазами всплыл образ Лайонела. Я слишком сильно скучала по нему, хотя расстались мы позавчера. Захотелось нырнуть в сильные объятия, уткнуться носом в шею и забыться в поцелуях, а не вот это вот всё.

Дженкс в своей обычной манере бесновался, нарезая вокруг меня круги.

– Видел! Внешность обманчива бывает, Эдита. Вот тебя взять, например, – инк задрал голову, важно выпячивая грудь вперёд. – Такая красивая снаружи и глупая внутри!

– Ещё одно слово, и я придушу тебя, – прошипела, чувствуя покалывание тьмы на кончиках пальцев. – Лучше повтори наш план.

Я облегчённо выдохнула, когда мельтешение инка перед глазами прекратилось. Маленькое лицо было преисполнено праведным гневом.

– Шер мне в зад! Это твой план! Я не строю таких дурацких планов, я …

– Повтори! – перебила, теряя терпение.

Минуту Дженкс молчал, испытывая свою судьбу. А потом ударил рукой по ноге в знак поражения.

– Если «красные» поймают твой зад, отвлекаю их внимание, своей харизмой, обаянием …

– Дженкс!

– Хорошо, хорошо. Я всё понял!

Инк полетел вперёд, разведывая обстановку, а я медленно шагнула следом, притворяясь обычной девушкой на прогулке, с интересом разглядывающей товары немногочисленных лавочников.

Каморка находилась почти в центре Ширана, в самом оживленном месте сразу после торговых улочек. Для меня место не удобное, но затеряться в толпе проще, чем прятаться в безлюдных переулках. За каждым углом есть глаза – об этом я никогда не забывала.

Дженкс вернулся достаточно быстро, я и до лавки старика Эрбэта не успела дойти.

– Эдита, это последний шанс развернуться и уйти. Лайонелу это не понравится.

– С каких это пор ты стал думать о чувствах других? – губы растянулись в усмешке. Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – И вообще, он сказал, чтобы я его ждала. Я и жду, занимаясь своими делами.

Дженкс прошептал что-то в духе: «бедный Лайонел, мои соболезнования», «головная боль для принца», и скрылся за прилавком с украшениями госпожи Рени.

Осталось немного, сердце от предвкушения забилось где-то в горле. Ноги словно одеревенели. Ещё несколько лавочек, поворот, переулок и …

Раздался испуганный визг. Мой испуганный визг, когда кто-то резко схватил за руку, останавливая. Да, визг той самой страшной темной ведуньи, которой все боялись.

– Госпожа, простите, если напугал.

На меня изучающе уставился один глаз, осматривая с ног до головы. Кудрявый рыжеволосый мужчина в рваных тряпках, опираясь на посох, стоял прислонившись к стене дома. Грязное лицо в ссадинах не отталкивало, а наоборот притягивало. Сложно было сказать, сколько ему лет.

– Подайте бедному слепому на еду, – бедняк покрутил головой, демонстрируя повязку на глазу. – Третий день не ел!

Несколько секунд я растерянно смотрела по сторонам. Дженкса нигде не было. Как обычно, когда он нужен, его нет! Вот увижу, честное слово …

Мысли оборвались на полуслове. Бедняк вдруг легко оттолкнулся от стены и цепко уставился на мою руку в красной перчатке, крутя ее в разные стороны.

– Что вы делаете? – поинтересовалась, вырывая руку из крепкого захвата. Не понравилось мне, как изменился его взгляд.

– Госпожа не местная?

Краем глаза я успела заметить, что опора на посох уменьшилась. Силы к бедняку возвращались. Надо же, и есть не пришлось.

– С чего вы взяли? – я упрямо вздёрнула подбородок.

Он махнул рукой, призывая наклониться, и заговорщически зашептал:

– «Красные» всем метки поставили. Пересчитали нас, как скот.

Рваный рукав потянулся вверх, демонстрируя круглую печать с символом звездного дерева.

– Говорят, ловят преступника.

– Я по-вашему похожа на преступницу? – голос был резким и отстраненным. Что за странный тип?

Мой вопрос тяжелым булыжником повис в воздухе.

– Лекарей они первыми пометили, – продолжил бедняк, шепча на ухо. – Должно быть, у вас тоже есть метка. Вы же одна из них?

Меня словно густой пеленой накрыло – воздух вдруг весь разом покинул лёгкие. Я закашлялась, делая шаг назад, инстинктивно зажимая запястье. И где эти хваленые королевские воины, когда всякие оборванцы липнут и допрашивают приличных ведуний?

– Конечно, есть! – соврала я, прикидывая, что сделать, развернуться и бежать или дать бедняку в уцелевший глаз. – Вы же слепой, вот и не рассмотрели сразу.

Мужчина напрягся, будто готовился к прыжку. Я нервно улыбнулась, пряча руки за спину. Магическую метку скрыть невозможно, особенно куском ткани. Она светилась до тех пор, пока действие не иссякнет.

И вот я уже повернулась, чтобы спастись бегством, как сбоку услышала хриплое:

– Госпожа, наконец-то, вы пришли! Быстрее, помогите моему внуку.

От удивления губы приоткрылись, судорожно хватая тёплый воздух. На крыльце небольшого домика, примыкающего к лавке, стоял старик Эрбэт, держа руки на складке живота.

– Ну, что же вы замерли и не проходите? – Огромная толстая рука нетерпеливо помахала мне. – Госпожа лекарь, быстрее! – потребовал лавочник, смешно округлив маленькие глаза.

Это он что, подмигнул мне сейчас? Так или нет, я проверять не стала. Со скоростью ликона поднялась по лестнице и сглотнула вязкий ком в горле, когда наши взгляды с бедняком встретились. Испуганный и подозрительный.

Дверь захлопнулась, и я привалилась к ней, переводя дыхание. Сердце стучало так, будто пыталось пробить грудную клетку и спастись бегством. Что это только что было?

– Чуть не попалась, – пропыхтел старик, выглядывая в окно сквозь щель в занавеске. – Ты чего с ним разговоры разговаривать стала? Не видишь, подозрительный какой. Несколько дней у моей лавки трётся, вынюхивает что-то.

Я не знала, чему удивляться. Тому, что какой-то бедняк чуть не раскрыл меня или тому, что неразговорчивый Эрбэт, обычно смотревший исподлобья, будто я украла все его вкуснейшие булки, вдруг решил помочь.

– Спасибо, – просто сказала я.

Шерский рёв, и как мне выбираться теперь отсюда? Бедняк вряд ли уйдёт быстро, будет караулить. Хорошо ещё, если один, а не с отрядом «красных».

– Где твой проводник? – вдруг оживился Эрбэт, отлипая от окна, и моё сердце снова пустилось вскачь.

– П-проводник? – кажется, я даже заикаться начала от волнения. Пальцы медленно потянулись, нащупывая ручку двери.

– Да, перестань! Я знаю, кто ты, – тяжело дыша заявил лавочник, падая в плетеное изящное кресло, которое под его весом чудом не развалилось.

Замешательство и что-то еще застыло на моем лице, искажая его до неузнаваемости. Толстяк раскатисто рассмеялся.

– Не ожидала?

И когда ответа не последовало, продолжил:

– Не бойся. Не все ненавидят тёмных. Время идёт, взгляды меняются. Шесть столетий утекло с тех пор, чего прошлое ворошить.

В стекло что-то врезалось, и я подскочила на месте, зажав рот ладонью. Испугалась только тёмная, то есть я. Эрбэт смачно похлопал себя по животу, разглаживая жировые складки. И всё. Он совсем не удивился появлению разъяренного Дженкса, чего не скажешь обо мне.

– Шерские панталоны и зад Ириды! Мы даже до места не добрались, а ты вляпалась своей пятой точкой в неприятности!

Инк орал так, что в ушах зазвенело от напряжения.

– Я хоть на минуту могу тебя оставить?! Ни сиропа глотнуть, ни мёда лизнуть. Ничего не дала!

На место страха медленно потянулся гнев, заслоняя собой все эмоции, выпуская тьму.

– То есть ты вместо того, чтобы присматривать за мной, хлебал сироп? – взбесилась я, тыкая дрожавшей от злости рукой в инка.

– Я тебе не нянька!

Громкое чавканье со стороны кресла прервало нашу перепалку.

– Тише вы! Дженкс, давай уводи ее отсюда. Непростой этот бедняк, ух не простой, чую я.

Сказать, что я удивилась, значит не сказать ничего. Брови вопросительно поползли вверх.

– Вы, что, знакомы? – Я всё ещё недоверчиво переводила изумленный взгляд блестящих лиловых глаз с лавочника на инка и обратно.

Пискнув что-то невразумительное в ответ, Дженкс взял меня за руку и предупреждающе сжал.

– Домой.

– Нет! – успела выпалить в последний момент. – А как же наше дело?

– Панталоны мне в зад, какое дело?! – Дженкс начал шипеть.

– Обычное! Если мы сейчас уйдём, потом, возможно, не узнаем ничего!

Голубые глаза на маленьком лице заледенели, выражая весь спектр негодования. Думаю, Дженкс сейчас готов был разрезать меня острым взглядом. Но тихое: «Пожалуйста!», возымело эффект. И в следующее мгновение после очередной порции отборного ругательства, под ногами открылся портал, оставляя изумленного толстяка со стаканом ароматного отвара в руках.

Лечебная каморка выглядела все так же заброшенной и пустой. Маленькое одноэтажное деревянное строение с небольшими круглыми окнами сиротливо притаилось в конце живописной улицы. Крыльцо заросло рланским плющом. И откуда он тут только взялся? Когда-то здесь толпился народ, а сейчас кроме разбросанных оберток и пыли ничего и никого не было.

На крыльцо я шагнула первой. Несколько раз обернувшись и убедившись, что слежки нет, глубоко выдохнула, переводя дыхание. Дверь противно заскрипела, пропуская нас с Дженксом в затхлое пыльное помещение.

– Я пуст, – заявил инк и сразу прилип к окну, высматривая возможную опасность. – Поэтому давай быстрее.

Я знала это, Дженкс недавно вернулся из Изнанки и ещё раз воспользовался порталом. Осторожность никогда не помешает. Несколько раз я вздрагивала, задевая пустые бутыльки на полу, шагая по скрипучим доскам. Полумрак комнаты не давал увидеть все и сразу, и я поморщилась, останавливаясь в центре комнаты. На этом месте когда-то стоял удобный диванчик. А сейчас пусто.

– Ну, что там? – поторопил Дженкс.

Покрутившись на одном месте, подняла пустой пузырёк и замерла. Изучающий взгляд лиловых глаз зацепился за край … ботинка? Медленный шаг, ещё один. Пузырёк с грохотом полетел на пол, разбиваясь вдребезги, а следом за ним и я.

– Эдита! Эдита! Что случилось? – испугался инк.

Джеймс лежал в тёмном углу комнаты, раскинув руки в стороны. Я уверена, это был он! Изможденный, бледный он сейчас почти сливался с пространством вокруг. Когда то идеально гладкая золотистая, а теперь серая рыхлая кожа растянулась, плотно обтягивая кости. Джеймс вообще напоминал одну сплошную кость, чем человеческую плоть. Вся одежда разорвана в клочья. Там, где виднелись участки тела, были сплошные раны. Каштановые волосы выцвели, потеряв свой блеск. И глаза … Пустые холодные лиловые глаза смотрели в никуда.

– Шер мне в зад! Что с ним случилось? – Дженкс навис сверху, яростно махая крыльями.

На онемевших коленях я подползла ближе и села, не веря своим глазам. Горло свело судорогой. Весь воздух разом покинул лёгкие, и я в панике закашлялась.

– Надо уходить, седая! Позовём твоего Лайонела. Пусть сам …

Дженкс не успел договорить. Джеймс подорвался, сверкая безумным взглядом. Рука вцепилась в меня, сжимая до треска. Он не сразу сообразил, где находится, и кто перед ним сидит. На мгновение в глазах лекаря блеснуло узнавание, смешанное с сожалением. А потом яркий блеск снова затопил радужку.

– Ме-ее … Ме-е-редит, – сипло выдавил, рывком притягивая меня к себе. – Тыыы…

Дженкс попытался вырвать мою многострадальную руку из смертельного захвата, но только свалился кубарем.

– Бее-е-жаа-ть.

Глаза Джеймса закатились, и он безвольно упал на спину. Прошло несколько секунд, и тут меня словно прошибло.

– Джеймс, Джеймс! Посмотри на меня! Что случилось? – тонкие змейки тьмы потянулись навстречу, разворачивая нетронутую карту. Будто она не принадлежала ему, не понимаю.

– Где ты был? Джеймс!

Лиловые глаза распахнулись, и я содрогнулась, утонув в боли и отчаянии. Он боролся с чем-то, чего даже моя тьма не видела.

– Мой отец? Шур? Ты их видел?

Не знаю, зачем я это спросила, надежда меня не покидала. Глупо думать, что сейчас откроется дверь, и они оба войдут живые и счастливые, но чем Ирида не шутит?

– Это-о-о… Всё о-он…

– Кто, Джеймс? О ком ты говоришь?

Я видела, как мимолетное узнавание в глазах тает, как губы дергаются от судорог, и ничего не могла сделать. Тьма с шипением врывалась обратно в меня, не напитав ни одну линию собой. Но я не планировала сдаваться, вливая вновь и вновь рычащую силу в тело лекаря.

– …ла … О-он. Ла… Бе-е-ежа-а-ать.

В последний раз Джеймс болезненно дернулся и замер, расширив безумные глаза от ужаса. А в следующую секунду произошло сразу несколько событий. Дверь с шумом распахнулась, послышались громкие шаги и что-то холодное и острое впилось в мою шею.

– Именем короля Генри де Нортона Серого приказываю медленно встать и обернуться!

Лезвие предупреждающе надавило сильнее, по шее потекли горячие капли крови. Я вся выпрямилась и замерла, сидя на полу в спутанном подоле голубого платья. Меня потряхивало. Лечебную каморку поглотила мёртвая тишина, и только стук моего сердца разрезал её, как клинок фарфоровую кожу на шее.

Очень медленно подняла руки, демонстрируя полное подчинение. Получалось плохо – тьма змейками оплетала предплечья и не собиралась возвращаться обратно. Она рвалась к карте жизни замершего на полу Джеймса. И как то запоздало пришло осознание, что я только что себя раскрыла королевским воинам. В том, что позади стояли именно они, сомнений никаких не осталось, как и то, что Дженкс испарился.

– Обернуться! – приказал воин, и я зашипела от боли. Клинок впился глубже. Ещё чуть-чуть и…

Приближающиеся твёрдые уверенные шаги позади гулким эхом отдались на задворках воспаленного сознания. Мысли обрывались, не успевая складываться в единую картинку. Кто там ещё пожаловал?

Как и было велено, стараясь не дышать, я, путаясь в подоле платья, повернулась. Медленно. Сердце рухнуло куда-то на пол, и губы беззвучно приоткрылись, боясь произнести вслух имя того, кто как грозная скала навис сверху.

– Дреарин. Мередит Дреарин, – его голос был обманчиво мягким, спокойным, но холодным. – Какая встреча.

– Аластэр, – неверяще выдохнула я, закрывая глаза.

Пусть это всё окажется сном. Пожалуйста. Одним плохим и долгим сном.

Глава 9. Плохой и долгий сон

Лайонел

Бесконечная какофония женских голосов не прекращалась ни на секунду. В белой гостиной за завтраком сегодня собралось куда больше дам, чем в прошлый раз. И все, без исключения, смотрели на Нортона. Кто-то с восхищением, кто-то с плохо скрываемым желанием. Зачем он вообще на это подписался?

Лайонел предпочитал завтракать в одиночестве, не отрываясь от дел. Но, увы, принцу не всегда позволяли такую роскошь. Время от времени приходилось показываться перед ближайшими поданными – ради приличия. Приличия, которому он не следовал. Как, например, сейчас.

Нортон-младший сидел во главе стола в простой рубахе, расстегнутой у ворота, и штанах, заправленных в сапоги. Ни камзола, ни парадного плаща, ни знаков королевской власти. Он не любил приёмы и не делал вид, будто любит. А если кого-то это смущало – двери гостиной были открыты.

– Лайонел, я так рада тебя видеть. – Элина, жена его брата, тепло улыбнулась, откладывая столовые приборы. – Это правда, что ты избегаешь завтраков? Госпожа Делия уверяла, что ты пренебрегаешь своими обязанностями, – добавила невестка с изящно наморщенным носиком.

Только она умела одним невинным жестом выразить и пренебрежение, и досаду, и лёгкое неверие.

Уголки губ принца дрогнули в усмешке. В глазах появился лукавый огонёк, когда он лениво перевёл взгляд на дочь советника.

– Вот как? Прошу прощения, – Лай улыбнулся, откинувшись на спинку кресла. – Насколько я помню, госпожа Делия настаивала только на совместных ужинах. Про завтраки ни слова.

За столом повисла гробовая тишина. Несколько дочерей советников, приехавших вместе с невесткой, с интересом уставились на Делию. Вист, притихший в конце стола, закашлялся, хлопая себя по груди. Бедный старик, доведёт его племянница.

Под всеобщим вниманием Делия вспыхнула, как чайник, и в следующую секунду после покашливания дядюшки утонула в своём стуле, стараясь стать невидимой.

Нортон добился желаемого эффекта.

– Госпожа Делия, с вами всё в порядке? Позвать лекаря? – Лай продолжал улыбаться, неспешно поедая жареное мясо. – Или это был секрет?

Вист побледнел, замерев с вилкой у рта. Элина, знающая, как выходить из неловких ситуаций, откашлялась и подала знак слуге сменить блюдо. Затем, ни на секунду не потеряв светской улыбки, смело повела разговор в другую сторону.

– Кстати, Лайонел, ты подумал о помолвке? – Элина пошла в атаку. – Мы с Аластэром были бы рады, наконец, увидеть радостную улыбку на твоём лице.

Конечно, они были бы рады приковать в замке совсем другими обязанностями и заставить бросить то, чем он занимался. Нортон никогда не оставит расследования, пока железно не убедится, что произошло в ту ночь. Нападение, убийство королевы, побег Мередит и появившиеся вскоре заговорщики. Были ли это те, что напали в ту ночь или другие, Лайонел точно не знал. Но узнает, чего бы ему это не стоило, ведь заговорщики угрожали безопасности его любимой.

– Лайонел! Лайонел!

Двери белой гостиной распахнулись. На пороге стоял взъерошенный Гейл. Лай подобрался, сжав нож в руке. В груди неприятно всколыхнулось беспокойство. Только в дерьмовые моменты тронник мог позволить себе врываться без предупреждения. Гейл метнул тревожный взгляд на притихших дам и остановился на Нортоне.

– Ваше Высочество, – запоздало исправился тронник, кланяясь. – Дело требует вашего срочного вмешательства.

Лайонел не стал переспрашивать. Он резко встал, и светлые волосы непослушно рассыпались по плечам.

– Дамы, прошу меня простить. Королевские дела не ждут.

Стоило ему выйти в коридор, как всё внимание сосредоточилось на Гейле. Зелёные глаза изучали лицо воина, и то, что он там видел, ему не нравилось. Это было беспокойство.

– Лайонел, это лекарница. Воины устроили облаву, – сказал Гейл. – Поймали заговорщика и …

– Я не давал приказа на облаву! – рявкнул принц, яростно сверкая глазами. – Мы же ночью все проверили!

По тому, как тронник многозначительно поднял бровь, стало ясно, кто за этим стоит.

– Аластэр, – прошипел Лайонел. – Какой удачливый у меня старший брат. Всего день в Ширане, а уже поймал преступника!

Кулак с грохотом врезался в стену, оставляя мелкие трещинки. Верхняя губа от переполняющей злости дрожала.

– Где они? Куда его увели? – Лай бросился по коридору.