Ненормальная

Время несется вскачь, но не успевает за нашим дыханием, за твоим пульсом и моими движениями. Да, маленькая, все, как ты захочешь, только скажи – как? Что мне еще сделать, чтобы продлить это счастье нежданное? Чтобы ты вбирала меня по капельке, выпивала до дна, и отдавала обратно, и так – до бесконечности.

Дыши, очень прошу – дыши, если ты задохнешься сейчас от наслаждения, мне тоже настанет конец, а я не хочу, не могу так быстро. Хочу умереть в этой медленной пытке, в этой безудержной гонке за твоим беспамятством. А потом снова воскреснуть и смотреть, как ты тщетно стараешься разлепить веки, и что-то пробормотать: знаю, свет для тебя сейчас слишком яркий, а голос сорван от всхлипов и стонов. Наклоняюсь к самым губам, чтобы разобрать еле слышное: "еще хочу".

Что там насчет старости? А как насчет усталости? Идите в баню, законы человеческой физиологии!!! Какая, на хрен, виагра, или что там еще придумали? Вот такая вот, неслышная, еле различимая просьба – и вот, пожалуйста, готовый герой. Какие горы еще не свернуты? Море, говорите, пополам разделить? Да нефиг делать, только подпоясаться. Только бы услышать еще раз то, о чем мечталось, от чего так долго бежал и к чему так радостно вернулся.

Одно расстраивает – подозрительная привычка поговорить с самим собой опять возвратилась. Или у меня одна только странная привычка, одна зависимость, одна боль и радость? Вот она, здесь, и снова радостно вздыхает, принимая все, что я готов сейчас отдать. Бери, всего меня забери, с потрохами, с моей болью, с надеждой, только не отказывайся…

Пока мысли теснятся, замутняя рассудок, все остальное живет своей жизнью: тело не слушается, жадно вбирая, впечатывая в себя ощущение жаркой кожи, глаза оторваться не могут от шеи, так открыто подставленной сейчас под поцелуи. Черт, наверное, останутся метки, но невозможно ведь оторваться, насытиться этим соленым вкусом.

Потом я, конечно, огребу по самое некуда, и за эту смелость, и за эти хозяйские следы, но это потом. А сейчас – вместе несемся в пропасть…

Почему-то подумалось про стереотипы: обычно женщины жалуются, что после секса им хочется нежности и ласки, а мужчина нагло засыпает. Ну, там, законы физиологии-психологии, выброс гормонов и все такое. Якобы, не виноватый он. Так эволюция решила. Так вот вопрос: над кем из нас двоих эволюция подшутила? Почему ты спишь сейчас, ласково обнимая подушку, а я, как идиот, не могу заснуть, потому что пытаюсь насмотреться? Почему никак не убрать руки от спутанных волос, не оторвать взгляд от чистого лица? И от чего только сейчас становятся заметными темные круги под глазами, и то, как ты хмуришься во сне? Я не смог тебя сделать счастливой, даже сейчас? Или это уже не от меня зависит? И неуверенность, страх тебя снова потерять сдавливает сердце.

Суток не прошло с тех пор, как мы опять встретились. А ощущение – как будто полжизни прожил. Но лучше так – год за два, чем как раньше – когда и не жил вовсе.

Душу отдам, всем войну объявлю – но второй раз убежать у тебя не получится.

Глава 8

Андрюха выкручивался как мог, готов был душу продать, отдать последнюю рубаху – выполнял задание начальства. Но… силенок не хватало. Не того полета оказался орел, Анна была права.

Однако, Дима сдаваться не спешил, забил на то, что коммерческий директор должен решать вопросы с реализацией, и сам ввязался в авантюру. Все остальные дела отошли на второй план.

Сергей периодически пытался образумить, намекал, что дело гиблое, и выгоды никакой не принесет. Но Дмитрий, закусив удила, несся вскачь к светлому будущему – к покорению сетей.

– Дим, я все понимаю. Но пару месяцев назад тебе до этих сетей было так же параллельно, как до освоения Марса. Живут себе и живут, они сами по себе, мы – сами по себе. Что ты так завелся?

– Серег, ты почитай статьи по экономике: за ними будущее. Кто с сетями сейчас подружится – тот выживет. Всех остальных раздавят, на хрен.

– Ага. Только хочу тебе напомнить, что мы с тобой строители, а не торгаши. А строить будут всегда и везде. И на наш век строек хватит.

– Послушай, если мы заварили эту кашу с торговле, то нужно играть по крупной, а не пачкаться всякой мелочевкой..

– Так ты позови к себе эту Анечку в отдел, и дело с концом. Я думаю, она зайдет везде, куда тебе захочется. А Андрюху помощником ей поставь. Глядишь, и его чему-нибудь научит.

– Я тебе говорил уже, что мне не нужен раздрай в коллективе. Ты видел, как на нее мужики пялились, которые там были? Да все твои орлы передерутся за право ей кофе с утра приносить. Оно мне надо?

– А ты хочешь один на нее смотреть и кофейком угощать? Чтобы не делиться? Димон, признайся, что весь сыр-бор из-за этой девчонки заварен. Только одного не пойму – ты ей нос утереть хочешь, или еще что-нибудь? – Сергей потому и стал таким классным спецом по безопасности, что видел то, о чем другие еще не догадывались. И вовремя проводил профилактику. Иногда, конечно, случались огрехи – как с захватом девушки, в куче с шайкой гопников, так это только от усердия.

– Да причем здесь она? Неприятно, конечно, что лопухами выглядели – пришли без подготовки, решили нахрапом взять, но урок был полезный. Нужно учиться тому, что мы еще делать не умеем.

– Да? То есть тебе эта Аннушка параллельна? Мне, наверное, показалось, что ты в клубе злился, когда она со Славкой танцевала. Кстати, ты ему говорил, что мы снова эту красотку встретили? Думаю, он будет очень рад, когда узнает, где ее найти. До сих пор ведь вспоминает.

– Серег, ты же пьяный был, в "три ку-ку". Ты когда успел рассмотреть и запомнить? – Перевел разговор с неприятной темы. Совершенно не хотелось сообщать Вячеславу, что неизвестная нимфа обрела очертания и точное место нахождения.

– Ты от темы не уходи. Я рассказываю Славону, где можно найти девочку? Парень от безответной любви мается, надо помочь.

– Вот он мается, так пусть сам ее и ищет. Взрослый парень уже. Иначе слишком просто все будет. Никакой интриги.

– Ну, хорошо. Славке ничего не скажу. Но если тебе она не интересна, я ее сам на кофе приглашу – в качестве извинения за нехорошее обращение. До сих пор совесть мучает. – И притворно опустил голову, словно, и правда, его замучило то, чем отродясь не обладал. Может, когда слышал, что такая штука – "совесть" – существует, но сейчас потерял окончательно. Вместе со стыдом.

– Серега, ты в своем уме? Какой кофе? Она – наш первый потенциальный клиент. Если ты начнешь ей глаза мозолить, какой, на хрен, контракт? Не видать нам его, как своих ушей!

– Ну да, ты прав. – Как-то легко согласился. И ухмылка довольная почему-то. На лице было просто нарисовано удовлетворение. Словно опять разгадал какую-то страшную тайну, которую от него прятали, и теперь радуется собственной догадливости.

Глупеть, похоже, начал. У него босс зашивается, стараясь новое направление продвинуть, а он какие-то интриги плетет.

Но после этого разговора Сергей неожиданно согласился, что проект очень нужный, и важный для бизнеса, и сам втянулся в процесс.

 Именно его связи помогли выйти на нужных людей, договориться об условиях, не таких и обременительных, как могло оказаться, и договор был подписан.

На этом можно было и успокоиться, но Дмитрий продолжал дергаться и переживать: уточнял условия и сроки первой поставки, по сто раз инструктировал сотрудников отдела отборки… В общем, нервничал, чего за ним давно уже никто не замечал.

– Дмитрий Евгеньевич, не маячь ты так. Все уже на мази. Завтра первая фура поедет. Все. Процесс пошел, все условия оговорены, дальше наши ребята проконтролируют. – Серега пытался успокоить друга, но так, без особых стараний, и с какой-то насмешкой. Словно все происходящее его забавляло.

– А если у них на месте какие-то проблемы возникнут, ты помнишь, как она поставщика на две недели отправляла за какой-то мелкий косяк? Что она с нашим товаром выкинет? Кто будет решать проблемы?

– А, так вот ты о чем переживаешь? А у нас что, нет специально обученных людей для этого?

– После Андрюхиного залета я вообще никому не доверяю.

– Аааа. – как-то издевательски протянул. – Так вот в чем дело. Ты теперь решил сам все контролировать… Ну, тогда съезди ты на эту базу и заранее обо всем договорись. Вроде как, визит вежливости. И заодно все нюансы обсудишь.

– Думаешь, стоит?

– Я уверен, что это просто необходимо. – На этом друг резко подскочил и вышел из кабинета. Почему-то показалось, что он еле сдерживал смех.

Весь день Дмитрий раздумывал, не находя ответа – стоит ли снова идти на встречу к этой стервозине и хамке? Хотелось, конечно, поставить ее на место: мол, "получи фашист гранату", будешь продавать мой товар, как миленькая. Но было и опасение, что пошлет подальше: много вас таких здесь ошивается, всех не упомнишь. И снова будешь выглядеть, как лох общипанный.

 А потом решил – лучше сделать и пожалеть, чем потом всю ночь не спать, раздумывая, что стоило попробовать. Прямо на ходу остановился, не слушая возмущенные сигналы, развернулся через сплошную и погнал на встречу.

В этот раз решил не подставлять охранника – зачем накалять обстановку, и сразу попросил связаться и сообщить о его приходе. Показал документы, поставил подпись в каком-то журнале. Только после этого услышал благосклонное: "Проходите. Дорогу знаете?"

– Да. Я уже здесь был. Спасибо.

Прошел знакомой дорогой, добрался до неожиданно пустого кабинета, хотя – что тут странного, шестой час вечера? Большинство людей уже по домам разбежалось.

Дверь в кабинет директора была приоткрыта. Подошел ближе, заглянул. Девушка сидела, сосредоточенно глядя в монитор, пальцы с невероятной скоростью летали по клавиатуре. Только треск стоял.

Постучал по косяку (неудобно так вламываться, хотя дверь и открыта). Анна оторвалась от экрана компьютера, моргнула пару раз:

– А, это Вы. Проходите. – Странно было услышать такой спокойный и дружелюбный голос. Дима шел, внутренне готовый к любым гадостям, которые могли придти ей в голову.

Кивнула на стул напротив себя, без слов предлагая присесть, сложила руки замком, опустила на них подбородок. Неожиданно было увидеть такие усталые глаза, но зато в них сейчас не было никакой настороженности, и холода тоже – как не бывало. Милая такая, уставшая девочка. Под глазами круги, скулы впали, плечами поводит – видно, что затекли. И просто молча ждет, что ей скажут.

– Я не вовремя? Помешал вам?

– Мне целый день кто-нибудь мешает. В этом моя работа и заключается: решать проблемы тех, кто отрывает меня от работы. – Усмехнулась невесело. – У Вас все-таки получилось заключить договор, раз представились поставщиком?

– Ну да, во многом благодаря Вашим советам. – Почему вдруг решил в этом признаться?

– Только никому не говорите. А то окажется, что я предала интересы компании. – И заговорщически подмигнула. Дима обалдел от неожиданности: что творится – то, люди добрые? Ее кто-то подменил?

– Если вдруг возникнут проблемы – я с радостью приглашу Вас к себе на работу. Сергей мне уже все уши прожужжал о Вашем профессионализме.

– А того парнишку куда денете? Его поучить азам не мешало бы, а так – то он не совсем потерянный.

– Вот Вы и поучите.

– Нет, спасибо, конечно, но мне и здесь хорошо. – Сняла очки и с силой потерла глаза. Похоже, совсем устала. Потому и не язвит, и не обдает холодом – сил не осталось на такие подвиги.

Дмитрий уставился на запястья, которые она растирала каким-то бессознательным движением, и забыл, зачем пришел.

– Так что Вы хотели- то? Просто сообщить о заключении договора, или что-то еще? – вот так, ненавязчиво, намекнула: у меня дел невпроворот, так что не затягивай. Говори, зачем пришел, и проваливай.

– Да завтра первая поставка, хотелось бы обсудить детали. – Неожиданно нормальный тон, и отсутствие неприязни выбили Диму из колеи, и он начал мямлить, как школьник у доски.

– А, не переживайте. Вы не первый и не последний наш поставщик. Примем без проблем, у нас эта система налажена. Возможно, в первый раз придется подольше постоять, пока документы заводят, а потом все как по маслу пойдет. Но завтра автомобиль лучше ни на какие другие адреса не планируйте, чтобы не сорвать сроки. Если хотите – позову начальника склада, с ним поподробнее обсудите детали.

Вот с кем не хотелось разговаривать – так с каким-то начальником склада. Еще этого не хватало.

– Да мне достаточно Ваших слов. Почему-то я Вам верю.

– Ну и замечательно. – На этом и стоило бы завершить разговор и уйти восвояси. Но отчего-то вот такая Аня – тихая, усталая, беззлобная, и какая-то беззащитная сейчас – заворожила. Стало интересно – может быть, вот она – настоящая? И какой-то инстинкт защитника проснулся: захотелось пожалеть, накормить, обогреть… Дальше не позволил мыслям зайти.

– Аня, а Вы не хотите со мной поужинать? – спросил без особой надежды, больше для того, чтобы протянуть время до прощания.

Она посмотрела задумчиво, закусила губу, глянула на монитор с откровенной тоской, вздохнула…

– А, черт с ним, с этим отчетом. Все равно уже не успею. Давайте поужинаем.

Вот такой вот сюрприз. Интересно, сколько с ней нужно плотно общаться, чтобы привыкнуть к таким вот неожиданностям?

Глава 9

Глаза неожиданно распахнулись. Только что крепко спала, сопела еле слышно, то хмурясь, то улыбаясь во сне, и вот уже смотрит на меня, еще немного мутно и непонимающе. А я не успел, не подготовился, не спрятал подальше все то, что на душе, и мог бы, наверное, обжечь, затопить нежностью, тоской, радостью, жадным вниманием – что еще она могла увидеть в моих глазах, даже мне неизвестно. Но, похоже, ничего не поняла спросонья. Снова зажмурилась, потерлась головой о подушку и (Господи, дай мне сил) мое плечо. Посмотрела снова в глаза, улыбнулась.

 За такую сонную, ласковую улыбку можно отдать все, чем дорожил, за что боролся, чем жил на этом свете. Потому что только сейчас она настоящая, искренняя, без всяких лишних мыслей и вечных ее закидонов. Вот только это ненадолго: мозг у нее включается через несколько секунд после пробуждения. И работает в режиме "нон-стоп". Всегда уважал умных женщин, но тебе, хорошая, не помешало бы иногда становиться поглупее… Тогда, возможно, будет немного легче.

– Привет. – Улыбается. Уже хорошо. Ведь могла и ужаснуться необдуманному поступку.

– Привет. – Не удержался, снова принялся гладить волосы, брови. Не могу оторваться, прости. – Ты как? Выспалась?

– Ага. Есть хочу. И пить. – Молодец. За что всегда уважал, так за отсутствие притворства.

– Ну, пойдем тогда … Завтракать или обедать? – Счет времени совсем потерял.

Выпуталась из моих рук. Села, подтянув колени, убрала спутанные волосы от лица. Какая же красивая сейчас, так руки и тянутся. И радуют глаз ее плечи и коленки – изящные до невозможности. Нужно отвернуться, иначе о еде придется снова забыть.

– Дим, а где моя одежда? Я искала, пока тебя не было, но нигде ее не нашла.

– Я все в стиралку закинул, ты вся мокрая была, насквозь, после танцев.

– Спасибо за заботу, но в чем я буду ходить, и как домой поеду?

– Дам тебе еще одну рубашку. Платье постираем и высушим. Потом переоденешься. – Про костюм, привезенный от сестры, решил промолчать. Намного приятнее смотреть на нее в своих вещах.

– А тебе не жалко? Одну рубашку и футболку мы уже испортили. Может, хватит?

– Для тебя – ничего не жалко, ты же знаешь.

– Ну, давай тогда, не голой же мне по квартире разгуливать.

– Насколько помню, раньше ты по этому поводу не парилась? Я только и делал, что глаза отводил…

– Я и сейчас не парюсь. Просто холодно немного. Да и тебя искушать лишний раз не хочется.

Ведет себя, как ни в чем не бывало. Как будто не было этих месяцев разлуки, этого молчания и отсутствия в моей жизни. Вернулась просто, словно домой из отпуска приехала. Но так ли это? Чего ждать, к чему готовиться?

Накормил, налил большую кружку кофе – крепкий, сладкий, со сливками. Бурда невозможная, как такое можно употреблять вообще? А она только такой и пьет. Долго молчала, за полчаса всего парой фраз обменялись. И все глубже куда-то в себя уходит, отдаляется.

– О чем думаешь, Ань? Что притихла? – Страшно услышать в ответ "Жалею о новой ошибке", но пытка неизвестностью уже не выносима.

– Да обо всем понемножку. Ничего конкретного.

– Ань, ты не жалеешь о… -Тяжкий вздох, и как в пропасть, – о том, что произошло?

– Да брось ты, Дим. Почему я должна жалеть? Все было замечательно. Женщинам тоже хороший секс нужен, не только мужчинам. Он нам какие-то там гормоны повышает. Не помню какие, но очень полезные. В общем, что – то вроде СПА – салона на дому…

Да, умеешь ты, Анька, сделать больно. Нежными ножками пройтись по самому чувствительному, ненароком разрушив все надежды, которые и так держались на честном слове. Твой цинизм казался бы отвратительным, если бы не был так честен.

– А что дальше будем делать?

– А я не знаю, Дим, что дальше. Об этом и думаю. – Смотрит серьезно, задумчиво. Грустная почему-то. Не похоже, что специально ужалила. Как всегда, мимоходом – и ранит, и окрыляет. И идет себе дальше, не заметив, как ты корчишься на обочине.

– Может, нужно поменьше думать, а побольше – жить? Почему ты все время бежишь от меня? Почему тогда решила уйти? Что я не так сделал, чем обидел? – Как ни держал в себе, а нарыв прорвался, вылезла старая боль и обида. Некрасиво так, глупо прозвучала претензия. Но по-другому – никак уже. Это тогда гордость не позволила догнать, удержать, сразу во всем разобраться. Решил – и без нее неплохо, слишком много чести уговаривать. На ее место много других, желающих. И не пошел следом. О том, что другие – не она, и место это занять не смогут, как ни старайся, догадался быстро. При первой же попытке забыть, заменить новой подругой. Та была хороша собой, и даже умна, и с чувством юмора. Только не она. Что не так было с той девушкой, и с другими, после нее – так и не понял. А видит Бог, пытался найти причину, чтобы разобраться, понять и прекратить сравнивать. Не нашел, не определил.

– Дима, я не убежала. И проблема в том, что ничем не обидел. Ты слишком хороший, Дим. Ты сильный, умный и добрый. Но ты боец, у тебя каждый день – сражение. И тебе нужен тыл: теплый, надежный, уютный. Нужна нормальная женщина, которая будет тебя ждать и встречать с ужином, и с радостью примет твою защиту, заботу, все, что ты можешь ей дать. И ответит тебе такой же заботой и вниманием. Тебе уже тридцать пять, семья нужна.

А из меня – какой тыл? Ты помнишь, что у меня дома творится? Зачем холодильник стоит – одному Богу известно. Я не то, что для кого-то, для себя готовить не хочу. У меня свои сражения, своя война. Зачем она мне – уже не знаю, но я домой иду, чтобы спрятаться от всех и снова сил набраться, какая из меня поддержка?

– Ань, разве я просил тебя об этом когда-нибудь? Требовал ужины, глаженые рубашки или что-то еще? – Снова курить захотелось.

– Нет, не просил. Но так нечестно – ты мне все, а я в ответ – ничего. Я не могу брать, ничего не давая взамен. Просто пользоваться чьим-то вниманием не умею. Я же не способна на ласку, нежность, тепло… Помнишь, говорила тебе, что у меня эмоции где-то глубоко зарыты, только мозгом живу? Ты еще сказал, что это преимущество, а не недостаток? Это, охренеть, какая проблема. Я же знаю, что ты хотел что-то получить в ответ, потому и затапливал своей заботой и вниманием. Наверное, ждал, что я, наконец, очнусь и хоть чем-то отвечу.

А для меня все, что ты делал, каждый шаг навстречу – как покушение на мою территорию. Попытка ограничить, забрать свободу, сделать зависимой. А я не хочу быть зависимой. Слишком долга была одна. Ты знаешь, как затягивает свобода? Когда ты сам себе хозяин, и не нужно ни перед кем отчитываться? Когда любой твой шаг – только твой, куда хочу – туда лечу. Это пьянит и вызывает привыкание. А потом вдруг оказывается, что кому-то небезразлично, что ты делаешь, где ты и с кем. И возникает протест – а какого, простите, хрена, вы лезете в мою жизнь? Кто дал вам это право?

– Тебе свобода дороже, чем близкие отношения со мной?

– Нет. Просто я не знаю, способна ли на такие отношения. Я же эмоциональный инвалид.

– Вот сейчас не придумывай. Не способна она на эмоции. Да вокруг тебя вечная толпа народа крутится, как щенки голодные. А ты как мамочка – одного пожалеешь, другого приласкаешь, третьего просто послушаешь внимательно. Они крутятся возле тебя и каждой улыбке радуются. А ты их охапками раздаешь, направо и налево. Только вот мне, почему-то, редко что перепадает. – Неожиданно горько вышло, почти с претензией. А хотел поддержать, переубедить. А получилось – снова обвинил в чем-то…

– Да им-то не жалко. Мне от них ничего не нужно взамен. Не жду ничего в ответ, потому и отдаю легко. В том и дело, что они – вокруг, а не близко.

– Ну, меня ты тоже близко никогда не подпускала…

– А потому что страшно, понимаешь? – и глянула так распахнуто, так открыто… не понять, что в этом взгляде – страх, надежда на понимание, удивление, что еще? Посмотрела пару секунд и снова глаза опустила. – Страшно, что подпущу тебя, отдам все, что есть, а окажется – мало. А больше не смогу. И ты подождешь, понадеешься, а потом окажется – все, этот колодец пересох. И ловить здесь больше нечего. И уйдешь. А мне придется отдирать тебя с кровью, потому что быстро прирастешь – я это знаю.

 Проходила уже такое однажды. Больше не хочу. Слишком больно. Ты даже не представляешь – как.

Ну, почему же, малыш, очень даже представляю. Мне сейчас охрененно больно: знать, что пугал тебя своим нахрапом, давил, заставляя убегать все дальше, а потом тебя же и обвинил в глупости и предательстве. Ты же такая сильная всегда была, такая уверенная, такая готовая к любым неожиданностям. Разве мог я догадаться, что там у тебя внутри? Вместо того, чтобы осторожно приоткрыть твои засовы, перся напролом, заставляя строить новые укрепления.

Но в одном ты права: мне всегда будет мало того, что ты даешь. И всегда будет жаль делиться с кем-то даже толикой твоего внимания. Я даже к маме твоей ревновал, когда ты с ней часами болтала, а со мной – нет. Так кто здесь урод, после этого? Но никуда я от тебя не денусь, готов питаться крохами, объедками с чужого стола, только дай мне надежду, что завтра мне снова хоть что-то перепадет.

– Ань, давай договоримся: первое – не стоит за меня решать, сколько и чего мне от тебя нужно. Я тоже думал: ушла – и хрен бы с ней, не сильно-то и хотелось. Только сплю теперь плохо. Снишься мне постоянно. Утром просыпаюсь – тебя ищу и не нахожу. Устал от этого безумно. – Такое признание дорогого стоит. В моих устах это почти равно клятве в любви и бесконечной верности. Но – баш на баш, она откровенно говорит, и нужно пользоваться моментом, чтобы не спугнуть. Фальшь уловит на раз, и все – прости – прощай, открытая и честная Аня. – Я предлагаю встречаться хотя бы иногда. Так часто, как получится.

Хотя, в идеале, просыпаться хотелось бы с тобой. И каждый день. Но об этом пока рано говорить.

– А дальше – как пойдет. Давить не буду, обещаю. Но без тебя реально хуже, чем с тобой. Я скучал по тебе, очень. Особенно, когда хотелось книгу новую или фильм показать – и вспоминал, что тебе это уже не интересно. Давай хоть в кино вместе ходить.

Рассмеялась в ответ. Похоже, расслабилась.

Глава 10

Она уселась в джип, почти провалилась в глубокое кресло, и ощутимо расслабилась.

Вздохнула, закинула голову на подголовник, закрыла глаза. Прогревая мотор, Дима краем глаза посмотрел на спутницу, и нервно сглотнул: никогда не чувствовал слабости к женским шейкам, воспринимал их как обычную часть тела. Ноги, грудь и пятая точка всегда привлекали больше внимания. И что вдруг так завелся, глядя на этот беззащитный изгиб? Почувствовал себя грязным извращенцем, стиснул зубы и уставился на дорогу.

– Куда поедем?

– Да мне без разницы. Я не так давно в вашем городе, практически нигде не бывала. Лучше туда, где потише и поменьше народу. Устала от шума сегодня.

– У вас что-то случилось, или это нормальное состояние?

Усмехнулась.

– У нас бесконечное броуновское движение. Постоянно что-то случается. У нормальных людей пятница – это маленькая суббота, а у нас – форменный дурдом. Кроме вас, еще два новых поставщика, нужно определить место для выкладки, ценовую категорию, менеджеров закрепить. В общем, к обычной суете еще и новые проблемы добавились. И что вам приспичило в субботу доставку планировать? У меня вся приемка завтра рехнется.

– Хотите, позвоню и перенесу поставку на понедельник? Вообще не проблема.

– Ага, и заплатите первый штраф за нарушение графика? Оно вам надо?

– Тогда придумайте что-нибудь, чтобы завтра завернуть машину, а мы в понедельник снова приедем.

– В этом случае, штраф платить будем мы. Все по-честному. Да и зачем вы это предлагаете? Чем быстрее товар попадет на полки, тем для вас выгоднее. – Как маленькому разъяснила.