Нечто меньшее

«Мне бы так!» – подумало никому не известное существо в смешных портках.

– А я себе совсем не завидую. Та же боль, только вся сразу, – тихо ответила хранительница скал.

Не отрывая подозрительного взгляда от этих двоих неизученных женского пола, а как известно, женский пол – вообще загадка, юный черноволосый носитель причёски «горшок» выудил из безразмерного балахона засохшую булку, и его челюсти нервно занялись делом. Растущий организм, так сказать…

К вечеру разношёрстная компания добрела до деревни. Старик Кодру как ни в чём ни бывало дымил длинной трубкой, набитой не табаком, а целебными листьями с анисово-мятным запахом. Саракен думал, за что ему такие знакомства, и о том, как бы подобраться к мудрецу и задать извечный для всех земель вопрос: «Какого?!» Но старик вдруг тихо запел. Выцветшие глаза его уставились вдаль, звуки сложных напевов будто бы вовсе не относились к нему, он пребывал не здесь. Знакомую местным песню подхватили многие прохожие эльфы, не переставая деловито сновать мимо по своим делам.

Костры в деревеньках, охраняемых лагерями саракенов, случались раз в «несколько лун». Расспросы разговорчивых селян о том, сколько это по времени и какое кушанье из чего состоит много понимания не давали.

Обычно замкнутый и депрессивный служитель Чёрного замка, и, по совместительству, работник Общего базара, преображался на глазах – то и дело выписывал коленца и притопывал. Данное зрелище явно было редким и не для всех, удивился даже саракен. Маг радуется, что всё обошлось? Насекомые заползли в сапоги? Или «бродячие» ягоды вновь побрели по тщедушному организму?

Под многослойные ритмы местных необычных инструментов, стрекотание и мигание звёзд, что-то в бархатном небе, похожее на ската, прокружило нмимо густых крон в загадочную даль. Кора деревьев поблёскивала в голубоватом свете нигде не видной луны. Откуда тогда идёт её свет? Ответ на этот вопрос стал очевиден чуть позже, когда из-за темнеющего горизонта начала появляться фиолетово-синеватая тускло светящаяся дуга. Дуга поднималась и поднималась над горизонтом, постепенно превращаясь в полукруг, и постепенно – в огромный лунный шар, занимающий почти всё небо – настолько близкий, что, казалось, раздавит, накатываясь прямо на всех!

Это космическое священнодействие все наблюдали с привычным почтением, не более того. А неизвестное иноземное растрёпанное чудище – с раскрытыми от удивления глазами, задержанным дыханием и отвисшей челюстью.

«Так, вот, что такое костёр раз в несколько лун. Таких лун!»

– Эт… что-о? Море Спокойствия… О! Кратер Циолковский! – то и дело бормотало оно, окончательно сходя с ума, пока остальные позволяли себе отдых и веселье. – Странный мир. Есть эльф, антипод утончённым и прекрасным. Есть дракон… А кому служат маги в замке? А я здесь для чего? Быть чуждым субъектом везде и всюду, что ж, не привыкать…

Стигмена и золотистый Форан умчались к скалам пополнять драконий желудок неизвестными минералами. Саракен повёл друзей в свой лагерь. Не оставлять же их в деревне, порождая беспокойство жителей. Их защищать надо, а не отставлять у них кого попало.

– Как зарождается дружба, я вас спрашиваю? А? – философствовал он, не сбавляя широкого и тихого эльфийского шага под вновь темнеющим небом и укатывающимся вдаль шаром небесного тела. – Обстоятельства? Времена? Испытания?

– Возможно, всё вместе, – вздыхал юный маг, попутно собирая для своих нужд какие-то лиловые редко встречающиеся цветки, которые капризничали и прятались от его тощих рук. – А возможно, и нет. Ой! Опять клюкоусткой укололся… слава темнейшему, она здесь не ядовита.

В помещении казармы воин кинул рядом со своим ещё два тюфяка. Стив привычно и устало рухнул на один из них.

– Пойду, прогуляюсь, – вздохнуло иноземное чудище, не радуясь такой ночёвке и не оценив саракенского простого гостеприимства.

– Ты не у себя дома… – Квол приподнялся на локте.

– Не парься. Если что, услышим её вопли. Или их, – сквозь протяжный зевок Стив кивнул на остальных воинов, беззаботно располагавшихся на ночлег. Те грохнули гоготом в ответ. – Денёк выдался ещё тот, братцы.

Косматое некто вышло в ночь и стало обходить нехитрую приземистую крепость, скрываемую лесом. Приметило одну заброшенную башенку.

Что-то мелькнуло за кустом, существо прижалось к стене и провалилось в какую-то лазейку. Пахло сыростью, собственное дыхание казалось непростительно громким. Оставалось ползти вперёд. Коридор светлел: где-то неровно горит факел, а значит, кто-то идёт сюда. Пришлось вжаться в стену. Перед лицом, обрамлённым непослушной гривой предстала угрюмая физия. Из-под корявых наростов едва виднелись точечки глаз. Тролль.

– Здесь чистят, стирают, – прорычал он. – Зря ты тут…

Ребёнок-верзила, который может запросто раздавить череп кулаком.

– Почему зря?

– Мор не знает. Мор любит получать жалование и не любит чужаков. Тебя убивать.

Это было так просто сказано! Скоро подоспел второй тролль, воняющий песком. Что-то толкнуло существо, ставшее невольным гостем, на пол. Там, где только что была косматая голова, свистнула дубина. Послышалось спокойное: «Бежать».

Естественно, скорее улепётывать, даже не поблагодарив Мора! Впереди показались ещё двое его собратьев с топорами. Сзади шагал серовато-зеленоватый увалень, покрытый наростами обладатель дубины.

«Выступ в стене! Ухватиться, перемахнуть на лестницу, взлететь наверх. О нет, лестница, по закону всех миров, рухнула. Как спускаться? Пыли-то… Кажется, тролли расходятся. Чего это они разбушевались так сильно? Думали, штанов нестиранных наворую, что ли? Чересчур бурная реакция, однако. Они здесь, судя по болтовне деревенских, вроде, мирные».

Существо присело на край какой-то скамьи в темноте, выглянуло в окно и обнаружило себя в заброшенной башне. Глядя в небо и потирая царапины, заснуло.

«Падаю?»

В лицо смотрело светлеющее, по-утреннему свежее, розоватое небо. Редкие облачка плыли безмятежными барашками, томясь в рассветных лучах.

Хэак, то есть, вроде как по виду человек, двинуло локтем в сторону, встретило препятствие, похожее на добротную толстую доску. Пошевелило ногой – то же самое. Село в летящем гробу. Тот сразу начал наполняться тёмной, блестящей жидкостью, возникающей словно из ниоткуда, каким-то магическим образом.

– Ой! Какая прелесть! – сложенные в ироническо-умилительном, или, проще говоря, истерическом припадке руки существа стягивала засыхающая на ветру красная, бордовая, чёрная «река жизни». – Той скамейкой в башне оказался ты! Даже не интересно, для кого ты предназначался. А вот как был создан… Красивый, конечно, но… Хочу на землю!

Гроб, беспрекословно повинуясь, без проблем перевернулся. Будто бы предметы могут обладать чувством юмора. Тем более, чёрного.

«Бойся своих желаний».

– Ё..! – именуемое саракеном существо хэак повисло на руках, цепляясь за край. Странно, но кровь из случайно найденного артефакта не полилась вниз, следуя силе притяжения, которой, шипя какие-то бессмысленные заклинания на неизвестном языке, едва не последовало само существо.

Изделие из массива неизвестной породы вновь накренилось в полёте, иноземное существо судорожно забралось обратно и нащупало трясущимися руками на дне… подтяжки.

«Как это? Почему? Что ты такое?!»

Густая и никому не нужная сейчас жижа тут же впиталась в стенки гроба, а хэак, молясь всем знакомым и незнакомым божкам, попыталось управлять своими нервами и своеобразными поводьями в виде подтяжек, чтобы, выписывая кривые восьмёрки, научиться тормозить, и как-нибудь приземлиться хоть где-нибудь. Управлять получалось плохо – если одна рука тянула чуть левее, вторая не всегда могла повторить за ней, всё шаталось и сдувалось ветром, так что полёт был не только охлаждающим, но и каким-то поучительно-наказательным.

«А нечего невесть куда проваливаться, бесить местных работников, да по чужим кладовым шастать!»

Приземлиться удалось, действительно, «хоть где-то». Казалось бы, на сочную зелёную травку помягче – самое то. Могло бы быть. Но, к сожалению, вся живописность выбранного места оказалась обманом. И туманная тишина оказалась совсем не спокойной. А мертвенной.

Болота.

Если про Пещеры и скалы, владения бескостной изящной хранительницы, всякое-разное таинственное рассказывали вчера под невероятной луной, то про болота всем всё итак всё было понятно. Топь, хвощи, огоньки, непонятный вой…

Зыбкие кочки качнулись от неуклюжего, но мягкого приземления, и началось губительное представление. Хоть за волосы себя вытаскивай – не вытащишь. И никого вокруг.

С хлюпающим звуком дно гроба неумолимо всасывало в затхлую стоячую жижу. Существо, держась лишь одной рукой за борт, чтобы облегчить гроб и при этом самому не утонуть, судорожно пыталось придумать, что делать.

«Везёт же мне на клятые болота! Так. Не паниковать. Распластаться и думать!»

Существо злилось то на себя, то на гроб, то на непонятную причину своего появления в этом мире вообще. Тем временем артефакт всё больше погружался в трясину.

«Вкусно тебе будет, грязюка. Неужели после всех событий, побед и проигрышей, что стряслись, так глупо всё закончится? Неужели, жнец закинул меня сюда для этого?»

Вдруг кочки сбоку медленно зашевелились. Чавкающие звуки, сопровождающие это жуткое действо, бодрости не добавили.

– Ещё не легче… куда уже хуже?!

Глава 6. Жезл мира

Совсем выбившись из сил и тяжело дыша, я старалась не шевелиться. Надеяться на хорошее не приходилось. Из травянистого холмика с хвощами посреди мутной воды, обманчиво прикрытой травой, росла и росла подозрительная горка. Грязь хлюпала и комьями соскальзывала с неё вниз. В какой-то момент она достигла изящества и роста хранительницы скал, и оказалась ею. Стоя спокойно, как на асфальте, гибкая тёмно-бордовая, худосочная, безволосая и не обременённая слоями одежды инопланетянская женщина схватила уставшую, но удивлённую меня за шиворот.

– Спасти? – она с интересом глянула на выглядывающий из узловатых хвощей край Гроба.

«Любит она странные экспонаты. Как и я. Ну, сама же знает ответ! Зачем спрашивает?»

Безнадёжная, грязная, мокрая и почти сдавшаяся на милость судьбы я, вместо кучи вопросов о том, как хранительница скал очутилась в этих топях, лишь молча кивнула. Грациозная, в отличие от меня, Стигмена тихо засвистела, призывая каких-то ёжикоподобных существ из ближайших зарослей. Мелкие любители до изнеможения водить путников по лесу, недовольно попискивая и ворча, вытянули Гроб из трясины.

– Дурачок, – Стигмена посмотрела на изделие чьего-то извращённого магического ума и на меня. – Где ты его откопала? Он магам принадлежал. Когда они ещё могли прилично колдовать. Не то, что сейчас…

– Да так, в одном заброшенном месте. Почему он наполняется кровью? Ему плохо?

Я решила на всякий случай не уточнять, где именно встретила предмет, наделённый частью магического разума, чтобы не усиливать напряжение между остроухим народом и обитателями Чёрного замка. И настороженно посмотрела на артефакт и его наполнение.

– Не понимаешь, как он проявляет эмоции? – хранительница скал расхохоталась. Смех был трескучим, щёлкающим.

– Хочешь сказать, что это чудо… радуется? – я приподняла бровь. И почувствовала спиной кучку колких взглядов мелких хищных глазок. Выпотрошила карманы, отдала крошки забытого и раздавленного в них печенья маленьким пикси, и пронаблюдала, как по-прежнему недовольные, те свернулись ёжиками и укатились в леса.

«Уважила местных обитателей, как смогла».

Стигмена одобрительно кивнула.

– Уймись, футляр несчастный! Вообще-то, здесь болот быть не должно. Здесь была роща. Быстро место поменялось. А что ты, человечья раса? Сбежала от грубых вояк? Спала ночью? – тёмная женщина деловито впихнула меня и себя в спасённый транспорт. Он тут же взмыл вверх и я представила нас этакими панночками из гоголевской повести.

– Немного. А ты?.. – буркнула я, пытаясь привыкнуть к необычному виду хранительницы скал. Разглядывая вблизи её необычную бордовую кожу с фиолетовым прожилками, передала ей бразды правления, то есть, подтяжки, и заснула на лету.

Проснулась в том же транспорте у зеленоватой тряпичной ширмы уже в хижине хитрого старичка-мудреца.

«М-дэ. Спать в гробу ещё не доводилось».

На улице слышались обычные звуки – переговоры, смех, рабочие стуки… Через щель между полос ткани виднелось, как Кодру говорит со Стигменой, едва видимый из-за клубов пара, который шёл от его чаши с травяным варевом.

– Всплеск хаоса на Базаре не новость, там всегда неладно. Но в этот раз кто-то доигрался с магией. Замок? Могли они магию как камень в воду кинуть, вот и пошли круги по всему пространству… – скрипел старик.

– В моих владениях пока спокойно после недавно сотворённого обвала. Но я чувствую, как камни вибрируют, волнуются, – вздыхала хранительница скал.

«Камни – волнуются? О, знаю человека, с кем бы она могла на такие темы поговорить. У него куча идей и перьев на шапке…»

– В безобразии тоже магов подозреваю, – Стигмена опустила голову на гибкой шее. – Кому ещё вздумается бередить пространство? Некому. Мы живём по законам. Хорошо, что удалось закрыть Пасть камней, чтобы скрыть то, о чём пока никто не должен знать, особенно охочий до диковин Чёрный замок. Виновата я, конечно, жутко в том, что подвергла твою молодёжь опасности. Но, сам понимаешь, в любом случае пошла бы на это.

– Ещё как понимаю, – протянул Кодру. – И мне жаль было их вмешивать, но… На то ты и хранительница, чтобы хранить вверенное любой ценой. Я не лучше. Друзья гуляли себе, и тут мерзкий подлый старикан посылает их в неизвестность! Но что мы могли ещё придумать? Сама знаешь, никакого мага в наши леса обычно не затащишь. Если бы только не дружба Стива и Квола… Один из замка сбегает, второй из лагеря военного, и мотает этих неугомонных по округе. Что ж… получается, что Чёрный замок переходит границы разумного, пытаясь усилить своё магическое влияние? Не осталось у них её почти, магии-то этой…

– Усиливается волнение лесов, нечисть больно озорует, – голос и осанка Стигмены напоминали струну. – Знакомые места быстро становятся незнакомыми – одни заболачиваются, другие иссыхают. Я исследую, видела жуткие провалы под землю. Что-то происходит. Становится опасно.

– Озоруют, ещё как! Мирные тролли вздумали меня прибить, – собеседники не заметили, что я развесила уши. – Они обычно так не делают, правда?

– Беда не приходит одна, – вздохнула Стигмена. – Пора бить тревогу.

Что бы эти слова хранительницы скал ни значили, нужно было собираться в путь. Я пыталась осмыслить то, что они с мудрецом рискнули магом, заодно и невезучей мной, чтобы скрыть что-то в этой загадочной Пасти Камней. Но, понимая серьёзность, которую приобретала ситуация с нежитью во всех мирах, я не могла даже внутренне разозлиться на них. Не злобные они монстры, раз заботятся о своих народах и пространствах.

«И как мы будем бить её, эту самую тревогу?»

Шелест листвы на ветру становился чуть более шумным, птицы пели чуть более тревожно. Эльфы этой деревеньки, казалось, всё уже поняли. Пора мобилизоваться. Внутри Гроба было сухо, как… в гробу.

Мы с хранительницей поспешили добраться наименее опасными путями к Общему базару, где уже начало твориться что-то страшное.

Пейзаж сменился с густых лесов на ободранные голые сломанные деревья, скатившиеся в беспорядке камни, раздавленные поляны и домики, паникующих, кричащих, убегающих и улетающих жителей и зверей. Мы почти прилетели на Общий базар, ведь все дороги вели сюда.

Там, внизу, у грязной площади, в грязи и пожарах, среди гущи тумана и надвигающегося апокалипсиса, я внезапно выхватила взглядом знакомую буйную голову простодушного саракена. Не веря глазам и снижаясь, увидела, как по лицу Квола стекает пот, сверкая в меркнущих из-за смога лучах солнца, а ошмётки и гарь налипают сверху. Вены на жилистых руках, безостановочно орудующих в бою, вздувались. А на мои глаза так и наворачивались слёзы бессилия, злости и отчаяния.

«Суматоха, вонь, ничего не понятно. Ясно лишь одно: и тут вся эта жуть полезла. Как у меня дома. Тьфу. Что ж делается! А наш орущий недотёпа, оказывается, может быть таким серьёзным!»

Видимо, доблестный саракен прознал от мага-студента весть о беспорядках и самовольно отправился со своим отрядом на помощь сирому и странному Общему базару, который был местом безнадёжным и мало кого заботил. Воин с остроухими собратьями оказался в самой гуще событий, ещё даже не понимая, каких. Ему и не нужно было понимать. Широкий меч-тесак свистел, рассекая воздух.

Только вчера здесь было спокойно, а теперь… Грязь, крики, нападающие тени, развалины и вездесущие гоки – не только похожие на собачек воришки, но и отменные падальщики. Что-то кружило высоко среди смога над площадью базара, безуспешно пытаясь расчистить небо от тьмы тьмущей нежити и изрыгая кислоту и пламя. Только по этому действию и золотистым отблескам я поняла, что был тот, кого я первым повстречала, оказавшись в до сегодняшнего дня прекрасном мире. Дракон Форан.

«Встреча наша произошла так нелепо – ящер кружил над владениями хранительницы скал, словно что-то разглядывал. А я материлась в свободном падении. Дракону стало просто любопытно, что это бескрылое и громко визжащее делает в небе? Даже пытается что-то наколдовать, но в панике, конечно, не получается».

Но сейчас было не до воспоминаний.

Помимо всего безобразия сверху что-то падало бесконечным метеоритным дождём, с грохотом разрываясь. Кволу обожгло ухо, но он, как воины рядом, не смел остановиться. Только вчера придуривались у костра, орали местные частушки и смотрели на огромный шар в небесах, а теперь…

– Ыр-р-р, а говорят, драконы в дела двуногих не лезут… Как бы не так! Я всё вижу, золотистый! Оторву у тебя чешуйку, куплю себе дом! – раздавалось прапорщицкое на площади. – Руби-руби, моя железка!

В это время где-то в закоулках Чёрного замка Стив, как он поведал позже, рвал и метал среди каменных стен. Как юный маг потом будет неоднократно повторять – такой истерики ему, депрессивному и флегматичному, не доводилось в жизни ощущать.

– Доколе делать вид будем, что история на базаре не про нас? – уже не кричал, а устало спрашивал он.

– Не вам указывать, юноша, – сдержанные и скептические ответы невозмутимых старейшин замка только больше бесили.

– А кому? Кому указывать? Нет больше никого, только мы! Что за дурь такая?

– Хамишь старейшинам, инок? Если бы не обстоятельства, ох, досталось бы тебе…

– Эту систему не победить… – маг тоже едва не плакал.

– Сформированную веками, между прочим! Служители замка должны оставаться в замке. И точка.

Получалось, что заведение, что приютило его, и в которое Стив так верил, сейчас будто бы предаёт его своим бездействием, бесполезностью.

– Нельзя так просто сидеть и ждать! – ныл бедняга студент в отчаянии.

– Тогда стой и пей.

За витражными окнами уже виднелись пожарища. По скалам, окружающим замок, уже ползли чёрные сели. Внизу, в почерневших реках лежали деревья с переломанными руками-ветвями, которыми они ещё вчера приветливо размахивали на тёплом ветру. Воды растекались, и всё в округе сжирали быстро распространяющиеся болота. Лучше уж обычное безумие базара, чем то, что начало происходить так быстро, что не верилось. Гибель.

Всё существо моё наполнялось отчаяньем. Стигмена была злобно-сосредоточена. Происходящее было противоположно самой природе хранительницы.

– Случайность – закономерный результат множества не видимых нами действий, – монотонно, как заклинание, говорила она.

– Знаешь, что? – в контраст ей вдруг поддалась отчаянью я. – Избавляемся от сомнений! Смотрим опасности в лицо. Смотри, чтоб нас не ухряпали по дороге!

Я дёрнула подтяжки, шатаясь и вставая в Гробу.

«Отчаянье порождает решительность!»

Страхи из закоулков подсознаний с лёгкостью воплощались в эту явь и не планировали исчезать. Одна тварь из толпы нежити уже занесла над уставшим саракеном клешню.

– На таран! – я с трудом развернула наш чудо-транспорт и направила в бреющем полёте к саракенам. Гроб подкидывало, он глухо ударялся и трещал, подтяжки резали руки, пока я не убедилась, что вояке даны нужный миг для передышки и оглушающего вопля. Наша «заряженная» чудо-бричка путалась в искажённом пространстве, но, управляемая озверевшими мной и Стигменой, сумасшедше и неумолимо неслась дальше, петляя в сторону гор и рассыпая щепки.

– В замок, – угадала направление Стигмена.

«Женщин лучше не злить!»

Стив медленно сползал по стене замка, пересчитывая рёбрами холодные камни, пока не сел на пол. Чем больнее телу, тем лучше получится отвлечься от боли душевной. Сил убеждать толпу бюрократов в мантиях, которые «старше и мудрее», не оставалось. Как у меня выбраться из болота. Он продолжал бы проклинать приютивший его замок, если бы одно из узких витражных окон вдруг не разлетелось вдребезги. В это невозможно было поверить, ведь над замком всегда действует защитный силовой купол…

Мы сами не поняли, как заложили опасный вираж, чтобы зависнуть посреди центрального зала, благо, высокие проёмы с колоннами позволяли.

Зал загудел. Руки готовы были вскинуться и коллективным залпом испепелить зависшую над головами странную парочку.

– Мы тоже «рады» встрече, – Стигмена недобро посмотрела вниз. – Вы в курсе, что происходит? Что натворили?

– Какая наглость, обвинения! Кто такие, чтобы с вами объясняться, девочки? Купол защитный как прошли?! Вы живы только потому, что нам нужно прояснить это.

– Сейчас это так важно? Стив, почему бездействуем? – вставила я свои «пять копеек».

Маг истерично развёл руками.

«Есть, всё-таки, электричество в этом мире, есть…»

Я хотела сказать Стигмене, что маги могут быть, действительно, не виновными в происходящем, что это не только здесь происходит. К огромному сожалению. Но маги, словно заправские чиновники или сектанты, начали активно защищаться – не магией, так словами. Прошли купол, мало ли чего ещё натворят…

– Для тех, кто только что родился, поясняем: нашему закрытому обществу не было и нет дела до внешнего мира. Все всегда это знали, так и должно быть. Тратить силы на Общий базар, который почти не приносит прибыли? Ха! – старейшины казались этакими рачительными хозяюшками. – И сразу скажем, что не имеем представления, почему происходят эти всплески сил и какими другими всплесками их гасить. И всё ещё не услышали объяснения, как вам удалось пройти нашу магическую защиту…

– Одно с другим никак логически не связывается? – не удержалась я и постучала пальцем по лбу. – Всплески сил, упавшая магическая защита…

«Гасить другими всплесками?»

– Дерзость, граничащая с безумием. Внимание! Собираем срочный совет по поводу…

Стигмена изящным и уверенным жестом тонкой бескостной руки остановила взрослую даму-старейшину в такой же чёрной мантии, как у всех остальных магов. Я уже готова была как Стив сползти куда-нибудь в изнеможении. Советоваться они собрались… сползать, вися под сводом центрального зала Чёрного замка было некуда.

«Выйти на эмоции – проиграть. Проявить мало эмоций – проиграть. Что делать?»

– Верите, что вас эта жуть не коснётся? – спросила я со знанием дела. – Оно, конечно, удобно прятаться в своём мирке… Но мирки-то связаны. Что творится в одном, рано или поздно доходит и до других, если ничего не делать. А мы сейчас как раз этим занимаемся, лишь воздух трясём.

– Что предлагаете? – прищурился другой старейшина, чьё лицо было скрыто глубоким капюшоном мантии. Только острая бородка с сединой отличала его от остальных. Маги недоверчиво переговаривались, скрывая удивление и смятение. Инструкций, как действовать в случае разно-расовой женской наглости у них не было.

«Такие все разные, но так за свой замок радеют в одинаковых мантиях».

– Как нам поверить, что не вы заварили эту кашу? – спросила Стигмена, кивая на разрастающийся хаос за окном. Я тут же вспомнила их со стариком разговор.

– А как нам поверить, что не вы? – ответили тем же старейшины. У всех нас были причины не доверять друг другу.

– Вы сказали о том, что всплески силы гасятся другими всплесками, – вздохнула я. Гроб чуть снизился. – Это как с лесными пожарами: один огонь тушит другой?

– Можем и это объяснить, всё равно ничего не изменится. Мы храним такие знания. Такую мощность можно извлечь, например, из артефактов древности, да такой ветхой, что о ней уже и в сказаниях не сказывают. Жезл мира, например. Но, предвосхищая ваш вопрос, ответим – у нас таких вещей нет, сами желали бы приобрести. Жаль, ведь какой-нибудь из таких пучков силы мог бы помочь с нынешней проблемой, отдав на очистку от нежити накопленную в нём силу. Но теперь добраться до чего-то такого невозможно – тайное хранится в местах, до которых так просто не добраться, чтобы абы кто, такие как вы, например, не могли вломиться и воспользоваться. Приходите, кто угодно, берите жезл мира, который не понятно, как выглядит и у кого находится? Ха-ха! Идти неизвестно куда – далеко, времени мало, а у диких племён, через которые пришлось бы идти, давние распри. Что делать будете? – скептически посмотрела женщина-старейшина. Казалось, бородка другого старейшины нервно дёрнулась.